CC BY
143
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 94(47)+32.019.5
АНТИРЕЛИГИОЗНАЯ ПРОПАГАНДА В ДЕРЕВНЕ В 1920-Е ГГ.: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ И ПРАКТИЧЕСКАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ (ПО МАТЕРИАЛАМ ПЕНЗЕНСКОЙ И САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИЙ)
© М. Ю. САДЫРОВА Пензенский государственный университет архитектуры и строительства,
кафедра права e-mail: [email protected]
Садырова М. Ю. - Антирелигиозная пропаганда в деревне в 1920-е гг.: теоретические установки и практическая реализация (по материалам Пензенской и Саратовской губерний) // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского.
2012. № 27. С. 960-965. - В статье рассматривается один из механизмов воздействия богоборческой политики советской власти на православное крестьянское сознание. На основе различных источников даётся анализ пропагандистской деятельности комсомольских ячеек и прессы среди крестьянства. Использование материалов двух соседних губерний (Пензенской и Саратовской) решает проблему изолированности, оторванности отдельного региона от жизни страны в целом, исключает узость доказательной базы.
Ключевые слова: антирелигиозная пропаганда, крестьянство, православная религия, комсомольская организация.
Sadyrova M. Y. - Antireligious propaganda in a village in the 1920s: theoretical directions and implementation (according to the materials of the Penza and Saratov provinces) // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i. V.G. Belinskogo.
2012. № 27. Р. 960-965. - The article considers one of the mechanisms of the Soviet atheistic policy, which aimed at influencing the peasant’s orthodox consciousness. On the basis of different sources the analysis of propaganda activity of Komsomol chapters and the press among the peasantry is given. The use of data of two neighboring provinces (Penza and Saratov) solves the problem of disconnection, isolation of a separate region from country life as a whole, eliminates the narrowness of demonstrative base.
Keywords: Bntireligious propaganda, peasantry, Orthodox religion, Komsomol organization.
Смена монархии диктатурой пролетариата привела не только к политическому переустройству государства. Новый строй принёс с собой новую идеологию, которая начинала внедряться в социальную жизнь, сметая и разрушая прежние традиционные духовные ценности. Одним из способов по искоренению православной религии была непосредственно антирелигиозная пропаганда. На основе различных источников, в том числе, не публиковавшихся ранее архивных материалов, рассмотрим, в какой степени агитационнопропагандистская деятельность, проводимая в сельской местности, соответствовала программным установкам советской власти. Первые широкомасштабные кампании подобного рода относятся к 1922-1923 гг. Ещё в начале 1922 г. Пленум ЦК РКП (б) принял общую директиву о постановке антирелигиозной пропаганды. На её основе секретарь ЦК РКП (б) В. М. Молотов и заместитель заведующего агитационно-пропагандистским отделом ЦК РКП (б) Я. А. Яковлев разработали циркуляр «О постановке антирелигиозной пропаганды», датированной 4 февраля 1922 г. Формально в документе декларировался достаточно взвешенный осторожный
подход к религиозной проблеме: «не выпячивать этого вопроса на первое место, согласовать политику в данном вопросе со всей нашей экономической политикой» [4. Л. 25]. В числе методов ведения пропаганды авторы циркуляра называют периодическую печать, антирелигиозные диспуты, лекции и беседы на научные темы: «1) происхождение земли и солнечной системы, 2) происхождение и развитие органической жизни и человека, 3) «Бог ли посылает заразные болезни, засухи и т.д.», 4) о мощах. После этого 2-3 доклада о религии» [4. Л. 25]. Для успешной реализации программы были необходимы специально обученные кадры, прошедшие подготовку по схеме:
1. Естествознание. Краткий курс с уклоном в сторону изучения эволюции мира.
2. Диалектический материализм (Сжатый курс).
3. Вера и знание.
4. Религия и нравственность.
5. История религии.
6. Христианство и его эволюция.
7. Государство, Церковь, духовенство и их взаимоотношения [23. С. 25].
Циркуляр также предписывал «избегать методов простого грубого издевательства над попами» и требовал «самой широкой научно-просветительской и антирелигиозной пропаганды» [4. Л. 25].
В резолюции XIII съезда РКП (б) «О работе в деревне», принятой в мае 1924 г., специально подчёркивалось: «...Антирелигиозная пропаганда в деревне должна носить характер исключительно материалистического объяснения явлений природы и общественной жизни, с которыми сталкивается крестьянин. Разъяснение происхождения града, дождя, засухи, грозы, появления вредителей, свойств почвы, действия удобрения и т.п. является наилучшим видом антирелигиозной пропаганды. Центром такой пропаганды нужно сделать школы и избу-читальню под руководством парторганизаций. Особо внимательно надо следить за тем, чтобы не оскорблять религиозного чувства верующего, победа над которым может быть достигнута только очень длительной, на годы и десятки лет рассчитанной работой просвещения» [20. Л. 4-5].
Конечно же, это была конъюнктурная директива, продиктованная сложившейся социальноэкономической ситуацией. Потому что уже в 1925 г. в Москве под председательством Е. М. Ярославского создаётся «Союз безбожников». Характеризуя статус «Союза безбожников», Е.М. Ярославский заявлял, что это не просто одно из добровольных обществ, а, «благодаря особому характеру и объекту своей работы», является как бы «периферией агитпропов». Антирелигиозная деятельность «Союза безбожников» провозглашалась государственной деятельностью [24. С. 85]. В комсомольские ячейки был разослан устав «Союза безбожников», где указывалось: «Работа ячеек имеет две цели: самоподготовка и агитация за безбожие. Самоподготовка осуществляется чтением газеты «Безбожник». Агитация за безбожие осуществляется проведением открытых собраний ячеек, постановкой массовых антирелигиозных докладов и лекций, вечеров вопросов и ответов и просто антирелигиозных вечеров: громкой читкой газеты «Безбожник» в клубах и избах-читальнях, индивидуальной и групповой агитацией, как среди окружающих, так и в семье, уголками, стенгазетой и библиотеками» [15. Л. 12]. Комсомольцы назывались наиболее подходящими кадрами для пропаганды безбожия [15. Л. 12]. В большинстве сёл именно комсомольцы составили костяк «безбожных» организаций. Людей более зрелых авантюристские лозунги привлекали меньше, вступали они в него, как правило, под административным давлением [24. С. 85]. Советская пресса того времени рисовала образ бесстрашного борца за новые истины:
«У Красного комсомольца Ни колокольни, ни колокольца.
Колокольня молчит
Комсомол на весь мир кричит» [26. С. 533]. Деяния подкреплялись задорными, слагаемыми по следам событий частушками: с приходом агрономов в село -
«Не просите, бабы, бога,
Чтобы облил нас дождём,
От засухи нам дорогу Указал наш агроном.
Высевай поля без бога -Бог на поле не при чём.
Наша верная подмога -Большевистский агроном»; с появлением «красных свадеб» -«Бабка с печки полетела,
Говорит, что я глупа:
Ну-ка, слыхано ли дело -Замуж вышла без попа.
Батя любит покричать,
Чтоб нас в церкви обвенчать,
А мы батюшке в ответ:
«Отвезите нас в совет».
Нам в попах нужды не стало, -И без них теперь права:
Без подарочков запишут В исполкоме у стола»; с открытием изб-читален, клубов -«Ветер дует на берёзу,
На берёзе лист дрожит,
Весь народ валит в читальню,
А на церковь не глядит.
Раньше мы ходили в церковь,
Колотили об пол лбом,
А теперь танцуем в клубе,
Только пыль летит столбом» и т.д. [25. С. 40-45] Организатор первой комсомольской ячейки в с. Чунаки Пензенской губернии П. И. Шестернин, в воспоминаниях о деревенских комсомольцах отмечал: «Это были порой полуграмотные парни, дети неграмотных деревенских мужиков и баб, забитых повседневной нуждой и горем... одетые в лапти, самотканные шаровары, в ситцевые рубахи с заплатками на локтях», которым было хорошо известно только «о несовместимости коммунистических идей с религией» [12. Л. 7]. Однако часто отношение крестьян к комсомольцам было как к людям, отказавшимся от работ на земле, «готовящим себя в чиновники» и занимающихся работой для сельских жителей не значимой [18. С. 153]. Типичная картина «деятельности» комсомольцев представлена в воспоминаниях О. В. Лебедевой, жительницы с. Казанская Арчада Чембарского уезда Пензенской губернии: «Поповский дом был конфискован, в нём была изба-читальня, и все общественные собрания проводились здесь. Меня. записали в актив молодёжи, и я там только числилась, а делать ничто не делала, потому что и в избе-читальне почти никакой работы не было» [14. Л. 55].
Судить о результатах богоборческой деятельности комсомольцев можно и из отчётов местных партийных органов власти. Прежде всего, следует остановиться на оценке достоверности содержания источников официального происхождения. Принято считать, что для них якобы свойственно искажение
информации. Тем не менее, при оценке уровня репрезентативности данного вида источника важно учитывать предназначение информационно-аналитических и отчётных материалов такого характера, а именно, обеспечение социально-политической стабильности, следовательно, можно вести речь об отсутствии заинтересованности в заведомом искажении информации. В целом, власть в интересах самосохранения нуждается в объективной информации о настроениях в обществе. Поэтому, можно с полной уверенностью сказать, что отчётная документация содержит достоверную информацию об эффективности пропагандистской деятельности, включая, сведения о религиозных настроениях и реакции населения на проводимую политику. В частности, в отчёте Пензенского губкома РКП (б) говорилось о провале антирелигиозных диспутов: «Из опытов, проведённых в этой области, видно, что, не имея достаточно подготовленных товарищей и не искушённых в диспутах, на собраниях получаются печальные результаты. Например, в ячейке Башмаково Чембарского уезда, где попы в заключительном слове, благословляя народ, закрывали собрание. Такой диспут, кроме вреда, ничего не принесёт» [7. Л. 12]. Пензенский губсовет Союза безбожников также отмечал в отчёте за 1926-1927 гг.: «Работа в семье и среди окружающих ведётся слабо и заключается в читке газеты «Безбожник», в беседах о происхождении праздников и проч., но, несмотря на слабость этой работы, результаты есть. В Анучинской, например, ячейке (Чембар-ский уезд) 24 домохозяина, а в целом (Чембарский уезд) из 30-ти пять домохозяев отказались на пасху принимать попов, общество отказалось высылать за попами подводы, попы при входе в дом просят разрешение, а раньше этого не было. Нередки также случаи, когда крестьяне в результате такой работы ячеек Союза безбожников выкидывают из домов иконы и украшают их дома портретами деятелей революции, лозунгами и плакатами, как было, например, это в селе Валяевке 24 ноября 1926 года» [10. Л. 31-32]. В докладе уездной комиссии по работе в деревне в Пензенский губком ВКП (б) о религиозности населения Керенской волости говорилось: «Можно определённо констатировать, что религия в крестьянстве уже не та, что была раньше... Когда я с ними разбирал происхождение Земли и человека по Библии, то эта беседа вызвала один смех по отношению этого творения. А один крестьянин после этого заявил: «Вот как нам дурачили головы, говорили, что если читать будешь, то с ума сойдёшь. Не с ума сойдёшь, а всю правду узнаешь, чем нас угощали попы так много лет». Беседа велась под рождество, народу собралось человек 60 и все почтенного возраста» [8. Л. 36]. Во всех отчётах Саратовского губкома ВКП (б) за 1926-1927 гг. подчёркивалась слабая работа комсомольцев: «организация («Союз безбожников») ещё молода и недостаточно популярна» [6. Л. 18], «положительных результатов (диспуты) не дают, страсти разгораются, и диспуты иногда оканчиваются тем, что противники расходятся, не убедив друг друга» [5. Л. 45], «внесистемно работа велась через постановки специальных докладов, иногда устройство диспутов, что
в большинстве случаев помимо того, что докладчик на время заострял интерес масс к делаемому докладу (который после этого испарялся), должных результатов не давало» [5. Л. 46] и т.д. Тем не менее, в одном из отчётов отмечалось: «Естественнонаучные лекции и беседы оказывают известное действие на религиозные верования, так например, 55-летний старик из Красного Яра прислал письмо в редакцию газеты «Трактор», в котором пишет: «Я всё время верил в бога, но когда по совету агронома посеял в прошлый год, и у меня уродилось лучше, чем у других, то я понял, что не бог даёт урожай», «Большой спрос на книжки «Библия для верующих и не верующих» Е. Ярославского. Эту книжку крестьяне с большим интересом слушают и в конце концов она даёт блестящие результаты. Например, одному крестьянину середняку (хутор Лобынец Котовской волости) студент Саратовского рабфака прислал «Библию для верующих и не верующих», тот прочитал и вышел на сход, начал агитировать, что бога нет, это попы нас обманывают. Некоторые мужики обрушились на него обзывая его безбожником. Он показывает им книжку - «вот, читайте и узнаете, что нас попы дурачат» [5. Л. 58]. Отмеченная в отчётах тяга крестьян к изучению антирелигиозной литературы, объяснялась, прежде всего, стремлением получить ответ на вопрос «Есть ли Бог», так как агитаторы не могли в силу своей неподготовленности и неосведомлённости дать естественнонаучного объяснения. «Эта тяга, - как отмечалось в отчёте Сердобского укома ВКП (б) Саратовской губернии - имеет иногда и уродливые формы, как в Ивановской ячейке Чубаровской волости, где был организован кружок безбожников для изучения евангелия с целью найти в нём противоречия и ими бить в спорах верующих» [5. Л. 50].
В свою очередь Агитпроп ЦК ВКП (б) констатировал: «Антирелигиозная работа комсомола почти совершенно не ведётся, или ведётся от случая к случаю, от кампании к кампании» [5. Л. 5]. В качестве причины бездействия указывалось отсутствие «опоры на партийные организации и беспартийную массу, особенно взрослой части» [5. Л. 5]. В связи с этим Агитпроп предписывал следующее: «Антирелигиозная пропаганда в деревне должна носить характер спокойной, осторожной беседы, корректного, учтивого углубленно-пропагандистского воздействия на сознание слушателей. Пропагандист должен поставить самому себе следующие требования:
а) не столько доказывай, сколько показывай; не столько спорь, сколько убеждай примером, наглядным способом;
б) не борись, а заинтересовывай;
в) не атакуй, а увлекай за собой; не наступай, а втягивай;
г) не ошеломляй ударом, а настойчиво и упорно, но спокойно внедряй в сознание;
д) не раздражай, не задевай и не оскорбляй религиозного чувства, а стремись вызвать противоположную религиозным чувствам эмоцию» [5. Л. 28].
В качестве приёмов стимулирования антирелигиозной пропаганды в деревне предполагались сле-
дующие: использование экономических затруднений; отвлечение путём организации культурных развлечений, пролетарских праздников; поиск путей замены религиозных отправлений формами гражданского быта; жёсткое преследование верующих в партийной среде и др. [19. Л. 23] Для активной пропаганды и агитации советским правительством были созданы различные структурные подразделения (Агитпроп, Главполитпросвет и т.д.). Следует отметить, что широкая планомерная и систематическая антирелигиозная деятельность начинается с октября 1922 г., когда была создана Антирелигиозная комиссия при ЦК ВКП (б). Основной задачей на первом и последующих этапах работы Антирелигиозной комиссии было налаживание пропаганды и агитации против идеологического врага, русской православной церкви. Координирующим центром всех антицерковных усилий по линии спецслужб становится VI отделение секретного отделения ГПу во главе с Е. А. Тучковым. Общее руководство антирелигиозными процессами сосредотачиваются в руках Политбюро ЦК и так называемой «Комиссии по проведению отделения церкви от государства» [17]. В те же годы стала издаваться антирелигиозная периодическая печать. Газета «Атеист» появилась в начале 1922 г. тиражом 15 тысяч экземпляров, с декабря того же года стали выходить газета «Безбожник» и журнал «Безбожник» Московского губкома ВКП (б) [3. С. 47]. В это же время в стране издавались журнал «Революция и церковь», газета и журнал «Наука и религия», журнал «Антирелигиозник».
Статьи и заметки носили характер утрированных обвинений, безосновательных, бестактных и язвительных. Такое впечатление возникает уже после знакомства с названиями публикаций. В частности, в газете «Безбожник» от 9 декабря 1925 г. в номере 5152 встречаются следующие заголовки: «По заслугам», «Уловление людей на Христову удочку», «Не молебен, а вспашка», «Егория зимнего по-боку!», «Не в боге сила, а в обработке», «Евангелист-эксплуататор», «На месте обмана - свет культуры», «довольно поморочил», «Божеские шансы падают в деревне», «С богом недород, с агрономом - урожай», «Вера скудеет», «Церковь под маслодельный завод», «Церковь горит, а мужик «слава богу говорит», «Рождество Христово по-боку», «Рождественские частушки», «Рвут цепи религии» [5. Л. 67-72]. Причём авторы подписывались соответствующими псевдонимами: «Безбожник дор.», «Крестьянин-безбожник», «дед-безбожник» и т.д. [5. Л. 67-72]
довольно примечательным в этой связи является попытка Ф. Олещука подвести происхождение Иисуса Христа от бедных рабочих и угнетения его со стороны буржуазного класса. В статье «Кулацкое рождество» («Московский рабочий», 1929 г.) он пишет: «Родился он, видите ли, от бедной девы, рождение произошло в самой бедной обстановке - в хлеву, на соломе, среди ягнят, волов и ослов - чем, спрашивается, ни бедняк; рос и жил так, что ему негде было главу преклонить - как раз, как безработный в стране капитализма; преследовали его богачи до того, что «рас-
пяли» в конце концов». Кроме этого, задачами таких статей было высмеивание социальных пороков, таких, например, как пьянство. Ф. Олещук по этому поводу замечают, что «физическая отрава - алкоголь - в дни Рождества как бы дополняет собой идейную отраву -религию. Величайший религиозный праздник всегда сопровождается усиленным потреблением опьяняющих напитков» [17].
Наиболее «воинствующий», нетерпимый, бранный, оскорбительный тон по отношению к религии, церкви, духовенству и верующим заняла редакция журнала «Безбожник». Первый номер журнала открывался статьёй «На борьбу с международными богами», которая была составлена в подчёркнуто резкой форме и заканчивалась обращением: «В бой против богов! Единым пролетарским фронтом против этих шкурников!.». На 13-й странице этого же номера был изображён Христос с распоротым животом и вываливающимися внутренностями. Верующие поедают внутренности, грызут зубами тело изображённого Христа, пьют из чаши, в которую льётся кровь из распоротого бока. Под рисунком подпись: «Примите, ядите, сие есть тело мое.». Редакция журнала считала, что таким образом она раскроет глаза верующим на обряд «причащения» [22. С. 40-41].
Спектр антирелигиозной пропаганды охватывал главным образом молодёжь, используя свойственный данному возрасту «отроческий нигилизм», так называемое «молодчество». Не случайно поэтому проблема утверждения атеистического мировоззрения в российской деревне самым тесным образом была связана с проблемой поколений. Пассионарный ресурс бытового богохульства, получившего распространение в молодёжной среде под воздействием революционных событий 1905-1907 гг., оказался исчерпанным к началу 1920-х гг. в силу элементарного взросления его носителей. Теперь государственное идеологическое воздействие было направлено уже на молодых людей, рождённых во время и после революции 1905-1907 гг. Ставка делалась на конфликт поколений и изоляцию «стариков».
Среди других возрастных групп молодое поколение было наиболее активно в антирелигиозных проявлениях. Формально государственная пропаганда не приветствовала бытовое богохульство как метод борьбы за распространение антиклерикальных настроений, однако на практике роль разрушителя религиозных ценностей активно исполняла радикально настроенная молодёжь. Так, по словам Г. П. Федотова: «Кощунства по-прежнему являются признаком благонадёжности, однако публичные бесчинства комсомольцев признаны вредными, и власть старается обуздать разошедшегося хулигана. Теперь не поощряют разрушения и осквернения могил на кладбищах, и Бухарин должен был во всеуслышание объявить: «Не всякий, кто гадит под окном деревенского попа, ведёт антирелигиозную пропаганду» [27. С. 18]. Архивные документы беспристрастно фиксируют случаи девиантного поведения комсомольцев. В частности, крестьянин Пензенской губернии писал в газету «Трудовая правда» от 12 но-
ября 1927 г.: «Ребята с частушками попу проходу не дают:
Стой, ребята, караул!
Жирный попик утонул.
Не в болоте, в реке, -В самогонном ведре» [11. Л. 128].
По воспоминаниям О. В. Лебедевой, жительницы той же губернии: «Мы, молодёжь деревни., когда верующие в дни засухи поднимали церковные иконы и шли молиться на колодец о дожде, или в пасхальную службу, когда выносили иконы и ходили с ними в ограде церкви, .забирались в удобные места или на колокольню и оттуда забрасывали молящихся тухлыми яйцами, особенно стараясь попасть в попа. Было и так: делали фигуру капиталиста, толстого, пузатого, а рядом фигуру высокую, тощую и в цилиндре из картона, выкрашенного сажей в чёрный цвет и, идя навстречу религиозной процессии, пели:
Чушки, вьюшки, перевьюшки Чемберлен сидит в кадушке Я его по макушке Хлоп - Хлоп - Хлоп» [13. Л. 82]. Преобладающая крестьянская оценка антирелигиозных акций деревенских комсомольцев была: «хулиганство [2. С. 413].
убеждение, что Бога нет, проникало и в детскую среду [16. С. 60]. В частности, Е. П. Белохвостиков приводит рассказ одной учительницы с. Бессоновки Пензенской губернии о том, как будучи школьницей-пионеркой в 20-е гг. вместе с подругами развлекались тем, что следили, когда тёмным вечером или ночью в такие дни (в Великий Четверг) старушки выходили из храма с зажжёнными свечами. Они нападали на старушек, выхватывали у них из рук зажжённые свечи с фонариками. «Пионеры считали себя героями, ведь они боролись с религией» [1. С. 11].
В целом советской власти не удалось наладить ведение систематической антирелигиозной пропаганды в сельской местности. Об этом свидетельствуют и отчёты местных органов власти. Так, Саратовский губком констатировал: «В настоящий момент антирелигиозная работа по нашей губернии ведётся слабо. Есть случаи совершенного отказа от ведения таковой отдельными партийцами или ячейками, но даже комитетами, большинство же если и проводят её, то от случая к случаю, от кампании к кампании» [5. Л. 5]. В докладах комиссии по работе в деревне Пензенской губернии также сообщалось: «Антирелигиозной пропаганды почти не ведётся» [9. Л. 31]. Помимо отсутствия постоянства в проведении антирелигиозных мероприятий назывались следующие недостатки: «не было обеспечено широкое участие взрослых, и на собраниях преобладала молодёжь», «доклады служили роль фиговых листков для танцев», «слабость контроля со стороны РК, правления клубов, ячеек за различного рода постановками», «недостаток подготовленных пропагандистов - антирелигиозников и популярной антирелигиозной литературы в избах-читальнях», «отсутствие внимания со стороны Волкомов ВКП (б) к вопросам антирелигиозной пропаганды», «опоры на са-
модеятельность широких масс не было», «проведение всей антирелигиозной работы на естественнонаучной основе и в тесной связи с агропропагандой усложнил её», «боязнь деревенских ячеек широкой постановки антирелигиозной работы» [5, 6]. В качестве положительных моментов антирелигиозной работы отмечалось: «наличие спроса среди крестьянства на антирелигиозные беседы и диспуты», «больше внимания со стороны населения наблюдается к темам, связанным с вопросами мироздания, происхождения жизни на земле, происхождения человека и т.п.», «Естественнонаучные лекции и беседы оказывают известное действие на религиозные верования» [5, 6]. Как следует из материалов информотдела ЦК ВКП (б) за 1924 г., «антирелигиозная пропаганда. не охватила широких слоёв крестьянства, не сумела найти подхода к ним, а чаще всего носит характер схоластических споров или комсомольских шалостей» [21. Л. 3].
Таким образом, эффективность проводимой политики можно оценить двояко: с одной стороны, участие в антирелигиозной пропаганде становилось одним из обязательных подтверждений лояльности к власти и способствовало карьерному росту, что соответствовало устремлениям определённой части населения, прежде всего молодёжи. С другой, - в большинстве своём партийные деревенские ячейки переживали организационный кризис и были мало дееспособны. Низовые партработники уступали многим односельчанам в культурном уровне и политической осведомлённости, не пользовались авторитетом.
Благодарности. Статья выполнена в рамках проекта по Федеральной целевой программе «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России (2009-2013 гг.)» ГК № 16.740.11.0414.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Белохвостиков Е. П. Церковь без крестов. Гонения на Православие в Лунинском районе. Пенза, 2004. 124 с.
2. Большаков А. М. Деревня. 1917-1927. М.: Работник просвещения, 1927. 471 с.
3. Васильева О. Ю. Русская православная церковь и Советская власть в 1917-1927 гг. // Вопросы истории. 1993. № 8. С. 40-54.
4. Государственный архив новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО). Ф. 27. Оп. 2. Д. 1356.
5. ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 4. Д. 337.
6. ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 4. Д. 729.
7. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. п.-36. Оп. 1. Д. 754.
8. ГАПО. Ф. п.-36. Оп. 1. Д. 833.
9. ГАПО. Ф. п.-36. Оп. 1. Д. 1004.
10. ГАПО. Ф. п.-36. Оп. 1. Д. 1643.
11. ГАПО. Ф. п.-36. Оп. 1. Д. 1656.
12. ГАПО. Ф. р-2378. Оп. 1. Д. 76.
13. ГАПО. Ф. р-2835. Оп. 1. Д. 12.
14. ГАПО. Ф. р-2835. Оп. 1. Д. 13.
15. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-5407. Оп. 1. Д. 12.
16. Зиновьев А. А. Русская судьба, исповедь отщепенца. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 1999. 506 с.
17. Кузнецов Е. диакон. Антирелигиозная агитация и пропаганда советской власти в первые послереволюционные годы [Электронный ресурс]. Портал Богословии. Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/728835. html.
18. Лебедева Л. В. Повседневная жизнь российской деревни в 20-е годы ХХ века: традиции и перемены (на материалах Пензенской губернии). Дис. ... канд. истор. наук. Пенза: Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского, 2006. 256 с.
19. Российский государственный архив социальнополитической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 60. Д. 438.
20. РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 106.
21. РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 4. Д. 121.
22. Савельев С. Н. Емельян Ярославский - пропагандист марксистского атеизма. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1976. 104 с.
23. Савинова И. Д. Лихолетье. Историческое исследование (приложение к журналу «Чело»). Новгород, 1998. 112 с.
24. Слёзин А. А. Роль Союза безбожников в реализации государственной политики в отношении религии (1924-1929 гг.) // Вестник Калининградского юридического института МВД России. 2009. № 2. С. 85-89.
25. Супина Е. Безбожие в колхозах // Антирелигиозник. 1938. № 2. С. 40-45.
26. Сухова О. А. Десять мифов крестьянского сознания: Очерки истории социальной психологии и менталитета русского крестьянства (конец Х1Х-начало XX в.) по материалам Среднего Поволжья. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. 679 с.
27. Федотов Г. П. Полное собрание статей в 6 т. Париж: YMCA-PRESS, 1988. Т. 1. Лицо России (1918-1930). 330 с.
