CC BY
137
2. Короленко В.Г. Современная самозванщина //
B.Г. Короленко. Полн. собр. соч.: в 10 т. СПб., 1914. Т. 3. С. 333.
3. Тульчинский Г. Л. Самозванство. Феноменология зла и метафизика свободы. СПб., 1996.
C. 4.
4. О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов. М., 1990. С. 114.
5. Турбин В.Н. Характеры самозванцев в творчестве Пушкина // В.Н. Турбин. Незадолго до Водолея. М., 1994. С. 65.
6. Лотман Ю.М. О Хлестакове // Ю.М. Лотман. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1988. С. 303.
7. Поддубная Р.Н. Двойничество и самозванство // Ф.М. Достоевский. Материалы и исследования. СПб., 1994. Т. 11. С. 28-40.
8. Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX в. и начала XX в. // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 44.
9. Карякин Ю. Достоевский и канун XXI в. М., 1989. С. 48.
Поступила в редакцию 23.06.2009 г.
Ryzhova E.A. Imposture phenomenon. Genesis and sources. Studying history. In the article the imposture phenomenon is considered, its history and classification are given. The phenomenon had deep spiritual and social roots and was widespread in works of literary critics of the XIX-XX centuries.
Key words: imposture phenomenon; “impostors of a spiritual sobriquet”; “impostors of civil department”; “impostors in the literature”; impostors “out of self-interest”; impostors-“aesthetes”.
УДК 482
АНТОНИМИЧЕСКИЕ ОППОЗИЦИИ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ «СТИХИИ ПРИРОДЫ» (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ К. БАЛЬМОНТА)
© Е.М. Моисеева
Статья посвящена изучению антонимических оппозиций огонь-вода, вода-земля, вода-воздух, огонь-земля, огонь-воздух, земля-воздух, составляющих ядро лексико-семантического поля «Стихии природы». Выделены языковые, контекстуальные и индивидуально-авторские антонимы, репрезентирующие исследуемые оппозиции. Установлен специфичный характер их функционирования в текстах К. Бальмонта.
Ключевые слова: антонимические оппозиции; антонимы; лексико-семантическое поле; лексикосемантическая группа; нейтрализация.
Стремление лингвистов к более детальному и основательному изучению лексической системы русского языка привело к созданию и использованию разнообразных теорий, позволяющих выявить связи и отношения между различными лексическими единицами языка, проследить за характером их функционирования как на уровне языка, так и на уровне речи. К ним относятся: теория тематических (Ф.П. Филин), ассоциативных (Ш. Балли), понятийных (Й. Трир), лексикосемантических (Д.Н. Шмелев), парадигматических (Д.Н. Шмелев; Н.В. Павлович), коррелятивных полей (В.Г. Руделев) и др. Все отмеченные теории объединяет прежде всего возможность системного представления и изучения тех или иных языковых единиц, несмотря на то, что критерии выделения данных теорий «поля» различны.
Перспективным с точки зрения системной организации лексического материала является обращение к понятию лексикосемантического поля, включающего названия лексико-семантических групп слов (ЛСГ). Последние настолько объемны, что позволяют выделять внутри себя и тематические группы слов. Так, Д.Н. Шмелев отмечает, что «многие тематические группы слов оказываются при ближайшем рассмотрении также и лексико-семантическими группами» [1]. А П.А. Лекант указывает на то, что «в составе ЛСГ может быть несколько тематических, гиперо-гипонимических и синонимических парадигм» [2]. Понятие парадигмы также соотносимо с понятием лексикосемантического поля, поскольку лексикосемантические группы слов могут образовывать лексико-семантические парадигмы, «в
которых слова противопоставлены друг другу по какому-то определенному семантическому признаку» [1, с. 108]. Сам факт противопоставления сближает понятие парадигмы с понятием антонимической оппозиции. Это подтверждает высказывание Д.Н. Шмелева о том, что «наиболее полное противопоставление слов расценивается как антонимия. Ан-тонимичными могут быть признаны слова, которые противопоставлены по самому общему и существенному для их значения семантическому признаку, причем находятся на крайних точках соответствующей лексико-семантической парадигмы» [1, с. 131]. Таким образом, понятие лексико-семантического поля оказывается настолько объемным и многогранным, что позволяет синтезировать в себе различные теории семантического поля, что, в свою очередь, делает рассмотрение антонимических оппозиций, образующих лексико-семантическое поле «стихии природы», более продуктивным и основательным.
Прежде чем приступить к раскрытию темы статьи, следует определить терминологический аппарат. Рассмотрим понятие антонимической оппозиции, антонимов, понятие лексико-семантического поля и его составляющих. Антонимическая оппозиция - это особый вид лексического противопоставления, компонентами которого выступают лексические единицы, обладающие противоположными семантическими признаками, т. е. антонимы. Говоря о языковых антонимах, мы склонны придерживаться определения, предложенного профессором В.Г. Руделевым, который данное понятие рассматривает через «оппозицию». По его словам, «если средний член троичной лексической оппозиции с каждым из крайних членов представляет синонимическую пару, то крайние члена такой оппозиции образуют антонимическую пару. Оба маркированных оппозита, следовательно, - антонимы, не заменяющие друг друга в тексте» [3]. Незаменяемость оппозитов, как и их маркированность, выступает ярким свидетельством их полярности. Однако не следует забывать, что в условиях контекста языковые единицы начинают функционировать особым образом. В этом случае правильнее было бы вести разговор о таких разновидностях речевых антонимов, как контекстуальные и индивидуально-авторские . В отношении их уже
нет смысла говорить о полной противоположности лексем. Ее нет. Контекстуальные и индивидуально-авторские антонимические
оппозиции состоят из слов, противоположность которых вне контекста частичная либо нулевая [4]. Выделению таких пар антонимов, как правило, помогает смысл целого текста либо фрагмента. Существование помимо языковых антонимов еще и контекстуальных, и индивидуально-авторских антонимов значительно расширяет и обогащает понятие антонимии.
Изучение языковых единиц с помощью «поля» в настоящее время становится актуальным и весьма продуктивным. В лингвистической литературе данное понятие толкуется следующим образом: «Поле - это совокупность языковых (главным образом лексических) единиц, объединенных общностью содержания (иногда также общностью формальных показателей) и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений» [5].
0. С. Ахманова понятие семантического поля, являющееся синонимом термина «лексико-семантическое поле», определяет как:
1. Частичка («кусочек») действительности, выделенная в человеческом опыте и теоретически имеющая в данном языке соответствие в виде более или менее автономной лексической микросистемы. 2. Совокупность слов и выражений, составляющих тематический ряд, слова и выражения языка, в своей совокупности покрывающие определенную область знаний» [6].
В структуре семантического поля выделяется ядро (лексическая единица или несколько единиц, семантически наиболее простые и содержащие общее значение семантического поля в его «чистом» виде), центр (ряд «обволакивающих» ядро «слоев» - специализированных классов единиц с семантически более сложными значениями) и периферия (вторичные наименования, входящие своими первичными значениями в смежные семантические поля и реализующие семантику данного поля в специфических контекстуальных условиях) [7]. В целом структурная организация лексико-семантического поля представляется четкой и логичной, позволяющей установить системные связи и отношения между языковыми единицами, его составляющими.
Антонимические оппозиции в поэзии К. Бальмонта образуют определенные семантические микрополя, которые представляют собою составные части целого макрополя, иначе лексико-семантического поля. Одним из ведущих макрополей в языковой картине мира К. Бальмонта можно назвать поле «стихии природы». Не раз современники К. Бальмонта, а затем и исследователи его творчества называли поэта стихийным гением. Литературовед Е.П. Беренштейн отмечал, что «Бальмонт в своем творчестве воплотил опьяняющий восторг погружения в жизнь стихий...» [8]. Тема стихий природы широко представлена в сборнике стихотворений «Будем как солнце» (1903). Именно на его материале нами и будут рассмотрены антонимические оппозиции.
Как известно, в природе существует четыре стихии: вода, огонь, земля и воздух. Лексемы, их называющие, образуют шесть оппозиций: огонь - вода, огонь - земля, огонь - воздух, вода - земля, вода - воздух, земля - воздух. Они и станут предметом нашего исследования. В стихотворении «Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце...», по существу выполняющего роль эпиграфа ко всему сборнику, уже в первых двух четверостишиях имеется языковое выражение всех четырех стихий. Стихии огня и воздуха представлены в тексте символически. Их воплощением становятся лексемы солнце и синий кругозор соответственно. Сравните: «Солнце - небесное светило - раскаленное плазменное тело шарообразной формы, вокруг которого обращается Земля и другие планеты» [9]. Здесь также обращает на себя внимание такая лексема, как «раскаленное». являющаяся прямым указанием на стихию огня. Словосочетание синий кругозор может выступать в качестве средства выражения земного, водного и воздушного пространств. Об этом позволяет говорить прилагательное «синий». Однако нам представляется вернее всего, что данное словосочетание - это метафорическая реализация образа неба, которое, в свою очередь, символизирует воздушное пространство. Нашу правоту в какой-то степени доказывает использование в тексте лексемы море, объективирующей водную стихию, и словосочетаний выси гор и пышный цвет долин, представляющих стихию земли. Думается, что поэт не ставил себе
цель двояким образом репрезентировать одну и ту же стихию. Главное было ввести в текст информацию о четырех стихиях, а именно: огня, воды, земли и воздуха. Причем не просто заявить о наличии данных реалий, а противопоставить их друг другу.
Антонимия выделенных пар основана на противоположной сущности реалий действительности, обозначенных соответствующими лексемами. Это закреплено на языковом уровне, о чем позволяют говорить толкования лексем «вода», «огонь», «земля», «воздух» в словаре С.И. Ожегова и В.И. Даля. Анализ словарных дефиниций дает право считать антонимами пары: вода - земля, земля - воздух (сравните: «Земля - суша в противоположность водному и воздушному пространству» [9, с. 229]; «.суша, берег, материк, как противоположность воде, морю» [10]). Оппозиции вода - воздух, огонь -воздух, построенные на основе семантического признака ‘не является дыхательной средой человека - является дыхательной средой человека’ (сравните: «Воздух - такая атмосфера как дыхательная среда человека, живого организма» [9, с. 92]; «.среда, окружающая земной шар и образующая атмосферу его; тонкая и упругая, прозрачная жидкость, которою мы дышим» [10, с. 226]). Что касается оппозиций огонь - вода и огонь - земля, то их антонимия проявляется за счет семантических признаков ‘газ - жидкость’ и ‘газ - рыхлое вещество’ соответственно, обозначающих противоположные субстанции (сравните: «Огонь - горящие светящиеся газы высокой температуры» [9, с. 444], «.раскаленный газ» [10, т. 2, с. 644]. «Вода - прозрачная бесцветная жидкость, представляющая собой химическое соединение водорода и кислорода» [9, с. 89]; «. стихийная жидкость, ниспадающая в виде дождя и снега, образующая на земле родники, ручьи, реки и озера, а в смеси с солями, -моря» [10, с. 218]. «Земля - рыхлое темнобурое вещество, входящее в состав коры нашей планеты» [9, с. 229]; «.всякое рыхлое, рассыпчатое ископаемое, но в особенности с примесью тука, где может расти что-либо» [10, с. 678]).
Следует отметить, что выделенные антонимические оппозиции различны по своему характеру. Из всех противопоставлений языковыми антонимами можно считать пару во-
да - земля, поскольку ее выражение в виде антонимической пары вода - суша находим в «Словаре антонимов русского языка» М.Р. Львова. Две последние оппозиции мы рассматриваем как синонимичные, поскольку одно из значений лексемы «земля» - это суша (см. словарную статью «Земля» у С.И. Ожегова и В.И. Даля). Оппозицию земля - воздух мы также относим к языковым антонимам. Ее синонимическим эквивалентом в словаре М. Р. Львова выступает противопоставление земля - небо. Сравните: «Небо - это воздушное пространство над землей, которое вы можете видеть, если посмотрите на улице вверх» [11]. Все остальные оппозиции отражения в антонимических словарях не получают, что дает нам право считать их речевыми антонимами, реализующими свои противоположные отношения в тексте. Что касается оппозиции огонь - вода, то в словаре М.Р. Львова она относится в разряд контекстуальных антонимов [12].
Антонимические оппозиции огонь - вода, огонь - земля, огонь - воздух, вода -земля, вода - воздух, земля - воздух образуют семантическое ядро соответствующего микрополя, каждое из которых является составным элементом лексико-семантического поля «стихии природы». Особенностью отдельного микрополя выступает то, что оно состоит из двух лексико-семантических групп, поскольку в его основе находятся слова-антонимы. Всего исследуемых лексикосемантических групп четыре. ЛСГ ‘огонь’: огонь, пламя/пламень, костер, пожар, искра, солнце, свеча, молнии, гроза, зной, свет, комета, звезда, луна, луч, тучи, дым, волосы, шар, мысль, ум. ЛСГ ‘вода’: вода, водоем, море, океан, река, озеро, ручей, ключ, болото, дождь, струя, волна, прилив, отлив, капля, росинка, влага, жабы, лебедь, лодка, весло, зеркало, зеркальное лоно, радуга, переплеск многопенный, морская глубина, простор полноводный, душа, лед, русалка, раковина и др. ЛСГ ‘земля’: земля, гора, долина, лес, сад, поле, скалы, берега, бездна, золото, алмаз, камень, песок, пыль, самоцветные камни, растения, травы, цветок, гвоздика, ландыш, гроздь, лоза, ветки, листок, жук, паук, мокрица, зверек, лев, тигрица, мыши, змея, паутина и др. ЛСГ ‘воздух’: воздух, ветры, дуновение, вздох, прозрачные про-
странства, эфир, бездна голубая, рябь, дым, буря, птица, орел, орлица, пчела, песня.
Как видим, в состав лексико-семантических групп входят различные тематические группы, с разных сторон помогающие К. Бальмонту представить и описать стихии природы. Выделенные лексемы отдельно либо в составе словосочетаний объективируют ту или иную антонимическую оппозицию. Самыми продуктивными выступают противопоставления вода - земля и огонь - земля. Первую актуализируют следующие оппозиции: море - пышный цвет долин («Я в этот мир пришел, чтоб видеть море // И пышный цвет долин» («Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце»)), росинка - весенний цветок («Ты блестишь <... > // Как весенний листок, на котором росинка дрожит и качается» («Гимн огню»)), моря -берега («Там нет морей, себя не слышащих // И звонко бьющих в берега» («Влияние луны»)), океан - мир земли («Океан, мой древний прародитель <... > // <... > Мир земли для сердца мертв и пуст» («Воззванье к океану»)), дождь - мыши («В углу шуршали мыши, // Весь дом застыл во сне. // Шел дождь - и капли с крыши // Стекали по стене» («Дождь»)), переплеск многопенный -самоцветные камни земли («Переплеск многопенный, разорвано-слитный, // Самоцветные камни земли самобытной («Я -изысканность русской медлительной речи»)), ручьи - покатости гор, безгласность озер -покатости гор («<... > Слышу, где-то стремятся ручьи. // Так созвучно, созвонно в простор // Убегают с покатостей гор, // Чтоб низлиться в безгласность озер» («В застенке»)), вода - скалы («Потому что когда, молода и горда, // Между скал возникала вода, // Не боялась она прорываться вперед, -Если станешь пред ней, так убьет» («Гармония слов»)), волны меркнущих морей -земля («Тайно стынут волны меркнущих морей. // - Уходи от ночи, уходи скорей» («Трилистник»)), буря - пропасть («Я - буря, я - пропасть, я - ночь» («Я больше ее не люблю»)), родник - оазис в пустыне («Мы черпаем силу для наших созданий // В живом роднике, не иссякшем доныне, // И в силе рожденных тобой очертаний // Приветствуем пышный оазис в пустыне» («Веласкес»)). Антонимическая пара огонь-земля представлена оппозициями: солнце - выси
гор («Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце // И выси гор» («Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце»)»), ты (огонь) -страшный цветок с лепестками из пламени, пламя - лепестки («Ты - как страшный цветок с лепестками из пламени» «Гимн огню»), ты (огонь) - растение, огонь - алая гвоздика, огонь - колос пушистый, огонь -пьяная лоза («Ты от солнца идешь и, как солнечный свет, // Согревательно входишь в растенья // И, будя и меняя в них тайную влагу, То засветишься алой гвоздикой, // То зашепчешь как колос пушистый, // То протянешься пьяной лозой» («Гимн огню»)), солнце - ландыши («Солнце ландыши ласкает, их сплетает в хоровод, // А захочет - и зардеет, и пожар в степи зажжет» («Воля»)), пламень - камень («Но, увидев яркий пламень, //Я - всегда мертвей, чем камень, -// Ужаснулся» («Пожар»)), он (огонь) -змея («<... >Вырастал огонь, блестя, <... > // Он сверкал проворством змея» («Пожар»)).
К менее продуктивным антонимическим оппозициям мы относим: огонь - вода: ты (огонь) - напев дождей («Ты средь шума громов и напева дождей // Возникаешь неверностью молний» («Гимн огню»)), ты (огонь) - восторг изумрудный волны
океана, ты (огонь) - зажженные светом вечерним края облаков («Ты блестишь <... > //Как восторг изумрудный волны океана <... > //Как зажженные светом вечерним края облаков» («Гимн огню»)), внезапный излом - прозрачный ручей («Я- внезапный излом, // Я - играющий гром, // Я - прозрачный ручей, // Я - для всех и ничей» («Я - изысканность русской медлительной речи»)), лучи - влага («И не дышит ли влага прозрачная, // В глубину принимая лучи?» («Отпадения»)), огонь - тучи («Но тучи торжествующе горят. // Горят огнем переддре-мотной лени» («Терцины»)); вода - воздух: моря синие - небо (воздух) («Я шел безбрежными пустынями // И видел бледную луну, // Она плыла морями синими // И опускалася ко дну» («Влияние луны»)), отражения перистых облаков - прозрачные пространства («Я чувствую какие-то прозрачные пространства <... > //Нежней, чем отражения перистых облаков» («Безветрие»)), водоемы - ветер, водоемы - рябь, тучи -ветер («Ветер, ветер, ветер, ветер, // Что ты в ветках все шумишь? <... > // Рябью
входишь в водоемы, // Шаткой травкою блестишь. // Носишь тучи, манишь громы» («Ветер»)), озеро - бездна безмятежно голубая («Были бы мы озером лазурным // В бездне безмятежно-голубой» («Фра Анджелико»)); земля - воздух: пустыни - моря синие, дно - моря синие («Я шел безбрежными пустынями // И видел бледную луну, // Она плыла морями синими //И опускалася ко дну» («Влияние луны»)), ветки - ветер, камыш - ветер, шаткая травка - ветер («Ветер, ветер, ветер, ветер, // Что ты в ветках все шумишь? // Вольный ветер, ветер, ветер, //Пред тобой дрожит камыш <... > // Рябью входишь в водоемы, // Шаткой травкою блестишь» («Ветер»)), жуки - птицы, пауки - птицы, мокрицы - птицы («Что птицы! Мудрей привидений людских //Жуки, пауки и мокрицы» («В домах»)), пыль золотая - пчелы («Мы пыль золотую, как пчелы, берем!» («Веласкес»)), роща - птички
(«Проходит ночь - и в роще дышит свет, // Две птички, тесно сжавшись, спали рядом» («Великое ничто»)).
К непродуктивным относится противопоставление огонь - воздух: солнце - синий кругозор («Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце //И синий кругозор» («Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце»)), шар -воздух («То изломом сверкнешь, То сплошной полосой, // То как шар, окруженный сияющим воздухом» («Гимн огню»)), душа восходящей стихии - твердь («О душа восходящей стихии, стремящейся в твердь» («Гимн огню»)).
В сборнике стихотворений «Будем как солнце» К. Бальмонтом широко использованы лексемы и словосочетания, позволяющие представить одновременно несколько стихий природы. К ним относятся: мир, синий кругозор, бездна, твердь, снег, лед, камыш, рябь, буря, гроза, жуки, мокрицы, пчела и т. д. Если обратиться к толковым словарям, то можно легко найти подтверждение данной мысли. Остановимся на лексеме «мир». В стихотворении «Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце» данное слово синтезирует образы огня, воды, земли и воздуха и представляет собою своеобразную вводную часть, экспозицию, которая предваряет информацию о стихиях природы, намечает их актуализацию в тексте. Сравните: «Мир - совокупность всех форм материи в земном и космическом
пространстве» [9, с. 358]. Примечательно, что второе четверостишие поэт заканчивает словами «Я заключил миры в едином взоре.», после того, как информация о природных стихиях уже актуализирована. Если лексема «мир» своим значением лишь намечала существование в тексте образов огня, воды, земли и воздуха, то форма множественного числа данной лексемы - «миры» - это лишь подтверждает. Становится очевидным, что для К. Бальмонта все стихии - это своеобразные миры, которые он пытается понять, осмыслить, заключив в «едином взоре».
Особо обращают на себя внимание такие словосочетания и предикативные конструкции, как грозовые облака, даль вскипающего моря, светло горят закатным блеском тучи, огневые цветы, вспыхнут цветы, страшный цветок с лепестками из пламени, пылинка влажная, болотная трава, сочные грозди, водный, в глубь ушедший небосклон, бездна безмятежно голубая, дрожит камыш, воздушный сад и т. д. Интересны такие выражения прежде всего тем, что в тексте они выступают в роли архисловосочетаний или архипредикатов, т. е. таких конструкций, которые являются результатом нейтрализации антонимических оппозиций огонь - вода, огонь - земля, вода - земля, вода - воздух, земля - воздух соответственно. Причина нейтрализации в данном случае заключается в образности, символизации, поскольку многие выражения представляют собой метафорические конструкции, эпитеты, объективирующие один из оппозитов, функциональные переносы.
Среди выделенных противопоставлений помимо контекстуальных оппозиций довольно большой процент индивидуально-авторских антонимов. Об их индивидуальности позволяет говорить, во-первых, синтаксическая конструкция оппозитов. Как правило, один либо оба члена выражены сложным словосочетанием (море - пышный цвет долин, безгласность озер - покатости гор). Во-вторых, авторское словообразование (переплеск многопенный - самоцветные камни земли, беспредельность хрустальной воды -ветер). В-третьих, метафоризация оппозитов (озеро - бездна безмятежно-голубая, душа восходящей стихии - твердь). В-четвертых, особое функционирование в тексте. Прежде всего, имеется в виду процесс нейтрализации,
обусловленный яркой, необычной сравнительной конструкцией, включающей в себя специфическое сопоставление (ты (огонь) -праздник осенних листов, ты (огонь) - весенний листок, ты (огонь) - дрожанье зеленой мечты светляков).
В ходе исследования было замечено, что каждая из антонимических лексем огонь, вода, земля, воздух и лексемы, их объективирующие, образует свой круг противопоставлений. Например: огонь - волосы, огонь -солнечный свет, вода - существо, океан -мститель, волна - любовь, ветер - существо, жучок-точильщик - могильщик, травы -звезды и т. д. Однако они остаются вне нашего внимания, как и антонимические оппозиции, актуализирующие одну стихию (например: рощица - лес, луга - горы, тихий -бурный (об океане), бесшумный и многошумный (об огне) и др.). Подобные антонимические пары и особенности их функционирования в тексте представляют собою перспективу для дальнейшего исследования.
1. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М., 1973. С. 103.
2. Современный русский язык / под ред. П.А. Ле-канта. М., 2007.
3. Руделев В.Г. Слово в лексической системе языка. Тамбов, 1984. С. 35.
4. Пискунова С.В. Тайны поэтической речи (грамматическая форма и семантика текста): монография. Тамбов, 2002.
5. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1998.
С. 380.
6. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 2007. С. 334.
7. Русский язык. Энциклопедия / гл. ред. Ю.Н. Караулов. М., 1998. С. 459.
8. Беренштейн Е.П. «.Поэт Божьей милостью». Судьба и стихи Константина Бальмонта // Литература в школе. 1994. № 3. С. 11.
9. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. М., 1999. С. 745.
10. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 2007. Т. 1. С. 678.
11. Толковый словарь русского языка / под ред. Д.В. Дмитриева. М., 2003. С. 653.
12. Львов М.Р. Словарь антонимов русского языка. М., 2007.
Поступила в редакцию 1.04.2009 г.
Moiseeva E.M. Antonymic oppositions of lexical-semantic field “elements of the nature” (on material of poems by C. Balmont). The article is devoted to examination of the antonymic oppositions fire-water, water-earth, water-air, fire-earth, fire-air, earth-air, forming the core of lexical-semantic field “Elements of the nature”. Language,
contextual and individually-author's antonyms are allocated representing the studied oppositions. Specific nature of its functioning in text by C. Balmont is ascertained.
Key words: antonymic oppositions; antonyms; lexical-semantic field; lexical-semantic group; neutralization.
УДК 401
ТЕМАТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ С НАИМЕНОВАНИЯМИ ВОДНОЙ СТИХИИ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX в.
(НА ПРИМЕРЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В. АСТАФЬЕВА И В. ТЕНДРЯКОВА)
© Н.А. Меженская
Предметом исследования в статье является состав тематических групп, включающих наименования водной стихии в художественных текстах В. Астафьева и В. Тендрякова.
Ключевые слова: тематическая группа; семантическое ядро; периферия.
В работах, посвященных изучению словарного состава языка, как в синхронном, так и диахронном его состоянии, большое значение имеет принцип группировки соответствующего лексического материала. Разработка принципов группировки лексических единиц связана с исследованием лексики как системной организации.
Принцип группового анализа лексики, объединенной общностью семантики, в ее системной обусловленности впервые был выдвинут М. Покровским и продолжен А. Потебней в отечественном языкознании и Г. Паулем, М. Бреалем, Ф. де Соссюром - в зарубежном. Еще в XIX в. в работах русских лингвистов обращается внимание на то, «что слова и их значения живут не их отдельной жизнью, и соединяются в нашей душе, независимо от нашего сознания, в различные группы, причем основанием для группировки служит сходство или прямая противоположность по основному значению» [1].
Классификация лексического материала по тематическим группам - один из наиболее распространенных приемов описания лексики. В качестве классификационного признака для выделения тематических групп большинство ученых называют номинативную общность лексических единиц, которая описывается по-разному: как предметно-логическая общность [2], общность денотативных функций названий [3], наличие ономасиологического инварианта [4].
Следовательно, тематические группы своим содержанием в наибольшей степени отражают внеязыковые связи входящих в данные группы слов, т. к. еще Ф. Филин характеризовал тематическую группу как «объединение слов, основывающееся не на лексико-семантических связях, а на классификации самих реалий, явлений материальной действительности» [5].
В частности, Э. Кузнецова, Д. Шмелев говорят о неоправданности отказа от семантического анализа такой лексики и попыток найти в тематической группе общие семантические элементы, поскольку, «отражая определенным образом «картину мира», слова связаны между собой, как взаимосвязаны и отображаемые ими явления самой действительности» [6].
Исследователи, признающие лингвистический характер тематических групп, доказывают, что системность слов, входящих в тематические группы, может носить не только внешний, но и внутренний характер. Если внешняя системность рассматривается путем описания объединений слов в тематические группы и подгруппы, выделяемые в них, то внутренняя системность выявляется при анализе семантического объема каждой лексемы.
Тематическая группа может рассматриваться как явление, характеризующее особенность системной организации лексики языка, и как факт языка. В то же время существует тематическая группа как текстовая
