CC BY
38
УДК 165.242.2
https://doi.org/10.24158/fik.2017.4.3
Ильин Виктор Васильевич
Ilin Victor Vasiliyevich
доктор философских наук, профессор Российского государственного аграрного университета - Московской сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева
Мамедов Азер Агабала оглы
D.Phil., Professor, Russian State Agrarian University -Moscow Timiryazev Agricultural Academy
Mamedov Azer Agabala
кандидат философских наук, доцент по кафедре философии и социологии Российского государственного аграрного университета - Московской сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева
PhD, Assistant Professor, Philosophy and Social Science Department, Russian State Agrarian University -Moscow Timiryazev Agricultural Academy
Бирюкова Елена Анатольевна
Birukova Elena Anatolyevna
кандидат философских наук, доцент Калужского филиала Московского государственного технического университета имени Н.Э. Баумана
PhD, Assistant Professor, Kaluga Branch of Bauman Moscow State Technical University
Мюлляринен Елена Александровна
Mullyarinen Elena Aleksandrovna
Институт современных образовательных технологий Московского государственного технического университета имени Н.Э. Баумана
Institute of Modern Educational Technologies, Bauman Moscow State Technical University
АНАТОМИЯ ПОНИМАНИЯ
THE ANATOMY OF UNDERSTANDING
Аннотация:
Понимание представляется когнитивным процессом умственного означивания ресурсом герменевтики. Особое внимание уделяется оценке таких составляющих данного процесса, как распознавание смыслов в коммуникативной среде, организация текстов, размерность ситуаций, апелляция к сверхтекстовым смыслам-значениям. Важную роль в процессе понимания играет предпонимание, которое отображает, выражает устойчивую способность мышления комбинировать, т. е. сопоставлять, духовные, когнитивные, ментальные, образные (эстематические, ноэматические) комплексы. Авторы статьи особый акцент делают на древний вариант предпонимания - архаичную син-кретизацию природного (бытие - объект) и судь-бического (человек - субъект) универсумов, что гносеологически означало установление процессуально-смыслового параллелизма - неизменного соотношения, сопутствования двух типов явлений, подчиняющихся единым законам.
Ключевые слова:
понимание, текст, контекст, подтекст, коммуникация, предпонимание.
Summary:
Understanding is a cognitive process of mental signification by hermeneutics resources. Great attention is paid to the evaluation of such components of this process as the recognition of meaning in the communicative environment, the organization of texts, the dimension of the situation, the appeal to supertext value meaning. An important role in the understanding process is played by preunderstanding which displays and expresses sustainable ability of thinking to combine, i.e. to compare spiritual, cognitive, mental, figurative (estimatic, noematic) complexes. The authors emphasize an ancient edition of preunderstanding, i.e. an archaic sincretization of natural (being - an object) and fatal (human - a subject) universe that gnoseologically meant determination of processual semantic parallelism, i.e. permanent correlation, two accompanied types of the phenomena complying with the uniform laws.
Keywords:
understanding, text, context, subtext, communication, preunderstanding.
Акт понимания, взятый под углом зрения work in progress, композиционно уподобим некоему мегаконтуру, включающему аддитивные группы. По фарватеру:
I группа. Предпонимание, вводящее релевантные рамки распознавания смыслов в коммуникативной среде. Скажем: (а) я говорю «мой»; (б) я говорю «мой». В (а) «мой» - притяжательное местоимение, семантически маркирующее «человек», «мужчина» в отношении «принадлежащий мне», «близкий», «любимый», «родной». В (б) «мой» - глагол (от «мыть», несовершенного вида) семантически соотносимый с «очищать от грязи водой» (пол, посуда). Коммуникативная нацеленность предпонимания - провизорная адаптация «смысла-значения» к характеру, определенности, полноте текущей ситуации.
II группа. Текст, толкуемый широко - как знаково-информационная, образно-символическая система. С наиболее удаленных рубежей организация текста крепится на введении:
a) базисных элементов (символов, алфавита);
b) правил комбинирования базисных элементов - выстраивание из символов (букв) морфем, слов;
c) правил комбинирования морфем, слов - выстраивание из слов конфигураций слов (предложения, фразы, пропозиции).
Вышепредставленные пункты паушально суть правила образования и преобразования, включающие разные типы ассоциирования знаков от морфологии до синтаксиса (сочленение знаков в синтагматические отрывки). Развертывание исчисления знаков (текстов) крепится введением метаязыковых соображений - алгоритмов образования фрагментов текста из элементов знаковых систем (ресурс морфологии, синтаксиса + ресурс семантических вкраплений-обрамлений, позволяющих тематизировать знаковые системы с позиций фабулы, жанра, стиля, композиции. Говоря строго, «нормальный» текст - не просто «знаковая система»).
В данном деле немаловажна роль вспомогательных символов типа диакритических знаков: трема (французский), циркумфлексы (французский, албанский, классический греческий), се-дилла (французский), макроны, тильды (испанский); точек, черточек (русский, чешский), букв «ь», «ъ» в русском для смягчения согласных, разделения морфем; апострофа (идея генитива); ударения; заглавных букв (субстантивы в немецком, собственные в русском) как показателей грамматических категорий; пунктуации (идея законченности синтагматических протяженностей); полиграфического оформления (шрифты, интервалы, абзацы, поля, конфигурации), что позволяет оттенить смысловые, логические отношения [1].
III (затекстовая) группа. Контекст - вводит эротетические релевантности, соответствие смыслов-значений существу, порядку, размерности ситуации. Речь идет о системе экспектаций относительно базовых консенсусов о выполнении значимых (ожидаемых) ролей, занятии поведенческих позиций, осуществлении обязательств, допустимых трактовок.
IV (внетекстовая) группа. Подтекст - апелляция к сверхтекстовым смыслам-значениям, базирующимся на наведении мостов от центральных (ядерных) признаковых единств к периферическим.
Углубимся в анатомию понимания.
I. Предпонимание. Отображает, выражает устойчивую способность мышления комбинировать - сопоставлять духовные, когнитивные, ментальные, образные (эстематические, ноэматиче-ские) комплексы. Нерв мышления - связывание, синтезирование единиц мысли (семемы, мнемы) через соположение по признакам сходства, смежности (в пространстве, времени), причинности, поиск смысловых, предметных корреляций через соотнесение явлений по группам характеристик.
Истолкованная в терминах соотнесения, сопоставления способность мыслить есть рефлекс с «заторможенным концом» (Сеченов). Режим торможения (за границами первосигнальности) обусловлен самим способом установления символических соотношений одного с другим через встраивание элементов в системы посредством таксономизирования, типологизирования, классифицирования. Элементарная форма классифицирования - предметная бинарность, сетка бинарных оппозиций: целое - часть, дух - тело, конкретное - абстрактное, небо - земля и т. п. (ср.: гексаграммы иц-зин, передающие взаимодействие альтернатив инь - ян, порождающих все богатство вещей и явлений. Иная систематика - таблицы противоположностей пифагорейцев, включающие 10 пар онтологических альтернатив: предел - беспредельное, чет - нечет, единое - многое, правое - левое, мужское - женское, покой - движение, прямое - кривое, свет - тьма, добро - зло, квадрат -прямоугольник). Рафинированная форма классифицирования - философская категоризация, зиждущаяся на подведении под предметные (таксономические) классы, обслуживающем проведение понятийного (языкового - гипонимизация) узнавания - содержательной идентификации.
Генетическая развертка процесса - упрочение умственного потенциала в онтогенетике, заключающееся в прохождении фазисов сенсомоторного развития, отрабатывающих приемы ин-трамодальных, интермодальных, сенсомоторных синтезов. С ранних стадий социализации преодоление пралогической синкретизации осуществляется:
1) отделением объектности от субъектности - автономизация предметности, вещности и «я» (субъект-объектная оппозиция);
2) возникновением зачатков второсигнальности - закрепление генерации умственных образов, символической имитации предметности;
3) упрочением символического (языкового) кодирования действительности как самодостаточного умения (где свертываемая предметность и развертываемый язык формируют мысль, загадка кристаллизации мысли получает разгадку представлением замены субстанциалиса семиозисом).
Исходный, исторически наиболее древний вариант предпонимания - архаичная синкрети-зация природного (бытие - объект) и судьбического (человек - субъект) универсумов, что гносео-
логически означало установление процессуально-смыслового параллелизма - неизменного соотношения, сопутствования двух типов явлений, подчиняющихся единым законам. Свидетельства указанного родства - многочисленные олицетворения, персонификации стихий, т. е. собственно событий и обрамляющих их образно-рефлективных сопровождений. Таковы те же нимфы: океаниды, нереиды, наяды, дриады, лимнады, агростины, орестиады, альсеиды, гамад-риады, мелиады и т. п., имеющие зачастую антропоморфный облик, - Калипсо, Мента, Дафна. Те же фигуры речи, связывающие происходящее в природных и человеческих сферах: снежный покров - покрывало Богородицы - омофор священника - погребальный саван - свадебный плат.
Расщепление синкрезиса, отмена олицетворения, развал субъект-объектного параллелизма в культурном и социализационном прогрессе поднимают на более высокий уровень абстракции идею синтетичности мысли, опосредуемой механизмом связывания. Архаичный рычаг антропоморфного фундирования действительности, влекущей примитивную унитаризацию миров, на фоне протекающей их дуализации (бинаризации) (субъект-объектный параллелизм оседает в синтаксическом параллелизме - парность образов: Ерема - Фома; коннотации: Иеро-фей - Ерофей - Ерошка - ерник, ерничать, ерепенить, ерошничать, ероха, ероховатый, ерофе-ниться; идея неопрятности, расхристанности, нерасчесанности, неряшливости, беспорядочности, буйства - антиповедение, бескультурье, стихийность, демонология) [2, с. 512] вытесняется более изощренным рычагом апперцепции.
Гносеологическое назначение последней - перевод «предмета» в «предмет мысли» за счет «понятийного обволакивания». Апперцепция, несомненно, инструмент опосредования. Такую свою функцию она выполняет:
A. Разрушением изоморфии отношения «предмет - мысль». Это производится на уровне речи соотнесением материи образов с мнемами, на уровне мысли - с семемами. Итог - оформление «речевого мышления» (Кацнельсон), сплачивающего обозначение, речепроизводство, узнавание, категориальное включение в классы [3].
Б. Деформацией симметрии отношения «предмет - мысль». Образный эталон предмета -«понятие» репрезентируется знаком (символом), осложняющим сцепку «предмет - мысль» формами синонимии, полисемии, омонимии (видосохранение и видоизменение семантических значений в смысловом наполнении понятий). Онтогенетически и социализационно становление мышления неофита (ребенка) детализируется стадией производства так называемых р^-струк-тур, вводящих в технику вокабулы конструкцию «существительное + существительное» («стакан стекло»), стимулирующую кристаллизацию глубинных семантических связей:
- объединение (видеть то и это, одно и другое);
- атрибуция (такое-то то-то);
- принадлежность (то-то того-то);
- местоположение (то-то там-то);
- субъект-объектная группировка (тот-то делает то-то) [4].
B. Замещением окказиональных (те же ономатопы, выражающие звуковые денотаты), персональных смыслов (мыслительные уникалии) понятийными смыслами - закрепленными за знаками (символами) семантическими полями, нормирующими категориальное поведение (мыслительные универсалии). (Идею «полной» систематизации мыслительных универсалий развивали Далгарно, Уилкинс, разрабатывавшие таблицы мнемоники знания.)
Г. Последовательным связыванием языковых значений с предметными значениями (учет «актива - пассива» в глагольном строе; введение эллипсисов, синтаксических нулей), выстраиванием символико-отображательных мыслительных единств - высших порождений ментального синтезирования.
Расщепление логики соответствия и внутрисистемной логики позволяет расклинить субъект-объектную связь апперцептивным опосредованием - введением внутренней спонтанной активности (духовная сила на базе духовного опыта), на уровне диспозиций вырабатывающей:
- предотнесение информации (данных эстемы и ноэмы) к общему фонду языка и мышления (та же стереотипизация хроногеометрических конструкций в идеологии классики: время -вечность, пространство - вместилище; неклассики: время - длительность, пространство - интервал; не-классики: время - момент, пространство - многообразие);
- преднастраивание восприятия/толкования смыслов-значений актуализацией позиционности мыследеятельности (разрешения/запреты социокультуры: гравитация - левитация);
- предустановление содержательной ценности, духовно осваиваемой провизорным пропусканием когниций через фильтр «реалис - ирреалис» с маркировкой экстенсионалов нулевого/ненулевого типа: кентавр и конь, человек; выявлением анахронизмов - крона кипариса, африканская тундра;
- предвыстраивание семантики референциального типа с идентификацией тропности: зеленое яблоко - зеленая идея, сырая почва - сырая рукопись; нацеленностью на предметную отнесенность (знак) и обозначение (метка);
- предощущение назначения коммуникации, управляемой принципом кооперации (сотрудничества), - прояснение статуса локуции, иллокуции, перлокуции.
Стадия предпонимания - стадия уточнения базовых структурных компонентов общения, именуемых также фреймами, подчиненная задаче установления некоей общности словаря, смыслов, значений, которые, точно вешки, ориентируют ход путника по бездорожью. Трудно (едва возможно) добиваться понимания на инновационном, несистемном, отрицательном характере семантики. Понимаемо узнаваемое, известное. Противоположное ему рождает трудности налаживания духовной кооперации (восприятие научным сообществом новаций Галуа, Гамильтона, Ли и т. д.), формирует общую атмосферу неудовлетворенности (ситуация в современной физике элементарных частиц, представляющей совокупность частных, не объединенных общим взглядом, не пригнанных друг к другу идей и подходов) [5, с. 31], усложняет человеческое общение (уяснение той же бирманской глагольной системы, имеющей будущее и не будущее время).
II. Текст. Формационные правила маркируют создание из базовых элементов правильно построенных формул (ППФ). Трансформационные правила вводят приемы преобразования ППФ в утверждения, множество которых образует текст. Таков формальный подход к тексту, утрируемый структурной лингвистикой.
Мы же будем держаться того, что текст - не абстрактное исчисление (семиозис), получаемое людическим перебором знаков (ср.: футуристические упражнения в зауми, проекты «слов на свободе»), лишенных смысловых значений конструкций, где отношение «означающее - означаемое» устанавливается произвольно (аналогично - древние магические тексты, заклинания, слова-экспрессии, звукоподражания, алогичные словопреобразования); не волюнтарная дедикативная конфигурация. Входящим в текст знакам должны ставиться в соответствие некие предметные отношения, придающие семиозису смысл, наделяющие его значением (через модели, интерпретации).
Скажем: система дифференциальных уравнений - абстрактное исчисление - получает потенциальное отображение на предметных процессах разной физической природы - соотносится с динамическими свойствами механических объектов и взаимодействиями силовых линий в электромагнитных полях (механические и электрические колебания).
В стихии же человеческого общения (гуманитарный контур) знаки имеют не потенциальное, а вполне актуальное представление, задающее семиотическую, семантическую, прагматическую определенность интеракции.
На основе сказанного с учетом результатов изучения текста в текстологии, поэтике введем приемлемую для нас тематизацию текста. Отправляясь от общеизвестного: текст суть создание, сочинение, произведение, артефакт на базе искусного связывания частей (элементов); принимая во внимание этимологию - textus, texo означает 'сплетать, сочетать, связно излагать', будем толковать текст как завершенное, цельное, целостное знаковое многообразие, формально и содержательно консолидированное лексическими, грамматическими, стилистическими, сюжетными, жанровыми, композиционными зависимостями [6].
Гносеологически текст не запись (собрание формул), но произведение (собрание идей), осмысливаемое в сетке представлений об особых типах знаковых многообразий, со следующими признаками:
- самосопряженность - замкнутость, компактность, невсеобъемлемость - невозможность объединения текста с нетекстом, нерелевантными, удаленными записями (ср.: авторские отступления, вставные новеллы);
- связность - сопоставимость элементов, их отнесенность к целому, группам преобразований, задающим способы перехода от одного к другому;
- упорядоченность - объединение частей в целое не по жестким принципам схемы аксиом, однозначно подразумеваемым правилам порождения, а по нежестким стилистическим, сюжетным, жанровым, композиционным соображениям с использованием приема свободного творческого выбора;
- интерпретируемость - допустимость содержательных перефразировок в заранее не установленных масштабах от силлогистики до патетики, от гиперболизации технических форм (конструктивизм) до утрирования естественно-природных проявлений (натурализм), от импрессии до экспрессии, от реализма до символизма (нажим тайн духа с арабесками иллюзорного существования), от объективизма до субъективизма, от ангажированности до полифонии, от утилитарности до созерцательности, от конформизма до тенденциозности. Хотя, как видно, толкование текста предполагает обращение к семантике возможных миров, следует руководствоваться идеей заявительности презумпций субстанциальных основ интерпретативной деятельности, правда, так же в широком (едва обозримом) диапазоне интенций от историзма до модернизма. Интерпретация есть деятельность по созданию интеллектуальных возможностей применительно к тексту как произведению, но не множеству знаков. По этой причине трактовка текста
как произведения слишком ценна, чтобы отказаться от нее в качестве исходного предположения, тем более в угоду печально известным экзерцициям на экспериментальных площадках культурного анархо-индивидуализма - авангардизма: дадаизм («стихи без слов» - Арагон), футуризм («несловесный» язык как поэтическая самоцель - Крученых), деконструктивизм (Деррида: «Литература уничтожает себя вследствие своей безграничности») [7, р. 253]; или абстрактной фундаментальной философской онтологии - чего стоит хайдеггеровское смысл есть «ввиду чего» наброска, исходя из которого нечто понимается как нечто, где «ввиду чего» оказывается «бро-шенно-наброшенным» смысловым горизонтом сущего.
Понимательное призвание текста - вводить и развертывать смыслы, оформлять предметность значений. В гносеологической сухой экспозиции способом осуществления этого выступают ранее упоминавшиеся под разными предлогами ресурсы таких эвристических актов, как атрибуция, предикация, субстантивизация, характеризация, обслуживающих понятийную идентификацию, когнитивное узнавание: понимаемо то, что резонансно опыту, что знаемо и распознаваемо.
Напомним: для понимания, как и познания, первое условие всякого прогресса есть содержательное связывание. Поиск и нахождение связей налаживается в соотнесении явлений по признаковым группам, помещении их внутрь бинарных оппозиций (сходное - различное, многое -единое и т. п.), предельной манифестацией которых является философское категориальное разбиение действительности.
Принцип подбора философских категориальных пар - альтернативность, взаимоисключа-емость, снабжающие мысль дополнительной эвристикой. Дело в том, что паушальная оценка альтернатив, фиксирующих предельно общие противоположные свойства действительности, позволяет, пробегая промежуточные состояния, частности, генеральным образом трактовать действительность. Философские категориальные пары знакомы с древних времен, где обострялась проблема представления гиперонимами сущностных, номологических, универсальных черт мира. Категории - всеобщие роды бытия и одновременно организующие начала познания - воспроизводят определенности субстанциальных и рефлективных рядов максимально концентрированным способом.
По закрепленной Аристотелем традиции категории имеют дуальный познавательно-онтологический статус [8], связывающий порядки идей и вещей. Множество семантических разрядов предикабилий образуют: единичное - общее, сущность - явление, возможность - действительность, причина - следствие, необходимость - случайность, форма - содержание, свобода - зависимость, часть - целое, количество - качество, основа - обоснованное, историческое - логическое, субъективное - объективное, конкретное - абстрактное, естественное - искусственное, телесное - духовное, положительное - отрицательное, субстанциальное - акцидентальное, актуальное - потенциальное, движение - покой, прерывное - непрерывное, конечное - бесконечное, материальное - идеальное, имманентное - трансцендентное, бытие - сознание, возникновение - уничтожение, прекрасное - безобразное, непосредственное - опосредованное, условное - безусловное, цель - средство, реальное - мнимое, ценность - интерес и т. д.
Фиксируемые категориями пограничные взаимоисключающие отношения не реальны в той мере, в какой рассматриваются как существующие автономно. Так, категориальная пара «общее - единичное» утверждает об универсальных и уникальных определениях сущего. Но одно без другого не существует. Универсальное проявляется через уникальное. Уникальное, лишенное универсальных черт, фиктивно, иллюзорно. Не бывает формы без содержания, сущности без явления, причины без следствия и т. д.
Вместе с тем «обособленная» содержательная оценка альтернатив, передающих предельно общие противоположные свойства действительности, - глубокий эвристический прием, позволяющий реализовать профессиональную нацеленность философии на создание глобальных картин мира. Так как подобная деятельность не может состоять в экстенсивном прослеживании ряда составляющих целое промежуточных структур - такое прослеживание не полно и в нетривиальных случаях невозможно - остается иной путь: интенсивный анализ выделяемых в целом крайних отношений, взаимоисключающих оппозиций, биномов, охватывающих весь ряд промежуточных элементов (расцениваемых как «непринципиальные» случаи). Последнее, что очевидно, достигается категориальным членением действительности на противоположные ряды, сосредоточенное изучение которых, избегая частностей, позволяет формировать наиболее абстрактные радикальные сценографии саморазвития сущего. Как говорил Гегель, «раздвоение есть источник потребности философии» [9, Б. 12].
Гносеологическое назначение категориального отнесения - помещение из поверхностной в глубинную структуру, где ощущение - генеалогическая предтеча восприятия и восприятие -генеалогическая предтеча понятия вместе с понятиями погружаются в объемные (архетипиче-ские) символические разряды. Указанное помещение, погружение, отнесение характеризуется
как протекание концептуально прогрессивного процесса идентификации - таксономизации - онтологически- (эссенциальная координация и субординация) -логической (ментальная родовидовая систематизация) организации предметности (того, на что направлена мысль и что является содержанием мысли), составляющей костяк понимания.
Понимание под углом зрения категоризации суть рефлективная тематизация, версификация (предметно-признаковое атрибутирование) реальности, нацеленная на уяснение способа строения и отображения мира с позиций определения, как нечто может или не может быть и в силу чего именно. Понимание выстраивается вокруг картины возможного, а не действительного (обоснование, доказательство, объяснение) в эпицентре «содержательно ценного», а не «демонстративного».
Ссылки:
1. Подробнее см.: Реформатский А.А. Введение в языковедение. М., 1996. 536 с.
2. Некрылова А.Ф. Русский традиционный календарь: на каждый день и для каждого дома. СПб., 2007. 765 с.
3. Подробнее см.: Сухачев Н.Л. Экскурсы в историю письма. Знак и значение. М., 2011. 160 с.
4. Подробнее см.: Слобин Д. Психолингвистика. М., 2003. 349 с.
5. Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1968. 160 с.
6. См.: Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. Л., 1981. 140 с.
7. Derrida Y. La Dissemination. P., 1972. 406 p.
8. Подробнее см.: Ильин В.В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. Изд. 2-е. М., 2010. 168 с.
9. Hegel G.W.F. Differenz des Fichteschen und Schellingschen Systems der Philosophie. Hamburg, 1962.
