CC BY
60КРИМИНАЛИСТИКА, СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ И ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
УДК 343.14; 343.915; 343.974 С. С. Галахов
ФКУ НИИ ФСИН России
«Арестантское уголовное единство» - проблемы и практика организации оперативно-розыскного противодействия
АННОТАЦИЯ. Введение. Верховным Судом Российской Федерации 17 августа 2020 г. деятельность движения «Арестантское уголовное единство» (А.У.Е.) признана экстремистской и запрещена. Это движение известно правоохранительным органам с 90-х годов прошлого века, но ему не придавалось большого значения в структуре общеуголовной и экстремистской преступности несовершеннолетних и молодежи и не виделась необходимость оперативно-розыскного обеспечения противодействия этому деструктивному влиянию на состояние общественного порядка. В современных условиях эта работа как способ ранней оперативно-розыскной профилактики наступления необратимых негативных последствий в структуре общеуголовной преступности и преступлений экстремистской направленности, совершаемых несовершеннолетними и молодежью, приобрела новое звучание и большую актуальность для всех субъектов оперативно-розыскной деятельности в России.
Цель исследования - проанализировать феномен криминального движения несовершеннолетних и молодежи «А.У.Е.», основания запрещения и признания его экстремистским, криминализацию действий его участников. На этой основе определить некоторые направления организации проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении активных участников этого движения в целях противодействия их запрещенной деятельности экстремистской направленности.
Методологическую основу составили обоснованные суждения ученых и практиков, компетентных в организации противодействия запрещенному в России движению «А.У.Е.», и оценка экспертных мнений по обозначенным в статье проблемам.
Выводы. Организация оперативно-розыскного противодействия негативным проявлениям со стороны участников движения «А.У.Е.» как вынужденная ответная мера на их криминальные угрозы позволит в значительной степени использовать латентный резерв совершенствования государственного и профессионального противодействия им, а также сузить сферу использования уголовного наказания в отношении несовершеннолетних и молодежи. В перспективе значение оперативно-розыскной профилактики отрицательного влияния движения «А.У.Е.» будет возрастать.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: криминальная субкультура, воры в законе, воровской и тюремный законы, оперативно-розыскная деятельность, оперативно-розыскная профилактика, исправительные учреждения для несовершеннолетних, экстремистское сообщество, тюремная романтика, общак, воровское понятие, арестантское уголовное единство, арестантское уркаганское единство, арестантский уклад един, арестанты и уркаганы едины.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Галахов С. С. «Арестантское уголовное единство» - проблемы и практика организации оперативно-розыскного противодействия // Научный портал МВД России. 2021. № 1 (53). С. 79-86.
S. S. Galakhov
Federal state institution research Institute of the Federal penitentiary service of Russia
«Prisoner's criminal unity» - problems and practice of organization of operational-investigative counter
ABSTRACT. Introduction. On August 17, 2020, the Supreme Court of the Russian Federation recognized the movement «Arrested Criminal Unity» (A.U.E.) as extremist and banned its activities. This movement has been known to law enforcement agencies for a long time, but until recently it was not given much importance in the structure of ordinary and extremist crime of minors and young people, including crimes of an extremist orientation and a terrorist nature. The result of this decision was an unfolding discussion about its necessity - from its approval to its condemnation. However, none of the participants in the discussion of the problems of the emergence and existence of the «A.U.E.» movement raised the question of the need for operational search support to counteract this negative and destructive influence on the state of public order in Russia. At that time, this work as a way of early operational-search prevention of irreversible negative consequences in the structure of ordinary crime and extremist crimes committed by adolescents, minors and
young people, has acquired a new sound in modern conditions and is of great relevance for all subjects of operational-search activities in Russia.
The aim of the study - is to analyze the phenomenon of the criminal movement of adolescents, minors and youth «A.U.E.», the grounds for banning and recognizing it as extremist, and the criminalization of the actions of its participants. On this basis, to determine some directions of organizing operational search activities against active participants of this movement in order to counteract their prohibited extremist activities.
The methodological basis for writing the article is based on the reasoned judgments of scientists and practitioners who are competent in organizing counteraction to the banned movement «A. U. E.» in Russia and the assessment of expert opinions on the problems identified in the article.
Conclusions. The operatively-search counter the negative manifestations on the part of members of the movement «A.U.E.» as a necessary response to the criminal threat allows considerable use of latent reserve of improving public and professional opposition to him, will help to narrow the scope of using criminal punishment against minors and young people. In the future, the importance of its organization and implementation in the framework of operational search prevention of the negative impact of the «A.U.E.» movement will significantly increase.
KEYWORDS: criminal subculture, thieves in law, thieves 'and prison laws operational-search activity, operational-search prevention, correctional institutions for minors, extremist community, prison romance, obshchak, thieves 'concept, prisoners' criminal unity, prisoners 'urkagan unity, prisoners' way of life is one, prisoners and urkagans are one.
FOR CITATION: Galakhov S. S. «Prisoner's criminal unity» - problems and practice of organization of operational-investigative counter // Scientific portal of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021. № 1 (53). P. 79-86 (in Russ.).
В настоящее время проявления криминальной субкультуры приобрели различные по своему содержанию формы вследствие особого криминального мировоззрения, пропагандирующего систему идей, взглядов на окружающий мир и на место в нем представителей криминальной субкультуры, соблюдения ценностных ориентиров и этических норм по отношению к их приверженцам и последователям, иным представителям социума, не разделяющего «воровского» или «тюремного» законов. Разнохарактерные по своему содержанию проявления криминальной субкультуры присущи различным объединениям не только в среде ранее судимых или отбывающих уголовное наказание в органах и учреждениях уголовно-исполнительной системы (далее - УИС), но и вне их во многом благодаря всевозрастающей толерантности в среде несовершеннолетних и молодежи по отношению к представителям криминальных субкультур.
В последние годы аббревиатуру «А.У.Е.» нередко можно встретить в повседневной жизни, надписях на стенах домов и в помещениях, на одежде у молодежи, в социальных сетях и видеороликах. Буквосочетание можно услышать в современном разговоре в среде несовершеннолетних и молодежи, которое имеет несколько расшифровок: «арестантское уголовное единство», «арестантское уркаганское единство», «арестантский уклад един» или «арестанты, урка-ганы едины». Хотя на самом деле это достаточно устаревшая аббревиатура, появившаяся в местах лишения свободы еще в СССР.
В пенитенциарных учреждениях это был один из способов невербального общения между осужденными, но не единственный, а главное -не основной. Ранее его никак особо не выделя-
ли. Знак, состоящий из аббревиатуры «А.У.Е.», мог ранее использоваться в качестве камерного приветствия в разговоре или письмах (малявах)1. Это было распространено только в «черных» зонах, где осужденные сознательно придерживались «понятий» и правил криминальной субкультуры (криминальной иерархии). При этом аббревиатура «А.У.Е.» использовалась только «посвященными», она была определенным знаком для «своих» и не афишировалась в среде «чужих». Таким образом, аббревиатуру «А.У.Е.» как символ, знак или призыв имели право применять «сидельцы» и, по воровским понятиям, с любого другого человека, не принадлежащего к категории арестанта, не придерживающегося воровских законов и не соблюдающего их традиций, но использующего и рекламирующего «А.У.Е.», могли спросить в соответствии с существующим воровским законом. Воровской закон и воровские традиции - наиболее устойчивая форма существования криминальной среды, а следование им - ее основной признак. Они, будучи разновидностью социальной нормы поведения, призваны обеспечивать согласованную деятельность и поведение отдельных представителей криминальной субкультуры, объединенных в организации и преступные сообщества (группы, ячейки), свести их в определенное единство, синхронизировать и, следовательно, сохранить ее для будущих ее
1 Тюремное письмо должно быть как можно меньше, отсюда название «малява», т. е. «маленькое послание». В нулевые малявы часто начинались со слов «Арестантам Уважения, Единства» (каждое слово с большой буквы) или «Арестантский Уклад Един». Потом для экономии места приветствия стали писать аббревиатурами. Так появилась и аббревиатура «А.У.Е.», которая изначально не призывала к совершению преступлений и не пропагандировала воровских понятий и традиций.
приверженцев как единым криминальным организм [10, с. 33, 93-94].
Сейчас значение этого термина немного изменилось. Если в советское время места отбывания уголовного наказания условно были разделены на «черные» - те, в которых главенствовали «воры в законе», и «красные», где осужденные могли безбоязненно сотрудничать с администрацией исправительных учреждений, то в настоящее время учреждений УИС, в которых бы правили исключительно «воры в законе», практически не осталось. Все классические воровские традиции забылись, а вновь принятые интерпретируются по-своему в каждом конкретно взятом месте отбывания наказания.
Новых авторитетов из представителей криминального мира, способных понятно и правильно объяснить воровские понятия, практически нет. Зато много таких, кто готов сотрудничать с администрацией учреждений УИС, прикрывая это новыми или возрожденными старыми воровскими традициями. Исходя из своих, как правило, корыстных побуждений, многие осужденные идут на контакт с администрацией, чтобы пользоваться различными видами послабления режима содержания и отбывания уголовного наказания (лучше питаться, избегать тяжелой работы, получить дополнительную передачу и т. п.). Так что весь воровской (тюремный) образ жизни с его правилами и традициями остался лишь красивой блатной сказкой, о которой вспоминают только в случае, когда это кому-то выгодно и необходимо для достижения конкретных криминальных целей.
При этом на существование криминальной субкультуры оказывают влияние состояние, динамика и уровень преступности, а также другие изменения ее характерологических особенностей [8, с. 11]. Особенно это стало заметно в 90-е годы прошлого века, когда криминальная тематика стала популярной у несовершеннолетних и молодежи и активно распространялась в их среде. Основу ее составляли криминальные ценности, традиции, идеи, объединяющие молодых людей в преступные группы.
Основной смысл деятельности таких групп заключался в распространении среди несовершеннолетних и молодежи криминальных ценностей, надуманных и ложных постулатов воровского (тюремного) закона и криминальной субкультуры с целью формирования положительного устойчивого мнения о преступной жизни, а также для материальной поддержки участников движения, сбора (добровольно или принудительно) денежных средств и пополнения взрослого
воровского «общака». Однако массовой поддержки эта деятельность не получила. Открытой пропаганды криминальной субкультуры не проводилось, а воровские традиции не всегда отождествлялись с общепринятым пониманием силы и настоящей дружбы. Однако некоторые активные участники объединения «А.У.Е.» вставали на путь совершения преступлений и попадали в исправительные учреждения. И толкали их на этот путь осужденные в несовершеннолетнем возрасте и уже отбывшие уголовное наказание.
В эти годы криминалитет начал внедрять своих единомышленников в государственные и правоохранительные органы. Кроме того, воры в авторитете стали охотно участвовать в развитии спорта среди молодежи, и особенно боевых единоборств. Однако, несмотря на все попытки укрепления молодой воровской вертикали власти и ее влияния на более старых воров, стало ясно, что институт «воров в законе» подорван и их авторитет утрачен. Возраст новообращенных коронованных «воров в законе» стал снижаться. Если во времена СССР «вор в законе» молодежного возраста был исключением, то в последующем перестал быть таковым2. Вызававшая интерес в 90-е годы прошлого века тюремная романтика в среде молодежи и подрастающего поколения в «нулевые» с ростом благосостояния населения быстро потеряла эту популярность.
В новой интерпретации аббревиатура «А.У.Е.» впервые прозвучала в 2010 г. в средствах массовой информации после массовых беспорядков со стороны несовершеннолетних, отбывавших уголовное наказание в одной из воспитательных колоний Краснодарского края. С этого времени стали говорить о появлении главным образом движения несовершеннолетних, поддерживающего правовой нигилизм, призывающего его членов к совершению правонарушений и проповедующего образ жизни по воровским и тюремным законам.
Местом нахождения вновь воссозданного, но уже структурированного криминального движения несовершеннолетних и молодежи «А.У.Е.» считают Забайкалье, а организатором этого движения - Г. Углаву, «вора в законе» с середины первого десятилетия XXI в., «смотрящего» по Читинской области и Бурятии. Благодаря ему активно пропагандировалась и внедрялась крими-
2 См.: «Ребята, вы в своем уме вообще?»: почему «запрет АУЕ» - плохая идея: мнения силовиков, воров, правозащитников. URL : https://www.znak.com/2020-08-21/zapret_aue_ privedt_k_kriminalizacii_molodezhi_mneniya_ekspertov (дата обращения : 01.12.2020).
нальная идеология в среду несудимых молодых людей. Вовлеченные в это вновь организованное криминальное движение, не причастные к реальному преступному миру старшеклассники нескольких школ г. Читы стали участвовать в пополнении «общака». Это движение стало называться «А.У.Е.» и копировать тюремный закон: запрещать любую форму сотрудничества с правоохранительными органами и властями, провозглашать культ силы, пропагандировать образ жизни воров и тунеядцев. В функции членов «А.У.Е.» также входило вовлечение новых участников в свое движение. Таким образом, они стали предкриминальной прослойкой между правопослушными гражданами и криминальным миром.
Чтобы примкнуть к этому движению, не нужно никуда записываться или «прославиться» совершением правонарушений - достаточно лишь подтвердить свою лояльность к нему, его неформальным законам и правилам, интерпретирующим тюремный закон в понимании его членов. Поэтому исходя из существующих тюремных неформальных категорий воровской иерархии можно утверждать, что рассматриваемое молодежное неформальное движение «А.У.Е.» не принадлежит по своим формальным признакам ни к одной из существующих криминальных категорий. Наиболее близкой к нему может быть категория «блатные» (хранители неформальных тюремных норм и ценностей) [9, с. 103]. С учетом же того, что большинство участников движения не имели судимостей или как минимум приводов в полицию и не состоят в ней на учете, они условно могут быть обозначены как категория «околоблатные». Вместе с тем выйти из этого движения весьма затруднительно. Сегодня в участниках «А.У.Е.» в основном состоят подростки 10-17 лет. Большинство из них - выходцы из неблагополучных или неполных семей, проживающие вблизи от мест лишения свободы.
В связи с изложенным можно высказать суждение о том, что движение «А.У.Е.» - это крайне агрессивная организация, крепко держащая в своих руках молодых членов, чья психика не способна противостоять деструктивному воздействию и наиболее подвержена ему. Таким образом, несовершеннолетние часто вступают в ряды «А.У.Е.» не по собственной воле, а из-за необходимости чувствовать себя в безопасности от притязаний ее участников и не быть чужими среди них. Даже далеко не все бывшие осужденные поддерживают «А.У.Е.». Многие из традиционных и профессиональных преступников не имеют ни-
какого отношения к движению «А.У.Е.» и относятся к представителям этого движения неуважительно3.
Когда движение «А.У.Е.» стало новомодным у современных групп несовершеннолетних и молодежи, к нему стал подогреваться интерес в интернет-ресурсах путем публикации информации, посвященной тюремной тематике. Благодаря таким публикациям молодые люди стали активно и массово в него вступать, а их поведенческие стереотипы стали меняться в худшую сторону. У активных участников движения «А.У.Е.» формируется негативное отношение к соблюдению законности и отрицание боязни уголовного наказания, меняются моральные ценности и жизненные принципы. Они становятся иррационально агрессивными, когда собираются вместе, а их действия запрограммированы благодаря направляющей и организующей роли лидера [11, с. 124-130].
Целью движения «А.У.Е.» является сбор денежных средств в криминальный «общак» для пересылки его в места отбывания уголовного наказания, а также для более старших и сильных участников движения. Могут решаться и другие прагматичные задачи - совершение правонарушений (массовые беспорядки, акты вандализма), организация и участие в насильственных и протестных выступлениях по поддержке идей и интересов представителей воровского закона и иных представителей криминальной субкультуры (нападения на сотрудников правоохранительных органов и представителей власти, хулиганские действия).
Поэтому не совсем правильно считать «А.У.Е.» движением несовершеннолетних и молодежи. Собственно, так же как и сообщество «воров в законе», оно не считает себя движением. Более того, некоторые признаки движения «А.У.Е.» позволяют идентифицировать его как деструктивную секту - группу людей, «которая использует манипулятивные приемы, чтобы эксплуатировать своих членов. Она может нанести им финансовый, физический и психологический вред. Секта в большой степени контролирует мысли, поведение и эмоции каждого члена. Она может использовать любой из существующих методов, чтобы из каждого завербованного сделать послушного, лояльного раба, готового отдать все, в том числе и свою жизнь, ради того, чтобы его признали своим», а также специально раз-
3 См.: Родионова А. Волк из «Ну, погоди!» - первый
ауешник // Московский комсомолец. 2020. 1 сент. (№ 28352).
работанную ее членами символику и атрибутику, криминальные баннеры и лозунги4.
Таким образом, наиболее общественно опасная составляющая движения «А.У.Е.» заключена в наличии в нем сложной противоправной системы со сложившейся организационной структурой, разработанной стратегией существования, развития и воспроизводства, самостоятельного материального (денежного) обеспечения, которая характеризуется рядом факультативных признаков. К наиболее важным из них можно отнести:
участие в вовлечении в движение представителей криминальной субкультуры, поддерживающих воровской и тюремный законы, членов организованных групп и преступных сообществ;
распространение через средства массовой информации и Интернет материалов, агитирующих за вступление в движение «А.У.Е.» и пропагандирующих ее концептуальные взгляды;
использование в своей деятельности кон-спирологических (вербальных, невербальных) способов общения - символов и жестов, мимики и условных знаков (предметов), незарегистрированных («левых») сим-карт, неконтролируемых сервисов и точек доступа в Интернете (экуре, форумы, электронные объявления, мессенджеры с зашифровкой передаваемой информации, закрытые группы в социальных сетях).
Криминальная угроза со стороны движения «А.У.Е.» и совершение его участниками большого количества резонансных преступлений побудили членов Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека рассмотреть эту проблему. Н а одном из его заседаний говорилось, что в Забайкалье широко распространилась криминальная субкультура. Тогда впервые на движение «А.У.Е.» обратили серьезное внимание, хотя специалисты и ранее указывали на опасность, которую несет в себе «А.У.Е.», жизнедеятельности подростков, объединившихся в криминальные группы с чуждыми для общества ценностями и требованиями, правилами поведения и традициями5. Уменьшившийся порог социализации подростков и молодежи, низкая востребованность на рынке труда все активнее способствуют их вовлечению в криминальную деятельность и порождают
4 См.: Характерные черты и признаки тоталитарной секты. URL : https://fb.ru/article/367588/harakternyie-chertyi-i-priznaki-totalitarnoy-sektyi (дата обращения : 03.12.2020).
5 См.: Бабаев Т. М., Каргина Н. В. Юридическая психология : учеб. пособие для студентов, обучающихся по специальности «Психология». М. : РУДН, 2010. С. 103.
у некоторых из них делинквентное поведение6. А возможность реализовать свои криминальные устремления предоставляет им движение «А.У.Е.», базовый принцип которого - неподчинение государственной власти и ее законам.
Активные участники движения «А.У.Е.» могут привлекаться к массовым незаконным акциям вплоть до участия в антиправительственных манифестациях и демонстрациях, общественных беспорядках и хулиганских выходках и тем самым угрожать общественной безопасности, государственности и напрямую - национальной безопасности Российской Федерации7. Детерминирующим фактором здесь может стать криминогенное влияние информационных средств массовой информации [5, с. 20-23]. В этом контексте нельзя не согласиться с Л. И. Беляевой, предлагающей обратить внимание на деструктивное влияние фильмов, в которых насаждается культ денег, секса и насилия в качестве основы жизни подрастающего поколения [1, с. 107].
В связи с этим в 2017 г. Президент Российской Федерации поручил создать рабочую группу в целях организации работы по противодействию криминализации несовершеннолетних как части молодежной среды и романтизации тюремной культуры. Следствием этого стало признание движения «А.У.Е.» хорошо структурированным и управляемым движением несовершеннолетних и молодежи экстремистской направленности и запрещение его деятельности. Теперь любой участвующий в этом движении может быть привлечен к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 282.1 УК РФ (Участие в экстремистском сообществе)8. Однако заметим, что целью движения «А.У.Е.» является не склонение, вербовка или иное вовлечение несовершеннолетних и молодежи в деятельность экстремистского сообщества, а их вовлечение в предпреступные группировки, а впоследствии и совершение правонарушений и преступлений [4, с. 151]. Деятельность этого движения можно охарактеризовать как деятельность, связанную, скорее, с пропагандой преступного, «блатного» образа жизни. То есть вопрос об уголовной ответственности членов этого движения и инкриминируемой им вследствие их
6 См.: Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2015 г. // Рос. газ. 2016. 24 марта (№ 61 (6929)).
7 См.: Что такое АУЕ и стоит ли его опасаться? URL : http://meduza.io/feature/2017/06/20chto-takoe-aue-i-stoit-li-ego-opasatsya (дата обращения : 24.11.2020).
8 См.: Конец воровскому ходу. Что такое движение АУЕ и почему его запретили в России. URL : https://life.ru/p/1340436 (дата обращения : 24.11.2020).
запрещенной деятельности статьи Уголовного кодекса РФ окончательно не разрешен и нуждается в уголовно-правовом и научном решении.
В целом движение «А.У.Е.» представляет собой неформальное объединение (сообщество) несовершеннолетних и молодежи, участники которого пропагандируют тюремный закон и криминальный образ жизни, подражают их «понятиям» и адаптируют их к своей возрастной среде, под физическим, психологическим и материальным воздействием принуждают своих сверстников к одобрению и выполнению чуждых им криминальных субкультурных требований и традиций, совершению уголовно и административно наказуемых деяний.
Для противодействия этому движению, как оно названо в решении Верховного Суда Российской Федерации, последнее нуждается в криминологическом и оперативно-розыскном изучении его влияния на подростковую и несовершеннолетнюю преступность. Такой подход позволит воздействовать на многие криминогенные факторы, способствующие совершению многих общеуголовных преступлений. Среди них могут быть преступления террористического характера и экстремистской направленности, распространение наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров и другие не менее опасные. Таким образом реализуется наиболее важная задача оперативно-розыскной деятельности (далее - ОРД) в ее самостоятельной организационно-тактической форме - оперативно-розыскной профилактике. Эта задача может быть успешно решена лишь при условии оперативного обслуживания не только участников движения «А.У.Е.», но и взрослых представителей криминальной субкультуры [6, с. 72]. Ведь взаимоотношения между участниками движения «А.У.Е.», принципы и проявления их антиобщественного поведения формировались продолжительное время и превратились в традиции и обычаи [12, с. 220], а в итоге - в устойчивые организованные формы преступного поведения, противодействие которому возможно лишь в случае использования для этого всех сил, средств и методов ОРД. Эти формы не только объединяют всех участников движения для достижения преступных целей, но и выступают способом противодействия влиянию внешних факторов, затрудняющих его существование. Это могут быть сотрудники правоохранительных органов и спецслужб, администрация образовательного учреждения, государственные и муниципальные органы власти, общественные организации. Поэтому основной функцией в опе-
ративно-розыскной профилактике незаконной деятельности движения «А.У.Е.» выступают выявление и нейтрализация негативного влияния на его участников, главным образом, подростков и несовершеннолетних, постановка их на профилактический и оперативно-розыскной учеты. Такая организация работы позволит проводить различные по своему направлению и содержанию профилактические мероприятия - от выявления причин и условий, способствующих вовлечению новых участников в движение, и последующей их нейтрализаций до выявления организаторов, подстрекателей и активных участников правонарушений и оказания на них адекватного профилактического воздействия [3, с. 26]. Благодаря этому ограничивается криминогенное влияние лидеров и авторитетов криминальной субкультуры и пропагандируемая ими идеология [2, с. 25-29].
В связи с вышеизложенным необходимо подчеркнуть, что ученые-криминологи уже давно признали специфичность деятельности оперативных сотрудников, особенно подразделений уголовного розыска по предупреждению преступности несовершеннолетних. Они считают, что наряду с гласными способами выявления и сбора информации, мерами воспитательного и воспитательно-правового воздействия на несовершеннолетних возможно проведение и оперативно-розыскных мероприятий9. Это гораздо раньше подчеркивал А. Г. Лекарь, говоря о необходимости использования в профилактической работе негласных сил, средств и методов ОРД для обнаружения причин преступлений и условий, способствующих их совершению, установления сущности замысла преступников и фактов приготовительных действий [7, с. 19].
Главное внимание все же следует уделять совершеннолетним подстрекателям и организаторам движения «А.У.Е.», общественная опасность которых особенно велика. Борьба с вовлечением несовершеннолетних в совершение преступлений или антиобщественных действий, включая оперативно-розыскную профилактику, состоит из нескольких этапов. Во-первых, это выявление лиц, склонных к подстрекательству подростков к совершению преступлений; во-вторых, нейтрализация их подстрекательской деятельности; в-третьих, изобличение преступников и привлечение их к уголовной ответственности.
Необходимо отметить, что нейтрализация вредного влияния подстрекателей и организа-
' См.: Криминология : учебник. М. : МГУ, 1994. С. 172.
торов должна быть главной задачей в оперативно-розыскной профилактике в противодействии движению «А.У.Е.». Для этого в первую очередь следует выявлять все связи подстрекателя в среде несовершеннолетних, наметить комплекс агентурно-оперативных и профилактических мероприятий, направленных на недопущение совершения преступлений, что позволит:
а) держать под постоянным контролем подстрекателей и организаторов, выявленных в результате изучения и анализа оперативной обстановки или иным путем (личный сыск, сообщения негласного аппарата, информация из официальных источников, сообщения граждан, материалы по результатам следствия и т. д.), объекты концентрации несовершеннолетних и молодежи, в среде которых имеются лица с поведением антиобщественной направленности;
б) наиболее быстро выявлять из общей массы:
несовершеннолетних, склонных к совершению правонарушений и требующих профилактического контроля;
подростков, несовершеннолетних и представителей молодежи, замышляющих и подготавливающих совершение преступлений;
группы подростков (в том числе с участием
взрослых), имеющих антиобщественную направленность поведения;
несовершеннолетних, допускающих противоправные действия в образовательных организациях или иных местах своей концентрации;
взрослых организаторов и подстрекателей, оказывающих отрицательное влияние на подрастающее поколение;
в) перепроверить полученную из других источников (гласных или негласных) оперативную информацию относительно несовершеннолетних или взрослых организаторов и подстрекателей.
Поэтому не осуществлять ОРД в отношении активных участников движения «А.У.Е.» как вынужденную детерминированность в борьбе с преступностью несовершеннолетних - значит не использовать латентный резерв совершенствования профессионального противодействия ей. Проведение же ОРД обеспечит наступательную профилактику возможных негативных последствий, а в итоге позволит сузить сферу использования уголовного наказания в отношении несовершеннолетних. Можно с уверенностью сказать, что в перспективе значение оперативно-розыскной профилактики отрицательного влияния движения «А.У.Е.» на подрастающее поколение будет существенно возрастать.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОМ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Беляева Л. И. Нарушения прав ребенка и их социальные последствия // Вестник Нижегородской академии МВД России. - Н. Новгород : Нижегородская академия МВД России, 2017. № 4 (40). С. 106-111.
2. Галахов С. С., Голубцова К. И. Научные проблемы и организационные основы оперативно-розыскной профилактики, осуществляемой оперативными сотрудниками исправительных учреждений ФСИН России // Вестник Самарского юридического института. - Самара : Самарский юридический институт ФСИН России, 2020. № 2 (38). С. 25-29.
3. Голубцова К. И. Особенности профилактики преступлений оперативными подразделениями в исправительных учреждениях // Вестник Самарского юридического института : научно-практический журнал. - Самара : Самарский юридический институт ФСИН России, 2020. № 1 (37). С. 27-32.
4. Гребеньков А. А., Гребенькова Л. А. Пропаганда социально-негативного поведения среди несовершеннолетних как общественно опасное явление // Проблемы правоохранительной деятельности. - Белгород : Белгородский юридический институт МВД России им. И. Д. Пу-тилина, 2019. № 3. С. 24-28.
5. Демидова-Петрова Е. П. Информационный фактор в детерминации современной преступности несовершеннолетних (на примере феномена «А.У.Е.») // Российское право: Образование. Практика. Наука. - Екатеринбург : Уральский государственный юридический университет, 2018. № 1 (103). С. 20-23.
6. Корецкий Д. А. Криминальная субкультура и ее криминологическое значение. - СПб. : Лань, 2010.
7. Лекарь А. Г. Научные основы организации предотвращения преступлений органами внутренних дел. -М. : ВШ МВД СССР, 1969.
8. Мацкевич И. М. Мифы преступного мира. - М. : Проспект, 2015. - 365 с.
9. Олейник А. Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти. - М. : ИНФРА-М, 2001. - 416 с.
10. Плахов В. Д. Социальные нормы: философские основания общей теории. - М. : Мысль, 2004.
11. Подлиняев О. Л. Психология толпы и специфика ее разновидностей // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. - Иркутск, 2017. № 2 (81). С. 124-130.
12. Тулегенов В. В. Криминальная субкультура: понятие, структура и соотношение со смежными понятиями // Вестник Астраханского государственного технического университета. - Астрахань : Астраханский государственный технический университет, 2005. № 5. С. 220-226.
REFERENCES
1. Belyaeva L. I. Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii (Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia), Nizhny Novgorod: Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2017, No. 4 (40), pp. 106-111.
2. Galakhov S. S., Golubtsova K. I. Vestnik Samarskogo yuridicheskogo institute (Bulletin of the Samara Law Institute),
Samara: Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, 2020, No. 2 (38), pp. 25-29.
3. Golubtsova K. I. Vestnik Samarskogo yuridicheskogo instituta : nauchno-prakticheskij zhurnal (Bulletin of the Samara Law Institute: Scientific and Practical journal), Samara: Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, 2020, No. 1 (37), pp. 27-32.
4. Greben'kov A. A., Greben'kova L. A. Problemy pravookhranitel'noj deyatel'nosti (Law enforcement problems), Belgorod: Belgorod Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after I. D. Putilina, 2019, No. 3, pp. 24-28.
5. Demidova-Petrova E. P. Rossijskoe pravo: Obrazo-vanie. Praktika. Nauka (Russian law: Education. Practice. The science), Yekaterinburg: Ural State Law University, 2018, No. 1 (103), pp. 20-23.
6. Koretskij D. A. Kriminal'naya subkul'tura i ee krimino-logicheskoe znachenie (Criminal subculture and its criminological significance), St. Petersburg: Doe, 2010.
7. Lekar' A. G. Nauchnye osnovy organizatsii predot-vrashheniya prestuplenij organami vnutrennikh del (Scientific bases of the organization of crime prevention by the internal affairs bodies), Moscow: High School of the Ministry of Internal Affairs of the USSR, 1969.
8. Matskevich I. M. Mify prestupnogo mira (Myths of the underworld), Moscow: Prospect, 2015, 365 p.
9. Olejnik A. N. Tyuremnaya subkul'tura vRossii: otpovs-ednevnojzhizni do gosudarstvennoj vlasti (Prison subculture in Russia: from everyday life to government), Moscow: INFRA-M, 2001, 416 p.
10. Plakhov V. D. Sotsial'nye normy: filosofskie osnovani-ya obshhej teorii (Social norms: philosophical foundations of general theory), Moscow: Thought, 2004.
11. Podlinyaev O. L. Vestnik Vostochno-sibirskogo insti-
tuta MVD Rossii (Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia), Irkutsk, 2017, No. 2 (81), pp. 124-130.
12. Tulegenov V. V. Vestnik Аstrakhanskogo gosudarst-vennogo tekhnicheskogo universiteta (Bulletin of the Astrakhan State Technical University), Astrakhan: Astrakhan State Technical University, 2005, No. 5, pp. 220-226.
Рукопись поступила в редакцию 29.12.2020, принята к публикации 15.02.2021.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Сергей Сергеевич Галахов, доктор юридических наук, профессор, заслуженный сотрудник органов внутренних дел Российской Федерации, главный научный сотрудник федерального казенного учреждения «Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний» (Российская Федерация, 125130, г. Москва, ул. Нарвская, д. 15а, стр. 1)
E-mail: junior86@rambler.ru Тел.: 8 (495) 983-93-23
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Sergey S. Galakhov, Doctor of Juridical Sciences, Professor, Honored employee of the Internal Affairs bodies Russian Federation, Chief Researcher of the Federal state institution Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia (Str. Narva, 15a, p. 1, Moscow, 125130, Russian Federation)
E-mail: junior86@rambler.ru Tel.: 8 (495) 983-93-23
