CC BY
896
УДК 81'1; 81'37
Н.Н. Болдырев
АНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ ЯЗЫКА В ЕГО ФУНКЦИЯХ,
ЕДИНИЦАХ И КАТЕГОРИЯХ
Антропоцентрическая сущность языка рассматривается через призму специально выделяемой интерпретирующей функции, объединяющей в себе все дополнительные функции, помимо когнитивной и коммуникативной. Анализируются типы и структура языковой интерпретации, ее проявление на уровне познавательных процессов и репрезентации их результатов в языковых единицах и категориях.
Ключевые слова: антропоцентричность, интерпретация, функция, категория, знание, концептуализация, категоризация.
Антропоцентрическая природа языка как одна из его основных характеристик, подмеченная еще В. фон Гумбольдтом, на протяжении всей истории языкознания неоднократно привлекала внимание ученых, работавших в разных научных направлениях, отдельными своими аспектами. Она рассматривалась с точки зрения теории номинации [ЯН 1977], дейксиса и дейктических категорий [Бюлер 1993; Лайонз 1978; Падучева 1985 и др.], языковой личности, ее национальной специфики и структуры [Караулов 2003 и др.], роли человеческого фактора в языке [Серебренников 1988; РЧФЯ 1988], роли субъекта познания [Болдырев, Магировская 2009], лингвокреативной деятельности человека [Кубрякова 2004; Ирисха-нова 2004], коммуникативного членения предложения [Матезиус 1967 и др.]. Став одной из главных теоретических аксиом, исходным положением и методологическим принципом многих лингвистических исследований, понятие антропоцентризма предполагает, что человек не воспроизводит в готовом виде языковые значения и формы, или по выражению Е.С. Кубряковой, не «одевает» мысли в готовые языковые одежды [Кубрякова 2004], а формирует смыслы и выбирает средства их реализации заново в каждом конкретном акте речевого общения.
Данное положение означает, что каждый человек в своей языковой деятельности по-своему интерпретирует результаты познавательных процессов, опираясь на собственный опыт взаимодействия с окружающим миром и предшествующий языковой опыт, представленный в его картине мира. Как справедливо подчеркивает В.И. По-стовалова, существует столько картин мира, сколько имеется наблюдателей, контактирующих с миром, сколько имеется «призм» мировидения, сколько имеется миров, на которые смотрит наблюдатель [Постовалова 1988]. В этом утвержде-
нии, на наш взгляд, акцентируется важная роль взаимодействия коллективных и индивидуальных знаний в языковой репрезентации результатов познания, избирательная роль индивидуальной концептуальной системы человека (««призмы» мировидения») в познавательных процессах и языковой деятельности, их исключительно интерпретирующий характер. Иначе говоря, человек не отражает мир, его объекты, события и взаимосвязи между ними, как они есть. Он конструирует окружающий мир в своем сознании, устанавливая, в том числе, разные типы логических отношений между объектами и событиями: причинно-следственные, иерархические, партитивные, соответствия, тождества, различия и др.
Определенным способом интерпретации мира и знаний о мире является и сам факт выделения разных типов концептов и репрезентирующих их языковых средств, в каком бы виде их типология ни представлялась в работах самых различных ученых - представителей разных лингвистических направлений. Разнообразие способов языковой интерпретации, в свою очередь, обусловлено двойственной природой самого языка, его способностью к двойному означиванию (в системе языка и в речи), а также возможностью сочетать в себе общее и частное, коллективное и индивидуальное, объективные и субъективные факторы. Как отмечал Б.А. Серебренников, «язык объясняет содержание концептуальной картины мира, связывая в речи между собой слова» [Серебренников 1988а].
С этой точки зрения любая языковая деятельность человека связана с интерпретацией, а языковая интерпретация предстает как вид познавательной активности, процесс и результаты понимания и объяснения человеком мира и себя в этом мире. Это процесс и результат репрезентации мира, которая основана, с од-
ной стороны, на коллективных представлениях о мире и, с другой стороны, на личном, в том числе языковом, опыте человека взаимодействия с этим миром. Это проекция мира, или знание о мире, «погруженное» в коллективно-языковое или индивидуально-языковое сознание человека (подробнее см.: [Болдырев 2011; 2014]).
Перенос исследовательской активности с отдельных языковых объектов как результатов языковой деятельности на систему взаимосвязей этих результатов с природой самого субъекта этой деятельности в рамках антропоцентрического подхода выдвигает в качестве настоятельной необходимости и важнейшей теоретической задачи современного языкознания разработку на основе ранее полученных и новых данных, в том числе результатов изучения языковых познавательных процессов, единой антропоцентрической теории языка. Разработка общей теоретико-методологической базы в виде единых теоретических установок, методологических принципов, конкретных когнитивных и языковых механизмов проявления ведущей роли человека в познавательных процессах, опосредованных языком, а также в представлении их результатов в языковой форме дает возможность проследить проявление данной роли не только в отдельных случаях языкового функционирования, но, прежде всего, в самой структуре языка, системе его единиц, категорий и функций. Цель данной статьи - наметить пути решения поставленной проблемы в ее наиболее важных аспектах как отдельной программы теоретических и практических исследований языка.
В качестве объединяющей и систематизирующей основы для создания такой теории может стать выделение и описание самостоятельной основной (наряду с когнитивной и коммуникативной) интерпретирующей функции языка, в которой и проявляется его антропоцентрическая сущность. При этом языковая интерпретация должна рассматриваться как познавательная активность человека в единстве ее коллективного и индивидуального, статического и динамического аспектов, как активность, которая опосредует другие виды языковой деятельности и языковые функции: языковую интерпретацию мира в процессах его познания, представленную в различных языковых явлениях и категориях как результатах познания, и интерпретацию и оперирование человеком разными типами знания о мире в дискурсивной деятельности.
В рамках сложившейся лингвистической традиции в качестве основных функций языка
принято выделять познавательную (когнитивную) и коммуникативную функции. Параллельно учеными прямо или косвенно выделяется целый ряд дополнительных функций: эмотивно-экспрес-сивная, эстетическая, фатическая, метаязыковая (Р.О. Якобсон), ориентирующая (Е.С. Кубрякова), поэтическая (М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман), ритуальная или перформативная (Э. Бенвенист, Дж. Остин), манипулятивная (воздействия) и другие. Все эти дополнительные функции, со всей очевидностью, связаны с языковой интерпретацией и реинтерпретацией мира и знаний о мире. Одновременно в работах Ч. Пирса, Н. Хомского, Р. Джэкендоффа, Р. Павилёниса и других ученых в разных формулировках прослеживалась мысль о том, что языковые выражения приобретают конкретное значение и смысл только в рамках определенной концептуальной системы, т.е. являются результатом интерпретирующей деятельности человека (см.: [Демьянков 1985, 1994; Павилёнис 1983; Jackendoff 1995]). Это дает основание говорить об интерпретирующей роли языка как его особой функции в отношении репрезентации знаний о мире, а также обусловливает необходимость детального изучения ее специфики и связи с основными познавательными процессами.
Данное обстоятельство, таким образом, однозначно указывает на то, что проблема функций языка должна быть поставлена несколько шире, и позволяет предположить, что язык выполняет, не две, а три главных функции: когнитивную, коммуникативную и интерпретирующую. Последняя так или иначе связана или обусловливает выполнение языком множества дополнительных функций.
Выполнение языком трех главных функций подтверждается и существованием трех основных систем языковой концептуализации и категоризации мира: лексической, грамматической и модус-ной, или интерпретирующей. Лексические категории репрезентируют наше знание мира как таковое (когнитивно-репрезентативная функция языка). Грамматические категории определяют то, как это знание схематизируется в соответствии с правилами и принципами вербальной коммуникации (коммуникативная функция). Модусные категории передают способы интерпретации этого знания отдельными носителями языка (интерпретирующая функция) (см.: [Болдырев 2006; 2007; 2009; 2012]). Данные системы передают, с одной стороны, специфичность познавательных процессов концептуализации (осмысления и закрепления результатов познания в виде единиц
знания - концептов) и категоризации (отнесение их к определенным рубрикам опыта - категориям) для каждого человека и, с другой стороны, их общие закономерности. Антропоцентрическая природа языка, иначе говоря, находит свое проявление в его интерпретирующей функции и способах ее реализации посредством отдельной системы языковой категоризации, т.е. в системе модус-ных, или интерпретирующих категорий, а также в интерпретирующем потенциале лексических и грамматических категорий.
Индивидуальность познавательных процессов и их общие закономерности находят свое отражение, в частности, в возможности широкого и узкого толкования понятия интерпретации. В широком смысле этого слова интерпретация понимается как практически любая мыслительная операция, направленная на получение нового, вторичного знания коллективного или индивидуального уровня. Интерпретация в узком ее понимании - это языковая познавательная активность преимущественно отдельного индивида, раскрывающая в своих результатах его субъективное понимание объекта интерпретации. Именно в этом смысле интерпретация рассматривается в данной работе как одна из основных функций языка. При этом сущность языковой интерпретации как познавательной активности проявляется в двух ее важнейших характеристиках. Во-первых,
интерпретация опирается на типизированные схемы знаний: фреймы, скрипты, когнитивные структуры и модели и т.д., и потому непосредственно связана с познанием (когницией). Как процесс вторичного познания она избирает своим объектом знания о мире то, как он репрезентирован в коллективном сознании, т.е. то, что Р. Джэ-кендофф называл проецированным миром: "projected world", "experienced world" [Jackendoff 1995: 28], а Ж. Фоконье - преструктурированной фоновой схемой знания: "available prestructured background schemas" [Fauconnier 1994].
Во-вторых, как уже было отмечено выше, интерпретация непосредственно зависит от индивидуальной концептуальной системы человека, т.е. субъективна. Это обусловлено тем, что вторичное осмысление неразрывно связано с индивидуальностью и психическим состоянием человека, с тем, что А.Н. Леонтьев называл обретением значений для себя, их связыванием с реальной жизнью и мотивами конкретного человека, его личностным смыслом [Леонтьев 2000: 100-104].
C точки зрения современной психологии, «когнитивная деятельность не является беспред-
посылочной». Она «предполагает наличие пред-данной «гипотезы» об устройстве мира» [Ушаков 2009: 6]. В качестве такой гипотезы, видимо, и выступают коллективные знания о мире. Соответственно языковая интерпретация как познавательная активность может быть охарактеризована с двух взаимосвязанных сторон: статической и динамической. В статическом аспекте она характеризуется своими результатами в виде системы когнитивных структур, т.е. результатами языковой концептуализации и категоризации мира -системой концептов и категорий. Динамический аспект языковой познавательной активности представлен языковыми формами, участвующими в самих процессах концептуализации и категоризации (подробнее см.: [Болдырев 2009, 2010, 2011]).
В частности, языковая интерпретация может проявляться в трех основных типах, которые реализуют соответственно три ее главных функции: селекции, классификации и оценки. Функция селекции проявляется в языковых обозначениях соответствующих концептов. Этот тип языковой интерпретации представляет собой часть физического познания мира, которое приводит к образованию индивидуальных концептуальных систем. Последние различаются по структуре и содержанию способами выборочной (селективной) репрезентации мира. Очевидно, что концептуальная система отдельного человека включает основные характеристики окружающей его природной и социальной среды, его образа и уровня жизни. Ее формирование не может не зависеть во многом от времени и места проживания, исторической эпохи, социального статуса человека и его взаимоотношений с другими людьми, семейных связей, пола, возраста, уровня образования, профессиональных интересов и личных пристрастий. Как образно замечает В.А. Лекторский, человек в процессе познания вырезает из реальности именно то, что соотносимо с его деятельностью [Лекторский 2008].
Классифицирующая функция связана с классификацией объектов и формированием абстрактных понятий и имен для создаваемых классификаций: живая природа, природный объект, артефакт, политическое событие, экономическое явление. Соответствующий тип языковой интерпретации можно считать частью ментального познания мира (т.е. освоения знаний о мире), имеющего отношение к вторичной концептуализации и вторичной категоризации. Классифицирующая интерпретация использует язык не только для обобщений и создания абстрактных понятий,
но и для обозначения ментальных действий и состояний, чувств, эмоций (любовь, страх, совесть, порядочность, справедливость, доброта, равенство и т.д.). Она приводит к формированию внутреннего мира человека, включая осознание наличия других концептуальных систем и их отличий.
Функция оценки обеспечивает особый, свойственный только человеку, стиль языковой интерпретации знания - оценочную интерпретацию. Данный тип языковой интерпретации предполагает схематизацию опыта познания объектов и событий в соответствии с коллективной и индивидуальной системами норм, идеалов, стереотипов, ценностей, на основе определенных оценочных шкал, принятых в рамках той или иной культуры. Это - исключительно языковая система межличностной ориентации в мире, коллективно-индивидуальная модель взаимоотношений и ми-ровидения: Есть два способа смотреть на жизнь: так, словно на свете не может быть никакого чуда, или так, словно на свете все -сплошное чудо (А. Эйнштейн).
Анализ специфики и структуры интерпретирующей функции подводит, по меньшей мере, к трем выводам, существенным с точки зрения исследования языковой интерпретации и антропоцентрической сущности языка. Языковая интерпретация как когнитивная активность:
1) структурирована в соответствии со структурой личности и видами деятельности человека,
2) опирается на существующие коллективные схемы знаний и 3) ориентирована на концептуальную систему индивида, т.е. индивидуальна, субъективна.
Первый вывод основывается на взаимосвязи интерпретации с процессами познания. Поскольку «когниция в высшей степени структурирована» [Демьянков 1985: 24], то, следовательно, структурирована и функция интерпретации. Более того, структурированность когнитивной деятельности субъекта познания является одним из ведущих принципов конфигурации знаний (см.: [Болдырев, Магировская 2009]). Второй и третий выводы следуют из самой роли и места интерпретации в процессах познания и ее связи с коллективным опытом и личностными характеристиками, системой ценностей индивида, его собственным опытом освоения мира. Речь говорящего отражает субъективный образ объективного мира и индивидуальную картину мира, коллективные сведения о мире, уже «пропущенные» через язык [Кубрякова 2009: 10].
Реализация антропоцентрической природы языка в его интерпретирующей функции в полной
мере представлена в языковой картине мира, в ее структуре и специфике передачи языкового опыта взаимодействия человека с окружающим миром и освоения знаний о нем в процессе познавательной деятельности. Эта специфика проявляется в том, что элементы языковой картины мира и их взаимосвязи не являются прямым отражением объектов мира и его структуры. Она передает не столько сам мир, сколько то, как видит и понимает объекты и явления, структуру мира человек, выделяя конкретные аспекты и характеристики, т.е. то, как конструирует (а не просто отражает) окружающий мир человек в своем сознании. Именно в этом заключается главное отличие языковой картины мира, которое обеспечивает многообразие порождаемых смыслов на основе структурирования и переструктурирования полученных знаний, выбора перспективы, точки отсчета, акцента в репрезентации объектов и событий на основе выбора конкретных языковых средств, и именно это отличие обусловлено антропоцентрической природой языка и является результатом реализации его интерпретирующей функции. Более того, можно сказать, что языковая картина мира - это определенная его интерпретация и интерпретация знаний о мире в сознании человека. В общефилософском смысле это означает, что антропоцентрическая природа языка и его интерпретирующая функция обнаруживают связь, которая устанавливается между сущностью и явлением и потому имеет сущностный характер.
Учитывая специфику языка, сочетающего в себе общее и частное, коллективное и индивидуальное, и самой интерпретации как познавательной активности, можно условно говорить о двух основных типах языковой интерпретации, которые различаются по своему объекту, средствам и целям интерпретации. Это интерпретация мира и знаний о мире в языке, или первичная и вторичная языковая интерпретация мира. Первичная интерпретация означает активное, целенаправленное участие человека в структурировании мира, схематизации опыта взаимодействия с ним. Она предполагает выделение единиц знания (концептов) с помощью языка и их объединение в категории с общим языковым обозначением, т.е. проявляется в интерпретирующем характере процессов первичной концептуализации и первичной категоризации мира, его объектов и событий. Результатом первичной интерпретации мира выступают системы так называемой естественной категоризации, или категоризации естественных объектов, осуще-
ствляемой при непосредственном участии языка и наследуемой языком в виде системы лексических классов и категорий.
Объектом вторичной интерпретации являются существующие (и уже представленные в языке) коллективные знания о мире, о категориях объектов и событий. Ее результатом являются новые знания об объектах и событиях мира, в том числе оценочного характера, которые непосредственно связаны с процессами вторичной концептуализации и вторичной категоризации. Эти знания и представлены в трех главных системах языковой категоризации: лексической, грамматической и модусной.
Первичная интерпретация включена в коллективное знание о мире, представляя собой коллективное видение мира человеком как социумом. Поэтому ее условно можно назвать объективной интерпретацией в отличие от индивидуальной, субъективной интерпретации. Коллективные знания выполняют функцию коллективных когнитивных схем восприятия мира и основы дальнейшей интерпретации знаний о нем. В качестве таких схем выступают, в частности, концептуально-тематические области, такие как: ПРИРОДА, ЧЕЛОВЕК, ОБЩЕСТВО, АРТЕФАКТ, СОБЫТИЕ и др. Они отражают различные сферы опыта человека, его взаимодействия с миром, физическую структурированность мира и социальную структуру общества, структуру различных функций и видов деятельности человека в этом мире и в обществе.
В этом своем качестве данные области, как и языковая картина мира в целом, выполняют определенную интерпретирующую функцию в процессах формирования конкретных смыслов, выступая как области их определения. Их интерпретирующая функция реализуется в нескольких аспектах: 1) в интерпретации самих объектов и событий, а также в их оценке в пределах той или иной области, 2) в интерпретации объектов и событий за счет установления (конструирования) разных связей между теми или иными областями и 3) в различных способах структурирования самой концептуально-тематической области, в том числе с помощью языка.
В первом случае концептуально-тематическая область является необходимым контекстом осмысления того или иного объекта или события, например: хлорид натрия ('химическое соединение') - соль ('пищевой продукт'); рукав пальто ('элемент одежды'), рукав реки ('элемент водного ландшафта'), пожарный рукав (элемент противо-
пожарного оборудования'); сидеть на скамейке ('находиться'), сидеть в очереди ('ждать'), сидеть в кино ('смотреть фильм'), сидеть в поезде ('направляться куда-либо, ехать'), сидеть в компьютере ('работать, играть'), сидеть в карцере ('отбывать наказание') и т.д.
Во втором случае интерпретация объектов и событий осуществляется на основе конструирования логических или метафорических связей между разными концептуально-тематическими областями и их элементами (межконцептуальных связей). Логические связи призваны отражать объективные отношения между объектами и событиями в мире: причинно-следственные, иерархические, равноправные, тождественные, нетождественные, параллельные, следования и т.д. Интерпретирующая роль человека в конструировании этих связей состоит в выделении и акцентировании определенных характеристик: Из-за пробок он опоздал на работу. Она растерялась и покраснела, как маленький ребенок. Возьми зонт, на улице дождь - простудишься. Метафорические связи между разными концептуально-тематическими областями по определению субъективны: Жизнь - это миг между прошлым и будущим.
Третий аспект интерпретирующей функции концептуально-тематических областей проявляется в различных способах их структурирования и конструирования множества межконцептуальных связей внутри нее: синонимических (красный - багровый, багряный, алый, пунцовый, вишневый, малиновый, свекольный), антонимических (высокий - низкий), гиперо-гипонимических (транспорт - автомобиль - грузовик - фура - прицеп), партитивных (дом - крыша - труба - кирпич) и т.д.
Этот же принцип лежит в основе разноас-пектной интерпретации объектов и событий за счет их метонимической характеристики. Например: субъект - его часть (усталые плечи), субъект -действие (нервная походка, из-за соседа); действие - средство (забелить); событие - время (после совещания); человек - время (викторианские постройки); человек - место работы (Санаторий предоставляет широкий спектр медицинских услуг), человек - управляемое им транспортное средство или его часть (Водитель превысил скорость. Помяла себе бампер).
Структура и содержание концептуально-тематических областей и их интерпретирующей функции, естественно, зависят от социокультурного опыта конкретного человека: места его рождения и среды обитания, круга общения, образования, профессиональной среды, возраста, ген-
дерных особенностей, уровня жизни и социального статуса и т.д. В рассказе, например, о путешествии олигарх, водитель, студент, тур-агент, пенсионер, мужчина, женщина, ребенок, очевидно, акцентируют внимание на разных объектах, их характеристиках и взаимосвязях: комфорте, стоимости услуг, достопримечательностях, прокате машин, дорогах, детских развлечениях, питании, магазинах, погоде и т.д. В этом случае концептуально-тематические области выступают в качестве индивидуальных когнитивных схем структурирования мира и знаний о нем, которые использует человек в процессах восприятия и интерпретации объектов, событий и их взаимосвязей.
Языковая картина мира и составляющие ее концептуально-тематические области позволяют интерпретировать объекты и события не только в плане их реального бытия и реального восприятия человеком: научная картина мира (представленное в языке научное знание), наивная (обыденная) картина мира, политическая / экономическая картина мира, индивидуальная картина мира. Они также обеспечивают реализацию творческой функции сознания, связанной с созданием и описанием возможных или нереальных миров, философской, художественной (прозаической и поэтической), т.е. творческой интерпретацией мира. Используемые в них доминанты и метаконцепты в единстве со средствами их репрезентации образуют специфические области языковой картины мира, которые дают основание говорить о частных ее разновидностях: философской, мифологической, мистической, поэтической, сатирической картинах мира, в которых на первый план выступают не объективные характеристики объектов и событий, а их авторские интерпретации и концепты: небеса обетованные; зазеркалье; киборг; бэтман; башня из слоновой кости; летучий голландец, властелин колец и т.д.
Интерпретирующий характер этих областей представлен в языке в широком разнообразии лексических категорий как классов языковых объектов с единым концептуальным основанием, которые имеют аналоговый характер по отношению к категориям естественных объектов: «птица», «дом», «автомобиль», «одежда», «роза», «гвоздика», «оружие», «инструмент», «еда» и т.д. Своим составом и внутренней структурой эти категории реализуют принцип единства многообразия, передавая широкое разнообразие сходных объектов и событий и, одновременно, их отличительные характеристики. Разнообразие объектов, их характеристик и отношений обусловливает не-
обходимость разнообразия форм их передачи в языке, что и получает свое отражение в структуре и составе концептуально-тематических областей и лексических категорий. С одной стороны, объекты казалось бы объединяются нашим сознанием в категории именно на основе общих, сходных характеристик. С другой стороны, они не утрачивают при этом своих отличительных признаков, которые тоже важны, поскольку служат основой субкатегоризации, т.е. внутренней организации категорий и их внутреннего структурирования. Соответственно эти отличительные характеристики приобретают категориально-значимый статус, на чем и основана функция интерпретации мира самих элементов лексических категорий. Другими словами, интерпретирующие возможности лексических единиц проявляются именно в составе категории, а также во внутренней структуре самих этих категорий.
Вторичная интерпретация индивидуальна по своей сути и представляет собой интерпретацию коллективных знаний и коллективных когнитивных схем в индивидуальной концептуальной системе конкретного человека. Соответственно этот тип языковой интерпретации можно условно назвать субъективной интерпретацией. Она представлена преимущественно в системе модусных категорий и функциональном варьировании языковых единиц и категорий разных уровней: отрицание, аппроксимация, экспрессивность, тональность, определенность-неопределенность, эвиден-циальность, различного рода собственно оценочные концепты и категории.
Контекст знаний о мире, о его конкретных объектах и событиях, лежащий в основе формирования лексических категорий, создает основу для использования элементов этих категорий в функции интерпретации знаний о мире по отношению к другим предметным областям в рамках других - модусных категорий. Интерпретация мира и его объектов (первичная интерпретация), представленная в лексических категориях, как бы создает основу для интерпретации знаний о мире (вторичной интерпретации) в рамках модусных категорий, формируя вторичный интерпретационный потенциал лексических категорий. Основой вторичного интерпретирующего потенциала лексических категорий, таким образом, становится сам общий принцип организации, объединения лексических единиц в категории, который базируется на единстве многообразия, отражающем многообразие мира, наличие черт сходства и отличия между разными объектами.
Аналогия признаков, по которым различаются тематически разные объекты (например: внешний вид, форма, высота, объем, размер, функция), дает основание использовать единицы одних лексических категорий в их вторичных функциях для обозначения характеристик тематически других объектов: море слез, попугайничать, немного поклевал и пошел на работу, волосы ежиком. Категориальный уровень реализации интерпретации является, в свою очередь, главным основанием и достаточным аргументом для выделения самой интерпретирующей функции языка, поскольку язык - образование, прежде всего, категориальное.
Таким образом, анализ языковых функций, единиц и категорий дает основание говорить о том, что помимо когнитивной и коммуникативной функций языку свойственна третья - интерпретирующая функция, которая реализуется не только на уровне отдельных языковых единиц и явлений, но и на уровне категорий. Именно в реализации этой функции проявляется одна из главных характеристик языка - его антропоцентричность.
Список литературы
Болдырев Н.Н. Языковые категории как формат знания // Вопросы когнитивной лингвистики. 2006. № 2. С. 5-22.
Болдырев Н.Н. Репрезентация знаний в системе языка // Вопросы когнитивной лингвистики. 2007. № 4. С. 17-27.
Болдырев Н.Н. Концептуальная основа языка // Когнитивные исследования языка. Вып. IV. Концептуализация мира в языке: коллективная монография. М.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. С. 25-77.
Болдырев Н.Н. Концептуализация функции отрицания как основа формирования категории // Вопросы когнитивной лингвистики. 2010. № 1. С. 5-14.
Болдырев Н.Н. Роль интерпретирующей функции в формировании языковых категорий // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Вып. I (93). 2011. С. 9-16.
Болдырев Н.Н. Категориальная система языка // Когнитивные исследования языка. Вып. X. Категоризация мира в языке: коллективная монография. М.: Ин-т языкознания РАН; Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. С. 17-120.
Болдырев Н.Н. Роль когнитивного контекста в интерпретации мира и знаний о мире // Вестник Челябинского университета. 2014. № 6 (335). С. 118-122.
Болдырев Н.Н., Магировская О.В. Языковая репрезентация основных уровней познания // Вопросы когнитивной лингвистики. 2009. № 2. С. 7-16.
Бюлер К. Теория языка: репрезентативная функция языка. М.: Прогресс, 1993.
Демьянков В.З. Основы теории интерпретации и ее приложения в вычислительной лингвистике. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985.
Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 17-33.
Ирисханова О.К. О лингвокреативной деятельности человека: отглагольные имена. М.: ВТИИ, 2004.
Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. 3-е изд. М.: Едиториал УРСС, 2003.
Кубрякова Е.С. Язык и знание: на пути получения знаний о языке. Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004.
Кубрякова Е.С. В поисках сущности языка // Вопросы когнитивной лингвистики. 2009. С. 5-12.
Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М.: Прогресс, 1978.
Лекторский В.А. Конструктивизм в эпистемологии и науках о человеке: материалы круглого стола // Вопросы философии. 2008. № 3. С. 3-37.
Леонтьев А.Н. Лекции по общей психологии. М.: Смысл, 2000.
Матезиус В. О так называемом актуальном членении предложения // Пражский лингвистический кружок. М.: Изд-во иностранной литературы, 1967. С. 239-245.
Павилёнис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. М.: Мысль, 1983.
Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985.
Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 8-69.
РЧФЯ 1988 - Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. М.: Наука, 1988.
Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: язык и мышление. М.: Наука, 1988.
Серебренников Б.А. Язык отражает действительность или выражает ее знаковым способом? // Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. М.: Наука, 1988а. С. 70-86.
Ушаков Д.В. Когнитивная система и развитие // Когнитивные исследования: проблема
развития: сборник научных трудов. Вып. 3. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. С. 5-14.
ЯН 1977 - Языковая номинация: общие вопросы. М.: Наука, 1977.
Fauconnier G. Mental Spaces: Aspects of Meaning Construction in Natural Language. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
Jackendoff R. Semantics and Cognition. Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1995.
N.N. Boldyrev
ANTROPOCENTRIC NATURE OF LANGUAGE IN ITS FUNCTIONS,
UNITS, AND CATEGORIES
It has become common knowledge in linguistics that language performs two main functions (cognitive and communicative) and quite a number of complementary ones (emotive, esthetic, metalinguistic, poetic, performative, etc.). The author argues here that all these latter functions are various manifestations of an interpretative function as one more general function of language. It is through this function that the anthropocentric nature of language is being realized. The key argument for this statement is that interpretation is characteristic of linguistic conceptualization and categorization and is represented in the system of categories of language.
Two types of linguistic interpretation (interpretation of the world and interpretation of the knowledge of the world), its structure and sub-functions (selective, classifying, and evaluative) are analyzed as being represented in the system of language and in discourse, and thus displaying an anthropo-centric nature of language.
The author of the article draws special attention to conceptual domains as collective and individual cognitive schemas of processing experience and to lexical conceptualization and lexical categories and their structure as language processing system.
Key words: anthropocentric, interpretation, function, category, knowledge, conceptualization, categorization.
