Деривационные отношения в метеолексике Омской области Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

сации: автореф. дис. ... канд. фил. наук. Воронеж, 2005. 23 с.

12. Паничкина О. В. Национальная специфика семантики наименований лиц, занятых в сфере образования (на материале русского и английского языков): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Воронеж: ВГУ, 2008. 18 с.

13. Лукина Л. В. Национальная специфика семантики слова и проблема межъязыковой семантической эквивалентности (на материале наименований речевых событий в русском и английском языках): авто-реф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж: ВГУ, 2008. 21 с.

14. Стернин И. А. Контрастивная лингвистика. Проблемы теории и методики исследования. М.: ACT: Восток-Запад, 2007. C. 20.

15. Маклакова Е. А. Наименования лиц в русском и английском языках (теоретические проблемы описания, контрастивный анализ семантики, национальная специфика): монография. Воронеж: «Истоки», 2009. 353 с.

УДК 800.87

Е. В. Суравикина

ДЕРИВАЦИОННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В МЕТЕОЛЕКСИКЕ ОМСКОЙ ОБЛАСТИ

Статья посвящена рассмотрению деривационно-ассоциативных отношений в диалектном словопроизводстве. Анализ способов словообразования, словообразовательных значений и формантов проводится с учётом семантической характеристики производных слов и сопоставления с данными литературного языка, что позволяет выявить определённые закономерности как деривационного, так и семантического плана в вербализации концепта погода.

The article is devoted to consideration of derivative-associative relations in dialectical derivation. The analysis of word-formation, word-meanings and formants is carried out with taking into account the semantic characteristics of derivatives and in comparison with the data of literary language, which helps to reveal certain patterns of both derivational and semantic plans of verbalization of the concept weather.

Ключевые слова: диалектное словообразование, погода, способы словообразования, словообразовательное значение, словообразовательный формант, внутренняя форма, мотивация.

Keywords: dialectal word formation, weather, means of derivation, word-derivational meaning, derivation formant, inner form, motivation.

Приблизиться к пониманию динамического характера лексико-семантической системы и определению места данного фактора в системно-структурной организации лексики в значительной степени позволило выделение деривацион-но-мотивационного аспекта, и в частности «тре-

© Суравикина Е. В., 2010

тьего измерения» лексики - эпидигматических, деривационно-ассоциативных отношений в качестве самостоятельного предмета исследования [1]. Исследование эпидигматических отношений в плане системной организации лексики неизбежно приводит к выходу в область номинативной деривации, к решению проблем мотивированности производных единиц, лексико-семантических отношений производных и производящих слов, семантико-словообразовательного взаимодействия однокоренных производных слов и т. д. Системное описание деривационных отношений в говорах Среднего Прииртышья позволяет обнаружить семантические связи между однокорен-ными лексемами, а также выявить особенности концептуализации внеязыковой действительности, отражённые в структуре, лексической семантике и употреблении производных слов.

Рассмотрим деривационные отношения между производящими и производными словами, которые обозначают погоду и погодные явления в исследуемых говорах и относятся к разным частям речи. Показательно в связи с этим обращение к словообразованию, и в частности деривационному акту как «способу номинации и категоризации предметов и явлений внешнего мира, как динамическому процессу установления связи между предметом мысли и языковым знаком, то есть в конечном счёте как к когнитивному акту, позволяющему проникнуть в тайны механизма взаимодействия жизни и языка» [2].

В центре лексем, репрезентирующих погоду и погодные явления в говорах Среднего Прииртышья, находятся имена существительные и производные от них слова: погодье 'погода'—распого-дье 'хорошая погода после ненастья', пого-дье—непогодье, погода—непогода, мороз—примо-роз 'мороз, резко сменивший тёплую погоду', мороз-замороз 'иней, появляющийся в первые зимние дни', мороз- морозина 'сильный мороз', мороз-мороз як 'сильный мороз', мороз-морозища 'сильный мороз', мороз—морозец 'небольшой мороз', холод— холодрыга 'сильный холод', холод—холодина 'сильный холод', солгун 'пасмурный день'— солгунчик, дождь—дождик, ли-вень—уливень 'сильный, обычно продолжительный дождь', куржак 'иней'—куржавяк 'иней', снег—снежок, метель— метелюга 'сильная метель', дуб 'мороз'— дубарь 'сильный мороз', морок 'облачность'— морочно/морошно 'пасмурно', вёдро 'ясная солнечная погода'— заведро 'до дождя, пока стоит ясная погода', хмара 'пасмурная погода'—хмарно 'пасмурно' и др.

Для приведённой группы производных номинативов формальными выразителями деривационных отношений являются префиксы (рас-, не-, при-, у-, за-) и аффиксы (ин-, як-, ищ-, ец-, ан-, ик-, юг-, арь-). Особенностью словообразования

Е. В. Суравикина. Деривационные отношения в метеолексике Омской области

в исследуемых говорах является то, что формальный выразитель деривационных отношений не всегда изменяет лексическое значение (ср.: бус 'мелкий дождь'^бусенец 'мелкий дождь', бус 'мелкий дождь'^бусан 'мелкий дождь'). Среди суффиксов встречаем как регулярные для исследуемых говоров (ин-, ищ-, ик-), так и нерегулярные (ан-, юг-, як-, арь-). Основной проблемой при выделении нерегулярных аффиксов в литературном языке является проблема определения словообразовательного значения. В говорах Среднего Прииртышья за счёт тенденции к детализации и дифференциации релевантных для выбранного фрагмента языковой картины мира признаков такой проблемы не существует.

Словообразовательные значения суффиксов, использованных при номинации погоды и погодных явлений, могут совпадать с аналогичными значениями в литературном языке. Так, суффикс ан- называет явления, которые характеризуются отношением к тому, что названо исходным словом (бус^бусан). В некоторых случаях значения суффиксов в исследуемых говорах и литературном языке различаются (парун, солгун, морозяк, дубарь).

Суффикс ун-, который в современном языке образует существительные со значением 'лица по действию, характерному для него' (бегун, крикун), 'животных по характерному для них признаку' (грызун, скакун) [3], в старожильческих говорах при обозначении погоды имеет значение темпоральности (парун 'жаркий день после дождя', солгун 'пасмурный день'):

Ну и парун нынче выдался (Омск, старожил.); Солгун - это день такой, когда после жары прохладно и солнца мало (Мур., Окун., старожил.).

С помощью суффикса як- (ак-) в литературном языке образуются существительные от прилагательных, а также названия жителей от географических названий. В исследуемых говорах этот суффикс обслуживает номинативы погоды со значением интенсивности (морозяк 'сильный мороз', дубак 'сильный мороз'):

Сильный мороз у нас морозяк (Окон., Окон., старожил.); Сильный мороз. Ну и дубак! Затопи скорей. (Тар., Тара, старожил.).

Существительные с суффиксом арь- в литературном языке называют предмет (чаще лицо), характеризующийся отношением к предмету, явлению, названному мотивирующим словом, обычно это названия лица по объекту или продукту его деятельности (псарь, свинарь), орудию (плугарь, пушкарь), месту деятельности (библиотекарь, аптекарь); названия местных жителей по названиям рек (Волга - волгарь, Ока - окарь) [4]. В речи диалектоносителей номинативы с данным суффиксом реализуют значение интенсивности (дубарь 'сильный мороз'):

Ага, сам иди! Там дубарь такой - не пойду! (Тар., Тара, старожил.).

К числу важных для диалектоносителя категорий относим оценочность, которая обусловливает преобладание суффиксов объективной оценки (количество, продолжительность - ин-, юг-, ищ-) и суффиксов субъективной оценки (к-, ик-, ушк-) в номинативах с семантикой 'погодное явление':

А тут вот дождики прашли (Тевр., Ив. Мыс, Савченко Е. К., жен., 75 лет, грам., новосел., 2006); Буран говорят, снежок реденький, лопушиночки 'снежинки' реденьки (Мур., Сетк., старожил.); Метелюга така сильная! (У.-Иш., Орех., старожил.); Сильный мороз у нас морозяк (Окон., Окон., старожил.); Холодина, морозина страшенный, а у нас ботинки на деревянных подошвах (Тар., Орл., старожил.); Ну-лезь я-чё палезу ма-разища холад такой (Крут., Яман, Никифорова В. А., 74 года, ?, старожил., 1998); Солнушко закатаеца, а мы все работаем (Мур., Курн., старожил.); Идут хмарки 'тучи' с Полтавки, да все хмарочки (Сарг., Андр., старожил.); Солгунчик 'пасмурный день' вот называем, когда солнышка нету (Кол., Кол., старожил.).

Словообразовательные синонимы характеризуются общностью производящих основ, одинаковыми или близкими словообразовательными значениями, оформленными разнозвучными аффиксами (жара 'жаркая погода, зной', жарня 'сильная жара', жарень 'сильная жара', жарина 'сильная жара', жарось 'сильная жара', жарота 'сильная жара', жарынь 'сильная жара'):

А пауода вот была сильна жара (Тевр., Ив. Мыс, старожил); Прошло лето, ребяты, жарни не было (Мур., Окун., старожил.); Жарень была такая (Тюк., Тюк., старожил.); Жара откуда ни возьмись, дожжина пошла, а летом опять жа-рина жарит (Мур., Окун., старожил.); Сено ме-ташь - устанешь, така жара. И в лесу жарось такая (Мур., Мур., старожил.); Эт та жарота, а там холодина (У.-Иш., Кайлы, старожил.); Жарынь стоит нет дождей (Тевр., Ив. Мыс, старожил.).

Наряду со значениями субъективной и объективной оценки для диалектоносителей при описании данного фрагмента языковой картины мира релевантным становится значение темпорально-сти, которое может быть представлено синтетически в префиксах (распогодье 'хорошая погода после ненастья', отзимок 'последние внезапные морозы или снег по весне', зазимье, зазимок 'заморозки, первые морозы') и аналитически в лексемах с временной семантикой. В последнем случае речь идёт о производных прилагательных, которые, с одной стороны, мотивированы существительными и глаголами, обозначающими погоду или погодные явления, с другой стороны, рас-

пространяют существительные со значением времени (неделя, год, день), времён года (лето, зима, весна, осень), а также со значением времени, обозначенного праздником (Пасха): мороз—мо-розливая зима, ненастье—ненастная погода, ненастье- ненастливая погода, дождь- дождивая погода, засуха—засушливое лето, вёдро— вёдрыш-ная/вёдринная погода, морок—морочная погода, морок— морочный день, хмара— хмарный день, мочить—смошный 'дождливый' год, холод—холодная зима, зима—зимно время, мрак—мрачна Пасха, солнце—солнечный день и др.:

Паска мрачна - будет год хороший. Паска ясна - будет плохой (Тар., Уст., старожил.); Эта там солнечныи дни (Б.-Ук., Б.-Ук., Свиридова М. Д., 91 г., ?, старожил., 2005); Солнца нет, тёмно, летом больше, но и зимой-и снегу нету и темно -говорят, морочна погода (Мур., Арт., старожил.); Зимы-то раньше морозливые были (Тар., Екат., старожил.); Зимно время пропадай: всё застыло, морозы ударют (Тар., Зал., старожил.).

Выделенные в номинативах погоды и погодных явлений префиксы и аффиксы объединяет необходимость прояснить производящую основу, уточнить, конкретизировать семантику слова. Однокорневые номинативы, с одной стороны, являются словами, близкими по значению, с другой -каждая так называемая конкретизация (каждая очередная словообразовательная ступень в цепи) создаёт определённые семантические различия между словами. В этом отношении деривационный акт по функции конкретизации лексемы можно сравнить с возможностями контекста и лекси-ко-семантической сочетаемости для прояснения номинативов - синкрет:

Сегодня морок 'пасмурная погода', дожж будет (У.-Иш., У.-Иш., старожил.); Солнце закатится в морок 'туча', так дождю (У.-Иш., Загв., старожил.).

В исследуемых говорах представлена также нулевая суффиксация, при которой в качестве форманта выступает нулевой (материально не выраженный) суффикс, имеющий то же словообразовательное значение, что и материально выраженные суффиксальные морфемы в словах, созданных по синонимичным словообразовательным моделям: сухой—сушь 'сухая погода', глухой—глушь 'жаркая погода'. В последнем примере производящее слово представлено в говорах со значением 'душный, жаркий':

По радио передавали, что глушь будет эти дни (Тар., Кол., старожил.); Высушило. Жара, сушь. Разведрило все (Тар., Уст., старожил.); Сушь какая! Если на молодой не будет дожа, такая погода и будет (Мур., Мур., старожил.).

Продуктивным способом для образования номинаций погоды и погодных явлений в говорах Среднего Прииртышья можно считать сло-

жение основ: мокропогодие 'погода с дождями', сухорос 'засуха', сеногной 'погода во время сенокоса, когда идёт дождь и светит солнце ', яс-нопогодье 'ясная погода', градобой 'побитие урожая градом', солнцесяд 'закат солнца', солнце-восход 'время восхода солнца':

На солнцевосходе вставали да колотили лён (У.-Иш., Слоб., старожил.); А когда солнце на ночь уходит, солнцесяд называется (Тар., Орл., старожил.); Сидели купцы в лавке, говорили про прокорм, про порядки, про покупки, про мокро-погодие (скороговорка) (Мур., Арт., старожил.); Дождь - это вот сеногной (Б.-реч., Кр. Яр, старожил.); Сёдни сухорос, не было бы дождя (Мур., Арт., старожил.); Градобой в лето раз или два, если жаркое лето (Мур., Сетк., старожил.).

Интересны также наблюдения над внутренней формой метеонимов в говорах Среднего Прииртышья. В большинстве случаев у представленных номинативов мы наблюдаем довольно прозрачную внутреннюю форму, такие слова мотивированы знакомыми нам словами (степняк 'степной ветер'—степь, северник 'северный ветер'-—се-вер, молодик 'молодой месяц'-—молодой, вертушка 'вихрь'-—вертеть, ледянка 'гололедица'-—лёд, за-мокропогодить 'начаться дождливой пого-де'-—мокрая погода, забуранить 'начаться бурану'—буран, завихарить 'начаться погоде с сильным ветром'—вихрь), но есть метеонимы с затемнённой внутренней формой (зезник 'холодный северный ветер', зольная погода 'плохая погода со снегом, ветром и дождём', мозглая погода 'неприятная дождливая погода'). В отдельную группу метеонимов входят производные слова с метафорической мотивацией, в таких метеонимах семантика производящего подвергается в деривационном акте образному переосмыслению (испё-ка 'сильная жара', мрамор 'редкая облачность', вызверился 'стал, как зверь'):

Испёка - это жарища, жарка погода (Мур., Окун., старожил.); На пшеницу есть примета: в тот день, когда вокруг солнца мрамор - мел-коньки облачка (У.-Иш., Орех., старожил.); А как вызвирился на-зафтри марос (Сед., Покр., Груздева Е.С., 74 года, ?, новосел., 2005).

Словопроизводство в говорах Среднего Прииртышья, таким образом, имея много общего со словообразованием литературного языка (способы словообразования, словообразовательные значения, форманты), характеризуется и специфическими чертами, которые охватывают все стороны словообразовательной подсистемы. Так, диалектный характер словопроизводства в исследуемых говорах может быть обусловлен особым семантическим соотношением между производным и производящим: формант, известный литературному языку, в диалекте может выступать с другим словообразовательным значением (например, суффикс

Т. В. Кренделева. Сложноподчиненные предложения с заимствованными союзами в пермских языках

ун- - с темпоральным значением, суффикс арь- -со значением интенсивности). Эта особенность диалектного словообразования связана с его большей в сравнении со словообразованием литературного языка подвижностью, повышенной способностью к варьированию как формальной, так и содержательной стороны языкового знака.

Обращение к диалектной деривационной системе позволяет исследовать познавательные процессы, восприятие и мышление диалектоносите-ля, членение им универсума, так как именно во внутренней форме деривата отражаются процессы восприятия мира, способы оценки внеязыко-вой действительности, то есть результаты концептуализации мира.

Примечания

1. Шмелёв Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М., 1973. С. 243; Апресян Ю. Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М., 1974. С. 52.

2. Вендина Т. И. Южнославянская картина мира и словообразование // Славянское и балканское языкознание. Проблемы лексикологии и семантики. Слово в контексте культуры. М., 1999. С. 35.

3. Русская грамматика: в 2 т. Т. 1. М., 1980. С. 146.

4. Там же. С. 147.

УДК 81'36

Т. В. Кренделева

СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С ЗАИМСТВОВАННЫМИ СОЮЗАМИ В ПЕРМСКИХ ЯЗЫКАХ

Статья посвящена исследованию сложноподчиненных предложений с заимствованными союзами в пермских языках. Актуальность проблематики обусловлена слабой изученностью синтаксиса пермских языков. В статье рассматриваются семантические союзы времени пока, едва и только.

The article is devoted to the investigation of complex sentences having in their structure conjunctions borrowed from the Permian Language. The actuality of the article is caused by the fact that the Permian Language syntax has not been properly studied. The work considers semantic conjunctions of time: poka ('while'), edva, tolko ('only').

Ключевые слова: сложноподчиненное предложение, придаточное времени, пермские языки, влияние русского языка, заимствованный союз.

Keywords: complex sentence, the adverbial clause of time, the Permian Language, the Russian Language influence, borrowed conjunction.

Сложноподчиненное предложение в пермских языках на современном этапе развития является вполне сформировавшейся синтаксической струк-

© Кренделева Т. В., 2010

турой [1]. Однако до настоящего времени синтаксис пермских языков остается одним из наименее изученных разделов финно-угорского языкознания, чем и определяется актуальность настоящей работы.

Известно, что коми-зырянский, коми-пермяцкий, коми-язьвинский и удмуртский языки составляют пермскую подгруппу финно-угорской языковой семьи и относятся к агглютинативным языкам, одной из основных синтаксических особенностей которых является отсутствие придаточных предложений и широкое распространение причастных и деепричастных конструкций, а также так называемых абсолютных деепричастных оборотов.

Однако в пермских языках получили развитие и сложные предложения. К примеру, сложноподчиненные предложения были зафиксированы в памятниках коми письменности XIV в.: Он тыръе гажалам, мед тодадныд узямояс до-рысь, мед од тождо, кутшом-ко и мукод войтыр, кодъяслбн абул кежасян [2]. Так, А. С. Кривоще-кова-Гантман отмечает, что «в древнепермских текстах конца XIV в. представлены бессоюзные и союзные сложные предложения. В союзных предложениях встречаются как исконные, так и заимствованные союзы» [3]. Употребление сложноподчиненных предложений в текстах XIV в. связано прежде всего с тем, что они представляют собой переводы с церковнославянского языка, для которого типичны синтаксические конструкции с подчинительным видом связи.

В современных пермских языках предикативные части сложноподчиненного предложения могут соединяться при помощи как исконных, так и заимствованных из русского языка союзов.

Причиной заимствования средств связи послужило то, что исконные союзы оказались недостаточными для выражения некоторых отношений либо неприемлемыми, в результате чего они заменялись заимствованными из русского языка либо заимствовались новые союзы. Нередко союзы создавались путем полного или частичного калькирования. К. Е. Майтинская справедливо отмечает, что процесс заимствования союзов усиливается, «когда слаборазвитые литературные языки за относительно короткое время превращаются в активно функционирующие языки и нет времени для постепенного «выращивания» необходимых средств связи путем медленного преобразования других слов собственного языка». Число союзов увеличивается, и вместе с этим уточняется, конкретизируется функция каждого союза. Интересно отметить, что из финно-угорских языков венгерский не имеет ни одного заимствованного союза, в финском только один, в остальных их большое количество [4].

В пермских языках для связи придаточного времени с главной частью используются такие