CC BY-NC
2Право и политика
Правильная ссылка на статью:
Цао Х. Анализ стратегий Китая и США в Центральной Азии: взгляд на механизм «С5+1» // Право и политика. 2024. № 10. DOI: 10.7256/2454-0706.2024.10.71959 EDN: VNRMOE URL: https;//nbpublish.com'Hbrary_read_article.php?id=71959
Анализ стратегий Китая и США в Центральной Азии: взгляд на механизм «С5 + 1»
Цао Хуань
СКСЮ: 0000-0001-9713-3325
аспирант; Кафедра сравнительной политологии; Российский университет дружбы народов имени
Патриса Лумумбы
117513, Россия, г. Москва, ул. Миклухо-маклая, 6 ЕЗ [email protected]
Статья из рубрики "Международные отношения: системы взаимодействия"
DOI:
10.7256/2454-0706.2024.10.71959
EDN:
VNRMOE
Дата направления статьи в редакцию:
13-10-2024
Дата публикации:
23-10-2024
Аннотация: Предметом исследования является сравнение политики Китая и США в Центрально-Азиатском регионе в рамках модели «С5+1». Исторически Центральную Азию известный британский географ Хэлфорд Макиндер называл «сердцевиной» Евразии, а в последние годы она превратилась в конкурентный регион и стала неотъемлемой частью дипломатических стратегий ведущих держав. И Соединенные Штаты, и Китай, будучи крупными державами современного мира, стремятся защитить свои интересы в этом регионе. В дополнение к существующим двусторонним и многосторонним диалоговым площадкам, США и Китай создали механизм диалога «С5+1» с Центральной Азией. Этот механизм развивался по-разному в обеих странах, каждая из которых создала свою уникальную модель и добилась ряда дипломатических результатов. Методологическая основа данного исследования состоит в
интегрированном историческом и социологическом подходе. Авторы использовали исторический подход для анализа основной фактической информации, освещенной в статье в целом. Новизна данной статьи заключается в тщательном изучении и сравнении развития модели «С5 + 1» в Китае и США. Заключение заключается в том, что у каждой администрации США есть свои стратегические приоритеты и дипломатические планы, механизм «С 5 + 1» США развивался неравномерно. По сравнению с механизмом США, механизм Китая является более полным и в то же время имеет более высокий уровень. И Китай, и США разрабатывали свои стратегии в Центральной Азии в соответствии с собственными интересами, и что главная цель нынешней центральноазиатской стратегии Соединенных Штатов заключается в создании противовеса России и Китаю. Для Китая сохранение суверенитета и стабильности, а также экономическое развитие являются его главными интересами.
Ключевые слова:
Китай, США, Центральная Азия, внешняя политика, механизм, геополитика, экономика, энергия, инфраструктура, безопасность
Введение
Распад Советского Союза, несомненно, стал самым значительным международным событием конца XX века, поскольку бывшая супердержава разрушилась и распалась на десяток независимых государств. Это событие значительно ослабило политическое давление, накопившееся во время холодной войны, и в то же время вызвало шоковую реакцию во всем мире. Для новых независимых стран региона энтузиазм и ликование по поводу обретённой свободы быстро сменились осознанием серьёзных трудностей и проблем, и наиболее актуальным в этой ситуации стал вопрос о том, как справиться с политическим наследием Советского Союза (сложность выбора и трансформации политических институтов, экономические, этнические проблемы и т. д.). После распада Советского Союза Россия, унаследовавшая большую часть советского достояния и международного политического статуса, была слишком озабочена своими проблемами, чтобы уделять внимание многочисленным вновь созданным странам, и на постсоветском пространстве образовался вакуум власти. В результате различные державы, находящиеся за пределами региона, активно пытаются распространить свое влияние на э тот ре г ио н.
Центральная Азия (К Центральной Азии в данной статье относятся пять республик, которые стали независимыми после распада Советского Союза: Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан) расположена во внутренних районах Евразийского континента и известна как перекресток Евразии. Это особое географическое положение определяет геополитический статус Центральной Азии и делает её одним из наиболее стратегически важных регионов на постсоветском пространстве. В результате этот регион неизбежно привлекает внимание экстерриториальных держав.
США, как держава номер один в мире в эпоху после холодной войны, не желая отказываться от соперничества с Россией на постсоветском пространстве, разработали ряд политических мер в отношении Центральной Азии. Страны Центральной Азии -Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан - имеют протяженную границу с Китаем и общую трансграничную этническую группу. Проблемы терроризма, религиозного экстремизма и
трансграничной преступности в странах Центральной Азии представляют большую угрозу для безопасности северо-западного пограничного региона Китая, что заставляет Китай обратить внимание на своих центрально-азиатских соседей.
С момента обретения странами Центральной Азии независимости США и Китай начали разрабатывать политические стратегии и создавать различные механизмы для развития сотрудничества с регионом. Механизм «Центральная Азия + X» был общим выбором обеих стран в последние годы.
Методологическая основа данного исследования состоит в интегрированном историко-социологическом подходе. Автор использует исторический метод для анализа основной фактической информации, освещенной в статье в целом. Сравнительно-исторический подход и системный анализ позволяют выявить этапы формирования центрально-азиатской стратегии Китая и США в рамках механизм «С5+1», определить специфику и выявить причинно-следственные связи возникающих тенденций и интерактивных событий.
Механизм диалога «Центральная Азия + Х»
В 2004 году бывший министр иностранных дел Японии Йорико Кавагути выступила в Университете мировой экономики и дипломатии (г. Ташкент, Узбекистан) с речью на тему «К новому измерению: Центральная Азия + Япония», в которой была предложена модель внутрирегионального сотрудничества «Центральная Азия + Япония» (исключая
Туркменистан) В 2008 году Южная Корея учредила Форум сотрудничества «Корея -Центральная Азия», а в 2015 году США запустили механизм диалога «С 5 + 1», который включает встречи министров иностранных дел стран Центральной Азии с госсекретарем
США Кроме того, Китай, Россия, ЕС, Индия и другие страны в сотрудничестве с региональными организациями создали аналогичные механизмы диалога и взаимодействия с Центральной Азией.
Механизм «С 5 + 1» США
Механизм «С 5 + 1» является одним из ключевых достижений внешней политики администрации Обамы. Он появился в результате встречи министров иностранных дел США и стран Центральной Азии, состоявшейся в Самарканде (Узбекистан) 1 ноября 2015 года. На этой встрече шесть стран подписали Совместную декларацию о партнерстве и сотрудничестве (также известную как Самаркандская декларация), в которой они формализовали механизм «С 5+1», предусматривающий регулярные встречи министров иностранных дел с целью углубления многостороннего сотрудничества
На самом деле, США уже пытались предложить новый механизм многостороннего диалога о сотрудничестве ещё до этой встречи. В сентябре 2015 года бывший госсекретарь США Джон Керри встретился с министрами иностранных дел пяти стран Центральной Азии на территории Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке. В течение двух месяцев после конференции ООН Джон Керри посетил пять стран Центральной Азии. Стоит отметить, что эта поездка стала первым с момента распада Советского Союза случаем, когда госсекретарь США посетил все страны Центральной Азии, что свидетельствует о значительном повышении стратегического статуса Центральной Азии во внешней политике США в этот период.
С тех пор как был сформирован механизм «С 5 + 1», правительство США пережило три смены власти. В связи с изменениями международной ситуации и внутриполитической обстановки в США в разное время, каждое из правительств имело различные приоритеты
в управлении и дипломатии, в частности в отношении Центральной Азии. В связи с этим необходимо обсудить и проанализировать развитие механизма «С 5+1» и изменение стратегии США в отношении Центральной Азии в течение этих трех периодов.
1 период - при администрации Обамы.
Как уже упоминалось, на встрече в Самарканде в 2015 году министры иностранных дел шести стран подписали совместную декларацию о партнерстве и сотрудничестве. В этой декларации стороны определили следующие сферы сотрудничества на основе взаимного уважения суверенитета, независимости и территориальной целостности: 1) экономическое взаимодействие, улучшение регионального сотрудничества в сфере торговли, транспорта, связи и энергетики, а также расширение деловых и инвестиционных связей между США и странами Центральной Азии; 2) экологическое сотрудничество, продвижение чистой энергии и зеленых технологий и совместная работа по борьбе с изменением климата; 3) укрепление сотрудничества в сфере безопасности для решения трансграничных проблем и угроз, таких как терроризм, торговля оружием и наркотиками, а также для совместного поддержания политической стабильности в Афганистане; 4) гуманитарное сотрудничество, расширение обмена в образовательной сфере, культуре и бизнесе, защита прав человека, развитие демократических институтов
и т. д. Сразу после Самаркандской конференции правительство США объявило о новой программе помощи странам Центральной Азии, целью которой является усиление
конкуренции между экономиками региона [4].
В августе 2016 года в Вашингтоне состоялась вторая совместная встреча министров иностранных дел стран «С 5+1». По итогам встречи было опубликовано совместное заявление, которое немногим отличалось от Самаркандской декларации 2015 года. Однако в ходе встречи Конгресс США выделил 15 миллионов долларов на создание пяти совместных рабочих групп США и Центральной Азии (С 5 + 1): Региональный диалог Глобального контртеррористического форума (GCTF); Деловая конкурентоспособность Центральной Азии (САВС); Конкурентоспособность (САВС); Развитие транспортных коридоров (TCD); и Сила будущего и поддержка национального и регионального планирования адаптации. Целью проектов этих рабочих групп является повышение безопасности, развитие экономических связей и повышение устойчивости к изменению климата
Достигнутое сотрудничество и заявления, сделанные в рамках «С 5+1», показывают, что на данном этапе центрально-азиатская стратегия США была сосредоточена на безопасности и экономическом сотрудничестве в Центральной Азии. Стратегический фокус США во многом связан с международной обстановкой и внутренней политикой США в указанный период: что касается международной обстановки, то Россия подверглась экономическим санкциям со стороны Запада после инцидента в Крыму в 2014 году, что ещё больше ухудшило состояние российской экономики, и без того страдающей от резкого падения мировых цен на сырую нефть. В результате у России не осталось времени на то, чтобы помешать США войти в Центральную Азию, свою традиционную сферу влияния. В то время как Россия оказалась в затруднительном положении, экономика стран Центральной Азии также сильно пострадала и отчаянно нуждается во внешней поддержке, что дает возможность США реализовать свою стратегию в Центральной Азии.
Кроме того, влияние Китая в Центральной Азии растет, и в 2013 году, во время выступления в Назарбаев Университете в Казахстане, председатель КНР Си Цзиньпин
предложил инициативу «Экономический пояс Шелкового пути» которая привлекла внимание Казахстана и других стран. В результате США в данный момент заинтересованы в сдерживании дальнейшего развития китайского влияния в Центральной Азии. Что касается внутренней политики США, то администрация Обамы пытается справиться с последствиями войны в Афганистане. После того, как Обама объявил о выводе войск из Афганистана, геополитический статус Центральной Азии как плацдарма в борьбе с террористическими силами значительно повысился. Укрепление контртеррористического сотрудничества с Центральной Азией не имеет смысла для США.
2 период - во время администрации Трампа.
В ноябре 2016 года Дональд Трамп был избран президентом США. Смена правительства оказывает прямое влияние на внешнюю политику Соединенных Штатов, и Центральная
Азия не является исключением С начала своей инаугурации Трамп последовательно придерживался своей предвыборной философии «Америка прежде всего» и неоднократно повторял этот основной принцип применительно к иностранным делам. Например, в своей речи на Генеральной Ассамблее ООН в 2017 году он сказал: «Как
Президент Соединенных Штатов, я всегда буду ставить Америку на первое место»^81. Таким образом, в первые же дни деятельности администрации Трампа США отказались от продолжения стратегии администрации Обамы в отношении Центральной Азии. Центральная Азия была серьезно маргинализирована в дипломатической стратегии США, администрации Трампа не уделяла особого внимания реализации механизма «С5+1». В 2017 году шесть министров иностранных дел обсудили пути содействия экономическому
развитию Афганистана в региональных рамках но не достигли значительных договорённостей по существу или общего заявления. Кроме того, в течение года администрация Трампа сократила программы помощи Центральной Азии; дипломатия США в отношении Центральной Азии в целом была относительно сдержанной.
В 2018 году шесть стран не встречались на уровне министров иностранных дел, а в рамках механизма «С5+1» проводились только встречи рабочих групп. Хотя механизм «С5 + 1» всё ещё не работал в полную силу, администрация Трампа начала активно развивать двусторонние отношения со странами Центральной Азии. Во время визита президента Назарбаева в США в январе 2018 года США и Казахстан подписали более 20-ти коммерческих контрактов и документов, охватывающих авиацию, железные дороги, медицинские услуги и др. После встречи с Трампом обе стороны установили стратегическое партнерство в XXI веке и выпустили соответствующее заявление В мае того же года президент Узбекистана Мирзиёев посетил США с государственным визитом и встретился с Трампом, на этой встрече два лидера решили укреплять сотрудничество между двумя странами, открыв новую эру стратегического партнерства между США и Узбекистаном
В сентябре 2019 года шесть министров иностранных дел встретились в Нью-Йорке на министерской встрече, посвященной «С 5+1», и выпустили совместное заявление. Это был первый раз, когда Госсекретарь США Помпео присутствовал на министерской встрече по поводу «С 5+1». В заявлении подчеркивается необходимость укрепления дипломатической платформы «С 5+1» как механизма для диалога и совместных действий, развития региональной экономической торговли, углубления сотрудничества в борьбе с терроризмом и поддержки мирного разрешения конфликта в Афганистане Ранее, в мае и августе, в Душанбе и Нур Султане, соответственно, состоялись заседания Рабочей группы «С 5 + 1» по безопасности и Форума по безопасности, на которых
обсуждалось внутрирегиональное сотрудничество по борьбе с терроризмом и содействие миру и процветанию в Афганистане.
В феврале 2020 года Госсекретарь США Помпео посетил Казахстан и Узбекистан и принял участие во встрече «С 5 + 1» в Ташкенте. Помимо обычных вопросов сотрудничества в сфере безопасности, экономической взаимосвязи и ситуации в Афганистане, обсуждались также гуманитарные вопросы, вопросы культурного обмена,
образования, науки и технологий, а также вопросы прав человека Х13!. В июне того же года была проведена встреча «С 5 + 1» в режиме онлайн, на которой также присутствовал Помпео.
После первой встречи, 5 февраля, США опубликовали «Стратегию Соединенных Штатов для Центральной Азии на 2019-2025 годы: продвижение суверенитета и экономического процветания». Это первый случай, когда США опубликовали региональную стратегию для Центральной Азии в форме официального документа. В ней сформулированы шесть стратегических целей: поддержка и укрепление суверенитета и независимости государств Центральной Азии по отдельности и как региона; снижение угрозы терроризма в Центральной Азии; расширение и сохранение поддержки стабильности в Афганистане; поощрение связей между Центральной Азией и Афганистаном; продвижение реформы верховенства закона и уважения прав человека; продвижение
инвестиций и развития США в Центральной Азии^14!. Этот документ демонстрирует позитивное направление развития стратегии США в отношении Центральной Азии и свидетельствует о том, что этот регион приобретает всё более значительный вес во
внешней политике США I15!.
Стратегическая ориентация администрации Трампа в отношении Центральной Азии претерпела значительные изменения. В первые годы своей администрации Трамп не придавал большого значения Центральной Азии, о чем свидетельствует, в частности, тот факт, что в 2017-2018 годы Госсекретарь США не участвовал во встречах в рамках «С 5 + 1» - диалог с правительствами вели чиновники на уровне помощников секретаря. Впоследствии значимость Центральной Азии в стратегических перспективах США постепенно повышалась. При администрации Трампа сотрудничество в сфере безопасности остается центральной задачей США, и такие вопросы, как борьба с террористическими силами, трансграничной преступностью и наркотрафиком, энергично обсуждались на встречах по «С 5+1». Кроме того, США активно участвуют в экономическом сотрудничестве со странами Центральной Азии, предоставляя им различную степень экономической помощи. Такие вопросы, как защита климата, гуманизм, наука и технологии, а также демократия, также привлекали внимание всех сторон. Именно в этот период - при администрации Трампа - на обсуждение в рамках «С 5+1» был вынесен вопрос о сотрудничестве со странами Центральной Азии для улучшения ситуации в Афганистане.
3 период - администрация Байдена по настоящее время.
В январе 2021 года президентом США был избран Байден, и его администрация в значительной степени продолжила политику Центральной Азии, проводимую во времена Трампа. Механизм «С 5+1» является ядром дипломатической стратегии США в Центральной Азии. В отличие от первоначального безразличия Трампа к этому региону, в апреле 2021 года вновь назначенный Госсекретарь Блинкен принял участие в министерской встрече по «С 5 + 1» в режиме видеоконференции. Конференция в основном была посвящена ситуации в Афганистане и стремлению содействовать миру и
стабильности в этой стране путем сотрудничества и переговоров. Кроме того, состоялся углубленный обмен мнениями по вопросам дальнейшего укрепления экономики,
региональной безопасности и борьбы с изменением климата ¿А61.
В июле в Ташкенте прошла Международная конференция «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязь. Вызовы и возможности». Через диалоговую платформу «С 5 + 1» стороны стремятся укрепить связь между Центральной и Южной Азией.
В сентябре лидеры климатической политики приняли участие в министерской встрече в рамках «С 5+1», на которой обсуждались вопросы изменения климата, выбросов углерода, сохранения водных ресурсов и другие проблемы.
Вскоре после этого, во время проведения 76-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, министры иностранных дел стран «С 5+1» провели по видеосвязи еще одну встречу с участием Блинкена и пяти министров иностранных дел, сосредоточившись на Афганистане, где политическая ситуация кардинально изменилась.
1 марта 2022 года, через несколько дней после начала конфликта между Россией и Украиной, Госсекретарь США Блинкен провел переговоры с министрами иностранных дел пяти стран в режиме видеоконференции. Стремление американской стороны провести переговоры является признаком стремления к тому, чтобы пять стран Центральной Азии дали свою оценку и заняли определенную позицию в отношении российской специальной военной операции.
В сентябре, в ходе 77-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, состоялась встреча министров иностранных дел стран «С 5+1», в которой приняли участие пять министров иностранных дел стран Центральной Азии и Государственный секретарь США Блинкен. В ходе встречи был создан Секретариат «С 5+1» для установления официальных процедур, определения и продвижения общих приоритетов, координации участия в межправительственных коммуникациях и для планирования встреч министров высшего уровня и других мероприятий.
В феврале 2023 года, в первую годовщину конфликта между Россией и Украиной, Госсекретарь США Блинкен совершил свой первый визит в Центральную Азию, посетив Казахстан и Узбекистан и проведя встречу министров иностранных дел стран «С5 + 1» в Астане. На встрече был представлен подробный план сотрудничества в трех областях: экономике, энергетике и в сфере безопасности окружающей среды, а также уделено
внимание правам человека и правам женщин и детей в Центральной Азии [171.
Таким образом, ситуация в регионе и международная политическая обстановка резко изменились после вступления Байдена в должность. В 2021 году, вскоре после вывода американских войск из Афганистана, к власти в стране пришли талибы и создали собственное правительство. В начале 2022 года Москва начала специальную военную операцию против Украины, вызвав обеспокоенность стран Центральной Азии по поводу своего суверенитета и безопасности. Вашингтон видит в этом хорошую возможность воспользоваться ситуацией и вовлечь Центральную Азию в борьбу против России.
Стратегия США в Центральной Азии
Приведенный выше анализ функционирования механизма взаимодействия между США и странами Центральной Азии «С 5 + 1» показывает, что дипломатическая стратегия США в отношении Центральной Азии в основном базируется на трёх важнейших аспектах -геополитике, экономике и ценностных ориентирах.
1. Геополитический аспект. В последние годы национальная стратегия США как при демократах, так и при республиканцах остается неизменной: сохранение роли США как «мирового полицейского». Сегодня старый мировой порядок и гегемонистская позиция США сталкиваются с большими проблемами. В Стратегии национальной безопасности, опубликованной правительством США в 2022 году, легко увидеть, что США рассматривают Китай и Россию как своих главных соперников. При этом Китай воспринимается как «единственный конкурент, имеющий намерение перестроить международный порядок». По мнению Вашингтона, Китай является страной, наиболее способной достичь этой цели в экономическом, дипломатическом, военном и технологическом плане; Россия описывается как большая угроза существующему международному порядку I18!, а Центральная Азия является соседом обеих стран.
Страны Центральной Азии всегда рассматривались как традиционная зона российского влияния, Россия имеет абсолютное право голоса в этом регионе. На сегодняшний день российская 201-я пехотная дивизия в Таджикистане продолжает вносить свой вклад в антитеррористическую, экстремистскую религиозную мощь Таджикистана. У России также есть авиабаза в Кыргызстане. За последние три десятилетия Казахстан, Таджикистан и Кыргызстан положительно отреагировали на ряд инициатив по регионализации, предложенных Россией. Они присоединились к возглавляемой Россией ОДКБ, Евразийскому экономическому союзу и др. Несмотря на трудности, возникшие в последние годы при вступлении в эти регионализированные организации, страны Центральной Азии по-прежнему сильно зависят от России в вопросах экономики и безопасности.
По мере роста экономической и военной мощи Центральной Азии растет и влияние Китая в регионе. Эти факторы привлекли внимание США, особенно в последние годы, многие американские ученые призывали правительство США обратить внимание на регион Центральной Азии. Так, известный американский ученый Фредерик Старр заявил в своей статье, что «В новую эпоху соперничества великих держав, предотвращение доминирования какой-либо страны в сердце Евразии должно стать целью гранд-
стратегии США»
После террористических атак 9/11 в общей дипломатической стратегии США доминировала борьба с терроризмом, и правительство США оправдывало создание военных баз в Кыргызстане и Узбекистане (закрыты в 2014 и 2005 годах соответственно). В то время США рассматривали Центральную Азию как форпост для проведения контртеррористических операций в Афганистане. Десятилетие спустя США сместили свой стратегический фокус на Индо-Тихоокеанский регион со стратегией администрации Обамы «Возвращение в Азиатско-Тихоокеанский регион» и «Индо-Тихоокеанской стратегией» Трампа. Хотя содержание этих двух стратегий отличается, суть обеих заключается в сохранении лидерства США в формировании геопорядка.
Всем известно, что стратегия США в Центральной Азии никогда не осуществлялась изолированно и в одиночку, а сталкивалась с политикой и интересами других
региональных держав (Китая, России, Ирана и др.)^20!. Поэтому и вывод войск из Афганистана, и стратегическая модернизация Центральной Азии соответствуют международным стратегическим интересам США на данный момент. В частности, после российско-украинского конфликта в 2022 году Вашингтон воспользовался беспокойством стран Центральной Азии по поводу своего суверенитета и немедленно созвал встречу министров иностранных дел стран «С5+1». Госсекретарь Блинкен активно лоббировал создание военной базы в регионе для противодействия Китаю и России, хотя в конечном
итоге эта идея была отвергнута центрально-азиатскими лидерами.
2. Экономический аспект. Экономические интересы являются центральной частью стратегии США в Центральной Азии. Страны Центральной Азии богаты ресурсами, особенно углеводородами. По оценкам Управления энергетической информации Министерства энергетики США, только в Казахстане имеются запасы до 14 миллиардов тонн нефти и 6,5 триллионов кубометров природного газа. Запасы нефти в казахстанском Каспийском море ещё более впечатляющие - около 110 миллиардов баррелей. Поэтому приоритетом для США в Центральной Азии является обеспечение возможности создания альтернативных маршрутов транспортировки энергоносителей в регионе Каспийского моря в обход России
Укрепление логистического сектора в Центральной Азии, развитие транспортных коридоров в регионе, повышение производительности и эффективности транспорта, а также продвижение межрегиональных связей были ключевыми вопросами, которые обсуждались на каждой из вышеупомянутых встреч в рамках «С 5+1». Кроме того, США инвестировали значительные средства в энергетическое развитие стран Центральной Азии - например, большая часть инвестиций в нефтегазовый сектор Казахстана
поступила из США
В последние годы США постепенно расширяют свое экономическое сотрудничество со странами Центральной Азии. Помимо прямых государственных инвестиций, они также активно содействуют деловой активности американских компаний в Центральной Азии. Только в начале июня этого года Американо-казахстанский деловой совет при Американской торговой палате возглавил делегацию в Казахстан, состоящую из представителей более чем 20-ти американских компаний, для проведения консультаций с целью поддержки торговли и инвестиций между США и Казахстаном.
3. Ценностный аспект. После распада Советского Союза США в стремлении доминировать начали активно продвигать свои ценности и гордиться тем, что они являются маяком и образцом демократии. После обретения странами Центральной Азии независимости США активно занимались идеологической пропагандой в регионе. Инцидент в Андижане в 2004 году вызвал большое недовольство узбекского правительства и закрытие американской базы в Ханнабаде по просьбе узбекского правительства. Этот инцидент привел к переосмыслению стратегии США в Центральной Азии: в различных публичных заявлениях и выступлениях США выразили свое уважение к суверенитету стран Центральной Азии, а платформа «С 5+1» основана на взаимном уважении суверенитета, независимости и территориальной целостности.
На самом деле США не прекратили свое идеологическое проникновение в Центральную Азию, но применили более гибкий подход и средства, предоставив существенную помощь странам Центральной Азии для проведения демократических реформ и
поддержания социального и экономического роста США финансируют ряд НПО, которые активно работают в Центральной Азии, продвигая теории демократии и свободы в средствах массовой информации, а также организуя массовые протесты против местных правительств, которые США считают «диктаторскими». Они даже напрямую
вмешались в парламентские выборы в Кыргызстане в 2020 году [23]. Кроме того, США ежегодно вкладывают значительные средства в образование, укрепляя сотрудничество с высшими учебными заведениями Центральной Азии и предоставляя стипендии местным студентам.
Механизм «С5 + 1» Китая
Китай и страны Центральной Азии создали ряд двусторонних и многосторонних платформ для диалога и сотрудничества. После распада Советского Союза, с целью решения пограничных вопросов и укрепления взаимного доверия в военной сфере, Китай, Россия, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан совместно создали двусторонний механизм консультаций пяти государств, который постепенно развивался и привел к созданию Шанхайской организации сотрудничества в Шанхае в 2001 году.
В 2013 году президент Китая Си Цзиньпин предложил инициативу «Один пояс, один путь». В последние десять лет Китай, сотрудничая с Казахстаном по «Новой экономической политике Светлого пути», с Узбекистаном - по «Новому плану Узбекистана», с Туркменистаном - по «Возрождению Шелкового пути» и с Таджикистаном - по «Стратегии национального развития до 2030 года», создал двусторонние механизмы стратегического диалога в рамках «Пояса и пути». На всех этих платформах для диалога и сотрудничества всегда присутствует Россия и отсутствует механизм для совместного диалога между Китаем и пятью странами. Именно поэтому была создана Встреча министров иностранных дел Китая и Центральной Азии (которую многие ученые и СМИ называют китайской версией диалогового механизма «С 5 + 1»).
В июле 2020 года в режиме видеоконференции состоялась первая встреча министров иностранных дел в рамках взаимодействия «С 5+1» между Китаем и Центральной Азией, в которой принял участие Госсоветник и министр иностранных дел Китая Ван И вместе с пятью министрами иностранных дел. Во время встречи Ван подчеркнул, что сотрудничество между Китаем и Центральной Азией основано на взаимных потребностях и не направлено на третьи стороны, а также не влияет на другие двусторонние и многосторонние отношения сотрудничества в регионе. Встреча проходила во время
эпидемии covid-19 поэтому на ней обсуждались четыре темы: сотрудничество в
борьбе с эпидемией, содействие экономическому восстановлению, поддержание региональной безопасности и тесное международное сотрудничество.
В мае 2021 года в Сиане состоялась вторая встреча министров иностранных дел стран «С 5+1». Эта встреча стала первым случаем после эпидемии, когда Китай организовал у себя многостороннюю встречу министров иностранных дел, продемонстрировав важность Центральной Азии в дипломатической стратегии Китая. Встреча включала консультации по вопросам укрепления сотрудничества в области медицины и здравоохранения в период эпидемии, экономического сотрудничества в рамках инициативы «Пояс и путь», а также по проблеме Афганистана. Были опубликованы три совместных заявления: «Совместное заявление о совместном реагировании на новую эпидемию пневмонии», «Совместное заявление об углублении местного сотрудничества» и «Совместное заявление по Афганистану», а также «Меморандум о взаимопонимании по созданию механизма встречи министров иностранных дел Китай + 5 стран Центральной Азии».
В январе 2022 года Председатель КНР Си Цзиньпин провел видео-саммит, посвященный 30-летию установления дипломатических отношений между Китаем и пятью странами Центральной Азии, на котором главы государств шести стран совместно заявили о создании китайско-центральноазиатского сообщества судьбы. В Нур Султане состоялась третья встреча министров иностранных дел стран «С 5+1». По итогам встречи были подписаны «Совместная декларация о встрече министров иностранных дел Китай + 5 стран Центральной Азии», «Совместная декларация о реализации видео-саммита между Китаем и пятью странами Центральной Азии», «Инициатива по углублению сотрудничества Китай + 5 стран Центральной Азии в области коммуникаций» и «Инициатива Китай + 5 стран Центральной Азии по сотрудничеству в области
безопасности данных» I251. Самым важным результатом встречи стало соглашение о создании механизма встречи глав государств Китай + Центральная Азия.
В сентябре Председатель КНР Си Цзиньпин принял участие в заседании Совета глав государств ШОС в Самарканде, в ходе которого он посетил с государственными визитами Казахстан и Узбекистан. Это была первая поездка главы китайского государства после эпидемии. Обобщение взаимодействия между Китаем и странами Центральной Азии за год показывает высокий уровень интерактивного диалога между двумя сторонами. Центральная Азия занимает очень важное место в дипломатической стратегии Китая.
18-19 мая 2023 года саммит «Китай-Центральная Азия» прошел в историческом и культурном центре - городе Сиань на западе Китая - начальной точке древнего Шелкового пути. В 2023 году отмечается десятая годовщина инициативы «Пояс и путь», и выбор Сианя в качестве места проведения этой встречи демонстрирует значимость, которую Китай придает этому саммиту. В результате взоры всего мира прикованы к взаимодействию между Китаем и Центральной Азией.
Во время саммита главы шести государств было объявлено об официальном создании механизма встреч глав государств «Китай-Центральная Азия» (некоторые китайские СМИ называют этот механизм «С + С5», однако в данной статье, в целях соблюдения логической последовательности, он определяется как механизм встреч глав государств «С 5 + 1»). В «Итоговом списке саммита Китай-Центральная Азия», опубликованном правительством Китая, было достигнуто 54 соглашения и инициативы, включая создание механизмов диалога, согласование инициатив и стратегий развития в рамках «Пояса и пути», а также установлено сотрудничество в области экономической торговли, транспорта, сельского хозяйства, энергетики, культуры, образования, науки и техники и безопасности. Было предложено 19 многосторонних платформ сотрудничества, включая 9 министерских встреч, диалоги политических партий, сети сотрудничества административных колледжей, деловые советы, местные форумы сотрудничества, форумы аналитических центров, форумы информационных агентств и другие платформы для диалога в различных секторах и обществах. Кроме того, было подписано 9 документов о многостороннем сотрудничестве в рамках этой структуры I261.
Стратегия Китая в Центральной Азии
Стратегическое позиционирование Китая в Центральной Азии мотивируется несколькими важными соображениями.
1. Безопасность границ. Известно, что Китай имеет общую границу с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном протяженностью 3 700 км. Регион Центральной Азии постоянно подвергается угрозам со стороны внешнего терроризма и экстремизма. Такие экстремистские группы, как «Исламское движение Узбекистана», «Исламское движение Туркестана» и «Посланник Аллаха», действуют и внутри региона. Эти группы подрывают мир и стабильность в Центральной Азии, существует также потенциал для побочных рисков. В приграничных районах северо-западного Китая проживает большое количество этнических меньшинств, некоторые из них также являются трансграничными народами. Эти этнические группы имеют общие или схожие язык, культуру, историю и верования и являются весьма уязвимыми для террористических и экстремистских сил. Поэтому, «помимо Тайваня, который пытается расколоть страну, северо-западный Китай считается самой большой угрозой для стабильности, суверенитета и целостности Китая» [271 По мнению Китая, мирная и стабильная Центральная Азия отвечает реалистичным интересам Китая, а совместная работа с Центральной Азией по борьбе с терроризмом,
религиозным экстремизмом и сепаратизмом является основой сотрудничества между двумя сторонами и ядром стратегии Китая в Центральной Азии.
2. Экономические факторы. Богатые минеральные ресурсы Каспийского региона привлекают внимание всего мира, и Китай не является исключением. Китайская экономика быстро развивается, и стране необходимо много энергии для промышленного развития и жизни людей. Богатые запасы нефти и природного газа в Центральной Азии могут удовлетворить эту потребность. Газопровод Китай - Центральная Азия вступил в строй в 2009 году. Только в 2022 году он поставил в Китай более 40 миллиардов
кубометров газа i281. Наряду с закупками нефти и газа из Центральной Азии, Китай инвестирует значительные средства в разработку минеральных ресурсов стран Центральной Азии. Кроме того, Китай является страной-производителем номер один в мире и активно ищет новые рынки сбыта своей продукции, одновременно удовлетворяя внутренний спрос. Таким образом, с геоэкономической точки зрения, страны Центральной Азии важны для китайской экономики как источник ресурсов и рынок сбыта
товаров i291. Такая экономическая взаимодополняемость между Китаем и странами Центральной Азии также естественным образом способствует развитию экономических связей между ними.
3. Создание транспортного узла в Евразии. Более двух тысяч лет назад, во времена династии Хань, китайский посланник Чжан Цянь совершил миссию на Запад и открыл Шелковый путь. Этот маршрут был проложен не для экономических, а для политических и военных целей, однако фарфор, шелк и другие китайские товары попадали в Европу по западному коридору Китая, через всю Центральную Азию. Это открыло экономический и торговый путь, связывающий Европу и Азию. Более двух тысяч лет спустя этот крупный сухопутный маршрут по-прежнему ценится китайцами, о чем свидетельствует инициатива «Один пояс, один путь».
Продвижение «Пояса и пути» и укрепление экономических и торговых коридоров были обязательными темами обсуждения на всех встречах министров иностранных дел стран «С 5 + 1», в том числе и на саммите глав государств «С 5 + 1» в этом году. Список итогов саммита «Китай-Центральная Азия» включает в себя продвижение строительства транспортных коридоров Китай - Центральная Азия; развитие железнодорожного транспорта Китай - Центральная Азия; улучшение транспортной инфраструктуры, включая строительство и модернизацию существующих железных и автомобильных дорог Китай - Центральная Азия; разработка оптимальных программ транзитных перевозок из стран Центральной Азии в Юго-Восточную Азию и другие страны Азии и т.д. Таким образом, открытие транспортных связей с Центральной Азией и использование этого региона в качестве транспортного узла для соединения Евразийского континента является важной частью стратегии Китая в Центральной Азии.
Сравнение стратегий Китая и США в Центральной Азии
Сравнивая стратегии Китая и США в Центральной Азии, можно отметить сходства и различия. Сходство заключается в том, что, во-первых, проблема развития энергетики является общей в диалоге между США и Китаем в рамках «С 5+1». Кроме того, и Китай, и США сильно заинтересованы в природных ресурсах Центральной Азии, особенно в углеводородах. Ещё в конце прошлого века Соединенные Штаты начали помогать Центральной Азии в разработке нефти и газа, а американские нефтяные гиганты ExxonMobil и Chevron начали свои собственные проекты по разработке нефти в Центральной Азии. Почти в то же время началось нефтегазовое сотрудничество Китая с
Центральной Азией.
Во-вторых, и Китай, и США ценят особые геополитические характеристики Центральной Азии как транспортного узла. Вашингтон хочет соединить Центральную Азию и ЮжноАзиатский субконтинент через Афганистан, интегрировать регионы Центральной Азии и Южной Азии, а также построить нефте- и газопровод из Центральной Азии в Пакистан и Индию через Афганистан. Эта стратегия США - от «Инициативы Большой Центральной Азии» времен Буша и концепции «Нового Шелкового пути» времен Обамы до сегодняшнего механизма «С 5 + 1» - остается последовательной, хотя и различается в деталях, она всегда базировалась на идее соединения Центральной и Южной Азии. Китай, со своей стороны, стремится построить автомобильную и железнодорожную линию Китай - Центральная Азия, чтобы соединить Евразию и создать новую эру сухопутного экономического пояса «Шелкового пути».
Различие стратегий Китая и США в Центральной Азии обусловлено географическими факторами.
США уделяют больше внимания геополитическому значению Центральной Азии. За три десятилетия, прошедшие после распада Советского Союза, США всегда считали Россию своим главным соперником и стремились сдержать её на всех фронтах - политическом, экономическом и военном. На европейском континенте США и блок НАТО продолжают сжимать буферную зону России путем расширения своего влияния. В последние годы Китай наращивает свою всеобъемлющую мощь и рассматривается Соединенными Штатами как конкурент номер один. Чтобы сохранить свою международную гегемонию, США выдвигают такие лозунги, как «Возвращение в Азиатско-Тихоокеанский регион» и «Индо-Тихоокеанская стратегия», пытаясь сдержать развитие Китая. «Стратегия национальной безопасности» США на 2022 год также показывает, что США называют Россию и Китай своими нынешними и будущими конкурентами соответственно, а Центральная Азия находится между этими двумя главными конкурентами США. Таким образом, причины повышения значимости Центральной Азии в дипломатической стратегии США в последние годы не требуют объяснений.
Китай же руководствуется экономическими интересами, и большая часть сотрудничества между Китаем и Центральной Азией в рамках «Пояса и пути» и «С 5+1» основана на принципе экономического сотрудничества. Китайские лидеры неоднократно заявляли, что Китай не стремится к гегемонии и никогда не будет расширять сферу влияния. Однако Вашингтон всегда утверждал, что Китай бросает вызов международной гегемонии США и что конкуренция является ключевым моментом в отношениях между США и Китаем. Некоторые ученые даже утверждают, что в мире складывается новая биполярная система международных отношений. Во время визита госсекретаря США Блинкена в Китай 22 июня китайские лидеры вновь подчеркнули, что Китай не будет стремиться бросить вызов США и заменить их. Официальный российский нарратив также не поддерживает идею о том, что мир движется к новой биполярности, но настаивает на
том, что однополярный век будет постепенно меняться -ОШ.
Кроме того, для Китая важнейшее стратегическое значение Центральной Азии состоит в поддержании стабильности в северо-западном пограничном регионе. Это было основой первоначального сотрудничества между Китаем и Центральной Азией: совместная борьба с терроризмом, религиозным экстремизмом и сепаратизмом. С точки зрения США, только стабильный и процветающий Афганистан может выступать в качестве центра, соединяющего южно-азиатский субконтинент в Центральной Азии. Поэтому работа с Центральной Азией для продвижения стабильности и мирного развития в Афганистане
также является частью стратегии США.
Заключение
В рамках развития диалоговой платформы «С 5 + 1» США в течение последнего десятилетия созданы различные механизмы взаимодействия, включая регулярные министерские встречи и секретариат «С 5 + 1». Учитывая, что у каждой администрации есть свои стратегические приоритеты и дипломатические планы, механизм «С 5 + 1» США развивался неравномерно. В первые годы его развитие шло медленно из-за смены администраций. Только во второй половине правления администрации Трампа платформа «С 5 + 1» начала активно продвигаться после повышения стратегического статуса Центральной Азии. На сегодняшний день администрация Байдена продолжает использовать этот механизм для взаимодействия с Центральной Азией, и США будут продолжать играть эту роль ещё некоторое время.
Китайский механизм «С 5+1» был инициирован во время эпидемии, причем первые встречи были посвящены совместным усилиям по борьбе с эпидемией и экономическому восстановлению. Спустя всего четыре года китайский механизм «С 5+1» получил быстрое развитие. В начале этого года, в дополнение к традиционным встречам министров иностранных дел, состоялась первая встреча глав государств «С 5+1» Китай - Центральная Азия, и механизм встреч глав государств «С 5+1» был официально учрежден. По сравнению с механизмом США, этот механизм является более полным и в то же время имеет более высокий уровень.
Энергетика в Центральной Азии является общей заботой центрально-азиатских стратегий США и Китая. Однако Центральная Азия не является основным фокусом американской дипломатической стратегии, а скорее служит поворотным пунктом для стратегических интересов. США пытаются привлечь страны Центральной Азии обещаниями участия в экономике региона, в развитии энергетики и инфраструктуры, чтобы создать противовес Китаю и России. Китай, со своей стороны, предпочитает способствовать совместному развитию экономик этих стран за счет взаимодополняемости ресурсов и рынков сбыта продукции. Кроме того, терроризм, экстремизм и сепаратистские силы в Центральной Азии угрожают суверенитету и стабильности Китая, и совместные усилия по борьбе с этими тремя силами являются важной частью сотрудничества Китая и Центральной Азии.
Библиография
1. Выступление о новой политике Японии в отношении Центральной Азии «К новому измерению: Центральная Азия + Япония». 26.08.2004. URL:
https://www.mofa.go.jp/mofaj/press/enzetsu/16/ekw_0826.html (на японском) (дата обращения: 22.05.2023)
2. Юнюшкина А.С., Понька Т.И., Шаповалова К.А. Конкуренция мировых держав в Центральной Азии // Международные отношения. 2021. № 2. С. 40-54.
3. Joint Declaration of Partnership and Cooperation by the Five Countries of Central Asia and The United States of America. 01. 11.2015. URL: https://2009-2017.state.gov/r/pa/prs/ps/2015/11/249050.htm (дата обращения: 24.05.2023)
4. Сяо Б. Дипломатия и предвидение США в Центральной Азии в 2016 году // Отчет о развитии стран Центральной Азии / Под общ. ред. Л. Сун. Пекин: Академическая пресса социальных наук; Филиал издательства «Современный мир», 2017. C. 111-122. (на китайском)
5. U.S.-Central Asia (C5+1) Joint Projects. U. S. 05. 08. 2016. URL:
https ://kg.usembassy.gov/u-s-central-asia-c51-joint-projects/ (дата обращения: 27.05.2023)
6. Укреплять дружбу народов, вместе открыть светлое будущее. Выступление Председателя КНР Си Цзиньпина в Назарбаев университете. 16.09.2013. URL: http://kz.china-embassy.gov.cn/rus/zhgx/201309/t20130916_1045309.htm (дата обращения: 02.06.2023)
7. Ян Ш. Развитие и эволюция механизма сотрудничества «С 5 + 1» между Соединенными Штатами и пятью странами Центральной Азии. // Международный форум. 2020. № 5. С. 59-75. (на китайском)
8. Remarks by President Trump to the 72nd Session of the United Nations General Assembly. 19.09.2017. URL: https://trumpwhitehouse.archives.gov/briefings-statements/remarks-president-trump-72nd-session-united-nations-general-assembly/ (дата обращения: 03.06.2023)
9. Secretary Tillerson's Meeting With the C5 + 1 Leaders. 22. 09. 2017. URL: https://2017-2021.state.gov/secretary-tillersons-meeting-with-the-c51-leaders/index.html (дата обращения: 02.06.2023)
10. The United States and Kazakhstan - An Economic Partnership for the 21st Century. 16.01.2018. URL: https://2017-2021.state.gov/the-united-states-and-kazakhstan-an-economic-partnership-for-the-21st-century/index.html (дата обращения: 07.06.2023)
11. The United States and Uzbekistan: Launching a New Era of Strategic Partnership. 16.05.2018. URL: https://trumpwhitehouse.archives.gov/briefings-statements/united-states-uzbekistan-launching-new-era-strategic-partnership/ (дата обращения: 08.06.2023)
12. Joint Statement on the Fourth C5 + 1 Ministerial. 24.09.2019.URL: https://2017-2021.state.gov/joint-statement-on-the-fourth-c51-ministerial/index.html (дата обращения: 12.06.2023)
13. Joint Statement on the Ministerial Meeting in the C5 + 1 Format. 05.02.2020. URL: https ://2017-2021.state.gov/joint-statement-on-the-ministerial-meeting-in-the-c51-format/index.html (дата обращения: 12.06.2023)
14. United States Strategy for Central Asia 2019-2025: Advancing Sovereignty and Economic Prosperity (Overview). 05.02.2020. URL: https://www.state.gov/united-states-strategy-for-central-asia-2019-2025-advancing-sovereignty-and-economic-prosperity/ (дата обращения: 15.06.2023)
15. Шэнь С. Эволюция развития стратегического восприятия США в Центральной Азии // Международные отношения. 2021. № 9. С. 76-87.
16. Joint Statement on the C5 + 1 Virtual Ministerial. 04.05.2021. URL:
https ://www.state.gov/joint-statement-on-the-c51-virtual-ministerial/ (дата обращения: 18.06.2023)
17. Joint Statement on the C5 + 1 Ministerial in Astana. 09.03.2023. URL:
https ://www.state.gov/joint-statement-on-the-c51-ministerial-in-astana/ (дата обращения: 19.06.2023)
18. National security strategy. 12.10.2022. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf (дата обращения: 19.06.2023)
19. Starr S.F., Doran M. To Avert Disaster in Afghanistan, Look to Central Asia. 12.07.2021 URL: https://www.afpc.org/publications/articles/to-avert-disaster-in-afghanistan-look-to-central-asia (дата обращения: 20.06.2023)
20. Норов Б.И. Центральная Азия и геополитика США в этом регионе // Известия Института философии, политологии и права имени А. Баховаддинова академии наук Республики Таджикистан. 2019. № 4. С. 120-125.
21. Жильцов С.С., Зонн И.С. США в погоне за Каспием. М.: Международные отношения. 2009.
22. Кокошин А.А., Кокошина З.А. Об основных направлениях внешнеполитической
стратегии США в Центральной Азии // Современная Европа. 2022. № 6. С. 126-139.
23. Пономарев В.А. Об основных направлениях политики США в Центральной Азии // Проблемы постсоветского пространства. 2020. № 6. С. 445-459.
24. Совместное заявление видеоконференции министров иностранных дел «Китай + 5 стран Центральной Азии». 17.07.2020. URL: https://www.gov.cn/xinwen/2020-07/17/content_5527594.htm (на китайском) (дата обращения: 22.06.2023)
25. Ван И принимает участие в третьей встрече министров иностранных дел «Китай + 5 стран Центральной Азии». URL: https://www.gov.cn/guowuyuan/2022-06/08/content_5694748.htm (на китайском) (дата обращения: 24.06.2023)
26. Список итогов саммита Китай-Центральная Азия. 19.05.2023. URL: https://www.gov.cn/yaowen/liebiao/202305/content_6875140.htm (на китайском) (дата обращения: 24.06.2023)
27. Игитян М.Ю. Китайская внешняя политика в Центральной Азии и интересы России // Власть. 2019. № 3. С. 250-259.
28. Центрально-азиатский газопровод поставит в Китай более 40 миллиардов кубометров газа в этом году. 28.11.2022. URL: https://www.gov.cn/xinwen/2022-11/28/content_5729223.htm (на китайском) (дата обращения: 26.06.2023)
29. Карпович О.Г., Шангараев Р.Н. Центральная Азия в контексте современной геополитики на евразийском пространстве // Социально-политические науки. 2021. Т. 11. № 6. С. 65-72. DOI: 10.33693/2223-0092-2021-11-6-65-72
30. Хайдаров Р.Д. К вопросу о развитии стран Центральной Азии в период трехполярного мира // Известия института философии, политологии и права им. А. Баховаддинова национальной академии наук Таджикистана. № 1. 2023. С. 168-174.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Предметом рецензируемого исследования выступают стратегии США и Китая в центрально-азиатском регионе. Учитывая наблюдаемое в последние десятилетия «возвышение» Китая, а также его растущие претензии на более активное участие в мировой политике, что не может не привести к столкновению с США, актуальность выбранной автором темы для исследования следует признать достаточно высокой. А вот методология этого исследования продумана автором недостаточно глубоко. Собственно, уже использование ненаучного выражения «взгляд на...» в заголовке статьи намекает на то, что автор не работал с предметом исследования, а «смотрел» на него. Что означает «интегрированный историко-социологический подход» и каков его конкретный методологический инструментарий рецензенту неведомо. Более понятен «сравнительно-исторический подход и системный анализ», декларируемые автором в качестве методологической базы. Однако проблема заключается в том, что если первый из упомянутых (сравнительно-исторический) ещё как-то обнаруживается в работе (при анализе развития стратегий США и Китая в формате «С 5 + 1»), то следов использования системного подхода обнаружить не удалось. Само слово «система» в тексте рецензируемой статьи встречается ровно два раза: в первый раз когда декларируется применение системного подхода, и во второй раз - когда мимоходом упоминается «мнение других учёных» о том, что «в мире складывается новая биполярная система международных отношений». А слово «элемент» (системы) в тексте вообще отсутствует. Как можно декларировать использование системного анализа, практически не употребляя ключевых терминов данного анализа? Поэтому автору можно
порекомендовать впредь более ответственно относиться к теоретико-методологической рефлексии собственного исследования. Из контекста можно понять, что в процессе исследования автор применял (кроме упомянутого выше исторического) институциональный и событийный анализ, а также некоторые элементы метода case study. Вполне корректное применение указанных методов позволило автору получить результаты, обладающие признаками научной новизны. Прежде всего, речь идёт о самом аспекте сравнительного исследования стратегий США и Китая в Центральной Азии в формате «С 5 + 1». Научный интерес представляет также вывод автора о неравномерности развития стратегии США, а также тех факторов, которые влияли на это развитие (смена администрации США, повестки дня и т. д.). Наконец, выявленные автором факторы, влияющие на формирование китайского механизма «С 5+12» также заслуживают обсуждения в научном сообществе. Не со всеми выводами автора можно согласиться. Так, «внимание» региону Центральной Азии «экстерриториальных держав» (прежде всего, США и Китая), автор объясняет то образовавшимся в 90-е годы XX в. «вакуумом власти в регионе» по причине неспособности или нежелания России «уделять внимание вновь созданным странам» постсоветского пространства, то «геополитическим статусом Центральной Азии», являющейся одним из наиболее «стратегически важных регионов на постсоветском пространстве». Однако дискуссионны оба утверждения: и Россия в 90-х отнюдь не сворачивала свою внешнюю политику и не отказывалась от влияния на государства региона, и «повышенный геополитический статус» Центральной Азии также нуждается в дополнительной аргументации. Впрочем, для того и существуют научные публикации, чтобы предлагать научному сообществу обсуждение тех или иных вопросов. И как полагает рецензент, поставленные автором рецензируемой статьи вопросы такого обсуждения вполне заслуживают. В структурном плане рецензируемая работа также производит положительное впечатление: её логика последовательна и отражает основные аспекты проведённого исследования. В тексте выделены следующие разделы: - «Введение», где ставится научная проблема, обосновывается её актуальность, а также описывается (не очень удачно) теоретико-методологическая база исследования; - «Механизм диалога "Центральная Азия + Х"», где кратко раскрывается история возникновения указанного диалога (навряд ли имело смысл озаглавливать этот раздел, учитывая, что он состоит только из одного параграфа); - «Механизм "С 5 + 1" США», где анализируется процесс институционализации механизма «С 5 + 1» в США, а также выделяются основные периоды этой институционализации; - «Стратегия США в Центральной Азии», где раскрываются основные аспекты США в исследуемом регионе; - «Механизм "С5+1" Китая» и «Стратегия Китая в Центральной Азии», где проводится аналогичный анализ относительно Китая; - «Сравнение стратегий Китая и США в Центральной Азии», где сравниваются стратегии Китая и США; - «Заключение», где резюмируются итоги проведённого исследования, делаются выводы и намечаются перспективы дальнейших исследований. Стиль рецензируемой статьи научно-аналитический. В тексте встречается незначительное количество стилистических и грамматических погрешностей, но в целом он написан достаточно грамотно, на хорошем русском языке, с корректным использованием научной терминологии. Библиография насчитывает 30 наименований, в том числе источники на иностранных языках, и в должной мере отражает состояние исследований по проблематике статьи. Апелляция к оппонентам отсутствует в силу недостаточной теоретико-методологической рефлексии. Тем не менее, рецензент счёл возможным рекомендовать статью к публикации, ограничившись пожеланием автору впредь более ответственно относиться к проработке теоретико-методологической базы собственного исследования. К достоинствам статьи можно отнести актуальную тему, а также достаточно обширный эмпирический материал, привлечённый для анализа.
ОБЩИЙ ВЫВОД: предложенную к рецензированию статью, несмотря на некоторые её недостатки, можно квалифицировать в качестве научной работы, отвечающей основным требованиям, предъявляемым к работам подобного рода. Полученные автором результаты будут интересны политологов, специалистов в области государственного управления, мировой политики и международных отношений, а также для студентов перечисленных специальностей. Представленный материал соответствует тематике журнала «Право и политика». По результатам рецензирования статья рекомендуется к публикации.
