CC BY
43
УДК 81
Чиняева В.В.
Анализ имплицитных смыслов с позиций холистического подхода (на материале пьес У. Шекспира)
В статье рассматривается холистический подход к процессу интерпретации текста, при котором делается акцент на необходимости связывать лингвистическое поведение коммуникантов и экстралингвистические составляющие общения в единое целое. Интерпретация имплицитных смыслов в русле холистического подхода способствует адекватному пониманию и объяснению тех или иных социальных явлений, речевого/неречевого поведения людей, живущих в ту или иную эпоху, особенно отдаленную по времени.
Holistic approach to interpretation of implicit meanings requires integration of linguistic behavior of its participants and extralinguistic components of communication. It contributes to adequate understanding and explanation both social events and verbal/non-verbal behavior of ancient people.
Ключевые слова: холистический подход, аутопоэз, имплицитное значение, маркеры.
Key words: holistic approach, autopoesis, implicit meaning.
Основополагающим принципом холизма является принцип взаимозависимости, суть которого состоит в приоритетном рассмотрении целого с точки зрения возникающих при взаимодействии элементов в системе новых качеств, целостных свойств, отсутствующих у отдельных элементов, составляющих систему. В ходе интерпретации того или иного коммуникативного события с позиций данного подхода необходимо учитывать весь комплекс составляющих процесса коммуникации: коммуникантов, их социальный статус, гендерные и возрастные особенности, их поведение (мимика, жесты, интонация и т. д.), межличностные отношения, их тезаурус, фоновые знания, микросреду, в которой происходит процесс взаимодействия, а также макросреду, которая включает установки, ценности и традиции соответствующей эпохи. Иными словами холистический принцип процесса интерпретации делает акцент на необходимости связывать лингвистическое поведение коммуникантов и экстралингвистические составляющие общения в единое целое.
Основатель теории значения в рамках холистического подхода Д. Дэвидсон отмечает, что интерпретация того или иного значения основывается на концептуальной взаимозависимости трех типов знания: знания себя, знания других и знания мира [9].
В рамках когнитивной лингвистики, а именно в теории автопоэзиса (см.: У. Матурана, Ф. Варела и др.), холистическая методология получает
© Чиняева В.В., 2014
свое дальнейшее развитие [4; 11]. В частности, согласно данному подходу, вывод того или иного смысла происходит в результате воспоминания, какой смысл возникал раньше при актуализации определенных сигналов в аналогичной ситуации, т. е. определенный смысл возникает в результате догадки, процесса «самосоздания» или «аутопоэза». Тело человека, как отмечают биокогнитологи, «натренировано» на запоминание опыта коммуникации в прошлом и создание аналогичного смысла [3, с. 45; 10; 13, с. 196]. Более того, интерпретация поступающих сигналов зависит от разных факторов, важнейшими из которых являются результаты взаимодействия организма со средой, а также объем разделяемых коммуникантами знания.
Та часть продукта интерпретации языкового знака (слов, предложений), которая в значительной степени совпадает у разных интерпретаторов, и является значением. Значение, возникающее из совместного опыта употребления знака в процессе речевой деятельности, социализовано и потому характеризуется как «хранимое значение» [5]. Для реципиента смыслом высказывания является только та часть продукта интерпретации знака, которая обусловлена индивидуальной историей его развития и его уникальным опытом взаимодействий со средой.
Несколько сложнее обстоит дело с анализом процесса вербальной коммуникации, «опутанной» сетями импликаций, «погруженнной» в действительный мир и деятельность человека [7].
Имплицитные значения (импликатуры), как отмечают многие исследователи, представляют собой важный и непременный, информационно емкий компонент вербальной коммуникации, дополняющий и модифицирующий эксплицитные значения речи и вписывающий их в совокупную содержательную структуру коммуникации. Среди основных функций употребления высказываний с имплицитным пластом значений выделяются следующие: скрытое коммуникативное воздействие на адресата; манипулирование его речевым/неречевым поведением; выражение его субъективно-оценочных отношений к личности адресата или его действий, к предмету речи и т.п., что проявляется посредством использования таких фигур речи как ирония, сарказм, метафора, гипербола, литота и др.
Заслуживает внимания еще одна важная функция употребления высказываний с имплицитным пластом значений, которая непосредственно связана с современным реципиентом (читателем). Наличие имплицитного содержания помогает современному читателю не только «реконструировать» картину мира социума рассматриваемой эпохи, но и воссоздать на уровне гипотезы, догадки набор тактик невербального поведения коммуникантов (их поведенческие стимулы и реакции), что важно и необходимо в случае изучения письменной коммуникации, в которой, в отличие от устной, наблюдаемой коммуникации, реципиент лишен возможности непосредственно наблюдать речевое/неречевое поведение коммуникантов (их мимику, жесты, интонацию), и делать выводы на основе воспоминания
того смысла, который возникал раньше при появлении данных сигналов в аналогичной коммуникативной ситуации.
Рассмотрим следующий фрагмент из трагедии В. Шекспира «Гамлет» (Ad; 2, Scene 2).
Ham.: Slanders, sir: for the satirical rogue says here that old man have grey beards, that their faces are wrinkled, their eyes purging thick amber and plum-tree gum*, and that they have a plentiful lack of wit*, together with most weak hams...
Pol. [Aside.]: Though this be madness, yet there is method in't - Will you walk out of the air,*my lord?
Ham.: Into my grave?
Pol.: Indeed, that is out o'the air. [Aside.] - My honorable lord, I will most humbly take my leave of you. He comes to tell me of the players. [12, p. 35].
В приведенном фрагменте притворство Гамлета сумасшедшим является основной тактикой в борьбе с «вывихнутым веком» и выступает макроконтекстом ситуации, в качестве микроконтекста выступает конкретная речевая ситуация общения.
Гамлет, в разговоре с Полонием притворяясь сумасшедшим, продолжает очень искусно следовать своей стратегии в борьбе с несправедливостью и подлостью. Тактика «сумасшедшего» выбрана Гамлетом для того, чтобы отвести от себя всякие подозрения и обезопасить себя в тайных намерениях против своего дяди. В этом смысле писатель-фантаст А. Азимов находит параллель поведения Гамлета с сыном Глостера, Эдгаром («Король Лир»), который вынужден изменить облик, чтобы обезопасить себя [1]. Полонию, как следует из макроконтекста пьесы, присуща «мудрость» царедворца. Он изощрен в интригах, идет к цели не прямыми путями, действует, как правило, тайком, скрывая свои истинные намерения. Его высказывания богаты афоризмами, поучительными изречениями. В силу своей проницательности Полоний замечает, что в речи Гамлета присутствует некая рассудительность и логичность ("Though this be madness, yet there is method in't"). Однако он не в силах расшифровать весь «код» имплицитных намерений Гамлета.
В данной речевой ситуации когнитивные ниши двух собеседников, Гамлета и Полония, могут найти соприкосновения, если иметь ввиду тезаурус и фоновые знания. Они оба образованы, умны. Однако Полоний имеет более низкий социальный статус по сравнению с принцем Гамлетом, что и явилось причиной того, что Полоний не мог прямо (эксплицитно) высказать Гамлету все свои подозрения. Гамлет не может сделать очевидным свое презрение по отношению к Полонию в силу того, что его главной целью явилось разоблачение Клавдия, правой рукой и слугой которого был Полоний.
Внешне тип их взаимодействия кажется кооперативным, но наличие имплицитных смыслов в их высказываниях свидетельствует об истинном характере взаимодействия - конфликтном.
Каждому из них присущи свои скрытые интенции. Полоний весьма ценит «информацию», ему надо знать все, что творится в доме и при дворе, а главное средство добыть информацию - это слежка, скрытое «выуживание» информации от людей. Полоний пытается найти доказательства истинной причины сумасшествия Гамлета, чтобы тотчас же донести об этом королю Клавдию. Гамлет, произнося свои реплики в сторону Полония, скрывает свое истинное презрение к Полонию, выражая его имплицитно. Он подозревает Полония в соучастии убийства своего отца, а также осуждает его за низкое и подлое отношение к своей дочери Офелии.
В данном отрывке присутствует несколько ярких модификаторов наличия имплицитного содержания в репликах Полония и Гамлета.
Прежде всего, это авторский комментарий «в сторону», который часто повторяется в пьесе. Прагматическая функция такого комментария состоит в том, чтобы показать читателю/зрителю истинную суть действий, о которых идет речь в предшествующем отрывке текста. Это один из способов векторности реплик [2]. Так, Полоний, комментируя безумные речи Гамлета, должен, согласно авторскому комментарию, говорить «в сторону». Подобные комментарии свидетельствуют о намерении автора пьесы дать возможность реципиенту обнаружить тайные мысли действующих лиц и истинные отношения персонажей. В данной реплике выражено явное противоречие между мыслями Полония, высказанными «в сторону», и его последующей репликой, отвечающей принципу вежливости: "Will you walk out of the air,*my lord?" Этот диссонанс заметен только для читателя или для зрителя пьесы. Данный диссонанс указывает на истинное отношение Полония к Гамлету.
Вторым маркером имплицитного смысла, а, значит, и модификатором истинного отношения, истинных интенций коммуникантов является тактика иронии, средством осуществления которой является языковая игра "Will you walk out of the air,*my lord?", основанная на нарушении привычных системных отношений. Эта игра связана с категорией комического, на что указывали разные авторы [6; 8], подчеркивая, что игра слов способствует достижению юмористического, иронического, сатирического и саркастического эффектов. Реплика Гамлета в ответ на «почтительность» Полония характеризуется эффектом обманутого ожидания (Ham.: Into my grave?). Вопросительная форма высказывания и его саркастическое содержание намекают на то, что отца легко отправили в могилу, поскольку он преграждал путь к короне. Гамлет - единственная помеха для Клавдия на полноправное владение Данией, и он, скорее всего, хочет избавиться от него, как избавился от отца Гамлета. Мы не знаем, слышит ли Гамлет ответную реплику Полония: "Indeed, that is out o'the air". Однако гипотетически можно представить, каким образом ведет себя Полоний. Своим вопросом "Into my grave?" Гамлет застает Полония врасплох. Полоний осознает, что разговор становится накаленным, и он теряет над ним контроль. Он решает быстро уйти, пытаясь найти любой для этого повод: "My honorable lord, I will most humbly take my leave of you. He comes to tell me of the players...".
Гамлет и Полоний понимают намеки друг друга, будучи порождением своей среды и эпох. Эпоха, изображенная Шекспиром в «Гамлете», имеет свои параллели и с эпохой елизаветинской Англии во времена У. Шекспира, когда одним из главных вопросов к 1590 годам, то есть к 60-летию Елизаветы, стал вопрос престолонаследия. Вопрос, таивший много опасностей.
Данный пример дает возможность погрузиться в мир эпохи королевы Елизаветы. Имплицитный пласт значения, закладываемый автором пьесы в речи своих персонажей, - «сокровищница», которая содержит все «золото» елизаветинской эпохи, а также «ключи» к душам и сердцам отдельных личностей (персонажей) данной эпохи. Исследование данной «сокровищницы» позволяет раскрыть и понять секреты елизаветинской эпохи и получить доступ к модели мира отдельной языковой личности. Эпоха Ренессанса предстает как время, когда мир хищен, зол, лукав и превращает человека в лжеца и властолюбца, и вместе с тем является временем, когда высокие идеалы способны поднять человека над этим миром.
Приведенный пример свидетельствует также о том, что интерпретация и декодирование имплицитных смыслов в русле холистического подхода, ядром которого является категория «целое», в значительной степени способствует адекватному пониманию и объяснению тех или иных социальных явлений, речевого/неречевого поведения людей, живущих в ту или иную эпоху, особенно отдаленную по времени. Холистическая позиция, выражаемая в формуле «целое больше его частей», исходит из концептуального взаимодействия и взаимозависимости знаний о мире, о языке, о себе и других.
Список литературы
1. Азимов А. Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы / пер. с англ. Е.А. Каца. - М.: Центрполиграф, 2007. - 811 с.
2. Аникст А. А. Шекспир: Ремесло драматурга. - М., 1974. - 605 с.
3. Архипов И.К. Язык и языковая личность. - СПб., 2009. - 244 с.
4. Варела Ф. Автономность и аутопоэз / пер. С. Цоколова. - [Электронный ресурс]: http://www.synergetic.ru/autopoiesis/avtonomnost-i-autopoez.html
5. Демьянков В.З. Когнитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория // Язык и структуры представления знаний. - М., 1992. - С. 39-77.
6. Карпухина Т.П. Лингвоэстетическая игра морфемного повтора: теоретическая модель анализа феномена частичной итерации в художественном тексте (на материале англоязычной художественной прозы): автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - Иркутск, 2007. - 42 с.
7. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. - СПб., 2007. - 819 с.
8. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. - М.: Лабиринт, 2002. - 288 с.
9. Davidson D. Radical interpretation // Inquiries into truth and interpretation. - Oxford, 1984. - P. 125-139.
10. Kravchenko A.V. How Humberto Maturana's biology of cognition can revive the language sciences // Constructivist Foundations. - 2011. - 6(3). - P. 352-362.
11. Maturana H., Varela F. Autopoiesis and Cognition: The Realization of the Living, Boston Studies in the Philosophy of Science / Cohen, Robert S., and Marx W. Wartofsky (eds.).- Dordecht: D. Reidel Publishing Co., 1980. - Vol. 42. - P. 5-58.
12. Shakespeare W. Two tragedies. - М.: Высшая школа, 1985. - 286 с.
13. Steffensen S. V. Beyond mind: an extended ecology of languaging // Cowley S. J. (ed.). Distributed Language. - Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 2011. - P. 185-210.
