CC BY
31
viii. проблемы литературоведения
американский мир I половины хх столетия в русской и американской литературах
Е.А. ЛОМОВА
THE AMERICAN WORLD OF THE EARLY TWENTIETH CENTURY IN THE RUSSIAN AND AMERICAN LITERATURES
E.A. LOMOVA
В этой статье рассматриваются особен- This article observes features of American
ности американской реальности в восприя- reality in perception of Russian writers of the
тии русских писателей ХХ столетия. XX-th century.
Ключевые слова: влияние, образ, по- Keywords: influence, fiction image, poetry,
эзия, художественная литература, стиль, fiction, style, poetical structure, fiction percep-
поэтическая структура, художественное tion. восприятие.
В русской литературе образ Америки никогда не был однозначным и лишенным разнообразия палитры взглядов и оценок.
Как пример свободной творческой дискуссии можно сопоставить негативный образ Америки, созданный М. Горьким, с позитивно-оптимистическим у Шолом-Алейхема в его повестях «Мальчик Молт» и «Блуждающие звезды».
Нужно заметить, что памфлет М. Горького «Город желтого дьявола» и повесть Шолом-Алейхема «Мальчик Молт» были написаны почти в одно и тоже время, однако образы Нью-Йорка носят у писателей диаметрально противоположный характер.
Восторгу Молта при столкновении с огнями и соблазнами гигантского американского мегаполиса нет предела. Молт сравнивает нью-йоркские небоскребы с церквями и, таким образом, «духовность» Л. Шолом-Алейхема полемизирует с «бездуховностью» у М. Горького. Эта полемика продолжается и в образах детей, и в отдельных деталях. Если у пролетарского писателя дети вызывают сострадание, то у Шолом-Алейхема - восхищение.
Анализ художественных произведений Шолом-Алейхема убеждает, что он создал удивительно емкий, выразительный образ США, который вдохновил многочисленных европейских эмигрантов на обретение новой родины [3].
Но, несмотря на это, Горький и Шолом-Алейхем вовсе не были антиподами, и между ними не существовало никакого противостояния, касающегося жизненной позиции или взглядов на искусство. Горький, напротив, высоко ценил и понимал творчество Шолом-Алейхема, о чем убедительно свидетельствуют их переписка и желание Горького популяризировать творчество этого еврейского писателя.
Другой пример соприкосновения с американским опытом и образом жизни мы находим в повести Н. Смирнова «Джек Восьмеркин», которая была написана в 30-е
годы двадцатого столетия. Сюжет повести связан с возможностями применения американской модели хозяйствования в экономических условиях возникшей молодой советской республики и говорит нам о том, что пример Америки и ее достижения всегда оставались в поле зрения русской литературы [4].
Еще одной серьезной попыткой отойти от стереотипов и разобраться в американском феномене стала книга В. Пильняка «О'кей. Американский роман», написанная в жанре трэволога. Созданный в 1931 году «роман» отразил стремление русского писателя проникнуть в иную культуру, иной менталитет, несмотря на явно пропагандистские пассажи книги, которые отвечали атрибутам той эпохи.
Качественно новым этапом освоения русской литературой американской темы стали путевые очерки И. Ильфа и Е. Петрова под неординарным названием «Однообразная Америка» (1933).
В 1933 году советская Россия установила с США дипломатические отношения, и этот факт, по всей видимости, отразился на тональности книги, которая отличается доброжелательностью по отношению к американцам и лишена привычной для того времени полемической заостренности.
Что касается Нью-Йорка, то его образ получился в книге Ильфа и Петрова весьма обаятельным. И. Ильф признается в одном из своих писем из Америки, что он «полюбил этот город». В образе Нью-Йорка, созданном русскими писателями, совершенно отсутствует горьковская неприязнь, но зато присутствует закономерный писательский интерес и острое желание и стремление понять этот американский город со всеми его особенностями и контрастами.
Американское творчество И. Ильфа и Е. Петрова представляет собой особый пласт в структуре российско-американских гуманитарных отношений и знаменует собой переход от недоверия и враждебности к вдумчивому и доброжелательному взгляду на Соединенные Штаты, который медленно, но непреложно и последовательно начинал формироваться среди творческой интеллигенции России с конца 30-х - начала 40-х годов ХХ века.
В период «холодной войны» писатели оказались заложниками политической ситуации, и в Советском Союзе была развернута беспрецедентная по своим масштабам антиамериканская компания. Основным пропагандистским тезисом этой акции являлось утверждение о том, что место германского фашизма, как главного врага свободы и демократии, занял американский империализм [8]. По этой причине все, что входило в систему западной цивилизации, в том числе и американская культура, объявлялось вредным, разложившимся и враждебным русской и советской культуре [5].
Советские американисты И. Анисимов и Е. Елистратова оказались втянутыми в неблаговидный процесс огульного осуждения литературы США и всей западной литературы в целом.
Под огнем критики оказались крупные и талантливые ученые и литературоведы В. Жирмунский и В. Пропп. К антиамериканской компании оказались причастными К. Симонов и Б. Лавренев.
В период «холодной войны» американская тема приобрела в советской литературе однозначно негативное освещение, а образ Америки в целом представал лишь в вульгарно-упрощенной форме [6, 7, 9]. Кто не желал этому следовать, заведомо писал в стол [1].
В сентябре 1959 года Н. Хрущев совершил официальный визит в США, ознаменовав тем самым эпоху хрущевской «оттепели», которая, несмотря на все свои
Е.А. ЛОМОВА
противоречия, явила собой серьезный прорыв в отношениях США и России [8]. В период «оттепели» Америка вновь стала главным ориентиром для России, которую теперь было нужно непременно «догнать» и «перегнать».
Очевидным свидетельством изменившихся в лучшую сторону отношений между двумя странами стала книга Б. Полевого «Американские дневники» (1956) [3].
Б. Полевой сумел показать, что, несмотря на различные подходы к путям разрешения проблем и споры о преимуществах политических систем, на первый план в отношениях России и США стали выступать усилия и стремление к диалогу и взаимовыгодному сотрудничеству.
Описывая Америку, Б. Полевой традиционно обращается к образу Нью-Йорка, и в его трактовке сочетаются как горьковские мотивы Желтого Дьявола, так и нескрываемое восхищение в духе И. Ильфа и Е. Петрова.
В книге Б. Полевого продолжаются традиции уважительного отношения к этому признанному символу Америки, которое отражало общее потепление российско-американского политического климата.
Наряду со стереотипным набором клише вроде «ослепших небоскребов», Б. Полевой удачно находит для образа Нью-Йорка живую метафору, представляя мегаполис ущельем, наверху которого горят теплые пастушьи костры, обещающие усталому путнику заботливое гостеприимство.
Хрущевская «оттепель» проложила дорогу группе талантливых русских писателей и поэтов, совершивших свое «открытие» Америки.
В конце 50-х начале 60-х годов ХХ столетия Соединенные Штаты посетили
A. Вознесенский, Е. Евтушенко, В. Катаев, В. Некрасов, что не прошло для них бесследно, знаменуя собой расширение их художественной палитры.
Результатом поездки А. Вознесенского стал поэтический цикл «Треугольная груша», в котором поэт призывал к отказу от негативных стереотипов в восприятии Америки [3].
Символом постижения подлинной сущности Америки с явной аллюзией на ее искаженный портрет времен «холодной войны» служит в поэме «Треугольная груша» образ арбуза, изумрудного снаружи, но красного внутри.
Америка оказала существенное влияние не только на молодых поэтов-шестидесятников, но и на прозу старшего поколения. Показательно в этом отношении творчество патриарха советской литературы В. Катаева и писателя-фронтовика
B. Некрасова.
После посещения США В. Катаев создал философскую повесть «Святой колодец», построенную на американских впечатлениях. Обращение к образу «святого колодца» символизирует у писателя поиски своего «я» и определение собственного жизненного пути.
Примечательно, что поиски эти у В. Катаева, как и у А. Вознесенского, связаны с постижением Америки. Вначале чужая страна вызывает у писателя сложные чувства, вызванные фантасмагорическим образом Нью-Йорка. «Передо мной на страшной глубине плавал ночной Нью-Йорк, который, несмотря на весь свой блеск, был не в состоянии превратить ночь в день, настолько эта ночь была могущественно черна. И в этой темноте незнакомого континента, в его таинственной глубине меня напряженно и терпеливо ждал кто-то, желающий причинить мне ущерб».
Однако тревоги и опасения героя повести оказываются напрасными, и в конечном итоге в книге В. Катаева звучит признание в любви к Америке.
В. Катаев в «Святом колодце» выступил против самых распространенных мифов, которые сложились в российском общественном сознании по отношению к Америке.
Американский фактор, образ Америки в широком смысле этого понятия, сыграл немаловажную роль в трансформации миропонимания и другого видного представителя русской литературы - В. Некрасова.
Судьба В. Некрасова служит ярким примером противоречивости и неоднозначности в отношениях России и США.
В ракурсе «своего мнения» Некрасов пишет путевые заметки «По обе стороны океана» (1962), создав зримый и привлекательный образ Америки.
Передавая свое видение Нью-Йорка, Некрасов отступает от шаблонов и стереотипов и не соглашается с расхожим мнением о том, что американские небоскребы «подавляют» сознание чужеземца. «Разговоры о том, что они подавляют, - ерунда, многие из них очень легки, воздушны, прозрачны, в них много стекла, они в друг друге забавно отражаются, а утром и вечером, освещенные косвенными лучами солнца, просто красивы». И такой теплый образ Нью-Йорка был несовместим с теми догмами, которые вновь стали утверждаться в советском обществе на закате «потепления».
Но все же «оттепель» оказалась необратимой. Она положила начало тем демократическим процессам, которые обрели глубину лишь во второй половине 80-х годов двадцатого столетия. Она позволила российскому обществу по-новому взглянуть на мир, в том числе и на Соединенные Штаты [2].
Литература
1. Анатомия американской мечты. Электронный ресурс // Washington Profile International: сайт URL HTTP // WWW.washprofile.org/ru/node/3855 (дата обращения 28.08.2009).
2. Засурский Я.Н. Американская литература ХХ века. М.: Изд-во МГУ, 1984. 267c.
3. Кутанев Н.А. Литературные связи между Россией и США и проблемы взаимодействия литератур. 1917-1991 годы. Текст / Н.А. Кутанев. Н. Новгород: Волго-Вятское кн. изд-во, 1993. 191 с.
4. America and Russia, a century and a half of dramic encounters. Edited by Oliver Jensen. New-York, Simon and St Schuster, 1962. Jensen, Oliver Ormerod, 1914-ed. 314 p.
5. Bailey A.M. Americans I 'Russia: Russian-American Relations from garly Times to Our Day Text. Th. A. Bailey. W.Y., 1950. 153р.
6. Brown, James Edward. Russia fights / by James F. Brown, with a forward by Joseph E. Davies; New-York, C. Schribner's sons, 1943, XI, 276 p.
7. Hirdus M. Mother Russia / by Maurice Hindus; garden City. New-York, Doubleday, Doran and company, inc., 1943, xii P, 21, 395р.
8. Manning C.A. Russia influence on early America // Clarence Augustes Manning, New-Yorc, library Publishes, 1953, 218 p.
9. Fisher, Markoosha. My Lives in Russia. Text / Markoosha Fisher. New-York and London: Harper and brothers, 1944. 57р.
