Научная статья на тему 'Американский город глазами Ильи Эренбурга и Виктора Некрасова'

Американский город глазами Ильи Эренбурга и Виктора Некрасова Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
332
70
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ТРАВЕЛОГ / TRAVELOGUE / ОБРАЗ ГОРОДА / IMAGE OF THE CITY / АМЕРИКАНСКИЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ / AMERICAN WAY OF LIFE / КОНТРАСТ / CONTRAST

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Набилкина Л.Н.

В статье анализируется восприятие Америки двумя писателями советской эпохи Ильей Эренбургом и Виктором Некрасовым. Творчество этих авторов рассматривается в широком литературном контексте. В результате делается вывод о резком отличии взглядов писателей от идеологии того времени

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

AMERICAN CITY BY THE EYES OF ILYA EHRENBURG AND VICTOR NEKRASOV

The article analyzes the comprehension of America by two Soviet writers Ilya Ehrenburg and Victor Nekrasov. The works of these authors are given in a wide literary context. The article results in the conclusion about the difference between the writers’ views and the ideology of these times.

Текст научной работы на тему «Американский город глазами Ильи Эренбурга и Виктора Некрасова»

КУЛЬТУРОЛОГИЯ

УДК 009

Л.Н. Набилкина

канд. филол. наук, доцент, кафедра теории, практики и методики

преподавания английского языка, ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского», Арзамасский филиал

АМЕРИКАНСКИМ ГОРОД ГЛАЗАМИ ИЛЬИ ЭРЕНБУРГА И ВИКТОРА НЕКРАСОВА

Аннотация. В статье анализируется восприятие Америки двумя писателями советской эпохи Ильей

Эренбургом и Виктором Некрасовым. Творчество этих авторов рассматривается в широком литературном контексте. В результате делается вывод о резком отличии взглядов писателей от идеологии того времени

Ключевые слова: травелог, образ города, американский образ жизни, контраст.

L.N. Nabilkina, Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod Arzamas Branch

AMERICAN CITY BY THE EYES OF ILYA EHRENBURG AND VICTOR NEKRASOV

Abstract. The article analyzes the comprehension of America by two Soviet writers Ilya Ehrenburg and Victor Nekrasov. The works of these authors are given in a wide literary context. The article results in the conclusion about the difference between the writers' views and the ideology of these times.

Keywords: travelogue, the image of the city, American way of life, contrast.

Америка всегда привлекала внимание советских журналистов и писателей. Она получила освещение в публицистических произведениях С. Есенина «Железный Миргород» и В. Маяковского «Америка», травелоге Б. Пильняка «О'Кей. Американский роман», И. Ильфа и Е. Петрова «Одноэтажная Америка». Стоит сказать несколько слов о травелоге Ильфа и Петрова «Одноэтажная Америка». Это было наименее идеологизированное произведение об Америке, начиная с первых лет советской власти. Писатели попробовали взглянуть на Америку без идеологических шор, с позиций доброжелательности и объективности. Они попытались рассказать правду о заокеанской стране, не мажа ее черной краской. Через десять лет, в 1946 году это же попытался сделать Илья Эренбург.

Эренбург отправился в Соединенные Штаты летом 1946 года в составе небольшой делегации - Симонов, генерал Галактионов и сам писатель. О характере поездки мы узнаем из другого источника - из мемуаров К. Симонова «Глазами человека моего поколения». Симонов пишет, что этой поездке придавали особое значение: советским писателям следовало рассказать американцам о мирных намерениях СССР. Перед поездкой Симонова, как главу делегации, вызвал Молотов и беседовал с ним по поручению Сталина. Чтобы придать членам делегации как можно больше самостоятельности и независимости, их снабдили весьма крупной суммой в долларах. В 1946 году «холодная война» еще только начиналась. Хотя фултонская речь Черчилля уже была произнесена, но из памяти простых американцев еще не выветрилась память о том, что русские были их союзниками в борьбе против Гитлера, да и внесли немалый вклад в разгром Японии.

Симонов показывает блестящее и остроумное поведение Эренбурга во время совместных выступлений перед американской аудиторией и вообще отзывается о своем товарище по делегации тепло и уважительно. Но Эренбург не был бы писателем и журналистом, если бы не рассказал советским читателям об Америке. Сделал он это в своем травелоге, назвав его про-

сто «В Америке». Вот как описывает Эренбург встречу с первым американским городом: «Внизу показался первый американский город - Бостон. Он как будто рвался к самолету своими небоскребами. Таких городов я прежде не видел, хотя исколесил всю Европу. «Новый Свет», - с гордостью сказал сосед-янки. Девушка принесла томатный сок и анкеты для приезжающих; в анкете имелась графа: какой вы расы - белый или цветной? Новый Свет был воистину новым...» [1, с. 666-667].

Что поразило советского журналиста? Во-первых, никогда не виданные небоскребы. Во-вторых - томатный сок. (О томатном соке писали еще Ильф и Петров в «Одноэтажной Америке»). В-третьих, графа в анкете. Томатный сок тогда пили только в Америке. Ильф и Петров называли его «соком из помидоров», томатным - его назовут позднее. Что касается графы о расе, то члены делегации не посчитали нужным отвечать на «дурацкие» вопросы и были немедленно наказаны. Когда все пассажиры уже давно прошли паспортный контроль, они «все еще томились в маленькой комнате, а полицейские обсуждали, почему трое «красных» не хотят ответить - белые они или цветные» [1, с. 667]. Вообще, расовой проблеме в этом сравнительно небольшом очерке уделяется много внимания.

Нью-Йорк поразил Эренбурга не небоскребами, не рекламой, а тем, что его жители «куда-то несутся». Он тут же рассказывает анекдот про нью-йоркца, который вскакивает с кровати, мчится в офис, покупает на бегу газету, вскакивает в лифт, поспешно приходит к себе в контору, садится в кресло, раскрывает газету и. тут же засыпает.

Как и подобает советскому журналисту, Эренбург останавливается на «контрастах Нью-Йорка»: на разноплеменном населении города, где представитель каждой нации живет в своем районе; на Пятой авеню с роскошными магазинами, где можно встретить супругу короля холодильников или жевательной резинки, «всю в бобрах, осыпанную бриллиантами»; на Гарлеме, где негры ждут в очереди, пока стирается их единственная рубашка. Эренбург обращает внимание на то, что, несмотря на грязь на улицах Нью-Йорка, сами его жители одеты в чистую одежду, благодаря множеству прачечных.

Писатель находит несколько теплых слов для Нью-Йорка и его небоскребов. То, что выглядело бы уродливо, говоря о пятиэтажном доме, выглядит иначе, когда речь идет о пятидесяти этажах. «Есть величие, и есть трагизм в этом нагромождении железобетона; оно передает жадность, лихорадку, размах, бесчеловечность империализма», - заключает автор [1, с. 669]. Здесь он вступает, пусть и с оговорками, в полемику с устоявшимся в советской литературе образом Нью-Йорка, вылепленным М. Горьким, и который прочно вошел в литературно-художественный оборот практически всех советских писателей и журналистов. Эренбург находит образ Нью-Йорка, не омертвляющим, а оживляющим его, передающим его живые чувства: «Вечером кажется, что ты в глубокой долине, вокруг уступы гор, и на них огоньки бесчисленных саклей. Беспокойная красота!» [1, с. 669].

Этот образ стал настолько запоминающимся, что через десять лет его повторил другой советский писатель - Б. Полевой - в своем очерке «Американские дневники: «Ночью, когда гасли огни и лишь кое-где на большой высоте маячили два-три освещенных окна, казалось, что ты идешь по дну глубокого ущелья, а, там, наверху, горят охотничьи или пастушьи костры» [2, с. 80]. Но, может быть, это схождение было чисто типологическим.

Эренбург рассказывает, что американцы мобильны, любят переезжать из города в город в поисках лучшей жизни; что их жизнь, как и вещи, стандартизирована, что они все похожи друг на друга так же, как и сама их жизнь. Американцы сетуют, что их обирают монополии, что государство не вмешивается в цены на энергоносители, и им приходится платить все больше и больше: «Американцы вздыхают, но платят, гордо приговаривая: «Зато у нас государство не вмешивается в частные дела» [1, с. 681]. Писатель подчеркивает одну неистребимую черту американцев: «Американцы, как дети - непосредственны, откровенны, любопытны, шумливы».

Эренбург много внимания уделяет расовой проблеме, особо подчеркивая отношение белых американцев к чернокожим и евреям. Он пишет, что особенно остро расовая проблема стоит в южных штатах, что в Нью-Йорке она завуалирована, но это не означает, что проблемы этой вовсе не существует. Как и подобает правоверному советскому журналисту, Эренбург замечает, что «подружился с неграми, в них так много сердечной доброты». По неписанным законам советской журналистики, негр не мог быть злым и коварным, только добрым и угнетенным. Это отмечал еще замечательный литературовед А.С. Мулярчик в своей работе «Слышать друг друга», ссылаясь на мнение В. Аксенова. Эренбург не нарушает эту советскую традицию.

Однако, будучи по-настоящему талантливым и правдивым литератором, Эренбург не мог не почувствовать вторичность написанного. Ему не удалось внести в образ Америки живых красок, не удалось ему, как удавалось в своих травелогах о Европе, внести нечто новое, по сравнению с уже рассказанным другими. Может быть, поэтому он и написал: «В Америке я не открыл никакой «Америки» [1, с. 699].

Среди множества книг и очерков об Америке, об американских городах и просто об американцах - Б. Пильняка «О'Кей. Американский роман», И. Ильфа и Е. Петрова «Одноэтажная Америка», Б. Полевого «Американские дневники», В. Катаева «Святой колодец» - травелог Эренбурга не хуже и не лучше. Он рассказывает нам об Америке с позиций своего времени. Но нам хочется рассказать еще об одном травелоге, который написан фронтовиком, мастером большой литературы, автором повести «В окопах Сталинграда», который в эпоху «оттепели» посмотрел на Америку непредвзято. Мы имеем в виду травелог Виктора Некрасова «По обе стороны океана. В Америке».

«Первое ощущение от Америки - это неверие, неверие, от того, что ты здесь, в огромном, невероятном городе - Нью-Йорке. Ты смотришь из окна отеля на Пенсильванский вокзал, видишь сияющую надпись редакции журнала «Нью-Йоркер» и не веришь собственным глазам». Далее Некрасов подчеркивает, что в Америке он находится не в составе делегации, а с туристической группой, что, как и все участники группы, он заплатил за эту поездку «довольно кругленькую сумму», и замечает, что руководитель группы - «человек славный, но перепуганный, очевидно еще с детства». Эти комментарии были необычными для советских читателей, не привыкших к тому, что туристы платят деньги за поездку, и что они все время находятся под присмотром органов, неважно каких - профсоюзных, партийных или, как тогда говорили, «компетентных органов».

Америка так широко описана, что одна «путешественница» сказала, что больше всего ее поразило в Америке, то, что. ничего не поразило. Это, конечно, блеф. Некрасова же в Америке поразило многое и, в первую очередь, города. Он был в числе первых советских туристов, побывавших в Америке. Описывая знаменитый нью-йоркский небоскрёб Эмпайер-стейт-билдинг, писатель говорит, что самое важное, трудное и «куда более сложное, - умение непредубежденно, трезво и добросовестно вникать во все, что ты видишь» [3, с. 65]. «А это не так легко, как кажется. К тому же с Америкой, точнее с Соединенными Штатами, - продолжает он, -мы сейчас не самые закадычные друзья. В идейном и политическом отношении мы противники» [3, с. 65]. Для того, чтобы понять друг друга, необходимо общаться. Именно к общению призывает нас Некрасов. Общаться, несмотря ни на что. Из общения вырастает понимание, из понимания - дружба. И он возвращается к руководителю их группы, который панически боится этого общения и не понимает, что «к людям из Советского Союза тянутся, жаждут общения».

Некрасов - архитектор по специальности, поэтому его взгляд на Нью-Йорк особенно интересен. Он сразу же говорит, что о Нью-Йорке столько написано, что ему «боязно» высказывать свою точку зрения. Но и тут Некрасов удивляет, удивляет несхожестью взгляда и необычностью восприятия: «Как ни странно, но к этому Вавилону довольно быстро привыкаешь. Сначала небоскребы поражают, особенно в Манхэттене, но очень скоро начинает казаться, что ты

всю жизнь их видел, ходил среди них, поднимался на сотый этаж» [3, с. 66].

После войны, в период войны «холодной», наши досужие борзописцы сравнивали Соединенные Штаты с гитлеровской Германией. Казалось бы, и Некрасову нужно было пойти по этому проторенному пути, чтобы доказать свою верность традициям передовиц центральных газет. Но и тут писатель идет вразрез с общим мнением: «Разговоры о том, что они (небоскребы. - Л.Н) подавляют, - ерунда (гитлеровская имперская канцелярия в Берлине, несмотря на свои относительно скромные размеры, подавляла меня значительно больше), многие из них, постройки последних лет, очень легки (именно легки), воздушны, прозрачны..., а утром и вечером, освещенные косыми лучами солнца, просто красивы» [3, с. 66-67]. Здесь Некрасов вступает в прямую полемику с М. Горьким, ведь, по словам Горького, американские небоскребы лишены всякого желания «быть красивыми».

И вот Некрасов стоит на вершине Эмпайер-стейт-билдинга, и его охватывает чувство волнения от того, что у него под ногами раскинулся целый огромный город: «Когда стоишь вот так, обвеваемый ветром, и смотришь на этот город-гигант, город-спрут - назовите его как угодно, - не можешь не испытывать волнения. Когда-то нечто подобное я испытывал на вершине Эльбруса. Но там тогда покоряло величие и красота природы, здесь - величие и красота человеческого труда» [3, с. 67]. И опять в этом отрывке писатель вступает в противоречие с советской традицией. На сей раз - с В. Маяковским, который «не сдернет кепчонку с виска». Некрасов «сдергивает кепчонку» перед величием и красотой человеческого труда, пусть это -труд «проклятых капиталистов».

Далее Некрасов пишет, что они прямо-таки «ринулись» на Бродвей. Наверно за тем, чтобы увидеть «настоящую» жизнь американцев. Ведь Бродвей, как заметил Некрасов, «сердце Нью-Йорка, его Крещатик». Что же они увидели на Бродвее? В первую очередь, - это Таймс-сквер со знаменитым курильщиком, выпускающим огромные клубы дыма из сигареты «Camel». Второе, что поразило Некрасова, - то, что ближе к позднему вечеру жизнь на Бродвее замирает. Он пустеет, ночная жизнь переносится куда-то «во внутрь». Если к ночи жизнь на Крещатике только начинается, то на улицах Нью-Йорка к одиннадцати часам вечера она прекращается.

Еще больше Некрасова поразила американская молодежь. Причем, молодежь университетская. Он рассказывает, что студенты Колумбийского университета очень вежливо говорят, кажется, очень внимательно слушают, но без интереса, отстраненно. Некрасов ходил по американскому университету со знаменитым Руфусом Матьюсоном, знатоком русской и советской литературы (правда в шестидесятые годы вряд ли кто в СССР знал об этом профессоре). Но, несмотря на все критические замечания об американской молодежи, вывод писателя о людях положителен. Вот как он отзывается о «среднем» американце: «Вообще по натуре своей он дружелюбен, доверчив. Очень прост и естествен в обращении, и если ты попадешь к нему в гости, хочет, чтобы тебе у него было просто и весело. Он не любит скуки, всего официального, формального» [3, с. 77]. И какую же «черную тоску» нагнал тогда один из членов группы, когда вытащил блокнот и начал зачитывать об успехах Украины в добыче полезных ископаемых. Это был, наверное, худший пример советской пропаганды.

Мы уже говорили, что Некрасов по специальности был архитектор, и естественно, что любовь к архитектуре проявилась и в его травелоге. Он смотрит на Америку не только глазами советского писателя, но и русского архитектора. Это заметно. Мы читаем его мнение о замечательном американском архитекторе Фрэнке Ллойде Райте и о его самом известном творении - музее Гугенхайма в Нью-Йорке, а также о «придуманном» архитекторами Вашингтоне, самом «красивом» городе Америки, о творчестве Ле Корбюзье, - и тогда мы действительно понимаем, что Америка - это иной, непохожий на наш мир.

Травелог Некрасова «По обе стороны океана» оказался очень информативным. Он поведал российскому читателю о заокеанской стране, живущей по иным законам, но которая не

является нашим врагом, с которой, напротив, надо дружить. Травелог был опубликован в декабрьском номере журнала «Новый мир» за 1962 год. По всем статьям он отличался от многих заметок, написанных об Америке, своей объективностью и доброжелательностью. И, конечно, он не остался незамеченным не только широкой читательской публикой, но и политическими цензорами от ЦК партии. Более того, по чьей-то явной подсказке, он попался на глаза Н.С. Хрущеву. А 20 января 1963 года в «Известиях» была помещена статья «Турист с тросточкой», в которой Некрасов был обвинен в «тяжком преступлении» - мирном сосуществовании с империалистическим государством в области идеологии. С этой поры началось «выдавливание» писателя из СССР.

Таким образом, мы показали взгляд на Америку двух известных русских писателей -Ильи Эренбурга и Виктора Некрасова, идущих в противовес идеологии советского общества того времени.

Список литературы:

1. Эренбург И. Сочинения: в 5 т. - М.: Гослитиздат, 1954. - Т. 5. - 773 с.

2. Полевой Б. Американские дневники. - М.: Совет. писатель, 1956. - 386 с.

3. Некрасов В. По обе стороны океана. - М.: Художеств. лит., 1991. - 400 с.

List of reference:

1. Arenburg I. Compositions: in 5 v. - Moscow: Goslltlzdat, 1954. - V. 5. - 773 p.

2. Polevoy B. American diaries. - Moscow: Soviet writer, 1956. - 386 p.

3. Nekrasov V. On both sides of the ocean. - Moscow: Fiction, 1991. - 400 p.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.