CC BY
77
Кузьменко Елена Сергеевна
кандидат юридических наук, Нижегородская академия МВД России
Борисов Александр Сергеевич
Нижегородская академия МВД России
(e-mail: alexbor-91@rambler.ru)
Анализ категорий гласности и тайны в уголовно-процессуальном праве России
В статье рассматриваются историческое становление и развитие категорий гласности и тайны в уголовном процессе России. Приводятся ссылки на отечественные памятники права, дается анализ мнений дореволюционных правоведов, на основе которых формулируются собственные выводы.
Ключевые слова: исторические формы, уголовный процесс, гласность, тайна, общие условия.
E.S. Kuzmenko, Master of Law, Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of the Interior of Russia; A.S. Borisov, Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: alexbor-91@ rambler.ru
The analysis of categories of publicity and secret in the criminal procedure law of Russia
The article highlights the legal phenomena of publicity and secret in process of historical changes of forms of criminal proceedings in Russia. In article references to domestic monuments of the law are given, the author analyzes opinions of pre-revolutionary jurists on the basis of which own conclusions are formulated.
Key words: historical forms, criminal procedure, publicity, secret, general conditions.
Уголовный процесс России формировался на протяжении многих веков, последовательно проходя на пути своего становления различные этапы, и вбирал в себя не только российский, но и зарубежный правовой опыт. Формирование уголовно-процессуального права на каждом этапе его исторического развития так или иначе было связано с уровнем развития общества и государства, культуры и экономики [1, с. 28].
Изменение баланса таких самостоятельных институтов уголовного процесса, как гласность и тайна, прослеживается через призму исторических преобразований форм уголовного процесса.
Выделение отдельных форм уголовного процесса обусловлено исключительными особенностями отправления правосудия, имевшими место на том или ином этапе исторического развития государства.
Как известно, форма уголовного судопроизводства зависит прежде всего от того, каким образом решены узловые вопросы процессуального положения обвиняемого и обвинителя, роли суда при разбирательстве уголовного дела, последовательности производства процессуальных действий, определения цели и содержания доказывания, оценки доказательств [2, с. 12-14].
Очевидно, что положение и круг правомочий лица, вовлеченного в процесс в качестве обвиняемого, пределы власти обвинителя различны в таких основных исторических формах уголовного процесса, как обвинительный (частно-исковой), розыскной или инквизиционный, состязательный и смешанный [3, с. 352].
Сообразно развитию форм уголовного судопроизводства происходило изменение таких институтов, как гласность и тайна. Считаем необходимым заострить внимание на слове «изменение», т.к. смена форм исторических преобразований, происходивших в нашем государстве, не всегда влекла за собой развитие этих институтов. При этом следует отметить, что гласность есть противоположность тайны, баланс которых рождается в их единстве и борьбе.
Закрепление судебного процесса на гласных основах можно видеть в одном из первых источников отечественного права - Русской Правде в 1020 г. Уголовный процесс того времени характеризовался как обвинительный, где лицо, пострадавшее от преступления, выступало в качестве инициатора уголовного преследования, несшего бремя доказывания по делу и отыскания обвиняемого. Судопроизводство протекало гласно и устно.
36
В древнерусском праве гласности уголовного процесса придавалось значение очного суда. В ранних правовых источниках не существовало отдельной нормы, посвященной форме уголовного судопроизводства. Об очном суде имелись упоминания в отдельных статьях, а положения о форме судопроизводства логически следовали из их совокупности [4, с. 13]. Так, согласно ст. 35 Русского закона (Суд Ярослава Владимировича) говорилось о том, что если кто отыщет украденное у него имущество, то должен заявить подозреваемому: «Иди на очную ставку, объяви, у кого взял, с тем и стань с очей на очи» [5, с. 397-400].
Уголовный процесс состоял из трех стадий. Первая стадия именовалась «заклич» и происходила в публичном месте, как правило, на площади на торгу, где объявлялось о совершении преступления. Следующая стадия - «свод», имевшая признаки современной очной ставки, целью которой было установление лица, к примеру незаконно получившего пропавшую вещь. Стадия «гонение следа» характеризовалась поиском доказательств и преступника, при этом в нем могли участвовать добровольно члены общины [6, с. 48].
Следует отметить, что ряд авторов указывают на тайный характер следствия, в стадии которого до обвиняемого не доводилась суть обвинения (см.: Пшатов А.В. Исторические предпосылки возникновения и развития принципа гласности уголовного судопроизводства в России (досоветский период)).
Такой вывод, по нашему мнению, является спорным ввиду отсутствия строгого нормативного закрепления следственных и процессуальных действий в древнерусских источниках. Представляется, что в данном случае необходимо вести речь об имевшем место альтернативном выборе формы предварительного расследования (гласно или тайно) в зависимости от обстоятельств преступления.
Стадия «гонение следа» оканчивалась судебным разбирательством. Приговор приводился в исполнение народом. Профессор М.Ф. Владимирский-Буданов в своей работе «Обзор истории русского права» так повествует о суде в Новгороде: «Захваченный на деле, или обвиняемый в воровстве либо разбое представлялся в вече, в котором заседало сто сенаторов, в звании судей. Когда вина приведенного в суд была признана сенаторами и приговор произнесен, тогда присутствовавшие граждане бросали принесенные ими камни в преступника и таким образом умерщвляли его тут же, в судилище, дом же виновного продавался впоследствии с публичного торга, и деньги, вырученные от продажи, поступали в казну» [7, с. 649-650].
Резюмируя вышесказанное, следует отметить, что на раннем этапе развития отечественного права гласный характер уголовного судопроизводства превалировал над тайным, что, несомненно, оказывало позитивный характер как на законность, обоснованность и справедливость (для того периода исторического развития) выносимых судом решений, так и на развитие правовой культуры рядовых граждан, на чьих глазах вершилось правосудие.
С укреплением государственной власти и началом правления династии Романовых в XVII в., усилением роли государства в регулировании общественных процессов произошла трансформация формы уголовного судопроизводства, выразившаяся в смене обвинительного процесса на розыскной, тайный (инквизиционный) процесс. При этом в начавшейся трансформации в России некоторое время эти два вида процесса сосуществовали.
Так, согласно Соборному уложению 1649 г. [8, с. 113] при определенных обстоятельствах допускалась возможность перехода производства дела, которое начиналось в обвинительном процессе, к производству в розыскном порядке. Господствующее положение розыскной процесс занял только в XVIII в. Соборное уложение рассматривает принцип обеспечения гласного уголовного процесса через очный суд - «ставити с очей на очи» (ст. 7 гл. X «О суде») [4, с. 253].
Характерной чертой розыскного процесса было то, что судья, наряду со своими функциями - судейством, осуществлял также функции обвинительные и следственные. Для розыскного процесса характерно наличие формальных доказательств. При этом предпочтение традиционно отдавалось так называемой «царице доказательств» - признанию обвиняемым своей вины. Согласно Соборному уложению 1649 г. показания подразделялись на сознание, вынужденное пыткой, и поличное сознание [9, с. 30].
В конце так называемого московского периода развития отечественного государства и права, по мнению М.Ф. Владимирского-Буда-нова, следственные (инквизиционные) начала в значительной степени проникли и в обвинительный процесс, а границы розыска постепенно расширялись за счет форм общего процесса. Петр I не приветствовал состязательный процесс; продолжая курс реформирования общественной жизни, он, взяв за основу старую форму розыскного процесса, предписал в 1697 г.: «Суду и очным ставкам не быть, а ведать все дела розыском». В Воинском уставе 1716 г. имели место заимствования из немецких источников, внесших в него понятие следственного (инквизиционного) процесса,
37
который стал тайным и письменным. Вместо судоговорения установлен двукратный обмен бумаг между сторонами [7, с. 662].
Таким образом, в качестве отличительных признаков розыскного или следственного процесса можно отметить его тайность, письменность и опосредованный способ восприятия сведений судом. Здесь можно видеть господство тайны над гласностью, что, в свою очередь, привнесло значительное ослабление демократических начал, встречаемых на ранних этапах становления отечественного государства и права.
В России периода реформ конца XIX в. получил развитие смешанный уголовный процесс. После судебной реформы 1864 г. его развитие происходило под влиянием стран континентальной Европы. При этом под воздействием различного рода собственных исторически обусловленных факторов отечественный уголовный процесс имел свои особенности и не был тождествен французскому или германскому [7, с. 26].
Впервые в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве гласность уголовного процесса была закреплена в самостоятельной правовой норме в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. - ст. 7: «Заседания, кроме случаев, указанных в Законе, происходят публично» [10, с. 7-8].
В.К. Случевский так пишет о понимании составителями Устава необходимости введения гласных начал судопроизводства: «Начало гласности столь важно и необходимо, что без него и самое понятие о суде утрачивает свое значение. Предварительное, предшествующее судебному следствию, развивается по началам не обвинительного, а следственного процесса, требующего условий тайной процедуры. В пользу мнения о необходимости гласности к производству предварительного следствия приводят еще соображения, сводящиеся к тому, что гласность в этой стадии процесса может оказать губительное влияние на обнаружение материальной истины, так как преступник благодаря ей приобретает возможности сообразно ходу предварительного следствия принимать меры к уничтожению следов преступления и созданию лживых доказательств, способных ввести следователя в заблуждение. С другой же стороны, гласность следствия дает возможность арестованному в открытии истины населению следить за следственными действиями, содействующими развитию участия частных лиц в процессе, участия часто незаменимого официальной деятельностью должностных лиц. Частное лицо, видя по результатам обнаруживаемым следствием, что оно имеет в своем распоряжении сведения ценные
для следствия и значение которых оно раньше могло и не знать, может по собственной инициативе явиться к следствию в качестве свидетеля. Независимо от этого, защитники применения гласности к предварительному следствию находят, что за применение это говорят также все достоинства этого принципа, которые вообще присущи ему» [11, с. 56-57].
Представляется, что мнение В.К. Случевско-го о неоднозначной необходимости гласности на стадии предварительного следствия как никогда актуально и в настоящее время.
Период начала правления советской власти характеризовался принятием УПК РСФСР 1923 г., в котором положения о гласности были закреплены гл. I «Основные положения».
Однако нельзя обойти вниманием печальные и трагические страницы истории уголовного процесса периода 30-х - 50-х гг. XX в. Период ознаменовался кровавым террором, узаконенным произволом следственных и судебных органов. При этом следует отметить, что государственная власть не отменила демократические основы уголовного судопроизводства, закрепленные в УПК РСФСР 1923 г.
Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 10 декабря 1934 г. в УПК были внесены дополнения - гл. 33, закрепившая нововведения, согласно которым дело слушалось без участия сторон, тайно, кассационное обжалование приговора и подача ходатайства о помиловании не допускались, приговор к высшей мере наказания приводился незамедлительно.
Реформирование уголовно-процессуального законодательства затянулось почти на 37 лет - с момента принятия УПК РСФРС 1923 г. до заменившего его УПК РСФСР 1960 г. Чуть ранее, 25 декабря 1958 г. были приняты Основы уголовного судопроизводства СССР, содержащие в себе положения, призванные впредь не допустить повторения трагедии репрессий 30-х гг. К ним относились закрепление и гарантия гласности судебного разбирательства.
Кардинальными стали реформы конца 1990-х гг., утвердившие гласность как основу всей деятельности государственной и судебной власти. Усилением правовых гарантий граждан стали разработка и утверждение Концепции судебной реформы РСФСР от 24 октября 1991 г. [12, с. 35]. Основную цель Концепции судебной реформы авторы видели в расширении участия народного элемента в осуществлении правосудия, его безоговорочной гласности.
Рассмотрев динамику исторического развития отечественного уголовного судопроизводства, мы приходим к выводу, что баланс гласности и тайны процесса напрямую зависел от целей, преследуемых публичной государ-
38
ственной властью. Тайна использовалась не для достижения истинных целей правосудия по всестороннему, объективному расследованию и справедливому разрешению уголовного дела, а для сокрытия судебных и следственных ошибок, злоупотреблений, незаконных способов получения признательного показания обвиняемого, долгое время считавшегося «царицей доказательств». Гласности придавалось в ряде случаев лишь оглашение и приведение в исполнение приговора, являющегося не процессуальной гарантией соблюдения прав подсудимого, но мерой устрашения. Возвращение к гласным началам судопроизводства в настоящее время является закономерной тенденцией развития правовых гуманистических идей в государстве и способом избежать повторения трагедии 30-х гг. XX в.
Уголовное судопроизводство как специфическая сфера жизни общества неразрывно связано со всеми процессами, происходящими в нем. Впитывая настроения общества, тенденции развития государства, цели и задачи действующего режима, уголовно-процессуальное право может явиться инструментом в решении политических вопросов в интересах власти, а может и должно быть инструментом объективного и справедливого правосудия с входящими в него основополагающими элементами, обеспечивающими выполнение поставленных обществом задач. Одними из таких элементов являются гласность и тайна как противостоящие друг другу правовые явления, балансом которых достигаются цели уголовного судопроизводства.
1. Булатов Б.Б., Баранов А.М. Уголовный процесс: учеб. для вузов. М., 2008.
2. Гуценко К. Ф. Советский уголовный процесс: учеб. М., 1986.
3. Нажимов В. П. Исторические типы, формы и виды уголовного процесса // Курс советского уголовного процесса. Общая часть. М., 1989.
4. Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России: учеб. пособие. М., 1999.
5. Правда Русская. М., 1940. Ч. 1.
6. Исаев И. А. История государства и права России. М., 2010.
7. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Изд. пятое. 1907.
8. Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период. М., 1990.
9. Громов Н.А. Уголовный процесс России: учеб. пособие. М., 1999.
10. Судебные уставы 20 нояб. 1864 г. Ч. 2: Устав уголовного судопроизводства. СПб., 1866.
11. Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. СПб., 1892.
12. Лазарева В.А., Тарасов А.А. Уголовно-процессуальное право. Актуальные проблемы теории и практики: учеб. для магистров. М., 2014.
1. Bulatov B.B., Baranov A.M. Criminal procedure: textbook for higher education institutions. Moscow, 2008.
2. Gutsenko K.F. Soviet criminal procedure: textbook. Moscow, 1986.
3. Nazhimov V.P. Historical types, forms and types of criminal procedure // Course of the Soviet criminal procedure. General part. Moscow, 1989.
4. Titov Yu.P. Anthology of history of state and law of Russia: study aid. Moscow, 1999.
5. Truth Russian. Moscow, 1940. Pt. 1.
6. Isaev I.A. History of state and law of Russia. Moscow, 2010.
7. Vladimirsky-Budanov M.F. The overview of history of the Russian law. Ed. the fifth. 1907.
8. Anthology of history of state and law of the USSR. Pre-October period. Moscow, 1990.
9. Gromov N.A. Criminal procedure of Russia: study aid. Moscow, 1999.
10. Judicial charters d.d. Nov. 20, 1864. Pt. 2: Charter of criminal trial. St. Peterburg, 1866.
11. Sluchevsky V.K. Textbook of the Russian criminal procedure. St. Petersburg, 1892.
12. Lazareva V.A., Tarasov A.A. Criminal procedure law. Actual problems of the theory and practice: textbook for masters. Moscow, 2014.
39
