CC BY
78
НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ
© 2008 г.
Н.А. Белолипецкая
АНГЛО-ЕГИПЕТСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XX вв. В ОСВЕЩЕНИИ АНГЛИЙСКОЙ
ПУБЛИЦИСТИКИ
Египет вошел в орбиту английского влияния задолго до того, как над ним был провозглашен официальный протекторат Великобритании в 1914 г. Еще в апреле 1876 г. было объявлено о банкротстве Египта, его неспособности платить по долгам. Была создана касса египетского долга, учреждены посты контролеров за доходами и расходами страны. Один контролер назначался Англией, другой — Францией. Египет настолько прочно попал в сети экономической зависимости, что лишение его политической независимости не ставилось под вопрос. В 1882 г. произошло националистически окрашенное восстание Араби-паши, после чего английские войска уже не покидали страну. По сути дела, уже с этого момента Египет стал английским протекторатом, хотя и неофициальным. Был применен широкий спектр традиционных для Великобритании средств колониальной политики: навязывание своих советников, лишение представителей местной власти самостоятельности, подрыв освободительного движения, военные демонстрации, бомбардировки. Когда премьер-министра Великобритании У. Гладстона обвиняли в том, что захват Египта противоречит принципам свободы наций, он отвечал, что в Египте нация отсутствует, поэтому и сокрушаться не о чем.1 Египет стал рынком сбыта, источником сырья (хлопка) и сферой приложения английского капитала. Кроме того, открылась возможность использовать его как плацдарм для дальнейшей колониальной экспансии: существовала идея соединить английские владения на севере и юге Африки в единый массив, что и было сделано в дальнейшем. Для англичан египетский вопрос находился в рамках общей восточной политики Великобритании, часто проводились параллели между Египтом и Индией2. Египет привлекал внимание не только английских политиков, но и журналистов, историков. Описания Египта, его истории, древней и современной религии можно было встретить как на страницах газет, книжных изданий, так и в крупных аналитических журналах, таких как «Девятнадцатый век». За 40 лет своего господства Великобритания так и не смогла стабилизировать режим, найти социальную опору в стране, поэтому английские войска не были выведены из Египта. Общественное мнение Великобритании полностью поддерживало государственную политику, полагая, что британское пребывание в Египте было более справедливым и менее хищническим, чем было бы пребывание там представителей других европейских стран3.
На общественное мнение Великобритании в отношении Египта во многом влияла официальная позиция ведущих политиков страны. Английские политики считали, что их военное и финансовое присутствие в регионе выгодно как Великобритании, так и Египту. Англия может защищать Суэцкий канал, являющийся прямой дорогой в Индию, ее финансовым интересам соответствует увеличение сырьевой хлопковой базы в стране4. Египту же нужно прямое руководство европейской державы, для того чтобы встать на европейский путь развития. Только Англия как страна передовой демократии и колоссального колониального опыта сможет обеспечить стране устойчивое развитие и предотвратить возвращение к варварским и беззаконным временам, предшествовавшим европейскому вторжению в страну. Сами египтяне воспринимались как дети, которым необходим строгий ментор, т.к. их самостоятельное развитие проблематично5. А. Милнер неоднократно заявлял, что «наши интересы в Египте абсолютно идентичны интересам египтян»6. Кроме того, он считал присутствие англичан в стране абсолютно необходимым: «Возможно, некоторые британские элементы в правительстве Египта будут необходимы всегда. Возможно, всегда будет необходимость в сохранении британским министерством некоторого контроля над наиболее важными вопросами политики...»'. Основная мысль двухтомного сочинения Э.Б. Кромера, английского генерального консула в Египте с 1883 по 1907 гг., заключалась в том, что Египет — это страна варваров, которых необходимо образовывать годами. Они, как дети, инстинктивно тянутся к дурному. Может быть, они и способны к самостоятельному управлению, но произойдет это очень не скоро, и много лет Великобритания будет опекать Египет: «Великобритания убеждена, что ее миссия — спасти египетское общество, и более того, что она способна спасти его»8.
Египет не имел такого колоссального влияния на английское сознание, как Индия, художественная и публицистическая литература о нем гораздо менее интересна и выразительна, несмотря на свое обилие. Ж. Берк, французский исследователь египетского вопроса, четко охарактеризовал эту ситуацию: «В глубине души англичанин не любит эту страну и знает, что его здесь не любят. Может быть, в этом причина удивительно слабой работы воображения, бедности английской литературы о Египте. Английский Египет не имел своего Киплин-га»9. Египетский вопрос освещали английские колониальные деятели, долгое время проработавшие в административной структуре страны, такие, как Э.Б. Кромер, А. Милнер, А. Колвин. Их труды достаточно глубоки и интересны, но страдают одним общим недостатком: они рассматривают египтян и их современную культуру только как сырой материал, который необходимо переработать и из которого надо создать цивилизацию по типу европейской, с европейскими законами, взаимоотношениями и административной структурой. Для английских колониальных деятелей характер египтян, их культура четко делились на две части: материал, пригодный для использования, и материал, который необходимо переработать. Книги А. Милнера, Э.Б. Кромера считались в то время практическим руководством, которому должен следовать каждый колониальный политик: «Современный Египет» лорда Кромера представляет собой чарующие чтение для любого, кто интересуется управлением Англии на востоке, в Египте или Индии»10. Сам Э.Б. Кромер считал, что его
сочинение «не будет интересно широкому читателю, и представляет интерес для тех его соотечественников, кто уже работает или собирается работать в восточной администрации»11. Изучение нравов и обычаев египтян при этом оставалось на втором месте, освещалась лишь та часть из них, которая напрямую влияла на эффективность английской политики в регионе. А. Колвин с сожалением писал о том, что Великобритания сосредоточилась на административных реформах в стране и не уделяла должного внимания самим жителям Египта: «Если в настоящее время многое сделано для материального прогресса страны, то у нас едва ли было время прикоснуться к поверхности моральных реформ или духовному возрождению египтян»12. Английские журналисты и путешественники, освещавшие египетскую проблематику, зачастую жили в этой стране годами и десятилетиями, общались не только с высокопоставленными людьми, но и с крестьянами, поэтому их взгляд на проблему взаимоотношений Великобритании и Египта отличается свежестью и неожиданными поворотами мысли, которых не отыщешь в трудах колониальных деятелей. Хотя в целом для них также характерна общая для английского общественного мнения установка о политической недоразвитости египетского населения и необходимости постоянно поддерживать английское влияние в регионе. Однако если английские колониальные деятели выступали единым фронтом, считая английскую политику благом для Египта, то мнения журналистов не были столь однозначны. Конечно, большая часть публикаций об этой стране содержала мнение официальных английских представителей: «Египет нуждается в Англии, т.к. без нее национальное банкротство произойдет с пугающей внезапностью и египетская циви-
13
лизация будет уничтожена»13. Дж. Вили, долгое время проживший в Египте, писал: «Я пришел к выводу, что в головах представителей местного населения нет понятия о представительном правлении. Их мысли двигаются по узкому кругу, они заняты только своими фермами. Их не заботит, как и кем они управляются»14. Однако в общем хоре голосов, поддерживавших официальную политику метрополии, раздавались и отдельные оппозиционные высказывания. Наиболее последователен в своем неприятии официальной точки зрения был английский журналист Э. Дикей. Его книга «Англия в Египте» вышла в 1881 г.15. Затем на протяжении всего XIX и в начале XX вв. он регулярно публиковал свои статьи, посвященные египетскому вопросу, в журнале «Девятнадцатый век»16. Его беспокоили взаимоотношения египтян и англичан. Беседуя с египетским населением, он пришел к выводу, что Великобритания не только не является популярной среди жителей Египта, но многие испытывают к ней ненависть, крестьянки пугают Англией и англичанами своих детей. Э.Дикей считал, что если Великобритания не будет вмешиваться в дела Египта столь активно, то это сделает египтян более дружественной нацией. Возражая сторонникам идеи материального процветания Египта под мудрым управлением Великобритании, он писал: «Материальное процветание, которым наслаждается Египет при режиме Кромера, не гарантирует благодарности египетского населения, и увеличивает, вместо того чтобы ослабить, неприязнь, питаемую египетской
публикой к нашей военной оккупации, точно так же, как и к нашей граждан-17
ской администрации» .
В статьях, книгах о Египте английские публицисты, литераторы, политические деятели поднимали, в основном, одни и те же проблемы, их интересовал один и тот же круг вопросов. Все публикации о Египте можно разделить на две большие части: политические, где освещалась проблема Суэцкого канала, международного положения Египта, административного управления страной, и историко-культурные, где освещалась история Древнего Египта, описывалась повседневная жизнь крестьян, давались зарисовки городской жизни, быта, нравов и обычаев жителей страны. Энциклопедическим охватом, где присутствовала и политика, и описание административной деятельности, и характеристика менталитета египтян, отличаются только работы колониальных деятелей. Журналисты сосредотачивались, в основном, на какой-то одной проблеме.
Еще до оккупации Египта эта страна являлась объектом пристального интереса английских историков и путешественников, самая знаменитая книга о Египте в Великобритании — это «Египет и египтяне» У. Лэйна18. Впервые она была опубликована в 1836 г. и была распродана в течение двух недель. Та же участь постигла и второе, более дешевое издание. Долгий и продолжительный успех этой книги отражал интересы викторианского общества, нуждавшегося в подробном комментарии к распространению влияния Англии в Египте19. С 1881 по 1883 г. было издано огромное количество книг, написано множество статей по египетской проблеме. Это обилие было связано с восстанием Ара-би-паши и введением английских войск в страну. Именно с этого времени существование Египта входит в массовое сознание англичан, с этого момента можно говорить о формировании широкого общественного мнения по египетскому вопросу и о широком освещении его в прессе.
Периодические издания уделяли много внимания прошлому страны, египетским древностям. В 1881 г. вышла книга Д. Адамса «Страна на Ниле», основным предметом интереса которой была архитектура, история и религия древнего Египта20. В целом, книга представляла собой историко-архитектурный очерк и была довольно популярна: одежда, история, архитектура, религия, природа восточных стран интересовали английских обывателей. Все это свидетельство неугасающего интереса английского общества к экзотическим странам.
Среди той части общества, которая активно интересовалась внешней политикой метрополии, не менее популярны были статьи и издания, посвященные проблеме политического статуса Египта и его международному положению. В 80-е гг. XIX в. в прессе муссировалась тема защиты Суэцкого канала. Большинство авторов считало, что для защиты канала как стратегически важного пути в Индию необходима оккупация всего Египта. «Свободное прохождение водного пространства менее чем в 100 миль длиной через необитаемую пустыню дает право на аннексию страны больше, чем Франция, с населением 5 миллионов и двумя величайшими городами»21, — с возмущением писал Ф. Гаррисон в 1882 г., повторяя слова большинства политиков и общественных деятелей Англии. Кроме страха за Суэцкий канал Ф. Гаррисон выделяет страх за мировое господство английской империи как движущую причину захвата Египта: «Старейшая и наиболее впечатляющая причина для интервенции в Египет — это страх, что иная сила займет его до нас. Иными словами, мы вынуждены захватить Египет, чтобы опередить Францию»22.
Вплоть до 20-х гг. XX в. продолжались споры о том, следует ли Великобритании вообще вмешиваться во внутренние дела Египта. До 1883 г. публицисты рассуждали, следует ли Великобритании ради защиты Суэцкого канала и своих финансовых интересов, для реализации геополитического преимущества над Францией вводить войска в Египет. При этом подчеркивалось, что у Англии особые интересы в этом регионе, поэтому, она должна быть здесь преобладающей силой. Положение одной из нескольких международных сил для нее 23
унизительно23. После 1883 г., когда английские войска были введены в страну, до 1914 г. шли споры о том, насколько длительной будет английская оккупация Египта, когда будет возможно вывести войска из страны. Мнение политических лидеров Британии, которое активно внедрялось в массовое сознание прессой и публицистикой, выразил в 1883 г. М. Уоллес: «Время для решения, должны ли мы энергично вмешиваться в дела Египта, давно прошло, и этот вопрос должен быть оставлен размышлениям историков и тем политикам, у кого есть личный или партийный интерес для ослабления правительства ретроспективной политикой»24. Для него вопрос о возможности ухода Англии из Египта уже не ставился: таковая возможность просто не рассматривалась. Дж. Стивенс в
1898 г. высказывался также определенно: «Нет шансов, что мы покинем Еги-
25
пет. Я не думаю, что мы когда-либо уйдем»25. В 1908 г. всякая мысль об уходе Великобритании из Египта уже казалась кощунственной: «Мы не желаем видеть, как Египет ускользнет из наших рук, как другие прекрасные регионы зем-
26
ли, где мы упустили момент, когда прошли бремя и лихорадка первых дней»26. Среди хора славословий английской политике в Египте иногда раздавались и иные голоса. Некоторые авторы указывали на то, что английские чиновники не понимают характера и менталитета египтян, не стремятся узнать их ближе, действуя в стране так, как они привыкли, отмечалась непопулярность англичан:
«Мы не популярны в Египте. Некоторые нас боятся, некоторые другие, я не со-
27
мневаюсь, уважают, но по-настоящему любят, я уверен, очень немногие»2'.
Таким образом, в массовое сознание внедрялась мысль о необходимости и неизбежности английского управления Египтом, мнением самих египтян мало кто интересовался. Всякое оппозиционное высказывание националистически настроенных местных политиков трактовалось как доказательство их политической незрелости и общего непонимания ими политической обстановки. Английская система управления представлялась благом, которого в течение столетий был лишен народ Египта: «Крестьяне должны быть благодарны нам, т.к.,
28
несомненно, мы улучшили их участь и сделали многое для них» .
Политическая составляющая взаимоотношений Британии и Египта, конечно, воздействовала на общественное мнение, содействуя формированию образа великой империи, но у широкой общественности гораздо большим интересом пользовалась литература, характеризующая быт, нравы и повседневную жизнь египетского населения. Доказательством этому служит хотя бы популярность книги У. Лэйна, в которой он практически не касался политических вопросов. Статьи и публицистические сочинения подобного бытового плана создавали в сознании рядового обывателя более понятный и близкий образ Египта, отличающийся от того, что был представлен в литературе политической. Авторы уделяли огромное внимание описанию характера, мировоззрений и менталите-
та египетского населения. Западному сознанию местные жители представлялись чрезмерно консервативными в привычках и традициях, склонными к покорности, лишенными инициативы29. Делался акцент на покорности египтян,
отсутствии у них склонности к бунту, восстанию: «Возможно, в мире нет лю-
30
дей, более покорных властям и более легко управляемых, чем египтяне»30. Исследователи объясняли это тысячелетней историей страны, на протяжении которой египтянин находился в зависимости и подчинении. Власть англичан представала в этих работах как лучшая из всех, что когда-либо были в Египте: «В конце своего 69 столетия египтянин, кажется, наконец, нашел хозяина, который говорит ему делать правильные вещи»31. Западного человека удивлял консерватизм египетского сознания, склонность к фатализму, отсутствие инициативы и покорность. Э.Б. Кромер негативно отзывался о покорности властям, если это власть аборигенная. И в то же время его возмущали взрывы непокорности по отношению к англичанам. Хотя в плане легкости управления
32
покорность и фатализм являлись, по его мнению, лучшими качествами32.
Как уже отмечалось, многие журналисты ездили по стране и довольно активно общались с местным населением. При личном контакте с крестьянами англичане отмечали свойственные им равнодушие к точным цифрам и далеким
от жизни понятиям, отсутствие беспокойства по поводу завтрашнего дня: «Его
33
жизнь в прошлом и настоящем. Завтра позаботится о себе само»33. Отмечалось отсутствие у египтян «сбалансированного сознания, твердых суждений, бес-пристрастности»34. Пресса и публицистика рисовала образ человека, не склонного к скептицизму, жизнерадостного, любящего сплетни и праздность. Для египтянина не характерна западная четкость мысли, зачастую он не в силах вывести элементарного заключения из двух предпосылок, его объяснение всегда будет длительным и запутанным. Рассказывая что-либо, он обязательно несколько раз собьется с мысли. В политике, как и в повседневной жизни, египтянин воспринимает как правду самые абсурдные вещи, — считал Э.Б. Кромер35. Глубокий консерватизм жителей Египта, нежелание что-либо менять, отсутствие ответственности вызывали удивление и зачастую раздражение англичан. Лорд Кромер писал об этом с точки зрения администратора, задачей которого является реформирование внутренней политики страны: «Египетский бюрократ меньше думает о том, что должно быть сделано, чем о том,
чтобы действовать таким образом, чтобы на него самого нельзя было возвести
36
обвинений»36.
Зачастую англичанами высказывались противоречащие друг другу характеристики египтян. Например, если А. Милнер считал их жизнерадостными, никогда не устававшими разговаривать, легко вступающими в перепалку по любо-
37
му поводу37, то Э.Б. Кромер придерживался иного мнения. Для него египтяне
38
— люди вялые, молчаливые, безынициативные38. Это кажущееся противоречие объяснялось различной позицией авторов: разделяя в целом общеанглийский взгляд на особую цивилизаторскую миссию Великобритании, они по-разному относились к контактам с местным населением. Э.Кромер ограничивался знакомством с основной массой населения издалека, по отчетам, А. Милнер же, как журналист, считал своим долгом более тесное общение с египтянами. Существовала огромная разница между образом крестьянина, формировавшимся
на основе официальных бумаг, и при непосредственном контакте с ним. Если по официальным отчетам египтянин представлялся человеком консервативным, косным, опасающимся перемен, крайне религиозным, легкомысленным, покорным, забитым, лишенным скептицизма и не склонным анализировать происходящее, то при непосредственном общении с ним формировался образ человека веселого и простого, сострадательного и общительного. Ярким примером личностного подхода к изображению крестьянина является статья «Мой друг феллах», помещенная в журнале «Девятнадцатый век» в сентябре 1904 г.39. Эта статья представляет собой практически художественное произведение с длительными описаниями природы, где автор пытается передать медлительность времени, свойственное восточному человеку отсутствие беспокойства по поводу завтрашнего дня. Описываются повседневные и праздничные развлечения крестьян: музыка, танцы, театрализованные представления. Автор именно описывает, а не анализирует повседневный труд крестьянина, это описание смешано с картинами природы, поэтому вся статья имеет пасторальный вид, несколько оторванный от действительности: «Солнце и свежий воздух, достаточно еды, отсутствие опасений перед тяжелыми зимами — он (крестьянин) удовлетворяется этими вещами»40. Подобное художественное описание действительности пользовалось большой популярностью среди английских обывателей, в картинах экзотической природы и описании слияния человека с ней они находили отдушину, уводившую их от повседневности. Для той части англичан, которая была лишена финансовых возможностей путешествовать, такие статьи удовлетворяли их тягу к перемене мест.
Как считали англичане, религия, играя первостепенную роль в жизни египтян, ограничивала их мир рамками догм, обычаев и традиций, которые они не могли преступить. Отмечалось присутствие религии в повседневной жизни людей: «Среди арабов пустыни вера в учение ислама — это не принятие абстрактной догмы, но активная сила жизни»41. Английские колониальные деятели склонны были подчеркивать негативные, с точки зрения управления страной по европейским стандартам, черты ислама. Э.Б. Кромер считал, что ислам не приемлет компромиссов, месть и ненависть имеют для мусульманина гораздо большее значение, чем любовь и благотворительность42. Осуществляя реформы в Египте, лорд Кромер не встречал особого сопротивления местного населения за исключением тех случаев, когда эти реформы шли вразрез с установлениями шариата, поэтому именно религия виделась ему силой, тормозящей реальный прогресс в стране. Англичане считали, что для успешного прогресса египетскому населению необходимо отказаться от некоторых постулатов ислама и воспринять христианские ценности. Ислам — основа жизни мусульманина, а прогресс - это религия европейца. Египтянам рекомендовалось сменить одну веру на другую (ислам на прогресс) или совместить их. Исламские религиозные мыслители пытались заниматься именно совмещением. Среди англичан было широко распространено убеждение, которое внедрялось и в массовое сознание, что «ислам — это политика, точно так же как и вера, и как политика, он не выносит соперничества, не допускает партнерства, не приемлет компромисса, который отсылает его на второстепенные позиции»43. Путешественники, которые часто контактировали с крестьянским населением, подробно изучали повсе-
дневную жизнь египтянина и не были обременены необходимостью смотреть на местное население с точки зрения государственного деятеля, отделяли повседневную веру мусульманина и религию. Отмечалось, что религия строга, определенна и требовательна, вера же египтян подобна детской, в ней нет места сомнениям и скептицизму: «И эта простая вера входит в их повседневную жизнь по большей части в виде суеверия»44.
Много внимания английские публицисты уделяли женскому вопросу.
Э.Кромер писал, что «женщины в своей деятельности в качестве жен и матерей оказывают огромное влияние на характер своих мужей и сыновей, и очевидно, что отъединение женщины приводит к эффекту вырождения мужского населе-ния»45. Униженное положение женщины воспринималось публицистами как одна из основных причин отсталости египетского населения: в стране, где половина населения полностью устранена от общественной и политической жизни, не получает никакого образования, быстрый прогресс невозможен. Англичане первыми подняли вопрос о женском образовании, вслед за ними и передовые египетские мыслители заговорили о необходимости женского образования.
Проблема образования и школьной реформы для англичан стояла на первом месте, поэтому много внимания публицистика уделяла арабским школам и характеру египетских школьников. Маленький житель Египта уже в детстве обладал всеми «недостатками», которые раздражали английских колониальных деятелей во взрослых людях. Английские учителя долго не задерживались на должности преподавателя, стремясь уйти в соседние министерства и службы, они не были заинтересованы в том, чтобы найти общий язык с учениками, их не интересовали реальные знания школьников. Практически в каждой статье, в каждой книге о Египте встречаются части, посвященные образованию, где отмечается неприспособленность египтян к европейской системе обучения. Школьники не способны понять или запомнить больше, чем короткое предложение, это становится очевидным во время диктантов, где им сложно воспроизвести больше нескольких слов одновременно. На письме они регулярно пропускают слова и буквы. Египтяне много и охотно заучивают наизусть, но редко стремятся понять что-либо из заучиваемого. Тяга к зазубриванию в глазах английских учителей была наихудшим качеством, прививаемым традиционной религиозной системой образования. Публицисты отмечали страх перед самостоятельным мышлением и выбором, внимание к мелочам при отсутствии целостного видения проблемы46. Таким образом, публицистика превращала проблему реформы образования в проблему ментального характера: египтянин объявлялся человеком, с трудом воспринимающим европейскую культуру.
Присутствие англичан резко обострило проблему национальной самоидентификации египетского населения: стала активно развиваться национальная пресса, появились первые политические лидеры, которые призывали к полной независимости страны, как от англичан, так и от Турции. Для английской публицистики тема национальной независимости Египта стала с течением времени одной из ведущих. Каждый считал своим долгом высказаться по данной проблеме, высказывания эти носили преимущественно негативный характер. Отмечалось, что националисты выражают мнение ограниченной части населения, т.к. прогрессивная интеллигенция была зачастую оторвана от родных кор-
ней, проживая большую часть жизни за границей, получая европейское образование. Кроме того, националисты, по мнению англичан, не только плохо знали собственных соотечественников, но и плохо ориентировались в международной обстановке. Лозунг «Египет для египтян» колониальные деятели и широкая английская общественность считали смешным, полагая, что население страны не сможет самостоятельно управлять ею: националисты «забывают, что египетский крестьянин, неспособный читать или писать, без опыта в общественных делах и без интересов, выходящих за пределы рутины повседневной жизни, не способен к самоуправлению»47. Путешественники, непосредственно контактировавшие с крестьянами, утверждали, что их совершенно не интересует, кто правит ими: турки, англичане или национальное правительство, многие даже не знали точно, в чьих руках находится власть в настоящий момент. Дж. Вили, долгое время исследовавший состояние дел в Египте, приводит свою беседу с одним из деревенских шейхов. В ответ на вопрос о том, что думают феллахи о
власти султана, он сказал: «Неужели вы думаете, что феллахи что-то знают о
48
султане? Они не знают ничего, и это их не заботит».48 Национальная пресса воспринималась англичанами негативно, выражалось мнение, что она несправедливо порочит англичан. Общественные деятели многократно апеллировали к Э.Кромеру с тем, чтобы он ужесточил цензуру. Критику деятельности Великобритании в стране публицисты считали несправедливой и ребяческой. Шла непрерывная борьба за то, чтобы пресса в Египте выпускалась только на английском языке, использование арабского и французского пытались свести к минимуму. В 1896 г. Г.Вуд писал: «Если мы рассмотрим египетскую прессу, то обнаружим,... что оппозиционные журналы на арабском и французском намного превосходят количественно те, что возникали в поддержку британской окку-49
пации» . С другой стороны, в связи с малым распространением грамотности в Египте пресса могла воздействовать на ограниченный круг читателей: «В стране, где согласно официальным данным, только 1 человек из 100 может читать или писать и где средства для распространения газет где-либо, кроме как между столицей и большими городами, чрезвычайно дороги и медлительны, сложно предполагать, что пресса может иметь сколько-нибудь серьезное влияние на большие массы населения»50.
Наиболее либеральная английская пресса говорила о том, что путь к независимости Египта — это не развитие националистического движения, а формирование здорового общественного мнения и развитие образования. Высказывалось опасение, что националисты выпускают джинна из бутылки, которым не смогут управлять: «Лидеры националистов не фанатичны. Но они взывают к фанатизму людей, видя, что никакие другие меры не смогут заставить их заинтересоваться агитацией за независимость»51. Многократно подчеркивалась некомпетентность националистов в политических вопросах, высказывалось мнение о том, что они не представляют себе последствий ухода англичан из страны.
Таким образом, круг тем, освещавшихся английской публицистикой, замкнулся: авторы начинали с международного положения страны, с вопроса о том, является ли присутствие британских войск и советников необходимым. Большинство высказываний о Египте было пронизано мыслью, что уход Британии из страны катастрофичен для нее.В поддержку необходимости английского
управления приводилась характеристика ментальных особенностей местного населения, неспособного к самостоятельному мышлению, привыкшего к рабскому и подчиненному положению. Националистическое движение в рамках подобного подхода выглядело неким курьезом, националисты — людьми, которые не понимают последствий удовлетворения своих требований.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Цит. по: Парфенов И.Д. Колониальная экспансия Великобритании. М., 1991. С. 71.
2. См. Ротштейн А.Ф. Захват и закабаление Египта. М.,1959; Ерофеев Н.А. Английский колониализм в середине 19 века. М., 1977; TignorL. Modernization and British Colonial Rule in Egypt,1882-1914. Princeton,1966; Bullard R. Britain and the Middle East. London, 1964.
3. Deighton H. The Impact of Egypt on Britain. A Study of Public Opinion // Political and Social Change in Modern Egypt. London, 1986.
4. См., например, Egerton F. Great Britain, Egypt and the Suez Canal. London, 1883; Dicey E. England and Egypt. London, 1881.
5. См. например, Milner A. England in Egypt. London, 1901; Low S. Egypt in Transition. New-York,1914.
6. Milner A. England in Egypt. London, 1901. Р. 354.
7. Ibid 359.
8. Cromer E.B. Modern Egypt. London, 1908. Vol. 2. Р. 124.
9. Цит. по Кирпиченко В.Н., Сафронов В.В. История египетской литературы 19-20 вв. Т.1. М., 2002. С. 108.
10. Mitra S.M. Lord Cromer and Orientals // The nineteenth Century and after... 1908. №375. P. 743.
11. Cromer E.B. Modern Egypt. London, 1908. Vol. 2. Р. 4.
12. Colvin A. Egypt Today // The nineteenth Century and after. 1907 №362. P. 539.
13. Sladen D. Egypt and the English: Showing British Public Opinion in Egypt upon the Egyptian Question. London, 1908. Р. 6.
14. Wylie J.A. Egypt and its Future. London, 1882. Р. 300.
15. Dicey E. England and Egypt. London, 1881.
16. См., например, Dicey E. Parliamentary Government for Egypt // 1908 №379; Dicey E. Sir Auckland Colvin’s Defense of Lord Cromer // 1907 №365; Dicey E. The Khedive of Egypt // 1908 №377; Dicey E. What Next in Egypt? // 1889 №151.
17. Dicey E. Sir Auckland Colvin’s Defense of Lord Cromer // The nineteenth Century and after. 1907 №365. Р. 158.
18. Русский перевод: Лэйн Э.У. Нравы и обычаи египтян в первой половине XIX века, М., 1982.
19. Deighton H. The Impact of Egypt on Britain. A Study of Public Opinion // Political and Social Change in Modern Egypt. London, 1986. P. 230.
20. Adams D. The Land of the Nile. London, 1881.
21. Harrison F. The Crisis in Egypt. London, 1882. P. 11.
22. Ibid. P. 5.
23. Dicey E. England and Egypt. London, 1881. P. 265-266.
24. Wallace M. Egypt and the Egyptian Question. London, 1883. P. 502.
25. Steevens G.W. Egypt in 1898. London, 1898. P. 282.
26. Sladen D. Egypt and the English: Showing British Public Opinion in Egypt upon the Egyptian Question. London, 1908. P. 5.
27. Low S. Egypt in Transition. New-York,1914. P. 286.
28. Ibid. P. 293.
29. Milner A. England in Egypt. London, 1901. P. 314.
30. Wallace M. Egypt and the Egyptian Question. London, 1883. P. 138.
31. Steevens G.W. Egypt in 1898. London, 1898. P. 277.
32. Cromer E.B. Modern Egypt. London, 1908. Vol. 2. P. 151.
33. Ibid. P. 149.
34. Fyfe H.H. The New Spirit in Egypt. London, 1911. P. 148.
35. Cromer E.B. Modern Egypt. Vol. 2. P. 147-148.
36. Ibid. P. 240.
37. Milner A. England in Egypt. London, 1901. P. 316.
38. Cromer E.B. Modern Egypt. Vol. 2. P. 146-147.
39. Walter F.M. My Friend the Fellah // The nineteenth Century and after. 1904. №331. P. 443-450.
40. Ibid. P. 445.
41. Dicey E. What Next in Egypt? // The nineteenth Century and after. 1889. №151. P. 469.
42. Cromer E.B. Modern Egypt. Vol. 2. P. 139.
43. Colvin A. Egypt Today // The nineteenth Century and after. 1907. №362. P. 529.
44. Walter F.M. My Friend the Fellah. // The nineteenth Century and after. 1904. №331. P. 448.
45. Cromer E.B. Modern Egypt. Vol. 2. P. 156.
46. Sladen D. Egypt and the English: Showing British Public Opinion in Egypt upon the Egyptian Question. London, 1908. P. 2.
47. Fyfe H.H. The New Spirit in Egypt. London, 1911. P. 147.
48. Wylie J.A. Egypt and its Future. London, 1882. P. 103.
49. WoodH.F. Egypt under the British. London, 1896. P. 117.
50. Dicey E. Parliamentary Government for Egypt // The nineteenth Century and after. 1908. №379. P. 378.
51. Fyfe H.H. The New Spirit in Egypt. P. 155.
ENGLISH-EGYPTIAN RELATIONS OF THE LAST QUARTER OF THE 19th —
THE FIRST QUARTER OF THE 20th CC. IN COVERAGE OF ENGLISH PUBLICISM
N.A. Belolipetskaja
The article illustrates basic themes developed within English publicism at coverage Great Britain politics concerning Egypt. The authors of those publications were English politicians, colonial figures, travelers, journalists. The author comes to a conclusion, that the most developed topics of the examined period are questions on economic, political and military presence of the English in Egypt.
