CC BY
59
- Стойте, окаянные! За что вы деретесь ? (чертям)
(А.Н. Афанасьев, в обр. В.П. Аникина.
Царевна-змея)
«Вот чудо! - думает. - Никак, нечистый со мной пошутил!»
(А.Н. Афанасьев. Вещий сон)
3. Наименование священнослужителей разных рангов.
Шли за водою поповы дочери, спрашивают деда, спрашивают бабу:
- О чем вы плачете?
(А.Н. Афанасьев. Яичко)
Солдат пошел, куда ему сказано. Священник тотчас достал книгу:
- Вот тебе - возьми!
(А.Н. Афанасьев. Береза и три сокола)
Оловянный прут гнется, не ломится, вокруг хребта обвивается. Андрей бьет, а кот Баюн начал сказки рассказывать: про попов, про дьяков, про поповых дочерей.
(А.Н. Толстой. Поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что)
4. Другая лексика, имеющая отношение к христианской вере.
Иван-царевич предал его лютой смерти. Схоронили Пана Плешевича и отправились поминки творить; и я тут был - поминал, кутью большой ложкой хлебал, по бороде текло - в рот не попало!
(А.Н. Афанасьев. Притворная болезнь)
Ни много ни мало прошло времени, стосковался Иван-царевич по своим родителям, захотелось ему на святую Русь.
(А.Н. Афанасьев. Морской царь и Василиса Премудрая)
Сделавши святое дело, воротился Никита в Киев, стал опять кожи мять, не взял за свой труд ничего.
(К.Д. Ушинский. Никита Кожемяка)
Царь их благословил, царица в путь снарядила; поплакали, расстались.
(Б. Бронницин. Сказка о Василисе, золотой косе, непокрытой красе, и об Иване Горохе)
Таким образом, лексика, вербализиру-ющая христианскую языковую картину мира, широко представлена в текстах русских народных сказок, причем христианские концепты могут отражаться в русской народной сказке и через противопоставление их языческим.
Литература
Буслаев, Ф.И. Народный эпос и мифология / Ф.И. Буслаев. М., 2003.
Мифы народов мира: энцикл.: в 2 т. М., 2003.
Науменко, Г. М. О духовных сказках и легендах / Г. М. Науменко // Народные русские легенды. М., 2005. С. 3 - 6.
Пропп, В.Я. Русская сказка / В.Я. Пропп. М., 2005.
Русские народные сказки / сост., вступ. ст. и примеч. В.П. Аникина. М.: Правда, 1985. 576 с. (Все цитаты из текстов сказок даны по этому изданию с указанием составителей исходных сборников).
Соборная, И.С. Этнокультурные особенности сказочного дискурса: лингвориторический аспект (на материале русских, польских и немецких сказок): автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук / И.С. Соборная. Сочи, 2004.
Толстой, Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н.И. Толстой. М., 1995.
Шулежкова, С. Г. Духовный фольклор Южного Урала как предмет исследования / С. Г. Шулежкова // Духовный фольклор на Южном Урале. Магнитогорск, 2005. С. 3-7.
И. В. ГУЗЕНКО (Волгоград)
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМАТИКА ХРИСТИАНСКИХ СЛОВ-СИМВОЛОВ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Исследуются парадигматические отношения в лексике христианской символики, анализируются лексико -семантические отношения в шести выделенных ЛСГ.
Во все времена человечество пользовалось символами для выражения мыслей, чувств или истин, непостижимых для простых смертных. «Символ - это абстрактная реальность, воплощенная в конкретный знак, способный передать сложнейшие логические понятия, идеи, мистические явления и состояния» (Жюльен 1999: 24).
Ученые, обращавшиеся к изучению религиозного символа, определяют его как знак достаточно условный и таинственный.
© Гузенко И.В., 2007
Он представляет собой, по сути, «конк-ретно-зримое воплощение идей, идеалов, которыми живет человек и которыми обусловливается развитие, функционирование культуры и языка» (Рубцов 1991: 3).
Основой семантического анализа в нашем исследовании является тематическая парадигма «Христианский символ», которая включает слова-члены парадигмы, их лексические значения и основу парадигматических семантических отношений - интегральные и дифференциальные семы.
В состав указанной тематической парадигмы входит значительное количество символов, имеющих гиперсему ‘христианский символ’: агнец, ад, Адам, ангел, аспид, Богоматерь, Вавилонский столп, венец, вино, виноград, вода, ворон, глаз, Голгофа, голубь, древо, Ева, еж, елей, елка, змея, ковчег, козел, корабль, крест, кровь, лавр, ладан, ласточка, лестница, мирт, небо, овца, Пастырь, паук, петух, пчела, радуга, рай, рог, роза, рыба, сад, Сатана, свеча, свиток, сова, солнце, хлеб, Христос, эдем и др.
В ходе нашего исследования мы пришли к выводу о возможности классификации христианских символов по лекси-ко-семантическим группам с анализом их лексико-семантических отношений. На основе исследованного материала лексические единицы, относящиеся к христианской символике, были распределены нами по шести лексико-семантическим группам.
Первая группа - христианские символы «именования живых существ» (животные, птицы и т. д.): агнец, аспид, бык, вол, волк, ворон, гиена, голубь, гусь, дятел, еж, змея, козел, кот, лев, лисица, муха, овца, павлин, паук, петух, пчела, рыба, скорпион, сова, феникс, филин, черный дрозд.
Исследуемая лексико - семантическая группа включает христианские символы, несущие как положительную, так и отрицательную (негативную) знаковую направленность. Так, например, христианские символы пчела, рыба, вол, гусь, агнец являются «положительными». Их дифференциальные семы выражают понятия о добре, благодетели, гуманности.
Например, пчела- символ бессмертия, возрождения, трудолюбия, порядка, чистоты души: «Пойди к пчеле и познай, как она трудолюбива, какую почтенную работу она производит; ее труды употребляют во здравие и цари и простолюдины; любима же она всеми и славна; хотя силою она слаба, но мудростью почтена» (Прит-
чи Соломона 6: 8).
У христиан пчелы - это ‘прилежание’, ‘стремление к порядку, продуманный порядок’, ‘чистота’, ‘смелость’, ‘бережливость’, ‘осторожность, благоразумие’, ‘взаимопомощь’, ‘сладость’, ‘религиозное красноречие’. Летающая в воздухе пчела - это душа, вступающая в Царство Небесное. Христиане часто сравнивают себя с пчелами, а церковь - с ульем (Купер 1999). В христианской традиции пчела также - символ ‘Христа’: его милосердия (нежность меда), его справедливости (жало пчелы), христианских добродетелей (образцовое поведение пчел по отношению к «царице») (Жю-льен 1999: 325-326). В раннехристианском катакомбном искусстве пчела символизировала ‘восставшего из смерти Христа’, ‘бессмертие’, а пчелиная матка обычно выступала как символ ‘верховной власти’, ‘плодородия’, ‘богини-матери’ (эмблема девы Марии) (МНМ 1982. Т.2: 354-356). По библейскому описанию, в земле обетованной «текут» молоко и мед (Исх. 3, 8).
Символом ‘плодородия, воспроизводства’, ‘возобновляемой и поддерживаемой жизни’ является рыба. Согласно христианскому учению, в период всемирного потопа рыбы не были подвергнуты Божьему проклятию и христиане в обряде крещения уподобляются им (Бидерманн 1996: 229- 230).
Рыба означает ‘крещение, бессмертие, воскресение’ (знак Ионы). Отцы Церкви называли верующих [жасиП («рыбочки»), а апостолы были «ловцами человеков». На христианских памятниках рыба служит также символом ‘Спасителя, дающего пропитание верующим в него’ (Жюльен 1999: 343).
Символами, олицетворяющими ‘зло, греховность’, являются волк, муха, ворон, гиена, дятел, еж, козел, лисица, паук, кот, скорпион и др.
Гиена и дятел - «дьявольские символы». Гиена - ‘дьявол, кормящийся проклятыми людьми’, а дятел - ‘дьявол и ересь’, подрывающие веру в человеческую природу. Козел - ‘дьявол, грешник, похоть и непостоянство’; символ ‘проклятия’, т.к. приводит в движение пагубные природные стихии, от действия которых древнееврейский народ освобождается, изгоняя в пустыню козла отпущения (Там же: 182 — 184). Лисица в христианстве также символизирует ‘дьявола, соблазнителя’, ‘хитрость, вероломство и обман’. Прикинуться мертвым, чтобы схватить свою жертву - люби-
мая тактика Сатаны. Порча виноградной лозы олицетворяет ‘действия еретиков и врагов церкви’. Паук - ‘дьявол, завлекающий грешников, дьявольское коварство’ (Трессидер 1999); ‘скупец, пьющий кровь бедного’. Скорпион означает ‘смерть, деструктивную силу, бедствие, тьму’. Это символ ‘зла’, ‘мучения’, ‘предательства’, ‘Иуды Искариота’.
Вторая группа - это христианские символы «наименования растений», виноград, дерево, Древо Жизни, елка, кипарис, мак, мирт, Мировое Древо, пальма, тис, тополь, трилистник, тростник, цветы, чертополох, шип.
Анализируя лексико-семантические отношения внутри данной лексико-семан-тической группы, необходимо отметить наличие гиперо-гипонимической парадигмы у символа цветы. Гиперо-гипонимическая (родовидовая) парадигма характеризуется наличием слова - родового понятия и слов -видовых понятий {цветы:роза, мирт, мак). Слово с родовым понятием (цветы) является гиперонимом, слова с видовым понятием (мирт, роза, мак) - гипонимами. Однако стоит отметить, что эти лексемы входят в состав выделенной парадигмы только формально, т. к. семантика символов не имеет родовидовой взаимосвязи.
Цветы олицетворяют ‘духовное совершенство’, ‘природную невинность’, ‘божественное благословение’, ‘весну’, ‘молодость’, ‘доброту’, а также ‘краткость жизни’, ‘радости рая’ (Трессидер 1999).
Красота розы, ее запах превратили цветок в символ счастья во всех мировых культурах. Христианство почитает розу; Богоматерь всегда сидит в розовом саду. Деву Марию иногда именуют Розой Небес и безгрешной Розой без шипов, напоминая о ее целомудрии (Там же). Крест в сочетании с пятью лепестками розы становится символом ‘Воскресения’ и ‘радости’. В христианстве этот символ обретает особую емкость и означает ‘милосердие, милость’, ‘всепрощение, божественную любовь’, ‘мученичество’, ‘победу’ (МНМ 1982. Т.2: 386- 387). Мирт - символ ‘радости’, ‘мира’, ‘спокойствия’, ‘счастья’, ‘постоянства’, ‘победы’. В христианстве мирт символизирует ‘язычников, обращенных в христианство’. Мак христиане сделали эмблемой ‘самопожертвования Христа’ и ’смертельного сна’ (Трессидер 1999). Как видим, в данном случае гиперо-гипони-мическая парадигма представлена формаль-
но, как соотнесение знаков родовидовых категорий цветы - разновидности цветов, тогда как семантический анализ символов -членов парадигмы не позволяет установить между ними иерархическую смысловую зависимость.
В данной лексико-семантической группе отметим также наличие синонимической парадигмы христианского символа Мирового Древа. Мировое Древо {лат. Arbor mundi) - характерный для мифопоэтического сознания образ, воплощающий ‘универсальную концепцию мира’. Образ Мирового Древа засвидетельствован в религиях мира практически повсеместно в чистом виде или в вариантах - древо жизни, древо плодородия, древо центра, древо восхождения, небесное древо, шаманское древо, мистическое древо, древо познания и т. д.
Третья группа - это символы, обозначающие «религиозные начала», ад, апокалипсис, вознесение, грехопадение, дух, душа, крестная жертва, остров, Страшный суд, Троица, рай, сад, Царствие Божие, эдем.
Интересным представляется символ Троицы, концентрирующий в себе еще несколько символов. Символами Троицы являются рука (символ Отца), ягненок (символ Сына) и голубь (символ Святого Духа); желтый, красный и зеленый цвета, а также Любовь, Вера и Надежда. Другими символами являются треугольник, три состыкованных треугольника или круга и клевер-трилистник-, трон, книга и голубь (сила, интеллект, любовь); три переплетенные рыбы или три рыбы с одной головой; три орла или льва; три солнца; треугольник с глазом внутри или тремя звездами; три наложенных друг на друга круга или арки внутри круга; трилистник или крест из трех листьев (Трессидер 1999). Итак, в данном случае, представленный символ формирует свою семантику посредством ряда других символов, тем самым образуя круг взаимосвязанных лексем, таких как голубь, рука, ягненок, треугольник, клевер-трилист-ник, трон, книга, рыба, орел, лев, солнце, круг.
Христианский символ рая имеет как синонимическую, так и антонимическую парадигмы.
В большинстве традиций ‘рай’ - это огражденный сад, остров-сад или «Зеленый остров». Таким образом, членами синонимического ряда в данном случае будут являться слова-символы рай - сад - остров.
В антонимические отношения вступают лексемы ад и рай. Принимая во вни-
мание догмат о чистилище (промежуточное место между адом и раем), наличествующий в католическом вероучении, мы обнаружим интересную семантическую особенность лексемы ад. Данное слово пополняет сразу два семантических класса антонимов - класс контрарных антонимов и класс комплиментарных антонимов. Как известно, контрарные антонимы выражают градуальную качественную противоположность ад - чистилище - рай, что соответствует католическому вероучению. Комплиментарные же антонимы выражают неградуальную качественную противоположность ад - рай, что соответствует православному вероучению.
Четвертая группа - это «сим-волы-имена, личности и существа в христианской традиции»: Авель, Адам, Апостол (Двенадцать апостолов), Василиск, Дева Мария, Добрый Пастырь, Ева, Иисус Христос, Иуда, Каин, Люцифер, Сатана, Спаситель, Сын Божий и др.
В данной лексико-семантической группе представлен синонимический ряд: Иисус Христос, Добрый Пастырь, Агнец Божий, Давид, Сын Божий, Сын Человеческий, Посредник, Слово Божие, Пророк, Святой, Спаситель, Господь, Служитель Божий, Мессия, Царь, Искупитель.
Общей семой выделенных символов является сема ‘спаситель’. В христианстве это ‘божественный избавитель человечества от его грехов’: Пришествие Спасителя. Христос-Спаситель (Ожегов 1995: 743).
Антонимом символа Спасителя является символ Сатаны: в христианстве это дьявол - главный ‘антагонист бога и всех верных ему сил на небесах и на земле’, ‘враг человеческого рода’, ‘царь ада’ и ‘повелитель бесов’: «Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, и он пошел, и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им» (Лк. 22: 3 - 4).
В свою очередь, синонимами символа Сатаны являются Василиск, Лукавый, Люцифер, дьявол. Остается неясным отношение между Сатаной и такими «начальниками» и «князьями» бесов, как Азазель, Велиар, Вельзевул и пр.; они или тождественны ему, или его соратники (МНМ 1982. Т.2: 412-414). В библейских книгах слово Вельзевул встречается в двух неодинаковых смыслах. В Ветхом Завете (4 Цар. 1: 2-3, 16) оно употребляется в значении
‘местного божества филистимлян’. В Новом Завете это ‘Сатана, глава злых духов или демонов’. Иудейская этимология отождествляет Вельзевула с ‘Сатаной’ (Мф. 12: 24-27; Мк. 3: 22; Лк. 11: 15-20).
Пятая группа - это символы, обозначающие «природные объекты и природные явления»: вода, ветер, вихрь, гора, гром, звезда, Иорданская река, небеса, огонь, солнце, радуга.
В антонимические отношения вступают здесь лексемы огонь - вода, синонимические пары составляют символы вихрь — ветер, небо - небеса.
Создающие синонимическую парадигму лексемы вихрь и ветер являются идеографическими синонимами, т. к. их семемы различаются набором денотативных сем. Ветер символизирует ‘дух’, ‘живое дыхание вселенной’, ‘силу духа в поддержании жизни и объединении всего живого’: «Господь творит все, что хочет, на небесах и на земле, на морях и во всех безднах; возводит облака от края земли, творит молнии при дожде, изводит ветер из хранилищ Своих» (Пс. 134: 6-7).
Вихрь - ‘круговое, солнечное и созидательное движение’; ‘восхождение и нисхождение’. «Вот, яростный вихрь идет от Господа, вихрь грозный; он падет на голову нечестивых» (Кн. Иер. 30: 23).
Шестая группа - это наименования «предметов культа, религиозных обрядов и таинств», алтарь, артос (артос-ный хлеб), Библия, Грааль, Голгофа, икона, ковчег, крест, крещение, ладан, падуб, Пасха, пост, распятие, таблица судеб, свеча, свиток, скипетр, хлеб, церковь, череп.
Из лексико-семантических отношений в данной группе символов отметим синонимические: распятие - крест. Лексемы крест - крещение - крестное знамение связаны деривационными отношениями.
Таким образом, анализируя лексикосемантическую парадигматику христианских символов, мы пришли к выводу, что парадигматические отношения в христианской символике существуют как потенциальные и выявляются путем взаимного противопоставления значений слов и/или лексико-семантических вариантов на основе сходства и различия в значениях слов. Вся лексико-семантическая парадигматика строится на интегрально-дифференци-альных семных взаимодействиях, являющихся основанием системных связей слов.
Литература
Бидерманн, Г. Энциклопедия символов: пер. с нем. / Г. Бидерманн; общ. ред. и пре-дисл. И.С. Свенцицкой. М.: Республика, 1996. 335 с.
Жюльен, Н. Словарь символов = Dicti-onnaire des symbols: ил. справ. / Надя
Жюльен; пер. с фр. С. Каюмова, И. Устьян-цевой. [Электронный ресурс] Челябинск: Урал LTD, 1999. 497 с.
Купер, Дж. Энциклопедия символов [Электронный ресурс] // Дж. Купер. М.: Золотой Век, 1995. 411 с.: www.slovaric.ru.
МНМ - Мифы народов мира: энцикл.: в 2 т./ гл. ред. С.А. Токарев. М., 1982.
Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка: 72500 слов и 7500 фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова; РАН, Ин-т русского языка. М.: Азъ, 1995. 928 с.
Рубцов, Н. Н. Символ в искусстве и жизни: философские размышления / Н.Н. Рубцов. М.: Наука, 1991. 176 с.
Трессидер, Д. Словарь символов [Электронный ресурс] / Д. Трессидер; пер. с англ. С. Палько. М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. 448 с.: www.gumer.info.
Г. В. БЕЛЯКОВА (Астрахань)
СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ КАТЕГОРИЯ: ИЕРАРХИЧНОСТЬ ОДНОСТРУКТУРНЫХ КОМПЛЕКСНЫХ ЕДИНИЦ СИСТЕМЫ СЛОВООБРАЗОВАНИЯ
Рассматриваются одноструктурные комплексные единицы системы словообразования.
Понятие словообразовательной категории (СК) принадлежит к числу востребованных в русской дериватологии конца 80-х годов XX в. - начала XXI в. (см. работы Е.А. Земской, Р.С. Манучаряна, Г.П. Нещименко и Ю.Ю, Гайдуковой, Е.И. Ко-ряковцевой, Д.А. Осильбековой, В.М. Гряз-новой, Т.В. Кузнецовой и др.). И все же мы склонны поддержать Р. С. Манучаряна в том, что «применение данного понятия
и термина в целом нельзя признать ни систематическим, ни последовательным» [5: 196].
СК понимается нами как формально-семантическая схема образования производных слов, принадлежащих к одной части речи, имеющих общее словообразовательное значение (СЗ) и образованных одним и тем же способом словообразования. Так, к СК суффиксальных локативных существительных относятся образованные суффиксальным способом десубствантивы, деадъективы и девербативы, формула толкования значения которых начинается с местоименного компонента «там, где» либо «туда, куда», например: газетница ‘вместилище (кармашек, подставка и т.д.) для хранения газет’ (‘там, где хранят газеты’), неудобье ‘неудобная для посевов земля’ (‘там, где неудобная земля’), убежище ‘место, где можно укрыться от кого-, чего-л.’ (‘туда, куда убегают’). Понимаемая подобным образом СК соответствует складывающейся в современной русской дериватологии доктрине. Она занимает медиальное положение в иерархии одноструктурных комплексных единиц системы словообразования: входит в более крупные, и в то же время в ее структуре выделяются более мелкие единицы. Рассмотрим данную проблему подробнее применительно к указанной выше СК суффиксальных nomina loci.
1. В ряде дериватологических исследований рассматриваются одноструктурные комплексные единицы, включающие несколько СК. В качестве объединяющего признака могут выступать либо усиление абстракции СЗ, либо отвлечение от тождественности способа словообразования.
Общепризнанной является спорность самого понятия «словообразовательное значение»: «... в современной дериватологии понятие «словообразовательное значение» получает довольно пеструю интерпретацию (от полного отрицания такового до придания ему самостоятельного статуса)» [1: 188]. Вслед за Н.Ф. Алефиренко, мы понимаем СЗ как «типизированное и семантически значимое отношение мотивирующих слов, это типизированное значение, которым отличаются все слова данного словообразовательного типа (и, безусловно, СК. - Г.Б.) от своих мотивирующих» (Там же: 190). Наиболее важным для исследования одно-структурных единиц системы словообра-
© Белякова Г.В., 2007
