CC BY
18III. ЗАМЕТКИ
«АМУР И ГИМЕНЕЙ»
(Творческая история лицейской сказки Пушкина)
Лицейское стиховорение Пушкина «Амур и Гименей» (1816) не привлекало особого внимания критики. Ни в дореволюционном, ни в советском пушкиноведении мы не найдем ни одной работы, специально посвященной изучению пушкинской сказки. Поиски литературоведов шли в одном направлении — определить источник пушкинского произведения. Неоднократное возвращение поэта к тексту лицейского стихотворения, влияние поэтической традиции русской литературы XVIII в. па развитие жанра сказки в творчестве Пушкина, в частности на стихотворение «Амур и Гименей», связь этой сказки с последующими произведениями поэта оставались менее освещенными. Решению этих проблем и посвящена настоящая статья.
Самая ранняя из дошедших до нас копий стихотворения «Амур и Гименей» (с подзаголовком «Сказка») относится к началу 1817 г. (переписано оно в лицейскую тетрадь А. Илличевским).1 Тетрадь включает 41 стихотворение Пушкина; они предназначены для публикации в задуманном им поэтическом сборнике.2 В том же 1817 г. тетрадь просмотрел В. А. Жуковский. Ознакомившись с ее содержанием, он указал на 15 стихотворений, требовавших, по его мнению, исправлений. Сказка Пушкина не вызвала со стороны Жуковского никаких замечаний.
В 1818 г. Пушкин делает вторичную попытку подготовить сборник к изданию. Теперь он отбирает для публикации только 15 лицейских стихотворений. Около сказки «Амур и Гименей» ставится цифра «7» — под этим номером она должна была войти в сборник, который, однако, не был
2 Для рассмотрения истории текста пушкинского стихотворения «Амур и Гименей» мы обращаемся не только к лицейской редакции сказки, но и к комментариям М. А. и Т. Г. Цявловских к лицейским произведениям Пушкина. См.: Ц я в л о в с к и е М. А. и Т. Г. Комментарии к лицейским стихотворениям (текстологические, биографические и историко-литературные). — Рукописный отдел ИРЛИ (Пушкинский Дом) АН СССР, ф. 244, од. 27, № 34, ра-чд. II.
1
1 ПД, 829, л. 7-7 об.
6
83
издан ни в 1818, ни в 1819 гг. Тем не менее работа Пушкина над текстом лицейского стихотворения продолжалась. Ср.:
1817
Дурачество ведет Амура; Но скоро богу моему Наскучила богиня дура Не знаю верно почему. С тех пор таинственные взоры Его не страшны красотам Не страшны грустные дозоры Ни пробужденья по ночам.
1817—1819
Дурачество ведет Эрота; Но вдруг не знаю почему К дурачеству прошла охота Оно наскучило ему. Гимена грустные дозоры С тех пор пресеклись по ночам. Его таинственные взоры -Теперь не страшны красотам.
Вторая дошедшая до нас копия находится в так называемой тетради Всеволожского.3 Несмотря на многолетнюю работу пад стихотворением оно, по-видимому, чем-то не удовлетворяло поэта. Сделав пометы карандашом в тексте, приписав: «Напечатать? в смесь», Пушкин зачеркнул все стихотворение. Тем пе менее Л. С. Пушкин обвел чернилами все поправки поэта, у заглавия поставил цифру «3».
Сборник не вышел и в 1820 г. Рукопись же Пушкин «полупродал— полупроиграл» Н. В. Всеволожскому (см.: XIII, 115). И в южной ссылке, и в Михайловском поэт делает неоднократные попытки ее выкупа.4
Не дождавшись ответа от Всеволожского, Пушкин приступает к созданию нового сборника, который впоследствии стал называться тетрадью Капниста.5 15 марта 1825 г. (уже получив долгожданную тетрадь) он отсылает свои старые и новые стихотворения в Петербург П. А. Плетневу и Л. С. Пушкину (см.: XIII, 153).
3 ПД 847, л. 10 об.—И. — Подробнее о тетради Всеволожского см.: То-машевский Б. В. Тетрадь Всеволожского. — Литературное наследство. М.; Л., 1934, т. 16—18, с. 825—842; Тетрадь Всеволожского. Публикация Б. В. Томашевского. Комментарии Б. В. Томашевского и М. А. Цявлов-ского. — В кн.: Летописи Государственного литературного музея. Пушкин. М.; Л., 1936, кн. 1, с. 1—79. — Сравнение окончательного варианта текста сказки в лицейской тетради с первоначальной редакцией в тетради Всеволожского убеждает — это было отмечено и Цявловскими — в существовании еще одной тетради, составленной в конце 1819—начале 1820 гг. В этой рукописи Пушкин, по-видимому, и подверг значительной стилистической правке речь Амура, которую оставил без изменения и в тетради Всеволожского, и в сборнике 1826 г. Ср.:
Лицейская тетрадь
Помилуй, братец Гименей! Что это? я стыжусь, любезный, И нашей ссоры бесполезной И вечной трусости твоей. Ну помиримся, будь умней, Забудем наш раздор постылый, Но только навсегда — смотри!
Тетрадь Всеволожского
Развеселися, Гименей! Ну, помиримся, будь умней! Забудь, товарищ мой любезный, Раздор смешной и бесполезный. Да только навсегда — смотри!
4 См. письма Пушкина к брату от 4 сентября 1822 г. и конца ноября 1824 г. (XIII, 4 и 122); к Я. Н. Толстому от 26 сентября 1822 г. (XIII, 46); к А. А. Бестужеву от 29 июня 1824 г. (XIII, 100); к П. А. Вяземскому от 29 ноября 1824 г. (XIII, 224).
5 О тетради Капниста см.: Тома тл с в с к и й Б. В. Тетрадь Капниста, — Литературное наследство. М.; Д., 1934, т. 16—18, г, 843—$08,
К 1825 г. относится последнее обращение поэта к тексту лицейской сказки. Изменения, внесенные автором в текст стихотворения, придают содержанию новый смысловой оттенок (о причине подобной замены будет сказано ниже). Ср.:
Лицейская тетрадь
Дурачество ведет Эрота А что такое Гименей? Он из Кипридиных детей, Бедняжка дряхлый и ленивый, Холодный, грустный, молчаливый
Тетрадь Всеволожского
Безумие ведет Эрота А что такое Гименей? Он сын Вулкана молчаливый, Холодный, дряхлый и ленивый
В подготовленную Пушкиным рукопись входило 19 лицейских пьес. В сборнике 1826 г. было напечатано лишь 12. Это еще раз свидетельствует о том, с какой требовательностью относился поэт к своим ранним произведениям, отобрав из 132 лицейских стихотворений (известных нам) только 12.
Вошедшие в четыре отдела сборника (элегии, послания, разные стихотворения, эпиграммы и надписи) двенадцать произведений юного поэта являются своеобразным и ярким отражением того жанрового многообразия, которое характеризует все лицейское творчество поэта, представляют своего рода антологию пушкинской лицейской поэзии.
2
Стихотворение Пушкина состоит как бы из двух частей; условно их можно обозначить: «Амур и Дурачество (Безумие)» и «Амур и Гименей».
Подчеркнем, что тема «Амура и Гименея» принадлежит всецело Пушкину, хотя, как отмечает Б. В. Томашевский, «при ее разработке поэт отправляется несомненно от басни Лафонтена „Амур и Безумие" („L'Amour et la Folie")».6 Действительно, без басни Лафонтена начало пушкинской сказки было бы непонятно.
Как указал исследователь творчества французского баснописца Гийон, сюжет своей басни Лафонтен заимствовал из диалогов французской писательницы XVI в. Луизы Лабе (Louise Labé) 7 «Спор Безумия и Амура» («Débat de Folie et d'Amour»), ее единственного прозаического произведения. Во время ссоры Безумие ослепило Амура и по решению богов было осуждено служить поводырем богу любви. У Лафонтепа выделена следую щая мысль, соответствующая основной идее его басни:
Mon but est seulement de dire à ma manière <.. .> comment <.. .> il perdit la lumière; quelle suite eut ce mal, qui peut-être est un bien; J'en fais juge un amant et ne décide rien.8
8 Томашевский Б. В. Пушкин и Лафонтен. — В кн.: Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1937, вып. 3, с. 221. Статья перепечатана в кн.: Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. М.; Л., 1960, с. 219—261.
7 См.: Guillon M. N. S. La Fontaine et tous les fabulistes, ou La Fontaine comparé avec ses modèles et ses imitateurs. Paris, 1803, t. II, p. 387.
. 8 Перевод:
Моя цель — рассказать по-своему, <.. .> Как <.. .> он потерял зрение;
Какое следствие имело эти несчастье или, может быть, благо; Я призываю в свидетели любовника и ничего не решаю.
Этими словами Лафонтен предлагает своим читателям ответить на вопрос, к чему же привела ссора двух богов, и тем самым как бы продолжить сказку.
Басня Лафонтена привлекла внимание четырех русских поэтов: А. А. Ржевского («Любовь слепая»),9 А. П. Сумарокова («Любовь и Дурачество»),10 И. П. Сумарокова («Амур, лишенный зрения») 11 и Д. И. Хво-стова («Любовь и Дурачество»).12 Наибольший интерес из них вызывает «повесть» П. П. Сумарокова. Не являясь простым литературным переводом, она как бы продолжает выделенную выше идею басни Лафонтена:
Безмозгло божество стреляет невпопад; Удар любви с тех пор нам в голову приходит Почти всегда И очень метко; А в сердце никогда Иль очень редко.
Употребленное Лафонтепом слово «folie» («безумие») русские литераторы зачастую переводили словом «дурачество»; так перевели его оба Сумарокова и Д. И. Хвостов.13 И в ранней своей лицейской редакции Пушкин, следуя существующей традиции, употребляет слово «дурачество».14
9 См.: Свободные часы, 1763, № 8, с. 30.
10 См.: Сумароков А. П. Полное собрание всех сочинений. М., 1781, ч. 7, кн. 3, с. 172—173.
11 См.: Аониды, 1798, кн. 4, с. 277.
12 См.: Хвостов Д. И. Избранные притчи. СПб., 1802, кн. 3, е.. 129— 130. — Все эти басни безусловно имеют общий источник — басню Лафонтена. А. А. Ржевский прямо указывает:
Как сделалась слепою Любовь, я сам пе знал, Но притчей вот какою Фоптен мне то сказал.
На переводы А. П. Сумарокова, П. П. Сумарокова и Д. И. Хвостова ссылаются М. А. и Т. Г. Цявловские (см. их упомянутые выше комментарии к лицейским стихотворениям Пушкина, с. 30).
13 А. П. Сумароков в басне «Аполлон и Минерва» показывает близость значений слов «безумие» и «дурачество»:
Минерве в нищете доходу с миру нет, Хотя безумием и весь наполнен свет. Ужасна смерть, и всех аптекарь обирает, А от дурачества никто не умирает.
См. также: Даль В. И. Словарь живого великорусского языка. М., 1978, т. 1, с. 502; с. 77. Среди приводимых здесь синонимов слов «дурачество» и «безумие» имеются и совпадающие: «шаль», «дурь».
14 Сочетание понятий «любовь» и «безумие» встречается и впоследствии в произведениях Пушкина, преимущественно в его элегической лирике («Мечтателю», «Погасло дпевпое светило...», «Мой друг, забыты мной следы минувших лет..,», «Кокотке», «Простишь ли мне ревпивые мечты...». «Под небом голубым страны своей родной..,» и др.).
Сказка Пушкина начинается с того, что Амур «взялся за новую затею», что и привело его к ссоре с Гименеем.
В издании сочинений Пушкина под редакцией JI. Н. Майкова была сделана попытка определить как источник пушкинского стихотворения поэму Ф. де Башомона «Раздор Амура и Гименея» (XVII в., точная дата написания неизвестна), хотя, как признавался сам Майков, по содержанию их нельзя сближать, «но характеристика двух главных действующих лиц совершенно одинакова в обоих произведениях».15 Ср.:
Que de tourments <.. .> Leur querelle nous coûte à tous, Et que ces dieux, par leurs caprices, Aux amants ainsi qu'aux époux Causent de rigoureux supplices. Mais l'Hymen <.. .> Est toujours le plus malheureux, Tout le monde maudit ses nœuds.16
Заканчивается поэма недвусмысленным предложением:
Profitez de cette querelle
Vous, que l'Hymen fit tant souffrir.17
Обращена она к некоей «прекрасной Ирисе», несчастной в браке, что заставляет нас вспомнить заключительные строки пушкинской сказки.
Поэма де Башомона заслуживает внимания хотя бы тем, что это одно из самых ранних произведений, где описана ссора между Амуром и Гименеем.
В комментариях к сочинениям Пушкина под редакцией Венгерова назван «более близкий и достоверный источпик заимствования»,18 а именно сказка Вольтера «Замок» («Le cadenas»):
L'aveugle enfant, que l'on appelle Amour, Un autre aveugle, hélas! bien moins aimable, Le triste Hymen...19
15 Пушкин. Сочинения/Под ред. Л. Н. Майкова. СПб., 1900, т. 1, с. 247.
16 Перевод:
Сколько мучений <.. .> Их ссора многого стоит нам всем, И сколько эти боги из-за своего каприза Причиняют жестоких мук Любовникам, как и мужьям*. Но Гименей <.. .> Всегда более несчастен, Все проклинают его узы.
17 Перевод:
Воспользуйтесь этой ссорой,
Вы, которую Гименей заставил столько страдать.
18 Пушкин. Сочинения / Под ред. С. А. Венгерова. СПб., 1907, т. 1, с. 316.
19 Перевод:
Слепой ребенок, которого называют Амуром, Другой слепой, увы, менее любезный, Грустный Гименей...
Здесь назван слепым не только Амур, но и Гименей (ср. у Пушкина: Амур «Воййу ведет <.. .> С своим союзником слепым»).20
Тем не менее утверждать, что источником для пушкинской сказки послужило какое-либо одпо произведение, было бы слишком смело. Тема ссоры обоих богов — один из постоянных сюжетов французской литературы. См., например, у Э. Парни:
J'ai promis à l'Amour de ne point Entrer dans le temple de l'Hymen.21
Тема вечного союза двух богов намечена в эпиталаме Лафонтена «Гименей и Амур»:
Hyménée et l'Amour vont conclure un traité Qui les doit rendre amis pendant les années.22
20 Слепым назван Амур и в стихотворении неизвестного автора «La belle aveugle» (См.: Recueil de diverses des plus célèbres auteurs de ce temps. Paris, 1654, p. 8).
21 Parny E. Œuvres complètes. Bruxelles, 1830, p. 681.
Перевод:
Я обещал Амуру никогда Не входить в храм Гимена.
«Placet des amants aux maris fâcheux» («Nouveau recueil de plusieures et diverses pièces galantes de ce temps», Paris, 1665, p. 21); «La femme muette» («Nouveau recueil des meilleurs contes en vers». Paris-Genève, 1774, p. 118— 119) etc. — Из других произведений Э. Парни см. в том же издании: «La guerre des dieux», «Dieu vous bénisse», «Le voyage de Géline», «Confession d'une jolie femme», «A Eléonore», «Le traité rompu», «Les ailes de l'Amour» (p. 102, p. 580—581, 555, 778, 821, 846—848, 127). —Сюжет этот был популярен и в западноевропейской живописи XVI—XVIII вв. См. об этом: Алексеев М. П. Заметки на полях. 6. Пушкин и повесть Ф. М. Клингера «История о Золотом Петухе». — В кн.: Временник Пушкинской комиссии, 1979. JL, 1982, с. 84. Отметим, что наряду с пренебрежительным отношением к Гименею встречаются случаи, когда имена двух богов соединены. См., напр.: «Voyage d'Eponne» par Desmahis («Voyage de Chapelle et Bachaumont». Paris, 1823, p. 146), «Coup d'aile sur Cythère» (Parny, Œuvres, p. 787); «Peau d'âne». («Nouveau recueil des meilleurs contes en vers», p. 24). Любопытно отметить столь же двойственное отношение к Гименею и в анакреонтических песнях Льва Мея (Мей Л. А. Сочинения. СПб., 1863, т. 3, с. 36,. 78, 98):
И пусть <.. .> Поют на брачном пире И славят Гименея Пред юною четой
(Песня XVIII, К серебряной чаше).
Вам — Эроту с Гименеем <.. .> Песнь хвалебную слагаю.
Пылкий юноша украдкой Над красавицею смело Сети страсти расставляет — И Эрот ее склоняет Позабыть про Гименея...
(Песнь 1Л1, Сбор винограда).
(Эпиталама).
и Перевод:
Гименей и Амур заключают договор, Который делает их друзьями па долгие годы.
lib.pushkinskijdom.ru
Этот союз заключается, однако, лишь по случаю свадьбы мадемуазель де Бурбон и принца Конти. Обращаясь к новобрачным, автор говорит о том, что их ждет в семейной жизни:
... on trouve deux chemins:
L'un de tiédeur, commun chez humains;
La passion à l'autre fut donnée.
<.. .> C'est un état bien doux,
Mais peu durable en notre âme inquiète.
L'amour s'éteint <.. .>
L'amant alors se comporte en époux.23
В русской поэзии можно наблюдать столь же двойственное отношение к Гименею — покровителю супружеской любви, самого брака. Лучше всего это выразил И. И. Дмитриев в своей известной сказке «Картина»:
... Гимен, то есть бог брака,
Не тот, что пишется у нас сапун, зевака,
Иль плакса, иль брюзга, но легкий, милый бог.. ,24
С одной стороны, Гименей, сам брак — тема, достойная насмешки (неверность — удел любого брака):
Немало Гименей Творит таких затей — И с милой, с Грацией — Эзопов съединяет. Амур же своего немало не теряет, Уж он свое возьмет.
__(Аристов И. Г. Пистолет, 1805).
23 Перевод:
... существуют два пути:
Один безразличия, общий для всех,
Страсть — удел другого.
<.. .> Это очень сладостное состояние,
Но быстротечное для нашей беспокойной души.
Любовь гаснет <.. .>
И тогда любовник превращается в супруга.
Англичанин Джон Гей в одном из своих стихотворений подчеркивал, что причиной ссоры двух богов послужил бог богатства Плутос, тоже лишенный зрения (см.: Guillon M. La Fontaine et tous les fabulistes, t. 1, p. 349). См. также: Полная баснословная история. Собрал из разных французских писателей Мих. Сушков. М., 1792, ч. 1, с. 67. •
Любовь должна непременно сопутствовать браку — об этом говорит Лафонтен в одной из своих лучших сказок-басен «Муж, жена и вор»:
... si l'amour n'assaisonne
Les plaisirs que l'hymen nous donne,
Je ne vois pas qu'on en soit mieux.
Перевод:
Если любовь сопутствует Радостям, что нам дает брак, Не вижу, что может быть лучше.
24 Стихотворная сказка (новелла) XVIII—начала XIX века. Л., 1969, с. 357. __ в сб. «Nouveau recueil des meilleures contes en vers» (p. 219—221) включена сказка Селиса «Картина». Одноименные произведения Дмитриева и Селиса имеют общий сюжет.
Но для Гимена часть терпеть одно лишь горе.
(Неизвестный автор. Картина супружества, 1792).
Но вспомнил ли и то счастливец из мужей, Что также горести имеет Гименей И что он, в паши дни, не страж уже любови.
(М и л о н о в М. В. На женитьбу
R бпЛЫИОМ CRftTft. 1818^2®
в большом свете, 1818)/
Но часто Амур и Гименей представлены и союзниками:
Любовник наш Апелла призывает, Прося изобразить Гимена красоты... Не позабудь — Гимен прекрасней Адониса.
(Неизвестный автор. Картина супружества, 1792).
Но здесь цветами осыпаю Тьму брачных алтарей, где резвый Купидон И скромный Гименей навек соединяют Любовников сердца.
(Карамзин Н. М. Послание к женщинам, 1795).26
В поэзии Пушкина сочетание имен Амура и Гименея впервые мы встречаем в лицейском стихотворении «К бар<онессе> М. А. Дельвиг» (1815). Но только со сказки «Амур и Гименей» в творчество Пушкина проникает тема непримиримой вражды двух богов, ироническое отношение к Гименею как к символу брака.27
Что же нового внес Пушкин в столь популярный в литературе сюжет «вечного» спора Амура и Гименея? Можно с уверенностью сказать, что
25 Три процитированных стихотворения см. соответственно в кн.: Стихотворная сказка (новелла) XVIII—начала XIX века, с. 408; Дело от безделья, или Приятная забава. М., 1792, ч. 3, с. 38—43; Карамзин и поэты его времени. Л., 1936, с. 264. — Об ироническом отношении к Гименею см. стихотворения И. И. Дмитриева «Модная жена» (Стихотворная сказка (новелла) XVIII—начала XIX века, с. 361); А. И. Клушина «А муж?— Он спит...» (там же, с. 337); К. Н. Батюшкова «Ложный страх. (Подражание Парни)», «МщёЬие. (Из Парни)» (Батюшков К. Н. Сочинения. М., 1955, с. 116-117, 220-221).
Сюжет стихотворения неизвестного автора «Картина супружества» сходен со сказкой Дмитриева «Картина». Это не подражание Дмитриеву,— оба произведения были напечатаны в одном и том же году. Вероятно, они имеют общий источник, может быть сказку Селиса, о которой говорилось выше. Можно также предположить, что сюжет этих сказок был настолько популярен, что стал своего рода бродячим.
26 См.: Дело от безделья, или Приятная забава, ч. 3, с. 38—43; Карамзин Н. М. Поли. собр. стихотворений. М.; Л., 1966, с. 174, а также с. 291. См. кроме того: Воейков А. Ф. Послание к Д. В. Давыдову — В кн.: Поэты 1790—1810-х годов. Л., 1971, с. 286.
27 Ср.: «Руслан и Людмила» (IV, 37), «Евгений Онегин» (VI, 94).— Подробнее об этом см.: Ходасевич В. «Амур и Гименей». — Русский современник, 1924, кн. 2, с, 216—230.
образ Гименея, который «ворчит и дремлет целый век, А впрочем добрый человек», целиком создан Пушкиным.28
Весьма знаменательна замена слов: «Он из Кипридиных детей» (лицейская тетрадь) словами: «Он сын Вулкана молчаливый» (тетрадь Всеволожского, 1825). Автор отступает от традиционной характеристики богов античной мифологии: вместо юного, «увенчанного цветами» 29 бога брака Гименей у Пушкина «дряхщлй» и «ленивый». Невозможно представить себе сына богини красоты и любви Венеры, бога брака «холодным», а тем более «дряхлым». Поэтому Пушкин делает его сыном Вулкана, надо полагать из-за физического облика бога-кузнеца — хромого и безобразного.30 Пушкин переносит на Гименея некоторые черты внешнего облика и характера Вулкана, который в европейской поэзии стал символом обманутого и ревнивого мужа.31 У Пушкина же ревнивым и подозрительным является Гименей («От ревности печальный бог Спокойно подремать не мог»).
28 Ср. в стихотв. <«К Родзянке»> (II, 404):
Дай бог, чтоб только Гименей Меж тем продлил свою дремоту.
Хорошо знающий античную мифологию, Пушкин не допускает отклонений от устойчивых мифологических сюжетов. Не случайно мифологическая ошибка Батюшкова вызывает его замечание (XII, 259). Тем не менее, Пушкин сам творит миф, создает новые «мифологические образы»: «Нимфа» (III, 120—121), «Эхо» (III, 240). См. об этом: Любомудров С. Античные мотивы в поэзии Пушкина. СПб., ¡1901, с. 50.
29 Начертание мифологии (перевод с французского). М., 1792, с. 83.
30 См.: Начертание мифологии, с. 43; Аполлодора Афинейского Баснословие, или Библиотека о богах. М., 1787, с. 11—12; История о богах и баснословных героях. Сочинена Иосифом Ювепцием. М., 1789, с. 23.
31 В известной сказке Вольтера «Le cocuage» (1716) рассказывается о том, как Вулкан, мечтавший иметь «законного» наследника, получает le cocuage, т. е. супружескую измену, которая (это французское существительное — мужского рода) выходит из его головы, подобно Минерве, вышедшей из головы Юпитера. Вулкану автор дает такую характеристику:
Ce dieu malfaisant, le fléau des maris, qu'au bon Hymen il fit la guerre immortelle.
Перевод:
Зловредный бог, бич мужей,
который с добрым Гименеем ведет бесконечную войну.
Следующим образом описывает Вольтер последствия рождения le cocuage у Вулкана:
Le cocuage <.. .>
Chez un époux le matois introduit,
Faisant son coup sans scandale et bruit.
Перевод:
Измена <.. .>
Вводит хитреца в дом супруга,
Нанося удар без скандала и шума.
В сказке Буассара «Три женитьбы Вулкана» («Les trois mariages de Vulcain» — «Nouveau recueil des meilleurs contes», p. 339—341).
Стихотворение «Амур и Гименей», как уже отмечалось исследователями,32 написано в духе фривольных французских сказок «галантного» века, но несомненно и воздействие на него русской стихотворной сказки-новеллы. Впервые введенный в русскую поэзию А. П. Сумароковым, жанр сказки достиг своего расцвета в 1790—1810 гг.33
В своем «Словаре древней и новой поэзии» Н. Ф. Остолопов пишет, что «сказка есть повествование вымышленного происшествия», что она принадлежит к «роду повествовательному» и «имеет предметом дела обыкновенные» (этим она, по мнению автора, отличается от поэмы эпической), а также что она «содержит одно происшествие» (в отличие от романа).34 Французский теоретик литературы Лагарп, говоря о Лафонтене, отмечал: «Все прекрасно в сказке, лишь бы она веселила <.. .> Сказка, безыску-ственная и забавная, извинит ошибки языка тем легче, чем больше походит она на свободную и веселую беседу».35
Лицейская сказка Пушкина несет в себе характерные черты этого жанра. Это и стремление позабавить читателей
(Сегодня, добрые мужья, Повеселю вас новой сказкой),
и неожиданная развязка
(Пойми меня, мой друг Елена, И мудрой повести поверь!),
и язык живой, разговорный, подчас даже «просторечный» («от радости прыгнул», «ворчит и дремлет целый век, А впрочем добрый человек», «караулил супостата» и т. п.).36 Одна из главных особенностей пушкинской
Вулкан, несчастный в трех браках, решил навсегда остаться одиноким.
Символом вечно обманутого мужа остался Вулкан и для русских поэтов. Ср.:
Вулкан шел с молотом и длинными рогами, Которы приобрел своею он виной, Ревниво поступав с женой.
(Сумароков П. П. Амур, лишенный зрения).
См. также «Модную жену» И. И. Дмитриева, «Пистолет» И. Г. Аристова и др.
32 См. вышеупомянутые комментарии М. А. и Т. Г. Цявловских, с. 30.
38 Соколов А. Н. Стихотворная сказка (новелла) в русской литературе.—В кн.: Стихотворная сказка (новелла) XVIII—начала XIX века, с. 5—42.
34 Остолопов Н. Ф. Словарь древней и новой поэзии. СПб., 1821, ч. 3, с. 146—149.
35 L a h а г р е J. F. Lycée, ou Cours de littérature ancienne et moderne, Paris, 1799, t. 6, p. 354.
36 Э. Барштак в своей статье «Пушкин-лицеист в работе над текстом своих произведений» («Литературная учеба», 1940, № 7, с. 84) отмечает,
сказки как жанра — постоянное присутствие самого автора. Сюжет прерывается авторскими замечаниями, шутливыми-и ироническими
(Слепого? .. Вот? Помилуй, Феб!
Амур совсем, друзья, не слеп...
А что такое Гименей?)
Эти своеобразные отступления, постоянное обращение к читателю создают легкую, непринужденную манеру повествовапия.
Можно отметить и особую «сценичность» пушкинской сказки: оба действующих лица как бы разыгрывают перед читателем забавное представление. Меняя «маски», они сами меняют и ход событий: сначала Амуру «пришла охота» идти за Безумием, потом Безумие ему «наскучило», и вот «новая затея», и начинается следующее действие комедии.37
Стихотворение «Амур и Гименей» можно отнести к числу мифологических сказок («Меркурий и Аполлон» Я. Б. Княжнина; «Спутники Улис-совы» О. М. Сомова и др.). Главные персоналки их заимствованы из античной мифологии, что позволяло авторам более «смело и откровенно формулировать мораль сказки».38
Следует подчеркнуть и связь лицейского стихотворения с «травести-рованной» ирои-комической поэмой XVIII в. Безусловно, в шутливой сказке Пушкина мы не найдем описания античного мифа «пренизкими» словами. Но нельзя пе отметить, что сюжет пушкинской сказки, волновавший многих поэтов и получавший в их творчестве подчас трагическое звучание, излагается у Пушкина легко, шутливо, чуть иронически. Пушкинскую сказку можно назвать своего рода изящной пародией на античный миф. Можно добавить, что спустя почти десять лет после написания «Амура и Гименея» Пушкин решит «пародировать историю и Шекспира» (XI, 188) в своем «Графе Нулине».
К жанру сказки Пушкин обращается и в 1820—1830 гг. («Царь Никита и сорок его дочерей», «Недавно бедный музульман...» и др.); поэт создает новый жанр — стихотворную повесть («Граф Нулин», «Домик
что замена слов: «спокойно и заснуть не мог» словами «спокойно подремать не мог» придает поведению бога «более житейски-бытовой оттенок». Можно привести и другие аналогичные примеры. Сравним две редакции:
Лицейская тетрадь
Ему хотелось — о лукавый! — [И вздумал ветреник лукавый] [Задумал ветреник лукавый] Но скоро богу моему Наскучила богиня дура, Не знаю верно почему. [Но вдруг, не знаю почему, К дурачеству прошла охота; Оно наскучило ему]
Тетрадь Всеволожского Но шалуну пришла ж охота
Но вдруг не знаю почему Оно наскучило ему
37 Г. М. Фридлендер в статье «Поэмы Пушкина 1820 гг. и история эволюции жанра поэмы в мировой литературе» (Пушкин. Исследования и материалы. JL, 1974, т. 7, с. 118) отмечает прием «сценичности» в двух стихотворных повестях Пушкина: «Граф Нулин» и «Домик в Коломне».
38 С о к о л о в А. Н. Стихотворная сказка (новелла) в русской литературе, с. 22.
в Коломне»), где заимствует сюжет из повседневной жизни, делает героями своих современников.39
Называя «Графа Нулина» своей «бедной сказкой», Пушкин проводит прямую параллель между своей повестью в стихах и рядом других произведений, в частности «Модной женой» Дмитриева, «прелестным образцом легкого и шутливого рассказа» (XI, 156).40
Стихотворная сказка Пушкина «Амур и Гименей» представляет несомненный интерес как первый опыт юного поэта в разработке нового для него поэтического жаира. Появление сказки в сборнике 1826 г. вполне закономерно и оправдано всем ходом творческой мысли поэта, стремившегося выбрать не просто те из лицейских стихотворений, которые были бы «достойны» его произведений 1820 гг., но те «пьесы», которые наиболее полно отражают жанровое многообразие его лицейского периода.
Сказка Пушкина — оригинальное произведение, хотя во многом и ученическое. Она представляет несомненный историко-литературный интерес как произведение, которое занимает определенное место в развитии традиционного сказочного сюжета: поэт дает не только свое истолкование известного мифологического образа, но и вносит нечто новое в движение самого жанра.
Е. В. Чубукова
КОГДА ПУШКИН ВПЕРВЫЕ ПРИБЫЛ В ПЯТИГОРСК?
В письме генерала Н. Н. Раевского к дочери — Е. Н. Раевской от 13 июня—6 июля 1820 г., в котором подробно описывается путешествие Раевских с Пушкиным на Кавказ в мае 1820 г., как известно, приводятся только две даты: дата выезда из Киева и дата прибытия в Смелу.1 В указанном письме, таким образом, нет данных ни о дне выезда Пушкина с Раевским из Екатеринослава, ни о дне их приезда в Пятигорск.
М. О. Гершензон в статье «Северная любовь А. С. Пушкина» датирует выезд из Екатеринослава 4-м июня 1820 г.2
Основанием в данном случае служат воспоминания екатеринослав-ского старожила, опубликованные в 1899 г.3 Принимая эту дату и отправляясь от нее. Гершензон составляет календарь приезда Пушкина с Раевским на Кавказ и устанавливает день приезда на Горячие воды — И июня. С этим, заявляет автор статьи, вполне согласуется то, что 13 июня Раевский принялся писать свое обстоятельное письмо дочери.
39 С о к о л о в А. Н. Жанровый генезис шутливых поэм Пушкина. — В кн.: От «Слова о полку Игореве» до «Тихого Дона». Л., 1969, с. 70—78.
40 В. Г. Белинский, подчеркивая связь шутливых поэм Пушкина с русской сказкой XVIII в., писал: «...на русском языке было одно прекрасное (по своему времени) произведение, вроде повести в стихах: мы говорим о „Модной жене" Дмитриева». Белинский В. Г. Поли. собр. соч. М., 1955, т. 7, с. 440.
1 См.: Архив Раевских. СПб., 1908, т. 1, с. 516—525.
2 См.: Вестник Европы. СПб., 1908, т. 1, с. 275—302.
3 См.: Новое время, 1899, 22 марта (№ 8285).
