CC BY
22
ОБЩЕСТВО.
ИСТОРИЯ.
СОВРЕМЕННОСТЬ
уДК3318 В. И. КОСТЕНКО
Омский государственный университет им.Ф.М. Достоевского
АНТАГОНИЗМ СВЕТСКОЙ ЛИБЕРАЛЬНО-ЗАПАДНОЙ И РУССКОЙ НАРОДНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ КАК ОСНОВНОЙ ФАКТОР РАСПАДА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ_
В статье автор рассуждает о факторах распада Российской империи.
Николай II последовательно продолжал политику сближения народной и светской культуры, которую активно проводили Александр II и Александр III. Именно этим объясняются позитивные темпы экономического и социального развития последнего десятилетия XIX века, что в свою очередь усиливало оппозицию престолу. В целях противодействия ей престол расставлял на ведущие государственные должности членов императорской фамилии. На начало XX века Великие князья занимали важные административные и военные посты [I, 30]. С начала XX века происходит усиление политической радикализации. Левые буквально терроризировали чиновников в центре и на местах. С 1901 по 1904 годы было убито свыше 200 высших правительственных и губернских чиновников. Большевики экспроприировали (грабили) банки [ 1,47, 49,53]. Интеллигенция, в том числе юристы, доказывали «антинародность» монархии. Такие известные либеральные юристы, как П.Г. Виноградов, В.М. Гессен, М,М. Ковалевский, П.Н. Милюков, М.А. Рейснеридру-
гие, придерживались взгляда, что «основной признак русской — и общественной, и политической и всякой иной — жизни есть именно ее бесформенность» [2, VII]. Как видим, бесформенно все то, что не по форме западной политической культуры.
Динамика социального и политического развития 90-х годов XIX века запустила цепную реакцию локализации и фрагментации духовной, а следовательно, и политической культуры. В.О. Ключевский, непосредственный свидетель предреволюционных и революционных событий 1905— 1906 годов, отмечал это как общее расстройство сознания: бастуют всей вся, от стрелочника до министра, не выдвигая никаких требований, политическая рознь превращается в социальную усобицу: одни играют в конституцию, другие — в революцию; само правительство превращается в одну из партий [3, 339, 343]. Правительство представляло собой несколько группировок. Одну возглавлял В. К. Плеве, считавший бесперспективным капитализм в России, другую — С.Ю. Витте, кото-
рый предлагал увязывать традиции с реалиями и проводить западную политическую и экономическую модернизацию России. 1905 год стал вершиной политической конфронтации всех сословий. Революционные выступления были следствием этой конфронтации, которая нашла свое выражение в образовании политических партий.
Если рассмотреть партийное строительство в России, то оно отражает процесс политической радикализации политической культуры: образование «Партии социалистов революционеров» (эсеров) — 1902 год; создание партии большевиков — 1903 год; образование русской монархической партии и «Союза русского народа» и «Конституционно-демократической партии» (кадеты), возникновение партии октябристов (Союз 17 октября), а также создание Совета рабочих депутатов в Петербурге — в 1905 году. Левые и правые создавали боевые дружины и участвовали в боевых действиях. Так, за 1906 год от эсеровских терактов погибло свыше 2 тысяч 500 человек [4, 321]. Крестьяне только за три месяца 1905 года (сентябрь-ноябрь) сожгли и разграбили свыше 2 тысяч помещичьих усадеб [5, 232].
Левые громили правительство, крестьяне — дворян, правые громили и убивали интеллигенцию и революционеров. Только в октябре-ноябре 1905 года «черными сотнями», состоявшими из городского мелкособственнического населения, было убито до 4 тысяч человек и искалечено до 10 тысяч. В театре г. Томска было заперто и сожжено более тысячи человек [4, 319]. На взгляд автора, начало беспорядкам и революционным выступлениям положили высшие чиновники во главе с С.Ю. Витте. Не случайно организатором демонстрации к царю выступил агент царской охранки Гапон. За одну ночь по пути следования демонстрации было расставлено 20 батальонов пехоты и свыше 20 кавалерийских эскадронов [5; 320]. Не случайно все это совпало с отсутствием Николая II в Петрограде и тем, что его не поставили в известность о мирной демонстрации, которую расстреляли без уведомления Николая II. Он был крайне возмущен этим, наказал десятки должностных лиц, многих отправил в отставку, в том числе и Председателя Совета министров С.Ю. Витте [6, 186].
Таким образом, события 1905 года показали враждебность различных сословий и слоев российского общества по отношению друг к другу. Но самым негативным явлением 1905 года было уничтожение народной веры в царя. В январе 1905 года народ шел за защитой к царю. Вот одна из многих речей, произнесенных на мирной демонстрации; «Теперь мы должны спасти Русь от чиновников, под гнетом которых мы страдаем. Из нас выжимают пот и кровь. И вот, товарищи, мы идем к царю. Если он наш царь, если он любит народ свой, он должен нас выслушать» [4, 316]. После расстрела демонстрации никого уже не интересовало, кто отдал приказ о расстреле. Но для императора и самодержавного дома это было началом разрушения позитивного восприятия царя в народе. Бюрократия сознательно перевела недовольство на Николая II, организовав и расстреляв народное шествие к царю. Сразу же после расстрела революционная интеллигенция сформулировала лозунг «Долой самодержавие», который в 1905 — 1906 годах уже имел поддержку.
В отношении политической культуры 1905 год показал, что политическая культура крестьянского населения качественно противоположна западно-ориентированной политической культуре всех слоев светской культуры: дворянства, бюрократии, интеллигенции, оппозиционной и революционной. Она
также во многом не совпадала с политическими воззрениями рабочих и городских мелких собственников. Но в то же время крестьяне не были радикально настроены. Вооруженные столкновения с войсками были явлением крайне редким. Крестьянские волнения были в основном направлены против помещиков, начальства, а также интеллигенции, которую крестьяне считали виновной в разрушении мирских нравов [4, 316]. Крестьяне отстаивали свои традиционные способы жизнедеятельности.
События этого года также показали, что черносотенство и крестьянство как мелкие собственники выступали за царя, который в их понимании был оплотом обычного порядка. Таким образом, свыше 80 % населения являлись носителями народной политической культуры. В 1905 году народная политическая культура еще не была радикальной и революционной. Она в целом не воспринимала либерально ориентированную светскую политическую культуру дворянства, бюрократии, интеллигенции. Именно это обстоятельство явилось той консолидирующей основой, которая объединила дворянство, бюрократию, интеллигенцию. Они требовали от царя западной либерализации государственной политики.
Манифест об усовершенствовании государственного порядка от 17 октября 1905 года — это программа дальнейшей либерализации российского общества. «Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы, совести, слова, собраний, союзов». Привлечь к участию в Думе «те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав». Установить, «чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от нас властей» |7, 275]. Манифест от 17 октября был призван воплотить ценности не народной политической культуры, а ориентированной на Запад светской политической культуры путем ее государственной политической социализации; «даровать, привлечь, установить».
Закон о выборах в Думу был не прямым, не равным, а сословным, дававшим кратные преимущества сословиям светской культуры. Но даже неравное объединение представителей светской и народной политической культуры не устраняло между ними политических расхождений и противоречий уже в силу различия их политических ориентаций и бинарного отношения к государственной власти. В ней сразу определились две основные конфликтующие стороны, которые сформулировали свои непримиримые позиции.
II Государственная Дума была созвана 20 февраля 1907 года, а распущена 3 июня того же года. Она работала 3,5 месяца, на один месяц больше, чем первая. II Дума была не только более радикальна, но уже и настроена революционно, что отражено в Манифесте об ее роспуске. В нем отмечалось, что значительная часть состава Государственной Думы от населения приступила к работе «с явным стремлением увеличить смуту и способствовать разложению Государства». «Судебной властью был раскрыт заговор целой части Государственной Думы против Государства и Царской власти» [7, 284]. III Государственная Дума созывалась в соответствии с новым положением о выборах в Государственную Думу от 3 июня 1907 года. В соответствии с ним только 15 % населения получили право на участие в выборах. Из 442 членов Думы 147 были представителями дворянства, бюрократии, духовенства; 150 человек представляли партию октябристов, отражавших интересы крупных земледельцев и про-
мышленников; 100 - представляли партию кадетов — оппозиционной интеллигенции [5; 456].
Таким образом, III Государственная Дума, как и после нее IV, состояла из представителей различных слоев светской культуры. Их либеральная политическая культура была ориентирована на западные политические ценности. Поэтому она не ставила перед собой задач взаимодействия с политической культурой крестьян и мелких городских собственников, составлявших более 80 % всего населения. Крестьяне еще к началу 1914 года составляли 75 % всего населения [1, с.83]. Это взаимодействие могло быть налажено через обращение к исторической традиции земских соборов. Но левые и либералы негативно относились к русской истории и ценностям народной политической культуры. Поэтому либералы как в правительстве, так и в Думе, предлагая западноевропейские общественно-политические модели развития, стремились модернизировать политическую систему России в западном направлении без учета реальной российской социально-политической действительности. Эти действия либеральной III и IV Государственной Думы гораздо эффективнее левых готовили события 1917 года.
Ярким доказательством либерально-революционной деятельности правительства и Думы была земельная Столыпинская реформа. Законы 1910— 1911 годов, принятые по инициативе правительства и Думы, способствовали закреплению общинной земли за крестьянами. Столыпинская реформа была направлена на расслоение и ослабление общины — центрального института крестьянской народной общины и основного института русской культуры. В основе столыпинской реформы — тезис о негативной социально-экономической роли общины. Тезис этот — либеральный. Воззрения П.Н. Столыпина - радикального русского западника — не были основаны на социально-политической, экономической реальности российского общества начала XX века [8; 87, 93, 96]. Это подтверждало тот факт, что либерально-западническая власть и народ, их жизнедеятельность были в разных измерениях [10]. Причем власть прилагала радикальные государственные усилия по политической модернизации народной жизни по либерально-западным образцам.
В социально-экономическом отношении община себя не исчерпала, и у нее, по мнению многих исследователей, были значительные резервы развития. Урожайность с 1906 по 1914 годы, за 8 лет, выросла на 14 %. Поголовье лошадей увеличилось на 37 %, крупного рогатого скота — на 63,5 %. По масштабам и товарному обороту крестьянское ремесленное производство не уступало фабричному. На селе активно создавались различные сельскохозяйственные кооперативы, и развивалась переработка сельскохозяйственной продукции [9]. Вклады сельского населения в государственных сберегательных кассах выросли с 1894 по 1913 годы более чем в шесть раз. Именно крестьянское население наиболее активно в XX веке стремилось к образованию. Только с 1906 по 1914 годы число сельской учащейся молодежи выросло в 33 раза. Крестьянская община достаточно активно адаптировалась к новым экономическим и социальным условиям [9; 107; 1; 62; 10; 68,69]. A.A. Кауфман, длительное время занимавшийся исследованиями аграрных вопросов в дореволюционной России, отмечал: не было обоснованных фактов того, что на общинных землях хозяйство велось хуже, чем на личных [ 11; 147). В социально-политическом отношении община в течение тысячелетия была основой русского общества и государства. Столыпинская ре-
форма по сути своей вносила разлад в жизнь сельского мира, поскольку она предоставляла ускоренную, принудительную раздачу общинных земель в частную собственность. Реформа проводилась при ожесточенном сопротивлении крестьян. Так с 1907 по 1917 годы из общины выделилось лишь 20 % крестьян. Причем с согласия общины — только 25 % выделившихся. Остальные прибегали к помощи войск и полиции. Во время пика земельной реформы, с 1910по 1914годы, против нее было 13 тысяч выс туплений крестьян, которые призывали бить стражу и собственников |5; 456]. На взгляд автора, именно столыпинская реформа радикализировала и политизировала кресгьянское население, что во многом предопределило победу эсеров и большевиков в 1917 году,
Реформы П. А. Столыпина весьма противоречивы. С точки зрения пресечения революционной деятельности и разгрома террористических организаций, а также стабилизации политической власти и управления они положительны. Именно за деятельность по стабилизации государственного порядка его ненавидели революционеры. За пять лет они совершили на него четырнадцать покушений, пятнадцатая попытка закончилась его гибелью. Но в устранении П.А. Столыпина была также заинтересована и часть либерального чиновничества. Не случайно П.А. Столыпин был смертельно ранен агентом царской охранки Багровым, а не эсерами. П. А. Столыпин был сторонником либерализации русского самодержавного государства, самостоятельного и независимого от Запада.
В начале XX века в светской либерально-западнической политической кулмуре четко сформировались и обособились три направления: царско-монархичес-кое, самодержавное; либерально-демократическое, буржуазное; революционно-демократическое, социалистическое. Они сходились между собой в западной ориентации и в отрицании политической народной культуры. Поэтому земельная реформа П.А, Столыпина в целом одобрялась русским западничеством, хотя ее и критиковали с различных сторон. Но меры по укреплению самодержавия и пресечению политического радикализма либералы не поддерживали, а социалисты им активно про тиводействовали. Все эти разногласия и противоречия начинали сглаживаться к 1910 году, и различные сектора светской политической культуры, консолидированные в западном направлении, до 1914 года имели тенденцию к взаимодействию.
В период с 1910 до 1914 годов стабилизируется государственное управление, стремительно теряют свои позиции революционеры-социалисты. Они все более переходят в ряды оппозиционных демократов. В общественно-политическом сознании начинает формироваться стремление к единым социальным и политическим ценностям,которые ориентированы на задачи развития русского общества, не обязательно ориентированного на Запад. По мнению автора, во втором десятилетии XX века начался процесс становления общерусской политической культуры. Эту тенденцию подтверждает вышедший в 1909— 1910 годах сборник статей «Вехи: интеллигенция в России». В нем отражены антиреволюционные и антизападные идеи, весьма реалистично с различных сторон рассматривается состояние российского общества в целом и его общенародные пути развития [12].
Первая мировая война 1914—1917 годов остановила, прервала едва начавшийся процесс становления единой общенациональной политической культуры. Патриотический порыв 1914 года уже через год, в августе 1915 года, сменился острыми разногласиями. Эти разногласия начались среди представите-
лей светской политической культуры. В августе 1915 года либеральные демократы и частично монархисты образовали «Прогрессивный блок», в который вошло более 300 депутатов Думы. Представители блока выступили с требованиями либерализации и демократизации политического режима. Подобные настроения были и среди высших чиновников. За годы войны пост председателя Совета министров, министра иностранных дел и военного министра последовательно занимали по 4 человека, министра внутренних дел — 6 человек [1, 87].
К концу 1916 года недовольство войной стали выражать народные массы, среди которых активно работали левые социалисты- революционеры. К началу 1917 года в результате военных действий погибло 2 млн человек, ранено 5 млн, в плен попало 2 млн.человек. За годы войны в армию было мобилизовано 48% мужского населения [1,86,87]. Таким образом, к концу 1916 года произошло резкое усиление локализации политической культуры всех основных социальных групп. Каждая из этих групп начинает ориентироваться на свои традиционные ценности и пренебрегать ценностями других групп и сословий. Единственным объединяющим политическим центром остается правящий дом Романовых, в котором также не было политического единства.
Несмотря на улучшение общей и военной ситуации в России в конце 1916 года, процесс локализации духовной сферы политической культуры различных сословий и социальных групп нарастает. Все они выражают недовольство правящим домом Романовых и видят в нем главную причину растущего социального и политического напряжения. Вначале 1917 года правящая династия не имела уже политической опоры. Процесс локализации политической культуры из ее духовной сферы начинает переходить в ее предметные формы: антиправительственную политическую деятельность, создание альтернативных центров власти.
Автор хотел бы обратить особое внимание на тот факт, что в январе — феврале 1917 года представители монархического, либерально-демократического и социалистического направлений действовали против правящего дома Романовых совместно. В этот период не принималось никаких мер по прекращению забастовочной деятельности рабочих, которые не выдвигали политических требований. Такие требования были выдвинуты только в конце февраля 1917 года. Командующий войсками Петроградского округа генерал Хибалов фактически игнорировал приказ Николая II «прекратить в столице беспорядки». 25 февраля Николай ¡1 издает указ о перерыве деятельности Думы до апреля. Но уже 27 февраля депутаты Думы на частном собрании образовали «Временный комитет Государственной Думы», который создает Временное правительство. Это был фактический захват государственной власти. В ответ уже поздно вечером 27 февраля в Петрограде собирается первое заседание Петроградского совета, выразившего поддержку Временному правительству [5; 588 — 592].
Таким образом, либерально-демократическая часть правящего сословия, буржуазии и интеллигенции еще до отречения Николая II захватила власть и совершила фактически государственный переворот, который был поддержан социалистами-революционерами. Вслед за либералами они создают свой центр власти. Уже 28 января 1917 года существуют три центра власти: Император, Временное правительство, Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов.
28 февраля 1917 года Николай II выехал из ставки в столицу, но не смог до нее доехать, поскольку гене-
ралы не обеспечили ему проезд по железной дороге. Они сочувствовали Временному правительству. Все генералы и главнокомандующие фронтами советовали Николаю II отречься от престола. Этого же требовала фактически вся правящая элита, объединившаяся вокруг Временного правительства. 2 марта 1917 года Николай II отрекся от престола и уже 3 марта был вместе с семьей арестован по приказу Временного правительства. Также были арестованы и отправлены в Петропавловскую крепость те члены правительства, которые поддерживали Николая II. Именно Временное правительство не допустило возобновления деятельности Думы в апреле 1917 года и распустило ее в октябре 1917 года [13;231 - 235; 4; 236 - 327].
Автор поддерживает точку зрения тех, кто считает, что Николая II заставили отречься от престола [ 13,233]. Это косвенно подтверждает его арест, а также аресты членов правительства, запрет деятельности Государственной Думы и ее роспуск. Антиправительственная и антигосударственная деятельность русской бюрократии и аристократии, поддерживаемая революционной и оппозиционной интеллигенцией, запустила революционный процесс нарастающей враждебной локализации политической культуры сословий и социальных групп как внутри светской, так и народной культуры. После устранения правящей монархии уже ничто не сдерживало и не объединяло в общенациональном политическом русле различные группы и сословия. Начался процесс разрушения политического и государственного пространства, отражавший радикализм локализованных политических культур.
Социалистическую революцию совершили не большевики. Они проявили максимальную гибкость и понимание глубинных основ этого общественно-политического революционного процесса. Они поддерживали все его антигосударственные формы, которые отражали особенности социокультурного и политического развития России в XIX — начале XX веков. Накопившаяся во многих поколениях крестьян враждебность к светским привилегированным слоям, эксплуатации и произволу, революционизированные, радикализированные падением монархии рабочие, солдаты и крестьяне стихийно совершали переворот против государства и светских сословий. Они захватывали и громили помещичьи усадьбы, гарнизоны, крупные имения и фабрики. К лету 1917 года вне руководства каких-либо политических партий все государственные формы политической и социокультурной власти светской культуры разваливались под натиском крестьянских и рабочих масс, которые применяли все более насильственные меры [14; 73-75]. В городах, сельской местности, а также в армии возникали общинно-политические децентрализованные институты — местные Советы, действовавшие на основе обычного права. Они являлись выражением многовековых традиционных общинно-политических форм народной жизнедеятельности.
1917 год показал, что в Российской империи не сложилось единого общенационального социокультурного общества. Временное правительство, устранив единственного «интегратора» российского общества — монарха, запустило механизмы дезинтеграции и атомизации. Локализм проявлялся в каждом городе и поселении. Создание самостоятельных республик было повсеместным явлением. Создавались республики Петроградского уезда, в Риге, Ревеле, Пензе, Казани, Самаре, Минске, Екатеринбурге, Царицыне, Красноярске, Енисейске, Чите и др. Предприни-
мались попытки создания партии «Удельно-республиканская Русь» [13:215-219; 4; 329; 14; 73-79].
После революции за рубежом, а в постсоветское время в России появилось много работ, п которых отмечалось, что если бы Николай II, его правительство, Временное правительство, различные политические деятели не совершили тех или иных ошибок, то история России была бы не так трагична в XX веке. На взгляд автора, подобные подходы субъективны. Наверное, эти ошибки могли повлиять на отдельные события, а могли произойти как-то иначе или не произойти вовсе, но навряд ли историческое развитие России могло бьгтъ качественно другим, чем оно было. В этой связи Д.С. Лихачев в своей работе «Русская культура», изданной на рубеже XX— XXI веков, отмечал, что европейская и русская культура качественно разнородны. Эта разнородность не предполагает антагонизма, но она не может быть преодолена механически. Об этом свидетельствует тысячелетняя история России. По его мнению, византийская, скандинавская и древнерусская культуры не сливались на Руси. Первая оставалась в сфере духовной, вторая была основой государственности, третья — основой жизнедеятельности русского народа [17; 36, 50). Навязывание византийской культуры привело к ее перерождению в языческое христианство, и православие стало самым веселым христианством. Язычество в своих нравственных и бытовых формах живо до сих пор. Идеал воина у нас не христианский, а языческий. Он такой был, таким и остался [ 15; 60, 61 ].
Попытки внедрить скандинавскую форму государственности в Киевской Руси привели к ее расколу. С XVII по первую половину XIX веков правящее сословие и его западно-европейская государственность подчинили себе русский парод и его культуру. Они долгое время механически объединялись только в рамках государства. Общественное развитие второй половины XIX — начала XX века вынуждало их взаимодействовать и сближаться. Но это сближение правящее сословие и представители светской культуры проводили, ориентируясь на западные политические и культурные ценности, что объективно усиливало антагонизм культур светской и народной. Он рано или поздно должен был разрешиться в пользу народной. Это столкновение привело к разрушению и фрагментации обеих культур, поскольку светская несла в себе целостные основы российского общества — его государственную, политическую и юридическую составляющую, а народная — догосударственную, социокультурную, правовую составляющую. Ни та, ни другая не могли развиваться отдельно друг от друга. Их фрагменти-рованные компоненты уже соединяли и вгоняли друг в друга большевики, заковывая в стальные формы тоталитаризма. Но реальные культурные компоненты не могли взаимно развиться. Они были истощены государственной формой. В XXI веке перед российским обществом вновь стоит задача начала XX
века — выработать политические и правовые формы развития российской народной культуры. Необходимо понять, что мы можем решить эту задачу в той мере, в какой политическая культура российского общества XXI века сможет органпчно соединить в себе ее социокультурные, политические и правовые компоненты. Они наиболее надежно и органично соединяются в деятельности российских граждан. Поэтому эффективная политика XXI века может быть только гражданской, чтс не исключает, алишь усиливает ее кол\ектиьно-политические компоненты, совершенство которых русская политическая культура шлифовала столетиями.
Библигн рафический список
1. История России: Вторая половина XIX — XX вв. / Под ред. акад. Б.В. Личмана Екатеринбург: Урал. гос.тех. ун-т, 1995. T.2. - 352 с.
2. Политический строй современных государств: Сборник статей. СПб.: Слово, 1905. Т. 1. - 652 с.
3. Ключевский В.О. Курс русской истории: В9т.М.: Мысль, 1990. Т.9.- 525 с.
4. Ахиезер A.C.. Критика исторического опыта. Социокультурная динамика России: В 2 т. От прошлого к будущему. Новосибирску Сибирский хронограф, 1997. Т. 1. — 804 с.
5. Всемирная история. В 10 т. М.: Изд—во социально-экономической литературы, 1960. T.V11. — 819 с.
6.МунчаевШ.М.,УстиновВ.М. Политическая история России. От становления самодержавия до падения Советской власти. М.: Норма-Инфра, 1999. - 800 с.
7. Хрестоматия по истории государства и права России. Учеб. пособие / Сост. Ю.П. Титов. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. - 472 с.
8. Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия. М., 1991. — 132 с.
9. Зырянов П.Н. Земельно-распорядительная деятельность крестьянской общины в 1907 - 1914 // Исторические записки. 1988. № 116. С. 103-111.
10. Ковальченко И.Д. Столыпинская аграрная реформа // История СССР. 1991. №2. С. 65-71.
11. Кауфман A.A. Аграрный вопрос в России. М.: Слово, 1919. -'311 с.
12. Вехи: интеллигенция в России: Сборник статей 1909 — 1910 гг. М., 1991.
13. Архипов И.А. Российская политическая элита в феврале 1917: Психология надежды и отчаяния. СПб.: СПб. гос. ун-т, 2000. - 333 с.
14. Стивен Коэн. Бухарин. Политическая биография 18831938. М.: Прогресс, 1988. - 574 с.
15. Лихачев Д.С. Русская культура. М: Искусство, 2000. - 438 с.
КОСТЕНКО Виктор Иванович, доцент, кандидат юридических наук.
Дата поступления статьи в редакцию: 24. 10. 06 г. © Костенко В.И.
