CC BY
62
THE ATHENIAN PRIEST AS A SANCTUARY ADMINISTRATOR
V. S. Lenskaya
The author analyzes the duties of the Athenian priest as a sanctuary curator (maintaining the order and safety of the sanctuary and its property), and considers the differences between polis priests, genos-appointed priests, and priests of various cult associations. She aims to restore the order of changes in the polis temple and comes to the conclusion that they always used to be of a collegial nature. The priest filed a request for repairs to the Council. The Council reviewed the request and transferred it to the Assembly, which selected representatives among the people (and sometimes from the Council or the Areopagus) to observe the process. The author then reviews the priest's level of participation in the financial and administrative management of the temple during the Classic and the Hellenistic periods. In conclusion, the author raises the question whether it's possible to regard the Athenian priest as a magistrate and confirms that the «magistrate» concept fully corresponds with the category of polis priests.
Key words: Athens, priests, cult, temple, temple administration, magistrates
© 2015
И. А. Ладынин
АЛЕКСАНДР — «НОВЫЙ СЕСОНХОСИС»: ЕГИПЕТСКАЯ ПРОПАГАНДИСТСКАЯ ФИКЦИЯ НАЧАЛА ЭЛЛИНИЗМА И ПРЕДПОСЫЛКИ К ЕЕ ВОЗНИКНОВЕНИЮ
Сопоставление Александра Великого во фрагментах «Романа об Александре» с легендарным египетским царем далекой древности Сесонхосисом — великим завоевателем — рассматривается как реплика фикции, согласно которой в начале истории человечества египтяне установили миродержавие, что завершило устроение мира; затем оно перешло к другим народам, что нарушило норму мироустройства, но в конечном счете оно должно было вернуться к Египту. Компоненты данной фикции обнаруживаются в сообщениях Дикеарха Мессенского и Помпея Трога, а сама она должна была возникнуть в Египте еще до эпохи эллинизма и затем стать известной в греческой традиции.
Ключевые слова: Александр Великий, Сесонхосис, миродержавие, пропаганда, Тахос
Одним из вариантов восприятия египтянами македонского завоевания их страны стало отразившееся в позднеантичном «Романе об Александре», ко-
Ладынин Иван Андреевич — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории древнего мира исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова. E-mail: [email protected], [email protected]
* Статья публикуется в рамках проекта РГНФ № 15-01-00431 «Эпоха эллинизма и ее правители в зеркале традиционных мировоззрений народов Ближнего Востока (на примере Египта и Месопотамии)».
торый, как известно, в значительной части его сюжетов восходит к египетской традиции1, уподобление Александра древнему египетскому царю по имени Се-сонхосис. Наиболее показателен в этом смысле фрагмент т.н. «версии А», описывающий вступление Александра в Египет: согласно ему, жрецы, встречавшие Александра во всех номах Египта с изображениями богов в руках, провозглашали его «возрожденным Сесонхосисом, миродержавцем» (Hist. Alex. Magni, rec. a'. I .34.2: rnavTÔvxsç <Se> тф 'A^s^avSpœ ката nàoav nô^iv oi лроф^таг xoùç iSiouç 9soùç Ko^iÇovTSÇ àvnyôpsuov aÙTÔv véov Esoôyxœoiv кооцократора}. Практически парным этому фрагменту можно считать описание погребения Александра, тело которого, согласно «Роману...», мемфисцы встретили в Пелусии, по их обычаю, с играющими на флейтах музыкантами и с изображениями богов, и затем ввезли в Мемфис опять же как «Сесонхосиса, миродержавца (и) полубога» (id. III.34.4-5: énsi Se siç n^^ouoiov ^^9ov, oi Msцфîдш ûn^VT^oav oùv aûA^Taïç ка! àyà^^aoïv ката tô siœ9ôç ка! sio^yayov siç М8цфгг àç Esoôyxœoiv кооцократора ^^,i9sov}. Образ Сесонхосиса всплывает и в ряде других фрагментов «версии А» (id. I.33.6; III.17.17), в том числе в эпизоде встречи с ним Александра, спустившегося в Эфиопии в некую «пещеру богов» (при этом Сесонхосис признается ему, что не был столь счастлив в своих свершениях, как Александр, поскольку его имя забыто, а имя Александра будет долговечно; id. III.24.2-3). Наконец, т.н. «версия С» «Романа...», вне сопоставления Александра с Сесонхосисом, вводит в описание установления его власти над Египтом чрезвычайно показательный нюанс: египтяне, приветствуя Александра как сына Нектанеба и своего нового царя, восклицали в его честь: «Снова правит Египет!» (Hist. Alex. Magni, rec. y'. II.27.3: ка! àç лоА^цю^ ато^ ^уо^^о!,, аМ,' àç tôv РаоЛ8а ашоц етф8рог^, s^n^ùvTsç Se ка! xаíрovтsç ка! "nàAav ^xsi Aiyurci^" 8^syov}. Следовательно, став царем Египта и одновременно достигнув миродержавия, Александр воссоздает тем самым и миродержавие Египта, которое, как хорошо видно по приведенным фрагментам «версии А», ассоциировалось с образом царя Сесонхосиса и было отнесено к его времени; думается, что в комплексе с этим представлением необходимо воспринимать и приведенный мотив «версии С».
Более описательно и косвенно, также вне прямой ассоциации с образом Сесонхосиса эта же мысль выражена во фрагменте «Романа.», содержащем предсказание о возвращении в Египет в лице Александра царя Нектанеба — согласно данному произведению, его отца. После бегства Нектанеба из Египта от нашествия чужеземных врагов2 египтяне обратились к «праотцу богов» Гефесту с вопросом, что стало с их царем; Гефест дал им совет задать этот вопрос «невидимому богу Синопы» (явно Сарапису3), и его оракул предсказал, что Нектанеб «вернется спу-
1 Непосредственной основой этих сюжетов считается некий грекоязычный, но непосредственно связанный с египетской традицией нарратив, появившийся в Александрии не позднее времени первых Птолемеев: Berg 1973, 387; см. также: Perry 1966; Jasnow 1997; Jouanno 2002, 57-126.
2 В их перечне, включающем в себя множество народов Азии, на первое место, примечательным образом, вынесены скифы (Hist. Alex. Magni, rec. а'. I.2.2).
3 Ср. с хорошо известными синопскими коннотациями в легенде о создании культа Сарапи-са Птолемеем Сотером при участии экзегета Тимофея и Манефона (весьма вероятно, именно от традиции последнего идут передающие эту легенду сообщения: Plut. De Is. et Os. 28 = Manetho, ed. W. G. Waddell, frg. 80; Tac. Hist. IV. 83-84; Коростовцев 1976, 246-251; см. сводку источников и литературы в: Huss 2001, 241-245).
стя время на землю Египта возрожденный, отбросив старческое в своем облике, обойдя мир и даровав вам подчинение врагов» (Hist. Alex. Magni, rec. а'. I.3.4-5: 'Aïyurnov ó фиу^ ^атаюд aX^oç n^oßug ßaaiXsug Suváai-^ ^та xpóvov véoç, то yrçpaXéov àлoßaXœv fónrav siSoç, róa^ov кикХейаад, snl то Aiyúrnou nsSíov, sxöpöv úлoтayпv SiSoùç ^tv').
Помимо «Романа об Александре», имя «Сесонхосис» засвидетельствовано еще в ряде грекоязычных нарративов, прямо воспроизводящих египетскую традицию или восходящих к ней. В отдельной публикации4 мы стараемся показать, что впервые оно фиксируется в сообщении последователя Аристотеля и современника начала эллинизма Дикеарха Мессенского5, восходящем к его трактату «Жизнь Эллады»6 и известном через посредство схолиев к Аполлонию Родосскому: в нем идет речь о Сесонхосисе как о царе, правившем непосредственно после богов и совмещавшем качества завоевателя Азии и большей части Европы (сведения Ди-кеарха об этом соотнесены со сведениями о Сесострисе из «Истории» Геродота) и устроителя египетского общества (судя по всему, Дикеарх передает реминисценции о Сенусерте I как устроителе египетского общества в начале XII династии)7. У Манефона в версии Евсевия, согласно Синкеллу, а также в армянской версии Евсевия «Сесонхосисом» (Manetho, ed. W. G. Waddell, frg. 6la.l: Leawyx^aLç; frg. 6lb.l: Sesonchosis) именуется Шешонк I; по мнению А. И. Иванчика, это «результат ошибки Евсевия»8, поскольку в версии Африкана, согласно Синкеллу, его имя выглядит как «Сесонхис» (frg. 60.1: Esaœy%iç) — ближе к собственно египетской форме «Шешонк» (SSnq)9.
4 Ладынин 2014.
5 Alonzo-Nunez 1997, 56-57; ср. с отнесением акме Дикеарха Мессенского к 310-м гг. до н.э.: Martini 1905, 547.
6 Ax 2000.
7 Приведем соответствующий фрагмент схолиев (Schol. Apoll. Rhod. IV. 272-276) в версии codex Laurentianus XXXII.9 (X в.), представляющейся нам аутентичной тексту Дикеарха (Keil 1854, 496-497; cf. Wendel 1935, 277-278; Wehrli 1967, 26-27; Fortenbaugh, Schütrupf 2001, 68-69): «Отсюда некто...: Сесонхосис, царь всего Египта после Гора, сына Исиды и Осириса, напав на Азию, покорил (ее) всю, так же как и большую часть Европы. А точнее о нем есть у Геродота. А о временах, в которые жил Сесонхосис, Аполлоний говорит ведь довольно много уже минуло времени. А Дикеарх в первой (книге) говорит, что он и установил законы, чтобы никто не бросал отцовское ремесло, ибо считал это началом стяжательства. И говорит (Дикеарх), что он был первым, кто обнаружил, что человек может садиться верхом; а другие (говорят), что это (обнаружил) Гор, а не Сесонхосис. . Дикеарх в первой (книге говорит), что после Гора, сына Исиды и Осириса был царем Сесонхосис. Прошло от Сесонхосиса до царствования Нила 2500 лет, <от царствования Нила до взятия Илиона 7 лет,> от взятия же Илиона до первой олимпиады 436 лет, всего 2943. А Дикеарх говорит во второй (книге) «Жизни Эллады», что Сесонхосис. был до него.» (272-274: s v 0 s v S i] т i v а Ssaôy%roaiç AiyúnTOU náa^ ßaaiXsi^ ^£та 'fipov tov "IaiSoç ral 'OmpiSoç natSa t^v ^èv 'Aaíav óp^faaç naaav кaтsaтpéYaтo, ô^otoç кш та п^ата т-qç Eùpronqç. àкplßéaтspov Sè san та nspl amoù napà 'HpoSóтф. nspl Sè tov xpóvrov, ка0' oûç syévsTO Zsaôyxroaiç, ó ^èv 'AnoXXroviôç ф-qai п o X )) ç y а p а S n v s п s v f v o 0 s v а i tó v. Дlкaíapxoç Sè sv а' ral vô^ouç avrov 0stvai Xéysi, юaтs ^qSéva raтaXlлsïv т-qv пaтpфav тéxvr|v■ тетто yàp únoXa^ávsiv àpxqv sival nXsovs^aç. кal nprotóv ф-qaiv auröv súp^évai ïnnrov áv0pronov sn^aívsiv^ oí Sè таита тôv 'fipov, où тôv Zsaóyxroaiv. 276. . .^iraíapx^ sv ftpa^ra ^та тôv "IaiSoç кal 'OaíplSoç 'fipov ßaai^a ysyovéval Ssaóy%roaiv <Xéysi>. yívsтal Sè ànô Ssaoy%roasroç snl "c^v NsíXou ßaai^av етп ßф', <ànô Sè NsíXou ßaalXsíaç snl ir[v 'IXíou aXroaiv Ç',> ànô Sè 'IXíou àXroasroç snl "c^v a' 'OXu^niáSa uXC, ó^oú ß^y'. Дlкaíapxoç Sé ф-qaiv sv ß' 'EX^Soç ßtou Ssaóy%roaiv......^é%piç айтой sivai).
8 Иванчик 1999, 19; 2005, 206.
9 Beckerath 1999, 184.
Очевидно, что к этому имени восходят обе грецизированные формы, использованные в труде Манефона, — как «Сесонхосис», так и «Сесонхис». По-видимому, с реминисценциями Шешонка I и с его именем было ассоциировано представление о египетском царе — завоевателе чужеземных стран и устроителе египетского общества в одном лице (очевидно, в связи с его походами в Палестину и фактической ролью основоположника ливийской государственности в Египте). Однако в труде Дикеарха это представление, без утраты сопряженной с ним формы имени, было перенесено в далекую древность, причем в образе «Сесонхо-сиса» Дикеарха (скорее не им самим, а уже в использованных им восходивших к египетской традиции сведениях) совместились реминисценции двух царей Среднего царства — Сенусерта I как устроителя египетского общества и Сенусерта III/ Сесостриса как великого завоевателя. Нет сомнений, что «Сесонхосис» Манефона — именно Сенусерт I: все версии его царского списка приводят в соответствующем месте — в начале XII династии — это имя (frgg. 34.1, 35.1: Leaoyxoaig; frg. 36.1: Sesonchosis). Видимо, Манефон ориентировался на ассоциацию имени «Сесонхосис» с ролью устроителя египетского общества, установившуюся к его времени в древнегреческой традиции (мы ее видим у Дикеарха) и поэтому перенес данное имя на египетского царя, которому эта роль принадлежала реально; форму «Сесонхис» он мог сформировать сам как обозначение исторического Шешонка I, которое, также восходя к прототипу Ssnq, имело бы одну основу с именем «Сесон-хосис», но вместе с тем и отличалось от него, предотвращая смешение этих двух царей10. Ассоциация имени «Сесонхосис» с памятью о Сенусерте I проявляется и в греко-египетском «Романе о Сесонхосисе»11, сложившемся уже в первые века нашей эры и имевшем, помимо грекоязычной, также и демотическую версию: в нем в связи с его героем обнаруживаются хорошо опознаваемые реминисценции начала XII династии12.
Очевидно, что уподобление Александра Сесонхосису в традиции, послужившей основой «Романа об Александре», отталкивается от представлений о завоеваниях этого царя и создании им системы миродержавия и, соответственно, не от реминисценций исторического Сенусерта I, а от того синтетического образа царя - завоевателя и устроителя глубокой древности, который знал Дикеарх. Как видно, этот образ не был воспринят в труде Манефона и был скорее чужд «академической» историографической традиции позднего и раннеэллинистического Египта, к которой этот труд принадлежал13; очевидно, он представляет собой многосоставный и анахронистичный конструкт, «адресованный» массовому сознанию и не просто «упрощающий» для него реалии египетской истории, но и несущий некий пропагандистский «месседж». При этом если свидетельство Дикеарха дает нам представление о начальной точке данной схемы истории Египта, то во фрагментах «Романа об Александре» явно реализовался ее «финал», вернее, важ-
10 Различение в грецизации Манефоном в тех же целях идентичных египетских имен хорошо известно (в частности, в его сообщениях об изгнании гиксосов и фараонах XVIII династии с их совпадающими именами «Тутмос»): Sethe 1904, 51; Иванчик 1999, 20; 2005, 206; ср.: Немиро-вский 2001, 134.
11 См. теперь: Trnka-Amrhein 2013.
12 Widmer 2002, 387-393; Ryholt 2010, 432.
13 См. о Манефоне и его труде: Helck 1956; Gozzoli 2006, 193-226; Moyer 2011, 84-141; Dillery 2013.
нейший рубеж, за которым открывался принципиально новый этап жизни страны под властью Александра и его преемников. Имеется ли в нашем распоряжении какая-то возможность представить себе, что, согласно данной схеме, должно было заполнять большой исторический интервал между царствованиями Сесонхосиса и Александра?
В сообщении Дикеарха приведена точная продолжительность этого интервала: «прошло от Сесонхосиса до царствования Нила 2500 лет, <от царствования Нила до взятия Илиона 7 лет,> от взятия же Илиона до первой олимпиады 436 лет, всего 2943» (см. подробную цитату в прим. 7). В приведенной хронологической выкладке, согласно codex Laurentianus XXXII.9, было выпущено семь лет, что его издатели восполнили в конъектуре14; в codex Parisinus 2727 XV в. соответствующее исправление в суммирующую цифру ввел сам переписчик этого списка или какого-то из его протографов: «А Дикеарх в первой (книге) говорит, что первым царем после (сына) Осириса и Исиды Гора был Сесострис: так что прошло после царствования Сесостриса до (царствования) Нила 2500 лет, от царствования Нила до первой олимпиады 436 лет, так что все вместе составляет (букв. «есть») 2936 лет» (йоте yiv£ü0ai ало ^¿v rqg Leowoxpibog ßaoiAeiag ^£XQL toü NeiAou exn рф', апо rqg a' 'OAu|jmd5og ex-q uAg' ¿>g elvai xa navxa ö^oü exr] ß^Ag')15. Суть дела от этого расхождения между списками меняется мало, но в первую очередь приходится оценить те цифры, которые в них совпадают. 436 лет до первой Олимпиады (776/5 г. до н.э.16) — это 1212/1 г. до н.э., причем еще издатель Fragmenta historicorum Graecorum К. Мюллер (FHG. II. 237, cf. 565) и вслед за ним издатель схолиев к Аполлонию Родосскому К. Вендель17 сопоставили «Нила» в рассматриваемом фрагменте на основании сообщения Эратосфена Киренского о царствовании «Туоро, или Нила» (FGrHist. 610. F. 1: ©nßaiwv AC ¿ßaoiAeuoe Bouopw 'qxoi NelAog exq l0') с Туорисом, завершающим XIX династию Манефона также с 7 годами правления (Manetho, ed. W. G. Waddell, frgg. 55-56a: Bouwpig; frg. 56b: Thuoris). Сравнительно недавно было показано, что этот царь в списке Манефона соответствует последней представительнице XIX династии Таусерт (последнее десятилетие XIII в. до н.э.), а свидетельство Манефона, что именно в «его»/ее правление была взята Троя, достоверно18; в свете этого знаменательно близкое совпадение даты, названной Дикеархом, с реальным временем больших этнических перемещений в Средиземноморье в конце XIII — начале XII вв. до н.э. (миграций «народов моря»), частью которых была Троянская война. Выделение времени Нила/Туориса/Таусерт у Дикеарха в особый «подпериод» египетской истории весьма симптоматично: оно соответствует и представлениям египтян I тыс. до н.э. о рубеже между XIX и XX династиями как о разграничителе между двумя большими историческими эпохами (великой древностью II тыс. до н.э. и их «современностью» Позднего времени19), и восприятию царствования Таусерт (вернее, поглощенного им финала XIX династии, включавшего также и царство-
14 Keil 1854, 497; Wendel 1935, 278.
15 Schaefer 1813, 289; см. о традиции данных списков: Schade, Eleuteri 2001, 41, 45.
16 Бикерман 1975, 80.
17 Wendel 1935, 278.
18 Сафронов 2005, 13-14.
19 Ладынин 2009, 164.
вание Саптаха20) как времени скверны и нелегитимного правления21, которое, строго говоря, не должно причисляться ни к одной из этих больших эпох22.
Что касается срока в 2500 лет, в отличие от 436-летнего и 7-летнего, он выглядит округленным и менее конкретным. Мы видели, однако, что царствование «Нила», согласно Дикеарху, полностью соответствует продолжительности царствования Туориса у Манефона; при этом Туорис Манефона — последний царь его XIX династии, а Сесонхосис Манефона, т.е. исторический Сенусерт I, — первый царь XII династии; по сути дела, они обозначают границы того цикла в истории Египта, которому посвящен второй томос труда Манефона, охватывающий XII-XIX династии23. Получается, что 2500-летний срок приписан фактически этому второму, согласно Манефону, циклу истории Египта, который у Дикеарха по неким основаниям соображениям смещен к самому ее началу. При этом сумма лет царствований XII-XIX династий оценивается Манефоном в 2121 год (Manetho, ed. W. G. Waddell, frgg. 55, 56), что в принципе сопоставимо со сроком в 2500 лет; если же принять во внимание разницу в продолжительностях правлений династий второго томоса (в особенности соответствующих историческому II Переходного периода) в разных изводах труда Манефона, то расхождение между этой суммой и 2500-летним сроком Дикеарха сократится едва ли не до исчезновения !24 Думается, что такая интерпретация этого срока более надежна, чем обращение к зороастрий-ским представлениям о космических циклах, предложенное А. И. Иванчиком25.
Вместе с тем цифры, схожие с теми, что приведены в сообщении Дикеарха, мы видим в еще одной исторической схеме, начальной точкой которой является время великого царя египетской древности. Анализируя античные свидетельства о войне этого царя со скифами, А. И. Иванчик выделил в них традицию, названную им «проскифской» и представленную поздними известиями Юстина и Иор-
20 Hornung, Krauss, Warburton 2006, 214.
21 Сафронов 2005, 14.
22 Подобное значение данного фрагмента схолиев не только подтверждает обоснованность конъектуры Г. Кайля, но и показывает наличие неожиданно мощной рецепции египетской традиции в основе, казалось бы, чисто хронографического сообщения Дикеарха.
23 Ладынин 2009, 164.
24 В трудах христианских хронографах, дающих представление об общей сумме лет второго томоса Манефона (Z), мы имеем три суммируемых последовательности цифр: (1) Синкелла в передаче Африкана (Manetho, ed. W. G. Waddell, frg. 55: Z = 2121), (2) Синкелла в передаче Евсевия (frg. 56a: Z = 1121), (3) армянской версии Евсевия (frg. 56b: Z = 2121). Из приведенных цифр Z вторая — несомненная ошибка (должно быть не 1121, а, несомненно, 2121, как в первом и третьем случаях); однако все эти суммы отличаются от получающихся при механическом сложении цифр этих трех последовательностей (при этом Z = resp. 2222, 2267, 2267). Следует учесть, что продолжительность правления XII, XIV и XVIII династий в (1) (frg. 34: 160; frg. 41a: 184; frg. 52: 263) занижена по сравнению с (2) (frg. 35: 245; frg. 41b: 184 или 484; frg. 56a: 348) и (3) (frg. 36: 245; frg. 41c: 484; frg. 53b: 348); в то же время правление «пастухов» (=гиксосов) XV династии по (1) (frg. 43: 284) выше правлений «диосполитов» той же династии по (2) и (3) (frgg. 44a, 44b: 250), «пастухов» XVI династии по (1) (frg. 45: 518) — фиванцев той же династии по (2) и (3) (frgg. 46a, 46b: 190), «пастухов» XVII династии по (1) (frg. 47: 151) — «пастухов и братьев» той же династии по (2) и «пастухов, которые были братьями» по (3) (frgg. 48a, 48b: 103), XIX династии по (1) (frg. 55: 209) — ее же продолжительности по (2) и (3) (frgg. 56a, 56b: 194). XII и XIII династия во всех трех версиях составляют 160 (frgg. 34-36) и 453 (frgg. 38, 39a-b) лет. Соответственно, мы получаем, что (1) дает три, а не одну, как (2) и (3), династии «пастухов»-гиксосов, а разница между суммами правлений XV-XVII династий согласно (1) и согласно (2)-(3) должна составить 410 лет.
25 Иванчик 1999, 14; 2005, 200.
дана (Iust. I. 1.6-7; II. 3.8-18; lord. Get. 6), которые восходят к Помпею Трогу (I в. н.э.)26. Согласно этим известиям, египетский царь Везосис (Iust.: Vezosis; Iord.: Vesosis)27 потерпел от скифов поражение у реки Фасис в Колхиде и бежал в Египет, причем скифы преследовали его и остановились только перед водными преградами Восточной Дельты и возведенными там укреплениями. Далее скифы во главе с царем Танавсом, или Танавсисом (Iust.: Tanaus; Iord.: Tanausis)2"8, подчинили себе Азию, оставались там в течение 15 лет, а затем 1500 лет брали с нее, пока их не сменил в качестве нового владыки Азии ассириец Нин; после Нина Азией в течение 1300 лет владели ассирийцы (Iust. I.2.13), затем в течение 350 лет мидяне, которых при Кире сменили персы (id. 6.16). Сведения, схожие с рассказом Трога, присутствуют и во фрагментах Страбона (Strabo XV. 1.6) и Арриана (Arr. Ind. 5.4-7), восходящих к «Индике» Мегасфена (FGrHist. 715. F. 1129): утверждая, что до Александра никто не вторгался в Индию, Мегасфен говорит, что вообще масштабными войнами в Азии себя прославили, среди прочих, египетский царь Сесострис, покоривший большую часть Азии и напавший на Европу, и скифский царь Иданфирс, покоривший многие азиатские народы и дошедший до Египта. Хотя Мегасфен не воспроизводил сведений о поражении египетского царя в войне со скифами (по-видимому, не нуждаясь в этом, исходя из целей своего повествования), очевидно, что именно к ним восходит его свидетельство о Сесострисе и Иданфирсе; таким образом, сюжет, известный Помпею Трогу, уже присутствовал в античной историографии к началу III в. до н.э.30 По мнению А. И. Иванчика, Ме-гасфен едва ли был источником сведений Помпея Трога (а также отчасти схожего с ними сообщения Арриана о Сесострисе и скифе Иандисе, при которых парфяне ушли из Скифии на свою будущую землю: FGrHist. 156. F. 30 = Phot. Bibl. 58. 17b); скорее они должны восходить к какому-то источнику эллинистического времени, появившемуся не позднее II в. до н.э. и «пропарфянскому» по своей тенденции31, в то время как первоисточником этих сведений, в том числе и для Мегасфена, следует считать Эфора из Ким (ок. 405-330 гг. до н.э.32), с характерной для него идеализацией скифского образа жизни и скифской непобедимости33. Некоторое время назад мы высказали мнение34, что о победе скифов над египтянами речь могла
26 Иванчик 1999, 22 сл.; 2005, 208 сл.
27 В I книге «Исторической библиотеки» Диодора Сицилийского, посвященной Египту и следующей сведениям автора кон. IV в. до н.э. Гекатея Абдерского (Burstein 1992; Dillery 1998, 256, n. 4; Gozzoli 2006,193-194), великий египетский царь-завоеватель именуется «Сесоосис» (Ssaóroou;) (Burton 1972, 163-165); кроме того, в латиноязычной традиции встречается и форма этого имени Sesosis (Tac. Ann. VI.28; cf. Plin. N. H. XXXVI. 74: Nencoreus Sesosidis filius). По мнению давнего исследователя труда Помпея Трога А. фон Гутшмида, которое воспринял А. И. Иванчика, употребленная Трогом форма имени египетского царя возникла в результате неверного прочтения им имени SESEEIS как OESfiSIS (Gutschmid 1894, 27; Иванчик 1999, 23; 2005, 209).
28 Это имя, по мнению Гутшмида и Иванчика, также возникло в результате неверного прочтения Трогом имени скифского царя — противника египтян IANAYSIS (зафиксировано в передаче Арриана; см. основной текст ниже) как TANAYSIS (Gutschmid 1894, 27; Иванчик 1999, 23; 2005, 209).
29 См. о труде Мегасфена: Бонгард-Левин, Бухарин, Вигасин 2002, 48-137.
30 Иванчик 1999, 24-25; 2005, 210-211.
31 Иванчик 1999, 25, 28-29; 2005, 211, 214.
32 Marincola 2007, 172.
33 Иванчик 1999, 26-28; 2005, 211-214.
34 Ладынин 2011, 50-54.
идти у Феопомпа Хиосского (ок. 375-320 гг. до н.э.)35, хотя нельзя утверждать, что у него шла речь и о скифском походе на Египет; однако в конечном счете сам факт присутствия этих сюжетов в грекоязычной традиции кануна и начала эллинизма для нас более принципиален, чем точное определение его первоисточника.
Интерпретируя же хронологические выкладки Помпея Трога, А. фон Гут-шмид36, а за ним А. И. Иванчик37 принимали дату воцарения Кира, согласно традиции хронографов, за первый год 55-й Олимпиады, т.е. за 560 г. до н.э.; в таком случае срок от правления Везосиса до 1-й Олимпиады равен 2934 годам. Уже эта цифра близка указанию этого же срока Дикеархом — 2943 годам; получающееся между ними расхождение в 9 лет исследователи относили за счет продолжительности войн царя Сесоосиса, согласно сведениям Гекатея Абдерского и Диодора (Diod. I. 55.10; см. наше прим. 27). Однако если провести соответствующие вычисления, отталкиваясь от реальной даты победы Кира над мидянами — 553 г. до н. э.38, — то данный срок будет в точности равен 2943 годам и согласно традиции Помпея Трога. Существенно, что единство хронологических выкладок Дикеарха и Помпея Трога устанавливается на основании подобных вычислений, а не простого совпадения у этих авторов какой-то одной цифры (например, пресловутых 2943 лет от египетского царя до 1-й Олимпиады): это наводит на мысль, что хронология Помпея Трога не заимствована у Дикеарха, а восходит у обоих этих авторов к какой-то общей основе и тем самым их свидетельства не просто отчасти совпадают, а, по сути дела, могут рассматриваться как части в принципе единой традиции.
Иначе считает А. И. Иванчик: согласно его мнению, хронология Дикеарха была использована только для датировки скифо-египетской войны (и соответственного отведения 1500-летнего срока для владычества скифов между ней и царствованием Нина) пресловутым автором первоисточника Помпея Трога, который должен был писать не позднее II в. до н.э. и постулировал возведение к скифам парфян, очевидно, стараясь возвеличить последних; при этом Дикеарх был лишь одним из его источников, наряду с Эфором (см. выше) и Гекатеем Абдер-ским (см. наше прим. 27)39. Мы не думаем, что дело обстояло именно так, по ряду причин. Прежде всего, в труде Помпея Трога, как мы уже сказали, присутствует не просто механическое воспроизведение одной из цифр Дикеарха, а независимые от известного нам его сообщения, но отталкивающиеся от той же хронологии выкладки, которые к тому же тесно связаны с мотивом преемства от египтян и скифов владычества над Азией других народов — ассирийцев и мидян (характерным образом в этих выкладках мы не видим итогового исчисления продолжительности владычества над Азией сменивших мидян персов). Разумеется, нельзя исключить, что гипотетический эллинистический автор первоисточника Трога мог сделать эти выкладки. Однако схождение сведений Дикеарха и традиции Трога не ограничивается ими, а включает себя и их первооснову — перенесение времени египетского царя-завоевателя в глубокую древность (хотя Помпей Трог не акцентировал
35 Marincola 2007, 174.
36 Gutschmid 1894, 100-102.
37 Иванчик 1999, 23; 2005, 209.
38 Briant 1996, 41-42.
39 Иванчик 1999, 24, 28-29; 2005, 209, 214.
преемство Везосиса от царей-богов и его качество устроителя египетского общества, однако у него Везосис, безусловно, древнейшая фигура истории не только Египта, но и мира, фактически не имеющая предшественников). Tû, что такая первооснова могла присутствовать в вероятном «пропарфянском» прототипе Tрога. легко объяснить: его автор должен был возводить происхождение парфян к возможно более давним временам. Однако сделать это можно было, только надежно связав между собой мотивы глубокой древности великого египетского царя и его поражения от скифов. Формирование такой «связки» было очень ответственной манипуляцией, идущей вразрез с «мэйнстримом» представлений о войне египтян со скифами в собственно исторической традиции: писавшие об этом Геродот и, в начале эллинизма, Гекатей Абдерский поместили египетского царя-завоевателя много позже начала истории Египта и мира. Следует ли считать, что эта «связка» была постулирована непосредственно гипотетическим автором прототипа Tрога. в явно тенденциозном труде, а далее без особых сомнений воспринята Помпеем Tрогом в классическом для латинской историографии (и, кстати, создававшемся в эпоху, в общем, не располагавшую к апологетике Парфии) труде?
В связи с этим стоит обратиться к сообщению Tрога о царях Везосисе и Tа-навсе в самом начале его труда: они именно парой приводятся в пример завоевателей, не стремившихся к прямой власти над побежденными странами, а воевавших ради славы своих народов, в отличие от сменившего скифов Нина, который обращал покоренные области в свое владение (Iust. I.1.6-7: Fuere quidem temporibus antiquiores Vezosis Aegyptius et Scythiae rex Tanaus, quorum alter in Pontum, alter usque Aegyptum excessit; sed longinqua, non finitima gerebant bella, contentique uictoria non imperium sibi, sed populis suis gloriam quaerebant. Ninus magnitudinem quaesitae dominationis continua possessione firmauit). Как видно, эти цари противопоставлены будущим властителям Азии из народов Ближнего и Среднего Востока как благородные воители древнейших времен пришедшим им на смену более своекорыстным правителям. Этот мотив согласен с общей мыслью Tрога об отличии первоначальных времен человечества с их добрыми нравами от пришедшей им на смену как раз во времена образования империй жажды власти40, однако все же едва ли он был введен самим римским автором независимо от первоисточника. Ему не особо противоречит и то, что в восходящем собственно к этому первоисточнику описании войны египтян и скифов захват добычи и получение дани названы целями как первых (имплицитно: id. II.3.10), так и вторых (вполне открыто: id. 17): несомненно, что и добыча, и дань входили в понятие «славы», к которой стремились древние цари, в то время как Нину, в отличие от них, приписывалась прежде всего территориальная экспансия. При этом последовательность «египтяне Везосиса — скифы Tанавса — ассирийцы Нина» видна как в начальном отрывке эпитомы Tрога, так и в описании войны египтян со скифами, что говорит об общем происхождении обоих фрагментов. В начальном же отрывке обращает на себя внимание указание на Понт как на цель походов Везосиса. В подобном контексте в связи с походами Сесостриса Понт упоминается Mегасфеном, согласно передаче его текста Страбоном (Strabo. Loo. oit.: ¿^ívov 5è ка1 ¿к тг|д 'IßnQiag elç rqv BQ^nv ка1 tov nóvrov aYaYeív rqv атрат!^); однако несводимость
40 Зельин 2005, 17.
сведений Трога к сообщению Мегасфена очевидна: если первый также в начале своего труда говорит, что Семирамида «воевала с Индией, куда, кроме нее и Александра, не проникал никто» (Iust. I.2.9: sed et Indis bellum intulit, quo praeter illam et Alexandrum Magnum nemo intrauit), то, согласно второму, она как раз не успела выполнить этого своего намерения из-за смерти (Strabo. Loc. cit.; Arr. Ind. 5.7). У Мегасфена, как и у Трога, Сесострис и Иданфирс охарактеризованы как великие завоеватели «парой», и их упоминание встроено в перечень великих завоеваний разных эпох; однако сам этот перечень отличается от перечня Трога неизвестными ему именами «Теаркона-эфиопа» (Тахарки) и «Набокодросора» (Навуходоносора II). Иными словами, между данными сюжетами в изложении Мегасфена и Помпея Трога нет прямого взаимодействия; однако информация и того, и другого авторов (судя по расхождениям между ними, не полностью, а именно в части характеристики завоеваний египетского и скифского царей) явно восходит к одному первоисточнику, который, учитывая датировку труда Мегасфена, должен относиться к кануну или началу эллинизма.
Данное построение не противоречит гипотезе Иванчика о «пропарфянском» эллинистическом прототипе сведений Трога в принципе; однако если оно верно, то к общему и для этого прототипа, и для труда Мегасфена раннему первоисточнику восходила не просто информация о войнах египетского и скифского царей, но и соотнесение их деятельности с последующими этапами завоеваний (ведь именно в этом, причем четко очерченном, контексте данная информация и появляется и у Мегасфена, и у Трога или в его прототипе!). Что же касается ранних, очевидно предэллинистических, истоков хронологии, использованной Трогом, в этом, благодаря сообщению Дикеарха, есть полная уверенность. Наконец, вернемся к еще одному упомянутому нами вскользь моменту: в хронологической схеме Трога нет суммы лет владычества над Азией персов, что хорошо согласуется с ее созданием тогда, когда оно еще не пресеклось, т.е. в эпоху предэллинизма. Иными словами, весь комплекс сведений об этапах владычества разных народов в Азии и их сроках, которые мы находим в традиции Трога, может восходить еще ко времени предэллинизма.
Эволюция этой традиции представляется нам в целом следующей. В IV в. до н.э. в греческой историографии появляется произведение, в котором присутствует схема смены владычества в Азии разных народов (с указанием сроков между ними и другими значимыми историческими этапами), начинающаяся с удачных войн египетского и скифского царей; возможно, уже на этом этапе их стремление к славе было противопоставлено стремлению Нина и его последователей к обустройству общеазиатской мировой державы. Пожалуй, невозможно определить, не было ли это произведение трудом Феопомпа или Эфора, видимо, писавших о поражении египтян скифами; несомненно лишь, что Феопомп, как чуть позже и Аристотель, именовал его «Сесострис» и, очевидно, именно эта форма имени данного персонажа рассматривалась на данном этапе как «базовая» (или была единственной известной). Ближе к концу IV в. до н.э. Дикеарх выбрал из этих сведений хронологические выкладки, соотносившие время древнейшего египетского царя с этапами истории Египта и Греции; однако он дополнил их сведениями о его устроительской деятельности, интересовавшими его больше и, вероятно, взятыми из другого, прямо восходящего к египетской традиции источника (из него к Ди-
кеарху могла перейти и употребленная им форма имени «Сесонхосис»}41. Контаминация сведений о завоеваниях и устроительстве древнейшего египетского царя проявлялась в свидетельствах греческой традиции и ранее42; но среди них именно свидетельство Дикеарха, по-видимому, приобрело особую значимость в специфических греко-египетских контекстах (возможно, и в греко-египетской среде). Далее сведения о войнах египетского и скифского царя перешли, очевидно, из раннего первоисточника, использованного и Дикеархом, к Мегасфену, который встроил их в гетерогенный по своим истокам рассказ о разных завоевателях; опираясь на его фрагменты, можно допустить, что в его первоисточнике египетский и скифский цари именовались «Сесострис» и «Иданфирс»43. Какое-то новое «преобразование» формы их имен произошло перед восприятием этих сведений Пом-пеем Трогом (может быть, действительно, в его гипотетическом « пропарфянском» прототипе); но в целом его сведения должны следовать первоисточнику IV в. до н.э. достаточно полно.
Интерпретируя соотнесение Александра с Сесонхосисом в «Романе.», восходящее к его греко-египетскому прототипу III в. до н.э., мы, думается, имеем право учитывать весь комплекс сведений о древнейшем египетском царе, которые должны были отразиться к кон. IV в. до н.э. в труде Дикеарха и в первоисточнике, использованным им, Мегасфеном и традицией Помпея Трога. Согласно этим сведениям, на исходе эпохи царей-богов и, соответственно, в самом начале собственно истории человечества устроителем египетского общества и завоевателем Азии и большей части Европы был египетский царь Сесонхосис. Далее его постигла неудача в войне со скифами, которые отогнали его вплоть до границ Египта и перехватили у него гегемонию в Азии. Затем власть над Азией последовательно переходила от скифов к ассирийцам, от ассирийцев к мидянам и от мидян к персам. Заключительный «штрих» данной схемы мы находим уже независимо от традиции предэллинизма, собственно во фрагментах «Романа.»: сначала, при Не-ктанебе, Египет не только не владычествует над чужеземными народами, но и сам завоеван ими, причем среди них, похоже, первенствуют скифы, лишившие Египет миродержавия во времена Сесонхосиса; однако Александр, став царем Египта, возвращает ему миродержавие и в силу этого может по праву считаться «новым Сесонхосисом».
Как видно, в рамках этой картины всемирная история (понятая как история земель, вошедших в культурно-исторический круг надрегиональных государств Передней Азии I тыс. до н.э., а также образующих его периферию) была сведена к одному сверхдолгому циклу. Детерминантой движения исторических событий в рамках этого цикла явно считалась смена эпох «владычества над Азией» (|3aaLÀ£Îa xfç Aaiaç) ряда народов — топос, хорошо известный в античной традиции и имеющий основу в собственно восточных, в том числе в египетских, представлениях44. Согласно этому топосу, земли Азии с древнейших времен были
41 Ладынин 2014.
42 Ладынин 2013, 150.
43 «Иданфирс» — имя скифского царя, боровшегося с Дарием I согласно «скифскому логосу» Геродота (Hdt. IV.76, 120, 126-127), что свидетельствует о перенесении этой модели в греческой традиции IV в. до н.э. на описание поражения египтян со скифами (см. в связи с возможным присутствием этого мотива в труде Феопомпа: Ладынин 2011, 41).
44 Ладынин 2005.
интегрированы в политическое единство, власть над которым последовательно переходила от одного народа к другому (Aesch. Pers. 762-764: ¿t оите Ti|xqv Zeug avat t^v5' fanaozv, / ¿v' avbga паоцд 'Aaibog ^п^отрофои / Tayeiv, exovta OK^nTQOV £uGuvt^qlov. Еше в «Истории» Геродота ассирийцы при Нине представлены как первый народ, которому принадлежала власть над «Верхней Азией» (Hdt. II. 95; в другом месте их владычество признается общеазиатским: id. 105)45; затем от них эта власть переходит к мидянам, причем возвышение последних, начавшееся на фоне упадка Ассирии (id. 95, 102), прерывается возвышением скифов и эпохой их владычества (id. 103-106); далее, понятным образом, «владычество над Азией» переходит от мидян к персам. Ктесий Книдский в целом воспроизводит в своем труде ту же самую схему, причем, похоже, впервые четко утверждает, что «владычество над Азией» переходит от одной державы к другой, так что его одновременное наличие у двух государств невозможно46. В сведениях Ктесия мы не видим упоминаний о «скифском владычестве в Азии», однако представление о нем весьма важно в других ответвлениях античной традиции47. Наконец, в известных исторических обстоятельствах «владычество над Азией» перешло к Александру Великому: в связи с этим необходимо обратить внимание не только на хорошо известное свидетельство Плутарха о его провозглашении «царем Азии» после победы при Гавгамелах (Plut. Alex. 34. 1; cf. Arr. III. 9. 6), но и на современные ему или близкие его времени эпиграфические памятники, утверждающие за ним этот статус48, а также на именование его в вавилонском астрономическом тексте (BM 36761+BM 36390, ll. 14-17) опять же в описании битвы при Гавгамелах «царем вселенной» (LUGAL SU), в отличие от Дария III, именуемого просто «царем» (LUGAL)49.
Модификации, введенные в эту схему передачи «владычества над Азией» еще в предполагаемом первоисточнике Дикеарха, Мегасфена и традиции Помпея Трога IV в. до н.э., достаточно очевидны: основоположником «владычества над Азией» представлен египетский царь, владычество скифов помещено непосредственно после его времени как своего рода долгая интермедия между его временем и созданием общеазиатской державы Нином (что не исключает представления о более поздних этапах «второго» и «третьего» владычеств скифов над Азией, согласно Трогу50). Помещение скифского владычества после времени египетского царя может объясняться как аналогией со схемой, отраженной у Геродота (там оно
45 Геродот в своем труде фактически воспроизвел две последовательности азиатских царей, владевших соответственно Нижней и Верхней Азией; они обе восходят к Гераклу через посредство Нина и Бела, и первая из них и включает малоазиатских Гераклидов и Мермнадов (Hdt. I. 7), а вторая — ассирийских потомков Нина (id. 95): Иванчик 1996, 115-116.
46 Llewellyn-Jones, Robson 2010; Ладынин 2005, 154.
47 Медведская 2000; Алексеев 2003, 117-124; Иванчик 2005, 221-244.
48 Посвящение в храме Афины в Линде (FGrHist. 532. F. 1, 38: PaaiXsw; AXsi;av[S]po<; ^a%ai Kparqaa^ Aapsiov Kai к6рю<; ys[v]6^svo<; xa^ Aaia^); надпись Кратера в Дельфах (Fouilles de Delphes. III. 4.137, ll. 6-8: ю i;svs, xaup096V0u xoCSs Xsovxo^ s%or | o^ noxs, AX[s^a]v5proi t6ts 00' sinsxo Kai awsn6p0si | xroi noXuaiv[^]xroi xroiSs Aaia^ PaaiXsi); cf. Nawotka 2004, 34-35.
49 Sachs, Hunger 1988, 178-179. Примечательным образом такое словоупотребление идеально согласуется с требованием Александра к Дарию III, предъявленным им в их знаменитой переписке после битвы при Иссе, впредь считать именно его владыкой Азии и обращаться к нему соответственным образом: Arr. Anab. II. 8-9; Curt. IV. 1.14.
50 Иванчик 2005, 221-229.
тоже оказывается по существу интермедией между первым — ассирийским — и вторым — мидийским — «владычествами над Азией»), так и целой системой сугубо египетских ассоциаций (с нашествием «народов моря», примыкавшим ко времени Рамсеса II, реминисценции которого также могли быть поглощены образом великого египетского царя античной традиции), о которых в рамках настоящей работы мы не имеем возможности сказать подробнее. Наконец, уже при конструировании пресловутого «цикла Сесонхосиса-Александра» миродержавие Александра было подчеркнуто представлено как возвращение к исходной точке данного цикла.
Стоит обратить внимание на еще один момент, связанный с четким указанием Дикеарха на непосредственное преемство Сесонхосиса от царей-богов, а еще конкретнее — от Гора, сына Исиды и Осириса. Весьма значимое упоминание этого мифологического царствования присутствует в собственно египетском тексте — «Поучении царю Мерикара», где речь идет об укладе жизни «азиата», который «сражается со времен Хора» (рЕгш. 1116А. 93); по-видимому, оптимальным образом оно было интерпретировано А. Е. Демидчиком, по мнению которого «время Хора» — это эпоха, когда окончательно побежденный Сет был выдворен со своими присными из Египта в окружающие его «нагорья» (hiswt)51. В таком случае при Хоре земли за пределами Египта впервые были населены — а при Сесонхо-сисе, его преемнике в схеме Дикеарха, они впервые оказались под военно-политическим господством Египта. Если появление населения «нагорий» было своего рода «заключительным штрихом» в творении мироздания, то их подчинение Се-сонхосису может рассматриваться как часть его деятельности по обустройству не только Египта, но и земного мира в целом52. Следовательно, соединение чужеземных стран и Египта под его властью — это нормальное состояние мироздания, а утрата власти над ним Египта и переход ее к другим народам («потомкам Сета») представляло собой аномалию.
Как видно, эта аномалия необычайно затянулась, так как со времени Сесонхосиса и вплоть до Александра власть в «общемировом»/общепереднеазиатском государстве переходила от одного чужеземного народа к другому, не возвращаясь к египтянам. Предел отступления от нормы был достигнут накануне появления в Египте Александра, при бегстве из страны ее легитимного царя Нектанеба и ее подпадании под власть чужеземных врагов, среди которых как будто первен-
51 Демидчик 2005, 132-135.
52 Мы не имеем прямых указаний на этот мотив во фрагментах Дикеарха; однако весьма показательны стоящие еще ближе к египетской традиции и примерно синхронные по времени появления сведения Гекатея Абдерского о налаживании царем Сесоосисом системы взимания дани с покоренных им стран сообразно их ресурсам и эксплуатации их рабочей силы (Бю(1 I. 55-56). В описании этой системы легко увидеть аналогию с реформами Дария I, сформировавшими институты надрегиональной переднеазиатской державы (Впай 1996, 402-405), и тем самым приписывание их создания древнему египетскому царю; в то же время указанная Диодором конечная цель эксплуатации чужеземных стран — обеспечение культов египетских богов — выглядит, напротив, сугубо «по-египетски», согласуясь с ритуалистическим характером египетской царской власти и с зафиксированными в многочисленных памятниках дарениями царей-воителей из военной добычи храмам Египта. В таком случае на египетского царя у Гекатея переносится то качество создателя инфраструктуры мировой державы, которое в традиции Трога и, возможно, в ее первоисточнике IV в. до н.э. отводилось Нину. Можно сказать, что подобный мотив как минимум очень хорошо согласуется с качеством царя-устроителя, присущим Сесонхосису согласно Дикеарху.
ствуют виновные в утрате миродержавия египетским царем древности скифы. Соответственно, возвращение миродержавия Египту его новым царем Александром предстает как восстановление исконной, хотя и издавна утраченной нормы существования мира. В связи же с этим мотивом «Романа об Александре» и, в частности, с содержащимся в нем и отнесенном к моменту бегства Нектанеба из Египта предсказанием о его возвращении в лице Александра невольно напрашивается сравнение со знаменитым обетованием «Пророчества Неферти» о приходе царя Амени (Аменемхета I), который положит конец хаосу I Переходного периода (рЕгш. 1116В. 58-71)53, — с той очевидной разницей, что если «Пророчество Не-ферти» говорит в первую очередь о природных и социальных аномалиях внутри Египта, то Александру суждено устранить колоссальную «политическую аномалию» в масштабах всего мира.
Итак, мы смогли выделить в ряде компонентов «цикла Сесонхосиса-Алексан-дра» явные аллюзии на значимые чисто египетские представления; кроме того, по своей структуре этот цикл весьма похож на большие циклы египетской истории, которым соответствуют томосы труда Манефона. Как нам доводилось говорить, в каждом из этих циклов, по аналогии с более короткими циклами отдельных царствований и династий, происходило накопление отступлений от нормы миропорядка маат (очевидно, в ходе ее противоборства с противным ей началом исе-фет), которое в конечном счете оборачивалось ее полным крушением и, далее, возвращением к торжеству нормы и началом нового цикла54. В таком случае в «Романе об Александре» мы видим историческую фикцию, которая была смоделирована по принципам, упорядочивавшим для египтян события прошлого и в их «академической» историографии кануна и начала эллинизма, и была призвана примирить исконную для египтян идею сакральной исключительности их страны с существованием в I тыс. до н.э. общепереднеазиатской (в обыденном восприятии общемировой) государственности, находившейся под властью других народов. Понятно, что такая фикция не могла быть рассчитана на ее восприятие представителями образованной элиты Египта, знакомыми с его подлинной историей; в таком случае естественно допустить, что она (по близкой аналогии, например, с соположенной с нею в традиции «Романа.» фикцией рождения Александра от Нектанеба II55) была пропагандистским конструктом, рассчитанным на распространение заложенных в него идей в широких кругах в некоей политической конъюнктуре. В «Романе об Александре» эта конъюнктура прослеживается четко: представление о македонском царе как о «новом Сесонхосисе» — восстановителе исконного порядка мироустройства, наряду с фикцией его египетского происхождения, оказывается (несомненно, на этапе кодификации греко-египетского прототипа «Романа.») средством оправдать установление власти Александра над Египтом, удобным прежде всего его местным коллаборационистам.
Следует ли считать, что эта фикция и создавалась целенаправленно именно с таким расчетом? На наш взгляд, есть серьезные основания в этом усомниться. Выше привели аргументы в пользу того, что ряд ее важнейших составляющих проник в греческую традицию уже на протяжении IV в. до н.э.; в труде Дикеарха
53 Ро8еиег 1956, 47 ГГ.; Демидчик 2005, 48.
54 Ладынин 2009, 166.
55 Васильева, Ладынин 2012, 3-4.
они воспроизведены достаточно серьезно, как реальные представления египтян о своем прошлом, что было бы проблематично, если бы они восходили к совсем недавнему построению, сложившемуся в рамках пропаганды времени Александра в Египте. В то же время этой фикции явно еще не существовало во времена Геродота, чей рассказ о Сесострисе сильно от нее отличается. Несомненно, что получить акцент в Египте и, закономерно, резонанс в греческом мире эта фикция могла лишь тогда, когда часть египетской элиты питала бы серьезные надежды на возвращение под свою руку значительных территорий Передней Азии и тем самым на восстановление исконного египетского миродержавия.
Образ Сенусерта I — Сесонхосиса Манефона — был актуализирован в древнеегипетской пропаганде уже в начале ХХХ династии в принятии Нектанебом I (ок. 379/8-361/0 гг. до н.э.) «солнечного» имени царя Верхнего и Нижнего Египта Hpr-ki-Rr, совпадавшего с этим же титулом второго царя XII династии56; однако при этом на Нектанеба I переносились, видимо, «мирные» реминисценции Сену-серта I, связанные с его качеством устроителя египетского общества57. Методом исключения, но все же достаточно уверенно мы, кажется, можем обнаружить в истории ХХХ династии ситуацию, в которой могла быть востребована пропаганда исконного миродержавия Египта. Это попытка фараона Тахоса (361/0-359/8 гг. до н.э.58) перейти в наступление против персов с расчетом отобрать у них, по-видимому, по крайней мере Восточное Средиземноморье. Странным образом, исследователи мало задумываются над тем, какие шансы на успех были у этой попытки: Тахос действовал в ситуации, когда держава Ахеменидов была ослаблена Великим восстанием сатрапов кон. 360-х гг.; он заручился союзом со Спартой и неофициальной поддержкой Афин; к началу войны у него было 10 тыс. греческих наемников, 80 тыс. египетских ополченцев и флот в 200 триер; мобилизация экономических ресурсов страны проводилась им столь целенаправленно, что восстановила против него храмы59. Возможно, как раз последний момент, приведший примерно через 100 лет к появлению в т.н. «Демотической хронике» негативного образа Тахоса60, и потребовал серьезного обоснования перед обществом столь масштабных и требующих усилий планов экспансии. Присутствие же в Египте при ХХХ династии греков — представителей военной элиты полисного мира, достаточно образованных и находившихся в постоянном контакте с элитой Египта, — создавало идеальный канал для трансляции данного идеологического конструкта в представления греков о Египте и его истории.
ЛИТЕРАТУРА
Алексеев А. Ю. 2003: Хронография Европейской Скифии. СПб.
Бикерман Э. 1975: Хронология древнего мира. М.
Бонгард-Левин Г.М., Бухарин М.Д., Вигасин А. А. 2002: Индия и античный мир. М.
Васильева О.А., Ладынин И. А. 2012: «Волшебник Нектанеб»: историко-художествен-ный образ и его истоки // Древний Восток и античный мир. 8, 3-36.
56 Blöbaum 2006, 405-408.
57 Ладынин 2013.
58 Hornung, Krauss, Warburton 2006, 270.
59 Briant 1996, 682-685, 693-694, 1019-1020.
60 Johnson 1983, 62, 64, n. 24; см. теперь: Felber 2003.
ДeмuдчuкА. Е. 2005: Безымянная пирамида: Государственная доктрина древнеегипетской Гераклеопольской монархии. СПб.
Зeльuн К. К. 2005: Помпей Tрог и его произведение "Historiae Philippioae" II Юстин, Ыарк Юниан. Эпитома сочинения Помпея Tрога "Historiae Philippioae". СПб., 5-33.
Иванчик А. И. 1996: Киммерийцы. Древневосточные цивилизации и степные кочевники в VIII-VII вв. до н.э. M.
Иванчик А. И. 1999: Античная традиция о фараоне Сесострисе и его войне со скифами II ВДИ. 4, 4-36.
Иванчик А. И. 2005: Накануне колонизации: Северное Причерноморье и степные кочевники VIII-VII вв. до н.э. в античной литературной традиции: фольклор, литература и история (Pontus septentrionalis, 3). M.; Берлин.
Коростовцев М. А. 1976: Религия древнего Египта. M.
Ладынин И. А. 2005: Античный топос «владычества над Азией» и концепция непрерывной надрегиональной государственности на Ближнем и Среднем Востоке в I тыс. до н.э. II «Эдуба вечна и постоянна»: Ыатериалы конференции, посвященной 90-летию со дня рождения И. M. Дьяконова. СПб., 151-160.
Ладынин И. А. 2009: Легенда о царе Аменофисе (Manetho, ed. W. G. Waddell, frg. 54, Chaeremon, FGrHist. 618. F. i) и финал второго томоса труда Ыанефона II Петербургские египтологические чтения 2007-2008: памяти О. Д. Берлева. К 75-летию со дня его рождения: Доклады ^руды Государственного Эрмитажа, 45). СПб., 164-180.
Ладынин И. А. 2011: «Феопомп же в третьей (книге) называет его Сесострисом» (FGrH. 115. F. 46): Войны египетского царя в Европе в сведениях историографа Филиппа II II Antiquitas aeterna: Поволжский антиковедческий журнал. Вып. 3: Проблемы источниковедения античной истории: Взгляды на историю и историческая информация в трудах античных авторов I А. В. Ыахлаюк, Е. А. Ыолев (ред.). Нижний Новгород, 34-56.
Ладынин И. А. 20i3: «hpr-kA-Rr по-гречески»: Сенусерт I в пропаганде ХХХ династии и в ее вероятных репликах в древнегреческой традиции II Aegyptiaoa rossioa. i, 136-156.
Ладынин И. А. 2014: Сведения Дикеарха Ыессенского о великом египетском царе — устроителе и завоевателе II Аристей. 9, 21-57.
Медведская И. Н. 2000: О скифском вторжении в Палестину II ВДИ. 2, 221-228.
Немировский А. А. 2001: Гиксосы: к вопросам именования и происхождения II Древний Восток: Общность и своеобразие культурных традиций I О. И. Павлова, А. А. Немиро-вский (ред.). M., 100-138.
Сафронов А. В. 2005: Этнополитические процессы в Восточном Средиземноморье в кон. XIII — нач. XII вв. до н.э.: автореф.... канд. ист. наук. M.
Alonzo-Nunez M. 1997: Approaohes to a World History in the Hellenistio Period: Dioearohus and Agatharohides II Athenaeum. 85, 53-67.
Ax W. 2000: Dikaiarohs Bios Hellados und Varros De vita populi Romani II Rheinisohes Museum. 143, 337-369.
Beckerath J. von. 1999: Handbuoh der ägyptisohen Königsnamen. 2. Aufl. (Münohner ägyptologisohe Studien, 49). Münohen.
BergB. 1973: An Early Souroe of the Alexander Romanoe II GRBS. 14, 381-387.
BlöbaumA.I. 2006: "Denn ioh bin ein König, der Maat liebt": Herrsoherlegitimation im spätzeitliohen Ägypten (Aegyptiaoa Monasteriensia, 4). Aaohen.
Briant P. 1996: Histoire de l'empire perse. De Cyrus à Alexandre. P.
Burstein S. 1992: Heoataeus of Abdera's History of Egypt II Life in a Multi-Cultural So-oiety: Egypt from Cambyses to Constantine and Beyond I J. H. Johnson (ed.). Chioago, 45-49.
Burton A. 1972: Diodorus Sioulus: Book I (Études preliminaires des religions orientales, 29). Leiden.
Dillery J. 1998: Hecataeus of Abdera: Hyperboraeans, Egypt and interpretatio Graeca // Historia. 47, 255-275.
Dillery J. 2013: Manetho // The Romance between Greece and the East / T. Whitmarsh (ed.). Cambridge, 38-59.
Felber H 2003: Die Demotische Chronik // Apokalyptik und Ägypten: Eine kritische Analyse der relevanten Texte aus dem griechisch-römischen Ägypten / A. Blasius, B. U. Schipper (hrsg.). (Orientalia Lovanensia Analecta, 107). Leiden, 65-112.
Fortenbaugh W. W., Schütrupf E. (hrsgg.) 2001: Dicaearchus of Messana: Text, Translation and Discussion (Rutgers University Studies in Classical Humanities, 10). New Brunswick (N. J.).
GozzoliR.B. 2006: The Writing of History in Ancient Egypt during the First Millenium B.C. (ca. 1070-180 BC). Trends and Perspectives (Golden House Publications Egyptology, 5). L.
Gutschmid A. 1894: Die beiden ersten Bücher des Pompejus Trogus // Gutschmid A. Kleine Schriften. Leipzig, 19-217.
Helck W. 1956: Untersuchungen zu Manetho und den agyptischen Konigslisten (Untersuchungen zur Geschichte und Altertumskunde Ägyptens, 18). B.
Hornung E., Krauss R., Warburton D. (eds.) 2006: Ancient Egyptian Chronology (Handbook of Oriental Studies. Section One: The Near and Middle East, 83). Leiden.
Huss W. 2001: Ägypten in der hellenistischer Zeit, 332-30 v. Chr. München.
Jasnow R. 1997: The Greek Alexander Romance and Demotic Egyptian Literature // JNES. 56, 95-103.
Johnson J. H. 1983: The Demotic Chronicle as a Statement of a Theory of Kingship // JS-SEA. 1983. 13, 61-72.
Jouanno C. 2002: Naissance et métamorphoses du Roman d'Aléxandre. Domaine gréc. P.
Keil H. 1854: Scholia vetera e codice Laurentiano. Lipsiae.
Llewellyn-Jones Ll., Robson J. 2010: Ctesias' History of Persia: Tales of the Orient. L.; New York.
Marincola J. 2007: Universal History from Ephorus to Diodorus // A Companion to Greek and Roman Historiography / J. Marincola (ed.). Vol. I. Malden; Oxford; Carlton, 171-179.
Martini 1905: Dikaiarchos // RE. 5, 546-563.
Moyer I. S. 2011: Egypt and the Limits of Hellenism. Cambridge.
Nawotka Krz. 2004: Alexander the Great and the Kingdom of Asia // Eos. 91, 34-43.
Perry B.E. 1966: The Egyptian Legend of Nectanebus // TAPA. 97, 327-331.
Posener G. 1956 : Littérature et politique dans l'Égypte de la XIIe dynastie (Bibliothèque de l'école des hautes études, 307).
Ryholt K. 2010: A Sesostris Story in Demotic Egyptian and Demotic Literary Exercises (O. Leipzig UB 2217) // Honi soit qui mal y pense: Studien zum pharaonischen, griechischrömischen und spätantiken Ägypten zu Ehren von Heinz-Josef Thissen / H. Knuf, Chr. Leitz, D. von Recklinghausen (ed.). Leuven, 429-437.
Sachs A.J., Hunger H. (eds.) 1988: Astronomical Diaries and Related Texts from Babylonia. Vol. 1. Diaries from 652 B. C. to 262 B. C. Vienna.
Schade G., Eleuteri P. 2001: The Textual Tradition of the Argonautica // A Companion to Apollonius Rhodius / Th. D. Papanghelis, A. Rengakos (ed.). (Mnemosyne: Bibliotheca classica Batava, Supplementum, 217). Leiden; Boston; Köln, 27-49.
Schaefer G. H. 1813: Apollonii Rhodii Argonautica. Vol. II. Lipsiae.
Sethe K. 1900: Sesostris (Untersuchungen zur Geschichte und Altertumskunde Ägyptens, 2.1). Leipzig.
Trnka-Amrhein Y. K. 2013: A Study of The Sesonchosis Novel. Diss. Harvard.
Wehrli F. 1967: Die Schule des Aristoteles. 1. Dikaiarchos. 2. Aufl. Basel; Stuttgart.
Wendel C. 1935: Scholia in Apollonium Rhodium vetera. B.
Widmer G. 2002: Pharaoh Maa-Re, Pharaoh Amenemhat and Sesostris: Three Figures from Egypt's Past as seen in the Sources of the Graeco-Roman Period // Acts of the Seventh International Conference of Demotic Studies, Copenhagen, 23-27 August 1999 / K. Ryholt (ed.). (Carsten Niebuhr Institute Publications, 27). Copenhagen, 377-393.
ALEXANDER "THE NEW SESONCHOSIS": EGYPTIAN PROPAGANDIST FICTION OF THE EARLY HELLENISM AND PRECONDITIONS OF ITS ORIGIN
A. Ladynin
The comparison of Alexander the Great in some fragments of "The Novel about Alexander" to the legendary Egyptian King Sesonchosis, the great warrior, seems to be a replica of an Egyptian propagandist fiction: at the beginning of human history, the Egyptians established their dominion over the world, which completed its dispensation, then it passed to other people that violated the norms of the world order, but eventually it had to go back to Egypt (which, according to the "The Novel about Alexander" happened under Alexander — the legal King of Egypt). The components of this fiction are found in the statements of Dicaearchus of Messena and Pompeius Trogus; and it probably must have emerged in Egypt still before the Hellenism (allegedly, under Tachos in the mid 4th century BC) to become known in the Greek tradition.
Key words: Alexander the Great, Sesonchosis, world-dominion, propaganda, Tachos
© 2015
Е. М. Берзон
АНТИОХ — НАСЛЕДНИК И СОПРАВИТЕЛЬ ВЕЛИКОГО ЦАРЯ
АНТИОХА
Статья посвящена рассмотрению биографии царевича Антиоха, старшего сына и соправителя Антиоха III Великого. Акцент делается преимущественно на таких событиях из жизни наследника, как его коронация, хронологические и географические рамки его государственной деятельности, брак с сестрой Лаодикой и его место в матримониальной политике Селевкидов. Отдельно рассматриваются действия Антиоха Младшего в качестве соправителя своего отца, в которых можно выделить несколько направлений: урегулирование отношений с греческими полисами Западной Малой Азии, дипломатическо-представительная роль, участие в военных кампаниях (в т. ч. и личное командование отдельными воинскими контингентами). Особое внимание в работе уделяется официальной титулатуре соправителя, очевидно, претерпевшей некоторые изменения на рубеже III и II в. до н.э. Таким образом, биография Антиоха Младшего показательна как прекрасный пример, позволяющий проанализировать положение соправителя и его формальный статус, более четко обрисовать характер его полномочий и в целом — обозначить его роль в системе государственного управления в царстве Селевкидов.
Ключевые слова: царство Селевкидов, институт соправительства, династическая политика, Антиох III, принц Антиох
Берзон Екатерина Михайловна — магистрант I курса кафедры истории древней Греции и Рима Института истории СПбГУ E-mail: [email protected]
