CC BY
963
УДК 159.9 Н. А. Логинова
АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ Б. Г. АНАНЬЕВА*
Борис Герасимович Ананьев (1907-1972) — выдающийся психолог ХХ столетия. Самоотверженным непрестанным трудом он существенно обогатил психологию новыми фактами, закономерностями, теоретическими представлениями, идеями, значение которых все более раскрывается по мере развития науки и ее практических приложений. Идеи и проекты Ананьева обгоняли время, и только годы спустя мы приближаемся к пониманию их истинного масштаба, к более адекватной оценке уникального вклада этого ученого в психологическое знание о человеке и мире.
Б. Г. Ананьев — активный строитель психологической науки в России советского периода. По его инициативе, под его руководством были организованы научные и научно-образовательные центры в Ленинграде (Петербурге), при его активном участии созданы Всесоюзное общество психологов и журнал «Вопросы психологии», проведен XVIII Международный психологический конгресс в Москве (1966 г.), 1-ГУ съезды психологов.
За свою сравнительно недолгую жизнь Б. Г. Ананьев организовал несколько крупных коллективных исследований в стенах Института мозга, Ленинградского государственного университета, Ленинградского НИИ педагогики. Он воспитал большой отряд сотрудников-единомышленников, которые составили самобытную научную школу с центром в Ленинградском (Санкт-Петербургском) государственном университете [1].
Но главным достижением Б. Г. Ананьева явилась его оригинальная, эмпирически обоснованная теория, которую есть основания называть антропологической психологией. Она — неотъемлемое достояние российской психологии и один из ее существенных вкладов в мировую психологическую науку.
* * *
Б. Г. Ананьев родился во Владикавказе 1 (14) августа 1907 г. в интеллигентной обрусевшей армянской семье. Его юность пришлась на бурные послереволюционные годы. Тогда разворачивалось строительство небывалого в истории общества, которое представало в мечтах романтиков землей обетованной, царством новых людей, совершенных и счастливых. Природная одаренность, пытливость и романтичность юного Ананьева были помножены на дух новаторства и энтузиазм эпохи. Он рано и бесповоротно сделал выбор направления жизненного пути, посвятив его научному познанию.
Борис Ананьев вошел в большую науку через врата рефлексологии В. М. Бехтерева. Студентом Горского педагогического института (Владикавказ) он вступил в педологический кружок рефлексолога, доцента Романа Ивановича Черановского и выполнил свои первые экспериментальные исследования. В 1927 г. Ананьев приехал в Ленинград на преддипломную практику в Институт мозга, который был в то время центром научной деятельности Бехтерева и его рефлексологической школы. Здесь Б. Г. Ананьев
* Статья впервые опубликована: Вопросы психологии. 2007. № 5. © Н. А. Логинова, 2011
прошел путь от аспиранта до руководителя сектора (отдела) психологии, спроектировал и провел коллективные психологические исследования, обрел соратников и единомышленников. Главные идеи Б. Г. Ананьева зародились в период работы в Институте мозга в результате самостоятельного научного поиска, под влиянием традиций Бехтерева, в первую очередь традиции комплексного подхода к проблеме личности. Недаром Борис Герасимович считал поступление в Институт мозга судьбоносным событием.
После смерти В. М. Бехтерева его ученики в результате большой методологической работы отказались от ортодоксальной рефлексологии и обратились к идеям и принципам теории марксизма. Это был результат их честного методологического поиска, усиленного идейной и политической атмосферой в стране тридцатых годов. Бехтерев-цы, как и большинство ученых в СССР, сделали выбор, который открыл единственно возможный путь научного развития в условиях жесткого коммунистического руководства. Противоречивость и трагизм истории науки в советское время известны. Людские потери и разгромы целых научных отраслей ужасают [2]. Но все же наука в СССР, хоть и неравномерно, развивалась быстрыми темпами и достигла значительных успехов, что ярко проявилось в освоении космоса, создании ядерного оружия и атомной энергетики.
Есть чем гордиться и психологам старших поколений. Их вклад в развитие мировой психологии нельзя отрицать или преуменьшать на том основании, что они работали в русле марксизма. Среди основателей и активных строителей марксистской психологии как одного из мировых течений науки Б. Г. Ананьев стоит в первом ряду вместе с Л. С. Выготским, А. Н. Леонтьевым, А. Р. Лурия, В. Н. Мясищевым, С. Л. Рубинштейном, Б. М. Тепловым и другими выдающимися современниками.
Особенностью творческого пути Б. Г. Ананьева является необычайная широта научного поиска. Он разрабатывал многие проблемы психологии: психические процессы (более всего чувственное познание и речь), сознание и самосознание, индивид, включая мозговые механизмы нейропсихической регуляции, личность и характер, субъект и способности, индивидуальность как полисистема «человек» со своим внутренним миром. Он первым обратился к изучению истории отечественной психологии и в итоге написал и защитил фундаментальную докторскую диссертацию «Формирование психологической науки в СССР», освещавшую двухвековой путь психологии в России XVШ-XIX веков (см. также [3]).
Б. Г. Ананьева отличает умение создавать научно-исследовательские программы и организовать большие коллективные исследования, нацеленные на фундаментальные проблемы психологической науки. В тридцатых годах в секторе психологии Института мозга Б. Г. Ананьев организовал исследование развития характера школьников, что способствовало формированию его теоретических взглядов на личность и характер, на общение и воспитание. Во второй половине 1930-х годов он разработал и осуществил новую программу по проблеме чувственного отражения, в 1950-х годах погрузился в изучение развития детей в условиях школьного обучения и воспитания и вышел на обоснование новой педагогической антропологии в духе К. Д. Ушинского. На завершающем этапе жизни Б. Г. Ананьев развернул большие комплексные исследования индивидуальности и ее развития в зрелости.
В процессе конкретных научных исследований Б. Г. Ананьев строил всеохватную систему антропологической психологии — целостную теорию развивающегося чело-
века как субъекта психической деятельности и поведения, а также и систему самой психологической науки во временных координатах прошлого, настоящего и будущего. Масштабу, широте его теории соответствуют ее глубина и гармоничная целостность, а многочисленные исследовательские циклы, осуществленные в школе Ананьева, сливаются в единый, целеустремленный поток научного познания целостного субъекта.
В антропологической психологии Б. Г. Ананьева исходным является положение о том, что человек — субъект деятельности, социального поведения и сознания — есть системное основание психики. Вся сложная психобиосоциальная структура человека опосредует психические процессы, акты деятельности и поведения, а значит, является их внутренней детерминантой. Сама же эта структура складывается в процессах непрерывного взаимодействия человека с миром на основе психического отражения. Детерминация психики и поведения окружающей действительностью происходит посредством самого человека как полисистемы разнородных объективных свойств, полисистемы, обладающей сознанием и самосознанием.
Антропологический принцип, таким образом, является главным в теории Б. Г. Ананьева. Вместе с принципами деятельности, отражения, целостности, развития и т. д. он конкретизирует общий для всей науки принцип детерминизма. Б. Г. Ананьев далеко вперед продвинул материалистическую антропологическую психологию, которая вобрала в себя новые достижения и веяния наук о человеке ХХ века и содержала зародыши новой психологии уже XXI столетия. Ананьев ратовал за развитие синтетического человекознания и видел в психологической науке важный центр такого синтеза.
* * *
Б. Г. Ананьев полагал, что вся психическая структура человека развивается из ощущений, и был склонен придавать им значение «клеточки» психики. Никакой другой психолог в мире не изучал так всесторонне и глубоко ощущения всех модальностей, как Ананьев [4]. Ощущения, начиная от интероцептивных и кончая зрительными, рассматривались, во-первых, как элементарные, первичные явления психического отражения, во-вторых, как, регуляторы микродвижений и движений в составе действий и деятельности, в-третьих, регуляторы органической жизнедеятельности (обмена веществ, в первую очередь). Ощущения, будучи включенными в органическую жизнедеятельность, тесно связаны с потребностями организма и сами становятся своеобразными потребностями, источником развития мотивации личности. Переход ощущений в потребности особенно отчетливо выступает в болевых ощущениях, которые одновременно являются эмоциями. При таком подходе в теории Б. Г. Ананьева ощущения выступают в качестве источника всей психологической структуры человека. Теория чувственного познания Б. Г. Ананьева перерастает в теорию человеческой чувственности.
Исходно чувственность человека — производная его сенсорной организации [5]. Это понятие означает постоянную систему связей между отдельными анализаторами и соответственно ощущениями разной модальности. Сенсорная организация — продукт человеческого образа жизни, сложившегося в истории и эволюции вида Homo Sapience. Сенсорная организация индивидуально изменчива, люди отличаются друг от друга по сенситивности — общему типу чувствительности. Сенситивность — это свойство сенсорной организации индивида, проявление темперамента в сфере ощущений, основа для определенных черт характера.
В рамках психологии чувственности в исследованиях Б. Г. Ананьева была изучена проблема психического отражения пространства. Было доказано, что ощущения всех без исключения модальностей участвуют в пространственном различении, открыт закон, состоящий в том, что содружественная работа больших полушарий является специальным нейропсихическим механизмом ориентации в пространстве.
Исследования пространственной ориентации привели к теоретическим представлениям о том, что кроме основного кортико-ретикулярного существует и с возрастом приобретает все большее значение дополнительный контур нейропсихического регулирования поведения и индивидуального развития, воплощенный в парной работе больших полушарий головного мозга. Эвристична гипотеза Ананьева, что большие полушария головного мозга поочередно выполняют информационную и энергетическую функцию по отношению друг к другу, обеспечивая таким образом высокую работоспособность нервной системы в сложных условиях деятельности типа стресса и при возрастном угасании энергетической функции основного кортико-ретикулярно-го контура регулирования.
В многочисленных конкретных исследованиях определилась магистраль научного пути Ананьева — индивидуальное психическое развитие на всем протяжении жизни человека. В 50-60-е годы в исследованиях Б. Г. Ананьева сошлись две главные линии его научного поиска — психология чувственности и психология целостного субъекта — индивида, личности и индивидуальности. В шестидесятые годы Б. Г. Ананьев заявил о необходимости дополнить перечень принципов психологии антропологическим, что потребовало от него научной смелости, поскольку в господствующей марксистско-ленинской методологии этот принцип характеризовался как устаревший и противоречащий марксизму. Б. Г. Ананьев, однако, указывал, что ценность антропологического принципа состоит в утверждении психобиосоциального единства природы человека.
Антропологический принцип в ананьевской интерпретации служил методологическим ориентиром новых — комплексных — исследований человека. Причем исследования, начатые в середине 60-х годов, сосредоточились на малоизученном возрастном периоде — зрелости, когда человек достигает вершин своего профессионального и общественного статуса, расцвета своих физических и психических сил. Эти исследования были подготовлены всем предшествующим развитием концептуальной системы Ананьева и большой многолетней коллективной работой его научной школы, ядро которой составили выпускники и сотрудники отделения-факультета психологии ЛГУ (СПбГУ).
Комплексные исследования человека были задуманы в целях психологического познания. Психология явилась базовой наукой, синтезирующей все разнородные данные, полученные в ходе этих исследований. Суть их состояла в выявлении закономерностей целостной структуры человека, которая играет роль внутренних условий, опосредующих внешние воздействия, и таким образом участвует в детерминации психического.
Анализируя структуру человека, Ананьев выделил четыре ее ипостаси — индивид (психофизический организм), личность (психосоциальный индивид), субъект — интеграция природных свойств индивида и психосоциальных свойств личности. Максимальная степень интеграции индивидных, личностных, субъектных свойств воплощена в индивидуальности. Теория индивидуальности и есть конечный пункт антропологической психологии Ананьева.
Восхождению к индивидуальности послужили теоретико-эмпирические исследования всех остальных форм и структур человека и его отдельных способностей, прове-
денные в ленинградской психологической школе. Б. Г. Ананьев расширил и существенно обогатил представления о структуре индивида как психофизического организма. В ней он выделял возрастно-половые и индивидуально-типологические свойства, система которых интегрирована в темпераменте и задатках.
Личность — социально-историческое и психосоциальное явление. Интеграция всех свойств личности, суть которых состоит в ее объективных и субъективных отношениях, представлена в характере, которым и завершается структура собственно личности.
Субъект — система потенциалов, начиная от природных функций организма и мозга и кончая талантом. Система способностей составляет общую одаренность человека. В исследованиях Б. Г. Ананьева и его школы особое внимание было уделено интеллекту.
Б. Г. Ананьев восстановил в правах в отечественной психологии проблему интеллекта, которая фактически была под запретом после антипедологической кампании 1936 г. В 1960-е гг. его сотрудники начали исследовать интеллект, применяя тестовые и экспериментальные методы. Интеллект рассматривался как система умственных способностей, сформированных на основе психофизиологических функций мозга (сенсорно-перцептивных, мнемических, речевых, ассоциативных, аттенционных). Интеллектуальное напряжение в умственной деятельности энергетически обеспечивается функциями организма, вплоть до биохимических, терморегуляционных, вегетативных. Ананьев развивал идею о «глубоко эшелонированном интеллекте», укорененном в жизнедеятельности организма, что соответствовало положению о том, что «в живой системе в отличие от технических устройств информационная масса увеличивается соразмерно с увеличением энергетических потоков, производимых метаболическими процессами» [6]. В интеллектуальной деятельности, таким образом, проявляется единство личности и индивида.
Разработка понятия «субъект» неотрывна от понятия «деятельность». В школе Б. Г. Ананьева многостороннему изучению подвергались все виды деятельности в плане общей, социальной, инженерной (индустриальной), педагогической психологии (работы Б. Ф. Ломова, А. А. Крылова, Н. В. Кузьминой, Г. В. Суходольского и др.). Б. Г. Ананьев развивал представление об основных и производных видах деятельности. Основными он считал труд, познание и общение, потому что именно они производят материальные и духовные ценности и являются основой жизни человечества и человека. Именно через основные виды деятельности происходит экстериоризация личности, ее внутреннего мира. Существует баланс интериоризации и экстериоризации, который сдвигается в сторону экстериоризации по мере развития личности.
Пожалуй, впервые в психологии Б. Г. Ананьев развел и соотнес понятия субъекта и личности, указав, что хотя личность всегда субъект, а субъект есть личность, они не тождественны. Личность — субъект поведения, выражающий ее отношения к миру, людям, обществу. Субъект — деятель, производящий продукт. В структуре собственно личностных свойств обобщаются тенденции, мотивы, а в структуре субъекта — потенциалы, способности. Иерархия способностей раскрывает психологическую природу субъекта, иерархия мотивов определяет психологию личности.
Соотношение потенций и тенденций человека устанавливается в самой общей структуре человека, которую Ананьев назвал индивидуальностью. Индивидуальность — это хорошо организованная система (точнее, полисистема). В ней интегри-
руются противоречивые свойства индивида, личности, субъекта, причем так, что вся полисистема «человек» становится гармоничной, снимаются резкие противоречия между тенденциями и потенциями, природными и социальными элементами ее структуры, чувственными и вербальными подструктурами интеллекта и т. д. Индивидуальность — не застывший результат развития, а живая, непрерывно балансирующая собственную структуру в изменяющихся условиях природной и социальной среды система с высочайшей сознательной саморегуляцией.
Высокая степень организованности системы «индивидуальность» означает и высокую ее жизнеспособность, устойчивость к помехам в самых разных смыслах слова. Жизнеспособность на уровне индивида, направленная на самосохранение организма и физическое выживание, есть психофизическое здоровье. Жизнеспособность как самосохранение личности, подразумевающее выполнение задач и целей, долга и замысла в условиях помех, включая природные и социально-исторические экстремальные ситуации, вероятно, можно отождествить с личностным, нравственным здоровьем. Жизнестойкость в жизненных испытаниях, противостояние им и преодоление возможны за счет внутренних ресурсов, накопленных в предыдущих фазах развития.
Индивидуальность — субъект жизни. Особенно важно и ценно, что сама жизнь на уровне индивидуальности приобретает характер самоосуществления через созидание, усовершенствование обстоятельств жизни для окружающих и самой личности. Б. Г. Ананьев выдвинул продуктивное понятие о собственной среде развития, которая создается самой личностью и становится влиятельным фактором ее развития. Он писал: «Создание собственной среды, благоприятной для развития, требует многих лет напряженной деятельности человека во многих социальных ситуациях (экономических, политических, идеологических, социально-психологических)» [7]. Эта среда и все другие продукты деятельности личности опосредуют ее саморазвитие, превращая жизнь в поистине исторический процесс.
В структуре индивидуальности сознание приобретает определенную автономность от внешних воздействий и особые функции. Оно не только отражает мир, но и само становится внутренним миром. Внутренний мир работает, и его продуктами являются принципы жизни, личная философия, имплицитные теории социальной действительности, линия поведения в конкретной социальной ситуации и в масштабе жизненного пути, жизненные программы и планы, жизненные решения и выборы. На этой основе становится возможным высший, духовный, уровень саморегуляции человека.
Концепция индивидуальности Ананьева как высшей и самобытной формы существования человека перекликается с концепцией самоактуализирующейся личности в гуманистической психологии, но отличается от последней большей глубиной и фактической обоснованностью. Преимущество ананьевской концепции в том, что в ней индивидуальность выступает как наиболее интегральная система, в которую входят не только высшие структурные уровни, но и фундаментальные природные элементы и блоки структуры человека, в том числе соматические, вегетативные, сосудистые, биохимические.
Антропологический принцип сомкнулся с генетическим в теории индивидуального психического развития, которую Б. Г. Ананьев назвал онтопсихологией [8]. Б. Г. Ананьев рассматривал проблему развития человека в контексте больших природных и социально-исторических систем, вплоть до космических. И в этом Ананьев единомыш-
ленник Бехтерева, Вернадского, Тейяра де Шардена. Человек в его теории является инициативным и ответственным за свою судьбу и развитие в тех пределах, которые соразмерны его активности. И эти пределы можно раздвигать, увеличивая потенциалы человека. В большей степени активность в историческом масштабе свойственна людям с развитым чувством истории — особой способностью субъекта, состоящей в умении улавливать тенденции исторического процесса, ритм больших событий, умении быть своевременным в планировании и осуществлении собственной жизни в определенном историко-биографическом хронотопе. Понятие «чувство истории» лишь намечено Б. Г. Ананьевым [9], но в нем мы усматриваем зародыш программы исторической психологии личности как смежной с онтопсихологией научной дисциплины.
По Ананьеву, онтопсихология — это психологическое исследование бытия человека как индивида и личности одновременно. Индивид в целом и его отдельные телесные и мозговые функции изначально развиваются по генетической программе, согласно которой проходят фазы эмбрионального развития, созревания, зрелости, старения и, наконец, смерти. Эта генетически заданная последовательность фаз и отдельные ее составляющие и обозначены Ананьевым как собственно онтогенез — природная форма индивидуального развития человека-индивида.
Жизненный путь является социально-исторической формой индивидуального развития человека-личности. Он совершается в историческом времени согласно социальным и личностным программам. Событийная структура жизненного пути лишь отчасти совпадает с возрастными моментами развития, а его фазы индивидуальны и приурочены к событиям личностной жизни.
Источники и механизмы индивидуального психического развития Ананьев искал в структуре человека. Сама структура и противоречия между ее элементами могут служить источником развития. Механизмами, по Ананьеву, являются внутрисистемные связи в индивидуальности. Эти связи бывают гомогенными — между элементами одного структурного уровня — и гетерогенными — между элементами разной природы, разных структурных уровней. Благодаря связям, эмпирически представленным в корреляциях между функциями, состояниями и свойствами субъекта, развитие является целостным системогенезом.
Развитие как системогенез осуществляется путем дифференциации исходного, психофизиологического «субстрата» и последующей многократной, многоуровневой интеграции уже дифференцированных элементов [10]. Каждая из подсистем человека завершается интегральными образованиями, которые, в конце концов, объединяются в полисистеме индивидуальности.
Б. Г. Ананьев был убежден в наличии объективных законов развития и стремился постичь их, чтобы научиться управлять развитием в интересах человека и общества. Объективным законом является обнаруженный в комплексных исследованиях факт определенной возрастной динамики психофизиологических функций и возрастной перестройки межфункциональных и внутрифункциональных связей (паттернов).
Он открыл закономерность возрастных соотношений памяти и мышления, назвав ее мнемологическим градиентом, что означает разновременность и сопряженность оп-тимумов памяти и мышления таким образом, что память подготавливает основу для подъема уровня мышления в следующей возрастной микрофазе, а затем уже мышление выводит память на новый уровень развития. Он указывал на объективный прядок развития, последовательность его моментов, в том числе сенситивных периодов.
Б. Г. Ананьев призывал к тому, чтобы воспитание всегда учитывало подобные объективные законы развития человека в духе принципа природосообразности. Принцип природосообразности в понимании Ананьева не означает сведения развития к натуральному ряду. Сама человеческая природа исторически преобразована, и онтогенез индивида опосредован социальными и культурными факторами. Диалектика природного и социально-исторического в единой структуре развития отчетливо представлена в психолого-педагогической линии онтопсихологии Ананьева.
Своеобразие его подхода в педагогической психологии выражено уже в самом названии его концепции — педагогическая антропология. Б. Г. Ананьев восстановил почти прерванную на десятки лет традицию К. Д. Ушинского, который в XIX веке, как известно, явился основателем педагогической антропологии, изложив ее проект в знаменитой книге «Человек как предмет воспитания».
Системная, преемственная организация всей педагогической работы школы создает целостные эффекты развития учащихся, включая системы интеллекта, направленности и характера. Системные новообразования закладываются в основу всей дальнейшей жизни человека, обеспечивая его жизнеспособность и жизнестойкость. Ориентация на создание и умножение жизненных сил, т. е. на создание жизнеспособной системы «человек», — характерная особенность педагогической антропологии Ананьева.
Педагогическая антропология Ананьева гуманистична, поскольку ставит во главу угла практической педагогики формирование психологических, шире — антропологических систем жизнеобеспечения личности во всех фазах ее детской и взрослой жизни. Теория Ананьева реалистична, потому что раскрывает огромные объективно существующие ресурсы самой педагогики, ее средств и методов, которые можно актуализировать при особой системной организации всего педагогического процесса.
«Мысль о том, что средства воспитательных влияний безграничны по своей мощи и многообразию и должны быть почерпнуты из самой природы человека, сил ее развития, центральная для педагогической антропологии, рассматривающей это развитие с позиций воспитания», — писал Ананьев [11]. Признавая огромную роль методов обучения и воспитания, Б. Г. Ананьев подчеркивал необходимость считаться с внутренними законами развития — созреванием мозговых структур и психофизиологических функций. При этом он указывал, что нет прямой зависимости функции от какой-либо внешней, в том числе педагогической, причины. Зависимость опосредована теми корреляционными связями, в которые включена данная функция. Ссылаясь на факты, полученные в его лаборатории, Ананьев писал: «Каждый из этих компонентов корреляционной плеяды больше зависит от других ее компонентов, чем непосредственно от внешнего стимула» [12] (выделено мной. — Н. Л.). Сложившаяся к определенному моменту времени структура человека сама становится объективным внутренним фактором его развития.
Б. Г. Ананьев видел возможность активного управления развитием человека в том, чтобы, опираясь на научные данные человекознания и в первую очередь психологии, воздействовать на ту или иную сторону развития (умственную, нравственную, физическую) с учетом объективных корреляционных связей, по которым воздействие передается на другие элементы сложной его структуры. Тогда, например, «интеллектуальные и нравственные эффекты физического воспитания оказываются не менее важными, чем физические (психомоторные и вегетативно-биохимические) эквиваленты умственной деятельности человека» [13].
В педагогической антропологии Ананьева впервые отчетливо сформулирована ценная мысль об объективном порядке новообразований, возникающих вследствие воспитания. Ближайшим, поверхностным эффектом являются непосредственные психические процессы, состояния, возникающие в процессах деятельности ученика под руководством учителя. В умственном воспитании это, например, состояния интеллектуального напряжения при решении познавательных задач. Позже появляется новое свойство субъекта учения — обученность, которое интегрирует результаты усвоения учебного содержания (ЗУН). На этой основе формируется готовность к дальнейшему обучению, новая способность к учению — обучаемость. Наконец, самым отдаленным и глубоким эффектом является изменение в структуре личности — субъекта в данном случае умственной деятельности, т. е. изменения в умственных способностях, их уровне и структуре [14].
В подтверждении этой генетической схемы в комплексных исследованиях эмпирически установлено, что за годы учения в вузе растет не только обученность студентов, но и уровень интеллекта, происходит сближение уровней вербального и невербального интеллекта, т. е. уменьшается разница между их индексами, которую Ананьев назвал градиентом интеллекта.
Ананьев доказывал, что воспитание может повлиять на органическую жизнедеятельность на самых разных уровнях, вплоть до молекулярного [15]. Он выявлял механизмы возникновения оздоровляющих эффектов умственного и нравственного воспитания. К этому можно добавить противоположный результат антипедагогического воздействия типа школьного невроза.
В теории Б. Г. Ананьева индивидуальное психическое развитие предстает как цепь переходов от глубинных элементарных явлений к более и более интегральным структурам. Эти переходы возможны, потому что в психическом процессе, как в «клеточке» психического, представлены, «проецированы», говоря словами Ананьева, все целостные структуры человека — индивида, личности, субъекта и вместе с тем индивидуальности. Развитие целого невозможно вне изменений элементов — психических процессов. Каждый новый качественный уровень развития достигается путем кумуляции микроизменений в психических процессах по мере их «практикования» — актуализации в составе деятельности субъекта и социального поведения личности.
Микроизменения происходят в каждом из трех компонентов психических процессов. Компонентами (механизмами) процесса являются природные психофизиологические функции мозга, социокультурные операции и мотивационный компонент природного и социального происхождения. Ананьев подчеркнул, что «такое расчленение имеет смысл именно для выяснения взаимосвязей между перцептивными процессами и индивидуальным развитием» [16]. (Хотя в данном случае он пишет только о перцепции, в принципе такой подход распространяется и на все другие процессы.)
Переход человека на новую ступень развития подготавливается всем предыдущим ходом жизни. Существует зависимость поздних фаз от более ранних, финиша — от старта. Генетические связи между фазами развития придают ему диахроническую целостность. Центральное место в этой целостной диахронической структуре занимает фаза зрелости. Именно в ней в наибольшей степени реализуются и развиваются все потенциалы и тенденции человека. Каковы они на самом деле? Этот вопрос был поставлен в комплексных исследованиях взрослых, в той их части, которая сосредоточилась на возрастной динамике психофизиологических (преимущественно познаватель-
ных) функций [17]. Тем самым были заложены эмпирические и теоретические основы психологической акмеологии в нашей стране. Как оказалось, исследования Ананьева и его учеников вышли на передовые позиции мировой психологии и в даже опережали сходные исследования Балтеса и Шайе.
Б. Г. Ананьев вышел на проблему индивидуализации развития личности, возрастающей по мере ее социализации. Опосредованность развития социальными и личностными факторами может весьма сильно модифицировать его ход. Ананьев размышлял над тем, что он назвал «парадокс завершения человеческой жизни»: «Парадокс этот заключается в том, что во многих случаях те или другие формы человеческого существования прекращаются еще при жизни человека как индивида, т. е. их умирание наступает раньше, чем физическое одряхление от старости» [18].С другой стороны, возможна длительная личностная сохранность человека при естественном угасании жизненных функций индивида в пожилом возрасте.
Вышеуказанный парадокс есть одно из ярких проявлений описанного Ананьевым закона гетерохронности индивидуального развития человека, обусловленного гетерогенностью его структуры и полифакторностью развития. Суть закона состоит в том, что определенные состояния, моменты развития достигаются разными элементами в его структуре в разное время. Моменты повышения уровня одних функций одновременны со снижением или стабилизацией других.
Б. Г. Ананьев открыл закон двухфазного характера развития одних и тех же психофизиологических функций человека. «Первой из них (фаз. — Н. Л.) является общий, фронтальный прогресс функций в ходе созревания и ранних эволюционных изменений зрелости... Второй фазой эволюции тех же функций является их сенсибилизация применительно к определенным объектам, операциям деятельности и более или менее значительным по масштабам сферам жизни» [19]. Эта вторая фаза наступает в более позднем возрасте и может совпадать с начавшейся инволюцией общих свойств этой же функции. Она (фаза) зависит от собственной активности человека как субъекта деятельности. В указанной закономерности проявляется взаимодействие природной и социально-личностной детерминации развития.
Механизм социальных влияний на функциональное психофизиологическое развитие виделся Ананьеву в том, что функции человеческого мозга актуализируются в системе культурно оснащенных операций (перцептивных, мнемических, логических), организуются и упорядочиваются соответственно логике действий и деятельности. К тому же социальные влияния идут по линии мотивационного компонента: психофизиологическая функция начинает работать в оптимальном и потому развивающем режиме только при усиленной мотивации, имеющей социальное, личностное происхождение. «В таких условиях (оптимальной нагрузки, сенсибилизации, усиленной мотивации, операционных преобразований функций) происходит эволюция функций, достигающая новых, более высоких уровней и в зрелые годы» [20].
Как можно видеть, Ананьев — истинно антропологический психолог — нашел механизмы, препятствующие тотальному старению, в самой структуре человека. Ими являются мотивационные и операциональные компоненты психических процессов, за которыми стоят целостные системы потенциалов субъекта-личности, накопленные в предыдущих фазах развития. Сила механизмов, противостоящих старению и способствующих активному долголетию, зависит, в конце концов, от того, как работал
и жил человек, какая у него сложилась структура личности к завершающей фазе жизни — в общем, сумел ли он стать индивидуальностью в высшем смысле этого слова.
* * *
Б. Г. Ананьев — психолог-антрополог и гуманист. Всю свою творческую жизнь он осуществлял грандиозные планы по созданию и фактическому обоснованию антропологической психологии — его «картины человека». Не все он успел — жизни не хватило. Но то, что он сделал, поражает воображение всякого непредвзятого человека, который знакомится с его творческим наследием. Наследие это и в XXI веке по-прежнему остается благотворным источником ценных идей для новых исследовательских проектов. В том залог социального бессмертия Бориса Герасимовича Ананьева.
Примечания
1. Борис Герасимович Ананьев. Биография. Воспоминания. Материалы / автор и сост. Н. А. Логинова. СПб.: СПбГУ. 2006. 375 с.; Логинова Н. А. О Петербургской — Ленинградской психологической школе // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2006. Т. 3, № 4. С. 47-56.
2. Репрессированная наука. М.; СПб., 1991, 1994. Вып. 1-2.
3. Ананьев Б. Г Очерки истории русской психологии XVIII-XIX вв. М.: Госполитиздат, 1947. 168 с.
4. Ананьев Б. Г. Теория ощущений. Л.: ЛГУ, 1961. 456 с.
5. Понятие сенсорной организации предложено впервые Б. Г. Ананьевым в 50-е годы и опубликовано в книге: Ананьев Б. Г. Психология чувственного познания. М.: АПН РСФСР. 1960. 487 с.
6. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. Л.: ЛГУ, 1968. С. 274.
7. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. Л.: ЛГУ, 1968. С. 279.
8. Термин «онтопсихология» использовался до Б. Г. Ананьева Н. А. Рыбниковым, параллельно Ананьеву гуманистическими психологами (Sutich, США), а в настоящее время в ис-
следованиях учеников Бориса Герасимовича. К сожалению, этот термин стал ассоциироваться с квазинаучными публикациями А. Менегетти (Италия), что снижает его статус в глазах академического сообщества.
9. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. Л.: ЛГУ, 1968. С. 277.
10. AnanievB. G. Integration of various Properties of Man. Some forms and Levels of the Integration // Totus Homo. Milan. 1972. Vol. 4, N 2. P. 47-55.
11. Ананьев Б. Г. Структура индивидуального развития как проблема современной педагогической антропологии // Избранные психологические труды. М.: Педагогика. 1980. Т. 2. С. 41.
12. Ананьев Б. Г. Структура индивидуального развития как проблема современной педагогической антропологии // Избранные психологические труды. М.: Педагогика. 1980. Т. 2. С. 46.
13. Ананьев Б. Г. Об одной онтопсихологической задаче // Проблемы психологии спорта. Л., 1970 (Ученые записки Лен. ИФК. Вып. 13). С. 13.
14. Аналогичный порядок развития характеризует и нравственное воспитание: от однократных аффективно-волевых процессов и состояний к воспитанности, затем воспитуемости и, наконец, к изменениям в структуре собственно личностных свойств, особенно — в характере. Если попробовать приложить схему Ананьева к физическому развитию в процессах физического воспитания, то получим такую цепочку явлений развития: тренированность — тренируе-мость — спортивные (особенно психомоторные) способности
15. Мысль Ананьева о глубине влияния педагогических воздействий вплоть до молекулярного уровня находит подтверждение в выводах современной биологии. В начале XXI века био-
логи предсказывают появление таких научных дисциплины, как, например, молекулярная генетика и биохимия когнитивных процессов.
16. Ананьев Б. Г., Дворяшина М.Д., Кудрявцева Н. А. Индивидуальное развитие человека и константность восприятия. М.: Педагогика. 1968. С. 121.
17. В планах Ананьева и его лаборатории было намерение поэтапно распространить выработанную стратегию комплексных исследований на другие стороны развития — мотивационную и эмоциональную. Но этим планам не суждено было осуществиться. После смерти Бориса Герасимовича никому из его сотрудников не удалось удержать и развивать дальше его исследовательскую стратегию.
18. Ананьев Б. Г. О проблемах современного человекознания. М.: Наука. 1977. С. 272.
19. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. Л.: ЛГУ, 1968. С. 153.
20. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. Л.: ЛГУ, 1968. С. 148.
