CC BY
41ТАЪРИХ ВА АРХЕОЛОГИЯ / ИСТОРИЯ И АРХЕОЛОГИЯ
АНГЛО - РУССКОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО НА ПАМИРЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX вв.
Пирумшоев Х.
Таджикский государственный педагогический университет имени С. Айни
К середине XIX в. в политической жизни Памира и Бадахшана заметных изменений не происходило. Но события, разворачивающиеся за пределами региона и непосредственно затрагивающие его, предвещали начало серьезных перемен в крае. Среди этих событий наиболее значительными были: а) рост английского и российского дипломатического противостояния; б) стремление властей Цинской империи определить границы на Памире, исходя из своих интересов; в) активные вооруженные действия афганцев во владениях Западного Памира. Всему этому способствовали внутренние неурядицы, постоянное стремление каждого из мелких феодальных владений расширить свою территорию путем насильственного захвата территории своих соседей. В результате этих постоянных феодальных междоусобиц отдельные правители теряли свою независимость, подпадая под власть более сильного соседнего владения. Это явно прослеживается на примере Вахана, который временами находился в подчинении либо Шугнана, либо Бадахшана. Шугнан же иногда попадал в зависимость от Бадахшана, либо Коканда. Подобная участь не миновала ни Рушан, ни Дарваз.
Именно эта политическая нестабильность, наряду с другими факторами все больше побуждали желания официальных представителей заинтересованных держав укрепиться в этом стратегически важном горном регионе. Политическое положение Памира ухудшилось в связи с расширением границ Афганистана за счет сопредельных независимых и полузависимых владений. Еще в первой половине 50-х г. XIX в. афганские войска при прямой поддержке английских колонизаторов заняли районы, принадлежащие Бухарскому эмирату (Хульм, Меймене, Андхой и Шибирган). В 1859 г. они захватили Кундуз, что открыла им возможность для распространения своей власти в пределах Бадахшана.
Новая военная активизация английской торгово-дипломатической службы в Средней Азии наблюдается в середине XIX в. К тому времени Англия «завершила подчинение Индии, превратив ее в базу своей широкой экономической и военно-политической экспансии в Азии и Африке». Британская агентура вела активную подрывную деятельность в Бухаре, Хиве, Коканде, Туркмении, на Памире. Правящие круги Великобритании и английская печать прикрывали все это шумихой о «русской угрозе» Индии.
С конца второй четверти XIX в. царское правительство вплотную занялось осуществлением давно задуманного предприятия - планомерного продвижения вглубь Средней Азии. В этом отношении захват устья Сырдарьи и постройка Раимского (Аральского) укрепления в 1847 г. были достаточно важным шагом.
Теперь региональный масштаб противоборства России и Англии сузился в пределах Памира. Особую активность в южных районах Центральной Азии Великобритания начала проявлять в середине XIX в. На это англичан вдохновляли события, происходившие в Кашгаре. Антикитайское восстание Якуб-бека в Кашгаре и образование в части Синьцзяна мусульманского государства Иэттишар (Джетышаар), с одной стороны, а также нестабильная политическая обстановка в Бадахшане и шахствах Западного Памира, с другой, открыли для Англии в регионе широкую перспективу (во всяком случае так думали те, кто определял внешнеполитический курс английской империи)[25, с. 71].
Силами английских офицеров, работавших обычно инкогнито, практически как агентурные разведки, так и с использованием местных (мусульманских) топографов и шпионов (пундитов -что в переводе с хинди означает «учителя»), которые получили специальную подготовку в Управлении Большой Тригонометрической Съемки Индии - английской военной топографо-геодезической службе Индии. При работе в этих районах у пундитов, по сравнению с европейцами, было много преимуществ: они знали местные языки, обычаи, географические представления и пути выражения в описаниях мест и коммуникации» [25, с.54. Более подробно о пундитах см.: 25, с.54-55].
В 50-60-х гг. пундиты проникали далеко на север от индийских владений и во многом расширили географические представления англичан о территориях Центральной Азии, находившейся далеко от индийских владений Великобритании, к северу от Гималаев и Гиндукуша [25. - С.71, 79].
События, связанные с присоединением Средней Азии к России и ее несомненный успех, все больше пугали английские дипломатические и военные круги. Поэтому, пытаясь поставить предел продвижению русских в Центральную Азию, что, в свою очередь, приближало их и к северным границам Индии, в 1869 г. Англия выступила с инициативой начать переговоры с Россией о разделе сфер влияния в Центральной Азии и создании буферной зоны между владениями России и Великобритании. Еще 1 августа 1869 г. при встрече российского канцлера князя А.М. Горчакова с представителем Англии Дугласом Форсайтом в Баден - Бадене, оба пришли к мнению о необходимости мирного разрешения пограничных вопросов между Россией и Англией. При этом Горчаков, как бы предугадывая намерение Англии в качестве буферной зоны избрать Афганистан, высказал мнение о том, что к границам Афганистана, сложившимся к данному моменту, у России нет никаких претензий. Свое мнение Горчаков повторил и при повторной беседе с представителем Англии 3 января 1869 г. и выразил надежду, что британское правительство будет удерживать Шир-Али-хана от стремления расширить свою границу за счет соседних владений.
При очередном совещании по этому вопросу в Петербурге (20 октября 1869 г.), обе стороны пришли к решению о том, что пределами Афганистана считаются те местности, которыми в то время владел Шир-Али-хан и «Англия со своей стороны не допустит афганского владетеля тревожить своих северных соседей» [1, л. 37-38].
Этот документ свидетельствует о том, что русские, опасаясь возможности продвижения Афганистана в соседние владения Балх, Кундуз и Бадахшан, требовали от Великобритании сохранения уже закрепленных границ Афганистана, в таком виде, как в момент переговоров в 1869 г. [25, с. 116].
Английские правящие круги, с одной стороны, стремились не дать России приблизиться к границам Индии, а с другой стороны, хотели, используя Афганистан, активизировать свои экспансионистские действия в Средней Азии и в частности на Памире. У России к тому времени не было четких представлений о владениях, расположенных в верховьях Пянджа. К тому же военные действия в Средней Азии еще не закончились, поэтому обе стороны не скрывали своей заинтересованности в мирном определении границ на Памире. В итоге переговоры по этой проблеме были продолжены.
Пока шли переговоры (а шли они с большими перерывами), дипломатические круги Англии и ее правительство, используя плохую осведомленность русских о расположении афганской границы в горных районах Памира и близлежащих районах, поручили своему послу в Петербурге передать русскому правительству свои соображения относительно пределов Афганистана. Согласно представленному им 17 октября 1872 г. документу (депеше) власть эмира Афганистана распространялась в пределах «Бадахшана, с зависимым от него районом Вахана от Сари-Коля (озеро Вуда) на востоке до слияния реки Кокча с Оксом (или Пянджем)» [9, с. 5; 15, с. 117-118]. В ответ на это российский министр иностранных дел, граф А.М. Горчаков твёрдо заявил о том, что «Основатель афганского государства Дост Мухаммед хан оставил после себя состояние неразберихи, которое не позволяет принять за основу те территории, которые были присоединены Афганистаном в отдельные моменты его правления» [25, с.118].
Уточнить положение дел и реальное очертание границы Афганистана А.М. Горчаков поручил Туркестанскому генерал-губернатору К.П. Кауфману, который в своей предварительной записке А.М. Горчакову по этому вопросу высказал опасение, что, если афганский эмир займет Бадахшан, Вахан, то тем самым он увеличит линию соприкосновения с Бухарой, сделается соседом Каратегина, откуда уже рукой подать до кокандских владений, это и есть прямой путь к столкновению с ними [5, л. 16].
После исследования линии границы Афганистана К.П. Кауфманом, власти России определили реальную границу владений Афганистана в пределах которой не входили Бадахшан и Вахан [5, л.16].
Несмотря на множество неточностей, и разногласий по поводу определения границы между сферами влияния России и Великобритании, стороны вынуждены были придти к соглашению, о воздержании от чрезмерной конфронтации.
Таким образом, в начале 1873 г. между двумя державами была достигнута договоренность, согласно которой Россия согласилась на предлагаемые английской стороной условия, вернее, не отказалась признать английскую линию демаркации условной границей, которая отдавала Бадахшан и Вахан афганскому эмиру. Соглашение по сути дела не касалось территорий Памира, расположенных к востоку от озера Виктория (Зоркуль).
Переговоры, длившиеся с 1869 по 1873 гг., а также принятое на заключительном их этапе соглашение явно демонстрируют колониальные намерения обеих держав, считавших себя поборниками права Афганистана и Бухары в определении границы. Что же касается интересов
народов, проживающих в районах, которые стали объектами дележа, то они совершенно не брались во внимание.
Таким образом, заведомо беспочвенное, лишенное объективного основания соглашение 1872-1873 гг. не могло решить возникших проблем. Оно давало возможность русским и британским властям продолжать противоборство не только в отношении дальнейшего словесного уточнения географических «недоразумений», допущенных в ходе переговоров и заключения договора, но и бороться за малоисследованные и «ничейные» земли под обобщающим названием «Памир». В этом англичане умело использовали афганские власти, которые к тому времени превратились в их послушных вассалов.
Соглашение 1872-1873 гг. дало возможность России продолжить свои наступательные действия в Средней Азии, в 1873 г. завоевать Хиву и установить свой протекторат над ней. В 1875-1876 гг. было покорено Кокандское ханство. Завоевание Ферганы фактически открыло русским властям доступ к Памиру.
Вышеизложенные факты, касающиеся процедуры подготовки и заключения в 1872-1873 гг. между Англией и Россией соглашения по определению границы, пролегающей между Бухарским и Афганским эмиратами, а также урегулирования их позиции на Памире, были ни чем иным, как большой политической игрой. Обе страны боялись одного - как бы их противостояние не переросло в вооруженный конфликт, а того и хуже - в войну. Главы внешнеполитических ведомств, поставившие свои подписи под соглашением 1872-1873 гг., вообще-то не были уверены в его реализации. Главной их целью было не допустить ущемления своих интересов.
Первым серьезным обвинением, предъявленным Англией России по нарушению соглашения, было насильственное присоединение к Бухарскому эмирату в 1878-1879 гг. Дарваза. Вопреки условиям соглашения между Бухарой и Афганистаном от 26 января 1847 г., согласно которому северная граница Афганистана была определена р. Аму-Дарьей, бухарский эмир присоединил к эмирату и левобережную часть Дарваза, которая исторически входила в его состав. Действия эмира бухарского послужили поводом для того, что англо-индийские власти мобилизовали афганские войска к захватническим действиям на территории Вахана, Шугнана и Рушана.
Стремясь опередить царскую Россию в изучении Памира и для упрочения своих позиций, английские власти в Индии стали чаще засылать своих агентов в те районы Памира, которые России были неизвестны или малоизвестны. В то время, когда Коканд был включен в сферу влияния России, англичане лихорадочно пытались упрочить свое влияние в Кашгарии, прежде всего исходя из тех соображений, что его население исторически имело тесные связи с Туркестаном и припамирскими владениями. Следует заметить, что Коканд намного раньше тоже был мишенью в экспансионистской деятельности Великобритании.
Антирусская кампания английских дипломатических (вернее разведывательных) кругов не была прекращена и с восстановлением в Кашгаре китайского правления. Англичане под разными предлогами хотели остаться в этом районе и использовать его в качестве плацдарма для укрепления своих позиций на Памире [18, с.184-220]. Пользуясь слабостью Китая, английские экспедиционные войска захватили Канжутское ханство, объявив его ничейной территорией. Позже на возражения китайских властей [1, л.155]. английский представитель Робил-Санг отвечал, что Канжут исторически принадлежит кашмирскому радже и отказался вести разговор на эту тему с Кашгарскими властями. В Гильгите англичане сформировали значительный военный отряд [1, л.56]. С большим трудом[15, с.14] англичанам все же удалось завоевать Читрал, который считался важным стратегическим пунктом на подступах к Памиру. После этого английские агенты еще чаще стали проникать на территории Памира [18, с.205-220], особенно в период активизации действий России на Памире с целью окончательного определения своей границы.
10 июля 1880 г. Абдурахман-хан с помощью английских властей занял трон и обязался своим хозяевам - англичанам быть послушным во всем и в особенности в вопросах внешней политики. Англичане постарались ориентировать его на расширение в противовес России свою территорию за счет владений, расположенных на Западном Памире. Для осуществления этой цели у эмира был надежный плацдарм Чор-вилаят и окончательно покоренный Бадахшан в 1873.
Особую активность в этом направлении проявлял его ставленник - бадахшанский мир Абдулла-хан, который хотел воспользоваться действиям противников шугнанского владетеля Юсуф Али-ша(1871-1883). Прямым поводом для наступательных действий войск Абдурахман-хана стало письмо, направленное ему в октябре 1883 г. группой противников Юсуф Али-ша, во главе которой стояли высшие духовные лица [1, л. 52].
Воспользовавшись благоприятной для прямого вмешательства ситуацией, мир Бадахшана потребовал, что Юсуф Али-ша срочно выехал в Бадахшан для встречи с ним. Хотя Юсуф Али не доверял бадахшанским ставленникам Афганистана, но все же после долгих уговоров и всяческих обещаний, осознавая безвыходность своего положения, вынужден был согласиться. По прибытии со свитой из 76 человек ему было предъявлено обвинение в таких «грехах», как недостойное почитание Абдурахман-хана, уклонение от уплаты податей, прием и оказание почести русскому доктору Регелю и разрешение ему посетить бадахшанские рубиновые копи и др. [17, с. 70]. Юсуфа Али и его приверженцев отправили в Кабул, где все они были казнены.
Насильственно захватив Шугнан и Рушан, Абдурахман-хан под видом поиска и наказания приверженцев Юсуфа Али, отдал на растерзание войск население этих владений. Правителем Шугнана Абдурахман-хан назначил бывшего наместника Шахдары - Мирхасана, но фактически вся полнота власти была передана Мухаммад- Феруз-хану.
Единственную надежду на спасение люди видели в прибытии в регион русских. Эта надежда подкреплялась пребыванием в Шугнане русского горного инженера Д. Иванова летом 1883 г.
Положение в Шугнане еще более усугубилось с приездом сюда осенью 1883 г. нового афганского военного начальника Гульзор-хана (он был родом из Кундуза). Бесчинства Гульзор-хана вызвали еще большее недовольство народа, перераставшее в открытые восстания[24].
В 1885 г. вспыхнуло крупное народное восстание против афганских завоевателей в Шугнане и Рушане. Подавив восстание, афганские войска с помощью местных продажных чиновников разыскивали всех, кто был причастен к восстанию. Карательные действия афганцев стали причиной массового бегства людей на Восточный Памир, в Ферганскую область и Дарваз.
Свободолюбивый горный народ не мог пассивно терпеть издевательское отношение завоевателей. В 1887 г. в Рушане и Шугнане вспыхнуло новое восстание [30, с.6]. После его подавления афганцы перешли на жестокий террор. По имеющимся данным казни в Шугнане производились ежедневно, деревни, заподозренные в сочувствии к Сеид - Акбар-ша, выжигались, а поля вытравливались лошадьми. Все девушки и более красивые женщины в стране были отобраны и частью отправлены к эмиру Абдурахману, частью же розданы войскам в жены и наложницы. Из Шугнана набрано 600 человек мальчиков в возрасте от 7 до 14 лет, детей более влиятельных родителей, мальчики эти отправлены были в Кабул.
У эмира Абдурахмана не было другого выхода, кроме, как только силой удержать власть на Памире. С этой целью и с намерением распространить свою власть в пределах Восточного Памира, он содержал большой воинский контингент и на важных стратегических пунктах западного Памира [5, л.52].
Постоянные карательные рейды афганских военных отрядов не могли держать людей в повиновении. Согласно данным, в Шугнане и Рушане в 1890-1891 гг. и в последующие годы население проявляло недовольство и неповиновение, часто перерастающие в открытые восстания.
Пределы Восточного Памира, так же были лакомыми кусками для афганского эмира. В этом районе особую активность проявляли и маньчжурские вооруженные отряды. Разумеется, и России не могла оказаться в роли пассивного наблюдателя.
Б.Л. Громбчевский недвусмысленно указывал на законную принадлежность этого пространства Российской империи, как правопреемницы Кокандского ханства. По его словам, «заняв кокандское ханство, Россия естественно имела полное право занять и Памиры, т.е. встать твердой ногой на Гиндукуше», но она не решилась сразу на этот шаг, исходя из следующих соображений:
1) занятие Памира и появление русских на Гиндукуше сильно встревожили бы английское правительство. К тому же в то время Россия вела войну с Турцией (1877-1878) гг.;
2) заняв большое пространство с редким кочевым населением, часто подвергавшемся нападениям со стороны независимых владений Канджута, Чатрара, Вахана и Шугнана, Россия вынуждена была бы их серьезно охранять, что привело бы к столкновению с правителями этих владений;
3) Памир с востока граничил с Кашгаром, который в то время управлялся Якуб-беком, и тот не стал бы, безучастно смотреть на действия России [14, с.50-51]. Ссылаясь на наличие этих причин, препятствующих присоединению края к России, Б.Л. Громбчевский, вместе с тем дает знать российским властям, что теперь настало время выполнить эту задачу.
После заключения российско-английского соглашения 1872-1873 гг. о разделе сфер влияния этих держав в Центральной Азии, несмотря на все издержки дипломатических промахов в этом документе, Россия все же получила возможность для всестороннего изучения Памира как в географическом, так и в военно-стратегическом аспектах. Важность изучения Памира для
России была продиктовано так же необходимость завершения территориального размежевания с Китаем.
Начало комплексного и систематического изучения Памира в России было положено замечательным исследователем А.П. Федченко. В 1869-1872 гг. Составленная им карта Кокандского ханства и Памира считалась самой совершенной для своего времен [25, с. 133-136].
После присоединения Коканда к России (1876 г.) Памир и его окрестности стали гораздо доступнее для проникновения сюда русских. Весной 1876 г. удалось организовать экспедицию для исследования побережья озер Каракуль и Рангкуль под начальством Витзенштейна [19; 20, с. 146 -178, 5-37, 139-140, 5-35; 21; 22 ].
В 1877-1878 гг. на Памире проводила исследования комплексная научная Фергано-Памирская экспедиция, организованная Русским географическим обществом под руководством известного русского ученого (зоолог и географ) Н.А. Северцова [26, с.50].
Сведения о Памире были пополнены результатами исследования В.Ф. Ошанина, возглавившего научно-исследовательскую экспедицию на Памире в 1879 г. Одним из главных результатов экспедиции стало открытие крупнейшей ледниковой зоны на континенте, ледник Федченко.
Немало открытий на Памире связано с именами ботаника А.Э. Регеля и топографа П.Е. Косякова. Много труда они вложили в изучение труднодоступных горных районов, примыкавших к Западному Памиру [23, с. 439].
Вклад в изучение географии Памира и его картографирование был сделан Памирской экспедицией 1883 г., возглавляемой капитаном Д.В. Путятой. В 1884 г. после проведения исследовательских работ в Тянь-Шане Памир посетил Сорокин. В этом же году по поручению Русского географического общества из Алайской долины через перевал Тереагар в долину Лиркеу совершил свое первое путешествие известный ученый Г.Е. Грум - Грижимайло. Он же возглавил экспедицию на Памир в 1886-1887 гг. [7, с.48; 25, с.164]. В 1886 г. районы Южного Памира исследовал капитан Н.Н. Покотило. Особая заслуга в изучении Памира и Припамирских районов принадлежит Б.Л. Громбчевскому. Он совершил ряд экспедиций (с 1881 по 1891 гг.), по результатам которых можно было уточнить многие географические и топографические данные, касающиеся края, что, без сомнения, ставит его в один ряд с самыми выдающимися исследователями Памира [8; 25 с. 176-177, 346-351]. В 1894 г. с рекогносцировочной целью на Памире побывал А.Г. Серебренников[27; 28; 29, с. 167-194].
Таким образом, к моменту присоединения края к России ее военно-дипломатические круги имели достаточно четкое представление о Памире, что во многом облегчило процесс его вхождения в состав России. С другой стороны надежда на помощь русских придавала еще большую решимость горцам бороться до конца.
В рапорте капитана Путяты начальнику штаба Туркестанского военного округа от 13 декабря 1883 г. пишется, что ваханцы готовы принести всевозможные жертвы, чтобы отдаться под покровительство нашей державы» [2, л. 29 об.]. С надеждой на помощь России отчаянно боролся с афганцами правитель Шугнана и Рушана Сеид Акбар-ша. Письма с просьбами принять памирские владения в подданство русским сохранилось множество[6, с. 268-269].
Одно появление русских так вдохновляло горцев, что они сразу же поднимались на борьбу против своих ненавистников. Для этого достаточно было даже слуха о прибытии русских. Например, в 1889 г., услышав о прибытии русского отряда полковника Ионова на границу Вахана, жители обратили в бегство военные отряды афганцев с отдельных постов и объявили себя русскими подданными. То же самое было и со вторым прибытием Ионова на Памир в 1892 г. [18 с. 274-275].
Для местного населения быстрейшее присоединение к России было не только «наименьшим злом», оно отвечало его кровным интересам. Оно, кроме спасения от тирании афганцев и прочих выгод, давало возможность им избавиться от религиозных преследований афганского духовенства [18, с.261]. К сказанному следует добавить, что вопрос присоединения Памира к России стал злободневным не только для населения этого края, дошедшего до отчаяния, но и для самой России. Промедление в решении вопроса могло привести ее к военно-стратегическому проигрышу в Центральной Азии.
Англия, пристально следившая за действиями России, активизировала свои действия на Памире. Английские агенты стали проводить широкую антирусскую пропаганду среди населения, они также изучали местность для возможного создания укреплений и баз на случай военного столкновения с Россией. Особую активность в этом плане проявляли военные разведчики капитан Янгхазбэнд и лейтенант Дэвисон.
В создавшейся ситуации у России не было иного выбора, кроме как активизировать свои действия в этом районе, о чем свидетельствует сообщение министра иностранных дел России от
2 февраля военному министру, где, в частности, отмечалось, что «до сих пор мы (т.е. русские. -Х.П.) не имели никаких положительных данных относительно переговоров, ведущихся между Янгхазбэндом и китайскими властями в Кашгаре, но ввиду прав на Памир, обеспеченных за нами русско-английским соглашением 1872-1873 гг., мне казалось бы желательным осуществить предполагаемую Вами меру, а именно: послать будущим летом сотню или две казаков для объезда Памира» [1, л. 7-8].
Для этой цели по рекомендации Туркестанского генерал-губернатора на Памир летом 1891 г. был командирован небольшой разъезд во главе командиром 2-го Туркестанского линейного батальона полковником Ионовым. Главной задачей этого разведывательного отряда, состоявшего из 120 человек, являлось определение русской границы на Памире.
С целью установить наблюдение за действиями Ионова, из Кашгара в начале июля 1891 г. на Памир выехал английский агент Янгхазбэнд. Затем он отправился на озеро Малый Каракуль, позже - на Сарикуль, к перевалу Вахджир, где остановился и вел наблюдения за действиями Ионова. Неотступно следил за Ионовым и лейтенант Дэвисон [16, с. 38].
Ионов действовал решительно. При встрече с Янгхазбэндом он открыто заявил, что «послан на Памиры, с целью прекратить бесцеремонное хозяйничанье китайцев и афганцев и восстановить наши (т.е. русские.) права на эту территорию» [1, л. 16]. Он объявил местным бекам о принадлежности их территории России. Он всячески стремился продемонстрировать англичанам, китайцам и афганцам права России на владение Памиром и не показать, что намерен в этом деле идти на уступки кому-либо. Узнав о цели поездки Ионова, местное население встречало его радушно и открыто выражало свое негодование против афганцев и китайцев.
Действия, предпринятые английскими, китайскими и афганскими властями после ухода отряда полковника Ионова, вынудили Туркестанского генерал-губернатора барона А.Б. Вревского запросить разрешение у военного министра чтобы выставить в Базаигумбазе и Акташе одну сотню под начальством полковника Б.Л. Громбчевского; послать на Памир охотничьи команды по 80 человек от каждого батальона 3 - ей Туркестанской линейной бригады и всего 560 человек при конно-горных орудиях [32, л. 405-406]. Вопрос был рассмотрен на особом совещании. Было решено продолжать дипломатические переговоры и воздержаться зимой от посылки большого отряда в Базаигумбаз. Ограничиться отправкой разведчиков. Согласно решению особого совещания с участием министра иностранных дел, военного министра, начальника генштаба, директора Азиатского департамента, заведующего азиатской частью генштаба и полковника М.Е. Ионова, в феврале 1892 г. на Памир был послан разъезд из 12 казаков и 2 джигитов под начальством поручика Бржезицкого [31, с.52].
Прибыв на место, Бржезицкий вскоре убедился, что большая часть Памира занята китайцами и афганцами. Местные приходили к нему с жалобами на афганцев, которые забирают у них девушек, женщин и мальчиков и насильно высылают в Афганистан. С небольшим отрядом Бржезицкого китайцы и афганцы обращались с пренебрежением [10, с. 211-212]. 2 июня 1892 г. довольно солидный отряд, состоящий из батальона пехоты, трех сотен казаков и двух взводов конно-горной батареи под начальством того же полковника Ионова из г. Нового Маргелана выступил в поход двумя колоннами, первая - через Исфайранский перевал, вторая - через г. Уш, Гульчу и перевал Тальдык [32, с. 407].
Ионова местное население встретило с большим воодушевлением. 12 июля, после инцидента с афганским отрядом (произошла схватка, в которой из 17 человек, составляющих афганский пост, в живых остались 5 человек. 10 человек, в том числе и начальник поста были убиты, 2 тяжело ранены), был очищен от афганцев Яшилькуль и освобожден Булункуль. Ионову предстояло идти в Шугнан и очистить его от афганцев до р. Пяндж. Но по решению властей его наступление было остановлено, и он возвратился на р. Мургаб. Возле перевала Шаджана с середины августа началось строительство укрепления для зимовки отряда.
В результате своего 4-х месячного пребывания в крае полковник Ионов проделал огромную работу. В Рангкуле, вынудив уйти оттуда дунганский отряд, объявил жителям, что они проживают на территории России и по русским законам должны избрать своего волостного управителя. Он определил границу. Для охраны Памира в 1892 г. вблизи Шаджана был оставлен первый отряд под начальством капитана П.А. Кузнецова. Ионовым в том же году было создано административное учреждение во главе с Б.Л. Громбчевским (бывшим тогда начальником Ушского уезда) для управления местным населением [10, с. 214].
Несмотря на все старания, полковнику Ионову не удалось полностью закрепить права России на Памир. Вскоре после его ухода здесь снова начали появляться маньчжурские войска. Афганцы, оставаясь в Шугнане, Вахане и Рушане, по-прежнему учиняли грабежи и насилие над местными жителями. Но сам факт создания Шаджанского отряда и наделение П.А. Кузнецова
правами уездного начальника с определением границ его действия - «На востоке Сарыкольским хребтом, на юге озером Зоркуль и хребтом Кухибаланд (Гиндукуш), на западе владениями Рушана и Шугнана», весьма важен [1, л. 148].
Вышеприведенные факты свидетельствуют, что в результате двух военных походов 18911892 гг. России удалось сравнительно мирно присоединить к своим владениям основную территорию Памира. Но это не могло не привести к осложнению ее отношений с Англией, Китаем и Афганистаном. Ликвидация афганского поста у Само-Таша и китайского на Акташе вызвали протест этих государств. Уже в декабре Туркестанскому генерал-губернатору поступили донесения от начальника Шаджанского отряда о нарушении границы афганскими войсками, выставившими пост около перевала Куйтезак.
В августе 1893 г. в долину Бартанга (Рушан) был послан рекогносцировочный отряд под начальством капитана С. Ванновского [11, с.78-94]. Ему было поручено «пройти из крепости Ташкурган, расположенной на р. Бартанг, до впадения этой реки в р. Пяндж и произвести рекогносцировку путей из Рушана в Язгулем, связав таким образом Рушан с Ванчем. Но 28 и 30 августа произошла перестрелка между отрядом Ванновского с афганцами. В ночь на 5 сентября, после того, как стало известно о прибытии афганцам подкрепления из Калаибарпандж, Ванновский был вынужден отступить к селению Бачув. Получив тревожное донесение Ванновского, полковник Ионов, организовав летучий отряд (из 20 казаков и 20 пехотинцев), поспешил на помощь. Тем временем Ванновский, избегая вооруженного столкновения с афганцами, через перевал Баджур (Биджаф) отправился в долину Язгулем [13, с. 280].
Хотя Ионов, действуя согласно приказу командующего Ферганского военного округа, не предпринимал наступательных действий и старался очистить Бартанг от афганцев мирным путем, тем не менее, само появление его наводило страх на афганцев. Они вели себя более сдержанно. Ионов создал наблюдательный пост для охраны населения Рушана [1, л. 10]. и поручил начальнику Рушанского разъезда ограждать рушанцев от притеснений афганских солдат.
После ухода летучего отряда полковника Ионова на Алай положение вновь ухудшилось. Афганцы, вернувшись в Бартанг, проводили карательные действия по отношению к населению за то, что они искали поддержки у русских. От насилия афганцев в сторону русского сменного отряда бежали сотни жителей. С начала 1894 г. афганские войска были переведены на левый берег р. Пяндж, и, казалось бы, должен был быть положен конец их произволу. Но с началом весны часть их переправилась на правый берег, и афганцы по-прежнему заставляли местное население платить непосильные налоги и поборы. Появились даже слухи о намерении афганского эмира переселить весной жителей Рушана, Шугнана и Шахдарьи на левый берег р. Пяндж. Но, благодаря разъяснительной работе начальника сменного отряда капитана Зайцева, местное население было осведомлено о готовящемся проекте разграничения, по которому все жители правого береге должны были перейти под власть России. Тем не менее, афганцы по-прежнему продолжали бесчинствовать в этих местах.
После ухода отряда Ионова афганцы мало считались с Шаджанским гарнизоном. Вдобавок к этому маньчжурские войска начали восстанавливать свои прежние разрушенные крепости и беспощадно эксплуатировать кыргызов-кочевников. В итоге, вняв настойчивым требованиям Туркестанского генерал-губернатора, правительство России дало разрешение направить летом 1894 г. в западные районы Памира специальный отряд. К долинам Шахдары и Гунта также были направлены два рекогносцировочных отряда. Для регулярного обеспечения отрядов продовольствием и связью с Мургабом были созданы промежуточные посты в районах Карасу, Раватташ, Башгумбаз, Сасыккуль-Куйтезак и др. [18, с.279-298].
Узнав о приближении русских отрядов, афганцы пытались угнать часть населения Шугнана и Рушана с имуществом на левый берег Пянджа, что еще больше взволновало народ. Жители края всячески пытались помогать русским. Преодолев немало препятствий, отряд Ионова (уже генерала) 13 августа 1894 г. прибыл в Шугнан. Узнав об этом, афганские войска поспешно отступили к Рошкале, а затем, спустившись к Хорогу, у селения Тема переправились на левый берег Пянджа. Хотя о перевесе России на Памире у её противников не осталось уже никаких сомнений, тем не менее английское правительство под разными дипломатическими предлогами затягивало решение вопроса. Не дождавшись окончания переговоров, генерал Ионов 15 сентября возвратился на Восточный Памир. Это привело к очередному набегу афганцев, началось массовое бегство населения в пределы Восточного Памира. Те же, кто предпочел остаться на месте, подвергались жестоким наказаниям [18, с.301-305]. Есть факты отчаянного сопротивления местного населения
Действия афганских войск, подстрекаемых английскими агентами, не могли не вызывать опасения Туркестанского генерал-губернатора. Последний периодически сообщал в центр о
положении дел на Памире. Основываясь на этих сообщениях, правительство России в начале мая 1895 г. дало разрешение выслать в Шугнан и Рушан для ограждения спокойствия местного населения разъезды [18, с.145]. С прибытием разъездов афганские войска спешно со всем награбленным переправились на левый берег. Население, бежавшее в районы Орошора и Восточного Памира и те, кто был угнан в Афганистан ранее, таким образом, длительная трагическая борьба памирцев, испытавших на себе дипломатические интриги России и Англии, все же увенчалась успехом, правда неполным. Освобождены были горные таджики правобережья Пянджа. Что же касается таджиков левобережной части и такого сложившегося государственного образования, как Бадахшан, то, согласно прихоти империалистских держав, они были присоединены к Афганистану. Избегая военного столкновения с Англией и дипломатических осложнений, русское правительство вынуждено было пойти на разграничение территории Памира между Англией и Россией. В результате этого народ Памира был разделен.
Не вдаваясь в анализ перипетий, возникавших в ходе многочисленных переговоров, между Англией и Россией [подр. см.: 18, с.309-320], отметим, что им все же удалось приблизиться к взаимоприемлемому решению. Время диктовало необходимость создания специальной англорусской комиссии. Переговоры Британии с Россией продолжались около двух лет, причем российская сторона проявила наибольшую неуступчивость в отношении самой южной части границы, настаивая на неукоснительном соблюдении соглашения 1873 г.
В марте 1895 г. было достигнуто соглашение между Россией и Англией относительно деятельности комиссии по разграничению на Памире. Британия приняла принципиальную позицию России в этом отношении, а в остальном стороны смогли достичь компромисса. Члены Британской пограничной комиссии выступили из Индии 20 июня 1895 г. Комиссию возглавил генерал-майор М.Дж. Герард, в его команду входили офицеры - топографы - полковник Т.Х. Холдич, майор Р.А. Вахаб, офицер разведки капитан Е.Ф.Х. Мак Суиней (секретарь комиссии и комендант), хирург и натуралист капитан А.У. Алкок. Помимо них, для проведения топографических съемок к Комиссии были прикреплены пундиты Хан Сахиб Абдул Джафар, Асматулла Хан и Дан Синг с 29 носильщиками. Военный конвой Комиссии состоял из 10 офицеров-туземцев и сипаев, а вместе с солдатами топографами они составляли отряд из 19 человек [25, с.303].
В русской Комиссии, помимо руководителя (комиссара), которым был назначен генерал-майор Павло-Швейковский (Повало-Швейковский), входили: полковник П.К. Залесский -новый комендант Памирского поста, топограф Н.А. Бендерский, ближайшие помощники русского главного комиссара Панафидин и полковник Галкин, доктор Вельман и четверо офицеров. В качестве сопроводителей при русской части Комиссии состояли сорок казаков, военный оркестр из 18 человек и масса туземных джигитов и караванных проводников. У англичан было с собой до двухсот солдат индийской армии, индусов, афридиев и канджутцев [12, с.15-16]. От Индии в составе Комиссии участвовали Ресольдор Зарулло-хан и Сахиб Абдулгафар, от Афганистана - Гулям-Мухаммед-хан и Ашур-Мухаммед-хан.
Комиссии приступили к своим обязанностям в марте, а 22 июля 1895 г. комиссары России и Великобритании встретились у озера Виктория (Зоркуль).
Первая официальная сессия объединенной пограничной Комиссии состоялась 23 июля еще до прибытия афганского представителя. Было решено все технические трудности и препятствия сводить к минимуму, даже не учитывая мнения афганцев в пользу быстрой демаркации границы в соответствии с соглашением правительств двух держав [25, с.308]. Сущность же соглашения заключалась в том, чтобы границей Афганистана к западу от озера Зоркуль служила р. Пяндж. В соответствии с этим, афганский эмир должен был очистить все земли, лежащие на правом берегу Пянджа, т.е. в восточной части Шугнана, и северную часть Вахана, а бухарский эмир -земли, лежащие к югу от Амударьи, т.е. южную часть Дарваза [5, л. 1-25].
Иначе говоря, между британским и русским правительствами был осуществлен обмен нотами (в марте 1895 г.), завершающими Памирское разграничение. Была достигнута договоренность о том, что эмиру Афганистана следует освободить все районы, удерживаемые им к северу от Пянджа, получая в обмен все районы Дарваза, расположенные к югу от этой реки.
Весной 1896 г. результаты работы пограничной Комиссии по делимитизации и демаркации границы России с Афганистаном на Памире были ратифицированы правительствами Великобритании и Российской империи.
Юридически не решенным оставался вопрос определения русско-китайской границы по Сарыкольскому хребту. Китай отказался признать результаты русско-британско-афганского разграничения. Проведения неоднократных переговоров не дали желаемого результата. Согласно содержанию ноты, врученной послом Китая 17 апреля 1894 г. министру иностранных дел России, Китай давал согласие на сохранение статус-кво на Памире, надеясь на продолжение
в дальнейшем переговоров по окончательному определению линии границы. Разумеется, с учетом интересов китайской стороны. Но этот участок границы так и остался неделимитизированным, хотя линия государственной границы была установлена по обоюдному согласию по естественному рубежу - Сарыкольскому хребту.
Царское правительство, несмотря на протесты китайских властей, в 1898 г. утвердило временный пост в Ташкургане Сарыкольском. Позже с 1901 г. китайская сторона дала согласие на постоянное действие этого поста. При переговорах Российская сторона всегда опиралась на факт принадлежности этой части Восточного Памира кокандским ханам, что давало право русским считать ее своим территориальным владением.
Успешное проведение англо-русско-афганского разграничения в 1894-1896 гг. и стремление России решить пограничные проблемы обусловили необходимость решения вопроса административного управления краем. Резкий климатический, социально-экономический и хозяйственно-этнический контраст требовали иного нетрадиционного подхода к созданию административной структуры управления.
После соглашения 1895 г. между Россией и Англией о разграничении и окончательном установлении границы территория, входившая в сферу русского влияния, была разделена на две части: Западный Памир (юридически принадлежал Бухаре), и Восточный Памир, состоящий из 2 волостей : Памирской, населенной кыргызами, и Орошорской, населенной таджиками, которые полностью перешли под юрисдикцию России. В первое время у Туркестанского генерал-губернатора даже возникла мысль снять посты на Западном Памире. Но дальнейшие события, связанные с внутренней и внешней обстановкой, показали целесообразность сохранения этих постов [3, л. 18-19].
В стабилизации положения в приграничных селениях Западного Памира не последнюю роль сыграла активность местного населения, испытавшего на себе все ужасы насилия афганцев.
Избавление населения Западного Памира от афганцев хотя в целом несколько и облегчило положение коренного населения, тем не менее, передача края в ведение бухарского эмира не была тем решением, которого ждало местное население. Вскоре опасения народа оправдались. Несмотря на освобождение жителей Западного Памира русскими властями от взимания налогов в течение трех лет из-за лишений, которые оно претерпело в годы правления афганцев, бухарские административные представители, не получавшие плату за службу из казны, а привыкшие жить только за счет сбора средств с населения, помимо взимания официальных налогов и податей, занялись и сбором средств для себя.
Имеются множество фактов свидетельствующих о том, что власть эмира на Памире не могла быть прочной. Она постепенно сводилась к минимальному участию в структуре официального управления, а то и вовсе к номинальной причастности его представительства к местной власти. В силу обстоятельств административная власть над всем Памиром (Западным и Восточным) была сосредоточена в руках главы Памирского отряда, место постоянного проживания которого находилось в Хороге, где был размещен и штаб отряда.
Главным последствием добровольного присоединения Памира к России явилось, прежде всего, то, что оно дало толчок политическому, экономическому и культурному развитию этого региона.
В целом присоединение Памира к России имело прогрессивное судьбоносное значение. Оно проявлялось в следующем:
а) население края окончательно было спасено от далеко идущих колонизаторских намерений Великобритании;
б) народы, населявшие Западный Памир и по воле судьбы, вернее, по причине столкновения интересов двух колониальных держав, оказавшиеся под игом афганских властей, за более чем десятилетий испытавшие все ужасы невольничьей жизни, были освобождены;
в) присоединение фактически избавило жителей от беспрерывно продолжавшейся феодальной междоусобицы, частых захватнических нападений более крупных соседних владений;
г) разграничение и создание новой административной структуры управления позволило восстановить тесную традиционную экономическую и культурную связь со своими собратьями - таджиками Бухарского эмирата и Туркестанского генерал-губернаторства;
д) Памир был втянут в орбиту социально-экономической и культурной жизни многонациональной Российской империи;
е) созданием Памирского пограничного отряда сложились новые, более прогрессивные взаимоотношения между местным населением и русскими пограничными службами;
ж) присоединения Памира к России предоставило русским ученым широкую возможность более основательно приступить к изучению истории, этнографии, лингвистики, фольклора, горных богатств, географии, а также природно-климатических условий Памира.
Таким образом, англо-российское противостояние на Памире, несмотря на то, что не привело к справедливому решению памирского вопроса. Оно способствовало разделению Памира и Бадахшана между Бухарой и Афганистаном. Эти разделенные части, по сути оказались в непосредственную в сферу влияния России и Англии. Но даже такое искусственное разделение, без учета интересов местного населения, исходя их сложившихся политической ситуации того периода для таджиков правобережья Пянджа, считалось судьбоносным явлением.
Происходящие общественно-политические перемены в России, перераставшие в будущем в мощное освободительное, революционное движение и приведшие в итоге к победе Октябрьской революции, способствовали возрождению таджикской государственности, составной частью которой стала и Горно-Бадахшанская автономная область.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абаева Т.Г. Исследования А.В. Станишевского (Азиза-Ниалло) о Памире // Страны и народы Востока.- М., 1875. - Вып. XVI. - С. 268-269.
2. Агаханянц О. Между Гиндукушем и Тянь-Шанем. - Душанбе, 1962. - С. 48; Постников А.В. Схватка на «Крыше мира»... - С. 164.
3. Акрамов Н.М. Вопросы истории, археологии и этнографии народов Памира и Припамирья в трудах Б.Л. Громбчевского. - Душанбе, 1974;
4. Афганское разграничение. Переговоры между Россией и Великобританией в 1872-1885 гг. - СПб., 1886. - С. OIJLR. MSS. Eur. F. 111/144. Correspondence with Russia respecting Sentral Asia. Printed to both Houses of Parliament by Command of Her Majesty. 1873;
5. Бокиев О. Завоевание и присоединение Северного Таджикистана, Памир и Горного Бадахшана к России. -Душанбе,1994. - С. 211-212
6. Ванновский. Извлечение из отчета о рекогносцировке в Рушане и Дарвазе // Сборник геогр., топогр. и стат. материалов по Азии. - СПб., 1893. - Вып. 56. - С. 78-94.
Гедин С. В сердце Азии, Памир-Тибет-Восточный Туркестан. - СПб., 1899. - Т. 1, вып. 1. - С. 15-16
7. Герцулин М. Движение летучего отряда полковника Ионова в Рушан с 1853 г. // ВС. -1990. - Т. 252, кн. 4. -С. 280.
8. Громбчевский Б.Л. Современное политическое положение памирских ханств и пограничной линии с Кашмиром. Военно-политический очерк. - г. Новый Маргелан,1891. - С. 50-51.
9. Грулев М. Соперничество России и Англии в Средней Азии. - СПб., 1909. - С. 14.
10. Зайченко. Памиры и Сарыколь (очерк возникновения последовательного развития и современного положения памирского вопроса). - Ташкент, 1903. - С. 38.
11. Иванов Д. Шугнан Афганские очерки // Вестник Европы. - Т.1У. - № 7. - С. 70.
12. Искандаров Б.И. Восточная Бухара и Памир во второй половине XIX в. - Ч. I. - Душанбе,1962. - С. 184-220
13. Костенко Л.Ф. Военно-научная экспедиция на Алай и Памир // Военный сборник (в дальнейшем ВС). -1877. - №4. отд. 1;
14. Костенко Л.Ф. Исторический очерк распространения русского владычества в Средней Азии // ВС. - 1887. -Т. 176. - №8. - С. 146-178; т. 177. - №9. - С. 5-37; №10. - С. 139-140; Т. 178. - №11. - С. 5-35;
15. Костенко Л.Ф. Средняя Азия и возведение в ней русской гражданственности. - СПб., 1871.
16. Костенко Л.Ф. Туркестанский край. Опыт военно-статистического обозрения Туркестанского военного округа. - СПб., 1880;
17. Мушкетов И.В. Туркестан. Геологическое и орографическое описание по данным, собранным во время путешествий с 1874 по 1880 г. - СПб.,1886. - С. 439.
18. Окраина. - 1894. - №96. - 14 дек.
19. Постников А.В. Схватка на «Крыше мира». Политики, разведчики и географы в борьбе за Памир в XIX веке. Монография в документах. - М.,2001. - С.71.
20. 26. Северцов Н.А. Путешествие по Туркестанскому краю. - М., 1947. - С. 50.
21. 27. Серебренников А.Г. Очерк Памира // ВС. - 1899. - №6. - С. 232-444; №7. - С. 219-236; №8. - С. 442-464; №9. - С. 216-226; №10. - С. 447-466; №11. - С. 227-236;
22. Серебренников А.Г. Очерк Памира. - СПб., 1900.
23. Серебрянников А.Г. Очерк Шугнана // ВС. - 1895. - №11. - С. 167-194;
24. Станкевич В.В. По Памиру (Путевые заметки). - СПб., 1904. - С.6.
25. Тагеев Б.Л. (Рустам-бек). Памирские походы 1892-1895 гг. Десятилетие присоединения Памира к России. -Варшава, 1902. - С. 52.
26. Терентьев М.А История завоевания Средней Азии. - СПб., 1906. - Т. 3. - С. 405-406.
Источники
1. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). - Ф. Военно-ученый архив (ВУА), 1869 г. - Д. 6810. - Л. 37-38.
2. РГВИА. - Ф.1396. - Оп. 2, Ед. хр. 129. - Л. 29об. (Из копии донесения русского военного агента в Лондоне о Шугнане).
3. ЦГА Республики Узбекистан (РУзб). - И - 2. - Оп.3. - Д.535. - Л.18-19.
4. ЦГА РУзб. Дипломатическая часть при Туркестанском генерал-губернаторстве. - Д.830/263. - Л. 16.
5. ЦГА РУзб. - Ф. Российское Политангентство в Бухаре. - Ф. 2с/3. - Оп. 1. - Д. 26. - Л. 52. - №11. - С. 5-35; Он же:
АНГЛО - РУССКОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО НА ПАМИРЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX вв.
В статье на основе достоверных источников освещается противоборство Англии и России за утверждения свое геополитического влияния на Памире с перспективой подчинения этого в стратегическом плане выгодного горного региона. К середине региональный масштаб противоборства России и Англии сузился в пределах Памира.
Английские правящие круги, с одной стороны, стремились не дать России приблизиться к границам Индии, а с другой стороны, хотели, используя Афганистан, активизировать свои экспансионистские действия в Средней Азии и в частности на Памире.
Итогами длительного противоборства стали заведомо беспочвенное, лишенное объективного основания соглашение 1872-1873 гг. и окончательное решение по результатам работы комиссии с обеих сторон Комиссии приступившими к своим обязанностям в марте, а 22 июля 1895 г. комиссары России и Великобритании приняли окончательное решение.
Таким образом, согласно несправедливому решению пограничного вопроса на Памире и Бадахшане, таджикские независимые владения были искусственно разделены. Кроме обширной территории Бадахшана, которого с прямой помощи англичан афганцы оккупировали еще в 1873 г., согласно договору по разграничению 1895 г. вся левобережная часть Памира была переданы Афганистану. Правобережная часть, хотя была включена под юрисдикции Бухарского эмирата, фактически управлялась Российским Пограничным отрядом на Памире.
Ключевые слова: Англия, Россия, Средняя Азия, Бухара, Памир, Бадахшан, Китай, Шугнан, Рушан, Вахан, Дарваз, Афганистан, экспанция, Англо-русский Договор 1872-1873 гг., Сариколь, Ташкурган, Кошгар,Англо-русский договор 1895 г., делимитизация, демаркация, Присоединение Памира к России, Памирский пост, Памирский пограничный отряд,
ANGLO - RUSSIAN RIVALRY AT THE PAMIR IN THE SECOND HALF OF THE XIX CENTURIES
On the basis of reliable sources, the article highlights the confrontation between England and Russia for the assertion of their geopolitical influence in the Pamirs with the prospect of subjugating this strategically advantageous mountain region. By the middle, the regional scale of the confrontation between Russia and England narrowed within the Pamirs.
The British ruling circles, on the one hand, sought to prevent Russia from approaching the borders of India, and on the other hand, they wanted, using Afghanistan, to intensify their expansionist actions in Central Asia and in particular in the Pamirs.
The results of a long confrontation were the deliberately groundless agreement of 1872-1873, devoid of an objective foundation. and the final decision on the results of the commission's work on both sides of the Commission, which took up their duties in March, and on July 22, 1895, the commissars of Russia and Great Britain made the final decision.
Thus, according to the unfair solution of the border issue in the Pamirs and Badakhshan, the Tajik independent possessions were artificially divided. In addition to the vast territory of Badakhshan, which the Afghans occupied with direct assistance from the British back in 1873, according to the 1895 delimitation agreement, the entire left-bank part of the Pamirs was transferred to Afghanistan. The right-bank part, although it was included under the jurisdiction of the Bukhara Emirate, was actually controlled by the Russian Frontier Detachment in the Pamirs.
Key words: England, Russia, Central Asia, Bukhara, Pamir, Badakhshan, China, Shugnan, Rushan, Wakhan, Darvaz, Afghanistan, expansion, Anglo-Russian Treaty of 1872-1873, Sarikol, Tashkurgan, Koshgar, Anglo-Russian treaty 1895, delimitation, demarcation, Pamir annexation to Russia, Pamir post, Pamir border detachment.
Сведения об авторе:
Пирумшоев Хайдаршо, член-корреспондент НАНТ, доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Отдела древней, средневековой и новой истории
Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша НАНТ, профессор кафедры истории Отечества ТГПУ им. С. Айни Телефон: (+992) 919148736; e-mail: pirumshoev. 44@mail.ru About author:
Pirumshoev Haidarsho, corresponding member of the TNAS, doctor of historical sciences, professor, chief researcher of the A. Donish Institute of History, Archaeology and Ethnography, Tajikistan National Academy of Sciences. Tel.: (+992) 919148736; e-mail: pirumshoev. 44@mail.ru
БАРХУРД^ОИ НИЗОМЙ МИЁНИ ХОНЩОИ БУХОРО ВА ХЕВА ДАР АСРИ XVII
Саидов А.
Донишгохц давлатии омузгории Тоцикистон ба номи С. Айни
Дар асри XVII дар Мовароуннахр ду хонигарй арзи вучуд доштанд: хонии Бухоро ва хонии Хева. Хонхои Хева хангоми ба Хуросон ё мавзеъхои дигари дурдаст сафарбар намудани лашкари Бухоро фурсатро муносиб дониста, ба Бухоро ба навохии атрофи он хучумхои горатгарона карда, амволи мардумро талаву тороч менамуданд ва кисмеро асир гирифта, ба кишвари худ мебурданд.
Хевагихо мухолифатхои дохилисулолавиро истифода намуда, соли 1076/1665-1666 бо сарварии Абулгозихонва истифодаи лашкари зиёд ба Мовароуннахр тохтутозхои горатгарона намуданд. Абдулазизхон ба бародараш Субхонкулй султон барои ёрй мурочиат намуд ва у лашкари Балху Бадахшонро барои дистгирии Абдулазизхон фиристод. Дар натичаи мухорибаи шадид лашкари Абулгозихон маглуб гардид. Хевагихо бори дигар лашкар чамъ намуда, ба Мовароуннахр хучум намуданд ва шикаст хурда баргаштанд. Онхо хаждах маротиба ба Бухоро ва навохии он хучумхои горатгарона анчом доданд, ки дар натича нохияхои онро тороч намуда, асирони зиёдро бо худ бурданд.
Пас аз марги Абулгозихон писар ва вориси у Ануша тохтутозхои горатгаронаро ба Бухоро ва навохии он идома медод. У махалли Чуйборро, ки кароргохи шайхони маъруфи Чуйборй буд, забт намуда, талаву тороч намуд. Дар он вакт Субхонкулй султон бо сабаби душмание, ки бо бародари худ Абдулазизхон дошт, игво намуда, Анушаро бар зидди у бархезонд. Он замон Абдулазизхон дар Кармина ба тохту тозхои худ машгул буд. Хевагихо ба Бухоро хучум намуда, навохии наздики онро забт карда, ба шахр дохил шуданд. Ин хабар ба Субхонкулй султон расид ва у ба суи Бухоро харакат намуда, нимашаб ба он чо расид. Дид, ки урганчиён ба шахр дохил шуда, дарвозаи онро бастаанд. Бо чил нафар тарафдорони худ дарвозаро шикаста, дохили шахр шуд. Урганчиёне, ки масъули хифзи дарвоза буданд, ба онхо муковимат нишон доданд ва чонибдорони Абдулазизхон хамаи онхоро махв намуда, ба суи арк омаданд ва у дохили арк гардид. У амр намуд, ки хар касе куввати санг андохтан дошта бошад, душманро нест кунад. Он шаб точикон, узбакон ва хама ахли бозор дарвозахоро баста, бар зидди хевагихо бархестанд. Задухурди хунине ба амал омад ва аксари лашкари Хева кушта шуд ва аз часади онхо пуштахо сохтанд. Бокимонда хамрохи хони худ чони худро халос намуда, ба суи Урганч фирор намуданд [2, 172-174; 4, 103-104; 3, 52а-53а].
Хоча Самандари Тирмизй дар ин мавзуъ менависад, ки хангоми дар Кармина будани Абдулазизхон ба у хабар расид, ки хокими Хева Ануша ба Бухоро хучум намудааст. Дар ин асно Шохбекбий девонбегй ва Хуррамбий парвоначй, ки барои пахши шуриш ба Сагарч фиристода шуда буданд, бо лашкари худ ба назди хон баргаштанд. Абдулазизхон наздикони худ, аз кабили амир Бахоаддин, козй Лутфуллох ва амирони маъруфи дигарро ба хузур хонда, дар бораи хучуми горатгаронаи Ануша ба Бухоро хабар дод. Онхо барои аз Бухоро рондани лашкари хевагихо ба суи Бухоро харакат намуда, ба калъаи Оксоч, ки дар яке аз туманхои Бухоро вокеъ буд, карор гирифта, одамони худро дар роххо ва маконхои мух,им чойгир намуданд. Х,ангоми ба Бухоро хучум намудани хевагихо идораи шахр ба ихтиёри яке аз шахсони маъруф он замон Искандарбий сарой гузошта шуда буд. Сарбозони у ба мастиву корхои номатлуби дигар машгул шуда, ба хиёнат рох доданд ва ин буд, ки хевагихо муваффак шуданд то бо осонй Бухороро тасхир намоянд. Онхо амволи дар муддати чандин сол чамънамудаи ахолии Бухороро горат намуданд. Абдулазизхон аз ин вокеахо огох гардида, бо лашкар ва амирони худ рохи Бухороро пеш гирифт. Онхо нисфи шаб аз махалли Сепулон гузашта, ба суи Намозгох равон шуда, ба лашкари хевагихо дарафтоданд. Задухурди шадиде сар зад, ки дар натича аз хар ду чониб талафоти чонии зиёд доданд. Дар ин мухориба ба мукобили лашкари Хева Шохбек девонбегии кароит, Хуррамбий парвоначй, Абдулкодир углон, Маъсум мирохур, Неъмутуллох хоча,
