8ФИЛОЛОГИЯ
УДК 8 (47) - 1
АНТИЧНЫЕ МОТИВЫ В КАБАРДИНСКОЙ ДРАМАТУРГИИ (ТРАГЕДИЯ Б. УТИЖЕВА «ЭДИП» В КРИТИКЕ)
Х.И. БАКОВ
Институт гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН
В статье сделан сравнительный анализ произведений Софокла, Сакса, Вольтера, Кокто и Б. Утижева, создавших трагедии на основе древнегреческого мифа о царе Эдипе. Это позволило снять все вопросы об авторстве последнего, возникшие в критике в 90-е годы. Всесторонний анализ показал, что «Эдип» Б. Утижева является не только оригинальным, но и новаторским произведением в литературах Северного Кавказа, принесшим заслуженную славу кабардинскому драматургу.
Античная литература Древней Греции и Древнего Рима является одним из высших достижений человеческой цивилизации. Она влияла на умы и сердца разных народов в течение многих веков. Следы античности легко обнаружить и в русской классической литературе ХУШ - Х1Х веков. Античные сюжеты стали явлением и в современной кабардинской литературе благодаря Борису Кунеевичу Утижеву (1940-2008), который создал прекрасную трагедию «Эдип» на основе одноименного древнегреческого мифа.
Трагедия «Эдип» (1993-1996 гг.) стоит особняком в драматургии Б. Утижева. Эта пьеса поистине новаторская в адыгских литературах, ибо ни один из наших писателей до него не обращался к древнегреческому мифу и не пытался осмыслить его с точки зрения нашего времени. К сожалению, после постановки спектакля появились некоторые недоразумения, связанные с авторством пьесы.
Б. Утижеву пришлось давать объяснения в прессе, лишний раз доказывая, что он автор пьесы, а не переводчик. По телевидению спектакль несколько раз шел без указания фамилии автора, а одна журналистка напечатала статью, в которой похвалила актеров и Б. Утижева за « прекрасный перевод», о чем несколько лет спустя автор пьесы написал в статье «Этюды о драматургии с грустинкой» [4]. В этой статье Б. Утижев остроумно отметил: «Да, я понимаю: наверно, многих смущает (а некоторых даже раздражает) не очень сочетаемое сочетание « Эдип» и рядом «Борис Утижев», ...святая античная тема и рядом имя обыкновенного..., сугубо кабардинского драматурга» [4]. Оплошность тех, кто организовал показ по телевидению спектакля «Эдип» настолько была бестактной, что драматург написал: «Какое было бы для меня облегчение, если бы какой-то умный и непредвзятый критик или литературовед взялся, наконец, за сравнительный анализ текста моего «Эдипа» и текстов хотя бы двоих-троих классиков европейской драматургии, написавших свои произведения на этот сюжет, тогда стало бы очевидным, что ни в смысле текста, ни в смысле сюжетостроения нет никаких прямых заимствований» [4].
Автор уверен, что ни одна строфа и ни одна картина не совпадает ни с одной пьесой предшественников. Действительно, пьеса Б. Утижева, как и все другие его произведения, является глубоко оригинальной и самостоятельной. Это известно кабардинским литературоведам, но факт остается фактом: из-за невнимательного отношения автор отказался
151
от продолжения данной темы. Он по этому поводу говорил: «...Я собирался написать две пьесы по этому мифу, т.е. драматургическую дилогию. Вторая пьеса должна была называться «Антигона». Были уже написаны фрагменты некоторых картин, но вскоре, увидев, какое глухое и неожиданное для меня неприятие встретила эта пьеса в руководстве Кабардинского театра, я приостыл и забросил вторую пьесу» [4].
Общеизвестно, что миф о царе Эдипе стал основой пьес, написанных в разное время и разными художниками слова, такими, как Софокл, Сенека, Боккаччо, Вольтер, Корнель, Шекспир и многие другие. И каждый из них подходил к этому мифу по-своему, в силу своей творческой индивидуальности и фантазии. Таким же правом воспользовался и Б. Утижев, который всегда и во всех произведениях стремился к оригинальному видению вещей, не подражая никому. Это мы видим и в данной пьесе. Мало того, он как-то незаметно сумел посмотреть на трагедию Эдипа «кабардинским взглядом», «утижевским взглядом». Миф о царе Эдипе настолько известен в цивилизованном мире, что Б. Утижев в описании действующих лиц не дал никаких характеристик, объяснений, не указал даже возраст персонажей, как он это делал в других своих драматических произведениях.
Еще одно важное замечание по поводу того, почему Б. Утижев обратился к теме, не всегда понятной широкому читателю. В цитируемой нами статье «Этюды о драматургии с грустинкой» Б. Утижев сам лучше всего аргументирует свой выбор: «У каждого литератора есть сверхзадачи. Одной из таких (если не самой главной) для меня является выявление затаенных художественных возможностей кабардинского языка, испытание его на показе самых высоких чувств, самых больших страстей, на которых оттачивались великие языки великих народов. А миф о царе Эдипе считается самым трагичным и душераздирающим. Об этом говорил и великий Вольтер, сам написавший трагедию о судьбе царя Эдипа.
Вот почему я выбрал эту тему для кабардинской пьесы. А тем, кто хочет подвести ее к Фрейду и патологии, я ответил бы коротко: это ваши проблемы» [4]. На мой взгляд, сверхзадача блестяще удалась драматургу в этой трагедии. Он сумел не только показать возможности родного языка и расширить их. Высокий пафос пьесы дал возможность многим актерам проявить свое высокое ораторское искусство. Пьеса построена по законам «перипетии », когда в судьбе персонажа происходят резкие, неожиданные переходы. В трагедии «Эдип» не действие, а слово играет главенствующую роль. Такая особенность помогла полностью проявить себя артистам. «Эдип» был показан на фестивале театров Северного Кавказа во Владикавказе и стал призером в 2000 году. В самой же республике режиссер и три актера были удостоены государственной премии Кабардино-Балкарии.
Прежде чем вести сравнительный анализ пьесы Б. Утижева и трагедий его предшественников, кратко отметим, что «Эдип» Б. Утижева во многом отличается от самого мифа об Эдипе. Автор сохранил из мифа только ядро: по предначертанному богами року Эдип убивает отца и женится на собственной матери. В силу обстоятельств Эдип не знал, что он убивает отца, как и не мог знать и о самом ужасном - женитьбе на матери. Все остальные события, сюжетные линии в пьесе Утижева резко отличаются от мифа и, как увидим ниже, ничего общего не имеют с творениями Софокла, Сакса, Вольтера и других авторов, создавших свои произведения на основе древнегреческого мифа. Б. Утижев резко ограничил роль Хора, Тирессий стал основным «разоблачителем» Эдипа, дал совершенно новую версию гибели царя Лая от рук сына (сцена на охоте). Сам процесс раскрытия тайны трагедии Б. Утижев ведет в виде «судебного процесса», возложив на Тирессия роль свидетеля. Финал трагедии (смерть Эдипа и Эпикасты) тоже оригинален в трагедии Утижева. Здесь автор ввел в известной мере и лирическую струю.
В перекрестных допросах появляется зацепка в пользу Эдипа, утверждавшего, что с ним на
151
охоте в бой вступили пять всадников, а Креон свидетельствует о трех всадниках, сопровождавших в тот день царя. На сцене появляется старик, заросший, плохо одетый. Эдип узнает его: «Он тот, кто убежал от меня тогда. Скажи, не было же с вами царя?».
Старик разочаровал Эдипа. Там был царь Лай, и его убил именно Эдип. Свидетель точно вспомнил, во что был одет Эдип в то время. Эдип покинул родителей и свой город, чтобы не сбылось предсказание об убийстве им своего отца.
Есть и другие приемы, отличающие сюжет Б. Утижева от легенды. Совершенно по-другому решена и смерть Эдипа. По легенде Эдипа не сразу изгнали из дворца. Он уходил уже слепым старцем. Дальнейшая судьба его связана с дочерью Антигоной, которая пришла на помощь, а затем появилась и Исмена. В пьесе Б. Утижева Эдип погибает в финале, а трон царя достается хитрому Креону. Он не допустил сыновей к власти, использовав то обстоятельство, что они еще молоды для этого, а в легенде Креон разделил власть с сыновьями Эдипа, со временем эти сыновья стали врагами, да и Эдип умирает своей смертью.
Б. Утижев «дозированно» и последовательно раскрывает тайны трагедии, достигая убедительности и психологической глубины. Мы привели некоторые аргументы, свидетельствующие об оригинальности сюжета пьесы, механически не повторяющего события самой легенды. Пьеса отличается и от известных произведений классиков литературы на эту тему.
В многогранном творчестве Б. Утижева, который выступал в разных жанрах литературы - в поэзии, прозе и драматургии, - трудно найти элементы подражания или заимствования. Его отличает от других свой стиль, свое видение мира.
При всем этом мы считаем долгом выполнить волю драматурга и поставить точки над «1», сравнив несколько известных в мировой литературе пьес, основанных на мифе о царе Эдипе, чтобы наглядно показать, какой оригинальный и неповторимый сюжет создан Б.
Утижевым для трагедии «Эдип». Не претендуя на эпитет «умный критик или литературовед», которому Б. Утижев хотел поручить решение возникшей на пустом месте проблемы авторства, заметим, что мы проанализировали все источники на эту тему, доступные в республике.
Начнем с древних авторов, создавших трагедии на сюжет мифа о царе Эдипе. Самые известные из них Софокл, древнегреческий драматург (496-406 гг. до н.э.) и Сенека, древнеримский драматург, живший в I веке нашей эры. Софокл настолько «древний», что современные издатели трактуют содержание мифа об Эдипе из его произведений на эту тему. (см.: Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима. М., 1987). Из-под пера Софокла вышли три трагедии - «Царь Эдип», «Эдип в Колоне» и «Антигона». Кстати, и Б. Утижев тоже хотел создать вторую трагедию, назвав так же, как у Софокла «Антигоной», по имени дочери царя Эдипа.
Софокл является первым драматургом, обратившимся к легенде об Эдипе. Некоторые современные издатели передают содержание древнегреческого мифа, исходя из трагедий Софокла, поэтому сравнение пьесы Б. Утижева и Софокла считаем справедливым. Это лишний раз покажет оригинальность произведения Б. Утижева.
У Софокла большую роль играет Хор. Он присутствует и у Б. Утижева (кстати, драматург удачно перевел ведущего Хора Коринфея словом «Хорпашэ»), но использован лишь пару раз в течение всей пьесы. В трагедиях же Софокла «Царь Эдип» и «Эдип в Колоне» Хор занимает весомую часть текста, а в первой трагедии ему даны заключительные слова.
У Софокла система персонажей иная, в трагедии полноправными являются образы жреца, вестника, сторожа, которых нет в пьесе Б. Утижева. Это то, что видно невооруженным глазом. Однако больше различий мы находим в самом тексте. Вполне естественно, что Софокл подчиняется строгим канонам древнегреческой трагедии. У него иной взгляд на отношения
151
богов и людей. Б. Утижев же пользуется современными художественными средствами. У него персонажи «самораскрываются», хотя автор придерживается принципов историзма при внешнем оформлении произведения. У Софокла и Б. Утижева совершенно разные композиции . Сходным является только один фактор - обращение к одному и тому же мифу, ядро которого сохранили оба автора, жившие в совершенно разные эпохи.
Сразу необходимо оговорить, что у всех авторов - Софокла, Сенеки, Сакса, Вольтера, Боккаччо, Карнеля, Кокто, Б. Утижева - неизменным является ядро сюжета. По незнанию Эдип убил своего отца и женился на своей матери. Ход событий и все сюжетные линии у каждого глубоко оригинальны и самостоятельны, не говоря уже об особенностях языка, структуры диалогов и монологов. При сравнении действующих лиц пьес Софокла, Сенеки и Б. Утижева сразу бросается в глаза разница в их количестве. Общими являются, естественно, следующие персонажи: Эдип, Иокаста (у Б. Утижева - Эпикаста), Креонт и Тирессий. У Софокла и Сенеки есть вестник, которого нет у Утижева. Форбаса нет у Софокла, хотя он присутствует у двух других авторов. Примерно одинаковое количество персонажей у Софокла и Сенеки с небольшой разницей. Их гораздо больше в трагедии Б. Утижева. Только в его пьесе присутствуют Адмет, Антигона, Гемон, Этокл, Полиник, Амата, Аттал.
В отличие от древних авторов Б. Утижев вводит сцену охоты, во время которой происходит убийство Эдипом своего отца Лая. Оттуда автор тянет и сцены разоблачения Эдипа, занимающие несколько страниц текста. Большую разницу мы видим и в строении финала, имеющем огромное значение для жанра трагедии. Если у других авторов Эдип выкалывает свои глаза, то у Б. Утижева в словах Эдипа есть мотив сожаления о том, почему он жив, не сошел с ума, почему не ослеп, не лишился языка?
Эти слова имеют сильное воздействие на зрителя. Б. Утижев усилил и финал. У Софокла и Сенеки Эдип изгоняется из царства. В пьесе Б. Утижева Креон вдоволь смеется и издевается над несчастным Эдипом. Он предлагает сыновьям Эдипа (а те соглашаются с ним!) убить отца . Но за него вступается дочь Антигона, по ее просьбе Креону пришлось отменить свое решение. Однако и другое решение, придуманное Б. Утижевым, вложившим его в уста коварного Креона, не менее жестокое: отдать Эдипа толпе на растерзание, бросить в море, чтобы его съели рыбы. Такого финала нет у других драматургов древности.
Еще одно очень существенное отличие последней сцены трагедии Б. Утижева. Автор предоставляет итоговое слово Тирессию после гибели Эдипа: О, боги, по вашему велению Свершилось самое скверное. Вы доказали, что можете вершить Чудовищные дела руками простых людей. После увиденного я думал, что рухнет мир, А он стоит, покрытый грязью. В нем Нет места правде. Удачен тот, кто бесчестен. О, боги, когда же будет в нем порядок? Когда? Когда? Когда?
(Перевод подстрочный).
Правдоборец Тирессий выступает против богов, за что был наказан ими. Гремит гром. Люди в страхе поднимаются на сцену. Молния сражает Тирессия. На сцене все покрывается мраком. Только от трупа Тирессия исходят лучи. Лучи правды, человечности, порядочности.
В отличие от пьес античных авторов в трагедии Б. Утижева Креон не имеет никаких родственных отношений, а у Софокла Креон является родным братом Иокасты. Б. Утижев,
151
видимо, учел какие-то обстоятельства нравственного характера и сознательно «лишил» родства Креона и Эпикасту. Как видим, сравнение трагедий Утижева, Сенеки и Софокла [3] показывает, что каждый из этих драматургов шел своим путем при создании трагедий на основе одного древнегреческого мифа о царе Эдипе. При сравнении мы заметили, что трагедии Софокла и Сенеки имеют больше совпадений, чем произведение Б. Утижева по отношению к ним. И это естественно, ибо первые два автора творили в древнейшую эпоху, когда в литературе было больше подражаний и канонических текстов, ограничивавших свободу писателя.
Обратимся теперь к более поздним драматургам, которые имели отношение к мифу об Эдипе. В какой-то мере к мифу был причастен немецкий поэт Ганс Сакс (1494-1576), который первым в немецкой литературе употребил термин «трагедия». Однако он проявил себя больше как поэт и автор своеобразных жанров, названных «шванками» и «фастнахтшпилями», в которых действовали безымянные крестьяне, ремесленники и пр. Как пишет во вступительной статье к «Избранным произведениям Г. Сакса» А. Левинтон, «содержание трагедий и комедий Г. Сакс заимствовал из самых различных источников, но находил ли он его в античной истории и мифологии или в библейских сказаниях, в немецком героическом эпосе.. , всюду перед нами выступали те же нюрбергские бюргеры, ибо привлекало Сакса в его источниках не то, что было специфичным для античных или библейских сюжетов, а те вечные общечеловеческие мотивы» [2]. Там же автор отмечает, что «драматургическая техника его отличалась полнейшей примитивностью». После такой оценки нет смысла сравнивать произведения Б. Утижева с какими-то заимствованиями Г. Сакса из древнегреческих мифов, тем более что их нет в переводах на русский язык. Так же трудно судить о разработках этой темы в творчестве классика эпохи Возрождения Боккаччо Джованни (1313-1375). В республике нет полного собрания сочинений данного автора. В известных нам изданиях Боккаччо нет трагедии на тему мифологии об Эдипе. Ничего не сказано по этому поводу и в многотомной «Литературной энциклопедии».
К сожалению, в наших центральных библиотеках мы не обнаружили также полного собрания Вольтера (1694-1778) на русском языке. В доступных изданиях отсутствует текст трагедии «Эдип». Может, она не переведена? На это наводит мысль, истекающая из « Литературной энциклопедии», о том, что литературная деятельность Вольтера открывается трагедией «Эдип» (1718). Трагедия написана автором в возрасте 23-24 года, что редко бывает в драматургии, поэтому трудно судить об уровне произведения и ее месте в творчестве великого просветителя.
Здесь нам на выручку пришла книга Вольтера «Эстетика» [1], найденная в личной библиотеке Б. Утижева. Важно отметить, что на страницах глав «Письма, написанные в 1719 году», содержащие критику «Эдипа» Софокла, «Эдипа» Корнеля и «Эдипа» самого автора ( Вольтера - Х. Б.) имеются пометки Б. Утижева, который скрупулезно прочитал эту статью Вольтера, как и «Предисловие к «Эдипу» издания 1730 года». Вольтер у трех авторов ( Софокла, Корнеля и самого себя) находит неправдоподобным и неверным то, что в первых двух действиях раскрывается сюжет трагедии. Есть и другие замечания относительно любовных сцен.
Мы тщательно изучили анализ Вольтером этих пьес, его подробные замечания по композиции и сюжету «Эдипа» трех авторов и пришли к выводу, что Б. Утижев учел недочеты Софокла, Корнеля и самого Вольтера. Без сомнения, Вольтер опосредованно оказал добрую услугу своей критикой кабардинскому драматургу, создавшему оригинальную трагедию «Эдип » несколько веков спустя.
Вольтер считает, например, не лучшим способом знакомства со своими персонажами у
151
Софокла обращение Эдипа: «Я - Эдип, я тот, кого все прославляют». Из уст другого звучит: « Я - верховный жрец Юпитера» [1]. Именно этот кусок из текста отмечен Б. Утижевым в книге Вольтера. В своей трагедии Б. Утижев вводит в действие в самом начале пьесы без каких-то объяснений. Кабардинский драматург подчеркнул несколько предложений о том, что « события необходимо сочетать со страстями», которые их подготавливают; когда страсти слишком сильны, они заглушают сюжет, когда слишком слабы - чахнут сами». Скорее всего, и это замечание учтено Б. Утижевым. Кабардинский драматург «обошел стороной» и некоторые слабости нового «Эдипа», отмеченные самим Вольтером (У Софокла и Корнеля Иокасте более шестидесяти лет, Вольтер же допускает, что Иокасте может быть и 35 лет. Б. Утижев не указывает возраст героини). Б. Утижев больше всего пометок сделал на страницах, где Вольтер критикует свою трагедию (подчеркнуты предложения в семи местах). Эти замечания тоже учтены.
Имеет смысл вести разговор на эту тему и о трагедии «Адская машина», принадлежащей перу писателя ХХ века Ж. Кокто (1889-1993). В справочной литературе к изданиям произведений французского писателя говорится, что драматург Кокто известен своими попытками «омоложения» античной и шекспировской трагедий «Антигона» (1928) и «Ромео и Джульетта» (1928), пьесами на античные сюжеты «Орфей» (1928) и «Адская машина» (1934). Прямо указано, что последняя пьеса основана на мифе об Эдипе.
Как и во всех трагедиях, о которых мы вели разговор, и в пьесе Ж. Кокто «Адская машина» (1934) в основу сюжета положен древнегреческий миф о царе Эдипе. Обратимся к содержанию. Царица Фив Иокаста, чтобы не дать осуществиться предсказанию оракулов, по которому царь Лай погибнет от руки сына, поручает слуге отнести в горы своего младшего сына, предварительно ранив и связав ноги ребенка, чтобы он там погиб. Однако некий пастух нашел еще живого ребенка в горах и отнес его царю и царице Коринфа, у которых не было детей. Те вырастили мальчика, дав ему имя Эдип.
Эдип, будучи уже юношей, узнал от одного из дельфийских оракулов, что его ждет ужасная судьба. Он убьет своего отца и женится на собственной матери. Эдип не знал, что он воспитывается у приемных родителей, поэтому покидает дом правителей Коринфа, чтобы не сбылось это предсказание. По дороге Эдип встретил конный эскорт, одна из лошадей задевает его. Всадник замахнулся на него, а Эдип, отражая удар, промахнулся и попал в старика. Тот умер. Как потом выяснилось, это был царь Лай - его отец, но он этого ещё не знал.
В отличие от Кокто Б. Утижев в этой части сюжета использовал совершенно иные факты и детали. Во-первых, в трагедии Б. Утижева Эпикаста впервые узнает о том, что в семье царя Лая есть проклятие, по которому сын убивает отца, от самого мужа уже будучи беременной. Лай признается, что он в свое время отравил отца, чтобы стать царем Фив.
Во-вторых, убить сына дает приказ не мать (как у Кокто), а отец Лай. Он прячет жену до родов в другом месте, объявив, что она тяжело больна. Мать молит бога, чтобы родилась дочь, но рождается сын, которого по приказанию Лая слуга Форбас относит в поле и живым зарывает в землю (формально не проливается кровь).
Именно Б. Утижев усилил образ Эпикасты эмоционально и психологически. Как мать она страшно переживает за детей. Второго сына она прячет шесть дней. Форбасу пришлось даже усыпить ее бдительность и выкрасть ребенка, чтобы выполнить приказ царя.
В-третьих, гибель царя Лая у Кокто и Б. Утижева происходит при разных обстоятельствах. В трагедии Кокто (почти как и у Софокла) убийство произошло на дороге, где Эдип встречается с проезжими каретами. Утижев вводит оригинальную сцену охоты в лесу, чего нет ни у одного из авторов, писавших на тему этого древнегреческого мифа.
В-четвертых, в «Адской машине» Ж. Кокто и «Эдипе» Б. Утижева по-разному трактуется и
151
то, как Эдип становится царем. У первого автора Эдип встречается на дороге недалеко от Фив с чудовищем Сфинксом, врагом Фив, убивающем всех, кто не мог ответить на его вопросы. Сфинксу надоело это занятие, он даже помог Эдипу своими подсказками ответить на загадки и отпустил. Последний убегает, даже не поблагодарив Сфинкса. Сфинкс приказывает своему помощнику, божеству Анубису с телом человека и головой шакала, догнать Эдипа и растерзать его. Тот отговорил Сфинкса от этой затеи и посоветовал не спешить с возмездием. Оно придет к Эдипу и без них. Боги задумали сыграть с ним злую шутку: Эдип убьет своего отца, женится на матери, у них родятся два сына и две дочери, трое из детей умрут не своей смертью. Эдип становится мужем царицы Иокасты, т.к. она обещала выйти замуж за того, кто победит Сфинкса.
В трагедии Утижева совершенно другой вариант. Город греков окружен превосходящими силами ахейцев. Эпикаста собирает жителей и предлагает выход: устроить поединок предводителей противоборствующих сил и выполнить волю победителя.
С этим предложением согласились ахейцы, и в круг вышел их предводитель, человек устрашающего телосложения. Когда Креон и другие власть имущие стояли, опустив глаза, к противнику вышел плечистый представитель из народа Эдип. Он победил врага, спас город и стал, таким образом, царем греков.
В финале у всех авторов Иокаста кончает жизнь самоубийством (в трагедии Кокто она ушла в другое помещение и повесилась на собственном шарфе). У Утижева Эпикаста, узнав всю правду, уходит в крепость и оттуда доносится стон. Антигона бежит туда, возвращается и заявляет: «Будьте довольны те, кто сеет смерть, вот - мать убила себя». Все заходят в крепость и видят Эпикасту в крови. Эдип тоже свидетельствует: «Все в крови. Везде кровь».
Ощутимую разницу мы видим и в финалах двух трагедий. У Ж. Кокто Эдип, увидев умершую Иокасту, выколол свои глаза золотой брошью. Французский драматург выводит в конце пьесы на подмостки призрак Иокасты, одетый во все белое. Видеть ее способны только ослепший муж Эдип и почти незрячий Тирезиас. Автор показывает Иокасту уже как мать, утешающую сына. Она уводит Эдипа за собой. С ним также идет дочь Антигона. Все трое уходят и из дворца, и из города прочь. В драме Б. Утижева погибают и Эпикаста (она покончила жизнь самоубийством), и Эдип, которого растерзала толпа.
Как говорилось выше, ни у одного автора, включая и Ж. Кокто, в финале не звучат слова Тирессия (Тирезиас у Кокто), как это видим у Б. Утижева. Боги покарали его, сразив молнией. Оригинальный и философски продуманный автором конец трагедии.
Подводя итоги анализа и сравнений трагедии «Эдип» Б. Утижева и других авторов, надо сказать, что это произведение не только самостоятельное и оригинальное по сюжету, композиции и тексту, оно еще и новаторское в адыгской драматургии. Первым обратившись к античному мифу, Б. Утижев продемонстрировал возможности кабардино-черкесского поэтического языка через «высокий жанр» античной трагедии. Автор обогатил образную систему родного языка, придал высокий пафос диалогам и монологам пьесы.
Тем, кто не одобрил обращения драматурга к щепетильной теме сюжета древнегреческой мифологии, надо сказать, что автор вправе выбирать любую тему. Конечно, всем ясно, как адыги высоко ценят родственные отношения. Адыги при женитьбе не допускают никаких степеней родства жениха и невесты. Нельзя считать и древних греков безнравственными за сюжет мифа. Во-первых, эти события могли иметь место несколько тысячелетий назад. Во-вторых, еще по тем временам были осуждены Эдип и Эпикаста, несмотря на обстоятельства. Они сами жестоко осудили себя: Эпикаста покончила жизнь самоубийством, Эдип выколол себе глаза. В этом сила античного искусства и высокая нравственность ее носителей - древних греков, чья мифология стала основой для создания оригинальных произведений разных
151
драматургов, живших в различные исторические эпохи, таких, как Софокл, Сенека, Сакс, Вольтер, Кокто. В этом ряду мы можем с уверенностью назвать имя выдающегося кабардинского драматурга Б.К. Утижева.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вольтер. Эстетика. М.: Искусство. 1974.
2. Ганс Сакс. Избранное. М.: ГНХЛ.
3. О драме Софокла см. подробно: Софокл. Трагедии. М.: ГИХЛ. 1958.
4. Утижев Б. Следы. Нальчик. 2007.
ANTIQUE MOTIVES IN THE KABARDIN LITERATURE (B. UTIZHEV'S TRAGEDY "EDIP" IN THE CRITICISM)
H.I. BAKOV
The author of the article made a comparative analysis of the works of Sophokles, Saks, Voltaire, Cocteau and B. Utizhev who created the tragedies on the basis of the ancient Greek myth about the king Oedipus. It helped to clear up all the problems about the authorship of the last, appeared in the 90-s. The detailed analysis showed that B. Utizhev's "Edip" is not only original, but innovated work in the North-Caucasian literature, which brought deserved honor to the Kabardin playwright.
Работа поступила 08.05.2009 г.
151
