CC BY
96
Денис ПОСПЕЛОВ
АНТИТОМИЗМ В ВИЗАНТИЙСКОЙ ИМПЕРИИ КОНЦА XIV СТОЛЕТИЯ (преподобный Каллист Ангеликуд)
Изменение отношения к латинянам как к «варварам» породило в среде византийских интеллектуалов неподдельный интерес к переводу латинских классических, а также христианских латинских авторов. Возникло явление «филотомизма», т.е. «греческого» томизма. В Византии нашлись противники этого течения мысли. Их главным и самым ярким представителем можно считать прп. Каллиста Ангеликуда.
When the attitude towards the Latins (who had been once treated as «barbarians») among the Byzantine intellectuals was changed, the phenomenon of the «Philo-Thomism», i.e. of the Greek Thomism, appeared. However, this trend of thought met an opposition in the Byzantium. Among the most brilliant representatives of this opposition one can mention Saint Callis-tos Angelikoudes.
Ключевые слова:
Византия, Каллист Ангеликуд, Фома Аквинский, филотомизм, антитомизм, христианский платонизм, паламитские споры, исихазм, антиаристотелизм; Byzantine Empire, St. Callistos Angelikoudes, Thomas Aquinas, Philo-Thomism, Anti-Thomism, Christian Platonism, Palamitic controversy, Hesyhasm, Anti-Aristothelism.
Одним из важнейших событий в духовной жизни Византии XIV в. является возникновение новой схоластической теологии. Эта теология базировалась не на классической схоластике, а на совершенно новом привнесенном явлении, которое ныне принято называть филотомизмом. Часть трудов Фомы была переведена в Восточной империи: первым переводчиком этих работ Аквината (после опытов Максима Плануда) стал известнейший в то время гуманист и интеллектуал Димитрий Кидонис (1323—1398). Будучи политическим деятелем, Кидонис смог достичь высокого положения в византийском государстве и доказать императору Иоанну Кан-такузину важность своих переводов Фомы. Вместе с тем Кидонис являлся духовным лицом и играл важнейшую роль в богословских, церковных и политических противоборствах второй половины XIV в. В среде духовных и светских интеллектуалов формировалась схоластика паламизма и антипаламизма.
Одним из видных представителей антитомизма был Каллист Ангеликуд (Меленикиот), известный более как автор многих аскетических монашеских сочинений. Критика Фомы стала для Анге-ликуда своего рода «плацдармом» для создания более весомых, не строго полемических сочинений. Из трудов Ангеликуда становится ясно, что он по большей части не интересовался схоластикой, даже паламитской, и вряд ли активно участвовал в паламитских спорах, однако он не обошёл вниманием перевод «Суммы против язычников» и сделал его основой для критики схоластической теологии вообще.
Труд Каллиста, озаглавленный «Против Фомы Аквината», дошёл лишь в одной рукописи XIV в. (Cod. Ath. 4457), которая хранилась ПОСПЕЛОВ в Афонском монастыре Ивирон и была опубликована греческим учё-
Денис ным Стилианом Пападопулосом1.
Александрович - Разбирая все схоластические сочинения, появившиеся в Восточной
соискатель кафедры империи, мы не найдем другого православного автора, основной
государственно- целью которого было бы столь основательное опровержение основ
конфессиональных ______________
отношений РАГС при Президенте Российской Федерации
і ТТп'/О" ГПєєЄ?х0&ийО д'Т'є Т'їє ГПдхф&'&"{ Е„,'Тє'є»є д'О' їЄфОфє ї>;6їф0ї'Т @а' ;'ф'ТдЄй 0;р П'"?х'Тф&и %'Т;'Тй&;Ои|з&"є и.Т.є ГП-Г|ф'Тх 0МЛ0 (далее все отсылки к трактату Ангеликуда «Против Фомы Аквината» даются по этому изданию и включены в текст статьи).
томистской теологии. Метод опровержений, используемый Ангеликудом, прост и ясен: он берёт один или целый каскад отрывков из перевода «Суммы против язычников», а затем приводит свои суждения и критические замечания. Его критика Аквината удивляет хорошим знанием самого текста — она вполне логична и наполнена инвективами против Фомы только до той степени, до которой это необходимо, т.е. содержит в себе минимум риторики.
В основу своей полемики Ангеликуд кладет мысль о том, что знание во Христе является Откровением. Здесь он базируется на текстах св. Дионисия Арео-пагита о непознаваемости сущности Бо-жией. Роль человеческого разума в богословии всегда вторична и имеет вспомогательный характер, это относится как к Аквинату и его схоластике, так и к греческим мудрецам. Хотя Ангеликуд и цитирует Аристотеля, он является всё же последовательным и крайним антиари-стотеликом.
Каллист подходит к своему учению диалектически: он проводит строгую дизъюнкцию между богословием и философией, божественным откровением и естественным разумом человека, между божественной и естественной (физической) истинами. Это различие Ангеликуд считает определяющим, моделируя такой антитомизм, который можно назвать диалектическим и платонизи-рующим антиаристотелизмом.
Согласно его представлениям, нет никакого согласия между божественным законом и естественным разумом. Анге-ликуд даёт целое учение о действиях ума и чувствах ума, противопоставляя ум естественному разуму, т.е. интеллекту. К тому же богослов утверждает, как мы уже сказали, очевидность превосходства Божественного откровения над человеческим знанием.
Согласно Аквинату, человек должен познавать божественную сущность, и в этом заключается цель его существования. Для Ангеликуда познание человеком Бога зависит не от познания Божественной сущности, а от познания человеком сил Святого Духа и от приобщения к этим силам, благодаря чему человек становится просветлённым и поднимается к истинному знанию, которое является созерцанием Бога.
Откровение Бога абсолютно превосходит любое человеческое знание — только Святой Дух способен дать уму совершенство (§ 147), и это совершенство нельзя получить из мыслимого, как то утверждал Фома Аквинат, эллинские мудрецы и «сам Аристотель» (§ 147). Так, чистые души приобретают познание не из представлений ума, но из света Святого Духа (§ 150), тогда как согласно Аквинату душа мыслит из представлений (§ 152). Если «небесные умы» (Серафимы, Херувимы, Господства и проч.) черпают познания из земных подобий, следовательно земные понятия выше их, чего быть не может (§ 153). Совершенство небесных умов — в Богоподо-бии, а не в представлениях (§ 153).
Согласно Ангеликуду, знание приобретается «от вышних озарений» и хранится, как сокровище, в уме, его принявшем (§ 156). Ангеликуд также опровергает учение Фомы Аквината об отрешённости Нетварного Света, который не узреть телесными очами (§ 493).
Эллины и все мудрецы часто говорили о свете и о своей просвещённости горним светом. Но под этим они понимали внешнюю мудрость и собственный интеллект, поэтому «ниспали» от подлинного света, а следовательно, нарушили в себе, в своём уме естественное познание и вышли к познанию после-естественному (метафизическому), пользуясь энергией человеческого ума (§ 495, особ. § 497). Ангеликуд негодовал, как ум человека (т.е. его энергия) начинает у Аквината выполнять функции Святого Духа, т.е., проходя через Божество, озаряет самого себя (§ 498). Каллист опровергал учение Аквината о том, что божественный свет является светом Божией сущности (§ 506).
Значительная часть трактата «Против Фомы Аквината» посвящена другой теме, ещё более важной для учения Каллиста. Эта тема связана с традиционным для Ареопагита и впоследствии для Паламы учением о различии между Божественной сущностью и энергией (самая популярная тема эпохи паламитских споров). Вне простой и неделимой сущности Божества существуют Его силы-энергии, которые являются несозданными и вечными: они окружают божественную сущность. Через них Бог проявляется и созерцается. Ан-геликуд категорически отвергает стремление видеть сущность Божию (§ 212) как «мысленный образ», эйдос (§ 510). Ибо и
ангелы не могут видеть сущность Божию, которая, согласно прп. Максиму Исповеднику, «сверхизъята» (§ 213), и не возможно, чтобы она воспринималась причастниками даже в будущей жизни, ибо она неделима и проста (§ 489, 490).
Фома, игнорируя различие между Божественной сущностью и Божественными силами (энергиями), тем самым не даёт возможности человеку причаститься божественных сил и энергий, то есть спастись.
Ангеликуд явно придавал различию сущности и энергии фундаментальный смысл: Божественная сущность неделима для причастников (§ 241), следовательно, любая возможность спасения для человека исключена, если не отличить от сущности Бога Его божественную энергию.
Фома же утверждал, что желание и мышление Бога — Его сущность, и это приводило к отождествлению сущности и энергии (§ 243), характерному для антипала-митов и акиндинистов. Но Ангеликуд замечал, что не может само желание быть источником того, кто желает (§ 266). У Фомы — Бог не способен желать, проявляя разом две энергии. У Ангеликуда — желая, Бог может проявлять бесконечное количество различных нетварных энергий (§ 394, 395): одной энергией желания Бог сотворил небо, другой — землю, третьей — море (§ 396), и не одной энергией Бог знает всё, ибо друзей знает как друзей Христос, а недругов — как недругов, ибо им сказал «не знаю вас» (§ 402).
Особым образом Ангеликуд учит о предельном блаженстве человека, опровергая Фому. «Предельное блаженство человека состоит не в энергии желания», как учит Аквинат, и «конечное благо совершенного — порыв сделать покоем», ибо «порыв к Богу есть истинная пища души», и поэтому порыв ангелов и душ к Богу никогда не закончится, в отличие от порыва неблагодатного ума к интеллектуальному (§ 281).
Предельное блаженство человека состоит не в мышлении, это мнение эллинских мудрецов (и Фомы), и не в желании чего-то, это призрак самомнения, но в приобщении животворящему Духу, единении с Ним и согласном с Ним озарении, которое порождает в душе не иссякающие порывы к Богу (§ 282). Оно состоит не в том, чтобы «некоторым образом знать Бога», но в том, чтобы через животворящую и озаряющую энергию Духа соединиться с Богом (§ 468).
Человеческая мудрость, столь приятная Фоме, не приемлется Ангеликудом: если совершенство человека состоит в знании истины, значит Аристотель и все «внешние мудрецы» боговдохновенны и удостоились божественной помощи (§ 487), а следовательно, созерцали божественные тайны без озарения Святым Духом (§ 489).
Основные пункты антитомистской полемики Ангеликуда совпадают с ключевыми проблемами паламитских споров середины XIV в. о возможности познания Бога путём интеллекта и естественного мышления; о тварности божественного света, о различении в Боге сущности и энергий.
Антитомистская полемика не давала западному влиянию распространиться в Византийской империи. Сдерживая «латинизацию» мысли, исихастская теология встала на защиту религиозной и философской самостоятельности Византии, отреагировав на нужды времени методом традиционной полемики в целях «религиозной безопасности» христианского Востока от Запада. Самым ярким представителем антитомизма стал преподобный Каллист Ангеликуд, однако в силу исторических обстоятельств (турецкая экспансия) его опровержение филотомизма, и, в итоге, томизма, осталось почти незамеченным.
