CC BY
465
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПОСРЕДНИЧЕСТВО ВО ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ
М.И. Моисеенко
(заведующий кафедрой уголовно-правовых дисциплин Западно-Сибирского института финансов и права, кандидат психологических наук, г. Нижневартовск; mmimi1963@mail.ru)
В статье анализируются некоторые актуальные вопросы уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве, возникающие при применении новой статьи 2911 Уголовного кодекса Российской Федерации. Автор обосновывает алгоритм квалификации посредничества во взяточничестве с учетом различного размера взятки, определяет границы, основания уголовной ответственности за разные формы посредничества во взяточничестве, формулирует предложения по совершенствованию уголовного законодательства в этой части.
Ключевые слова: взятка, посредничество, взяточничество, квалификация, уголовная ответственность.
В соответствии с Федеральным законом от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» в УК РФ была введена норма (ст. 2911), предусматривающая уголовную ответственность за посредничество во взяточничестве. Введение новой нормы не является абсолютной новеллой отечественного уголовного законодательства. Статьей 1741 УК РСФСР 1960 г. предусматривалась ответственность за посредничество во взяточничестве. Однако в сравнении с новой уголовно-правовой нормой диспозиция ст. 1741 УК РСФСР была простой, тогда как диспозиция ст. 2911 УК РФ является описательной. Посредничество во взяточничестве определяется как непосредственная передача взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя либо иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в значительном размере.
Имея сложную структуру, ст. 2911 УК РФ предусматривает в ч. 1 основной состав посредничества во взяточничестве, в ч.ч. 2-4 - квалифицированные составы данного преступления, а в ч. 5 предусмотрен самостоятельный состав преступления
- обещание или предложение посредничества во взяточничестве. Наряду с этим ст. 2911 УК РФ снабжена примечанием, предусматривающим основания освобождения от уголовной ответственности посредника во взяточничестве, если он после совершения преступления активно способствовал раскрытию и (или) пресечению преступления и добровольно сообщил органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о посредничестве во взяточничестве.
Описательная диспозиция ч. 1 ст. 2911 УК РФ, которая закрепляет основной состав посредничества, по существу, предусматривает две его формы, которые давно известны теории уголовного права и судебной практике и именуются в литературе как «физическое» и «интеллектуальное» посредничество [1, с. 152]. Во-первых, это непосредственная передача взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя. Эту форму условно можно назвать физическим посредничеством, потому что действия посредника здесь состоят только лишь в физическом воздействии на предмет взятки и сводятся к выполнению им исключительно технической функции по передаче взятки от взяткодателя взяткополучателю.
Во-вторых, посредничеством во взяточничестве признается иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в значительном размере. Эту форму
46
посредничества можно обозначить как интеллектуальное посредничество, поскольку содеянное субъектом в этом случае характеризуется достаточно широким диапазоном способов преступления, главным из которых, как представляется, является информационное содействие участникам взяточничества.
Законодательная регламентация состава преступления, предусмотренного статьей о посредничестве во взяточничестве, заключает в себе целый ряд вопросов об уголовной ответственности за данное преступление, с которыми неизбежно столкнутся правоприменители при квалификации данного преступления. Обозначим некоторые из них.
Размер взятки при посредничестве во взяточничестве. Разделяя посредничество во взяточничестве на две формы, законодатель указал, что иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки образует состав посредничества, если предметом указанного соглашения является взятка в значительном размере, т.е. когда сумма денег, стоимость ценных бумаг, иного имущества, услуг имущественного характера, иных имущественных прав, превышают двадцать пять тысяч рублей (п. 1 примечания к ст. 290 УК РФ). Применительно к первой форме посредничества (непосредственной передаче взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя) размер взятки специально не оговорен. Означает ли это, что размер передаваемой посредником взятки не имеет значения для квалификации? Либо значительный размер взятки в равной степени является конститутивным признаком основания ответственности за посредничество во взяточничестве при любой его форме?
Например, П. Яни, говоря о значительном размере взятки при посредничестве, рассматривает его в качестве признака, характеризующего в целом основание уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве [2, с. 12]. Такого же мнения придерживаются многие другие авторы [3, с. 10; 4, с. 22; 5, с. 41; 6, с. 5-6].
На наш взгляд, если толковать уголовный закон буквально (а именно такой способ толкования соответствует принципу законности), то вывод следующий
- значительный размер взятки является криминообразующим признаком только применительно ко второй форме посредничества во взяточничестве. В то же время непосредственная передача взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя образует состав посредничества во взяточничестве по ст. 2911 УК РФ независимо от размера передаваемой взятки.
Если предположить иное и согласиться с вышеупомянутыми авторами, то с учетом изложенных ниже выводов относительно квалификации посредничества во взяточничестве в незначительном размере как соучастия в даче или получении взятки, неизбежен возврат к уже известным для теории и практики проблемам с уголовноправовой оценкой этой разновидности посреднических действий, которые буквально не вписываются в законодательную формулу пособничества, предусмотренную ч. 5 ст. 33 УК РФ.
В связи с этим возникает два вопроса. Во-первых, какой должна быть уголовно-правовая оценка посредничества во взяточничестве в форме иного способствования достижению либо реализации соглашения между взяткодателем и взяткополучателем в случае, когда предметом этого соглашения была взятка в незначительном размере (в сумме не более 25 000 руб.)? Во-вторых, насколько обоснованной является рассматриваемая позиция законодателя, дифференцировавшего ответственность за различные виды одного и того же преступления в зависимости от размера взятки?
О. Капинус высказывает беспокойство по поводу того, что суды вполне могут расценить решение законодателя, ограничившего пределы действия ст. 2911 УК РФ (за исключением части 5 этой статьи) значительным размером взятки, как «запрет привлечения к уголовной ответственности за посредничество в случаях, когда планируемый и фактический размер взятки не превышает двадцати пяти тысяч рублей» [7, с. 23-24]. К сожалению, опасения О. Ка-
Юридическая наука и правоохранительная практика пинус не напрасны. В юридической прессе уже присутствуют подобные комментарии ст. 2911 УК РФ, исходящие от представителей прокуратуры [5, с. 41].
Введение в уголовный закон самостоятельной нормы, предусматривающей ответственность за посредничество во взяточничестве, не может рассматриваться как акт криминализации деяния, ранее не признававшегося преступлением, на что обращают внимание многие ученые, «поскольку за названные в ч. 1 ст. 2911 УК РФ формы посреднических действий (в самых редких случаях, видимо, и бездействия) уголовная ответственность наступала и ранее, содеянное в этом случае квалифицировалось как соучастие в даче либо получении взятки, на что прямо указал Пленум Верховного Суда» [7, с. 23]. Соответственно не может обернуться декриминализацией каких-либо посреднических действий сужение границ основного состава посредничества, предусмотренного ч. 1 ст. 2911 УК РФ, либо даже полное исключение такового из уголовного закона, как это произошло с принятием в 1996 г. УК РФ, изначально не предусматривавшего, по сравнению с УК РСФСР 1960 г., специальной нормы об ответственности за посредничество во взяточничестве. В последнем случае вопрос об основании уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве вновь всецело вернется в лоно института соучастия в преступлении.
По такому же принципу должен решаться вопрос об уголовной ответственности посредника во взяточничестве, который способствовал взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в размере, не превышающем 25 000 руб. Следовательно, исходя из того, что состав посредничества во взяточничестве является специальной уголовно-правовой нормой по отношению к общей норме, предусматривающей основания уголовной ответственности соучастников (ст. 33 УК РФ), иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в меньшем раз-
мере (в сумме менее 25 000 руб.) должно квалифицироваться как соучастие в даче взятки (ст. 291 УК РФ) или получении взятки (ст. 290 УК РФ) со ссылкой на ч.ч. 3, 4 или 5 ст. 33 УК РФ в зависимости от того, по чьей просьбе и в чьих интересах (взяткодателя или взяткополучателя) действовал соучастник.
При наличии признаков покушения на преступление в действиях взяткодателя и взяткополучателя, пытавшихся дать и получить взятку в незначительном размере, действия интеллектуального посредника должны квалифицироваться как соучастие в покушении на получение или дачу взятки (ст. 290 или 291 УК РФ) с одновременной ссылкой на ч.ч. 3, 4 или 5 ст. 33 УК РФ и
ч. 3 ст. 30 УК РФ.
В случае приготовления к получению и даче взятки в незначительном размере, при отсутствии других квалифицирующих признаков участники содеянного, в том числе посредник, уголовной ответственности не несут, потому что посягательства, предусмотренные ч. 1 ст. 290 УК РФ и ч. 1 ст. 291 УК РФ, относятся к преступлениям небольшой тяжести, приготовление к которым в силу ч. 2 ст. 30 УК РФ не наказуемо. Так же решается вопрос при неудавшемся интеллектуальном посредничестве, когда посреднику по независящим от него причинам не удалось способствовать взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в меньшем размере (например, участники соглашения не воспользовались помощью посредника либо добровольно отказались от преступления) (ч. 5 ст. 34 УК РФ).
Теперь попытаемся проанализировать, насколько обоснованно законодательное решение, связавшее основание уголовной ответственности за посреднические действия в форме «иного способствования» взяточничеству со значительным размером взятки, с точки зрения принципа справедливости (ст. 6 УК РФ), в равной степени обязательного не только для правоприменителя, но и для законодателя в части дифференциации им уголовной ответственности за преступления.
Начнем с того, что вследствие изменения в декабре 2011 г. законодательного определения категории преступлений небольшой тяжести еще сильнее обозначилось искривление категоризации составов преступлений, образующих взяточничество [8, с. 56]. Санкции за получение и дачу взятки ранжируют данные составы преступлений только по трем категориям на преступления небольшой тяжести, тяжкие и особо тяжкие, исключая признание их преступлениями средней тяжести (если не принимать во внимание наличие такой возможности у суда в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, которая, впрочем, имеет значение для правовых последствий осуждения, а не для квалификации). В то же время санкции за посредничество во взяточничестве исключают законодательное признание этого преступления посягательством небольшой тяжести, категоризация посредничества (ч. 1 ст. 2911 УК РФ) начинается с порога, соответствующего категории преступлений средней тяжести.
Данное обстоятельство в совокупности с указанием в ч. 1 ст. 2911 УК РФ на значительный размер взятки приводит к парадоксам уголовной наказуемости посредничества во взяточничестве в различных его формах. Например, если сравнивать максимальную строгость санкции за посредничество во взяточничестве в значительном размере по ч. 1 ст. 2911 УК РФ (лишение свободы на срок до пяти лет со штрафом в размере двадцатикратной суммы взятки) со строгостью санкции за получение взятки в значительном размере (лишение свободы на срок до шести лет со штрафом в размере тридцатикратной суммы взятки), то наблюдаемая разница вполне приемлема и адекватна тому, что получение взятки независимо от прочих условий является самой опасной формой взяточничества. Обратная ситуация вырисовывается при аналогичном сравнении санкции ч. 1 ст. 2911 УК РФ с санкцией ч. 2 ст. 291 УК РФ (лишение свободы на срок до трех лет со штрафом в размере пятнадцатикратной суммы взятки). Таким образом, посредничество во взяточничестве наказуемо существенно строже по сравнению с дачей взятки в значительном
размере - посягательством, как представляется, более опасным по своей природе. При этом, как выяснилось выше, законодатель допускает признание посреднических действий в форме иного способствования взяточничеству в незначительном размере преступлением небольшой тяжести при условии квалификации таких действий как соучастия в получении или даче взятки без квалифицирующих признаков (ст. 33 и ч. 1 ст. 290 или ч. 1 ст. 291 УК РФ). В то же время непосредственная передача взятки как в значительном, так и в незначительном размере признается преступлением средней тяжести (ч. 1 ст. 2911 УК РФ). В последнем случае разрыв максимальной наказуемости между непосредственной передачей взятки в незначительном размере и дачей-получением взятки в незначительном размере еще более велик в пользу посредничества, что «не вяжется» с уголовно-правовой природой посредничества во взяточничестве, проистекающей из сложной формы соучастия и характеризующей эту форму взяточничества как наименее опасную по сравнению с деяниями его главных фигурантов
- взяткополучателя и взяткодателя.
По нашему мнению, значительный размер взятки не определяет правовую природу посредничества во взяточничестве и не затрагивает сущности общественной опасности этого посягательства. Будучи не содержательной, а формальной характеристикой предмета взяточничества, значительный размер взятки не может выполнять роль криминообразующего признака в основном составе посредничества, искусственно отделяя его таким образом от того же самого уголовно наказуемого посредничества, но в незначительном размере взятки. Значительный размер взятки, отделяющий порог уголовно наказуемого посредничества, имел бы смысл, если посреднические действия в виде иного способствования взяточничеству в незначительном размере перешли бы в другую отраслевую принадлежность, скажем, рассматривались бы как административное правонарушение, как это имеет место при установлении «водораздела» между уголовной и административной юрисдикцией
Юридическая наука и правоохранительная практика в отношении незаконного оборота без цели сбыта наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов, а также хищений чужого имущества.
Поэтому будет правильным, если законодатель исключит значительный размер взятки из разряда конститутивных признаков посредничества в ч. 1 ст. 2911 УК РФ и переведет его на первое место в числе квалифицирующих признаков данного преступления, аналогично той схеме, по которой сконструированы части 1, 2 и 3 статей 290 и 291 УК РФ. Разумеется, потребуется изменение санкций в частях 1, 2 и 3 ст. 2911 УК РФ при непременном их согласовании с санкциями за основные и соответствующие квалифицированные составы получения и дачи взятки.
Уголовная ответственность за физическое посредничество. С объективной стороны данная форма посредничества выражается в непосредственной передаче лицом взятки по поручению взяткодателя или взяткополучателя. Именно так толковалось понятие посредничества Пленумом Верховного Суда СССР применительно к простой диспозиции ст. 1741 УК РСФСР («Посредничество во взяточничестве») на протяжении последних двух десятилетий действия советского уголовного закона [9, с. 219; 10, с. 364]. «Суть посредничества, - писал Б.В. Здравомыслов, - сводится только к передаче предметов взятки от взяткодателя взяткополучателю. Посредник выступает между ними в качестве связующего звена» [11, с. 67]. Таким образом, преступная деятельность физического посредника заключается в выполнении им чисто технической функции в механизме взяточничества - фактическое перемещение предмета взятки из владения взяткодателя во владение взяткополучателя, что и может быть названо передачей взятки. По форме деяния передача взятки может выражаться только в действиях, конкретные способы которых на квалификацию не влияют (переноска, перевозка, пересылка взятки и т.п.).
Предметом физического посредничества могут быть не только вещные разновидности взятки (деньги, ценные бумаги,
иное имущество), но и услуги имущественного характера. В последнем случае посредником должен признаваться непосредственный исполнитель услуги или работы при условии, что он осведомлен о действительных обстоятельствах их выполнения как взяточничества. Как отмечалось выше, преступная роль исполнителя услуги (работы) в таком случае состоит в том, что он обеспечивает непосредственное извлечение взяткополучателем имущественной выгоды в виде бесплатного пользования предоставляемой услугой или бесплатного получения результата выполняемой работы. Поэтому мы не можем согласиться с П. Яни в том, что действия такого лица образуют «вторую форму посредничества: способствование взяткодателю и взяткополучателю в реализации соглашения между ними о получении и даче взятки» на том основании, что услуги имущественного характера из-за узкого понимания законодателем первой формы посредничества не могут быть ее предметом [2, с. 13-14]. Законодатель никаких изъятий из предмета физического посредничества во взяточничестве не сделал, таковым признается взятка в любом ее виде. По этой же причине нельзя признать правоту О. Капинус, которая предлагает квалифицировать содеянное лицом, выполняющим для взяткополучателя оплаченные взяткодателем услуги, как соучастие в даче взятки [7, с. 25].
Уголовный закон определяет физическое посредничество как непосредственную передачу взятки, что, очевидно, является характеристикой способа преступления. Буквально это означает, что посредник выполняет свою роль единолично и, будучи единственным связующим звеном между взяткодателем и взяткополучателем, самолично вступает с ними в контакт, передавая взятку. Однако так происходит не всегда. Не исключены ситуации, когда в механизме взяточничества участвует несколько физических посредников, в том числе представляющих интересы различных сторон взяточничества. Вследствие этого процесс перемещения взятки от взяткодателя взяткополучателю может быть опосредован целой цепью преступных
действий каждого из посредников. При этом вовсе не обязательно, чтобы каждый физический посредник из числа участвующих во взяточничестве лично входил в контакт со взяткодателем и взяткополучателем. При наличии трех и большего числа посредников преступная деятельность как минимум одного из них может исчерпываться исключительно контактами с другими посредниками без вступления в прямые отношения с главными фигурантами взяточничества.
Множественность посредников в одном эпизоде взяточничества признает и сам законодатель, предусматривая в качестве одного из квалифицирующих признаков посредничества во взяточничестве совершение данного преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «а» ч. 3 ст. 2911 УК РФ). Учитывая в связи с этим смысловое противоречие между «непосредственной передачей взятки» и возможностью ее опосредованной передачи через нескольких посредников (групповой способ преступления), законодателю целесообразно исключить из диспозиции ч. 1 ст. 2911 УК РФ указание на непосредственность передачи взятки при физическом посредничестве. Последнее может совершаться любым способом, в том числе группой посредников, передающих предмет взятки друг через друга.
Еще одной особенностью объективной стороны физического посредничества, исходя из текста диспозиции ч. 1 ст. 2911 УК РФ, является то, что посредник передает взятку по поручению взяткодателя или взяткополучателя. Полагаем, что в этом случае речь идет об обстановке преступления, как юридически значимых условиях, в которых оно совершается.
В годы действия УК РСФСР, предусматривавшего специальную норму об ответственности за посредничество во взяточничестве, в теории и практике уголовного права традиционно считалось, что посредник не является инициатором дачи-получения взятки. В противном случае он должен нести ответственность за соучастие в даче или получении взятки, а совершенные им посреднические действия са-
мостоятельной квалификации не требуют [12, с. 306; 13, с. 442].
В условиях обновленной системы уголовно-правовых норм об ответственности за взяточничество приведенное толкование должно быть пересмотрено. Неважно, о какой инициативе идет речь - инициативе получения или дачи взятки, либо инициативе совершения посреднических действий. Думается, что в обоих случаях источник инициаторства дачи-получения взятки, а также самих посреднических действий (будь то сам посредник, склоняющий ко взяточничеству других лиц и предлагающий свои услуги, либо другие участники взяточничества, склоняющие лицо к посредничеству) не может изменить квалификацию преступных действий субъекта, передающего взятку, как физического посредничества, а сама инициатива в этом, исходящая от посредника, не превращает его исключительно в подстрекателя к даче или получению взятки. В противном случае, если руководствоваться старым подходом, исходя из дисбаланса санкций за посредничество во взяточничестве, с одной стороны, и за соучастие во взяточничестве, с другой стороны, нарушения принципа справедливой ответственности не избежать - физический посредник, инициирующий взяточничество, в ряде случаев оказался бы в привилегированном положении с точки зрения строгости уголовной ответственности по сравнению с физическим посредником, действующим по инициативе (поручению) взяткодателя или взяткополучателя.
Однако главное обстоятельство, не позволяющее отождествить «поручение» с «инициативой», состоит в другом. Во-первых, сам законодатель признает возможность инициаторства посреднических действий самим посредником, криминализируя само по себе предложение посредничества во взяточничестве в качестве тяжкого преступления в ч. 5 ст. 2911 УК РФ. Во-вторых, действующая редакция диспозиции ч. 1 ст. 2911 УК РФ весьма широко трактует понятие посредничества во взяточничестве, признавая возможность его совершения как в традиционной (физической) форме, так и в более сложной (ин-
Юридическая наука и правоохранительная практика теллектуальной) форме. Последняя никак не связана с тем, от кого исходит инициатива иного способствования взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в значительном размере. Другими словами, инициатором посреднической помощи может быть сам интеллектуальный посредник, равно как и то, что такая инициатива может исходить от взяткодателя или взяткополучателя. В обоих случаях имеется состав посредничества во взяточничестве. Принимая во внимание то, что формы посредничества, как альтернативные действия объективной стороны преступления, юридически равнозначны в определении основания уголовной ответственности по ст. 2911 УК РФ, нет никаких причин исключать основание ответственности по данной статье для физического посредника-инициатора.
В том случае, когда физический посредник выходит с инициативой получения или дачи взятки, склоняя таким образом к совершению преступления других участников взяточничества, совмещение им ролей посредника и подстрекателя или организатора взяточничества, по нашему мнению, требует квалификации по совокупности преступлений - как посредничество во взяточничестве и соучастие в получении или даче взятки. Следует, однако, уточнить, что ответственность физического посредника за соучастие в получении или даче взятки может иметь место, если организаторские или подстрекательские действия физического посредника не образуют признаков другой формы посредничества - интеллектуальной - в виде способствования взяточникам в достижении или реализации соглашения между ними о даче-получении взятки, например, когда физический посредник, приняв взятку от взяткодателя, склоняет к ее получению предполагаемого взяткополучателя.
Юридический смысл «поручения взяткодателя или взяткополучателя» посреднику состоит в том, что преступная деятельность последнего осуществляется по полномочию, предоставленному одним из главных участников взяточничества. Пос-
редник передает взятку от имени того, кто его уполномочил на это - взяткодатель или взяткополучатель. Следовательно, посредник действует в их интересах. Своих интересов от действий, обусловленных взяткой, посредник не имеет. Содержанием данного посреднику полномочия (поручения) является принятие взятки от взяткодателя и вручение ее должностному лицу-взяткопо-лучателю. Исходя из этого, предмет взятки не принадлежит посреднику, а вверяется ему взяткодателем с целью передачи взяткополучателю [14, с. 13]. Что касается инициативы наделения посредника указанным полномочием, то она обычно исходит либо от взяткодателя, либо от взяткополучателя, но может исходить и от самого посредника. В этом случае посредник, по существу, добивается от другого участника взяточничества его согласия на то, чтобы совершить посреднические действия по передаче взятки в интересах последнего.
Практическое значение имеет вопрос об уголовно-правовой оценке поведения физического посредника во взяточничестве, действовавшего во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. При наличии всех условий правомерности соответствующего обстоятельства, исключающего преступность деяния (ст. 42 УК РФ), - обязательность отданного приказа или распоряжения, неосознание исполнителем общественной опасности деяния, совершаемого во исполнение приказа или распоряжения - лицо не может нести уголовной ответственности за физическое посредничество по ст. 2911 УК РФ. Напротив, если лицо, которому взяткодателем или взяткополучателем отдано преступное распоряжение передать взятку, осознавало общественно опасный характер такого распоряжения, а следовательно, общественную опасность своих посреднических действий, содеянное таким посредником должно квалифицироваться по ст. 2911 УК РФ. Таким образом, вопрос об оценке посреднических действий, совершенных лицом во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения, сводится к вопросу установления прямого умысла в действиях посредника. Его отсутствие ис-
ключает в содеянном состав физического посредничества.
В соответствии с абзацем 3 пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»: «Если имущественные выгоды в виде денег, иных ценностей, оказания материальных услуг предоставлены родным и близким должностного лица с его согласия либо если он не возражал против этого и использовал свои служебные полномочия в пользу взяткодателя, действия должностного лица следует квалифицировать как получение взятки» [15, с. 5]. Возникает вопрос: какова должна быть уголовно-правовая оценка поведения родных и близких должностного лица, которые фактически приняли за него предмет взятки?
Очевидно, что в описанной ситуации родные и близкие должностного лица не обладают признаками специального субъекта получения взятки, а следовательно, не могут признаваться соисполнителями данного преступления. Однако на основании того, что лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части УК РФ, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника (ч. 4 ст. 34 УК РФ), принятие с ведома должностного лица незаконного вознаграждения за соответствующее его поведение членами семьи данного должностного лица или иным близким ему лицом, о материальном благополучии которых он считает себя обязанным проявить заботу, можно расценить как пособничество получению взятки (ч. 5 ст. 33 и ст. 290 УК РФ).
В условиях действующего уголовного законодательства, предусматривающего состав посредничества во взяточничестве, квалификация действий родных и близких должностного лица, принявших с его ведома незаконное вознаграждение, как пособничества получению взятки не может признаваться правильной. В содеянном
такими лицами имеются все признаки состава физического посредничества во взяточничестве, разумеется, при условии их осведомленности о незаконном характере материального подношения, которое они принимают вместо должностного лица.
Уголовная ответственность за интеллектуальное посредничество. С объективной стороны данная форма посредничества выражается в ином способствовании взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации соглашения между ними о получении и даче взятки в значительном размере.
Формулирование интеллектуального посредничества в диспозиции ч. 1 ст. 2911 УК РФ как «иного способствования» в сравнении с физическим посредничеством позволяет заключить, что между двумя формами посредничества существует взаимосвязь, характерная для конкуренции общей и специальной нормы. В сущности, физическое посредничество, сводящееся к механическому перемещению взятки от взяткодателя взяткополучателю, является особо выделенной законодателем разновидностью способствования главным участникам взяточничества в реализации соглашения между ними о получении и даче взятки. По этой причине физическое посредничество выполняет роль специальной нормы, а интеллектуальное посредничество, охватывающее собой остальное многообразие способов посреднических действий, соответствует понятию общей нормы. При этом характер преступных действий интеллектуального посредника не связан с физической передачей им взятки от взяткодателя взяткополучателю. Преступная деятельность такого посредника не предполагает непосредственного воздействия на сам предмет взятки, а направлена на достижение или реализацию соглашения между основными участниками взяточничества. Это обстоятельство диктует широкий диапазон способов второй формы посредничества во взяточничестве, что в сравнении с его первой разновидностью свидетельствует об отнюдь не примитивном характере преступной деятельности интеллектуального посредника. Однако
Юридическая наука и правоохранительная практика все способы интеллектуального посредничества, исходя из текста диспозиции ч. 1 ст. 2911 УК РФ, можно разделить на две группы: 1) способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении соглашения между ними о получении и даче взятки; 2) способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в реализации соглашения между ними о получении и даче взятки.
Соглашение между взяткодателем и взяткополучателем о получении и даче взятки представляет собой договоренность взяткодателя со взяткополучателем о передаче последнему взятки за его действия (бездействие) по службе. Для наличия достигнутого соглашения не имеет значения, оговорены ли участниками взяточничества конкретные условия их преступных действий (место и время, способ передачи взятки и т.п.) либо обстоятельства взяточничества, за исключением размера взятки, детально не обговаривались. Также не важно, способствовал посредник соглашению взяточников в условиях взятки-подкупа (когда поведение должностного лица по службе обусловлено незаконным материальным вознаграждением) либо в условиях взятки-благодарности (когда служебное поведение должностного лица изначально не обусловливалось незаконным материальным вознаграждением, которое было ему передано в качестве благодарности).
Таким образом, достаточными признаками состоявшегося соглашения между взяткодателем и взяткополучателем являются, во-первых, достижение между субъектами принципиальной договоренности о передаче одному из них взятки за его действия (бездействие) по службе, во-вторых, размер обговариваемой взятки, как того требует законодатель, должен быть значительным, т.е. превышающим двадцать пять тысяч рублей. Соглашение между взяткодателем и взяткополучателем о получении и даче взятки в меньшем размере не является предметом интеллектуального посредничества, однако способствование такому соглашению, как отмечалось выше, влечет уголовную ответственность за соучастие в даче или получении взятки.
Интеллектуальное посредничество в достижении соглашения между взяточниками заключается в содействии любому из них в переговорах относительно условий будущего акта взяточничества. В частности, действия посредника здесь могут выражаться в подыскании для одного из участников взяточничества «контрагента» по преступной сделке, предоставлении взяткодателю контактных данных взяткополучателя и наоборот, представительстве в переговорах между взяточниками, склонении одного из участников взяточничества к принятию условий соглашения, выдвинутых другой стороной, предоставлении взяточникам помещения или средств связи для ведения переговоров, обеспечении конспирации переговорного процесса и т.п. Функция посредника в таком случае состоит в том, чтобы оказать содействие договаривающимся сторонам (взяткодателю и (или) взяткополучателю) при достижении договоренности между ними насчет того, что взяткополучателю будет дана взятка в значительном размере, либо помочь им прийти к соглашению по поводу других обстоятельств предстоящей дачи-получения взятки в значительном размере (места, времени, способа, объема служебных действий за взятку и т.п.).
Отсюда, период преступной деятельности интеллектуального посредника, способствующего достижению соглашения между взяточниками, ограничен стадией приготовления ко взяточничеству основных его участников, когда последние еще только находятся в процессе поиска консенсуса относительно основных условий предстоящей передачи взятки.
Интеллектуальное посредничество в реализации соглашения между взяткодателем и взяткополучателем заключается в содействии любому из них в выполнении принятых или принимаемых на себя обязательств по передаче-получению взятки в значительном размере и, таким образом, в реальном осуществлении достигнутого соглашения между взяточниками. Способы интеллектуального посредничества в таком случае могут быть также весьма многообразны: предоставление помещения
или транспортного средства для передачи взятки, обеспечение личной встречи взяткодателя со взяткополучателем, разработка схемы взяточничества, обеспечение конспирации, укрепление решимости одного из участников взяточничества на получение (дачу) взятки, дарение ценностей или предоставление денежной ссуды для дачи взятки, открытие банковского счета на имя получателя взятки и т.п. Роль интеллектуального посредника здесь состоит в том, чтобы ускорить, обезопасить, облегчить или иным образом обеспечить беспрепятственность процесса дачи и получения взятки в значительном размере.
Период преступной деятельности интеллектуального посредника в ситуации способствования реализации соглашения может приходиться как на стадию приготовления, если он каким-либо образом только создает благоприятные условия для предстоящей реализации соглашения между взяточниками, так и на стадию покушения на дачу и получение взятки, если посредник способствует начавшемуся процессу передачи взятки. Вероятно, не имеет значения для квалификации и то обстоятельство, способствовал посредник взяткодателю и (или) взяткополучателю в условиях достигнутого между ними соглашения (перед началом его реализации или в период его реализации), либо когда переговорный процесс достижения соглашения между взяточниками хотя и начат, но еще не завершен, либо этот процесс еще не начинался вовсе. В последнем случае действия лица вряд ли можно назвать посредническими в строгом смысле слова, так как поиск договоренности между главными фигурантами взяточничества еще не начался, а персона предполагаемого взяткодателя или взяткополучателя может быть пока вообще неизвестна. Тем не менее, редакция диспозиции ч. 1 ст. 2911 УК РФ не исключает признание интеллектуальным посредником лица, способствующего взяткодателю или взяткополучателю в реализации пока отсутствующего между ними соглашения, и действующего, так сказать, впрок. Вопрос решался бы иначе, если бы законодатель четко ограничил второй спо-
соб интеллектуального посредничества конкретным периодом времени, например, такой формулировкой, как «иное способствование взяткодателю и (или) взяткополучателю в достижении либо реализации достигнутого соглашения...».
Вместе с тем, несмотря на широчайшее многообразие посреднических действий в интеллектуальной форме, практически полностью поглотивших собой преступную деятельность организатора, подстрекателя и пособника взяточничества, нужно особо подчеркнуть, что к интеллектуальному посредничеству законодатель относит все же не любое содействие лица получению или даче взятки, как полагают некоторые авторы [6, с. 5], а только такие действия, которые заключаются в способствовании в достижении или реализации соглашения между взяткодателем и взяткополучателем. Поэтому если действия лица, которое каким-либо образом содействует взяточникам, напрямую не связаны с оказанием им помощи в достижении предварительной договоренности между ними о получении и даче взятки в значительном размере либо помощи в реальном осуществлении состоявшегося или планируемого соглашения, то такие действия не могут квалифицироваться по ст. 2911 УК РФ как интеллектуальное посредничество. Очевидно, круг таких действий весьма невелик, но все же он существует. Речь идет, например, о таких действиях, как склонение лица к тому, чтобы получать или давать взятки, в том числе в значительном размере, когда такое склонение совершается лицом вне связи с достижением конкретного соглашения между взяткодателем и взяткополучателем. В этом случае содеянное при прочих условиях можно квалифицировать как подстрекательство к получению или даче взятки в значительном размере.
1. Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. М., 1975. 175 с.
2. Яни П. Посредничество во взяточничестве // Законность. 2011. N° 9. С. 12-16.
3. Борков В. Новая редакция норм об ответственности за взяточничество: про-
Юридическая наука и правоохранительная практика блемы применения // Уголовное право. 2011. № 4. С. 7-12.
4. Тюнин В.И. Посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ) // Российская юстиция. 2011. № 8. С. 19-22.
5. Белов С., Чекмачева Н. Уголовное преследование за посредничество во взяточничестве // Законность. 2011. № 10. С. 40-42.
6. Гарбатович Д. Посредничество во взяточничестве: преобразованный вид пособничества // Уголовное право. 2011. № 5. С. 4-7.
7. Капинус О. Изменения в законодательстве о должностных преступлениях: вопросы квалификации и освобождения взяткодателя от ответственности // Уголовное право. 2011. № 2. С. 12-16.
8. Сабитов Т. Дифференциация ответственности за взяточничество и коммерческий подкуп: критический взгляд // Уголовное право. 2012. № 1. С. 56-58.
9. О судебной практике по делам о взяточничестве: постановление Пленума
Верховного Суда СССР от 23 сент. 1977 г. № 16 (п. 4) // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР (19241977 гг.). Ч. 2. М., 1981. 285 с.
10. О судебной практике по делам о взяточничестве: постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. № 3 (п. 8) // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. 613 с.
11. Здравомыслов Б.В. Квалификация взяточничества: учеб. пособие. М., 1991. 89 с.
12. Курс советского уголовного права. Т. 4. Часть Особенная. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. 738 с.
13. Курс советского уголовного права. Т. 5. Л.: Изд-во ЛГУ, 1981. 653 с.
14. Васецов А. Соучастие и посредничество во взяточничестве // Советская юстиция. 1986. № 1. С. 11-13.
15. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4. С. 3-8.
