CC BY
0
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 94 (470.57) DOI 10.24412/1728-5283-2024-2-54-61
АНТИОБЩЕСТВЕННЫЕ НАСТРОЕНИЯ В БАШКИРИИ СКВОЗЬ ПРИЗМУ
ДЕВИАЦИЙ В СФЕРЕ ТРУДА (В КОНЦЕ 1960-Х - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1980-Х ГГ.) *
© Ахмадиева Наркас Вафиевна
Ордена Знак Почета Институт истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра Российской Академии наук,
г. Уфа, Российская Федерация
В статье рассматриваются аспекты девиантного экономического поведения граждан Башкирии в конце 1960-х - первой половине 1980-х гг. Разнообразные девиации в экономической деятельности, такие как хищения социалистической собственности, коррупция, махинации, бесхозяйственность, искажения отчетности являлись показателем антиобщественных настроений в социуме. Гуманизация системы уголовного законодательства, ослабление контроля государства над соблюдением правопорядка и законности в народнохозяйственном комплексе вызвали волну экономической преступности. Власти переоценили уровень «высокой гражданской сознательности» общества. Коррупционное поведение определенной части управленческого персонала предприятий народного хозяйства, нивелировало авторитет государства, органов власти, отрицательно воздействовало на правосознание и общественное поведение рядовых тружеников. Нарушение трудовой дисциплины также было проявлением деструктивной антиобщественной модели поведения. Только в 1971 г. в промышленности и строительстве за счет прогулов, внутрисменных простоев и неявок по разрешению администрации было потеряно свыше 1 млн. 100 тыс. человеко-дней. Коррупционные механизмы получили развитие в сфере жилищного строительства. Здесь отдельные руководящие работники использовали служебное положение в корыстных целях, строили личные особняки. Системность и массовость приобретали нарушения трудового законодательства, приписок к государственной отчетности, выпуска недоброкачественной продукции. Усилились антиобщественные проявления, выразившиеся в хищении социалистической собственности, причем росло количество мелких краж среди рядовых граждан. В 1981 г. общий ущерб от падежа скота в колхозах, совхозах республики составил 25,6 млн. рублей. В 1983 г. за различные злоупотребления были привлечены к партийной ответственности 840 хозяйственных руководителей Башкирии, партийных, профсоюзных и комсомольских работников. В годы позднего социализма в обществе возникло стремление к материальным ценностям, вполне оправданное после периода послевоенных лишений и советского аскетизма, как образа жизни в целом. Однако эти тенденции не давали людям морального права на пренебрежительное, потребительское отношение к материальным и финансовым ресурсам народнохозяйственного комплекса страны.
Ключевые слова: Башкирия, трудовые девиации, советское общество, антиобщественные настроения, экономические правонарушения
ANTISOCIAL SENTIMENTS IN BASHKIRIA THROUGH THE
PRISM
OF DEVIATIONS IN THE SPHERE OF LABOR (IN THE LATE 1960S - THE FIRST HALF OF THE 1980S)
© Akhmadieva Narkas Vafievna
Order of the Badge of Honor Institute of History, Language and Literature, Ufa Federal Research Center of the Russian Academy of Sciences, Ufa, Russian Federation
The article examines aspects of deviant economic behavior of citizens of Bashkiria in the late 1960s - the first half of the 1980s. Various deviations in economic activity, such as theft of socialist property, corruption, fraud, mismanagement, and distortion of reporting were an indicator of antisocial sentiment in society. The humanization of the criminal legislation system, the weakening of state control over the observance of law and order and legality in the national economic complex caused a wave of economic crime. The authorities
* Для цитирования: Ахмадиева Н.В. Антиобщественные настроения в Башкирии сквозь призму девиаций в сфере труда (в конце 1960-х - первой половине 1980-х гг.) // Вестник Академии наук Республики Башкортостан. 2024. №2. С. 54-61. DOI 10.24412/1728-5283-2024-2-54-61
overestimated the level of "high civic consciousness" in society. The corrupt behavior of a certain part of the management personnel of national economic enterprises leveled the authority of the state and government bodies, and negatively impacted the legal consciousness and social behavior of ordinary workers. Violation of labor discipline in industry was also a manifestation of a destructive antisocial behavior pattern. In 1971 alone, in industry and construction, more than 1 million 100 thousand man-days were lost due to absenteeism, intra-shift downtime and absences with the permission of the administration. Corruption mechanisms have developed in the housing construction sector. Here, individual executives used their official positions for personal gain and built personal mansions. Violations of labor legislation, additions to state reporting, and the release of substandard products became systematic and widespread. Antisocial manifestations intensified, expressed in the theft of socialist property, and the number of petty thefts among ordinary citizens increased. In 1981, the total damage from livestock deaths on collective and state farms of the republic amounted to 25.6 million rubles. In 1983, 840 economic leaders of Bashkiria, Communist party, trade union and Komsomol workers were brought to party responsibility for various abuses. During the years of late socialism, a healthy desire for material values arose in society, completely justified after the period of post-war deprivation and Soviet asceticism as a way of life in general. However, these trends did not give people the moral right to have a disdainful, consumerist attitude towards the material and financial resources of the country's national r Key words: Bashkiria, labor deviations, Soviet society-1 economic complex. antisocial sentiments, economic offenses
Введение. Антиобщественные настроения в период позднего социализма хорошо прослеживаются в фокусе девиантного экономического поведения граждан. Государственная политика в качестве приоритетных, традиционно выдвигала глобальные геополитические, идеологические, экономические цели, игнорируя растущие потребности общества. Задвинутые на второй план социально-экономические, социально-психологические проблемы социума находили выход посредством протестности, в пассивном и активном выражении. Деструктивные формы протеста населения трансформировались в различные девиации, в том числе и в трудовой сфере. Эти процессы проявились в прямых хищениях материальных, финансовых ресурсов народного хозяйства.
В то же время надо отметить, что наряду с обычными способами корыстных преступлений, четко обозначенными в системе уголовного законодательства, в советское время появились специфические формы обмана государства, нашедшие отражение в официальной риторике. К таким понятиям следует отнести т.н. «халатность», приводившую к материальному ущербу, «разбазариванию» ресурсов, и «очковтирательство» - подмену количественных и качественных показателей экономики, для создания более благоприятной картины экономического роста. Целью статьи является анализ девиантного поведения граждан в трудовой сфере, как проявления антиобщественных настроений в социуме, его реакции на изменения во внутриполитической ситуации в стране. Причем акцент делается не на собственно преступно-корыстном поведении ряда граждан, присущем любой формации и социально-политической системе, а на тех специфических сторонах, характерных только для
социалистической формы хозяйствования, как побочном продукте этой системы.
В современной отечественной историографии проблема изучения антиобщественных настроений в период позднего социализма через призму девиантности в сфере труда перекликается с проблемой хищений государственной и общественной собственности, корыстной экономической преступностью, темой бесхозяйственности в отраслях экономики и т.п. [4; 5; 6; 8; 9; 11]. На региональном материале был сделан ряд научных публикаций в данном направлении [1; 10; 12; 13], но не была прослежена четкая взаимосвязь и взаимозависимость антиобщественных настроений в фокусе девиантного поведения больших социальных групп, не раскрыты причины их возникновения и развития.
Документы, извлеченные из Национального архива Республики Башкортостан, свидетельствуют о том, что в аграрном секторе Башкирии в конце 1960-х - начале 1980-х гг. «слабым звеном» системы управления был контроль над соблюдением требований финансово-хозяйственной деятельности и Устава сельхозартелей. Недостаточное внимание контрольно-ревизионных комиссий к проблеме бесхозяйственности и расточительства в колхозах потворствовало хищению в них денежных средств и материальных ценностей. Причем зачастую акторами преступного отношения к общественной собственности являлись не рядовые члены, а административно-управленческие кадры, призванные оберегать производственно-финансовые ресурсы артелей.
Так, в конце 1960-х гг. в 98 сельхозартелях 36 районов Башкирии, подвергнутых проверкам ревизионных комиссий, имелись значительные нарушения финансовой деятельности. В большинстве случаев подотчетными лицами явля-
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ / __
' 2024, том 51, № 2М14)^^^^ШПППППППП1 55
лись председатели правлений колхозов и другие должностные лица, вступившие на путь сделки с частными лицами, создавшие условия для расхищения денежных средств колхозов. В ряде хозяйств нарушался порядок оплаты служебных командировок, выплачивались суточные при поездке руководителей, специалистов и других должностных лиц в районные центры на однодневные совещания, семинары, в отделение Госбанка, в объединение «Сельхозтехника» и прочие учреждения. Бесконтрольно расходовались корма, допускались факты «растранжиривания» скотопоголовья и продуктов животноводства и другие злоупотребления [15, Л. 196-199]. Зачатки коррупционного поведения руководителей сельхозартелей нивелировали авторитет государства и его органов власти, подрывали основы государственного управления и негативно воздействовали на правосознание и поведение рядовых колхозников, порождая правовой нигилизм.
Гуманизация системы уголовного законодательства, начавшаяся в конце 1950-х гг., ослабление контрольно-надзорной деятельности государства по соблюдению правопорядка и законности в народнохозяйственном комплексе вызвали волну экономической преступности, «халатности», безответственного, неэтичного поведения в сфере труда. Власти явно переоценили уровень «высокой гражданской сознательности» общества, обремененного грузом разнообразных проблем.
Следует отметить, что поживиться за счет средств колхозов стремились не только работники аграрного сектора, «легкие деньги» привлекали и представителей других профессий. В эти годы широкую практику получила выплата необоснованно больших денежных средств различным наемным рабочим, т.н. «шабашникам» - бульдозеристам, экскаваторщикам, сезонным строительным бригадам, художникам-оформителям и т.п. К примеру, отдельные художники завышали фактические объемы выполненных для колхозов работ, реализовывали художественные произведения, не утвержденные худсоветом. Суммы, полученные ими в счет оплаты труда, варьировались от 1,2 тыс. до 3,6 тыс. рублей [15, Л. 200-201]. Сезонные, неофициальные заработки «шабашников», их «охота за длинным рублем», идеология стяжательства шла вразрез с официальными представлениями о нравственных ценностях социалистического труда и подвергалась критике.
В аграрном секторе ответственные структуры, такие как Министерство сельского хозяйства, местные органы управления органы не курировали деятельность ревизионных комиссий, не принимали должные меры к упорядочению
бухгалтерского учета и укреплению финансовой дисциплины в колхозах. Вместо возмещения материального ущерба с конкретных виновников, правлениями колхозов списывались на издержки производства и в убыток большие суммы причиненного ущерба. В 1969 г. сумма задолженности, подлежащая к взысканию, составляла 457,0 тыс. руб., взыскано же с виновных лиц было всего 106,0 тыс. руб. или 23%. В то же время списано на производство и убыток 217,0 тыс. рублей (47,5%) [15, Л. 204-207]. В целом в результате бесхозяйственности в 1971 г. в ряде колхозов и совхозов республики допустили падеж крупного рогатого скота 3,6% к обороту стада, свиней - 9 и овец - 9,5%. В то же время возмещено за счет виновных было лишь 5,2% причиненного ущерба [16, Л. 65-66]. Несовершенная вертикаль управления аграрным сектором создавала лазейки для роста бесхозяйственности и хищений в отрасли.
Не только отраслевые министерства, но и руководство республики не могло добиться государственной дисциплины и динамичного выполнения государственных планов всеми производственными коллективами. В Башкирии росли размеры ущерба отдельных отраслей народного хозяйства от бесхозяйственности, расточительства и потерь рабочего времени из-за прогулов. В 1971 г. в промышленности и строительстве за счет прогулов, внутрисменных простоев и неявок по разрешению администрации было потеряно свыше 1 млн. 100 тыс. человеко-дней. В то же время сверхурочно было отработано более 410 тыс. человеко-дней [16, Л. 35-36]. Нарушение трудовой дисциплины в промышленности - передовой отрасли советской экономики, было проявлением возможно бессознательной, но деструктивной антиобщественной модели поведения значительной части трудоспособного населения.
Системность и массовость приобретали нарушения трудового законодательства, приписок к государственной отчетности, выпуска недоброкачественной продукции. Отдельные руководители из корыстных, карьеристских побуждений шли на обман партии и государства, допускали «приписки и очковтирательство». Так, в начале 1970-х гг. бывший директор и главный бухгалтер Белорецкого откормочного совхоза систематически занимались приписками к отчетности и, исходя из фиктивных данных, начисляли суммы в фонд материального поощрения, затем незаконно получали большие премии. Подобные случаи не были единичными [16, Л. 56].
Только за 1971 г. в народном хозяйстве Башкирии потери от брака и непроизводительных затрат составили свыше 3,5 млн. рублей, более 100 предприятий допустили перерасход против плановой себестоимости товарной продукции.
ВЕСТНИК АКАДЕМИИ НАУК РБ /
' 2024, том 51, № 2(114) |||||||||||||||||||||||||||||||||
Особенно много потерь наблюдалось в нефтяной, газовой, цветной, лесной и деревообрабатывающей, пищевой и других отраслях народного хозяйства. Как показала проверка, проведенная Комитетом народного контроля Башкирии, в результате небрежного хранения и транспортировки в организациях Главбашстроя только за один год была допущена порча материалов более чем на 700 тыс. рублей [16, Л. 59]. К сожалению, бесхозяйственность являлась бичом советской экономики эпохи позднего социализма. Пренебрежительное отношение к государственной, общественной собственности проникло во все слои общества; индифферентное, а зачастую потребительское отношение к «народному добру» становилось негласной ролевой моделью поведения советского человека.
Усилились антиобщественные проявления, выразившиеся в хищении социалистической собственности. Вместо сурового морального осуждения девиантного поведения граждан, наблюдалось обывательское равнодушие, мягкое отношение к нарушителям. Снизился контроль над ростом правонарушений в трудовых коллективах. Недостаточно применялись испытанные средства морального и материального воздействия. Так, слабо обеспечивалась сохранность соцсобственности в строительных, торговых и заготовительных организациях, предприятиях мясной и молочной промышленности. В 1971 г. растраты и хищения в системе Башпотребсоюза составили 539 тыс. рублей. Много фактов хищения наблюдалось в системе Министерства торговли, Управлениях рабочего снабжения объединения «Башнефть», «Башлес» и Отделах рабочего снабжения железной дороги [16, Л. 61-62].
Коррупционные механизмы получили развитие и в сфере жилищного строительства. Отдельные руководящие работники, используя свое служебное положение в корыстных целях, становились «на путь стяжательства», хозяйственного обрастания, строительства особняков. На участках коллективного садоводства строили собственные фундаментальные дачи, обносили их капитальным забором, использовали для этого фондируемые строительные материалы, транспорт и рабочую силу. Такие случаи имели место в садоводческих кооперативах объединений «Башнефть», «Башнефтехимзаводы», «Баш-межколхозстройобъединение» и др. [16, Л. 69]. Злоупотребления ряда руководителей нефтехимических предприятий, строительных организаций служебным положением в личных целях, использование ими властных полномочий, связей и т.п., противоречили как законодательству, так и моральным установкам советского общества и являлись глубоко антиобщественными.
Грубое нарушение порядка приемки в эксплуатацию объектов производственного назначения на заводе железобетонных изделий треста «Башнефтезаводстрой» обнаружили в 1977 году. Комитет народного контроля БАССР выяснил, что члены государственной приемочной комиссии, ее председатель - главный инженера треста, «по существу встали на путь очковтирательства», был принят в эксплуатацию с положительной оценкой цех по производству облицовочных плит мощностью 100 тыс. кв. м. в год, не подготовленный к выпуску продукции [14].
На уровне общественного мнения негативные явления в экономической деятельности граждан подвергались суровой критике. В Башкирии, при обсуждении проекта Конституции СССР 1977 г., много предложений касалось вопросов, связанных с нарушениями трудовой дисциплины, текучестью кадров, борьбой с тунеядством. Трудящиеся предлагали статью 60 Конституции дополнить словами: «Гражданин СССР, нарушивший трудовую и производственную дисциплину, несет ответственность перед обществом. Пьяницы и тунеядцы привлекаются к уголовной ответственности»; «Каждый советский труженик должен стараться выпускать продукцию только отличного качества» и т.п. [3, с. 61-62]. С позиций официальной риторики, общество осуждало людей, нерадиво относящихся к своим непосредственным обязанностям, уклоняющихся от участия в трудовой жизни страны.
Но нельзя не согласиться с высказыванием А.С. Столетовой, что в 1960-1980-е годы в советском социуме динамично зрела идея о глубокой общественной дифференциации. Многочисленные сведения о накоплении материальных средств и их излишков в руках государственных деятелей, руководителей организаций и предприятий городской и сельской местности вызывали народное недовольство и возмущение. Как правило, граждане апеллировали к ценностям коммунистической морали и нравственности. Разочарование во все более устаревающих идеалах коллективизма приводило к распаду бытовавших взглядов. В обществе начинали цениться связи, процветала спекуляция, развивались основы теневой экономики, а вместе с тем в мировоззренческие установки внедрялись принципы, сопряженные с недобросовестностью, желанием обогащения, наживы, в том числе за счет хищений в сфере государственной собственности [7, с. 419].
Добавим, что в Башкирии общественные настроения позднесоветского периода характеризовала утрата больших ожиданий в отношении грядущего прогресса, снижение мобилизующих факторов в идеологии, общественно-политичес-
кой жизни. Ригидность, неповоротливость народно-хозяйственного, планового характера советской экономики не соответствовала современным вызовам. Комплекс проблем в сферах социально-экономического, культурного развития приобретал устойчивые черты. Обычные граждане становились прагматиками, пытаясь решать проблемы производственного, бытового, потребительского плана, адаптируясь к имеющимся сложностям [2, с. 85].
В начале 1980-х гг. попытки властей республики сделать народный контроль значимым структурным элементом системы правопорядка, укрепления дисциплины и законности в экономике не принесли ожидаемого результата. В реалиях, деятельность народного контроля слабо концентрировалась на вопросах повышения уровня хозяйственной работы, выполнения государственных планов и заданий. Примиренческое отношение к различным нарушениям и злоупотреблениям, к фактам бесхозяйственности и расточительства стало распространенным явлением. Поддержка местных партийных организаций комитетам, группам и постам народного контроля была несущественной.
Тем не менее, борьба с системными девиациями в сфере труда в народнохозяйственном комплексе продолжалась. В предприятиях, организациях розничной и оптовой торговли, общественного питания были вскрыты многочисленные факты грубого нарушения правил советской торговли, припрятывания дефицитных товаров с целью самоснабжения, обмана, обсчета покупателей, перебоев в снабжении населения товарами. В 1980 г. из проверенных 4686 предприятий торговли и общественного питания Башкирии, нарушения правил торговли были установлены в 649, из них припрятывание товаров повышенного спроса в 279 предприятиях [17, Л. 10-11].
Так, под видом встречной продажи сдатчикам сельхозпродуктов, со склада заготконторы Бака-линского райпо было «разбазарено» дефицитных товаров на 424,5 тыс. руб., в том числе шубы женские, ковры и другие импортные товары. Аналогичные факты были установлены в ряде городов и районов республики. При этом руководители предприятий и организаций торговли примиренчески относились к фактам растрат и хищений соцсобственности и нарушения правил торговли. Скомпрометировавшие себя работники переводились с одного места на другое. Органы прокуратуры республики, милиции проявляли терпимость и беспечность в отношении махинаций и злоупотреблений служебным положением торговых работников. Партийные органы этим явлениям не давали принципиальную партийную оценку [17, Л. 12-13].
В то же время проводились массовые проверки баз, складов, холодильников, магазинов, столовых по соблюдению правил торговли при продаже дефицитных товаров. В 1980 г. по выявленным 132 фактам злоупотреблений при продаже дефицитных товаров более 150 должностных лиц были привлечены к партийной, административной и уголовной ответственности [17, Л. 14-15]. Товарный, продуктовый дефицит как системное явление советской действительности просто вынуждал отрасль торговли стать одной из «криминализированных» отраслей экономики. Спекуляции, хищения, царившие в торговле, вызывали крайне негативную оценку и реакцию со стороны простых граждан, создавали негативный общественный фон.
В аграрной сфере по-прежнему значительный урон народному хозяйству причинялся падежом скота, в 1981 г. общий ущерб от него в колхозах, совхозах республики составил 25,6 млн. рублей. Нередко падеж скота являлся следствием бесхозяйственности и безответственного отношения к уходу и кормлению животных. Случаи гибели скота от отравления кормами и ядохимикатами допускались в некоторых хозяйствах Абзелилов-ского, Аургазинского, Ишимбайского, Хайбул-линского районов. Страдала экономика хозяйств и от хищений и недостачи скота. В этом же году хищения и недостачи скота в колхозах и совхозах Башкирии составили 3,5 тыс. голов КРС, 5,8 тыс. голов свиней и 14,6 тыс. голов овец. В результате число лиц, привлеченных к уголовной ответственности за хищения скота возросло с 64 в 1980 г. до 71 в 1981 г. [18, Л. 113-114].
Рядовые колхозники, сознательные граждане писали письма, обращались во власть с требованиями усилить контроль над растущими антиобщественными проявлениями, бесхозяйственностью и экономическими преступлениями. Письма из Аскинского, Бижбулякского, Ишимбайского, Кугарчинского, Шаранского районов указывали на недостатки в деятельности сельскохозяйственных органов, упущении в планировании, вскрывались факты нерадивого отношения к государственной и общественной собственности, бесхозяйственности. Актуализировались вопросы наказания лиц, причастных к хищениям государственной и общественной собственности, допускающих злоупотребления служебным положением. В связи с этим Прокурору БАССР, министру внутренних дел было предписано усилить охрану правопорядка в городах и сельских на имеющихся сигналах, оперативно устранять нарушения в этом деле [1, с. 484-485].
Приписки, «очковтирательство» стали распространенным явлением во многих отраслях народного хозяйства. Почти 40% проверок, прово-
димых органами Госбанка, выявили нарушения, связанные с искажениями отчетности. Приписки и сокрытия были выявлены в 1983 г. на уфимских заводах ЖБИ трестов БНЗС, БСНС, в 23 колхозах и совхозах Министерства сельского хозяйства БАССР, сибайском заводе «Рембыттехника» Министерства бытового обслуживания БАССР и других [19, Л. 7-8]. Не уменьшалось число искажений отчетности, выявляемых при контрольных обмерах объектов строительства. Так, приписки на суммы от 150 до 670 тыс. рублей были выявлены в строительных организациях «Башмежколхозстройобъединения», «Башсель-строя» «Дорспецстроя». Путем подобных махинаций незаконно использовались средства на заработную плату, занижались платежи в бюджет и завышались отчисления в фонды экономического стимулирования. В 1983 г. было незаконно выплачено премий на сумму 45,3 тыс. руб. Принятыми правоохранительными органами республики мерами по возмещению нанесенного ущерба только в I квартале 1984 г. было предъявлено 26 исков к виновным на сумму около 48 тыс. руб. [19, Л. 9-11].
На заседании бюро Башкирского обкома КПСС 24 апреля 1984 г. рассматривался вопрос о ходе выполнения постановления ЦК КПСС по борьбе с «очковтирательством» и приписками. Было отмечено, что руководители ряда предприятий и хозяйственных организаций, покрывая приписками упущения в работе, создавали видимость благополучия, искажали государственную отчетность, получали нетрудовые доходы, незаконные выплаты и вознаграждения, расхищали социалистическую собственность. Относились лояльно к припискам и искажениям в отчетности отдельные министерства и ведомства, контролирующие правоохранительные органы. Не принимали необходимых мер по выполнению указаний об усилении контроля партийные комитеты и исполкомы местных Советов [19, Л. 5-7]. Системность деструктивных явлений в народном хозяйстве подтверждала необратимость наступающего кризиса; но был ли он катастрофичен? Вполне вероятно, что советская модель хозяйствования смогла бы преодолеть многие кризисные явления, поскольку не раз доказывала свою жизнеспособность, но такую возможность ей не предоставили.
Не все виновные в нарушениях трудовой этики представители партийной элиты оставались безнаказанными. Только в 1983 г. за различные злоупотребления и «личную нескромность» были привлечены к партийной ответственности 840 хозяйственных руководителей Башкирии, освобож-
денных партийных, профсоюзных и комсомольских работников; наказаны в дисциплинарном порядке около 1200 коммунистов-руководителей [20, Л. 37-38]. Однако если антиобщественные настроения и формы поведения проникли в «святую святых» - партийную организацию республики, ее руководящую часть, это свидетельствовало о серьезных кризисных внутрипартийных настроениях, частичной деградации идеалов социализма в высших слоях советского общества.
Таким образом, на примерах противоправного, девиантного трудового поведения граждан показаны тенденции развития антиобщественных настроений и моделей поведения в советском социуме. Хищения и спекуляции, приписки и «очковтирательство», прогулы и бесхозяйственность, «халатность» и «разбазаривание» средств - список концептов негативных сторон советской действительности можно было бы продолжить... Ясно одно, система контрольно-надзорной деятельности государства по соблюдению правопорядка и законности на предприятиях и в организациях не справлялась с поставленными задачами. Необоснованное ослабление надзорных и карательных функций государства, провоцировало обесценивание статуса социалистического труда и постепенную утрату частью общества навыков трудовой дисциплины и ответственности.
Источник же проблем скрывался в недрах советского общества, в той немалой его части, способной на антиобщественное, противоправное, неэтичное поведение в трудовой сфере. Де-виантное экономическое поведение являлось индикатором сложных общественных настроений, недовольства граждан существующим положением, их реакцией на растущие внутренние противоречия советского социума. В 1970-е - 1980-е гг. в обществе возникло стремление к материальным ценностям, вполне нормальное, после долгого периода послевоенных лишений и советского аскетизма, как образа жизни в целом. Недостаточное удовлетворение базовых потребностей людей в качественной еде, одежде, нормальном жилье и т.п., оправданное очередными государственными сверхзадачами, в условиях позднего социализма вызывало стойкий внутренний протест. Однако это не может служить оправданием пренебрежительного, потребительского отношения к материальным и финансовым ресурсам народнохозяйственного комплекса страны.
Финансирование. Исследование выполнено в рамках государственного задания УФИЦ РАН № 075-01134-23-00 на 2023 год и на плановый период 2024 и 2025 годов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахмадиева Н.В. Бесхозяйственность и хищения колхозно-кооперативной собственности в колхозах Башкирии в конце 1960-х - первой половине 1980-х гг. как системное явление // Oriental Studies. 2021. Т. 14. № 3. С. 479-487. DOI 10.22162/2619-0990-202155-3-479-487.
2. Ахмадиева Н.В. Критические замечания граждан как источник изучения общественных настроений (на материалах Башкирии первой половины 1980-х гг.) // Вестник Академии наук Республики Башкортостан. 2023. №4. С. 81-86. DOI: 10.24412/1728-5283-2023-481-86.
3. Ахмадиева Н.В. Общественный настрой в Башкирии в период обсуждения проекта Конституции СССР 1977 г. // Вестник Академии наук РБ. 2023. Том 47, №2. С. 58-65.
4. Богданов С.В. Хозяйственно-корыстная преступность в СССР 1945- 1990-е гг.: факторы воспроизводства, основные показатели, особенности государственного противодействия: автореф. дисс. ... д-ра ист. наук. Курск, 2010. 50 с.
5. Иванов Н.В. Борьба работников ОБХСС с экономическими преступлениями в Чувашской АССР в 60-70-е годы XX века // Вестник Чувашского университета. 2016. № 4. С. 84-88.
6. Постников С.В. Становление и развитие органа, осуществляющего правоохранительную функцию государства в сфере экономики в период с 1937 по 1991 год (на примере отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией) // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2014. № 2 (26). С. 262-267.
7. Столетова А.С. Материальное положение советских граждан в зеркале общественного мнения 1960—1980-х годов (по данным писем в центральные органы власти и СМИ) // Научный диалог. 2020. № 3. С. 402- 422. DOI: 10.24224/2227-1295-2020-3-402422.
8. Столетова А.С. Особенности хищений государственной собственности в РСФСР 1960-1980-х годов // Научный диалог. 2019. № 12. С. 379-391. DOI 10.24224/2227-1295-2019-12-379-391. EDN MJCXRU.
9. Твердюкова Е.Д. Деятельность государственной торговой инспекции по борьбе с обманом потребителей в советской торговле (1930-х — начало 1990-х гг.) // Петербургский исторический журнал: исследования по российской и всеобщей истории. 2015. № 3 (7). С. 56-67. DOI 10.51255/2311-603X-2015-00042. EDN VBOCXD.
10. Хазиев Р.А. «Паразитическо-теневые элементы» периода «хрущевской оттепели» // Российский гуманитарный журнал. 2022. Т. 11. № 4. С. 306-314. DOI 10.15643/libartrus-2022.4.9
11. Хасянов О.Р. Хищение общественной собственности в послевоенной колхозной деревне: от
стратегии крестьянского повседневного сопротивления // Вестник Самарского университета. История, педагогика, филология. 2016. № 1. С. 63-69. EDN WXOOMJ.
12. Уразов А.З., Хазиев Р.А., Уразова А.И. Формирование теневой экономики БАССР в эпоху Н.С. Хрущева (1953-1964 гг.): источники исследования // Вестник Академии наук РБ. 2022. Том 45, №4(108). С. 19-26. DOI 10.24412/1728-5283_2022_4_19_26. EDN VESXWO.
13. Уразов А.З. Негативные процессы теневой экономики в период хрущевской «оттепели» (на материалах БАССР) // Манускрипт. 2021. Т. 14. № 9. С. 1826-1829. DOI 10.30853/mns210333.
14. Советская Башкирия. 1 июля 1977 г. 3 с.
15. Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. 122. Оп. 81. Д. 169.
16. Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. 122. Оп. 185. Д. 133.
17. Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. 122. Оп. 200. Д. 56.
18. Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. 122. Оп. 206. Д. 416.
19. Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. 122. Оп. 212. Д. 114.
20. Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. 122. Оп. 212. Д. 60.
REFERENCES
1. Akhmadieva N.V Mismanagement and theft of collective farm-cooperative property on collective farms in Bashkiria in the late 1960s - the first half of the 1980s. as a systemic phenomenon // Oriental Studies. 2021. Vol. 14. No. 3. pp. 479-487. DOI 10.22162/2619-0990-202155-3-479-487.
2. Akhmadieva N.V. Critical comments of citizens as a source of studying public sentiment (based on materials from Bashkiria in the first half of the 1980s) // Bulletin of the Academy of Sciences of the Republic of Bashkortostan. 2023. No. 4. pp. 81-86. DOI: 10.24412/1728-5283-20234-81-86.
3. Akhmadieva N.V Public mood in Bashkiria during the discussion of the draft Constitution of the USSR of 1977 // Bulletin of the Academy of Sciences of the Republic of Belarus. 2023. Volume 47, No. 2. pp. 58-65.
4. Bogdanov S.V Economic-selfish crime in the USSR 1945-1990s: reproduction factors, main indicators, features of state counteraction: abstract. diss. ... Dr. Ist. Sci. Kursk, 2010. 50 p.
5. Ivanov N.V. The struggle of OBKhSS workers against economic crimes in the Chuvash Autonomous Soviet Socialist Republic in the 60-70s of the 20th century // Bulletin of the Chuvash University. 2016. No. 4. pp. 84-88.
6. Postnikov S.V. Formation and development of the body exercising the law enforcement function of the state in the economic sphere in the period from 1937 to 1991 (using the example of the department for combating the theft of socialist property and speculation) // Legal science and practice: Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2014. No. 2 (26). pp. 262-267.
7. Stoletova A.S. The financial situation of Soviet citizens in the mirror of public opinion in the 1960s— 1980s (according to letters to central authorities and the media) // Scientific dialogue. 2020. No. 3. pp. 402-422. DOI: 10.24224/2227-1295-2020-3-402-422.
8. Stoletova A.S. Features of theft of state property in the RSFSR in the 1960s-1980s // Scientific dialogue. 2019. No. 12. pp. 379-391. DOI 10.24224/2227-12952019-12-379-391. EDN MJCXRU.
9. Tverdyukova E.D. Activities of the state trade inspection to combat consumer fraud in Soviet trade (1930s - early 1990s) // St. Petersburg Historical Journal: Studies in Russian and General History. 2015. No. 3 (7). pp. 56-67. DOI 10.51255/2311-603X-2015-00042. EDN VBOCXD.
10. Khaziev R.A. "Parasitic-shadow elements" of the "Khrushchev Thaw" period // Russian Humanitarian Journal. 2022. T. 11. No. 4. pp. 306-314. DOI 10.15643/ libartrus-2022.4.9
© Ахмадиева Наркас Вафиевна
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ФГБНУ Институт истории, языка и литературы УФИЦ РАН, проспект Октября, 71, 450054, г. Уфа, Российская Федерация ORCID ID: 0000-0002-5049-6337. Эл. почта: Ahmadieva72@mail.ru
11. Khasyanov O.R. Theft of public property in a post-war collective farm village: from the strategy of peasant everyday resistance // Bulletin of Samara University. History, pedagogy, philology. 2016. No. 1. P. 63-69. EDN WXOOMJ.
12. Urazov A.Z., Khaziev R.A., Urazova A.I. Formation of the shadow economy of the BASSR in the era of N.S. Khrushchev (1953-1964): sources of research // Bulletin of the Academy of Sciences of the Republic of Belarus. 2022. Volume 45, No. 4 (108). pp. 19-26. DOI 10.24412/1728-5283_2022_4_19_26. EDN VESXWO.
13. Urazov A.Z. Negative processes of the shadow economy during the Khrushchev "thaw" (based on materials from the BASSR) // Manuscript. 2021. Vol. 14. No. 9. pp. 1826-1829. DOI 10.30853/mns210333.
14. NationalArchive ofthe Republic ofBashkortostan (NA RB). F. 122. Op. 81. D. 169.
15. National Archives of the Republic of Bashkortostan (NA RB). F. 122. Op. 185. D. 133.
16. National Archives of the Republic of Bashkortostan (NA RB). F. 122. Op. 200. D. 56.
17. NationalArchive ofthe Republic ofBashkortostan (NA RB). F. 122. Op. 206. D. 416.
18. NationalArchive ofthe Republic ofBashkortostan (NA RB). F. 122. Op. 212. D. 114.
19. NationalArchive ofthe Republic ofBashkortostan (NA RB). F. 122. Op. 212. D. 60.
© Akhmadieva Narkas Vafievna
Institute of History, Language and Literature,
Ufa Federal Research Centre,
Russian Academy of Sciences,
71, prospect Oktyabrya,
450054, Ufa, Russian Federation
ORCID ID: 0000-0002-5049-6337.
Эл. почта: Ahmadieva72@mail.ru
УДК 93 DOI 10.24412/1728-5283-2024-2-61-68
О СУЩНОСТИ И СОДЕРЖАНИИ СПЕЦИАЛЬНОЙ ВОЕННОЙ ОПЕРАЦИИ РОССИИ НА УКРАИНЕ И НОВЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ВОЕННОЙ СЛАВЫ БАШКОРТОСТАНА*
© Бикмеев Михаил Ахметович,
Государственное автономное учреждение дополнительного профессионального образования Институт развития образования Республики Башкортостан, г Уфа, Российская Федерация
В статье освещаются вопросы военно-политического характера. В ней приводятся многочисленные оценки известных исторических деятелей сущности войны как особого состояния общества. Автор показывает разницу между понятиями «война» и «специальная военная операция». При этом подчеркивается то, что во время войны для достижения ее цели государство включает все имеющиеся
* Для цитирования: Бикмеев М.А. О сущности и содержании специальной военной операции России на Украине и новые страницы истории военной славы Башкортостана // Вестник Академии наук Республики Башкортостан. 2024. №2. С. 61-68. DOI 10.24412/1728-5283-2024-2-61-68
