CC BY
7
Анализ ликвидированного института владения третьих лиц правами на футболистов
Махмудов Руслан Акифович,
аспирант кафедры трудового права юридического факультета, Академия труда и социальных отношений E-mail: makhmudoff@yahoo.com
Статья посвящена рассмотрению ликвидированной в 2015 году футбольной практики участия третьих лиц в трансферных сделках. Привлечение инвестиций со стороны неспециальных футбольных субъектов в виде продажи им части экономических прав на футболистов позволяло футбольным клубам действовать на трансферном рынке более активно за счёт вырученных со сделок средств, сохраняя при этом футболистов в составе, но в то же время и ограничивало свободу совершения переходов и стабильность составов. Поэтому в 2015 г. международные и национальные органы управления футболом приняли решение запретить третьим лицам участвовать в процессе переходов футболистов, стремясь ограничить влияние сторонних субъектов на трансферную политику команд. В статье разбираются особенности модели участия третьих лиц в трансферах, а также приводятся аргументы сторон о преимуществах института, положительно влиявших на футболистов и клубы, и недостатках, которые привели к запрету на участие третьих лиц в трансферных сделках.
Ключевые слова: труд спортсменов, спортивный регламент, футбольный трансфер, трансферная система, владение третьих лиц правами на футболистов.
S2
со см о см
1Л
До запрета на участие третьих лиц в трансферных отношениях в футболе существовал дуализм прав на футболиста: экономические права на игрока или право на получение денежной компенсации за его уход прямо следовали из права зарегистрировать приобретённого игрока в новом клубе. Обязательность регистрации закреплена в ст. 5 Регламента ФИФА по статусу и переходам футболистов.
Родиной института владения экономическими правами на футболистов третьими лицами (Third Party Ownership или TPO, далее - TPO) можно считать Бразилию, в которой в 1998 г. был принят закон, известный как «Pele Law». Футболистам была предоставлена большая автономия от клубов в части возможности распоряжения своими правами. Нико де Марко определяет TPO как финансовый интерес в последующей передаче регистрации игрока. Инвестор, то есть третья сторона, вкладывает деньги в игрока (реже клуб или академию) как правило, в виде заёмных средств в обмен на право на получение процента с будущего трансфера успешно выступившего игрока в более обеспеченный клуб [1].
Бразилия на протяжении всей футбольной истории стабильно считается кузницей молодых талантов: в период 2003-2006 гг. 70% всех выходящих из страны трансферов приходились на европейские клубы. В 2013 г. в иностранные клубы было трудоустроено более 1,5 тысяч футболистов (13% от общего количества переходов). Спрос на бразильцев в Европе в свою очередь породил предложение от бразильских субъектов рынка, не связанных с профессиональным спортом, инвестировать в футболистов, которые рассматривались в качестве потенциально высокоприбыльного актива [2]. Доходы клубов Бразилии скромнее европейских: они не извлекают прибыль из спонсорских контрактов, маркетинга, прав на трансляции, продажи билетов, выручки от продаж на стадионах, что является следствием общей для региона меньшей покупательной способности населения.
Футбольные клубы заключали соглашения с нефутбольными субъектами о продаже им части экономических прав на игроков [3]. Приобрести долю были вправе как юридические, так и физические лица, хотя это зависело от законодательства и спортивных регламентов каждой из стран, разрешавших режим TPO [1].
На первый взгляд, ТРО оказывало позитивное влияние на рыночные трансферные отношения. У клубов, а зачастую речь при использовании ТРО идёт о средних и небольших командах, испытывающих нехватку собственных средств для активной
работы на трансферном рынке, появлялась возможность обратиться за помощью к стороннему инвестору без заключения долгосрочных соглашений о спонсорстве. У инвестора, в случае успешного выступления футболиста, в краткосрочной перспективе возникали шансы не просто вернуть вложенные в экономические права средства, но и заработать на проценте с продажи игрока в более статусный клуб. Лига, в которой выступает клуб, повышала соревновательный уровень за счёт привлечения молодых игроков. Сам футболист ничего не теряет, а напротив, получает толчки в развитии собственной карьеры, ведь ему, по сути, неважно, кто платит за его переход, если у него появляется возможность выступать за более конкурентоспособный коллектив. Агенты, сопровождающие сделку, в свою очередь получают проценты с трансферов.
Клубы могли предлагать самому игроку вместо части заработной платы процент экономических прав со своей последующей продажи. Значительная часть стран Южной Америки вплоть до полного запрета ТРО на международном уровне регулировала вопрос наделения игрока минимальным процентом дохода со своего последующего трансфера в новый клуб законодательным способом или с помощью коллективно-трудовых соглашений [1].
Ситуация, при которой та или иная финансовая выгода от трансферных соглашений могла быть получена третьими лицами, скорее всего, не так сильно бы взволновала мировые футбольные органы, как прямое вмешательство нефутбольных субъектов в трансферную политику, проводимую футбольными клубами. Экономические права по определению связаны и с регистрацией игрока в новом клубе, и с трудовым договором, и могут быть переданы только самим клубом, непосредственно владеющим правом на регистрацию футболиста.
Клубы с помощью ТРО минимизировали возникающие риски, поскольку институт, во-первых, не подразумевал начисления процентов, в отличие от заёма в банке. Во-вторых, инвесторы, как правило, не включали гарантированную минимальную сумму возврата в соглашения с клубами в случае отсутствия трансфера игрока. ФИФА стремилась запретить ТРО с целью минимизировать влияние третьих лиц, поскольку они, обладая экономическими правами на игрока, оказывали воздействие на трансферную политику клубов.
В зависимости как от клубных целей, финансового состояния, так и от намерений инвестора, в бразильском футболе были распространены 3 основные формы ТРО:
1) форма ТРО с участием игрока, подписывающего первый профессиональный трудовой договор и впервые регистрирующийся в профессиональном клубе, при которой инвестор оставляет за собой право на получение прибыли с процента причитающихся ему экономических прав;
2) форма ТРО, возникающая при продаже экономических прав инвестору на футболиста, уже
зарегистрированного за клуб (чаще в диапазоне 20-50%). К данному формату прибегали в том случае, когда клуб-владелец регистрационных прав на игрока нуждается в денежных средствах и предполагает, что показывающий хороший спортивный результат игрок будет выгодно продан; 3) форма TPO, где инвестор владеет 100% экономических прав на футболиста [4]. Именно последняя форма и стала предметом разбирательства английских органов управления футболом в связи с громким переходом аргентинских игроков Карлоса Тевеса и Хавьера Маске-рано в 2006 г. из бразильского «Коринтианс» в английский «Вест Хэм». Экономические права на футболистов помимо футбольного клуба принадлежали и третьим лицам - компаниям «Media Sport Investment Ltd.» и «Just Sports Inc.». Помимо экономических прав на футболистов, новый контракт содержал пункт о праве инвесторов лоббировать выгодный трансфер игрока, а «Вест Хэм» не был наделён правом вето на окончательное решение третьей стороны по трансферу. В результате выявления нарушения Правила U18 действующего на тот момент Регламента Английской Премьер-лиги (далее - АПЛ), лондонский клуб был оштрафован на 5,5 млн фунтов стерлингов [5].
Начиная с сезона 2008/2009, в АПЛ ввели прямой запрет на сделки с участием третьих лиц с принятием Регламента «О правомочии владения третьих лиц» (FA Third Party Ownership Regulations). Генеральное изменение - клуб АПЛ отныне обязан приобретать не только регистрационные права на своего игрока, но и 100% экономических прав на него. Руководство Лиги было обеспокоено возможностью третьих лиц оказывать влияние на трансферную политику команд в связи с принадлежащими им экономическими правами, а также заключением сторонами «соглашений о неразглашении», что впоследствии приводило к махинациям с финансовыми отчётностями клубов, в которых не были отмечены обстоятельства сделок по продаже прав третьим лицам. Фактически эта серая схема позволяла избегать оплаты полной стоимости трансфера, сокращать сторонние расходы, связанные с механизмами компенсации за подготовку футболистов, и налоговые издержки. Через 7 лет, перед сезоном 2015/2016 на смену предыдущему акту пришёл Регламент «Об интересе третьих лиц к игрокам» (Third Party Interest in Players Regulations). Французы аналогично запретили национальным футбольным клубам совершать сделки по продаже экономических прав на игроков с третьими лицами.
В решении по делу CAS2008/A/1568 (M. и ФК Виль 1900 (Швейцария) против ФИФА и болгарского ПФК Нафтекс Бургас) CAS установил, что:
1) игроки имеют право отчуждать свои права третьим лицам;
2) соглашения подлежат исполнению заключившими его лицами;
5 -о
сз ж
■с
CM 1Л
3) любое соглашение, заключённое между игроком и третьим лицом, не должно влиять на действительность трудового договора между игроком и клубом [6].
ФИФА ввела норму ст. 18bis в Регламент по статусу и переходам игроков, согласно которой «ни один клуб не должен заключать контракт, который позволяет какой-либо другой стороне данного контракта или любому третьему лицу приобрести право оказывать влияние в трудовых и трансферных вопросах, на его независимость, политику или выступление его команд» [7].
Исполнительный комитет ФИФА в декабре 2014 г. принял решение о запрете клубам совершать с третьими лицами сделки по отчуждению экономических прав на футболистов. В Регламенте появилась ст. 18ter, установившая, что «ни один клуб или игрок не должен вступать в соглашение с третьим лицом, в рамках которого третье лицо наделяется правом участвовать, в полном объёме или частично, в компенсационных выплатах в отношении будущего трансфера игрока из одного клуба в другой, либо иным другим правом в отношении будущего трансфера». Важнейшим элементом реформы стало обязательство инкорпорации национальными футбольными федерациями положений ст. 18ter в свои внутренние акты.
Можно сделать вывод, что сам футболист не входил в эту концепцию и вполне мог обладать экономическими правами на самого себя и получать прибыль с собственного трансфера. В случае нарушения данного правила, в соответствии с п. 6 указанной статьи, к футболисту могли быть применены санкции наравне с клубами. Однако в июне 2019 г. были приняты правки в Регламент по статусу и переходам игроков, ввиду чего в предваряющем основную часть Списке дефиниций появилось определение третьей стороны - теперь ей считалась сторона, отличная от футболиста, двух клубов, задействованных в процессе его передачи, а также предыдущих клубов, в которых футболист был зарегистрирован.
Разумеется, столь резкие шаги ФИФА не могли устроить те страны и лиги, в которых институт TPO получил наибольшее распространение. Например, в высшем дивизионе Бразилии 90% игроков были субъектами таких соглашений на момент принятия ФИФА решения о запрете [8]. Если Англия и Франция поддержали нововведения - англичане стали одними из главных лоббистов введения запрета на участие в трансферах третьих лиц, то в числе сторонников сохранения института TPO выступили профессиональные лиги Испании и Португалии.
В июле 2015 г. испанская Антимонопольная служба поддержала национальную лигу, опубликовав доклад о запрете передачи прав игроков третьим лицам, в котором утверждалось, что:
1) запрет нарушает базовые правовые принципы Европейского Союза;
2) запрет TPO поспособствует снижение заработных плат и трансферной стоимости молодых футболистов, что приведёт к снижению конку-
рентоспособности клубов и скажется на конечных потребителях [9].
Именно испанская «Ла Лига» в 2015 г. обратилась в Европейскую комиссию, являющуюся главным органом ЕС в антимонопольной сфере, с вопросом о правомерности и пропорциональности внедрения запрета ТРО на территории Европы, приводя следующие аргументы:
1) финансовая составляющая всех сделок с третьими лицами достаточно регулируется недавно принятыми УЕФА правилами финансового «фэйр-плей»;
2) только 3 национальные лиги во всём мире самостоятельно ввели аналогичный запрет;
3) по данным двух независимых отчётов, подготовка которых была инициирована самой ФИФА, в своих выводах не поддержали идеи полного запрета на участие третьих лиц в трансферах;
4) в рамках повестки дня 64-го Конгресса ФИФА было также принято решение, что проблематика требует дальнейших исследований в связи со сложностью вопроса;
5) учреждённая ФИФА специальная рабочая группа по этому вопросу провела всего одно заседание, не сформировала конкретных рекомендаций, а Исполком ФИФА утвердил важнейшее нововведение в Регламент, не сопроводив новеллу соответствующими уровню отчётами и анализами;
6) ФИФА не консультировалась с правительствами стран, государственными органами, Европейской комиссией перед вынесением решения;
7) запрет непропорционален с точки зрения антимонопольного законодательства ЕС, целей подобного запрета можно добиться альтернативными действиями, установив процентные ограничения на владение экономическими правами, количественные квоты по возможности «делить» экономические права на игроков, усложнить процедуры и повысить прозрачность сделок, запретить передачу экономически прав третьим лицам из определённых сфер, которые связаны тем или иным способом со спортом;
8) учитывая объективные обстоятельства рынка, финансовое состояние его участников, ФИФА не вправе вмешиваться в частноправовые взаимоотношения субъектов рынка, запрещая законные формы привлечения внешнего финансирования, что создаст неконкурентные условия для его членов в пользу финансово более обеспеченных клубов, не нуждающихся в сторонних инвестициях;
9) запрет приведёт к недофинансированию развития молодёжного спорта и спортивной инфраструктуры за счёт перераспределения средств в пользу приобретения футболистов;
10)запрет спровоцирует рост «чёрного рынка» и приведёт только к ухудшению ситуации с открытостью и легальностью договоров [5]. Введённые УЕФА правила финансового «фэйр-
плей» предполагают раскрытие клубами всех под-
робностей сделок с третьими лицами, если они хотят получить право принять участие в турнирах под эгидой УЕФА. Можно сделать вывод, что УЕ-ФА и ФИФА заранее согласовали поправки в регламенты с целью прекратить практику владения правами на игроков сторонними инвесторами при осуществлении международных трансферов. По мнению А. Лелюхина, ФИФА, проанализировав такие сделки, приняла непростое «политическое решение» ввести полный запрет на совершение трансферов с участием TPO, учитывая серьёзный консенсус по данному вопросу со стороны одних из самых влиятельных футбольных «игроков» -Англии и Франции. Такие радикальные действия со стороны Международной федерации футбола объясняются устойчивым убеждением части футбольного сообщества, что TPO приносит выгоду исключительно третьим лицам. Аргументация ФИФА сводилась к следующему [9]:
1) футбольные клубы, получая внешнее целевое инвестирование на трансферы, не занимались развитием собственной финансовой структуры и теряли ценность своих активов в виде футболистов;
2) схемы с TPO могли быть выгодными для малообеспеченных клубов в краткосрочной перспективе, однако растущая активность клуба на трансферном рынке ввиду зависимости от третьих лиц, стремящихся быстрее продать футболиста, приводила к утрате трансферной независимости клуба;
3) ФИФА выступала за прямые и прозрачные инвестиции третьих лиц, призывая их заключать долгосрочные соглашения о сотрудничестве, а не пользоваться точечной возможностью подзаработать на продаже талантливых игроков;
4) нефутбольные субъекты вмешивались в трансферную политику футбольных клубов и извлекали прибыль из переходов, выводя заработанные средства из сферы футбола;
5) TPO противоречила двум основным принципам трансферной политики клубов, согласованным ФИФА, УЕФА и Европейским Союзом ещё в 2001 г., а именно поощрению обучения игроков и договорной стабильности, поскольку:
a) TPO способствовало и фактически провоцировало переходы игроков до истечения срока действующих трудовых договоров с клубами, поскольку в случае обретения статуса свободного агента инвестор не получает никаких дивидендов с перехода футболиста;
b) соглашение с использованием института TPO позволяло избегать обязательную выплату вознаграждения предыдущим клубам игрока за его профессиональное обучение, а также в случае применения механизма солидарности;
c) спортивные интересы футболиста также уходили на второй план, поскольку игрок лишался возможности перейти в клуб, если такой трансфер был невыгоден инвестору, которому принадлежат экономические права на него: преждевременный переход молодого игрока,
не набравшегося опыта, в новую команду с более зрелыми игроками мог привести к стагнации. ФИФА апеллировала к исследованию CIES, которое выявило кардинальное снижение количества воспитанников клуба с 2009 г., выступающих в своих командах на профессиональном уровне. Математически было обнаружено, что наиболее стабильные клубы как в финансовом, так и в спортивном плане, обладают самыми стабильными составами. К примеру, «Барселона» на момент анализа обладала самым стабильным составом среди всех европейских клубов топ-дивизионов (по состоянию на 2014 г. игроки каталонцев провели в среднем колоссальные 5,5 лет в основной команде). Анализ трансферного рынка Европы в сезоне 2014/2015 показал рекордно низкую долю трансферов воспитанников клубов [10]. Подобные цифры, впрочем, также свидетельствуют о существовании лимитов на футболистов из других стран, поэтому «паспортисты» (футболисты с паспортом страны, позволяющим заявить их в качестве нелегионеров, количество которых зависит от актов федераций и лиг каждого отдельно взятого государства) являются наиболее ценным активом команд, стремящихся сохранить их у себя в составе;
6) ФИФА защищала целостность соревнований, независимость клубов, стабильность составов клуба и стремится устранить любые потенциальные конфликты интересов между субъектами футбольного рынка - инвесторами, агентами и главными тренерами команд - в рамках общемировой борьбы с манипулированием спортивными результатами и нелегальным букмекингом.
9 марта 2017 г. CAS, рассматривая законность наложения ФИФА санкций на бельгийский «Серен Юнайтед» за нарушение запрета на передачу 25% экономических прав на футболиста компании «Doyen», признал законность ограничения TPO в деле CAS2016M/4490 («Серен Юнайтед» против ФИФА). Суд рассмотрел вопросы запрета ТРО как в целом, так и относительно конкретного разбирательства и пришёл к следующим выводам:
1) ограничение принципа свободы перемещения капитала в случае с запретом ТРО оправдано, поскольку ФИФА исходит из целей сохранения стабильности контрактов игроков, гарантии независимости и автономии игроков и футбольных клубов при найме и трансферах, защиты честного и равноправного характера соревнований, а также предотвращения конфликта интересов и обеспечения прозрачности сделок
по переходам футболистов; р
2) инвестиции в сферу футбола с целью её раз- ИД вития отличаются от инвестиций в конкретных Е игроков с целью извлечения прибыли от их по- К следующей продажи, а запрет ТРО не равен S запрету на инвестирование в футбол третьим у лицам; g
3) касательно нарушения принципа свободной конкуренции в Евросоюзе и злоупотреблению доминирующей позицией Суд счёл, что запрет ТРО оказывает негативное влияние на развитие торговли между странами, входящими в Союз, переложив бремя доказывания поражённого положения на истца, не обосновавшего такое состояние, равно как и претензии касательно нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод и права Швейцарии [11].
Таким образом, CAS отклонил практически все исковые требования «Серена», только сократив запрет на совершение трансферов до 3 периодов вместо 4, и в целом признал законность запрета на участие третьих лиц в трансферных сделках. Суд фактически признал, что запрет TPO в футболе - скорее, исключение из правила, нежели новая трактовка принципа свободы перемещения капитала. Более того, в процессе разбирательства CAS непосредственно обращался к праву ЕС, в очередной раз признавая его нормативные акты в качестве источников международного спортивного права.
«Серен» не согласился с решением CAS и решил оспорить его в Федеральном суде Швейцарии (SFT). Основной аргумент состоял в том, что арбитражная оговорка, предоставляющая CAS юрисдикцию для рассмотрения апелляции от ФИФА, была незаконной, поскольку (среди прочего) ФИФА обладала доминирующим положением при разбирательстве в CAS. Суд отклонил жалобу, посчитав CAS «подходящим, независимым и беспристрастным арбитражным судом» [12]. «Серен» также обратился и в национальные органы юстиции. 12 декабря 2019 г. Брюссельский апелляционный суд окончательно отклонил апелляцию по существу res judicata, подтверждая решение CAS и Швейцарского федерального суда [13].
ФИФА приветствовала решение бельгийского суда, ставшего, по мнению организации, завершающей точкой в вопросах легальности только введённого запрета TPO. Возвращаясь к решению CAS, следует сделать акцент на формулировке «... переложив бремя доказывания поражённого положения на истца, не обосновавшего такое состояние». Такое заключение позволяет сделать вывод: у «Серена» была возможность доказать ущемлённое положение, но законные представители клуба с этим не справились, что не исключает возможности доказывания избранной позиции надлежащими аргументами в потенциальных будущих разбирательствах. Соответственно, CAS теоретически своим решением способен признать запрет TPO поражающим в правах истца, имеющего соглашение с TPO.
Принимая во внимание аргументацию как сто— ронников, так и противников TPO, можно согла-S2 ситься с отдельными доводами обеих сторон. Я Действительно, растущая активность футболь° ных клубов на трансферном рынке ввиду целе-SB вых вливаний на покупку футболистов приводит
к негативным последствиям в долгосрочной перспективе [14]. До полного запрета ТРО существовал конфликт между регламентами разных футбольных ассоциаций, в котором одна из них запрещала сделки с привлечением средств от ТРО, а в другой они были разрешены, что приводило к «серым» взаимоотношениям клуба-покупателя с третьим лицом с целью выведения его из сделки. Подобный дуализм приводил к затруднению ведения переговоров, усложнению процедуры, и в целом к дисбалансу возможностей футбольных ассоциаций [9].
Совместная позиция ФИФА и УЕФА заключалась в том, что ТРО нарушала конкурентный баланс как в рамках национальных соревнований, так и на международной арене, хотя претензии по нарушению баланса можно предъявить ко клубам, злоупотребляющим арендами, соглашениями со спонсорами с завышенными стоимостями рекламных контрактов, в том числе и от аффилированных лиц. В то же время влияние механизма ТРО на нарушение целостности соревнований преувеличено. А. Нуриев приводит пример, в котором третье лицо имеет долю в экономических правах на двух игроков, выступающих за противоположные клубы: инвестору выгодно, чтобы качественно сыграли оба, а не один из футболистов, что приведёт к увеличению его прибыли сразу со двух сделок. Таким образом, у бизнеса не возникает умысла на воздействие на результаты матча, а договорные матчи были, есть и, скорее всего, продолжат существовать и без применения ТРО [3].
Институт ТРО позволял лигам и клубам оставаться конкурентоспособными на национальном и международном уровнях в ситуации «здесь и сейчас», а при грамотном менеджменте хорошо зарабатывать на подобных трансферах. Португальская «Бенфика» - один из самых успешных клубов с точки зрения количества совершённых прибыльных трансферов: лиссабонцы заработали больше 400 млн евро на продажах игроков, постоянно прибегая к помощи ТРО, при этом и после запрета механизма продолжая попадать под санкции за нарушение правил о сделках с третьими лицами [15]. Наконец, сэкономив средства на приобретении хороших игроков, «Бенфика» вкладывала их в развитие собственной спортивной инфраструктуры и детского футбола, добившись создания одной из лучших спортивных академий в мире.
Испания и Португалия выступали за более прозрачный и чётко регулируемый процесс инвестирования третьих лиц, не прибегая к полному запрету подобного инструмента привлечения капитала. Ограничение верхнего порога участия третьего лица в сделке представляется наиболее удачной конструкцией, однако здесь важна позиция ФИФА, поскольку механизм ТРО может корректно работать только в детально регламентированных условиях на всей территории, признающей «юрисдикцию» ФИФА, а не в части национальных футбольных ассоциаций при резком неприятии подобной практики со стороны остальных федераций.
К сожалению, органы управления футболом изначально были настроены лишь ликвидировать основной негативный эффект от участия третьих лиц - их личную коммерческую выгоду от перехода футболиста в новый клуб, невзирая на существующие преимущества от привлечения средств с помощью TPO. Именно поэтому ФИФА приняла решение полностью запретить третьим лицам участие в трансферах вместо использования более мягких способов воздействия, таких как, например, ограничение максимального процента владения экономическими правами или полного невмешательства в трансферную политику клубов. Запрет сторонним лицам принимать участие в сделках по переходам игроков изначально рассматривался в качестве остаточной гарантии того, что институтом TPO не будут злоупотреблять, а также в качестве стимула для выстраивания финансовой структуры клуба, ориентированной на долгосрочное развитие, а не разовое привлечение быстрых денег.
Литература
1. Nico de Marco. TPO in Football: What it is, how it is developing, and what it should be. // Sports Law Bulletin. 2020. P. 1-3.
2. Foreign clubs show insatiable appetite for Brazilians. [Web-source]. Режим доступа: uk.reuters. com/article/uk-soccer-fifa-transfers-brazil/foreign-clubs-show-insatiable-appetite-for-brazilians-idUKBREA0S0MU20140129, свободный. Загл. с экрана. (дата обращения: 12.05.2023).
3. Нуриев А.Х. К вопросу об отчуждении экономических прав на футболистов третьим лицам // Спортивное право. 2013. № 5.
4. Д. Никитина. TPO по Бразильской системе. [Электронный ресурс]. Режим доступа: sports. ru/tribuna/blogs/lawinsport/621419.html, свободный. Загл. с экрана. (дата обращения: 12.05.2023).
5. А. Лелюхин. Полный запрет ФИФА на владение правами на игроков третьими лицами. Всесторонний анализ и размышления над проблемой. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: sports.ru/tribuna/blogs/sportlaw/1132593.html, свободный. - Загл. с экрана. (дата обращения: 12.05.2023).
6. Arbitration CAS2008/A/1568 M. & Football Club Wil 1900 v. FIFA & Club PFC Naftex AC Bourgas, award of 24 December 2008. [Web-source]. - Режим доступа: arbitrationlaw.com/sites/default/ files/free_pdfs/CAS%202008-A-1568%20M%20 et%20al %20v%20 FIFA%20et%20al %20Award. pdf, свободный. - Загл. с экрана. (дата обращения: 12.05.2023).
7. FIFA. Regulations on the Status and Transfer of Players. Art. 15. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: resources.fifa.com, свободный. - Загл. с экрана. (дата обращения: 12.05.2023).
8. Poonam Majithia. Third Party Ownership - a Brazilian perspective. // LawInSport. 2014.
9. Van Maren. Debating FIFA's TPO ban. // ASSER International Sports Law Blog symposium. International Sports Law Journal. 2016. Iss. 15. P. 238.
10. CIES Football Observatory (2015). [Электронный ресурс]. - Режим доступа: footballobservatory. com/Digital-Atlas, свободный. - Загл. с экрана. (дата обращения: 12.05.2023).
11. Arbitrage TAS2016/A/4490 RFC Seraing c. Fédération Internationale de Football Association (FIFA), sentence du 9 mars 2017. [Web-source]. -Режим доступа: jurisprudence.tas-cas.org/ Shared%20Documents/4490.pdf, свободный. -Загл. с экрана. (дата обращения: 12.05.2023).
12. SFT Judgment 4A_260/2017 of 20 February 2018 par. (3.4.1). [Web-source]. - Режим доступа: sportlegis.com/2018/09/10/the-swiss-federal-judgment-in-the-third-party-ownership-case-fc-seraing-v-fifa-and-the-decision-of-the-brussels-court-of-appeal-a-parallel-universe/, свободный. - Загл. с экрана. (дата обращения: 12.05.2023).
13. Simon Grossobel. Brussel's Court of Appeal Challenges CAS Jurisdiction Clause in FIFA Statutes. // Squire Patton Boggs LLP. 2018.
14. Drs Raffaele Poli, Loïc Ravenel & Roger Besson. Club instability and its consequences. // CIES Football Observatory Monthly Report. Iss. 1. January 2015.
15. Benfica & Sporting Lisbon fined by FIFA for breaking transfer regulations [Электронный ресурс]. -Режим доступа: espn.co.uk/soccer/blog-fifa/ story/3462818/benfica-sporting-lisbon-and-celta-vigo-fined-by-fifa-for-breaking-transfer-regulatio ns?device=featurephone, свободный. - Загл. с экрана. (дата обращения: 12.05.2023).
ANALYSIS OF THE LIQUIDATED INSTITUTION OF THIRD-PARTY OWNERSHIP OF THE RIGHTS TO FOOTBALL PLAYERS
Makhmudov R.A.
Academy of Labor and Social Relations
The article is devoted to the consideration of the football practice of participation of third parties in transfers, which was eliminated in 2015. Attracting investments from non-specialized football entities in the form of selling them a part of the economic rights to football players allowed football clubs to act more actively in the transfer market at the expense of proceeds from transactions, while keeping football players in the squad, but at the same time this institute limited the freedom to make transfers and reduced squad stability. Therefore, in 2015, the international and national governing bodies of football decided to ban third parties from participating in the transfer process of football players, seeking to limit the influence of third parties on the transfer policy of teams. The article discusses the features of the model of participation of third parties in transfers, as well as the arguments of the parties about the advantages of the institution, which positively influenced the players and clubs, and the shortcomings that led to the ban on the participation of third parties in transfers.
Keywords: labor of athletes, sporting regulations, football transfer, transfer system, third-party ownership of players.
References
1. Nico de Marco. TPO in Football: What it is, how it is developing, and what it should be. // Sports Law Bulletin. 2020. P. 1-3.
2. Foreign clubs show insatiable appetite for Brazilians. [Web-source]. - Access: uk.reuters.com/article/uk-soccer-fifa-
5
"O
C3 ж
■с
transfers-brazil/foreign-clubs-show-insatiable-appetite-for-brazilians-idUKBREA0S0MU20140129, free. - Main. (date of access: 12.05.2023).
3. Nuriev. A.H. On the issue of alienation of economic rights to football players to third parties // Sports Law. 2013. № 5.
4. D. Nikitina. Brazilian TPO system. [Web-source]. - Access: sports.ru/tribuna/blogs/lawinsport/621419.html, free. - Main. (date of access: 12.05.2023).
5. A. Lelyukhin. FIFA's total ban on the TPO. Comprehensive analysis and reflection on the problem. [Web-source]. - Access: sports.ru/tribuna/blogs/sportlaw/1132593.html, free. - Main. (date of access: 12.05.2023).
6. Arbitration CAS2008/A/1568 M. & Football Club Wil 1900 v. FIFA & Club PFC Naftex AC Bourgas, award of 24 December 2008. [Web-source]. - Access: arbitrationlaw.com/sites/default/ files/free_pdfs/CAS%202008-A-1568%20M%20et%20al%20 v%20FIFA%20et%20al%20Award.pdf, free. - Main. (date of access: 12.05.2023).
7. FIFA. Regulations on the Status and Transfer of Players. Art. 15. [Web-source]. - Access: resources.fifa.com, free. - Main. (date of access: 12.05.2023).
8. Poonam Majithia. Third Party Ownership - a Brazilian perspective. // LawlnSport. 2014.
9. Van Maren. Debating FIFA's TPO ban. // ASSER International Sports Law Blog symposium. International Sports Law Journal. 2016. Iss. 15. P. 238.
10. CIES Football Observatory (2015). [Web-source]. - Access: footballobservatory.com/Digital-Atlas, free. - Main. (date of access: 12.05.2023).
11. Arbitrage TAS2016/A/4490 RFC Seraing c. Fédération Internationale de Football Association (FIFA), sentence du 9 mars 2017. [Web-source]. - Access: jurisprudence.tas-cas.org/ Shared%20Documents/4490.pdf, free. - Main. (date of access: 12.05.2023).
12. SFT Judgment 4A_260/2017 of 20 February 2018 par. (3.4.1). [Web-source]. - Access: sportlegis.com/2018/09/10/the-swiss-federal-judgment-in-the-third-party-ownership-case-fc-seraing-v-fifa-and-the-decision-of-the-brussels-court-of-appeal-a-parallel-universe/, free. - Main. (date of access: 12.05.2023).
13. Simon Grossobel. Brussel's Court of Appeal Challenges CAS Jurisdiction Clause in FIFA Statutes. // Squire Patton Boggs LLP. 2018.
14. Drs Raffaele Poli, Loïc Ravenel & Roger Besson. Club instability and its consequences. // CIES Football Observatory Monthly Report. Iss. 1. January 2015.
15. Benfica & Sporting Lisbon fined by FIFA for breaking transfer regulations [Web-source]. - Access: espn.co.uk/soccer/blog-fi-fa/story/3462818/benfica-sporting-lisbon-and-celta-vigo-fined-by-fifa-for-breaking-transfer-regulations?device=featurephone, free. - Main. (date of access: 12.05.2023).
OJ
m
