CC BY
86
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2014, № 2 (2), с. 257-259
УДК 821.161.1
АПОЛЛОНИЧЕСКОЕ И ДИОНИСИЙСКОЕ НАЧАЛА ИСКУССТВА В КОНТЕКСТЕ ТВОРЧЕСТВА РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ-РОМАНТИКОВ
© 2014 г. С.В. Пепеляева
Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина
Sofia87@mail.ru
Поступила в редакцию 27.04.2014
Анализируются понятия аполлонического и дионисийского начала искусства как отражения его динамичной и рациональной природы на материале повестей «Живописец» Н.А. Полевого, «Художник» А.В. Тимофеева, «Антонио» Н.В. Кукольника. В качестве философского контекста вопроса используются труды Аристотеля, Ф. Шеллинга.
Ключевые слова: романтизм, герой-художник, божественное, Н.А. Полевой, А.В. Тимофеев, Н.В. Кукольник.
Мысль о существовании в природе, искусстве двух начал - телесного и духовного - волнует философов на протяжении многих веков. Еще Аристотель в своей работе «Политика» (336-332 гг. до н.э.) подробно разрабатывает идею о катарсисе - очищении красотой, которое лежит в основе аполлонического начала. Ф.В. Шеллинг говорит о добре (божественном) и зле для определения тех сил, которые концентрируются в глубинах сознания человека. Ф. Ницше в труде «Рождение трагедии из духа музыки» (1872) раскрывает мысль о порядке и хаосе в природе художественного творчества. А.Ф. Лосев эту идею всесторонне анализирует на материале музыкального наследия Р. Вагнера. Эти идеи и мотивы активно разрабатываются и писателями. Особый интерес представляют повести об искусстве и художниках русских писателей-романтиков. В их основе лежат идеи немецкой идеалистической философии, поэтому можно говорить о диалоге культур и литератур.
В центре рассматриваемых нами повестей («Живописец» (1833) Н.А. Полевого, «Художник» (1834) А.В. Тимофеева, «Антонио» (1840) Н.В. Кукольника) - герой-художник, творец, одержимый страстями, вдохновением. Авторы умело подводят читателя к природе идей, являющихся началом действий героев, используя как мотивы, символы, так и отсылки к известным произведениям искусства и их авторам. Природой этих идей в анализируемых произведениях становятся необузданность, динамика и мера, с одной стороны, и ограничение, величие, с другой. Эти категории связаны с именами античных богов: Аполлон выражает покой и порядок, Дионис, как его противоположность, -избыток, хаос, нарушение всякой меры. Резуль-
татом этой разности и являются образы на живописных полотнах.
Примером аполлонического начала в творчестве становится искусство, создаваемое героем повести «Живописец» Н.А. Полевого. Покой, равновесие, гармония сопровождают героя с детства. Занятия иконописью способствовали тому, что Аркадий и дальше старается находить вдохновение в соприкосновении с божественным. Он убежден, что отмечен искрой божьей, поэтому и считает себя истинным творцом: «Какое-то религиозное чувство стало наполнять меня после того всякий раз, когда я смотрел на образа <...> В первый раз узнал я наслаждение переживать себя в создании своем» [1, с. 157]. Находясь в учении у иконописца, маленький Аркадий задается вопросом: «Можно ли изобразить нечеловеческую, божественную красоту?» Его учитель твердо убежден, что нельзя, можно «перенестись только мыслию к созерцанию того, что невообразимо и неизобразимо» [1, с. 162]. Однако картины, которые мальчик видит в доме губернатора, убеждают его в обратном. Это знаменитые «Святая ночь» Кор-реджо, «Евангелист Иоанн» Доменикина, «Пустынный приморский берег» К.Д. Фридриха. Он смотрит на них, как на образа святых, они заставляют его забыться и преклонить колени для молитвы. Только мысли об их божественной природе проносятся теперь в голове маленького героя: «. я хотел только глядеть на них, видеть их, забывать, смотря на них, все: я не верил, что их создала рука человеческая, земными красками» [1, с. 168]. О них художник вспоминает потом, мучаясь отсутствием вдохновения. В этом же контексте Н.А. Полевой создает диалог с В.-Г. Вакенродером, упоминая его легенду о Рафа-
258
С.В. Пепеляева
эле на страницах своей повести. Аркадий уподобляется автором великому итальянцу в его попытках поймать вдохновение.
Об этом размышляет и Ф. Шеллинг в своей работе «Об отношении изобразительных искусств к природе» (1807): «Если счастливым и наиболее достойным похвалы мы назовем того художника, которому боги даровали этот творческий дух, то художественное произведение окажется превосходным в той мере, в какой оно представит нам очертания этой неподдельной силы творения и деятельности природы» [2, с. 60]. Аркадий усиленно пытается найти этот «творческий дух», но состояние внутренней несвободы не позволяет вдохновению проникнуть в него. Как видно, Шеллинг в основу природы искусства кладет гармонию, покой, т.е. аполлоническое. Категория аполлонического в природе своей несет, по Шеллингу, идею божественности. Без божественной искры художник не может быть истинным творцом и не может создавать шедевры: «Грубая материя как бы слепо стремится к правильному образу. <...> В искусстве не все совершается сознательно, с сознательной деятельностью должна сочетаться бессознательная сила и только полное единение и взаимопроникновение обеих создают наивысшее в искусстве» [2, с. 59-60]. Осознанием этой мысли мучается Аркадий, вспоминая чудесное создание Рафаэлем его знаменитой «Сикстинской Мадонны». От того еще более знаменательным для понимания природы искусства становится сюжет его последней картины - «Спаситель, благословляющий детей». Так, можно удостовериться, что эволюция творческой жизни Аркадия в основе своей несет именно идею мудрости, красоты, покоя, что и является принципом категории аполлоническо-го начала в искусстве.
Диониссийское начало находит свое отражение в произведениях А.В. Тимофеева и Н.В. Кукольника. Главный герой повести Кукольника «Антонио» - итальянский художник эпохи Возрождения Корреждо - является носителем всех качеств, которые приписываются Дионису, Вакху. Автор в начале повести называет своего героя «божественным», отмечая художнический дар, которым наградил его Бог. Однако, несмотря на это, в произведении провозглашается примат беспокойного, буйного начала в природе искусства художника. Корреджо позволяет своим страстям и желаниям одержать победу над духовностью, что и заставляет его родных отвернуться от него. Еще Аристотель в своем труде «Политика» говорил, что «страсть есть нечто животное, и гнев совращает с истинного
пути» [3, с. 481]. Животная страсть (основа культа Диониса) обуревает художника, но помогает создавать прекрасные живописные полотна и фрески на стенах соборов. Вдохновение здесь приобретает не божественные черты, а животные, телесные. Объясняется это связью героя с молодой девушкой Анджеликой, воплощающей демоническую сущность.
Действие иррационального распространяется не только на самого Корреджо, но и на его сына Лоренцо. Встреча с Анджеликой побуждает Лоренцо к изображению ее в виде богини изобилия. Картина приводит в восхищение всех, кто ее видит. Но создание ее связано с постижением Лоренцо не известных ему доныне чувств: ревности, презрения, гордыни. Герой отмечает перемены, произошедшие с ним после этой роковой встречи. По его словам, аспид теперь висит на его сердце. Лоренцо тяжело бороться с этим состоянием, успокоение и утешение находит он только в храме: «Как будто ангел господень облегчил мою голову и влил каплю небесной сладости в горечь, наполнявшую мое сердце! <...> Еще стало легче. Увидав алтарь и распятие Спасителя нашего, я распростерся на холодном помосте и с молитвою, казалось, уходил двойной недуг мой» [4, с. 325]. Только гармония, спокойствие и духовность способны усмирить животное начало: «Душа властвует над телом, как господин, а разум над нашими стремлениями - как государственный муж. Отсюда ясно, сколь естественно и полезно для тела подчиняться душе, а для подверженной аффектам части души - быть в подчинении у разума и рассудочного элемента души, и наоборот, какой всегда получается вред при равном или противоположном соотношении», - говорит Аристотель [3, с. 383].
Представляется важным факт желания самих художников освободиться от таких страстей. Корреджо продолжает контакт с потусторонним, делая его еще более тесным, - от связи с Анджеликой рождается ребенок. И эта связь является катализатором создания произведений искусства. В своей повести Н.В. Кукольник говорит о двух таких шедеврах: знаменитое полотно «Святая ночь» и фреска «Вознесение Богородицы», покрывающая купол Пармского собора. Примечательно, что творчество Кор-реджо, в основе своей содержащее диониссий-ское начало, рождает произведения с христианским сюжетом или символикой. Ф. Шеллинг писал, что «только Бог как дух есть абсолютное тождество обоих начал» [5, с. 152].
Демоническая природа и у творчества Ивана - героя повести А.В. Тимофеева «Художник». Попав в дом к богатому помещику, мальчик
Аполлоническое и дионисийское начала искусства в контексте творчества русских писателей-романтиков 259
самостоятельно пытается учиться живописи. Там же он находит и нового друга - ангела с картины Рафаэля «Сикстинская Мадонна», к которому он приходит за поддержкой, подвергаясь регулярному унижению. Позже героя отдают в учение к художнику, и живопись теперь становится его «исключительным занятием» [6, с. 250]. Ивана больше не заботят житейские, земные проблемы. Бытие его заполняется мечтами, фантазиями: «Любимым занятием моим было мечтать, и все мечты мои наполнены были необыкновенным и чудесным» [6, с. 249]. Поэтому закономерной является его бурная реакция на любовные переживания, которые и становятся потоком вдохновения, создающим картину: «Мало-помалу этот хаос начал приходить в порядок, <.. .> возникла всеобщая гармония. Я почувствовал себя творцом этого нового мира. <...> Я схватил мел и начертил прощание Гектора с Андромахою» [6, с. 260]. Действие героя, совершенное неосознанно, созвучно мысли Аристотеля, которую он высказывает в «Политике»: «Вдохновенные одержимы неосмысленным стремлением делать что-то» [3, с. 359]. Гнев, страсть неразделенной любви, находящиеся в природе философской категории диони-сийского, подталкивают героя к занятию искусством. Он и сам об этом говорит: «Любовь есть страсть, подчиненная общим законам всех страстей. Во мне она была всегда господствующею» [6, с. 255].
Еще более важным становится столкновение молодого героя с проявлением демонического, вызванное вспышкой гнева, негодования, раздражения. После этого контакта художник стремится к уединению, к гармонии своих душевных переживаний с природой. В
результате рождаются прекрасные полотна, что в очередной раз подтверждает мысль Ф. Шеллинга: «Изобразительное искусство безусловно служит действенной связью между душой и природой и может быть постигнуто лишь в живом средоточии обеих» [2, с. 53]. Однако все нарастающее несогласие внутренних переживаний героя с окружающим миром приводит к закономерному трагическому концу его жизни: помешательству и смерти.
Анализ повестей об искусстве и художниках показал, что можно говорить о бинарной природе искусства. Только аполлоническое или только дионисийское начало не способно к созданию истинных шедевров. Союз двух противоположностей - телесной чувственности и духовной страсти - порождает творчество, отмеченное божественной искрой.
Список литературы
1. Полевой Н.А. Живописец // Искусство и художник в русской прозе первой половины XIX века. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. С. 122-236.
2. Шеллинг Ф.В.Й. Об отношении изобразительных искусств к природе // Шеллинг Ф.В.Й. Сочинения: в 2 т. Т.2. М.: Мысль, 1989. С. 52-86.
3. Аристотель Политика // Аристотель Сочинения: в 4 т. Т 4. М.: Мысль, 1993. С. 375-644.
4. Кукольник Н.В. Антонио // Русская романтическая новелла. М.: Худож. лит., 1989. С. 310-334.
5. Шеллинг Ф.В.Й. Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах // Шеллинг Ф.В.Й. Сочинения: в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1989. С. 86-159.
6. Тимофеев А.В. Художник // Искусство и художник в русской прозе первой половины XIX века. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. С. 237-320.
APOLLONIAN AND DIONYSIAN ORIGINS OF ART IN WORKS OF RUSSIAN ROMANTIC WRITERS
S. V. Pepelyaeva
This article, written on the basis of the short stories 'Painter' by N. Polevoy, 'Artist' by A. Timofeev, 'Antonio' by N.Kukolnik, is devoted to the analysis of the concepts of the Appollonian and Dionysian origins of art as a reflection of dynamic and rational nature of art. Aristotle's and F.Schelling's works are used as a philosophical context of the issue.
Keywords: romanticism, divine, hero-artist, N.A. Polevoy, A.V. Timofeev, N.V. Kukolnik.
References
1. Polevoj N.A. Zhivopisec // Iskusstvo i xudozhnik v russkoj proze pervoj poloviny XIX veka. L.: Izd-vo Lenmgr. un-ta, 1989. S. 122-236.
2. Shelling F.V.J. Ob otnoshenii izobrazitel'nyx iskusstv k prirode // Shelling F.V.J. Sochineniya: v 2 t. T.2. M.: Mysl', 1989. S. 52-86.
3. Aristotel' Politika // Aristotel' Sochineniya: v 4 t. T. 4. M.: Mysl', 1993. S. 375-644.
4. Kukol'nik N.V. Antonio // Russkaya roman-ticheskaya novella. M.: Xudozh. Lit., 1989. S. 310-334.
5. Shelling F.V.J. Filosofskie issledovaniya o sushhnosti chelovecheskoj svobody i svyazannyx s nej predmetax // Shelling F.V.J. Sochineniya: v 2 t. T. 2. M.: Mysl', 1989. S. 86-159.
6. Timofeev A.V. Xudozhnik // Iskusstvo i xu-dozhnik v russkoj proze pervoj poloviny XIX veka. L.: Izd-vo Leningr. un-ta, 1989. S. 237-320.
