Анализ явлений словообразования на лексической диалектной карте Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 811.161.1

Е. В. Кузнецова

анализ явлений словообразования на лексической диалектной карте

Предложена методика сопоставления ареалов близких по значению и структуре лексем на разных диалектных лексических картах; рассмотрены варианты ареальной репрезентации словообразовательных моделей и словообразовательных гнезд.

Ключевые слова: говор, диалект, диалектология, диалектная лексика, лингвистическая география, лингвогеографический ландшафт.

The Analysis of the Phenomena of Word-Formation on a Lexical Dialect Map. ELENA V KUZNETSOVA (Volgograd State Socio-Pedagogical University, Volgograd).

The article proposes a method of comparing areas of words that are close in meaning and structure on different dialectal lexical maps. It discusses options of the areal representation of derivational models and derivational nests.

Key words: dialect, dialectology, dialectal vocabulary, linguistic geography, lingua-geographical landscape.

Источником материала исследования являются карты электронного «Лексического атласа Волгоградской области», ресурса, доступного в сети Интернет (http://dialektvspu.m/mde/2/), созданного в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете для обработки диалектных данных и построения лексических диалектных карт. Указанная информационная система обрабатывает материал, собранный по «Программе собирания сведений для Лексического атласа русских народных говоров» (далее «Программа») [7] в рамках диалектологических практик и экспедиций студентов и преподавателей ВГСПУ за время сотрудничества (с 1993 г.) университета с Институтом лингвистических исследований РАН по федеральной теме «Лексический атлас русских народных говоров». Карты электронного «Лексического атласа Волгоградской области» соответствуют вопросам «Программы». Проект находится на стадии разработки, однако уже готовые карты могут служить источником исследования диалектной лексики.

Анализ лексики современных диалектов в лингвогеографическом аспекте с использованием информационных технологий расширяет диагностические возможности диалектных карт [2]. Объективно и профессионально составленные карты при их сопоставительном изучении служат не только источником исследования структурных, семантических, функциональных особенностей лексиче-

ских единиц в диалектах, но и помогают прояснить диалектную картину мира в целом, поскольку дают возможность учитывать при исследовании географические (а следовательно, и культурологические, исторические) факторы формирования диалектной лексики, что, в свою очередь, вносит вклад в разработку методологии лингвогеографических исследований XXI в., описания лингвогеографического ландшафта региона. Особенно актуально исследование диалектной лексики в ареальном аспекте для говоров позднего формирования, переселенческих, каковыми и являются диалекты Волгоградской области.

В настоящей работе мы коснемся одного из аспектов анализа диалектной лексики на географической карте: рассмотрим различные варианты ареальной репрезентации словообразовательных моделей (как общерусских, так и собственно диалектных) и словообразовательных гнезд (однокорневых наименований) в лексике говоров региона. Мы предлагаем методику сопоставления ареалов близких по значению и структуре лексем на разных картах.

Рассмотрим лексическую карту 5321 «Жаркая погода, жара, зной» (рис. 1). Среди других наименований явления, обозначенного в названии,

1 Номера карт соответствуют номерам вопросов в «Программе».

КУЗНЕЦОВА Елена Валентиновна, кандидат филологических наук, доцент кафедры общего и славяно-русского языкознания (Волгоградский государственный социально-педагогический университет). E-mail: kev7-78@mail.ru

© Кузнецова Е.В., 2012

Исследование проводится при финансовой поддержке гранта РГНФ (дог. № 111434002а/В), гранта «Преподаватель онлайн» БФ В. Потанина.

□ вёдро О і □ жари'ща

□ ДУ'хонь *1 □ жари'на ®і

□ духота Оі □ жары'нь Оі

□ духоте'нь Оі □ жарюга • і

□ жара Оі □ зной Ш

□ жаре'нь Оі

Рис. 1. Карта 532 «Жаркая погода, жара, зной»

на карте отмечено существительное жарень. Оно показывает четыре фиксации в граничащих друг с другом районах области (Руднянском, Даниловском, Михайловском, Кумылженском), образуя непрерывный ареал, протянувшийся с северо-востока на юго-запад в северной части области. На этой же карте видим существительное духотень, показывающее пять фиксаций в соседних районах, также образующее непрерывный ареал. Три из пяти его фиксаций (Даниловский, Михайловский, Кумыл-женский районы) пересекаются с фиксациями лексемы жарень.

На карте 534 «Теплая погода» (рис. 2) зафиксировано существительное теплотень, также образующее ареал в северо-западной части области (в пяти районах - Алексеевском, Кумылженском, Нехаевском, Новоаннинском, Урюпинском). Как видим, ареал лексемы теплотень пересекается в двух районах с ареалами существительных жарень и духотень.

Параллельный анализ двух карт дает нам возможность видеть, что ареалы духотень и жарень практически совпадают и частично пересекаются с ареалом теплотень, что говорит об активности словообразовательной модели существительных женского рода на -ень в северной части Волго-

градской области (преимущественно северо-запад). Предполагаем, что указанные лексемы образованы от основы существительных (жара, духота, теплота) прибавлением форманта -ень.

«Русская грамматика» [8] говорит о суффиксе -ень в единичных отглагольных существительных женского рода со значением «предмет, предназначенный для осуществления действия»: ступать -ступень [8, с. 154]; в существительных мужского рода, называющих лицо (баловень, сидень, лежень), фантастическое существо (оборотень), животное (зудень), неодушевленный предмет (ставень, бивень и т.п.) [8, с. 152]; в отглагольных существительных мужского рода непродуктивных словообразовательных типов с процессуальным значением: оползень - оползти, проливень - проливаться (названия природных явлений) [8, с. 163]; со значением «животное»: слизень (слизь) [8, с. 197].

В словаре Т.Ф. Ефремовой дается тот же, что и в «Русской грамматике», перечень словообразовательных значений омонимичных аффиксов -ень, характеризующихся либо как нерегулярные (в случаях типа баловень, слизень, оползень), либо как регулярные, но непродуктивные (типа ставень, ступень) [4, с. 128-130].

В целом в рассмотренных работах аффикс -ень квалифицируется как словообразовательная единица существительных преимущественно отглагольных (тогда как в диалектах видим отыменные

□ тёплая погода О I

□ теплотень О I

□ теплынь © I

Рис. 2. Карта 534 «Теплая погода»

образования жарень, духотень, теплотень), с перечнем словообразовательных значений, ни одно из которых не является близким диалектному. В зафиксированных на наших картах лексемах суффикс -ень передает значение интенсивности, длительности проявления качества, свойства (метеорологического явления), названного производящей основой.

Интересен тот факт, что ни в «Словаре русского языка» [11], ни в «Словаре русских народных говоров» (СРНГ) [10], ни в словаре В.И. Даля [3] не фиксируются образования на -ень с указанными корнями. Это может свидетельствовать о недавнем появлении рассмотренной словообразовательной модели. Формы красотень, жарень, духотень, вкуснотень и т.п. функционируют в современной разговорной речи и просторечии; образование ареала рассмотренными лексемами и территориальная закрепленность словообразовательной модели свидетельствуют о «диалектности» этой модели, а также об особенностях функционирования единиц в говорах.

Итак, в проанализированном случае мы имеем дело с ситуацией, когда на разных лексических картах пересекаются ареалы слов, построенных по одной словообразовательной модели. В результате мы считаем возможным говорить об ареале словообразовательной модели, не активной в литературном языке, но активной в просторечии, разговорной речи и диалектах.

Далее приведем пример, иллюстрирующий словообразовательную активность лексики (в диалектах в целом и в поздних переселенческих говорах -особо), реализующуюся в большей продуктивности словообразовательных моделей в диалектах, а также в существовании уникальных диалектных словообразовательных моделей.

Рассмотрим карту 536 «Безветренная погода» (рис. 3). Существительное безветерье, показывающее три фиксации в восточных районах области (Быковском, Ленинском, Николаевском), сопоставимо с лит. безветрие ‘отсутствие ветра, тихая погода’ [11, т. 1, с. 69]. Необходимо заметить, что крайние восточные районы Волгоградской области заселялись наиболее поздно по сравнению с другими территориями региона (в конце XIX - начале XX в.), здесь сформировались поздние переселенческие говоры на основе диалектных черт разных регионов, из которых переселялись сюда жители [1].

Диалектное различие лексемы безветерье обусловлено чередованием в корне слова (-ветр-/-ветер-) и изменением суффикса (-и/- на -/-), семантика же осталась без изменений, что позволяет

□ т'ихая погода ^ і

□ тихопогодье Д £

□ тишина Д £

□ тишь Д £

Рис. 3. Карта 536 «Безветренная погода»

говорить об этой единице как о лексико-словообразовательном диалектизме.

Сравним карту 536 с картой 537 «Ветреная погода» (рис. 4), где зафиксировано существительное заветерье - также в Николаевском районе (вторая фиксация - на юге области). Формальное отличие этого существительного от литературного эквивалента заветрие заключается в тех же самых чередовании корня и мене суффикса, как и в слове безветерье, однако кроме формального различия диалектизм еще имеет особую семантику: диал. заветерье - ‘ветреная погода’, лит. заветрие - ‘место, защищенное от ветра’ [11, т. 1, с. 503]2.

Безусловно, свою роль в формировании разных значений слова заветрие в диалектах и в литературном языке сыграл многозначный в русском

Необходимо отметить, что на карте 537 также зафиксировано общерусское существительное заветрие (с тем же значением ‘ветреная погода’), образующее ареал в восточных поздних переселенческих говорах региона: в Ленинском, Палласов-ском, Старополтавском районах. На карте же 536 ареал в северо-западной части области также показывает общерусское безветрие ‘безветренная погода’. Следовательно, территориально закрепленными на рассматриваемых картах являются не только структурные, но и семантические варианты общерусских наименований, что является предметом нашего отдельного исследования и не отражено в этой статье.

□ буря

□ ветер

□ ветреная погода

□ ветрило

□ ветродуй

□ ветродуйная погода

Рис. 4. Карта 537 «Ветреная погода»

языке префикс за-. В диалектизме реализуется его словообразовательное значение ‘начало действия’, в общерусском наименовании - значение ‘нахождение за пределами чего-либо’ [4, с. 151, 156]. Семантическое несовпадение на фоне формального совпадения (или частичного формального совпадения в случае с диалектным заветерье) обусловлено, как нам кажется, абсолютно разными словообразовательными моделями этих лексем. Общерусское слово заветрие образовано от существительного ветер, диалектное же заветрие - от диалектного заветри(е)ть ‘подуть, начать дуть (о ветре)’ [9, с. 178; 10, вып. 9, с. 310].

В диалектной метеорологической лексике зафиксирована словообразовательная модель глаголов с общим значением ‘начаться чему-либо’ или ‘стать каким-либо’, представляющих собой эквиваленты общерусских описательных конструкций (предложений или словосочетаний). Такие глаголы образуются, как правило, от существительных и прилагательных при помощи префикса за-. Например, в метеорологической лексике донских говоров нами описаны более 30 таких глаголов (забура’нить, завесни’ть, заве’трить, зави’хрить, задожди’ть, замете’лить, завесне’ть,

засентябре’ть, засмурне’ть и др.) [5, с. 303]. Таким образом, глагол заветри(е)ть, построенный по уникальной диалектной словообразовательной модели, в свою очередь, является мотивирующим словом в другой уникальной диалектной словообразовательной модели - образования отглагольного существительного. Примечательно, что и в чистом виде семантические (заветрие), и структурно-семантические (заветерье) преобразования лексем в диалектах мы наблюдаем также в крайних восточных районах Волгоградской области.

Необходимо заметить далее, что лексема заветерье со значением ‘ветреная погода’ (помимо других) фиксируется СРНГ с пометами пинеж., арх. [10, вып. 9, с. 309], тогда как диалектизм безве-терье в указанном словаре отсутствует, зафиксированы только однокоренные образования (с тем же вариантом корня) безветерно, безветерность, без-ветерный (перм.) [10, вып. 2, с. 182] и бесприставочное существительное ветерье ‘ветер’ (пинеж., арх) [10, вып. 4, с. 193]. Мы считаем этот факт подтверждением более позднего появления лексемы безветерье (в поздних переселенческих диалектах на основе существующих структурных элементов и по существующей модели), нежели лексемы заветерье.

Рассмотрим еще один пример реализации на карте функциональных особенностей словообразовательных моделей в говорах. На карте 552 «Становиться (стать) ненастным (о дне, погоде)» (рис. 5) зафиксирован глагол размокропогодиться, представляющий собой сложное слово, заменяющее литературное развернутое описание (начаться, продолжаться мокрой погоде). Лексема фиксируется в двух соседних районах в западной части Волгоградской области.

Т.Ф. Ефремова говорит о нерегулярной словообразовательной модели раз-...-и(ть)-...-ся, образующей глаголы совершенного вида со значением ‘проявить, обнаружить то, что названо мотивирующим именем существительным’ (щедрость -расщедриться) [4, с. 437]. В нашем случае глагол образован не от существительного, а от словосочетания мокрая погода, кроме того, как нам кажется, имеет иное словообразовательное значение ‘интенсивность, длительность явления, названного мотивирующей основой’. На этой же карте глагол замокропогодиться показывает четыре фиксации, три из которых образуют компактный ареал в юговосточной части области. Словообразовательная модель за-.. .-ить-.. .-ся не отмечается словарем Ефремовой.

Являясь междиалектными синонимами, оба вышеуказанных глагола практически идентичны

□ замокре'ть

□ замокропогодиться

□ занаве'шиваться

□ занегодиться

□ заненастить

□ заненаститься

□ занепогодиться

□ запог’одиться

□ заслякотеть

□ мокривиться

□ нахмаривать

□ непого'дить

□ портиться

□ размокропогодиться

□ распогодиться

□ хма'рить

□ хма'риться

Рис. 5. Карта 552 «Становиться (стать) ненастным (о дне, погоде)»

и с точки зрения их словообразовательного значения. Наиболее близкими указанным глаголам считаем литературные словообразовательные модели за-...-ся (образует непереходные глаголы совершенного вида со значением доведения действия, названного мотивирующим словом, до крайних пределов) [4, с. 158] и раз-...-ся (образует непереходные глаголы совершенного вида со значением достижения большой интенсивности действия, названного мотивирующим словом) [4, с. 436]. Следует отметить, что в литературном языке указанные словообразовательные модели предусматривают образование глаголов от глагольных же основ, а именно от глаголов несовершенного вида (бегать - забегаться, греть - разогреться), в диалектах же мы видим «работу» этих моделей со словосочетанием в качестве производящей основы.

По тем же словообразовательным моделям (но от другой производящей основы - существительного) построены глаголы (карта 552) занегодиться (две разрозненные фиксации на территории обла-

сти), занепогодиться (две разрозненные фиксации), запогодиться (две дистантные фиксации в центральной части области), заненаститься (единичная фиксация), распогодиться (единичная фиксация).

Глагол занавешиваться (образует ареал в четырех северо-западных районах) построен по иной словообразовательной модели (занавешивать + ся), однако имеет структурное сходство с вышеперечисленными глаголами, поэтому здесь мы считаем возможным говорить не о словообразовательной модели, но об одной структурной модели за-...-ся.

Таким образом, структурные модели раз(с)-...-ся и за-.. .-ся, реализуясь на карте 552 в 8 глаголах3, охватывают всю территорию области, что говорит, несомненно, об их регулярности в говорах в отличие от литературного языка. Способность «работать» в говорах с различными производящими основами (существительное, существительное + прилагательное, глагол) говорит об их продуктивности.

Далее проследим по нескольким лексическим картам (также отражающим метеорологическую лексику) ареальную репрезентацию группы лексем с корнями -хмар- и -хмур- (хмарный, хмурый, хма-реть, нахмаривать, хмуриться, нахмуриваться). Прежде чем обратиться к картам, считаем необходимым проанализировать происхождение этих корней, поскольку, как нам кажется, вопросы этимологии в данном случае связаны с ареалами лексем на картах атласа.

В лексикографических и этимологических исследованиях мнения ученых по поводу происхождения и родства корней -хмар- и -хмур- расходятся. М. Фасмер пишет о разном происхождении этих корней, рассматривая лексему хмара ‘туча’ как результат контаминации слов хмура и пар или хмура и марь [12, т. 4, с. 249]. П.Я. Черных, указывая на происхождение прилагательного хмурый (‘мрачный, насупленный, понурый, угрюмый, пе-рен. облачный, пасмурный’), говорит о его родстве с белорусским хмарны (-ая, -ае), относящимся к явлениям погоды, и о происхождении этих корней (как и корня -смур-) от и.-е. базы ^)шаи-го- [13, т. 2, с. 345].

В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля в заглавие словарной статьи вынесен глагол хмарить ‘замолаживать, заволаки-

3 На карте 550 «Проясниться (о дне, погоде)» зафиксирован глагол распогодиться (две фиксации в юго-восточных районах). Структурная модель та же, однако значение глагола отсылает нас к карте 531 «Ясная, солнечная погода», где зафиксирована лексема погода, являющая в данном случае производящей основой глагола распогодиться.

вать, становиться пасмурным’. Статья объединяет корни -хмар-, -хмур-, -хмыр- и -хмор-, реализованные в лексемах, относящихся как к сфере метеорологии, так и к сфере описания внешности и эмоций человека. Следовательно, Даль относит все перечисленные корни к одному словообразовательному гнезду [3, т. 4, с. 554]. По данным рассмотренных источников, лексемы с корнями -хмар- и -хмур- с момента возникновения функционировали с близкими или совпадающими значениями как в области метеорологической лексики, так и в области лексики, характеризующей человека.

В сознании современных носителей диалектов, как нам кажется, лексемы с этими корнями (хмарный и хмурый, хмуриться и хмариться) также осознаются как родственные по происхождению и близкие (а иногда и совпадающие) по значению. Одним из доказательств являются, например, высказывания информантов типа: «Хмарна — эта значить пасмурна, хмура...» [9, с. 628]. Безусловно, информативными для анализа функционирования рассматриваемых корней в диалектах являются лексические карты, детально отражающие отрезок действительности, связанный с метеорологией.

Рассмотрим карту 546 «Пасмурный (день, погода)» (рис. 6), на которой видим, что прилагательное хмарный ‘пасмурный’ распространено практически на всей территории области (11 фиксаций),

кроме центральной части. В центральной же части региона полосой с севера на юг фиксируется общерусское прилагательное хмурый (лит. знач. ‘пасмурный, сумрачный’ [11, т. 4, с. 609]).

На карте четко видно, что ареалы хмурый и хмарный практически не пересекаются (кроме одновременной фиксации в Светлоярском районе), они дополняют друг друга, компенсируют, охватывая в целом всю территорию области. Ареал прилагательного хмурый рассекает ареал прилагательного хмарный на две части. При этом в большинстве районов видим одновременные фиксации рассмотренных прилагательных с общерусским пасмурный, следовательно, судя по данным карты, возможно параллельное функционирование хмурый / пасмурный, хмарный / пасмурный, но невозможно хмурый / хмарный. На востоке же области (в поздних переселенческих районах) лексема хмарный фиксируется в качестве единственного наименования, отсутствуют фиксации общерусских пасмурный и хмурый.

На карте 547 «Ненастный (день, погода)» (рис. 7) также зафиксированы обе рассматриваемые лексемы. В значении ‘ненастный’ прилагательное хмарный показывает шесть фиксаций в западной части региона. Ареал практически совпадает с западной частью ареала этого прилагательного в значении ‘пасмурный’ (карта 546), что свидетельствует об устойчивости лексемы хмарный в этом

□ гря'зный

□ ненастный

□ непогодный

□ непогожий

□ пасмурный

□ солгунный

□ хмарный

□ хмурый

О І

фі

Ші

Ш

Рис. 6. Карта 546 «Пасмурный (день, погода)»

Рис. 7. Карта 547 «Ненастный (день, погода)»

ареале, а именно обоих ее значений: ‘пасмурный’ и ‘ненастный’, безусловно близких друг другу.

Как и на карте 546, на карте 547 ареал лексемы хмарный не пересекается с ареалом хмурый ‘ненастный \ Хмурый имеет семь фиксаций в центральной части области; в целом по месту расположения ареал на карте 547 совпадает с ареалом хмурый ‘пасмурный’ на карте 546. Следовательно, прилагательное хмурый в обоих значениях также устойчиво в этом ареале. Значение ‘ненастный’ является для прилагательного хмурый также общерусским [11, т. 4, с. 609], однако образование ареала общерусской лексемой, как мы отмечали выше, свидетельствует об особенностях ее функционирования в диалектах. Хотя ареалы прилагательных хмарный и хмурый не охватывают на карте 547 всю территорию области, однако они, как и на предыдущей карте, не пересекаются, являясь компенсирующими по отношению друг к другу.

На карте 551 «Становиться (стать) пасмурной, хмуриться» (рис. 8) мы наблюдаем ситуацию компенсации еще более мелких ареалов лексем с рассматриваемыми корнями. На карте представлены ареалы глаголов хмареть (4 фиксации), на-хмаривать (3 фиксации), хмуриться (4 фиксации)

□ бухмарить В £, □ нахмуриваться [■] /

□ запасмурнеть Зі □ пасмурнеть О і

□ захма'риваться □ становиться ненастной ф і

□ захму'риться Пі- О хмаРе'ть П і

□ нахмаривать ^ і □ хму' риться | | £

Рис. 8. Карта 551 «Становиться (стать) пасмурной, хмуриться»

и нахмуриваться (12 фиксаций), которые тоже не пересекаются, дополняя друг друга и охватывая практически всю территорию области (мы не берем здесь во внимание единичные фиксации лексем бухмарить, захмариваться и захмуриться). В отличие от трех других, ареал общерусского глагола нахмуриваться [11, т. 2, с. 412] не компактный, прерывистый, однако также не пересекается с ареалами других лексем с рассматриваемыми корнями. В целом на карте 551 не зафиксировано ни одного случая параллельного функционирования двух лексем с корнями -хмар- и -хмур-, тогда как есть случаи фиксации в одном районе, например, лексем нахмуриваться и запасмурнеть, или нахмуриваться и пасмурнеть.

Анализ карт атласа показал непересечение ареалов лексем с корнями -хмар- и -хмур-, что, как нам кажется, доказывает, что в сознании носителей диалектов эти корни дублируют друг друга, осоз-наваясь как родственные и близкие (или равные) по значению. Напротив: если бы мы видели преобладание параллельных фиксаций в одних и тех же пунктах слов с обоими корнями, это свидетельствовало бы об их дифференциации при функционировании (различиях в семантике, стилистике и т.п.).

На карте 551 мы видели, что не только разные варианты корня, но разные аффиксы (при наличии одного и того же корня) могут служить основой для образования ареала: разные ареалы были образованы глаголами нахмаривать и хмареть, нахмуриваться и хмуриться. Подобную ситуацию мы видим на карте 538 «Пасмурная погода» (рис. 9). Здесь однокоренные наименования хмарь и хмара делят территорию области на две части (за исключением небольших участков на севере и юге, где не фиксируется ни одно из указанных слов, но бытуют другие наименования явления): существительное хмара функционирует в западной части области, хмарь - в восточной, образуя ареалы практически от северной до южной границ региона. Ареалы их не пересекаются, компенсируют друг друга, что также свидетельствует об отождествлении существительных хмарь и хмара носителями диалектов. В данном случае можем говорить о явлении междиалектной синонимии, отраженной на лексической карте.

На этой же карте 538 видим еще один пример ареальной репрезентации однокоренных лексем и компенсации ареалов. На севере области девять районов занимает объединенный ареал наименований с корнем -волок-/-волоч- (наволок, наволочь, наволочная погода), который образован тремя небольшими (по три фиксации каждый) ареалами, расположенными рядом. Ареалы наименований

□ бухмарь

□ наволочная погода

□ наволочье

□ на'волок

□ на'волочь

□ оболок

□ п’асмурь

□ пасмурная погода

□ хмарь

□ хма'ра

□ хмурая погода

Рис. 9. Карта 538 «Пасмурная погода»

контактируют, но не пересекаются друг с другом (пересекаясь при этом с наименованиями от других корней, построенными по той же модели), образуя большой ареал не отдельного наименования, а словообразовательного гнезда.

Итак, диагностические возможности лексических диалектных карт широки, они позволяют анализировать лексику говоров в различных аспектах, в том числе и в аспекте ареальной репрезентации словообразовательных моделей и словообразовательных гнезд, примененном в данной работе. Лексические единицы, визуализированные на кар-

те, позволяют выявить качественные и количественные особенности функционирования явлений словообразования в говорах региона, проследить различные варианты их репрезентации.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ

1. Баранникова Л.И. Говоры территорий позднего заселения и проблема их классификации // Вопр. языкознания. 1975. № 2. С. 22-31.

2. Вендина Т.И. К вопросу о диагностических возможностях карты // Лексический атлас русских народных говоров (материалы и исследования). 2009 / РАН, Ин-т лингв. исслед. СПб.: Наука, 2009. С. 7-30.

3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. М.: Рус. яз., 2000. Т. 1-4.

4. Ефремова Т.Ф. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка: ок. 1900 словообразов. ед. 2-е изд., испр. М.: АСТ, Астрель, 2005. 636 с.

5. Кузнецова Е.В. Мотивационный потенциал диалектного слова (на материале метеорологической лексики донских говоров): дис. ... канд. филол. наук / Волгоградский гос. соц.-пед. ун-т. 2005. 333 с.

6. Лексический атлас Волгоградской области. иЯЬ: Ы!р:// dialekt.vspu.rU/node/2/ (дата обращения: 10.01.2012).

7. Программа собирания сведений для Лексического атласа русских народных говоров: науч.-мет. пособие / отв. ред. И.А. Попов. СПб.: ИЛИ РАН, 1994. 366 с.

8. Русская грамматика. Т. 1: Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология / гл. ред. Н.Ю. Шведова. М.: Наука, 1980. 789 с.

9. Словарь донских говоров Волгоградской области / авт.-сост. Р.И. Кудряшова, Е.В. Брысина, В.И. Супрун. Изд. 2-е, перераб. и доп. Волгоград: Издатель, 2011. 704 с.

10. Словарь русских народных говоров / Акад. наук СССР, Ин-т рус. яз., Словарный сектор. М.: Наука, 1965-2010. Вып. 1-43.

11. Словарь русского языка. В 4 т. / РАН, Ин-т лингв. исслед.; под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. М.: Рус. яз.: По-лиграфресурсы, 1999. Т. 1-4.

12. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. 4-е изд., стер. М.: Астрель, АСТ, 2007. Т. 1-4.

13. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. В 2 т. 4-е изд., стер. М.: Рус. яз., 2001. Т. 1-2.