CC BY
90
УДК [323.2:94](73)
Кузнецов Ю.В. Американский подход
к проблеме патриотизма: сравнительно исторический дискурс
Статья поднимает чрезвычайно острую проблему о том, чему должна учить молодое поколение история и каким должно быть историческое образование.
Ключевые слова: история,учебники, патриотизм.
Kuznetsov U.V. American point of view to
the problem of patriotism: comparative historical discourse
The article raises an extremely urgent problem about what the history should teach the young generation and what the historical education should be like. Keywords: history, textbooks, patriotism.
В 2004 г. в "Нью-Йорк таймс" появилась статья, в которой выражалась озабоченность по поводу идеологического крена в новейших учебниках российской истории. Больше всего пищи для размышлений дал вышедший тогда учебник Н. Заг-ладина. В нем, по оценке американских наблюдателей, советский период истории преподносился как время побед и достижений, зато о сталинских репрессиях и о ГУЛАГе говорилось лишь вскользь, а о депортации ряда народов СССР не упоминалось и вовсе. Как явления такого же порядка в статье рассматривались осуждение ветеранскими организациями непатриотичного учебника истории И. Долуцкого, а также высказывания президента В.В. Путина о необходимости формирования у молодого поколения чувства гордости за свою страну и ее историю.
Кому-то, возможно, покажется, что, поднимая эту тему, американцы претендуют на роль цензоров содержания исторического образования наших школьников. Это, конечно, не так. Смысл упомянутой статьи, на мой взгляд, в том, чтобы подвести читателя к вопросу: не является ли описанная ситуация одним из симптомов нарастания авторитарных тенденций в современной России? Что же касается вопроса о том, чему должен учить детей школьный курс истории, то он остается дискуссионным и в самих Соединенных Штатах. Каждому из нас приходилось много слышать об американском патриотизме. И на обыденном уровне, и в научной литературе патриотизм рассматривается как сущностная черта американцев. Вот, в частности, как характеризует эту черту известный исследователь-американист А. Богатуров: "На идее превосходства вы-
Юрий Васильевич Кузнецов - кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории Орловского государственного университета.
сится махина американского патриотизма - неистощимо многообразного, сводимого, однако, к общему знаменателю: многое в Америке нужно исправить, но это -лучшая страна в мире"1.
С подобным наблюдением трудно не согласиться. Но все-таки заметим, что обобщения такого рода, как правило, не учитывают различные нюансы, оттенки и исключения из правил. Применительно к сфере исторического образования в Америке есть свои "твердые патриоты" - бдительные часовые национальных мифов, есть и свои "ревизионисты", выступающие за обновление учебных программ по истории. Борьба между ними ведется уже не одно десятилетие, принимая порой довольно острый характер. Рассмотрим ее основные вехи.
В 1913 г. вышла книга профессора Колумбийского университета Чарльза Бирда "К экономическому объяснению конституции США". В ней автор доказывал, что Конституция 1787 г. явилась плодом усилий главным образом представителей финансово-торговой верхушки, а следовательно, она не отражала интересы широких слоев простого народа. Более того, Ч. Бирд утверждал, что "отцы конституции" извлекли немалые материальные выгоды из нее и одобренной конституционным Конвентом системы финансово-экономических мероприя-тий2. Таким образом, исследователь покусился на то, что в консервативных кругах страны рассматривалось как святыня или как магическая рукопись3. На голову Бирда посыпались обвинения и проклятия. В прессе его книга характеризовалась не иначе как "порочная, клеветническая и отвратительная", идеи же Бирда были расценены как болезненная бессмыслица и даже как осквернение могил патриотов. Наоборот, лидерами прогрессистского общественно-политического движения исследование Бирда было встречено с одобрением. Скандал вокруг книги Ч. Бирда не имел непосредственного влияния на преподавание истории в школе. Однако идеи и принципы нового направления в историографии, одним из лидеров которого и был Ч. Бирд, уже набирали силу и находили сторонников среди авторов школьных
учебников. Одним из таких авторов был Дэвид Маззей - коллега Бирда по Колумбийскому университету. По своим взглядам Д. Маззей был прогрессистом, сторонником социальных реформ. В то же время он никогда не был радикалом, никогда не симпатизировал рабочему движению и профсоюзам. Хотя этот историк считал, что рабство являлось большим злом, раковой опухолью в истории Америки, тем не менее оставался в плену расистских представлений. Как и другие историки новой школы, он полагал, что в обучении истории на первом месте должны стоять не внушение и запоминание, а анализ и объяснение прошлого на основе сопоставления свидетельств, почерпнутых из различных оригинальных источников4.
Учебник американской истории, написанный Дэвидом Маззеем, благополучно издавался и переиздавался десять лет, прежде чем стал объектом нападок со стороны "истинных патриотов". Кампания против "изменнического" учебника началась в 1921 г. Критиками учебника и его автора выступали многочисленные патриотические ассоциации - "Ветераны иностранных войн", "Американский легион", "Сыны американской революции", "Объединенные дочери 1812 года" и др. Координировал кампанию травли ученого некий Чарльз Миллер, создавший тогда еще одну патриотическую организацию - "Лигу для сохранения американской истории". Статьи по поводу учебника Маззея изобиловали эмоциональными выражениями типа: "горькое пойло антиамериканизма...", "ядовитый газ враждебной пропаганды...", "большевистская версия американской истории"5. Абсурдные обвинения автора в симпатиях к большевизму, по всей видимости, следует отнести на счет влияния охватившей тогда Америку идеологической атмосферы "красной угрозы". Более правдоподобными выглядели обвинения Д. Маззея в англофильстве, что тоже являлось непростительным грехом с точки зрения изоляционистов, позиции которых были сильны в 20-е гг. В период этой кампании к числу враждебных авторов или "радикалов с дикими глазами" были отнесены другие историки-прогрессисты -
Карл Беккер, Эндрю Маклафлин, Альберт Харт и вновь Чарльз Бирд. Заодно от критиков досталось и пацифистским организациям, которые были обвинены в уничтожении патриотического духа.
Историки-прогрессисты, выступавшие против стандартизации умов школьников, поняли, насколько невыполнимой становится их задача. А. Шлезингер недоумевал, что теперь историк должен писать с оглядкой, чтобы угодить всем без исключения деятелям школьных комитетов. А профессор Уильям Додд как-то заметил: "Если история Соединенных Штатов будет написана в точности с тем, как это происходило на самом деле, то автор, наверное, окажется в тюрьме"6. Справедливости ради надо заметить, что такая участь американским историкам не грозила. По учебнику Маззея в школах занимались еще долгие годы. Лишь в нескольких школьных округах консерваторы добились увольнения суперинтендантов, проглядевших эту "вредную" книгу.
Во второй половине 30-х - начале 40-х гг под огонь общественной критики попал другой автор учебников - Гарольд Рагг Этот удивительно разносторонний человек, имевший инженерное образование, защитивший диссертацию по психологии и социологии, нашел свое признание в области образования, работая в педагогическом колледже и в экспериментальной школе. Он стремился внедрить в школу гибкое, функциональное, ориентированное на личность учащегося, социальное обучение, которое бы готовило детей к реальной жизни в обществе. История же, по мнению ученого, должна была способствовать лучшему пониманию современных общественных проблем. Рагг написал более полутора тысяч страниц учебных текстов. Среди подготовленных им учебников есть и "История американской цивилизации (экономическая и социальная)". Следуя примеру Чарльза и Мэри Бирд, Рагг пытался представить детям такую историю, в которой бы рассказывалось о всех членах сообщества, включая людей труда и иммигрантов. В своих учебниках автор рассматривает такие проблемы, как распределение доходов в обществе, положение различных социальных
слоев, противоречивые последствия индустриализации и развития свободного рынка. Рагг верил, что социальная критика способствует построению лучшей Америки. Автор нередко ставил перед учащимися сложные вопросы, не подразумевавшие однозначного ответа. Так, рассматривая проблему отношений белых переселенцев в Америку с индейцами, он спрашивал: могли ли совершенно разные цивилизации мирно уживаться на одной территории? Было ли справедливо со стороны более многочисленных европейцев сгонять разрозненные индейские племена с их земли? Самостоятельное, критическое мышление, которое педагог-реформатор стремился формировать у школьников, воспринималось традиционалистами как проявление цинизма и нелояльности. Консервативные критики сочли, что Рагг в своих учебниках распространяет коммунистическую ложь и способствует советизации американских детей. Вместе с ним в насаждении марксистского учения были обвинены Беккер, Ка-унтс и другие историки-прогрессисты.
Примечательно, что крестовый поход в защиту "свободных институтов и героев республики" против "кучки бунтарей" возглавили деятели, организации и печатные издания консервативного толка, представлявшие интересы бизнеса и крупных собственников, в частности "Американская федерация рекламодателей", "Национальная ассоциации производителей" и др. Активную роль в травле педагога сыграл Б.С. Форбс (в будущем издатель известного журнала "Форбс"). Как видим, самыми патриотичными являлись правые деятели, причем "правые" в классическом смысле этого термина. Они устраивали публичные сжигания "враждебных учебников" и добились-таки изъятия учебников из ряда школ. К тому же издательства в сложившейся ситуации предпочли отказаться от дальнейшей публикации книг Рагга.
В поддержку опального автора выступил "Американский комитет в защиту демократии", а также представители академического сообщества. Но их голос тонул в хоре патриотов.
Характерно, что обе стороны - "ревизионисты" и "патриоты" - придерживались
разных методов борьбы, стилей полемики. "Ревизионисты", несмотря ни на что, оставались на академических позициях, оперируя региональными, логическими доводами. "Патриоты" же сразу пускали в ход все имеющиеся средства, включая тяжелую артиллерию: оскорбления, эмоциональные эпитеты, очернение оппонента, искажение его мыслей путем выдергивания отдельных фраз из контекста. В арсенал их методов входили организация шумных и крикливых кампаний, разжигание истерии, использование национальных информационных каналов и т.п.
Во второй половине 40-х - 50-х гг, в условиях "холодной войны" и маккартизма, в американской исторической науке доминировало направление, основанное на теории "консенсуса (согласованных интересов)". Ее приверженцы отрицали роль социальных конфликтов в истории США и сознательно подчеркивали единство американского общества по фундаментальным вопросам общественно-политического устройства7. Данная теория оказалась живучей и со временем лишь упрочила свою господствующую позицию в американском обществоведении политической мысли8. Из школьных учебников истории в это время практически полностью исчезла социально-экономическая тематика. Большинство тогдашних учебников представляло бледную фактографическую прозу. Исследователь Ф. Фитцджеральд сравнивал эти учебники по своему содержанию с передачами радиостанции "Свободная Европа".
В 50-е гг. и в дальнейшем история постепенно стала утрачивать свои позиции в школе. Многие специалисты в области образования настаивали на первенстве социальных наук (обществоведения). Среди обществоведов нашлись даже свои экстремисты, выступавшие за полное вытеснение учебного курса истории или за интеграцию его с курсом обществоведения под эгидой обществоведения. "Комитет по разгрому Америки путем заучивания президентов" - так хлестко обществоведы окрестили одну из комиссий по преподаванию истории. Доминирующей в курсе обществоведения стала программа "обучения для демократического граждан-
ства", нацеленная на вовлечение школьников в гражданские образовательные проекты в школах и местных сообществах. История же для такой миссии, казалось, подходила гораздо меньше. В 60-е-70-е гг. в научном историческом сообществе существовало мнение и горькое предчувствие, что история вскоре совсем исчезнет из школы, как когда-то исчезла латынь.
Исследователи отмечают, что в 60-70-х гг. американскую среднюю школу захлестнула волна посредственности. Именно об этом говорилось в известном правительственном документе "Нация в опасности" (1983 г.)9. В этот период программы средней школы основывались на принципах "пяти базисов", т. е. обязательном обучении по пяти направлениям, в число которых история не входила. Тесты, проводившиеся в 80-е гг., показывали, что старшеклассники не владеют элементарными знаниями по истории США.
В 80-е гг в США начинается движение за улучшение преподавания истории в школе. История вновь включается в число "базовых" дисциплин. Задача преодоления исторической безграмотности молодежи объединила реформаторов ("ревизионистов") и консерваторов-традиционалистов ("патриотов"). Но понимали эту задачу они по-разному. Традиционалисты выступали за старую историю, ориентированную на изучение политических событий и институтов, признающую приоритет западной цивилизации. При этом умеренные консерваторы сближались с реформаторами в понимании того, что история не может быть сведена к запоминанию "объективных фактов", что эта дисциплина по своей природе является интерпретирующей, что она должна способствовать формированию у учащихся навыков мышления более высокого порядка. Реформаторы, в свою очередь, требовали преодоления, по их выражению, джингоистского, близорукого отношения к преподаванию и изучению истории. Они выступали за честный и трезвый взгляд на историю, против упрощения и приукрашивания национальной истории.
С несколько иных позиций к рассматриваемой проблеме подходили сторонники "культурной грамотности". Они во гла-
ве с Д. Гиршем, профессором английского языка Виргинского университета, начали движение за создание общего фонда основных знаний, который бы позволил сделать американское общество более единым. Однако ученые, придерживавшиеся левых взглядов, расценили движение за культурную грамотность как попытку традиционалистов установить свою интеллектуальную гегемонию и контроль над знаниями.
В 80-90-е гг. в США широкое распространение получила теория и идеология мультикультурализма (равенства и разнообразия культур), завоевавшая прочные позиции в университетах и академической среде. Параллельно с мультикультурализ-мом сформировалось движение за полит-корректность, выступавшее против проявления любых форм дискриминации по расовым, религиозным, национальным признакам во всех сферах жизни. Применительно к истории мультикультурализм означал резкое неприятие теории "плавильного котла" как дискриминационной по отношению к неевропейским культурам, оправдывающей культурную гегемонию англоязычной элиты10. Мультикультурная история должна была отразить исторический и культурный опыт афроамериканцев, индейцев, других расовых, этнических и религиозных групп, а также женщин. В учебниках истории 90-х гг., как правило, каждая крупная тема включала в себя сюжеты, посвященные указанным группам. Историки и обществоведы либерального направления рассматривали мультикультурализм как новое проявление подлинного плюрализма и демократизма американского общества. С другой стороны, консерваторы восприняли мультикультурализм как новую опасность, как путь к дезинтеграции и балканизации Америки.
То, что теория мультикультурализма изначально являлась протестной и заключала в себе вирус дезинтеграции, показали дальнейшие события. Оказалось, что от мультикультурализма до культурного сепаратизма всего лишь один шаг. Наиболее ярким примером стал афроцентризм, особенно его наиболее радикальное идеологическое крыло. Его представители высту-
пили с агрессивными идеями, касающимися истории и культуры. Один из идеологов этого движения Леонард Джеффрис доказывал, что история может быть понята лишь сквозь призму борьбы "народа льда" (европейцев) и "народа Солнца" (чернокожих), что наличие меланина в коже есть показатель физического и интеллектуального превосходства. Таким образом, крайнее проявления афроцент-ризма - не что иное, как возрождение сегрегации и расизма11. Последовательные сторонники мультикультурализма оптимистично полагают, что конфликт, связанный с афроцентризмом, постепенно растворится под воздействием мультиэтничной реальности современной Америки. Для правых же деятелей афроцентризм служил примером того, чем может обернуться пресловутая политкорректность. Афроцентризм с его расистскими и антисемитскими проявлениями,по их мнению,показывал, какого джина из бутылки выпустили сторонники мультикультурализма. Культурная атмосфера девяностых годов становилась такой, что любой текст по истории мог быть уличен в каких-либо грехах равно как правыми, так и либеральными, феминистскими, этнорасовыми организациями и деятелями. К 90-м гг. уже не стало четкого водораздела или линии фронта между "патриотами" и "ревизионистами". В дискуссиях о том, чему должна учить детей история, участвовали деятели, представлявшие пеструю в политическом и культурном смысле мозаику.
Кто побеждает в этой борьбе, чья история будет доминировать в школах? На этот вопрос чрезвычайно трудно ответить, особенно учитывая, что система образования в США остается децентрализованной и что серьезным фактором в формировании школьной политики являются многочисленные общественные организации и группы давления. Результаты этой борьбы воспринимаются по-разному деятелями науки, образования и политиками. Так, в своей книге "История перед судом" (1998) три профессора из Калифорнии Г. Нэш, Ш. Крабтри и Р. Данн рассказывают о тщетности попытки реформирования исторического образования в соответствии с на-
учными достижениями и общественными потребностями. Подготовленные ими национальные стандарты по истории вызвали протест со стороны консервативного лагеря. Не иначе как цензуру оценивают указанные историки деятельность сенатской комиссии и ее решение в 1995 г. о том, что национальные стандарты "не смогли обнаружить уважения к истории США, ее идеям и институтам"12. С другой стороны, ультраконсерваторы, идеи которых часто озвучивает П. Бьюкенен, трубят о поражении старой Америки, произошедшем в результате "культурной революции" 1960-х гг. Бьюкенен утверждает, что ревизионисты развернули "войну против прошлого" с целью "уничтожить патриотизм, искоренить любовь к стране, деморализовать народ, деконструировать Америку"13.
Продолжающиеся дискуссии по поводу исторического образования в американской школе показывают, что по этому вопросу практически невозможно достичь консенсуса. Приходится согласиться с тем мнением, что в демократическом обществе всегда будет сохраняться следующее противоречие: с одной стороны, нация и государство всегда будут нуждаться в исторических мифах, порождающих нацио-
нальную идентификацию, с другой стороны, научные сдвиги и общественные изменения будут вновь и вновь создавать угрозу единой национальной истории.
1 Богатуров А. Истоки американского поведения// Россия в глобальной политике. Т. 2. № 6. Ноябрь-декабрь 2004. С. 81.
2 Дементьев И. Чарльз Остин Бирд (18741948)// Новая и новейшая история. 1995. № 3. С.189.
3 Дементьев И. Чарльз Остин Бирд (18741948)// Новая и новейшая история. 1995. № 3. С.189.
4 Сагу В. Nash, Charlotte Crabtree, Ross E. Dunn, History on Trial. Culture Wars and the Teaching of the Past N.Y., Alfred A. Knoph, 1997. Р. 31.
5 Ibid., Р. 28
6 Ibid., Р. 32
7 Историография нового и новейшего времени стран Европы и Америки. М., 2000. С. 225.
8 Согрин В.В. Политическая история США. М., 2001. С. 257.
9 Каверина Э. Ю. Приоритеты политики США в области образования// США - Канада: экономика, политика, культура. 2002. № 5. С. 96.
10 Rereading America / Ed. By G. Colombo, R. Cullen, B. Liste. Bedford Books. Boston, 1992. P. 279.
11 Сагу В. Nash, Charlotte Crabtree, Ross E. Dunn, Op. cit. P. 119.
12 Ibid., Р. 29
13 Бьюкенен П. Смерть Запада. М, 2003. С. 208.
