CC BY
11вание населения о необходимости решения конкретной задачи путем создания общественного мнения, привлечения внимания к проблеме формирования поведенческой модели.
Таким образом, появление социальной рекламы массового характера обозначило переломный момент в политике 90-х годов XX века официального Пекина по отношению к полусамостоятельному информационному сектору. Отсюда напрашивается вывод о некотором паритете сил в начале 90-х годов, когда государство могло при помощи социальной рекламы нивелировать некоторые отрицательные тенденции появившейся в связи с капитализацией информационного рынка.
Как было показано, ослаблению финансовой зависимости от государственных структур привело к самостоятельному решению информационными компаниями финансовых проблем. В качестве основного источника доходов в начале 90-х годов на первый план выступила реклама со всеми ее положительными и отрицательными сторонами. Среди положительных моментов новой информационной продукции отметим высокую эффективность рекламных роликов, их относительную дешевизну, массовость и многогранность. Вместе с этим, отмечается некоторая неразборчивость рекламных кампаний, отсутствие четкой градации рекламной информации
по возрастному, половому, этническому и иным критериям.
Литерaтyрa
1. ФедoтoвaЛ.Н. Социология массовой коммуникации. СПб., 2004.
2. Уэллс У., БернетД., Moриaрти С. Реклама: принципы и практика. СПб., 1999.
3. КортлэндЛ. Бове, Уилльям Ф. Аренс. Современная реклама. М., 1995.
4. Аронсон А. О социальной рекламе // Индекс. 199S. № 6.
5. Hикoлaйшвили Г. Коммерческая, политическая и социальная реклама: сотрудничество или конкуренция // Социальная реклама.ру (http://www.socreklama.ru/sr_ article. php?arti_id=51; доступ 01.04.2007).
6. БoдрийaрЖ. Система вещей / Пер. с франц. С. Зенкинa. М., 1995.
7. Чжоу Щежу. Реклама. Пекин, 2004.
S. Закон КНР “О рекламе” в переводе
на русский язык // ChinaPRO - Весь Китай: Деловой интернет-журнал (http://www.china pro.ru/law/7).
9. ФедoтoвaЛ.Н. Социология массовой коммуникации. СПБ., 2004.
10. http://russian.people.com.cn/200301 /30rus20030130_71S00.html
11. KoHi^imHa Н. Жизнь на щите: Зачем нужна социальная реклама // Российская газета. 2006. № 4244. 11 декабря (http:// www.rg.ru/printable/2006/12/11/socrekla-ma.html).
АНГЛИЦИЗМЫ И РУСИЦИЗМЫ В СОВРЕМЕННОЙ ИНГУШСКОЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ
Пугоева З.М.
Примеряя к современной ингушской терминологии явление заимствования как лексический и в более широком смысле языковой процесс, возникающий в результате определенного воздействия одной языковой модели на соответственно другую, уместно говорить о причинах и характере данного влияния. Зависимость активизации роста терминологии от вкраплений иноязычной лексики в систему ингушского языка (ИЯ) продик-
© Пугоева З.М., 2010
тована недостаточностью ресурсов собственного ИЯ и тем фактом, что заимствование - наиболее продуктивный способ обогащения терминофонда национального языка. Тот факт, что процесс заимствования иноязычных и иностранных ресурсов материально-письменным путем в ИЯ определился намного позже, чем в некоторых других языках, это сказалось на динамике развития его лингвистической терминосистемы.
m
Исторически большое число языков оказали существенное воздействие на формирование ИЯ и различных его систем посредством прямых и опосредованных контактов. К ним относятся многие родственные языки кавказского ареала, неродственные семитские и индоевропейские языки. Однако самые заметные и результативные контакты сложились между ингушским и русским языками, продиктованные авторитетностью последнего как языка-источника и языка-трансмиттера. На протяжении всего прошлого века мы наблюдаем тенденцию нарастающей популярности русского языка (РЯ) и, как следствие, активизацию процесса внедрения русицизмов и англицизмов в речевой поток носителей лингвистического дискурса ИЯ. Однако, еще до создания советской власти, в эпоху царской России, между русским и ингушским народами все же существовали языковые контакты, осуществлявшиеся устновербальным путем, в силу бесписьменного существования ИЯ, вернее - его так называемого плоскостного диалекта, на основе которого впоследствии сложился современный ингушский язык.
Исторически данные лингвокультурные контакты насчитывают три этапа: первый этап - дореволюционный, установившийся в начале XIX века, после добровольного присоединения Ингушетии к России в 1810 г. Он охарактеризовался внедрением лексики относящейся, главным образом, к бытовой тематике [3], на основе небольшой части которой сложились впоследствии некоторые термины. Далее пост-революционный или советский период, который оказал значительное влияние на становление всей терминологической системы ИЯ. Здесь по образцу русской терминологии сформировался основной корпус ингушских терминов и терминосочетаний, сложившихся либо в готовом “терминови-де” либо посредством семантической и словообразовательной кальки. Заключительный постсоветский этап ознаменовался появлением в терминологии ИЯ неологизмов иностранного происхождения, внедренных опосредованным путем через РЯ, который выступил в роли языка-трансмиттера, передавший терминологический материал из английского языка.
Первые термины-русицизмы просочились в ИЯ в 30 гг. 20 века посредством
прямого контакта, через материальнописьменные текстовые источники, в результате прямых и семантических заимствований. Русицизмом, как известно, является “1) оборот речи или слово, характерные для русского языка; 2) оборот речи или слово, заимствованные из русского языка, или созданные по образцу русских слов и выражений” [5]. Так к русицизмам, полностью сохранившим в ИЯ свои языковые фонетико-структурные черты, относятся следующие лингвистические термины: единица - единица, кириллица - кириллица, прием - прием. К ним примыкает другая группа лингвистических заимствований: сказуемое - сказуеми, подлежащее - подлежащи, причастие - причасти, предложение - предложени. Эти слова полностью сохранили основу и значение, но утратили суффиксальную морфему. Из примеров явствует, что адаптация данных научных слов весьма несущественная, а значит, этимология их прозрачна. Это справедливо в отношении многих других поздних заимствований, определившихся в языке в материально-письменную эпоху реализации ИЯ. Подобная частичная ассимиляция отмечается также у терминов-интернационализмов или специальных слов, относящихся к другим сферам и проникших из германских или романских языков.
Англицизмы - термины, “заимствованные из английского языка и воспринимаемые как чужеродный элемент” [1, с. 47], в своем большинстве закрепились в лингвистической терминологии ИЯ в советский период, в 60 - 70 гг. Это, например: функция -функци, интонация - интонаци, конструкция - конструкци, категория - категори.
Термины-русицизмы и термины-англицизмы, возникшие в лингвистической терминологии ИЯ, подверглись разнообразной графической, структурно-морфологической, грамматической и семантической адаптации. Что касается графической ассимиляции, то русицизмам, в силу общей графики, в целом не понадобилось графическое освоение, в отличие от графической ассимиляции англицизмов. Придя в ИЯ опосредованно - через язык-трансмиттер, англицизмы предварительно прошли неизбежную адаптацию еще в русском языке, изменив форму написания с латиницы на кириллицу.
Как видно из примеров, приведенных выше, попадая в ИЯ, русицизмы и англицизмы в разной мере сохраняют свое произношение и звукобуквенное соотношение. Так, например не претерпевают изменений следующие слова: прием - прием; тон - тон; разряд - разряд. В лингвистической терминосистеме ингушского языка существуют и такие заимствованные термины, которые, сохраняя произносительный инвариант-основу, имеют некоторые закономерные графическое отступление от источника. Например, в терминах, в конечной позиции которых зафиксированы две гласные морфемы, отсекается крайняя и сохраняется предшествующая ей гласная: предложение - предложени, редупликация - редупликаци. Термины, в финальной позиции которых зафиксирована одна гласная либо согласный, заимствуются без фонетических и графических изменений. К примеру: единица - единица, прием - прием, пассив - пассив.
Приходя в ингушскую терминосистему, заимствования подвергаются закономерной морфологической ассимиляции, обусловленной особенностями его грамматической системы. Здесь наблюдается следующее. Термины-англицизмы, переходящие в терминосистему ингушского языка через русский язык - язык-посредник, подвергаются, после их первоначальной ассимиляции - в соответствии с особенностями русского языка, повторной ассимиляции, обусловленной особенностями их структурно-морфологического и фонетического освоения в ИЯ.
Поскольку в современном английском языке практически отсутствует грамматическая категория рода, а падежная парадигма весьма слабо развита, термины-англицизмы, появляющиеся первоначально в русском языке, приобретают конечную форманту, которая является показателем числа, рода и падежа. Пройдя подобную морфологическую адаптацию, термины-англицизмы, попадающие из русского языка в ИЯ, наряду с русицизмами, вновь подвергаются изменениям - на этот раз в соответствии с законами и правилами языка-реципиента, который диктует собственные условия и формы ассимиляции. К примеру, в ИЯ и у тех, и у других заимствованных терминов появляются новые падежные формы существительных (к об-
щим с русскими падежами добавляются активный, вещественный и местный). Кроме того, вместо категории рода имени существительному здесь присваивается классовый показатель. В ИЯ категория рода заменена лексико-грамматической категорией класса, являющаяся не морфологической, а структурно-синтаксической. Категория числа и частеречная принадлежность заимствованных терминов-англицизмов и русицизмов ассимиляции не подвергаются.
Деривационные возможности заимствованных терминов весьма ограничены. Так, заимствованные лингвистические термины не обладают потенциалом создавать сложные композитные слова. В то же время термины-русицизмы и термины-англицизмы активно и вполне успешно образуют наряду с исконными или другими заимствованными специальными словами терминологические словосочетания-гибриды. Например, русицизм предложени объединен в терминологическое единство с исконным термином-прилагательным: дув-цара предложени (повествовательное предложение) и может участвовать в организации сложных многокомпонентных терминологических словосочетаний: предложени кертера маьже (главный член предложения), ц1ера цхьан оттама предложени (субстантивное предложение).
Лингвистический термин, переходящий в специальную лексику ИЯ, подвергается не только фонетической или грамматической ассимиляции. Немаловажное значение имеет его семантическая адаптация в заимствующей терминологической системе, заключающаяся в установлении семантических связей с уже присутствующими здесь исконными и заимствованными единицами. Семантически адаптированные русские и английские лингвистические термины, внедряясь в систему обозначений лингвистических понятий языка-реципиента, активно взаимодействуют с исконными и заимствованными из других источников терминоединицами. Они характеризуются наличием структурно-синтаксических и семантических системных связей с исконными лексическими единицами ИЯ, но возникновения дериватов, преобразований в виде сужения или расширения значений и, как следствие, создания новых значений и возникновения полисе-
мии среди заимствованных лингвистических терминов в ходе анализа не отмечено. Все термины-русицизмы и англицизмы, пришедшие в лингвистическую термино-лексику ИЯ, сохранили присущую им в языках-трансмиттерах семантику - то значение, в котором они заимствовались в ИЯ. Заимствуемые в разные периоды лингвистические термины-русицизмы и англицизмы функционируют преимущественно в терминологическом пласте исследуемого языка. Лишь немногие из них (глав-
ным образом, русицизмы, заимствованные в первый период) перешли в разряд общеупотребительной лексики.
Литература
1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 2004.
2. Куркиев А.С. Основные вопросы лексикологии ингушского языка. Грозный, 1979.
3. Ефремова. Современный толковый словарь русского языка (http://dic.aca-demic.ru/contents).
ЗООНИМЫ В ПАРЕМИЯХ КУМЫКСКОГО ЯЗЫКА
Сулаева Ж.А.
Язык любого народа является информативным источником для выяснения многих аспектов его истории, уклада жизни, приверженности определенным типам хозяйствования, ремесла и так далее. Изучение пословиц и поговорок кумыкского языка показывает, что здесь можно обнаружить большое количество образов, заимствованных из животного мира. Исследователи объясняют данный факт тем, что паремиология является отражением исторического развития народа, а человечество тысячелетиями находилось в нерасторжимой связи с животными [2, с. 73]. Животное было для людей не только источником питания и одежды, но и мерилом многих человеческих качеств -как физических, так и нравственных.
Круг лексем, обозначающих наименования животных, в кумыкском языке в целом тот же, что и в других языках. Важную по значению отрасль народного хозяйства у кумыков составляло животноводство (крупный и мелкий рогатый скот, лошади), развитию которого способствовало наличие хорошей кормовой базы. Скот использовался в качестве тягловой силы, лошадь преимущественно для верховой езды. Характерно было разведение буйволов. Домашние животные в отношении к человеку и продукты животноводства, получаемые человеком, - все это многосторонне осмыслено в пословицах и поговорках во взаимной связи с человеком и его хозяй-
ством. Даже дикие животные - заяц, волк, кабан и другие звери и птицы воспринимаются кумыками сквозь призму сельского труженика. Много пословиц и поговорок у кумыков о лошади, осле, корове и других крупных животных. Они воспринимаются кумыками как первые помощники, кормильцы, например: Эшек ишлер, ат ашар “Осел работает, конь кушает”; Ат туягъын тай басар “По следу лошади пройдет и жеребенок”; Эртен тез тургъан къойчуну къойлары эгиз къозлар - “У пастуха, который встает рано утром, овцы окотятся двойней”; Берюню одаман этсенг, гьазир бир къой тилер - “Из волка сделаешь пастуха, сразу попросит овцу”; Ине бермеген-ден ирк умутлама - “Если не дают иголку, то барана не жди”; Тавукъ эсинде тари - “У курицы на уме зерно”; Той да яс да къойгъа къайгъы - “Что свадьба, что похороны - барану смерть”; Ат туягъындан билинир -“Качество лошади определяется по копытам”; Ат оьлсе-майдан къалыр, игит оьлсе-аты къалыр - “Если помрет конь - останется поле, а если погибнет джигит - останется имя”; Ат азгъын болса, джоргьа болур, эр азгъын болса, молла болур - “Если конь станет немощным - бежит трусцой, если мужчина станет немощным - становится муллой”; Бузнууьстюнде токътагъан эшек-ни йимик - “Как осел на льду стоит”; Душман хомурсгъа буса да, сен ону пил гер -“Если твой враг муравей, думай, что он слон”; Инанма тюлтюлкюге, къалырсан
© Сулаева Ж.А., 2010
