CC BY
95УДК 94(47).043 ББК 63(2) 45 М. Б. Бессуднова
«АПОЛОГИЯ» МАГНУСА ГОЛШТИНСКОГО ИЗ ШВЕДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА
Герцог Магнус Гольштинский, брат датского короля Фредерика II, известен прежде всего тем, что в 1570 г. перешел в подданство к Ивану Грозному, который пожаловал ему звание «короля Ливонии». С его именем связан ряд эпизодов Ливонской войны 1558-1583 гг., среди которых особое значение имеет неудачная осада Ревеля (Таллинна) в 1570-1571 гг. В начале 1578 г. он перешел на сторону польского короля Стефана Батория и поселился в принадлежащей тому Курляндии.
У современников «ливонский король» снискал себе сомнительную славу. В окружении царя с ним особо не церемонились, обращаясь с ним порой почти как с узником.
Ливонские хронисты второй половины XVI в. видели в нем причину многих горестей, выпавших на долю их родины, а в Западной Европе его воспринимали как предателя интересов «христианства» и пособника кровавого русского «Тирана». Историки XIX-XX вв., обращавшиеся к фигуре Магнуса Голштинского, в целом также отмечают его заурядность, но при этом не упускают из вида феноменальность исторической ситуации, в центре которой тот оказался волею судеб1. Служба западноевропейского принца Ивану Грозному и его участие во внешнеполитических маневрах этого государя, равно как и характер пожалованного ему звания «короля Ливонии», не раз становились объектами исследований, что в немалой степени стимулировалось большим количеством освещающих этот сюжет источников. Наряду с русским и зарубежным нарративом, историки располагают довольно обширной подборкой опубликованных документов2, которые, впрочем, представляют лишь небольшой фрагмент неизданных рукописных свидетельств, хранящихся ныне в российских и, главным образом, в зарубежных архивах3.
Большое количество документов, касающихся Ливонской войны, находится в Шведском государственном архиве (Riksarchivet, ИА) в Стокгольме. Так, в фонде Livonica I нами был обнаружен рукописный фрагмент так называемой «Апологии Магнуса»4, полный текст которой известен исследователям по идентичным рукописям, выполненным одной рукой, из Государственного архива Дании в Копенгагене5
1 Busse K. H., von. Herzog Magnus von Holstein und sein livlandisches Konigthum. Auszuge aus gleichzeitigen Actenstucken // Mitteilungen aus dem Gebiete der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. 1855. Bd. 8. S. 240-301; Schiemann T. Magnus, Konig von Livland // Schiemann T Characterkopfe und Sittenbilder aus der baltischen Geschichte des sechszehnten Jahrhunderts. Mitau, 1877. S. 77-102; Hansen G., von. Johann Taubes und Eilart Krauses Machinationen und die darauf durch «Konig Magnus» erfolgte Belagerung Revals 1570-1571 nach den Urkunden des revalsches Ratsarchivs // Beitrage zur Kunde Ehst-, Liv- und Kurlands. Bd. 3. Reval, 1887. S. 264-329; Форстен Г. В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544-1648). Т. 1. СПб., 1893; Kirschner W. The Rise of the Baltic Question. Newark, 1954. P. 115-119, 136-144; Donnert E. Der livlandische Ordenritterstaat und Russland: der Livlandische Krieg und die baltische Frage in der europaischen Politik 1558-1583. Berlin, 1963. S. 181; Angermann N. Studien zur Livlandpolitik Ivan Groznyjs. Marburg/Lahn, 1972. S. 65-67; Renner U. Herzog Magnus von Holstein als Vasall des Zaren Ivan Groznyj // Deutschland-Livland-Rufiland. Ihre Beziehungen vom 15. bis zum 17. Jahrhundert. Beitrage aus dem Historischen Seminar der Universitat Hamburg. Luneburg, 1988. S. 137-158; Hubner E. Zwischen allen Fronten: Magnus von Holstein als Konig von Livland // Zwischen Christianisierung und Europaisierung. Beitrage zur Geschichte Osteuropas in Mittelalter und fruher Neuzeit. Festschrift fur Peter Nitsche zum 65. Geburtstag. Stuttgart, 1998. S. 313-334; Adamson A. The Role of Duke Magnus of Holstein in the Baltic Sea Region During the Livonian War (Abstract). Tallinn, 2006. 18 p.
2 Перечень публикаций источников см.: Renner U. Herzog Magnus von Holstein... S. 155-156; Adamson A. The Role of Duke Magnus. P. 5-6.
3 Cm.: Baltic Connections. Archival Guide to the Maritime Relations of the Countries around the Baltic Sea (including the Netherlands) 1450-1800 / Ed. L. Bes [u. a.]. 3 vols. Leiden [u. a.], 2007.
4 Riksarchivet. Livonica I. Vol. 24. Livo-Moscovitica.
5 Rigsarkivet i K0benhavn. TKUA. Speciel Del. Livland. A III. Tillsg nr. 3. 1560-1569. Опубл.: Ensen F. P. Hertug Magnus af Holstens forsvarsskrift af 1579 om hans forhold til tsar Ivan den Grusomme // Danske Magazin. Ottende Rskke, 1975. Femte Bind, 54-83.
Fontes / Источники
и из Государственного архивного хранилища (Staatliches АгЛ^^ег) в Геттингене6. Рукопись из ИА содержится в папке «Lrvo-Moscovitica»7 и представляет собой запись, выполненную во второй половине XVI в. на листах т 4°, которые сброшюрованы в тетрадь и снабжены бумажной обложкой недавнего происхождения. На обложке имеется архивная пометка «Переговоры с русским великим князем и Дерптом. 1570» ^бАаМН^аг med ^ке stoгfuгsten г Doгpat. 1570).
В силу своей фрагментарности, шведский экземпляр «апологии» никогда не попадал в фокус внимания историков, хотя он представляет определенный интерес.
Содержащееся в нем повествование охватывает временной промежуток с 1570 по 1573 гг. — с приезда Магнуса в Москву и до его примирения с царем после размолвки, вызванной провалом осады Ревеля и бегством принца на о. Эзель (Сааремаа). Это составляет менее четверти объема полной редакции, однако надо учитывать, что именно на этот период приходилась кульминация развития отношений принца с Иваном Грозным. К тому же, в целом совпадая с текстом конечной, копенгагенской редакции, документ из Стокгольма имеет довольно существенные отличия, которые заключаются в пропуске отдельных фраз и вставках дополнений, содержащих сведения, отсутствующие в датской рукописи. Вкупе с различиями в орфографическом оформлении эти разночтения позволяют видеть в шведской «апологии» ее особую, возможно, более раннюю редакцию. Не исключено, что речь идет о черновике. Во всяком случае, в ней присутствуют следы редакторской правки в виде зачеркнутых или приписанных слов, а также многочисленных ремарок на полях. Малоразборчивая канцелярская скоропись, которой выполнен документ, также свидетельствует о его черновом характере.
Как уже было сказано, служба Магнуса Голштинского русскому «Тирану» давала западноевропейским государям основание видеть в нем предателя. Положение усугублялось неприязнью, которую питал к брату датский король Фредерик II, полагавший, что своей ливонской авантюрой тот поставил под угрозу датско-шведские договоренности 1570 г. Бегство Магнуса из Ливонии, сделавшее его недосягаемым для русского царя, в его отношениях с европейскими государями мало что изменило, и потому
6 Ныне находится в Шверине: Schwerin, Auswartiges Amt 229. Livoniae 1571-1584.
7 Бессуднова М. Б. «Livo-Moscovitica» в Шведском Государственном архиве (Стокгольм) // Архивы и история Российской государственности. Вып. 3. СПб., 2012. С. 17-27.
Первая страница текста «Апологии» Магнуса Голштинского из Шведского Государственного архива
герцог, оказавшийся в положении политического изгоя, вскоре после побега приступил к написанию своей «Апологии», которую закончил, судя по упоминаемым в ней событиям, к концу 1579 г. Создание этого сочинения, как отметила издатель копенгагенской рукописи Ф. П. Енсен, точно совпадает со временем осуществления многочисленных дипломатических демаршей, посредством которых Магнус стремился примириться с братом и тем самым вернуть себе владения на Сааремаа и в Вике (Ляэнемаа), а также расположить к себе влиятельных родичей, дабы при их содействии восстановить свое реноме и вернуть благоволение европейских государей8.
Вместе с тем, несмотря на столь откровенный прагматизм и апологетизм, при составлении данного документа был использованы не только живые впечатления очевидца и непосредственного участника описываемых событий, но и архивный материал, о чем, в частности, свидетельствуют ссылки на вполне конкретную деловую документацию, что повышает значение «Апологии» как исторического источника.
*****
Uf dieselbige erklerung haben wir von Osel nach Derpte begeben, da wir a(nn)o 70 don-nerstag fur ostern (angekommen. — М. Б ). Daselbst hadt inn sonderheit Johann Tauve noch uf dieselbige menunge beharret.
Was fur handlunng mid deme Grosfursten in der Muschow gepflogen
Nachdeme wir nun fast eine raume Zeidt zu Derpte vorweilenden und un(s) deme Grosf(ursten) noch der Mosckow gefurdert, hadt Johann Tauve under wegen zu offtermalen zu uns geredet, wier fhuren e. f. d. fur einen fursten hinauff und verhoffen unft e. f. d. fur einen konnich widderumb zurugge zu brengende. Woruf ehr aber sollichs geredet, haben wir nicht grundtlich erfharen mugen.
Whie wir in die Muschow angelanget, hadt man unft einen dag ausrhuen lassen, dornach hadt der grosf(urst) unB zu essende begeret, dar nun allein schlechte dancksagung von unft geschehen, das wir uf der grentze furstlichen e(a)mpfangen mid allerlei notturfn woll vorsorget gesund an ire keis. groftm. gebracht gewurden.
Des virten tages had ehr begeret, wir etzliche unserer rethe zu dem handel [1v] (z) wisch(en) im und unft mid seinen darzu deputierten Rethen zu tractiren verordnen wolten. Allso nun seine sowoll unsere Rethe in ein sonderlich hauft fur dem schlosse Muschow zusammeln gekomen, hadten seine Rethe begeret, unsere Rethe unseret halben sich erkleren wolten, was wir vom grosf(ursten) begerten, doruf shie geandewordet, das wir beten umb alle die Liflande so seiner Regierung damalen untherwurffen, welliche auft befelh des Grosf(ursten) strackes unft abgeschlagen und nach langwiriger underedung unft entlich das hauft und gebiete Overpalen angebotten, mid diessem bedinge wir uns allsdhan mid ime widder alle seine feinde vorbinden sollten, dar unft aber sollichs nicht annemlich, sollten wir widderumb unsere strasse und wegk nach Lifland nemen.
8 Ensen F. P. Hertug Magnus af Holstens. P. 55-57.
Fontes / Источники
АШо wiг sodans vemomen, hadten wiг ап I. Tauve und Е. Kгausen. geschicket 1пеп eгinneгt, mid was gutten woгten, gгossen gelubde sie uns иЬег die gгentze gebгacht, weiln uns dan sollche schimpffliche hendele midt nichte anzunemende, so wollten shie doгumme sein, damid Iгeг zusage, veгfolg und genug ge[1г]schehen odeг wiг fгiedesam mide allen unsenn beihabenden ubeг die gгentze widdeгumb gebгachten weгden mugten, und haben gemellte Tauve und Kruse uns zuentbieten lassen, whie shie nicht gelaubten deг Gгosf(uгst) so wankelmudich sein sollte. Es stunden alleг fuгsten hertzen т gottes henden, und Гиг те peгson konten shie ^ nicht meгe daгbei thuen, гieten tгewlich wiг uns des Gгosf(uгsten) wШen nicht widdeгsetzeden. Es wuгde doch alles noch entlich eгfollgen, deг Gгosf(uгst) wollte Гиг erst unseгn tгeuwe sehen, da wir uns abeг itzigeг zeidt тсЫ bequemeden weгhe nichts gewisseгs. Man wuгde uns woll fгei иВ deг Muschow zihen lassen, aber man wuгde и^ ballde wenden und midt allen den unsen иГ die tatteгsche gгentze unserm gantzen heгkomende zum schimpffe т ewige dienstbaгheit schicken und brengen lassen. DiВ und nichts gewissers hetten wiг zuhoffende.
In was heгtzleid und weheklagende schmeгtzen wir allda geгaten und whie unser heгtze gestanden und whie geгne wiг uns widdeгumb иГ dem teudschen boddenn gewunschet, [2v] lassen wiг uгteilen diejenigen, so an denn Baгbaгischen oгteгn midt deme Gгosf(uгsten) 2и thunde gehabt.
Da wiг nun unВ so eгbaгmlich veгfhueгen gesehen und I. Tauve Ьсг unВ seineг des Gгosf(uгsten) bгudeгtochteг diesseг gestalldt eгwenet, sofeгne wiг unВ mid ime befгeunchden. so weгhe nicht zu zweiffelende, man wuгde unВ nicht allein etzliche tonne golldes an braudtschatze, sonden was wiг an landen und leuten bitten wuгden zuwenden. Und die ewige tatteгische gefencknis unВ anzunemede beschweгlich zu seinde Ьсг uns eгmessen.
Da haben wiг т allem, was man uns fuгgehallten, bewilligen mussen und had deг Gгosfuгst unВ duгch etzliche seineг Rethe anzeigen lassen, das ehг sein eгbe das noch ubгige Liefland. dan allso pfleget ehг Lifland ^п^п, duгch gutte odeг gewalt under seine гegieгunge bгengende entschlossen, wollte unВ midt demselbigen тсЫз aussenbescheiden begnadigen. Nun waгen wir т hohesteг nod und gefhaг, allso auch da wiг unserm stadtligen zukomende und deme gantzen hause Holstein zum hohen schimpffe nicht wollten ewig gefangen sein. wiг nicht meг dabei allse ime [2г] bequemende thun konten, da doch gleich wiг mid deme Almechtigen und allen unseгn Rethen т warheit bezeugen konnen, wiг т unserem einzuge die geгingsten gedancken тсЫ gehabt, wiг von dem ubгigen Lifland das geгingste sollten begeret haben, und ist deг Reussische ЬггсГГ daгuf die Kreutzkussunge geгichtede, eгstlich gefeгtiget.
Also abeг daselbige von Е. Krausen ins teudsche gebгacht und wiг gesehen, das das schtiffte Chuгlandt, Osel und Wieck mid daгinne voгleibet, haben wiг unВ desses daгumb beschwert, das dieselbigen deг К. w. zu Dennmaгck etc. schutz underworffen, daгuf man unВ 2иг andtword gegeben, es weгhe allso ш Reussischen bгiffe, so konte тсЫ geendeгt weгden. wiг sollten deг Cгeutzkussuge eilen. Es sesse deг Gгosf(uгst) т seineг Maiestad, eгwaгtete unseг zukunft etc. Und haben wiг allso eilen und uf das Kreutze daгunteг beide Teudsche und Reussische brieffe гпп eineг sielbeгn schussel gelegen, kussen mussen. Seinn daгnach т ein gгos gemach gefhuгet, da alle des Gгosf(uгsten) Rethe zu шВ gekommen und angezeigen. deг К. Gгosfuгst liesse unВ fuг einen Kunich Liflan(d) auВraffen ^] und begnadigte unВ
midt seiner brudertochter und gleich unft dies alles unvermudtlich, allso sein wir daruber von hertzen verschrocken, dann wir leiderlich erwegen kontenn, wellch ann bludich reiche dasselbige sein wurde so man mid deme schwerde erholen muste.
Zudeme ward unft die braut one jenige grundtliche vorberedung angebotten, haben unft derhalben kegen die abgefertigte Rethe erkleret, whie wir den kuniglichen titel nicht begerten musten, auch wegen der verheiratung fur erst untherredung mid deme Grosf(ursten) haben etc.
Derwegen unft der Grosfurst widderumb fur sich kommen und fragen lassen, was wir fur einen braudtschatz an gellde begerten. 1st verbleiben uf funf tonne golldes. Whie dieft alles fullennzien und Tauve und Krause deme Gros(fursten) vermelldt. [3r]
Was sich nach der Creutzkussunge zugetragen
Allso die Creutzkussunge geschehen und Tauve und Krause deme Grosf(ursten) sowoll unft vermelldet, shie gewiss werhen, da der Grosf(urst) die stadt Revel mid einem teudtschen fursten versehen konte, der allftda dieselbige der schwedische regierung uberdrussig sich des Grosf(ursten) schutzes erfrewen wollte.
Hadt der Grosf(urst) unft etzlich Reussisch krigsfolch auch gelldt, teutdsch krigsfolch zu bestellende, zugeordnet und befhole die stadt Revel zu belagernde.
Wir haben aber nach deme wir was Tauve und Krause sich in der Muschow vernemen lassen an die stad geschrieben, das widderspil erfharen.
Derhalben der Grosfurst ist unft mehr krigsfolch zugeschicket, welchere in irer ankunft unser heuslein fegefeur gar auftgeplundert, unft uf etzliche tausendt taler wird uf demeselben genomen, auch unser teudtschen hoffeleuten, deren wir 4 fhanen gehabt, allerlei beschwerunng zugefugt, viele uf der futterung mordtlich erwurget, und haben sich die sachen bereidt fur Revel fast ansehen lassen, allso wollten sich teudtschen und reussischen in die taure schwerich vergleichen [4v].
Also wir nun den gantzen winder Revel belagert und der Gros(furst), whieder Krimische Tatter ferhanden anwarnung bekomen, hadt ehr sein krigsfolch abgefurdert und sein wir mid unsern bestelleten hoffeleute in unser gebiete Overpalen gezogen, dieselbigen den gantzen sommer daselbst midt schwerer unkostunng erhallten bis Tauve und Krause a(nn)o 71 den tag Ursuae in der stadt Derpte gefallen, dieselbe ein erbarmlich bludtbad gestiffet mid allen den iren darvon gezogen, unft der wir umb den handel im geringsten nicht gewust, im stiche gelassen.
Nun war in Overpalen ein so schwere pestilentie, das auch die lichte uf unserm tische fur gift auftlesschede und viele unser junckern dhahin sturben. Darumb wir an den Derptischen woiwodden geschrieben, das ehr unft einen gesunden ordt im stifte zu Derptd vergonnen wollte, da wir unft fur die pest erhallten muchten, dasftelbige war hinuf an den Grosf(ursten) gelangett.
Und weiln Tauve und Krause alle der Reussen gemuetere kegen die Teudtschen vorbittert, man es auch dafur achtende, weiln wir Tauve und Krause [4r] fur unsere uberste Rethe hiellten, wir midt umb den einfall wissen musten, und der Grosfurst in sich ein Tyranne viele one jenich verhor da hinrichtet.
Fontes / Источники
So haben wir mid allen teudtschen so im Overpalschen gebiete gelegen, unB eilend ufmachen und das Overpalsche gebiete, ausserhalb das wir einen starcken zusatz uf demme hause gelassen reumen, unB durch feinde lande nach unserm lendlein osel begeben mussen.
Von Osel ab haben wir an Tauven und Krausen, die bereidt auB deme stifte Derpte ins ertzstifte gezogen, geschrieben. Weiln shie uns erstlich an den Grosf(ursten) gebracht. Nun einen unvermudtlichen und unB unwissenden einfal in der stadt Derpt gethon, vom Grosfursten abgezogen, so begerten wir von Inen, auB was ursach der einfal geschehen, wor shie Iren zug hin gerichtet und was wir unB weiter verhallten sollten, verstediget zu seinde.
Daruf shie geandtwordet, whie der Grosfurst etzliche Tausend Tatternn alle Teudtschen in Lifland gefencklich zu verfhurende abgefertigett, [5v] darumb sie den einfal gethan, und sie hetten sich zu der Crone Polen gewandt, rieten wir beim H. Romischen Reiche bleiben sollten.
So ballde die Reussen unsern abzug vernomen, haben shie das haus Overpalen belagerdt und demme Grosfursten einzuandtwordende ufgefo(r)ddert. Es haben aber die unsere sich menlich daruf gehallten, zu mermalen mid inen schermutzelldt, viele erlagen, uber hundert hakenschutzen in eine fieBe verseuffet, und das hauB erhallten biB der Grosfurst die seinen abgemanett.
Was sich nach unseren Overpalschen abzuge zugetragen
Wir haben auch von Osel ab, ingeichen haben wir auch unsern vorigen zustand sum-marie an alle unsere blutsvervwandten, sowoll die ko. w. zu Polen, Rad und trost dasellbst zuerholende gelangen lassen.
Midtlerweil kumpt ein schreibende vom Grosfursten diesses inhalltes, das der Grosf(urst) leiderlich bei sich ermessen [5r] konte, wir auB forchte wegen des blutbades, so Tauve und Krause zu Derpte gestifte(t), vorgewichen. Allso aber ehr der Grosfurst uns in deme woll entschulldigett neme, so begerte ehr wir widderumb uns nu in begeben sollten, ehr wollte uns begnedigen midt seiner grossen begnadigung.
Zu demme schreibende haben wir geandtwordet, das wir nicht alleine auB furcht, son-dern viele mehr wegen der grossen pest, darinne wir zu Overpalen geschwebet, hetten nach Osel weichen mussten, in sonderheitt weiln wir im stifte Derpte keinen gesunden ordt, da wir unB midt denn unsern erhallten konnen, hetten mugen erlangen.
Das ehr unB wegen des bludtbades entschuldigen neme, werhe darumb nicht unbillig, das wir oder unsen rethe ime geringsten von den blutigen handelen nicht gewust, auch whie wir mid Godt bezeugenden kein gefallen darob hetten, konten dennoch, da man die Teuschen durch die Tattern, vermugen Tauve und Krause bericht, hette wollen gefencklich verfhuren lassen, dassebige auch nicht billigen.
Was aber unser widderkunft belangedt, hatten wir an unsere bludtsverwandten unser post abgefertiget [6v], wellicherer ankunft wir uf Osel musten gevertig sein, baten ehr des-halben keine ungnade kegen uns fassen wollte.
Nicht lange darnach schreibet ehr gantz kurtz, das keine Tattern die Teuschen zu verfhurende jemaln verhanden gewesen, ehr neme unB in allen sachen woll entschulldigett, wir solen aber denselbigen winter widderumb zu Overpalen uns einstellen oder ehr wollte uns
besuchen lassen, ob dassellbige mid unserm showoll der unseren forteil geschehen wurde, hetten wir zugewartende.
Dift schreiben haben wir eine raume zeidt unbeandtwordet gelassen, bift der schwedi-sche stadthallter zu Revell zwei gesandten (Dietrich. — М. Б.) Kauer uns Heinrich Ruten, rithmeister, an unft mid diessem gewerben abgefertigett. Da wir unft nicht widderumb zu deme Muschowiter wenden, sondern unft der Cron Schweden verwandt machen wollten, allftdan wollte ehr, der stadthallter, die sachen hohestes fleisses befurdern hellffen.
Denselbigen gesandten haben wir zum aberscheide gegeben, da man unft das wir uns von den schwedischen ortern nichts feindliches zu befharende, [6r] die Ko. w., da wir vom Muschowiter verfollget wurden, die feindtliche gewald abtreiben und sich sonst in allen gutten kegen uns erkleren wurde, sollichs alles unter kuniglichen siegel und handzeichen brengen konte. Allsda wollten wir unft gleich sollichs unft fur denne gantzen H. Romischen Reiche, unsern herrn bludtsverwandten und alle ehrlibenden rhumblich daruf erkleren, weiln aber der Muschowiter fast in unft drengede, so wollten wir unsere gesandten zu abfertigen, fleift vorzuwandende den frieden zwischen ime und der k. w. zu Schweden zu begreiffende oder in ufzuhalltende. Ist auch die Instructio, allso ballde gefertigett und den gesandten vor-gelesen wurde.
Diessen aberscheidt haben die gesandten uber eift auch midt nachschleippige eines botes an die k. w. zu Schweden und was daruf erfollgede an unft zu brengende zugesagt und sich versprochen: es gescheht a(nn)o 72 in der woche fur Esto mihi (Dominica. — М. Б.).
Unsere gesandten, so ballde dieselbigen zu Nowgarten angelangt, sein vier wochen eingelacht, darnach ein weit oder 2 ufgestadet geworden, ist inen ein schreibende vome Grosf(ursten) an unft lautende durch Jurgen Farensbek, deme Rithmeister, so vom Grosf(ursten) gekommen, [7v] dieses einhalts zugestelleth geworden. Wir sollten keine gesandten schicken, ehr wollte uns besuchen lassen.
Und sein unsere abgefertigten daselbst im hohesten gefhar gestanden, dennoch nach der Schlawodda an den grosf(ursten) verreiseden.
Und hadt der Grosf(urst) unsern abzug von Overpal(en) unft auch wegen des derpti-schen bludtbads entschull(di)get genommen, von unft endtlich begert, wir widderumb nach Overpalen unft begeben sollten. Midt deme schweden, da ehr jemand an in abfertigen wurde, konte es woll zum friede geraten.
Allse wir nun uf Ossel den gantzen winter verharret, keine bescheidt von unsern bludtsverwandten, allein ein schreiben von der ko. w. zu Pol(e)n, darauft wir nichts viele trostes vernemen konten, erlanget, haben wir bift an Pfingsten daselbst verweilet und aus Schweden gleichfals gar kein bescheidt bekommen, darauft wir dan keine sonderliche freundtschaft erspuren mugen, sein allso in schmertzlichen sorgen gestanden, das schwedische krigsfolch uf demme landt Osel, gleich wir tegliche kundtschaf bekomen, unft belagern und weiln Araftborg unbespeiset, auch grosser hunger uf denne landten, unser habhaft, werden muchte, und und haben allso endtlich uns widderumb, weiln wir unft von mennichlichen verlassen [7r] gesehen, nach unserm hause Overpalen begeben, vertrawlich bei deme schwedischen revelschen stadthallter umb erklerung der k. w. zu Schweden gemutes anhallten, was auch wegen der friedes unsere gesandten midtgebracht erofnen lassen.
Fontes / Источники
Was sich nach unserm oselschen abzug zugetragen
Im Overpaln haben wir denn gantzen sommer verweileth, auch unsere post von unsern bludtsverwandten, die dan ein hertzlich midtleidten mid unserm zustande gehabt und das wir unB kunfftichlich woll fursehen sollten gerahten, widderumb erlangt. Das schwedische Kriegsfolch hadt sich zu Revel und Weissenstein gestercket, hadt das Overpalische gebiete zu oftermalen auBgeplundert, sein auch vorhabent gewesen, unB uf deme hause zubelagernde, derwegen wir durch die nach unB nach Derpte begeben und die Russen umb entsadtz anruffen mussen.
Und had der Grosfurst dem Derptischen woiwodden unB uf ein dorffe, derwegen Tauve und Krausen geschenes einfalles man unB zu Derpte nicht had dullden wollte, zulagernde befholen, da man unB fast hard had bewachen lassen. [8v].
Midtlerweil das schwedische krigsfolch im overpalischen und weysenbergischen auch laischen teglich streuffet, treibt der grosfurst seine gantze macht zusammende, schreibet an uns, wir unB nach der Pleskow und darnach nach Jammogorod an in begeben und widder den schweden mid ime ufzihen sollten. Had unB biB zur Pleskow einen pristaff, Iwan Koltofschen genannd, des schwester ehr genomen, damid wir woll zufrieden, zugeordentt.
Nicht lange darnach lest ehr denselbig von uns nemen und versorget unB mid einem ehrlosen, godtlossen tyrannischen buben, Constantin geheissen, der unB mid unsern beihabenden von der Pleskow nach Jamegorod gefhuert, unB mid denn unsern uberauB ser ubel, whie sich es anlieB auB des Grosf(ursten) befhelich gehallten.
Zu Jamegorod had ehr unB fur sich bescheiden, nicht viele mid unB geredet, sondern whie ehr seine tyrannische trucken schwerlich kegen unB verhalten konnen, sich vermerk lassen, had unB mid den woiwodden und boiaren das gemach eilend zureumende, durch niderschlagung einer langen pitz(schen) anzeigung gegeven <...>.
*****
<...> выяснив это, мы направились с Эзеля в Дерпт, куда (прибыли. — М. Б.) на Пасху (15)70 года. Того же мнения придерживался также и Иоганн Таубе.
Что за дела велись с великим князем в Москве
После того как мы провели определенное время в Дерпте и нас затребовали к великому князю в Москву, Иоганн Таубе за время пути очень часто нам говорил, что мы едем к е(го) к(няжеской) м(илости) в качестве князя, и есть надежда, что обратно его княжеская милость отправит нас в королевском звании. Но по поводу сказанного им мы не могли узнать ничего достоверного.
Когда мы добрались до Москвы, нам дали один день отдохнуть, после чего великий князь соизволил пригласить нас на обед, и поскольку было бы плохим изъявлением благодарности с нашей стороны не пожелать здравия его княжескому величеству за то, что, принимая в княжеских владениях, нас полностью обеспечивали всем необходимым.
На четвертый день он пожелал, чтобы мы назначили нескольких наших советников для обсуждения дела между ним и нами при посредничестве его советников, посланных для этой цели. Когда же его советники встретились с нашими (советниками. —М. Б.) в особом доме (іп еіп sonderlich hau.fi), (расположенном. — М. Б.) перед московским Кремлем, его советники пожелали, чтобы наши советники от нашего имени пояснили, чего мы хотим от великого князя, на что те отвечали, что мы просим все ливонские земли, к тому времени подчиненные его (великого князя. — М. Б.) власти. Те же по приказу великого князя нам отказали и под конец, после долгих переговоров, предложили нам замок (^ацЗ) и область Оберпален с тем условием, чтобы мы всегда пребывали с ним в союзе против всех его врагов, а если это для нас неприемлемо, отправлялись бы в обратную путь-дорогу в Ливонию.
Услыхав подобное, мы послали к И. Таубе и Э. Крузе напоминание о тех добрых словах и великих посулах (gelubde), которыми они нас переместили за границу, чтобы они, поскольку для нас было совершенно невозможно принять столь оскорбительное условие, изволили сделать так, чтобы это дело велось и завершилось в соответствии с их обещаниями, или же чтобы нас со всеми нашими спутниками могли беспрепятственно переправить назад через границу. И упомянутые Таубе и Крузе просили у нас извинения за то, что не думали, что великий князь столь непостоянен (wankelmudich). Сердца всех государей находятся, дескать, в Божьих руках, и в отношении их персон они в настоящий момент не могут ничего больше сделать, кроме как верноподданнически советовали нам не противиться воле великого князя. Но это все было еще не конец: великий князь пожелал сперва узреть нашу верность, поскольку о нас, якобы, в те времена не было известно ничего положительного. Нам позволили совершенно свободно уехать из Москвы, но вскоре нас развернули и повелели нас и со всеми нашими (спутниками. — М. Б.) в поношение нашему происхождению послать и доставить на татарскую границу для вечного служения. И мы должны были удовольствоваться этим и ничем иным.
Судить о том, с каким сокрушением в сердце и с какой порождавшей жалобные сетования болью мы тогда пребывали, и как наше сердце остановилось, и как сильно мы желали вновь оказаться на немецкой земле, мы оставляем тем, кто в варварских краях имел дело с великим князем.
Тогда как мы видели себя столь подло обманутыми, И. Таубе обмолвился при нас о своем проекте относительно дочери брата великого князя, что, дескать, если мы с ним подружимся, то не будет сомнений в том, что нам не только предоставят несколько бочонков золота в качестве приданого, но и то, что мы будем просить касательно земли и людей. и нас избавят от вечного татарского плена, который мы должны были бы принять.
Тогда мы должны были согласиться на все то, чего от нас добивались, и великий князь через некоторых своих советников повелел указать, что он постановил свою «отчину» (егЬе) Ливонию, поскольку он имеет обыкновение так Ливонию называть, всю целиком привести под свое управление добром либо силой и хочет нас ею пожаловать, ничего не отделяя (nichts aussenbescheiden). Поскольку тогда мы пребывали в крайней нужде и опасности, а кроме того не желали вечного пребывания в плену
Fontes / Источники
к великому поношению полагающегося нам величия и всего Голштинского дома, мы не могли тут ничего сделать, кроме как ему угодить, хотя мы могли бы призвать в свидетели наряду с Всевышним всех наших советников (и поклясться. — М. Б.) в том, что у нас во время нашего приезда (в Россию. — М. Б.) не было ни малейшей мысли о том, чтобы желать для себя и самой малой части от всей Ливонии, и что русская грамота на этот счет была изготовлена только в связи с крестоцелованием.
Когда же Э. Крузе перевел ее для нас на немецкий язык, и мы увидели, что в ней значатся также курляндская епархия, Эзель и Вик, мы испытали затруднение, поскольку они пользовались защитой его королевского величества короля Дании и т. д., на что нам был дан ответ, что, поскольку так значится в русской грамоте, ничего нельзя изменить и нам следует поспешить к крестоцелованию, что великий князь в величии своем ожидает нашего прибытия и т. д. Мы, таким образом, поспешили и должны были целовать крест, под которым помещались грамоты на немецком и русском языках в серебряном ларце, после чего нас отвели в большой зал, куда к нам пришли все советники великого князя и указали, что царь и великий князь приказал провозгласить нас королем Ливонии [3] и пожаловал нас дочерью своего брата и т. д., и все это для нас было в равной степени неожиданно (unvermuedtlich). Мы были сильно этим напуганы, тем более что с прискорбием осознавали, что она (Ливония. — М. Б.) будет в составе такого кровавого царства, где ее станут врачевать мечом.
Поскольку невеста была предложена нам без какого бы то ни было положенного предварительного обсуждения, нам в связи с этим через присланных советников пояснили, что нам не следует желать королевского титула прежде переговоров с великим князем о женитьбе.
По этому поводу великий князь повелел нам вновь прибыть к нему и спросил, сколько денег нам желательно получить в приданое. Согласились на пяти бочонках золота. Как это все привести в исполнение, Таубе и Крузе сообщили великому князю [3v].
Что ПОСЛЕДОВАЛО ЗА КРЕСТОЦЕЛОВАНИЕМ
Когда крестоцелование совершилось, Таубе и Крузе сообщили великому князю, а также нам, что они уведомлены о том, что великий князь может ныне наделить немецким князем город Ревель, (так?) который, устав от шведского владычества, вверит себя под защиту великого князя. Великий князь повелел предоставить нам некоторое количество русских войск, а также деньги для вербовки немецких солдат, и осадить город Ревель.
Мы же, после того как выслушали Таубе и Крузе в Москве, велели написать в город и узнали нечто противоположное (widderspil).
В связи с этим великий князь прислал нам больше воинских людей, которые во время своего пребывания полностью разграбили нашу усадьбу фашШп) Фегефойер («Чистилище»), причинив нам тем самым урон в несколько тысяч талеров, а также доставили всяческие затруднения нашим немецким лейб-гвардейцам (}\ojfeleute), которых у нас было 4 роты апеп), поубивали многих при заготовках фуража. Мы могли
бы смотреть на дела с Ревелем как на почти завершенные, когда б немцы и русские захотели помириться хотя бы на время [4].
И так мы осаждали Ревель целую зиму, но когда великий князь получил уведомление о новом вторжении крымских татар, он отозвал свои войска, а мы с навербованными лейб-гвардейцами отступили в нашу область Оберпален и тяжелой ценой удерживали его на протяжении всего лета, пока Таубе и Крузе не напали на Дерпт в день св. Урсулы 1571 года и вместе с теми, кто за ними следовал, без всякой жалости устроили в нем кровавую баню, бросив нас, кто об этом деле не имел ни малейшего понятия, на произвол судьбы.
Тогда в Оберпалене случилась такая страшная чума, что даже светильники на нашем столе источали яд, и многие из наших юнкеров из-за этого умерли. Поэтому мы писали дерптскому воеводе, чтобы он выделил нам здоровое место в дерптской епархии, где мы могли бы оправиться от чумы, и тот обратился по этому поводу к великому князю.
И поскольку Таубе и Крузе сильно ожесточили всех русских против немцев, обратили внимание на то, что мы якобы, поскольку считали Таубе и Крузе [4v] нашими наипервейшими советниками, должны были знать о нападении, а великий князь, будучи по природе тираном, многих за то без какого-либо разбирательства казнил.
И поэтому мы со всеми немцами, находившимися в области Оберпален, должны были спешно собраться и покинуть округ Оберпалена, оставив в замке, однако, сильный гарнизон, и двинуться через вражескую территорию в свои владения (lendlein) на Эзеле.
С Эзеля мы написали Таубе и Крузе, которые уже отступили из дерптской епархии в пределы (рижского. — М. Б.) архиепископства, что раз они сперва доставили нас к великому князю, а ныне, совершив непредвиденное нами и неизвестное нам нападение на город Дерпт, отступили от великого князя, то мы желаем знать от них самих, по какой причине совершилось нападение, куда они направляют свой поход и как нам дальше надлежит поступать.
На это они отвечали, что поскольку великий князь снарядил несколько тысяч татар пленить и угнать всех ливонских немцев, [5] они совершили нападение и обратились к Польской Короне, а нам советовали оставаться в Священной Римской империи.
Как только русские узнали про наше отступление, они осадили замок Оберпален и призывали великого князя их поддержать. Наши же люди держались при этом мужественно, множество раз вступали с ними в перестрелку, многие погибли, свыше сотни стрельцов (hakenschutzen) потопили в реке и удерживали замок до тех пор, пока великий князь не отозвал своих.
ЧтО ПРОИЗОШЛО ВСЛЕД ЗА НАШИМ ОТЪЕЗДОМ ИЗ ОБЕРПАЛЕНА
С Эзеля же мы также приказали направить суммарное описание ^иттапе) нашего прежнего положения всем нашим кровным родичам, а также его королевскому величеству королю Польскому в надежде получить помощь и утешение.
Fontes / Источники
Между тем от великого князя прибыло послание следующего содержания: великий князь к прискорбию своему сумел узнать [5v], что мы уехали из страха за кровавую баню, которую Таубе и Крузе устроили в Дерпте, а потому он, великий князь, нас за то полностью милует и желает, чтобы мы вновь прибыли к нему, поскольку хочет пожаловать нас своей великой милостью.
На это послание мы отвечали, что должны были отступить на Эзель не из-за одного только страха, но много больше по причине чумы, которой мы заразились в Оберпалене, а в особенности потому, что не смогли получить в дерптской епархии здорового места, где могли бы оправиться (от болезни. — М. Б.) вместе с нашими (людьми. — М. Б.).
То, что он нас прощает за кровавую баню, не является справедливым, потому что мы и наши советники совсем ничего не знали о кровавых делах, a также — что мы Бога призывали в свидетели, что не нападали на него. То, что он захотел за то руками татар пленить немцев и угнать оттуда, как о том сообщают Таубе и Крузе, также не является справедливым.
Что же касается нашего возвращения, то мы направили нашим кровным родичам свое послание [6], ответ на которое мы должны ожидать на Эзеле, и просили его не налагать на нас за то опалы (ungnade).
Вскоре после этого он написал очень коротко, что никогда не поручал татарам угонять немцев и что прощает нас полностью за все дела, но нам следует в ту же зиму вновь занять Оберпален или он повелевал, чтобы мы посетили его. Мы терпеливо ждали, обернется ли это выгодой для нас, равно как и для наших (людей. — М. Б.).
Это письмо на протяжении некоторого времени мы оставляли неотвеченным, а тем временем шведский наместник в Ревеле направил к нам в качестве посланцев двух ратманов, (Дитриха. — М. Б.) Кауера и Генриха Рутена, и предложил, чтобы мы в том случае, если не захотим вновь обращаться к Московиту (Muschowiter), породнились со шведской Короной, чему он, наместник, хотел бы с преогромным усердием поспособствовать.
Этим посланцам мы сообщили в ответ, что раз нам со стороны шведских владений не чинилось никакой вражды, [6v] пусть его королевское величество, поскольку мы подвергаемся преследованию со стороны Московита, отобьет вражеские силы, а главным образом, пусть отзывается о нас во всех положительных (смыслах. — М. Б.), по возможности, снабжая все это королевской печатью и подписью. Тогда же мы захотели точно также оправдать свое поведение перед всей Священной Римской империей, господами нашими кровными родичами и всеми честными людьми, но поскольку Московит почти вторгся к нам, мы пожелали направить своих послов к великому князю, чтобы ревностно способствовать заключению мира между великим князем и его королевским величеством (королем. — М. Б.) Швеции или пребывать при нем. Вскоре такого рода инструкция (Instructio) была подготовлена и зачтена послам.
Отъезд эти послы осуществили по льду в свите посла, (направлявшегося. — М. Б.) к его королевскому величеству королю Швеции, пообещав и взяв на себя обязательство сообщать нам, что из этого последует. Это случилось в (15)72 году, на неделе перед Esto mihi (Dominica, 17 февраля. — М. Б.).
После того как наши посланцы достигли Новгорода, они оставались там четыре недели, после чего на расстоянии одной или двух миль им через ратмана Юргена Фаренсбека, который прибыл от великого князя, было вручено послание великого князя, предназначенное для нас, [7] следующего содержания: мы не должны были направлять посланцев, (поскольку. — М. Б.) он хотел, чтобы мы его посетили (лично. — М. Б.). Наши посланцы пребывали в огромной опасности, но, несмотря на это, направились к великому князю в (Александрову. — М. Б.) слободу (Schlawodda), и великий князь простил нам наш отъезд из Оберпалена, равно как и дерптскую кровавую баню, и под конец пожелал, чтобы мы вновь вернулись в Оберпален. (Дело. — М. Б.) со Шведом, который кого-то к нему снаряжал, могло, возможно, увенчаться миром.
На Эзеле мы оставлись всю зиму, и за это время не было получено сообщения от наших кровных родственников, только послание от его величества короля Польского, из которого мы могли почерпнуть мало утешительного. Мы прождали до Троицы, но ответа из Швеции также не получили, в чем не ощущалось особой дружбы. И пока мы, таким образом, пребывали в мучительных заботах, шведские войска, как мы о том получали ежедневные известия, захотели осадить нас на Эзеле и, поскольку в Аренсбурге не было продовольствия, а великий голод мог случиться также в сельской местности наших владений, мы, в конце концов, видя себя всеми оставленными [7v], вновь направились в наш замок Оберпален, доверительно позволив открыть шведскому наместнику в Ревеле то, что узнают наши посланцы, направленные для получения отзыва от шведского короля и по поводу заключения мира.
Что последовало после нашего отъезда в Оберпален
В Оберпалене мы провели все лето, а также получили почту от наших кровных родственников, которые выражали сердечное сочувствие по поводу нашего состояния и советовали, чтобы в будущем мы, со своей стороны, вели себя осторожно.
Шведские войска в Ревеле и Вейсенштейне, получив подкрепление, множество раз подвергали разграблению область Оберпалена и даже имели намерение осадить нас в замке, из-за чего мы должны были направиться в Дерпт и взывать к русским о помощи.
Поскольку из-за совершенного Таубе и Крузе нападения нас в Дерпте не хотели якобы терпеть, великий князь приказал дерптскому воеводе расположить нас в деревне, где нас полагалось очень строго охранять. [8]
Поскольку тем временем шведские отряды ежедневно совершали нападения на оберпаленцев, вейсенбергцев, а также лаисцев, великий князь собирает все свои силы и пишет нам, чтобы мы направлялись во Псков, а потом к нему в Ямгород (Jammogorod), чтобы выступить вместе с ним против шведов. (Провожать. — М. Б.) нас до Пскова был назначен пристав по имени Иван Колтовский (Iwan Koltoffschen), чью сестру он (царь. — М. Б.) взял (в жены. — М. Б.), чем мы были очень довольны.
Вскоре после этого он приказывает его от нас забрать и препоручает нас одному бесчестному, безбожному, тираничному злодею (ЬиЬегі) по имени Константин, который провожал нас вместе с нашими спутниками от Пскова до Ямгорода и держался
Fontes / Источники
с нами и нашими (людьми. — М. Б.) еще более дурно, чем это следовало из приказа великого князя.
В Ямгороде он держал нас при себе, не много с нами совещался, но постоянно предпринимал в отношении нас тиранические трюки, о которых можно судить по такому случаю: он дал нам с воеводами и боярами указание спешно освободить горницу, угрожая длительным бичеванием <...>.
Данные о статье
Автор: Бессуднова, Марина Борисовна — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Липецкого государственного педагогического университета, Липецк, Россия, magistrmb@gmail.com
Заголовок: «Апология» Магнуса Голштинского из Шведского Государственного архива Резюме: В статье приводится оригинальный текст и русский перевод фрагмента «Апологии» «ливонского короля» Магнуса Голштинского из Шведского Государственного архива в Стокгольме. В силу ряда расхождений с текстом полной версии указанного сочинения, оригинал которого хранится в копенгагенском Государственном архиве, шведский вариант можно считать его особой, более ранней редакцией.
Ключевые слова: Магнус Голштинский, Иван Грозный, Ливонская война
Литература, использованная в статье
Бессуднова, Марина Борисовна. «Livo-Moscovitica» в Шведском Государственном архиве (Стокгольм) // Архивы и история Российской государственности. Вып. 3. Санкт-Петербург: Издательство СПбГУ, 2012. С. 17-27.
Форстен, Георгий Васильевич. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544-1648). Т. 1. Санкт-Петербург: Типография В. С. Балашева и К°, 1893. 731 с.
Adamson, Andres. The Role of Duke Magnus of Holstein in the Baltic Sea Region During the Livonian War (Abstract). Tallinn: TLU KIRJASTUS, 2006. 18 p.
Angermann, Norbert. Studien zur Livlandpolitik Ivan Groznyjs. Marburg/Lahn: Elwert Verlag, 1972. 134 s.
Busse K. H., von. Herzog Magnus von Holstein und sein livlandisches Konigthum. Auszuge aus gleichzeitigen Actenstucken // Mitteilungen aus dem Gebiete der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. 1855. Bd. 8. S. 240-301.
Donnert, Erich. Der livlandische Ordenritterstaat und Russland: der Livlandische Krieg und die baltische Frage in der europaischen Politik 1558-1583. Berlin: Rutten & Loening, 1963. 320 s. Ensen, Frede P. Hertug Magnus af Holstens forsvarsskrift af 1579 om hans forhold til tsar Ivan den Grusomme // Danske Magazin. 1975. Bd. 5. P. 54-83.
Hansen, Gotthard, von. Johann Taubes und Eilart Krauses Machinationen und die darauf durch «Konig Magnus» erfolgte Belagerung Revals 1570-1571 nach den Urkunden des revalsches Ratsarchivs // Beitrage zur Kunde Ehst-, Liv- und Kurlands. 1887. Bd. 3. S. 264-329.
Hubner, Eckhard. Zwischen allen Fronten: Magnus von Holstein als Konig von Livland // Zwischen Christianisierung und Europaisierung. Beitrage zur Geschichte Osteuropas in Mittelalter und fru-her Neuzeit. Festschrift fur Peter Nitsche zum 65. Geburtstag. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1998. S. 313-334.
Kirschner, Walther. The Rise of the Baltic Question. Newark: Delawere, 1954. 294 p.
Renner, Ursula. Herzog Magnus von Holstein als Vasall des Zaren Ivan Groznyj // Deutschland-Livland-Rufiland. Ihre Beziehungen vom 15. bis zum 17. Jahrhundert. Beitrage aus dem Historischen Seminar der Universitat Hamburg. Luneburg: Verlag Nordostdeutsches Kulturwerk, 1988. S. 137-158.
Schiemann, Theodor. Magnus, Konig von Livland // Schiemann T. Characterkopfe und Sittenbilder aus der baltischen Geschichte des sechszehnten Jahrhunderts. Mitau, 1877. S. 77-102.
Information about the article
Author: Bessudnova, Marina Borisovna — Ph. D. in History, Senior Researcher of Lipetsk State Pedagogical University, Lipetsk, Russia, magistrmb@gmail.com
Title: The «Apologia» of Magnus of Holstein from the Swedish National Archives
Summary: The article presents the original text and Russian translation of a fragment of the «Apologia» of the «King of Livonia» Magnus of Holstein from the Swedish National Archives in Stockholm. Due to some differences with the full version of the text works, the original of which is kept in the National Archives of Denmark in Copenhagen, the Swedish version of it can be considered a special, earlier edited.
Keywords: Magnus of Holstein, Ivan the Terrible, the Livonian War
References
Bessudnova, Marina Borisovna. «Livo-Moscovitica» v Shvedskom Gosudarstvennom arkhive (Stokgolm) [«Livo-Moscovitica» in the Swedish State Archives (Stockholm)], in Arkhivy i istoriya Rossiyskoy gosudarstvennosti. Vol. 3. Saint-Petersburg: Publ. SPbGU, 2012. Pp. 17-27. (In Russian.)
Forsten, Georgiy Vasilevich. Baltiyskiy vopros v XVI i XVII stoletiyakh (1544-1648) [The Baltic Question in the 16th and 17th centuries (1544-1648)]. T. 1. Saint-Petersburg: Tipografiya V. S. Balasheva i K°, 1893. 731 p. (In Russian.)
Adamson, Andres. The Role of Duke Magnus of Holstein in the Baltic Sea Region During the Livonian War (Abstract). Tallinn: TLU KIRJASTUS, 2006. 18 p.
Angermann, Norbert. Studien zur Livlandpolitik Ivan Groznyjs. Marburg/Lahn: Elwert Verlag, 1972. 134 s.
Busse K. H., von. Herzog Magnus von Holstein und sein livlandisches Konigthum. Auszuge aus gleichzeitigen Actenstucken, in Mitteilungen aus dem Gebiete der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. 1855. Bd. 8. S. 240-301.
Donnert, Erich. Der livlandische Ordenritterstaat und Russland: der Livlandische Krieg und die baltische Frage in der europaischen Politik 1558-1583. Berlin: Rutten & Loening, 1963. 320 s. Ensen, Frede P. Hertug Magnus af Holstens forsvarsskrift af 1579 om hans forhold til tsar Ivan den Grusomme, in Danske Magazin. 1975. Bd. 5. P. 54-83.
Hansen, Gotthard, von. Johann Taubes und Eilart Krauses Machinationen und die darauf durch «Konig Magnus» erfolgte Belagerung Revals 1570-1571 nach den Urkunden des revafsches Ratsarchivs, in Beitrage zur Kunde Ehst-, Liv- und Kurlands. 1887. Bd. 3. S. 264-329.
Hubner, Eckhard. Zwischen allen Fronten: Magnus von Holstein als Konig von Livland,
in Zwischen Christianisierung und Europaisierung. Beitrage zur Geschichte Osteuropas in
Fontes / Источники
Mittelalter undfruher Neuzeit. Festschrift fur Peter Nitsche zum 65. Geburtstag. Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 1998. S. 313-334.
Kirschner, Walther. The Rise of the Baltic Question. Newark: Delawere, 1954. 294 p.
Renner, Ursula. Herzog Magnus von Holstein als Vasall des Zaren Ivan Groznyj, in Deutschland-Livland-Rufiland. Ihre Beziehungen vom 15. bis zum 17. Jahrhundert. Beitrйge aus dem Historischen Seminar der UniversitM Hamburg. Luneburg: Verlag Nordostdeutsches Kulturwerk, 1988. S. 137-158.
Schiemann, Theodor. Magnus, Konig von Livland, in Schiemann T. (ed.). Characterkopfe und Sittenbilder aus der baltischen Geschichte des sechszehnten Jahrhunderts. Mitau, 1877. S. 77-102.
