CC BY
17
4. Тань А. Проблемы скрытой грамматики. Синтаксис, семантика и прагматика языка изолирующего строя (на примере китайского языка). Москва: Языки славянской культуры, 2002.
5. Паустовский К.Г Золотая роза. Собрание сочинений: в 6 т. Москва, 1957; Т. 2: 485 - 699.
6. Паустовский К.Г Золотая роза. Перевод Ли Ши. Пекин: Издательство Сиюань, 2018.
7. Паустовский К.Г Золотая роза. Перевод Дай Цуна. Тяньцзинь: Тяньцзиньское народное издательство, 2019.
8. Падучева Е.В., Стойнова Н.М. Указательные местоимения "тот" и "этот" в составе временных показателей. Известия Российской академии наук. Серия литературы и языка. 2017; Т. 76, № 4: 5 - 17.
9. Ли Л. О дейктической и анафорической функциях указательных местоимений русского языка. Вестник университета Внутренней Монголии. Серия: социально-гуманитарные науки. 2002; № 6: 91 - 96.
10. Цао С. Текстовое исследование асимметрии китайских слов й (этот)/® (тот). Изучение китайского языка. 2000; № 4: 7 - 11.
11. Частотный словарь современного китайского языка. Пекин: Издательство Пекинского института языка, 1986.
12. Сюй Д. Об асимметрии й (этот)/® (тот). Китайская филология. 1988; № 2: 128 - 130.
References
1. Lyuj Sh. Ukazatel'nye mestoimeniya v sovremennom kitajskom yazyke. Shanhaj: Izdatel'stvo Syu'elin', 1985.
2. Chzhan B. Sovremennyj kitajskijyazyk novaya redakciya. Shanhaj: Izdatel'stvo Fudan'skogo universiteta, 2008.
3. Chzhao H. Issledovanie funkcijrusskih ukazatel'nyh mestoimenij v sopostavleniis kitajskimi (na primere leksem «й/ 'etot» i«®/ tot»). Dissertaciya ...magistra filologicheskih nauk. Guandunskij universitet inostrannyh yazykov i vneshnej torgovli, 2018.
4. Tan' A. Problemy skrytoj grammatiki. Sintaksis, semantika i pragmatika yazyka izoliruyuschego stroya (na primere kitajskogo yazyka). Moskva: Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2002.
5. Paustovskij K.G. Zolotaya roza. Sobranie sochinenij: v 6 t. Moskva, 1957; T. 2: 485 - 699.
6. Paustovskij K.G. Zolotaya roza. Perevod Li Shi. Pekin: Izdatel'stvo Siyuan', 2018.
7. Paustovskij K.G. Zolotaya roza. Perevod Daj Cuna. Tyan'czin': Tyan'czin'skoe narodnoe izdatel'stvo, 2019.
8. Paducheva E.V., Stoinova N.M. Ukazatel'nye mestoimeniya "tot" i '"etot" v sostave vremennyh pokazatelei. Izvestiya Rossijskoj akademii nauk. Seriya literatury i yazyka. 2017; T. 76, № 4: 5 - 17.
9. Li L. O dejkticheskoj i anaforicheskoj funkciyah ukazatel'nyh mestoimenij russkogo yazyka. Vestnikuniversiteta Vnutrennej Mongolii. Seriya: social'no-gumanitarnye nauki. 2002; № 6: 91 - 96.
10. Cao S. Tekstovoe issledovanie asimmetrii kitajskih slov й ('etot)/ ® (tot). Izuchenie kitajskogo yazyka. 2000; № 4: 7 - 11.
11. Chastotnyj slovar' sovremennogo kitajskogo yazyka. Pekin: Izdatel'stvo Pekinskogo instituta yazyka, 1986.
12. Syuj D. Ob asimmetrii й ('etot)/ ® (tot). Kitajskaya filologiya. 1988; № 2: 128 - 130.
Статья поступила в редакцию 07.02.22
УДК 81
LiXue, postgraduate, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: lingxinlx@yandex.com
ANALYSIS OF WORD SEMANTICS AND ITS IMPLICIT CULTURE IN RUSSIAN AND CHINESE. The lexicon, as a special unit of language for cultural representation, has a huge potential for the expression of implicit cultural meanings. The relevance of the article is justified by the analysis of the probable origin of vocabulary with implicit cultural meanings in the language by the method of describing their "invisible" cultural meanings, which reflects the relevance and differences between languages and cultures. In this regard, the aim of this article is to identify the reasons for the differences between Russian and Chinese vocabulary in the expression of implicit national-cultural features, as well as the sources and specific manifestations of implicit cultural words in the language. In order to achieve this goal, there are the following tasks: to define implicit culture and distinguish between explicit and implicit culture; to conduct a comparative analysis of the differences in national character psychology and cognitive styles caused by linguocultural differences between Russia and China, using real-life examples; to show that there are words expressing implicit culture in Russian and Chinese, and explain the possible prerequisites for this linguistic phenomenon; to study the origin of implicit cultural words in Russian and Chinese languages. The scientific novelty of this paper lies in the use of concrete linguistic facts to elucidate the sources of words capable of expressing implicit culture in Russian and Chinese from a possible perspective, which positively influences a better understanding of the relationship between language and culture. The theoretical significance of this paper lies in the linguistic analysis of implicit cultural meanings in the text and demonstration that vocabulary - as a unit of expression, is closely related to the expression of implicit cultural meanings. The article uses texts by I. A. Bunin, A. S. Pushkin and A. Tarasov and real language examples, such as Russian and Chinese proverbs and sayings, as material to illustrate the ability of words to express implicit culture in languages and cultures, as well as to indicate the reasons for differences in the expression of implicit national-cultural features by vocabulary. Thus, the similarities and differences in values, psychology and ways of perceiving the world, as well as the ideological character of the Russian and Chinese peoples revealed by means of vocabulary are shown. The practical significance of the research lies in the fact that the results obtained can be used in the teaching and study of the Russian language, in comparative analysis of the Russian and Chinese languages and culture, as well as in the field of lexicography. In addition, the study will reduce the number of misunderstandings arising from linguistic differences in the process of cultural exchange.
Key words: implicit culture, lexicology, linguocultural, language and culture, proverbs and sayings.
Ли Сюэ, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: lingxinlx@yandex.com
АНАЛИЗ СЕМАНТИКИ СЛОВ И ИХ ИМПЛИЦИТНОЙ КУЛЬТУРЫ В РУССКОМ И КИТАЙСКОМ ЯЗЫКАХ
Лексика как особая единица языка для изображения культуры обладает огромным потенциалом для выражения имплицитных культурных смыслов. В статье используются тексты И.А. Бунина, А.С. Пушкина, А. Тарасова и реальные языковые примеры, такие как русские и китайские пословицы и поговорки, в качестве материала для иллюстрации способности слов выражать имплицитную культуру в языках и культурах, а также для указания причин различий в выражении имплицитных национально-культурных особенностей лексикой. Таким образом, показаны сходства и различия в ценностях, психологии и способах восприятия мира, а также идеологический характер русского и китайского народов, выявленные с помощью лексики. Исследование позволит уменьшить количество недоразумений, возникающих из-за языковых различий в процессе культурного взаимообмена.
Ключевые слова: имплицитная культура, лексикология, лингвокультурология, язык и культура, пословицы и поговорки.
Актуальность данной статьи обоснована анализом вероятного происхождения лексики с имплицитными культурными значениями в языке методом описания их «невидимых» культурных смыслов, что отражает релевантность и различия между языками и культурами.
В связи с этим целью данной статьи является выявление причин различий между русской и китайской лексикой в выражении имплицитных национально-культурных особенностей, а также источников и конкретных проявлений имплицитных культурных слов в языке.
Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи: - дать определение имплицитной культуры и провести различия между эксплицитной и имплицитной культурой;
- провести сравнительный анализ различий в психологии национального характера и когнитивных стилей, вызванных лингвокультурными различиями между Россией и Китаем, на реальных примерах;
- показать, что в русском и китайском языках есть слова, выражающие имплицитную культуру, и объяснить возможные предпосылки данного лингвистического феномена;
- исследовать происхождение имплицитных культурных слов в русском и китайском языках;
Научная новизна данной работы заключается в использовании конкретных лингвистических фактов для выяснения источников слов, способных выражать имплицитную культуру в русском и китайском языках, с возможной точки зрения,
что положительно влияет на лучшее понимание взаимоотношений между языком и культурой.
Теоретическая значимость данной работы состоит в лингвистическом анализе имплицитных культурных смыслов в тексте и демонстрации того, что лексика как единица языка тесно связана с выражением имплицитных культурных значений. В контексте социального и культурного развития люди постепенно начинают осознавать, что при общении с другими людьми может потребоваться внимание не только к правильности формулировок красноречий, но и к пониманию «подтекста» сказанного.
Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в преподавании и изучении русского языка, при сопоставительном анализе русского и китайского языков и культуры, а также в области лексикографии.
В современной лингвистике ученые также уделяют большое внимание изучению семантики, особенно в отношении «между строк», а не прямого выражения в высказывании. По определению А.В. Кашичкина, «в вербальной коммуникации каждое высказывание содержит два компонента: выраженный (или эксплицитный смысл), который образуется при помощи языкового содержания высказывания, и невыраженный (имплицитный или подразумеваемый) смысл» [1].
Для того чтобы понять скрытый смысл в речи, важно знать имплицитные культурные значения, стоящие за языком. Многие люди знакомы с концепцией культуры. В более широком случае культура является духовным проводником страны, общества или группы. С точки зрения узких аспектов культура может относиться к уровню знаний, которыми обладает индивид, что может отражать его грамотность. К сожалению, несмотря на то, что специалисты в области антропологии, социологии и культурологии достаточно полно проанализировали понятие культуры с разных сторон, им не удалось выработать единого и полного определения культуры. Поскольку сфера культуры неопределима, можно даже сказать, что все может подпадать под категорию культуры. Но все еще существует хорошо обоснованное понимание культуры, например, в «Большом энциклопедическом словаре» культура рассматривается как «исторически определенный уровень развития общества, творческих сил и способностей человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей» [2, с. 669]. В «Современном китайском словаре» культура определяется как «сумма материальных и духовных богатств, созданных людьми в ходе социально-исторического развития, при этом особое внимание уделяется духовным богатствам» [3, с. 1371].
Итак, с точки зрения выраженности культуры, ее можно разделить на две категории: эксплицитная культура и имплицитная культура. Согласно определению, данному в «Китайском культурном словаре», эксплицитная культура обычно относится к тем очевидным культурным характеристикам, «культурным фактам, которые могут быть восприняты или могут быть отображены в письменных записях» [4, с. 4]. Материальные блага, такие как инструменты, технологии и производственные системы, созданные человеком, могут быть включены в категорию эксплицитной культуры. Имплицитная культура, в отличие от эксплицитной, является категорией, подразумевающей «культурную абстракцию, которая не передает непосредственно целостный образ из письменной фиксации» [5, с. 4]. Она объединяет различные культурные концепции, сознание или культурную психологию. К.К. Парфенова в своем тексте конкретно уделяет внимание «проблеме имплицитности в лингвистике» и утверждает, что «имплицитный способ хранения и оперирования знанием позволяет человеческому сознанию быть эффективным и информационно емким. Более того, считается, что наличие в речевых произведениях подразумеваемого, имплицитного смысла является принципиальной характеристикой вербальной коммуникации» [6, с. 150-156].
Лексика постоянно является важной частью языковой системы. При этом лексика сама по себе способна образовывать систему под системой языка. Лексическая система состоит из очень большого количества единиц - слов. Значения слов, содержащихся в самих словах, а также комбинации слов, образующих значения, еще более бесчисленны. В таком случае слова могут нести в себе более «невидимые» культурные смыслы в рамках внутренней системы. Словарный запас в русской и китайской языковых системах богат и изменчив, с большим количеством и уникальными характеристиками, которые наилучшим образом отражают имплицитный смысл национально-культурных особенностей. Основываясь на анализе различий в употреблении лексики в русском и китайском языках, в данной статье исследуются причины этого различия, сравниваются истоки имплицитных культурных слов с точки зрения русской и китайской культур, а также отмечается взаимосвязь между словами и имплицитной культурой.
Далее нами предпринята попытка проанализировать источники и примеры имплицитных культурных слов в русском и китайском языках.
Существуют три основные причины отличий в использовании русской и китайской лексики для выражения имплицитных национально-культурных характеристик: одна из них заключается в том, что у русского и китайского народов разные ценности на когнитивном уровне, другая - в особенностях национальной психологии и разных способах познания, обусловленных различиями в языке и культуре, и еще одна важная причина заключается в том, что народы - русскоговорящие и китайскоговорящие - имеют совершенно разные национальные менталитеты, что приводит к различиям в средствах выражения мыслей. Ниже рассматривается каждый из этих трех факторов.
1. Различные ценности на когнитивном уровне
Большинство китайцев с детства получают традиционное конфуцианское воспитание, проникаются и укрепляются традиционным мышлением и, как правило, обладают видением общей целостной картины. В соответствии с такой концепцией люди принимают решение жертвовать своими личными интересами ради коллективного блага, а также считают, что коллектив выше индивидуума. «Доброжелательность, праведность, уместность, мудрость, верность и сыновняя почтительность», являющиеся руководящим кодексом поведения на протяжении тысячелетий, научили китайский народ стандартам, по которым следует контролировать себя, чтобы быть настоящим человеком. Однако эти понятия очерчивают некие законы и границы, а потому ведут к чрезвычайно легкому формированию стеснительного характера человека, не делая акцента на выражении индивидуальности. Именно поэтому многие китайские лексемы, описывающие индивидуальность, имеют уничижительный оттенок. К примеру, эгоистичный Й, скупой §ЙЙ, неряшливый ЦйЙ и т.д. Даже слова с положительным значением могут быть использованы в уничижительном смысле в определенных контекстах (в обратном случае это будет невозможно): («Он человек невысокого роста, хитроумный в своей простоте») [7].
Современных россиян можно характеризовать как поколение свободных людей. Внедрение в обществе идеи демократии, социальное и культурное процветание, широкий взаимообмен с Западом на фоне влияния традиционной русской литературы придали русской национальности парадоксальный характер. Эта особенность отражена в пословицах. Например, они гостеприимны («Милости просим, гости дорогие! Чем богаты, тем и рады!»), но не любят неожиданных визитов («Незваный гость хуже татарина»). Они любят окружающую природу и свою жизнь, но еще боятся лесной среды (в чужом месте, что в лесу).
2. Различные когнитивные подходы и когнитивная психология
Лексика является одним из основных средств передачи имплицитной культуры благодаря своей широкой сфере применения. Наряду с использованием лексики существуют также отличия в когнитивной психологии разных народов. Например, в китайской культуре считается, что хризантема используется в похоронных ритуалах как воспоминание об ушедшем из жизни человеке. В России, однако, можно дарить хризантемы людям на праздники, не связанные с похоронными ритуалами, для выражения пожеланий. Например, в день рождения, в День матери и т.д. Таким образом, если русский дарит хризантемы китайцу, у которого скоро день рождения, чтобы выразить свои поздравления, это может привести к недоразумениям.
Кроме того, взгляды на еду неодинаковы. Любовь китайцев к еде настолько распространена, что они даже приветствуют друг друга, спрашивая: «Ели ли Вы?», вместо «Здравствуйте!», «Привет!», а также используют название еды, чтобы выразить критику сословия: («У богатых ворот за-
пах мяса и вин, на дорогах же кости замерзших»). ЙЙШЙ («притеснять простой народ, жестоко эксплуатировать народ») и т.д. Эмоции, выражаемые россиянами через еду, сосредоточены на хлебе или каше. Например, зарабатывать (на) хлеб; на хлеб не намажешь; на хлеб с маслом хватает; хлеб-соль; заварить кашу; каша в голове; каша во рту; каши не сварить и др.
3. Различия в средствах выражения представлений как результат различий в национальных идеях.
Вследствие различий в национальных ценностях появляются отличия в национальном мировоззрении. Например, как упоминалось выше, характер «доброжелательность, праведность, благопристойность, мудрость и доверие» направляет главное поведение китайского народа, тем не менее установленные ограничения и рамки не позволяют китайцам выражать мысли прямыми высказываниями, независимо от того, нравятся ли им какие-либо предметы, любят ли они их или ненавидят, таким образом речь становится тонкой и неявной, а выражение эмоций в основном происходит с помощью метонимии или метафорических средств. В китайском языке, например, сочетание красный боб используется для выражения чувства взаимной тоски между влюбленными: («Красный боб растет на юге, сколько веток он прорастает весной? Пусть ты побольше их соберешь, от них бывает память самой долгой»). Как видно, автор стихотворения использует несколько штрихов, чтобы изобразить желание человека выразить свою тоску друг по другу. Вместо того чтобы прямо сказать: «Я скучаю по тебе», он говорит вам: «Я бы хотел/-ла, чтобы ты собрала/-л больше красных бобов, потому что они могут выразить мою любовь к тебе». Таким образом, Я говорю тебе, что красная фасоль может выражать значение тоски = красная фасоль может выражать мою тоску = я скучаю по тебе.
В отличие от китайского языка способ их выражения в русском обычно прямой, страстный и ясный. Например, в стихотворении «Я вас любил» [8] А.С. Пушкин так описывает свои чувства:
Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем. Я вас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим; Я вас любил так искренно, так нежно, Как дай вам бог любимой быть другим.
Использование слов «безмолвно, безнадежно, искренне, нежно» вполне достаточно, чтобы читатель ощутил глубину чувства, даже если оно уже в прошлом. Также очевидно, что уместным использованием лексики можно в полной мере выразить национальный характер.
Таким образом, различные национально-культурные особенности, воплощенные в русском и китайском языках, выражают имплицитные особенности в культурах двух языков. Сравнивая особенности русского и китайского народов в плане ценностей, национального мировоззрения и когнитивной психологии, а также конкретное выражение этих особенностей в лексике, показаны различия в имплицитной культуре разных народов. Это также вызывает наш интерес к изучению происхождения имплицитных культурных слов.
Имплицитные культурные слова в китайском языке обычно отражены в Шв (шуюй). Шв (шуюй), по мнению Хуан Бо Жун и Ляо Сюдуна, представленном в «Современном китайском языке», является чрезвычайно выразительной, давно устоявшейся и особой лексической единицей [9, с. 249]. К шуюй относятся чэнъюй и сехоуюй.
Имплицитные культурные слова происходят от фразеологизмов.
В китайском языке чэнъюй обычно имеют фиксированный формат и представляют собой специальные обороты, состоящие из четырех китайских иероглифов. В связи с тем, что чэнъюй имеют устойчивую форму, они сходны с определением фразеологизма - одном из предметов фразеологии, изучаемой в русском языке. Кроме того, коннотация чэнъюй не является комбинацией буквальных значений четырех иероглифов, а несет в себе целостное значение, основанное на буквальном значении. Например, глагол означает съесть что-то, не
будучи в состоянии различить вкус, но его конкретное значение описывает состояние человека - быть обеспокоенным, раздраженным или занятым. Аналогичное выражение й^Т® используется для обозначения «пищи, которая находится во рту, но не может быть проглочена». Данное выражение можно использовать для описания неспособности проглотить пищу. Это означает быть обеспокоенным и не думать о еде или питье. Только поняв скрытую культуру, стоящую за этой фразой, возможно получить четкое представление, что она означает на самом деле.
Имплицитные культурные слова происходят от Сехоуюй
Под сехоуюй понимается особая форма выражения в китайском языке, которая отличается от других слов или фразеологических оборотов.
По своей форме сехоуюй отличаются от идиом, которые в основном представляют собой четырехзнаковые конструкции, раскрывающие глубокий смысл в краткой форме. В этом случае сехоуюй - фиксированная фраза, обобщенная из разговорного языка повседневной жизни - является загадочной по своей природе и, несомненно, содержит имплицитный культурный смысл. Обычно сехоуюй обладают метафорическим характером, и, чтобы разобраться в значении таких выражений, нужно предположить исход первой половины метафоры, а затем понять коннотацию второй половины фразы. В практике вторая половина часто опускается в пользу первой, таким образом, говорящий и слушающий могут понять смысл без прямого озвучивания. Это и есть выражение имплицитного культурного смысла. Помимо этого, существует также сехоуюй, в котором используется омофоническая замена для передачи скрытого смысла, например, Й - —;Ш—Й(«Маленький лук, смешанный с тофу, - одной - дочиста, второй -белый»), где слово Я («чистый») заимствовано из омофона ^(«зеленый»), который относится к цвету маленького лука, чтобы показать, что человек невиновен. Приведем другой пример: (ян) - £1 (ян) («Не добавлять
соль в соленье - об этом говорилось раньше»). В сехоуюй слово 1 («речь») -это омофон слов й («соль»), что означает, что соленья уже очень соленые, поэтому добавлять соль не нужно. Слово 1 на самом деле означает «речь», поэтому сехоуюй переводится как «заранее говорить, обещать, договариваться и т.п.».
Библиографический список
В двух вышеприведенных примерах для понимания значения используемых слов следует знать, что зеленый лук - зеленый, а тофу - белый. Чтобы понять, почему соль не используется, нужно знать, что соленые овощи уже имеют соленый вкус. Осознать глубинный смысл таких выражений позволяет понимание тайной культуры, скрытой за ними. Культура оказывает влияние на значение слов, и эти факторы неразделимы.
Происхождение имплицитных культурных слов в русском языке более сложное и в основном связано с классическими произведениями, религиозными воззрениями и содержанием повседневной жизни.
Истоки имплицитных культурных слов русского языка в классических произведениях литературы
ЦВЕТ в русском языке. Белый цвет берется как пример, поскольку имеет символическое значение в русской культуре. По мнению Н.В. Злыдневой, «белый цвет представлен важным компонентом в русской культурно-фольклорной традиции. ... Объекты, которые маркирует белый в символизме первого поколения, -снег, тень, туман, луна, нить, змей, лебедь, цветы, корона, одежда, ангел, река и свет. Контекст, в котором возникает белый, отсылает к мотивам сна, подлунного мира, умирания, ночи, холода, то есть - к смерти в целом» [10, с. 424-431].
Происхождение имплицитных культурных слов в русском языке из религиозных представлений
Анализ отдельно взятого слова белый, помимо его символического значения, также имеет значение, связанное с религией. Например, Криволапова А.О., проанализировав белый цвет в поэзии Бунина, приходит к выводу, что «белыми традиционно на Руси были храмы, церкви. У И.А. Бунина облик белокаменного храма связан с религиозным чувством, с которым соединяется также чувство любви ко всему родному, русскому» [11, с. 27]: «Белый собор апостольский, Белый храм в золоченых маковках» [12, с. 121]. Происхождение скрытых культурных слов касается повседневной жизни Подобно китайским имплицитным культурным словам, в русском языке есть имплицитные культурные слова, которые приходят из повседневности и выражаются в пословицах и поговорках. Например, в русском языке говорят: «Аппетит приходит во время еды» [13, с. 8]. Здесь слово аппетит относится к интересу к еде. Однако это выражение также означает потребность, желание. Его можно использовать не только для убеждения человека, у которого нет аппетита, но и для описания аппетита к чему угодно, например, к растущему аппетиту. Так, в произведении «Миллионер» Артем Тарасов так пишет: «Было время, когда Ельцин запретил строить теннисный корт на своей даче, потому что у соседа такого корта не было. Но вскоре его семья и ближайшее окружение почувствовали вкус к большим деньгам. А для этого надо было переходить от получения денег у бизнесменов в виде благодарности за разного рода содействия к прямому контролю и владению бизнесом целиком. Аппетит приходит во время еды, а стол, который стали накрывать для власти бизнесмены, ломился от яств. Надо сказать, что в моменты проблеска сознания Ельцин не раз пытался изменить ситуацию» [14].
В данной работе на конкретных примерах показана способность слов в русском и китайском языках и культурах выражать имплицитную культуру и их происхождение, тем самым демонстрируя различия и сходства в ценностях, способах восприятия мира, психологическом и идеологическом характере русского и китайского народов, выраженных языком. Таким образом, можно сделать вывод, что потенциал и роль слов, выражающих имплицитную культуру в языке, огромен. Анализ сходств и различий в значениях слов между языками и культурных значений, содержащихся в словах, может помочь нам глубже понять языки русского и китайского народов и культуру двух языков, укрепить наши знания о межкультурных различиях, чтобы мы могли лучше передать более глубокие смыслы при изучении языка и уменьшить барьеры в общении, возникающие из-за культурных недопониманий.
1. Кашичкин А.В. Имплицитность в контексте перевода. Available at: http://www.twirpx.com/file/434985/
2. Культура. Большой энциклопедический словарь. Москва, 1993.
3. Культура. Современный китайский словарь (ШШйМЯ) - Л®, 2016.
4. Эксплицитная культура. Китайский культурный словарь (ФИ£1ИЯ). Ухань, 2001.
5. Имплицитная культура. Китайский культурный словарь (ФИ£1ИЯ). Ухань, 2001.
6. Парфенова К.К. Проблема имплицитности в лингвистике. Актуальные вопросы филологической науки XXI века: студенческий взгляд: сборник статей по материалам II Всероссийской студенческой научной конференции. Екатеринбург: УрФУ 2012: 150 - 156.
7. ВН. BCC Корпус китайского языка (BCC ipf4J$). Available at: http://bcc.blcu.edu.cn/
8. Пушкин А.С. Я вас любил: любовь еще, быть может... Available at: https://ilibrary.ru/text/685/p.1/index.html
9. Хуан Бо Ж. Ляо С. Современный китайский язык. Пекин, 2016.
10. Злыднева Н.В. Белый цвет в русской культуре XXвека. Признаковое пространство культуры. Москва: Индрик, 2002: 424 - 431.
11. Криволапова А.О. Лексико-семантическое поле «цвет» в языке поэзии И.А. Бунина. Available at: http://dspace.bsu.edu.ru/handle/123456789/38344
12. Бунин И.А. Полное собрание сочинений: в 13 т. Стихотворения (1888-1911). Рассказы (1892-1901). Москва: Воскресенье, 2006; Т. 1.
13. Розе Т. В. Большой толковый словарь пословиц и поговорок русского языка для детей. Москва: Олма Медиа Групп, 2009.
14. Аппетит приходит во время еды. Национальный корпус русского языка. Available at: https://processing.ruscorpora.ru/search.xml?env=alpha&api=1.0&mycorp=&mysent=&mysize= &mysentsize=&dpp=&spp=&spd=&mydocsize=&mode=main&lang=ru&sort=i_grtagging&nodia=1&text=lexform&req=Аппетит+приходит+во+время+еды
References
1. Kashichkin A.V. Implicitnost' v kontekste perevoda. Available at: http://www.twirpx.com/file/434985/
2. Kultura. Bol'shoj 'enciklopedicheskij slovar'. Moskva, 1993.
3. Kul'tura. Sovremennyj ktajskij slovar', (ИШйЩ) - Л®, 2016.
4. 'Eksplicitnaya kul'tura. Kitajskij kul'turnyj slcvar' (ФИХ£"Щ). Uhan', 2001.
5. Implicitnaya kul'tura. Kitajskij kul'turnyj slcvar' (ФИХ£"Щ). Uhan', 2001.
6. Parfenova K.K. Problema implicitnosti v lingvistike. Aktual'nye vcprcsy filclcgicheskcj nauki XXI veka: studencheskij vzglyad: sbornik statej po materialam II Vserossijskoj studencheskoj nauchnoj konferencii. Ekaterinburg: UrFU, 2012: 150 - 156.
7. BU. BCC Kcrpus kitajskcgcyazyka (BCC Available at: http://bcc.blcu.edu.cn/
8. Pushkin A.S. Ya vas lyubil: lyubcv'esche, byt'mczhet... Available at: https://ilibrary.ru/text/685/p.1/index.html
9. Huan Bo Zh. Lyao S. Scvremennyj kitajskijyazyk. Pekin, 2016.
10. Zlydneva N.V. Belyjcvet vrusskcjkultureXX veka. Priznakcvceprcstranstvc kul'tury. Moskva: Indrik, 2002: 424 - 431.
11. Krivolapova A.O. Leksikc-semanticheskce pcle «cvet» v yazyke pc'ezii I.A. Bunina. Available at: http://dspace.bsu.edu.ru/handle/123456789/38344
12. Bunin I.A. Polnoe sobranie sochinenij: v 13 t. Stihctvcreniya (1888-1911). Rasskazy (1892-1901). Moskva: Voskresen'e, 2006; T. 1.
13. Roze T.V. Bcl'shcj tclkcvyj slcvar'pcslcvic ipcgcvcrck russkcgc yazyka dlya detej. Moskva: Olma Media Grupp, 2009.
14. Appetit prihodit vo vremya edy. Nacicnal'nyj kcrpus russkcgc yazyka. Available at: https://processing.ruscorpora.ru/search.xml?env=alpha&api=1.0&mycorp=&mysent=&mysize= Smysentsize=Sdpp=Sspp=Sspd=Smydocsize=Smode=main&lang=ruSsort=i_grtaggingSnodia=1Stext=lexformSreq=Appetit+prihodit+vo+vremya+edy
Статья поступила в редакцию 16.02.22
УДК 070
Magomedov G.A., Cand. of Sciences (History), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: mgamid@mail.ru
Shikhshaeva P.B., MA student, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: 0912@mail.ru
POLITICAL INTERVIEW ON DAGESTAN TELEVISION. The political interview is a topical and serious genre that occupies a special place in the system of genres on Dagestan television. The article discusses the genre of political interviews, analyzes a number of programs, gives characteristics, identifies the strengths and weaknesses of the participants in the television interview. When writing the article, the authors analyzed the preparation and the process of issuing the interview. The researchers analyze not only the content side of programs in the genre of political interviews on Dagestan television, but also the speech features of the presenters of these television projects. A separate place in the article is given to a combination of interviews of different types: informational, portrait, problematic in one genre, namely in a political interview.
Key words: television, language, politics, interviews, journalism.
Г.А. Магомедов, канд. ист. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: mgamid@mail.ru
П.Б. Шихшаееа, магистрант, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: 0912@mail.ru
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ИНТЕРВЬЮ НА ДАГЕСТАНСКОМ ТЕЛЕВИДЕНИИ
Политическое интервью - актуальный и серьезный жанр, занимающий особое место в системе жанров на дагестанском телевидении. В статье рассматривается жанр политического интервью, проводится анализ ряда передач, даются характеристики, обозначаются сильные и слабые стороны участников телеинтервью. При написании статьи авторы проанализировали подготовку и сам процесс выпуска интервью. Проанализирована не только содержательная сторона передач в жанре политического интервью на дагестанском телевидении, но и речевые особенности ведущих этих телепроектов. Отдельное место в статье уделяется сочетанию интервью разных видов: информационных, портретных, проблемных в одном жанре, а именно - в политическом интервью.
Ключевые слова: телевидение, язык, политика, интервью, журналистика.
Сегодня часто можно услышать упрёки в адрес телевидения и ряда печатных изданий со стороны потребителей и экспертов в их необъективности и в том, что они зачастую освещают одну сторону, а интересы и проблемы другой - не учитывают и замалчивают.
Поэтому перед СМИ, на наш взгляд, стоит задача как можно более объективно и толерантно подходить к освещению любых тем, тем более политических. Иначе нестабильность в политической системе власти может привести к нестабильности в обществе.
Республиканская государственная вещательная компания «Дагестан» особое внимание уделяет политическому диалогу: с политиком, интересной творческой личностью, обществом. В вещательной сетке РГВК «Дагестан» присутствуют авторские телепроекты «На виду», «Подробности», «Вдохновение», «Глянец», «Кунацкая», «Аутодафе», «Персона».
И все они построены в жанре интервью. Используются различные модели: информационное, портретное, иногда проблемное, а также симбиоз различных видов интервью. Жанр интервью весьма сложный, требует больших творческих затрат. В качестве интервьюеров выступают Нажмудин Атлыгишиев, Мадина Пахрудинова, Малика Куниева, Анжела Рахимова, Хамис Шамилова, Магомед Махатилов, Тельман Раджабов, Наида Гаджиева. Поскольку не все их творческие телепроекты являются профессионально подготовленными, исследование политического телеинтервью в структуре РГВК «Дагестан» является весьма актуальным и необходимым в современных условиях.
Целью нашего исследования является изучение жанра политического интервью на РГВК «Дагестан». В процессе исследования рассмотрены следующие задачи: исследование жанровой специфики интервью, технологии подготовки проектов к эфиру, профессиональные качества интервьюеров.
Научная новизна статьи в том, что политическое интервью в системе дагестанской телевизионной журналистики до сих пор не изучалось и не систематизировалось.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключаются в том, что результаты могут послужить основой при разработке лекционных курсов по дисциплинам региональной телевизионной журналистики.
РГВК «Дагестан» производит немалое количество информационных, политических и культурно-просветительских программ. Вещательная сетка канала содержит много передач в жанре интервью. Среди них и такие телеинтервью, как
«Подробности», «Вдохновение», «На виду», «Кунацкая», «Глянец», «Аутодафе». Каждая программа предстает перед зрителями в качестве самостоятельной единицы вещательного дня.
Одним из распространенных видов в журналистской практике является политическое интервью. Оно используется для получения представителем СМИ конкретной информации о разных фактах и событиях политической жизни республики. Теоретики журналистики разделяют политическое интервью на два подвида. В зависимости от задачи, поставленной журналистом, различают интервью-мнение (высказывание по какому-либо поводу) и интервью-факт (сообщение о чем-либо известном данному лицу) [1, с. 183].
Сочетанием политического и проблемного интервью на канале РГВК «Дагестан» выступают некоторые выпуски программы «Подробности».
Телеинтервью «Подробности» стартовала на канале совсем недавно - в апреле 2018 года. Ведут передачу несколько интервьюеров. Чаще всего в эфире можно увидеть Тельмана Раджабова, иногда его сменяют Магомед Махатилов и Анвер Багиров. В студию программы приглашаются, как правило, должностные и компетентные лица, которые могут дать конкретную, достоверную информацию и предложить способ решения той или иной проблемы: представители администрации, глава города, руководители и т.д. Выпуски «Подробностей» несколько отличаются от выпусков вышеуказанных программ. В рамках программы обсуждаются, действительно, злободневные политические проблемы, актуальные вопросы, которые волнуют жителей Республики Дагестан. Начинается передача с небольшой информации об обсуждаемой проблеме, после чего ведущий представляет гостя, и беседа начинается. В завершение программы «Подробности» зрители уже обладают информацией, к примеру, о том, какие законы будут приняты парламентом в ближайшее время. Таким образом, на протяжении всего телеинтервью человек по ту сторону экрана размышляет над проблемой, вопросами, звучащими в эфире и вместе с тем получает новую информацию.
Перед тем, как записываться, журналисту необходимо прочесть вслух тот текст, который он будет озвучивать в эфире. Это делается для того, чтобы не запинаться, не ошибаться, правильно выговаривать слова во время съемок и не быть привязанным к листку.
В программе «Подробности» с первых же секунд в глаза бросается лист на столе ведущего. Тельман Раджабов очень часто заглядывает в него и делает паузу перед тем, как опустить глаза.
