CC BY
10DOI 10.47643/1815-1337_2022_9_104 УДК 343.2
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПОД СТРАЖУ В КАЧЕСТВЕ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ TOPICAL ISSUES OF THE USE OF DETENTION AS A PREVENTIVE MEASURE
БИДОВА Бэла Бертовна,
доктор юридических наук, доцент профессор кафедры уголовного права, процесса и криминалистики ФГБОУ ВО «Кабардино-Балкарский государственный университет им Х.М. Бербекова». 360004, Кабардино-Балкарская Республика, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173. E-mail: bela_007@bk.ru;
ГАНАЕВА Есита Эминовна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права, процесса и национальной безопасности ФГБОУ «Чеченский государственный университет имени А.А. Кадырова». 366007, Чеченская Республика, г. Грозный, пр. Бульвар Дудаева, 17. Е-mail: esita4me@mail.ru;
BIDOVA Bela Bertovna,
Doctor of Law, Associate Professor, Professor of the Department of Criminal Law, Process and Criminalistics
Kabardino-Balkarian State University named after H.M. Berbekov.
173 Chernyshevsky str., Nalchik, Kabardino-Balkarian Republic, 360004.
E-mail: bela_007@bk.ru ;
GANAEVA Yesita Eminovna,
Candidate of Legal Sciences, Associate Professor of the Department of Criminal Law, Process and National Security FGBOU "Chechen State University named after A.A. Kadyrov". 17 Dudaev Boulevard Ave., Grozny, Chechen Republic, 366007. E-mail: esita4me@mail.ru
Краткая аннотация: автор статьи, в роли объекта исследования устанавливает систему социальных взаимодействий, формирующуюся в области воплощения правосудия по делам уголовного, сопряженных с ущемлением личной свободы индивида, изобличаемого в преступлении. Исполнитель проводит разносторонний комплексный анализ специфики выбора и воплощения принудительных мер в форме строгого изолирования от социума. Исследование устанавливает воздействие принципов уголовного процесса на механизм осуществления меры пресечения в виде заключения под стражу; формулирует сочетание научно продуманных авторских инициатив, ориентированных на развитие законодательной регламентации и опыта применения права в части выбора и исполнения данного процессуального средства ограничения личной свободы лица под уголовным преследованием.
Abstract: the author of the article, as an object of research, establishes a system of social interactions formed in the field of the implementation of justice in criminal cases involving infringement of the personal freedom of an individual exposed in a crime. The performer conducts a comprehensive comprehensive analysis of the specifics of the choice and implementation of coercive measures in the form of strict isolation from society. The study establishes the impact of the principles of criminal procedure on the mechanism of implementation of a preventive measure in the form of detention; formulates a combination of scientifically thought-out author's initiatives focused on the development of legislative regulation and experience in the application of law in terms of the choice and execution of this procedural means of restricting the personal freedom of a person under criminal prosecution.
Ключевые слова: законодательная регламентация, заключение под стражу, уголовное судопроизводство, преступление, уголовный процесс.
Keywords: legislative regulation, detention, criminal proceedings, crime, criminal process.
Для цитирования: Бидова Б.Б., Ганаева Е.Э. Актуальные вопросы применения заключения под стражу в качестве меры пресечения //Право и государство: теория и практика. 2022. № 9(213). С. 104-106. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2022_9_104.
For citation: Bidova B.B., Ganaeva E. Ye. Topical issues of the use of detention as a preventive measure // Law and state: theory and practice. 2022. No. 9(213). pp. 104-106. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2022_9_104.
Статья поступила в редакцию: 13.06.2022
Усиление гуманизма в области избрания и реализации процессуальных средств попрания личной свободы граждан - это один из трендов нынешней уголовно-процессуальной политики государства. Между тем домашний арест в качестве меры принуждения демонстрирует слабую продуктивность. Это объясняется неимением разъяснений в законе о регламенте воплощения этого процессуального средства, отсутствием присмотра за лицом, находящимся под действием такого ограничения свободы, не установлением надзорной структуры.
Процедура взятия индивида под стражу, выступая главным способом пресечения, все так же требует законодательной эволюции. Вопросы присовокупления такой меры пресечения к индивидам, находящимся в федеральном розыске, все так же остается проблемной темой. Круг субъектов, обладающих привилегией участия в судебном слушании по вопросу употребления данного средства ограничения индивидуальных привилегий, и лиц, правомочных обжаловать вердикт о реализации такой меры, нуждается в укрупнении. Разногласия присущие воплощению изолированию от человеческой общности, включая закавыки повышения нижнего предела срока наказания в форме жесткой изоляции от социума за злодеяния, предусматривающие употребление такого процессуального средства, требуют научного постижения.
Конфигурация рассматриваемых принудительных мер, предлагаемая УПК Российского государства, предусматривает процессуальные средства, сопряженные с ущемлением или лишением свободы, и не связанные с оными действиями. Данный шаг от законодателя дает компетентному лицу или органу богатый набор конкретных способов принуждения к людям под уголовным преследованием, подсудимым с учетом фактов и оснований. Конкретно правоприменительная альтернатива в момент выбора процессуального средства ограничения личной свободы
Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
обосновывает надобность изучения теоретико-правовых, так и нормативно-правовых и практических концепций процессуальных средств жесткого изолирования индивида от человеческой общности.
Наиболее жесткая мера пресечения есть заключение под стражу. Одновременно она считается с правилами международного правоведения, гуманистическими началами урегулированной уголовным законодательством деятельности. К тому же она опирается на принцип презумпции невиновности, работает в льготном ключе по отношению к лицам, не переступившим порог 18-летнего возраста, оговаривает мероприятия, связанные с попечением детей, иждивенцев лица под уголовным преследованием. Так же она предполагает действия по сохранности имущества арестантов, ряд гарантий для обвиняемого и реабилитацию индивидов, находящихся под процессуальным воздействием со стороны обвинения незаконно.
Основной смысл взятия под стражу кроется во временной изоляции от социума и помещении лица под уголовным преследованием в специально-существующее для подобных мероприятий учреждение. Процедура инициируется приговором судебной инстанции для лиц, изобличаемых в злодеяниях с установленным законом возмездием от 2-х лет лишения свободы, и в незаурядных ситуациях менее 2-х лет. Процесс призван помешать противодействию уголовному производству, уклонению от реализации наказания [1 ,с.173].
По мнению автора, изучаемое процессуальное средство ограничения личной свободы обвиняемого имеет такие специфические черты:
- правомерность его употребления только в случае обвинения или подозрения лица в совершении преступления с наказанием по УК Российского государства в виде отбывания наказания продолжительностью более 24-х месяцев, и лишь в исключительных, предусмотренных законом случаях - до двух лет лишения свободы;
- пребывание арестанта в специально предназначенных для этого помещениях;
- избрание данной меры пресечения строго для ситуаций с наличием обстоятельств, делающих другие меры неэффективными;
- исключительная компетенция суда по вынесению решения об ущемлении свободы [2,с.40].
Автор исследования обосновывает личную инициативу сохранения меры пресечения в форме строгого ограничения свободы лишь для лиц под уголовным преследованием по статьям, предусматривающим наказание от 5 лет тюрьмы, в действии. При этом словосочетание «свыше трех лет» должно быть заменено словами «свыше пяти лет» в части 1 статьи за номером 108 УПК Российской Федерации. Мы считаем, это действие поможет разгрузить СИЗО. Поскольку злодеяния с наказанием до 3-х лет не характеризуются острой угрозой или общественным возмущением, витиеватостью судебного рассмотрения, данное обстоятельство будет еще одним весомым доводом в копилку авторской инициативы.
Суд, вынося вердикт о способе принуждения относительно лица под уголовным преследованием, по мысли исследователя должен принимать во внимание соглашение обвиняемого с аргументами стороны обвинения, его одобрение особого порядка рассмотрения дела и вынесения решения судом. Такое поведение подсудимого могло бы стать поводом для неисполнения к нему процессуального средства в форме строгой изоляции от общества. В таких обстоятельствах автор считает оправданным действием внедрение правки в статью за номером 108 УК Российского государства с таким текстом: «Процессуальное средство ограничения личной свободы лица под уголовным преследованием за злодеяние с наказанием до 10 лет не примеряется к индивиду, согласившемуся с предъявленным ему обвинением и ходатайствующему о вынесении вердикта о возмездии без суда по протоколу главы 40 рабочего УК. Новшество не действует в исключительных ситуациях. Когда человек под уголовным преследованием нарушает выбранную иную меру пресечения, суд рассматривает дело по общему регламенту».
Эта авторская идея в случае ее реализации решит проблему перегруженности СИЗО. Исследователь в данной работе приходит к мнению о необходимости увеличения числа лиц, обладающих компетенцией соучастия в судебной компании, направленной на установление принудительной меры в форме строгой изоляции от социума, объявляет предложение внести такую правку в 4-ю часть статьи за номером 108 УПК Российского государства: «Субъекты, решающие о вступлении в силу меры пресечения в виде изолирования от социума:
- судья районного или военного суда определенного ранга единоличным вердиктом;
- с неизменным присутствием подсудимого, представителя обвинения, адвоката, разрешенного законом представителя подсудимого, не достигшего 18-летнего возраста.
Индивид, подозреваемый в злодеянии, задержанный по правилам, статей за номерами 91 и 92 рабочего УПК, транспортируется на судебное слушание. Привилегия на участие в процессе так же распространяется на следователя, потерпевшего, его адвоката или представителя».
Автор особо выделяет судейскую компетенцию по личной инициативе, в случае вынесения отказа по официальной просьбе о строгом ограничении свободы гражданина под процессуальной деятельностью по изобличению его вины, применить этому индивиду меру принуждения в форме залога или изоляции в жилом помещении. Данное действо может быть осуществлено при присутствии фактов, прописанных в статьях за номерами 97 и 99 УПК Российского государства. Между тем подобная оговорка ведет к несправедливости касательно некоторых субъектов судебного процесса [3,с.215]. К примеру, военнослужащий в качестве подсудимого не может рассчитывать на залог или изоляцию в квартире. В то же время внесение денег не отождествляется с ущемлением свободы. Потому вопрос о допустимости использования других способов пресечения, например, взятие на поруки, встает сам собой [4,с.107]. Исследователь при наличии подобных обстоятельств настаивает на изъятии из части 7.1 статьи за номером 108 УПК РФ словосочетания «мера пресечения в виде залога или домашнего ареста», и их замене фразой «иной процессуальный способ ограничения личной свободы».
Статья за номером 108 УПК Российского государства, точнее 11 ее часть не устанавливает перечень субъектов, правомочных обжаловать приговор, касающийся процессуальных средств ограничения личной свободы. Механизм оспаривания преимущественно строится на положениях статьи за номером 354 УПК Российской Федерации ее 4-ой части [5,с.100]. Между тем наполнение этой статьи не предусматривает
наделение привилегией обжалования судебных решений лиц под уголовным преследованием, поэтому творец этого исследования призывает расширить свежим абзацем о наделении компетенцией обжалования судебного вердикта подсудимого, его адвоката и законного представителя, сторону обвинения, пострадавшую сторону, ее представителей 11-ю часть статьи за номером 108 УПК Российского государства.
160-я статья УПК Российского государства оговаривает круг обязательных действий команды дознания и следствия, включая решение вопросов опеки несовершеннолетних отпрысков, иждивенцев лиц под уголовным преследованием, получивших меру принуждения в виде строгого изолирования от общества [6,с.309]. Данное положение демонстрирует гуманность уголовной процедуры. В этом свете мы видим важным действом насыщение 12-й части статьи за номером 108 УПК следующим текстом: «кроме того активирует меры попечения отпрысков и иждивенцев арестанта, шаги по гарантированию целостности имущественных ценностей согласно 160-й статьи настоящего Закона».
Мы, по ходу осуществленного исследования, пришли к заключению такого вида. Действующий правовой регламентирующий механизм процедуры взятия под стражу лиц под уголовным преследованием имеет немало слабых мест, хотя он придерживается международных правил, гуманистических принципов, строится на базе презумпции невиновности, отличается льготным своеобразием в направлении лиц, не достигших 18-летнего возраста, оговаривает действия попечительства в отношении отпрысков, иждивенцев лиц под процессуальной деятельностью, осуществляемой стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, сбережение имущества, реабилитацию индивидов уголовно преследуемых с нарушением закона.
Библиогра фия:
1. Рогава И.Г., Махмудова Ф.С. Актуальные проблемы применения мер пресечения в уголовном процессе // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2019. №1-2. С. 172-175.
2. Долгушин Д.А. Осуществление судом контроля за законностью и обоснованностью избрания и применения мер пресечения в виде заключения под стражу // Теория и практика общественного развития. 2010. № 4. С. 35-41.
3. Тельман С.Д. Правовая характеристика и особенности применения меры пресечения в виде заключения под стражу // История и современность в контексте реализации уголовной и уголовно-исполнительной политики России: материалы межвуз. науч.-практ. конф., 07-09 апреля 2022 г. Краснодар. Краснодар: Издательский Дом-Юг, 2022. С. 212-219.
4. Миронова Е.В. Условия избрания меры пресечения в виде заключения под стражу // Вестник Томского государственного университета. 2018. № 316. С. 105-107.
5. Кутуев Э.К., Логунов О.В. Совершенствование правового регулирования института возбуждения уголовного дела // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2018. №2 (78). С. 98-102.
6. Попков А.Ю. К вопросу о действии меры пресечения в виде заключения под стражу при переходе от досудебного к судебному производству // Вестник Калининградского юридического института МВД России: научно-теоретический журнал. 2017. № 1 (15). С. 308-310.
References:
1. Rogava I.G., Makhmudova F.S. Actual problems of the use of preventive measures in criminal proceedings // International Journal of Humanities and Natural Sciences. 2019. No.1-2. pp. 172-175.
2. Dolgushin D.A. The exercise by the court of control over the legality and validity of the election and application of preventive measures in the form of detention // Theory and practice of social development. 2010. No. 4. pp. 35-41.
3. Telman S.D. Legal characteristics and features of the application of a preventive measure in the form of detention // History and modernity in the context of the implementation of criminal and penal enforcement policy of Russia: materials of the inter-university. scientific and practical conference, 07-09 April 2022 Krasnodar. Krasnodar: Publishing House-Yug, 2022. pp. 212-219.
4. Mironova E.V. Conditions for choosing a preventive measure in the form of detention // Bulletin of Tomsk State University. 2018. No. 316. pp. 105-107.
5. Kutuev E.K., Logunov O.V. Improving the legal regulation of the institution of criminal proceedings // Bulletin of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2018. No.2 (78). pp. 98-102.
6. Popkov A.Yu. On the issue of the effect of a preventive measure in the form of detention during the transition from pre-trial to judicial proceedings // Bulletin of the Kaliningrad Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia: scientific and theoretical journal. 2017. No. 1 (15). pp. 308-310.
