CC BY
99
Dionysios I. S. 159 f.; Berve H. Die Tyrannis, Bd.I. S. 251 f.; Bd.II. S. 652 f.
13. Дорида - жена Дионисия Старшего, мать Дионисия Младшего.
14. Evans A.J. The Monarchy of Dionysios //Freeman E.A. The History of Sicily, Vol. IV, Oxford, 1894. P. 216-217; Bury J.B. Dionysius of Syracuse //САН, Vol. VI, 1927. P. 135; Stroheker K.F. Dionysios I. S. 160; ср. также: Berve H. Die Tyrannis, Bd.I. S. 254 f., 256; Bd.II. S. 655 f.
15. Ср.: Burstein S.M. Outpost of Hellenism: The Emergence of Heraclea on the Black Sea (Univ. of California Publications: Cl. Studies, Vol.14). Berkeley-Los Angeles, 1976. P.61; Сапрыкин С.Ю. Гераклейские тираны //ВДИ, 1982, ? 1. С.139-140.
16. О монетах Александра см.: Head B.V. Historia Numorum. P.307 f.; для оценки ср.: Westlake H.D. Thessaly in the Fourth Century B.C. London, 1935. P.145 f.; Berve H. Die Tyrannis, Bd.I. S.291.
17. Для оценки культа Тюхе см..: Nilsson M.P. Geschichte der griechischen Religion, Bd. II, Mйnchen, 1950. S. 190 f.; Bengtsоn H. GG4. S. 466.
E.D. FROLOV
RELIGIOUS POLITICS AMONG GREEK TYRANTS: ROOTS OF THE RULER’S CULT
One of the significant things in political and cultural life of the ancient world was the ruler’s cult. It had become widely spread during the epoch of the late antiquity in Hellenistic-Roman period. However the roots of the indicated phenomenon date back to much earlier time. The reason for the statement is - the ruler’s cult occurred to be a result of regimes based upon the personal power. Surely, during that early period - political life of Antiquity could not do without such regimes. The article searches the first signs of the ruler’s cult formation in the archaic and classical Greece. The aspects of study are: early tyrants’ activities (Pisistratus), line of conduct among the powerful politicians and military leaders during the Peloponnesian war (Alcibiades and и Lysandros), the politics of the most outstanding representatives in junior tyranny (Dionisius of Syracusae, Clearchus of Heraklea, Demetrius of Phalerum).
С.М. ПЕРЕВАЛОВ (Владикавказ)
АНТРОПОЦЕНТРИЗМ ГРЕЧЕСКОГО ПОЛИСА (НА ПРИМЕРЕ ЕГО СТАНОВЛЕНИЯ)
Антиномия социо- и антропоцентризма постоянно сопровождала попытки теоретического осмысления общественных процессов. Советская историография характеризовалась безусловным доминированием социоцентризма, который сегодня выглядит односторонним1. В настоящей статье предлагается антропоцентристский взгляд на феномен греческого полиса («идеальной» его модели) в части, касающейся роли и места человека в его возникновении и становлении.
Четверть века назад Г.А. Кошеленко опубликовал статью «Полис и город: к постановке проблемы»2, которая во многом способствовала уточнению наших тогдашних представлений об античном полисе, понимаемом обычно как город-государство. Основная мысль автора заключалась в констатации глубинного противо-
речия между динамичными городскими (производственными, товарно-денежными) и консервативными полисными (общинными) структурами. В другой статье3, логически продолжающей первую, Г.А. Кошеленко развил концепцию полиса как гражданской общины на базе античной формы собственности (по К. Марксу), и лишь потенциально - как «формы организации господствующего класса» (В.И. Ленин) рабовладельцев, т.е. государства. Институтом, образующим полисное единство, признавался не город, не государство, а коллектив граждан.
Такой вывод, хотя и не новый для советской науки4, но четко сформулированный в конкретной историографической ситуации, объективно усиливал позиции антропоцентризма, поскольку на место безличных «классов» и «производственных отношений» ставил фигуру гражданина, наделенного правами и обязанностями, а значит - ответственного за свои поступки, и тем самым вполне пригодного на роль подлинного актера истории. Но никакая теория не исчерпывает предмет до конца. Вполне очевидным недостатком (тем, что является продолжением достоинств) «гражданской» теории являлось определение человека через его статус: в соотношении «полис-гражданин» (^оХь?-^оХьт^?)» на первом месте стоит все-таки полис5. При таком подходе теряется самоценность личности. Вместе с тем гражданская теория полиса плохо объясняет особенности античного пути развития. Тезис о том, что «неповторимое своеобразие греко-римской цивилизации объясняется в первую очередь характером полиса», который «выступает как структурообразующий элемент этой цивилизации»6, верен лишь до определенной степени. Без указания на антро-поцентристскую природу полиса это мало что дает.
В самом деле, если принимать во внимание лишь внешние формы, то полисное устройство можно обнаружить во многих обществах, которые принято относить к слаборазвитым, даже примитивным. «Полисный уклад, - пишет современный последователь социоцентризма, - предполагает объединение субъектов отношений в городские общины, основанные на совместном земледелии. [...] Городские общины (полисы) наряду с античной Грецией открыты в Шумере, древней Аравии, микенской Греции, древней и средневековой Индонезии, Северной и Восточной Африке (Эфиопии, Сахаре, Сахиль-Бенадир) и других регионах. Полисами являлись и многие древнерусские города. Новгород и Псков (Х11-ХУ вв.) - вне сомнения»7. Действительно, городские общины на базе земельной собственности существовали и за пределами Греции. Но нигде не сложился тип цивилизации, хотя бы отдаленно напоминающий греческую (в перспективе - греко-римскую). Уникальность Греции состояла прежде всего в том, что ее культура и цивилизация основывались на гуманистических принципах и идеалах. «Среди цивилизаций Древнего мира греческая цивилизация была первой и единственной, которая во всей своей жизнедеятельности ориентировалась преимущественно на человека, на самоценную и самодостаточную личность, ставя ее фактически в центр мироздания. В этом смысле мы можем говорить о греческом гуманизме или антропоцентризме»8.
Первая на Земле цивилизация, основанная на гуманистических принципах, к которой вполне применима известная формула «все во имя человека, все во благо человека». Но человек - существо историческое. Каким он был, человек полисной цивилизации?
Прежде всего он был ее творцом. Греческий полис, в отличие от всех других государств древности, был в полном смысле творением людей и для людей. Сравнение с аналогичными политическими структурами ранней древности с несомненностью выявляют эту его черту.
Города-государства Месопотамии III тыс. до н.э., считающиеся прототипами полисного устройства, в представлении населяющих их людей создавались богами и для богов. Бог давал людям законы, определял их повинности, порядок управления государством и т.д. «Для жителей Месопотамии город-государство действительно был поместьем, или скорее - подобно средневековому манору [...] - имел по-
местье в качестве своей основы. Этим основным поместьем, главным храмом с его землями, владел и управлял бог города, самолично издававший все важнейшие распоряжения. Для выполнения этих приказаний бог города имел в своем подчинении обширный штат божественных и человеческих слуг», первым из которых был правитель («царь»), «энси, управляющий поместьем бога и управляющий его городом-государством»9.
Схожая государствообразующая идея существовала в ранний (до объединения страны) период в древнем Египте, где также существовали городские общины, объединившиеся вокруг храмов городским богам (Мемфис - Птах, Фивы - Амон и т.д.). Специфика природных условий Египта (одна плодородная нильская долина, изолированность от соседей) стимулировала скорое объединение страны. Уже при первых династиях (начало III тыс. до н.э.) Египет стал единым государством с обожествленным правителем. Концепция божественного происхождения государственной власти перешла на уровень территориального государства; при этом представления о земной и божественной власти слились и были персонифицированы в личности фараона.
На восточном краю ойкумены, в Китае, идея государства первоначально связывалась не столько с трансцедентным божеством, сколько с земными учреждениями. Архетипом государства выступала патриархальная семья. По представлениям китайцев эпохи Чжоу (до сер. I тыс. до н.э.) государь замещал пост старшего в семье, подданные - младших ее членов. Уподобление государства семье - институту, чье существование освящено многовековой традицией, сковывало политическую инициативу; выступившая в последние века до нашей эры школа легистов признала право на проведение преобразований только за мудрым правителем, но не за его подданными. Для антропоцентризма места не находилось. «Политическая мысль Китая не знала вопроса: что есть человек? Ее занимало лишь, что он значит для государства»10.
Греческий полис с самого начала строился на иных основах. В городах-полисах также имелись храмы богам-покровителям. Но город существовал не для бога, и не считался его, бога, созданием. Греческий полис, повторимся, был создан людьми и для людей в ходе т.н. «полисной революции» УШ-У! вв. до н.э. Ряд факторов способствовал освобождению сил человека и стимуляции его активности: географические и природные особенности страны; отсутствие сдерживающего начала как со стороны централизованного государства микенской эпохи (существовало до XII в. до н.э.), так и традиционных родо-племенных или общинных структур; раннее утверждение частной собственности; «железная революция» и возросшая эффективность индивидуального труда; отсутствие внешней угрозы в указанный период; осознание общегреческого единства при политическом партикуляризме. Условия были, но чтобы их использовать, требовались люди определенного склада, обладающие созидательным потенциалом. Проблема начала полиса выводит нас на проблему ментальности людей той эпохи.
Греческое религиозное мировоззрение, каким оно предстает в первых произведениях греческой литературы - гомеровских поэмах, отличало ряд особенностей. Абсолютной ценностью греческой культуры, по А.Ф. Лосеву, являлся живой одушевленный космос - организованная и упорядоченная природа. Космологизм как главный принцип греческой культуры обращается в пантеизм, когда речь заходит о культуре религиозной11. Греческий пантеон состоял из божеств, олицетворявших отдельные части космоса (земля, небо, леса), космические стихии (гроза, ветер), состояния (война, мир), или качества (мудрость, справедливость). На стадии олимий-ской религии боги восприняли многие человеческие черты. Антропоморфность богов Греции заключалась не только во внешнем уподоблении человеку, но и в ограниченности их возможностей. Боги, при том, что бессмертны, конечны, имеют момент рождения, и отнюдь не всесильны. X. Уайт сравнивал богов со своего рода
исполнительной властью в космическом государстве12. Законодательная власть воплощена в космическом принципе, именуемом судьбой или роком (moira, ananke)13. «То, что «предписывает» космос, то есть, то и будет. Необходимость - это судьба, и нельзя выйти за ее пределы»14. Важнейшее (помимо бессмертия) отличие богов от людей - знание ими судьбы, безличного космического закона, правящего миром, вследствие чего они могли выполнять роль оракула. Но в силу «божественных» (на деле - очеловеченных) слабостей, главным из которых являлась зависть (так хорошо подмеченная Геродотом), прорицания часто облекались в двусмысленную форму, как в известном эпизоде с Крезом (Hdt. 1.53). Надеяться на помощь богов было опасно.
Отмеченные особенности национальной религии обусловили и особое отношение древних греков к окружающему миру. Принцип do ut des в обращении к богам с очевидностью оказывался малопрактичным. Ни один проситель не мог быть уверен в том, что его мольбы будут исполнены. Рок непостижим и неумолим; боги неустойчивы в симпатиях; государственная власть отсутствует; науки нет: человек фактически оставался один перед огромным и непонятным миром. Ситуация критическая: это ситуация свободы выбора в наиболее чистом виде. И нельзя опереться на осмысленный опыт поколений: история, эта «наставница жизни», еще не открыта. Тут впору растеряться. Но античность недаром характеризуется А.Ф. Лосевым как синтез «фатализма и героизма». «Новоевропейский человек из фатализма делает очень странные выводы. Ага, раз все зависит от судьбы, тогда мне делать ничего не нужно. Все равно судьба все сделает так, как она хочет. [...] античный человек [...] рассуждает иначе. Все определяется судьбой? Прекрасно. Значит, судьба выше меня? Выше. И я не знаю, что она предпримет? Не знаю. Почему же я тогда не должен поступать так, как хочу? Если бы я знал, как судьба обойдется со мной, то поступал бы по ее законам. Но это неизвестно. Значит, я все равно могу поступать как угодно. Я - герой»15. И люди, создавшие «греческое чудо», проявили, возможно, высшую степень героизма: оставаясь собой, они смогли возобладать над обстоятельствами, сумели найти ответ на вызов истории.
Ответом стал полис людей. Греческая концепция человека трактовала его как разумное существо, способное учиться на собственном опыте16. Используя разум греки придумали полис, стержнем которого стал закон, обязательный для всех, стоящий на страже как общих, так и частных интересов. Но закон закону рознь. Государственные законы, в том числе в защиту простых людей, существовали и в других древних обществ. В древнейшем законодательстве города Лагаша записано: «Чтобы сироте и вдове сильный человек ничего не причинил, он (Уруинингима) заключил с Нин-Гирсу этот завет»17. Закон на Востоке, как видим, был религиозным актом, спускался сверху, реально - от правителя (деспота). Для греков законом становилась воля политически организованного народа. «С момента заключения устного или письменного договора между всеми членами коллектива, регулирующего основные принципы общественного устройства и предусматривавшего верховный суверенитет всего сообщества, и возникает полис”18.
Словом, люди сами создавали законы, сами их контролировали, а при необходимости и изменяли, предпочитая целесообразное идеальному. Греки различали природные, божественные, и человеческие законы. Первые два вида признавались до поры до времени (пока за дело не взялись философы) непознаваемыми. Необходимость побуждала людей принимать свои собственные законы в целях создания наилучших условий для самореализации личности. «Полис возникает ради потребностей жизни, но существует ради благой жизни» (Arist. Pol. 1252b). В своей основе это была идея демократического и социального государства, каким бы ни был его политический строй - аристократическим, олигархическим, даже монархическим в зависимости от особенностей развития каждого полиса.
У античной демократии много критиков, и мы не будем здесь умножать их чис-
ло. Для того, кто ищет рая на земле, ни один строй не будет хорош. Однако один упрек выглядит достаточно серьезным. Известно, что женщины, иностранцы, неграждане, рабы находились вне гражданского коллектива, были неполноправны или бесправны. Стоит ли в таком случае говорить об антропоцентризме или гуманизме? Вполне, если рассматривать вопрос конкретно-исторически и с учетом перспективы (эллинизация варваров, космополитические теории стоиков и киников, римская правовая практика). Ту же ситуацию мы находим и в демократиях нового времени. Французская «Декларация прав человека и гражданина» была принята еще в 1789 г. Но «в течение почти 100 лет говорили о всеобщем избирательном праве, хотя женщины были из него исключены, им отказывали в праве голоса. Своеобразное всеобщее избирательное право, которое не распространялось на половину всех граждан»19. Принципы свободы и равноправия никогда не реализуются на все сто процентов, важна идея и важна тенденция.
Кроме того, следует помнить, что пользование гражданскими правами предполагает ответственность, которая не всем по плечу. Не будем перечислять все факторы, обусловившие полисную «демократию меньшинства». Укажем лишь на природное неравенство людей, которое греки, с их культом природы, не могли игнорировать. М. Юрсенар вложила императору-филэллину Адриану следующие мысли. «Думаю, что вся философия мира не в силах отменить рабство; самое большее, что можно сделать, - это по-другому назвать его. Я вполне могу представить себе иные, чем наши, формы порабощения, куда худшие в силу своей большей завуалирован-ности»20. Греки называли вещи своими именами, и в этом их сила. «То, что в последующих образцах было «замутнено» в результате как усложнения общества, так и сознательных усилий людей, в античной демократии предстает с прозрачной ясностью. Мыслители древнегреческой эпохи еще не были испорчены столь характерным для последующих эпох (начиная с Римской империи) лицемерием и, как правило, называли «кошку кошкой», то есть с какой-то детской непосредственностью говорили и писали о реальных проблемах, не прибегая к эвфемизмам, четко определяя и противопоставляя демократию олигархии, тирании, монархии»21. За свободу надо платить, а готовых это сделать никогда не бывает слишком много -даже в XXI веке.
Греческий антропоцентризм - сами древние отдавали в этом отчет - содержал в себе не только могучий созидательный потенциал, но и значительную угрозу. По представлениям греков в человеке сосуществовали рациональное (аполлоновское) и иррациональное (дионисийское) начало. Разум был опорой полисного коллективизма, порядка, права; страсть - источником крайнего индивидуализма, раздора, насилия. «В типовом полисе индивидуалистическая и коллективистская тенденции сосуществовали, и соответственно периоды стабильности и стасиса чередовались, сменяя друг друга»22. Сочетание частных и общих интересов достигалось с большим трудом. В период “расцвета” Греции (VI-V вв. до н.э.) в большинстве полисов удалось притушить внутренние конфликты, направив агрессию людей вовне - на варваров (Персидские войны) или другие полисы. Но агональная, состязательная природа греческого духа (“война - отец всего”, утверждал Гераклит) вела к абсолютизации борьбы “всех против всех” и тем самым представляла перманентную угрозу единству полиса. Индивид был лоялен государству до определенного рубежа, в случае “конфликта интересов” личное, как правило, перевешивало (Алкивиад как самый яркий пример). Солон говорил, что “договоры люди соблюдают, когда нарушать их невыгодно ни той, ни другой стороне” (Plut. Sol. 5.4). С ростом благосостояния и увеличением соблазнов старые правовые нормы слишком часто входили в противоречие с растущими потребностями индивида, и кризис полиса стал неизбежен.
Крайности греческого антропоцентризма были во многом обусловлены характерным для греков культом природы - следствием космологического восприятия
мира. «Они пошли наперекор естеству, поклоняясь природе, отошли от человечности, поклоняясь человеку»23. Другие народы (римляне в том числе) нашли иной баланс общественных и личных интересов, сместив его в пользу общества. Противоположная греческой восточная традиция считала «аномальной борьбу лиц и группировок в обществе», видя идеал «в гармонии жестко иерархизированного общества, где положение каждого человека определенно и незыблемо в качестве члена единого организма»24. Антропоцентризм греческого образца оказался уникальным явлением в истории, и, воспринятый (и переосмысленный) европейской культурой, остается важнейшим источником как позитивных, так и негативных изменений в современном быстроразвивающемся мире.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Семенов Е.В. Антропо- и социоцентризм в социальном познании //Семенов Е.В. Явь и грёзы российской науки. М., 1996. С. 34-58.
2. Кошеленко Г.А. Полис и город: к постановке проблемы //ВДИ. 1980. №1. С. 3-28. В более краткой форме схожие мысли автор высказывал в монографии: Греческий полис на эллинистическом Востоке. М., 1979. Введение. С. 3-22.
3. Кошеленко Г.А. Древнегреческий полис //Античная Греция. Т. 1. Становление и развитие полиса. М., 1983 С. 9-36.
4. См.: Утченко С.Л. Политические учения древнего Рима (III-I вв. до н.э.). М., 1977. Гл. I. Феномен античного полиса. С. 18-41.
5. Lauffer S. ПоХьт^? //Soziale Typenbegriffe im alten Griechenland und ihr Fortleben in den Sprachen der Welt. Berlin, 1981. Bd. 3. S. 392-403. Словами Аристотеля: (пер. С.А. Жебелева) «государство существует по природе и по природе предшествует каждому человеку» (Pol. 1253a).
6. Кошеленко Г.А. Древнегреческий полис. С. 9.
7. Поляков А.Н. К проблеме общественных формаций //Вопросы философии. 2003. №6. С. 11.
8. Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации. СПб., 1998. С. 10.
9. Франкфорт Г., Франкфорт Г.А., Уилсон Дж., Якобсон Т. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. М., 1984. С. 174-175.
10. Малявин В.В. Гибель древней империи. М., 1983. С. 19.
11. Лосев А.Ф. Двенадцать тезисов об античной культуре //Лосев А.Ф. Дерзание духа. М., 1988. С. 155, 157.
12. White H.V. The Greco-Roman Tradition. N.Y., 1973. P. 24.
13. Ibid. Здесь представлена общая, по необходимости упрощенная, схема взаимоотношений между судьбой, богами и людьми. Подробнее: Онианс Р. На коленях богов. М., 1999; Селиванова Л.Л. Сравнительная мифология (Мифы о возрождении в древнем мире). Ч. II. Античный мир. М., 2003, особ. С. 35-50 и др.
14. Лосев А.Ф. Ук. соч. С. 157-158.
15. Лосев А.Ф. Ук. соч. С. 158.
16. «В Греции разум с самого начала получил свое выражение, конституировался и сформировался именно в политическом плане. Социальный опыт стал у греков предметом позитивного размышления, ибо в полисе он подлежал публичным дебатам, аргументированному обсуждению» (Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М., 1988. С. 157).
17. Цит. по: История Древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Ч. I. Месопотамия. М., 1983. С. 209.
18. Яйленко В.П. Архаическая Греция //Античная Греция. Т. 1. Становление и развитие полиса. М., 1983. С. 165.
19. Рокар М. Трудиться с душой. М., 1990. С. 285.
20. Юрсенар М. Воспоминания Адриана: Пер. с франц. М., 1988. С. 112.
21. Маринович Л.П., Кошеленко Г.А. Становление афинской демократии //Античная демократия в свидетельствах современников. М., 1996. С. 6.
22. Суриков И.Е. Функция института остракизма и афинская политическая элита //ВДИ. 2004. №1. С. 17.
23. Честертон Г.К. Вечный человек. М., 1991. С. 188.
24. Фадеева И.Л. Только в Европе//Одиссей. 1990. М., 1990. С. 32-33.
S.M.PEREVALOV
ANTHROPOCENTRISM OF THE GREEK POLIS (THE CASE OF ITS GROWING)
As it is well known ancient Greek civilization was based on humanistic principles and ideals. It was a human being who was regarded as creative force in history and actually was. A city-state (polis) can be considered as one of the great achievements of Greek genius. Polis was an institution, established by people and for people, in order to create a favourable conditions for realization of human talents. The article deals with the factors, which promoted evolution to that humanistic and anthropocentric model of city-state (polis): peculiarities of Olympian religion, the way of humane orientation in the world, character of Greek law, problem of the «democracy of the minority», advantages and misadvantages of competitive (agonal) ethics.
Л.Л.СЕЛИВАНОВА (Москва)
ВЛАДЫКА ОЛИМПА. ФОРМИРОВАНИЕ ОЛИМПИЙСКОГО ПАНТЕОНА*
Изучение религии и мифологии древних греков сопряжено с целым рядом трудностей, главная из которых заключается в том, что мы не располагаем достаточным количеством источников. Ведь кроме случайных упоминаний некоторых божеств в микенских табличках II тыс. до н.э., мифология греков известна по письменным источникам не ранее УШ-УП вв. до н.э. За это время греческое общество проделало длительную эволюцию. Микенский период, характеризующийся сильной царской властью и преобладанием в экономике царско-храмового хозяйства над общинным. Постоянные междоусобицы ахейских владык и Троянская война, потребовавшая напряжение всех сил, ослабление микенских центров и падение рабовладельческого уклада. Период так называемого дорийского нашествия с крушением государственных хозяйств и экономическим упадком. Из истории религиозных верований Греции также полностью выпадает огромный пласт в 300 лет так называемые «Темные века»1, Гомеровский период2 (XI - сер. УШ вв. до н.э.) - разложение родовых отношений и создание предпосылок полисного строя. Образование раннерабовладельческого общества и государства в форме полиса в архаический период -
Работа подготовлена при поддержке РГНФ в рамках проекта «Сакральная жизнь в центре и на периферии античного мира» (код проекта 04-01-00417а).
