CC BY
253
Актуальные тенденции исследования различных видов цифровой зависимости Current trends in the study of various types of digital addictions
Суходолова Елена Алексеевна
Студент направления «Клиническая психология» Пермский государственный национальный исследовательский университет
г. Пермь, ул. Букирева, 15 e-mail: [email protected]
Suhodolova Elena
Perm State University Perm, Bukireva 15 e-mail: [email protected]
Аннотация.
В статье приводится обзор исследований различных видов цифровой зависимости: гаджет-зависимости, фаббинга, зависимости от интернета и от социальных сетей. Выявлены основные исследовательские тренды в обозначенной теме.
Annotation.
The article provides an overview of research on various types of digital addiction: gadget addiction, phubbing, internet addiction and social media addiction. The main research trends in the designated topic are identified.
Ключевые слова: цифровая зависимость, гаджет-зависимость, фаббинг, интернет-зависимость, зависимость от социальных сетей.
Key words: digital addiction, gadget addiction, phubbing, internet addiction, social media addiction.
Введение
В 2012 году невролог Манфред Спитцер ввел термин «Цифровая зависимость», определяемую им как поведенческую зависимость, характеризующуюся чрезмерным использованием цифровых технологий. Цифровая зависимость включает в себя следующие виды зависимостей: гаджет-зависимость, фаббинг, зависимость от использования социальных сетей, интернет-зависимость [21]. С января 2022 года в России действует МКБ-11, в которой в качестве отдельного вида зависимости выделяется игровая.
Целью обзора является сопоставление данных исследований в области цифровой зависимости и выявление актуальных исследовательских трендов в России и за рубежом.
Гаджет-зависимость
В исследовании О.Н. Митрофановой и В.А. Максиной гаджет-зависимость определяется как «хроническая» привязанность к электронному устройству, постоянное использование его в жизнедеятельности без видимой причины [18].
А.В. Белоусова и Н.В. Дудина считают, что гаджет-зависимость - это неконтролируемое желание использовать гаджеты с целью развлечения, приводящее к проблемам в учебе, общении [см.: 7].
В 2018 году J. Poushter, C. Bishop и H. Chwe провели обширное исследование, темой которого являлось распространение интернета и социальных сетей среди людей, проживающих в развитых и развивающихся странах. Результаты исследования показывают, что уровень проникновения Интернета остается высоким в Северной Америке и большей части Европы, а также в некоторых странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Среди исследуемых стран Южная Корея выделяется как наиболее интенсивно погруженное в Интернет общество: 96% взрослого населения сообщают об использовании Интернета. Однако и другие страны демонстрируют высокие показатели. В Австралии, Нидерландах, Швеции, Канаде, США, Израиле,
Великобритании, Германии, Франции и Испании примерно девять из десяти респондентов сообщают об активном использовании Интернета [18].
Российские исследователи С.Н. Варламова, Е.Р. Гончарова и И.В. Соколова изучили результаты опроса 1313 респондентов (включая 762 российских и 551 иностранных) и обнаружили, что 95,5% из них продемонстрировали средний уровень цифровой зависимости, 2,7% - высокий, а 0,6% - очень высокий уровень [8].
По данным исследования С.О. Ларионовой и А.С. Дегтерева, интернет-зависимыми сегодня являются около 10% пользователей во всём мире. Российские психиатры считают, что сейчас в нашей стране таковых 46 % [см.: 22].
Согласно представленным данным, уровень вовлеченности людей в цифровую сферу лишь растет, в связи с чем исследователи задаются вопросами о сущности различных видов цифровых зависимостей и способов их профилактики.
Для изучения причин и последствий гаджет-зависимости у подростков Г.А. Качан и Н.Л. Гаврилова провели эмпирическое исследование, результаты которого свидетельствуют о том, что предрасположенность к развитию гаджет-зависимости наблюдается как у лиц мужского, так и женского пола. При этом интересным гендерным отличием оказалась мотивация к использованию гаджетов: 60% респондентов мужского пола используют гаджет для онлайн-игр, в то время как 48% девушек- для общения в социальных сетях. В «группе риска» оказались юноши с высоким уровнем ощущения одиночества (45% от общего числа опрошенных). В качестве дополнительных факторов развития аддикции авторы называют раннее увлечение гаджетами, сложные взаимоотношения с близкими людьми, отсутствие хобби, психосоматические и поведенческие особенности подросткового возраста [14].
Анализируя исследования, посвященные гаджет-зависимости, Г.Ф. Шакирова выделяет следующие основные факторы, способствующие ее формированию: потребность в престиже и в самоуважении; потребность в риске; наличие искусственных потребностей; эмоциональную неустойчивость; некоторые акцентуации характера (к «группе риска» относятся гипертимный, истероидный, шизоидный и эмоционально лабильный типы); отклонения в психическом развитии; низкое самоуважение; неадекватную самооценку [см.: 30].
Н.Н. Телепова и М.Н. Телепов проводили «специальные занятия» с 55 подростками в возрасте от 12 до 17 лет из неблагополучных семей и поставленных на учет в инспекции по делам несовершеннолетних. Целью занятий являлось содействие взрослению личности подростка и формированию устойчивости к аддиктивным факторам. По завершении эксперимента оказалось, что развитие коммуникативных, рефлексивных навыков, целеустремлённости способствуют снижению уровня проявления гаджет-зависимости. Отдельно авторы выделяют важность присутствия авторитетной родительской фигуры в процессе личностного становления подростка [25].
В поисках связей между гаджет-зависимостью и образовательной средой, Г.Ф. Шакирова предприняла попытку изучить гендерные особенности зависимости от гаджетов. В исследовании приняли участие 178 подростков из двух общеобразовательных учреждений с контрастными рейтинговыми баллами по показателям ЕГЭ. Вопреки ожиданиям, оказалось, что среда не является фактором, определяющим уровень гаджет-зависимости. В то же время была установлена вариативность по шкале «склонность к гаджет-зависимости» при высоких показателях по ЕГЭ и гомогенность - при низких показателях. Наряду с этим обнаружена более выраженная зависимость от гаджетов у лиц мужского пола [30].
Компьютерная зависимость представляет собой частный случай гаджет-зависимости. Она определяется как пристрастие к занятиям, связанным с использованием компьютера, приводящее к резкому сокращению всех
остальных видов деятельности, ограничению общения с другими людьми [10]. А.Р. Дроздикова-Зарипова изучила связь причин и специфики компьютерной зависимости подростков в организациях дополнительного образования. Результаты показали, что более высокий уровень данной зависимости демонстрируют подростки с низким уровнем самооценки. Также было выявлено, что специфика общения в сети обусловлена характером социальной активности ребенка. Так, учащиеся театральной студии демонстрируют низкий уровень заинтересованности в сетевом общении из-за более выраженной потребности в социализации «оффлайн» [13].
В целом анализ исследований показал, что в российских исследованиях понятие «гаджет-зависимость» является популярным и рассматривается достаточно активно. Его расширительная трактовка является отличительным признаком отечественных исследований. В зарубежных работах данный термин принято представлять через более узкие понятия, такие как «фаббинг», «зависимость от социальных сетей», «веб-сёрфинг», «интернет-зависимость» и т.д. Наиболее актуальной проблемой, связанной с гаджет-зависимостью, является изучение ее предикторов, в качестве которых рассматриваются как диспозиционные характеристики, так и факторы среды. Наиболее часто данная проблема изучается на выборках подростков. Исследований, посвященных изучению данной проблемы в других возрастных группах, в доступной литературе обнаружено не было.
Фаббинг
Прямым следствием гаджет-зависимости является фаббинг [2] (от англ. phone - телефон, snubbing -пренебрежительное отношение). Фаббинг проявляется в ситуации общения, когда один из участников отвлекается на мобильный телефон, теряя интерес к собеседнику. В такой диаде ролевая структура определяется следующим образом: человек, которого игнорируют (жертва фаббинга), обозначается как «фабби» (phubbee), а осуществляющий фаббинг - «фаббер» (phubber) [18].
Н.Ю. Григорьев и В.А. Чвякин определяют фаббинг как «практику игнорирования партнера или партнеров при общении в пользу смартфона или другого мобильного девайса. В качестве характеристик фаббинга, которые вызывают дискомфорт, исследователи выделяют ряд специфических поведенческих паттернов. Так, например, человек использует смартфон во время приема пищи и не выпускает его из рук даже во время ходьбы. При проигрывании звукового сигнала, оповещающего об push-уведомлении или сообщении, человек отвлекается, несмотря на идущую в данный момент беседу. Во время отдыха человек также существенную часть времени проводит, используя гаджет, постоянно обновляет ленту новостей или просматривает новости, которые видел ранее [27].
Наибольший исследовательский интерес в исследованиях фаббинга представляет его влияние на партнерские отношения. В исследовании E. Cizmesi данный феномен изучался на выборке из 500 человек, 43,8% которых имели отношения/брак дольше пяти лет. Было обнаружено, что женщины чаще, чем мужчины, замечают фаббинг со стороны партнера, но при этом демонстрируют большую удовлетворенность отношениями, что, по мнению автора, является следствием культурных и религиозных традиций. Наряду с этим была выявлена прямая связь между продолжительностью отношений и ростом фаббинг-поведения партнеров: чем дольше отношения, тем более выражен фаббинг. Неожиданным результатом стала равномерная распространенность фаббинга среди всех возрастных групп. Автор делают вывод о том, что по мере увеличения числа пользователей смартфонов фаббинг становится обычным, социально-приемлемым действием [3].
V. Chotpitayasunondh и K.M. Douglas показали, что фаббинг является важной составляющей современной коммуникации. На выборке из 251 человека в возрасте от 18 до 66 лет было обнаружено, что его главными предпосылками являются интернет-зависимость, излишний самоконтроль и страх упустить что-то важное. Интересным результатом данного исследования стала специфика женского фаббинга. Выявлено, что женщины с
большей частотой и длительностью отвлекаются на смартфон во время общения с собеседником, при этом более молодые респондентки воспринимают такое поведение как непреднамеренную случайность. Интересно, что наряду с этим женщины чаще, чем мужчины, чувствуют себя жертвой фаббинга. Авторы объясняют это в следующей логике: человек становится фаббером из-за того, что сам побывал фабби. В целом, авторы данного исследования также отмечают, что в настоящее время фаббинг воспринимается чаще всего как норма [2].
В одном из исследований В.А. Чвякина и Н.Ю. Григорьева содержатся редкие на сегодняшний день статистические данные о распространенности фаббинга среди молодых людей по данным их самоотчетов. Оказалось, что из 234 опрошенных только 16% респондентов называют себя фабберами. В то же время фабби себя считают 36% опрошенных. Такое несоответствие авторы объясняют субъективной оценкой собственного поведения и желанием представить себя в лучшем свете. Также авторы высказывают интересное мнение о фаббинге как причине социальной изоляции, поскольку одной из выявленных реакций на него является взаимное обращение к смартфону [27].
В исследовании А.А. Максименко и соавторов в качестве основной детерминанты фаббинга также называется интернет-зависимость. Однако их данные о соотношении «фабберов» и «фабби» противоречат описанным выше результатам. Ответы респондентов свидетельствуют о том, что 25% имеют привычку использовать смартфон при личном общении, 20% определяют себя как «фабби». При этом более молодые респонденты значимо чаще, чем старшие, подтверждают зависимость от своих смартфонов, а девушки чаще используют телефон для поддержания социальных контактов. В качестве причин фаббинг-поведения авторы выделяют три его ключевых фактора: зависимость от смартфона (включая интернет-зависимость), межличностная зависимость и контроль своего телефона. В качестве личностных факторов фаббинг-поведения они называют неуверенность в себе, потребность в эмоциональной опоре и одобрении [17]. Данные выводы частично пересекаются с мнением V. Chotpitayasunondh и K.M. Douglas.
Анализ результатов описанных выше исследований, а также работ К.А. Володиной [10], О.А. Екимчик [15], Н.С. Козулиной и др. [15], В.Г. Рагозинской [23] позволяет сделать вывод о том, что в отечественной психологии наметилась тенденция к изучению фаббинга в молодежной среде, в то время как в зарубежных исследованиях фаббинг-поведение исследуется среди всех возрастных групп.
Интернет-зависимость
Интернет-зависимость, или «нехимическая зависимость от пользования Интернетом», представляет собой навязчивое желание подключиться к Интернету и болезненную неспособность вовремя отключиться от него [29]. Впервые это явление было описано в 1995 г. психиатром А. Голдбергом, а затем подробно изучено К. Янг. Она определяет интернет-зависимость как навязчивое стремление использовать сеть, приводящее к межличностным, профессиональным, социальным и психологическим проблемам [6].
С.Ю. Ларионова и А.С. Дегтярев отмечают, что интернет-зависимость сопровождается социальной дезадаптацией и выраженными психологическими симптомами (проблемой выбора жизненных ценностей, проблемой смысла жизни и т.д.). В целом они определяют интернет-зависимость как аддикцию, возникающую вследствие неспособности личности выстраивать и поддерживать полноценные социально-психологические отношения в реальной жизни [16].
Наиболее частым проявлением интернет-аддикции является так называемый «веб-серфинг». Он представляет собой один из самых распространенных типов навигации в интернет-пространстве, основанный на использовании многократных переходов по гиперссылкам с одних веб-страниц на другие [22].
В исследовании A. Blachnio и A. Przepiorka предпринималась попытка изучить связь между интернет-зависимостью и уровнем самооценки. В исследовании приняли участие 1011 респондентов из Турции, Польши и
Украины. В результате авторы пришли к выводу, что Польша является страной с высоким процентом проникновения Интернета и гаджетов в общество (67% опрошенных по сравнению с 46% и 37% опрошенных из Турции и Украины, соответственно). Исследование показало, что низкую самооценку можно рассматривать в качестве предиктора возникновения интернет-зависимости. При этом к группе особого риска относятся лица, склонные к импульсивному поведению. Авторы полагают, что использование интернета позволяет человеку повышать собственную самооценку [1].
Одним из актуальных направлений в исследованиях интернет-зависимости является изучение гендерных различий. Например, П.Е. Григорьев и соавторы обнаружили, что клинические, нейрофизиологические и психологические симптомы интернет-зависимости более ярко выражены у девушек [12]. Полученные данные подтверждает исследование Л.К. Шайдуковой и Э.Л. Рашитовой, которые пришли к выводу о более высокой эмоциональной вовлеченности женщин в интернет-зависимое поведение [29]. Однако данные, полученные П.А. Понизовским др., вступают в противоречие с этим выводом. В их исследовании различий по уровню выраженности интернет-зависимости выявлено не было. Вместе с тем авторы отмечают, что у мужчин, зависимых от интернета, чаще проявляются трудности в коммуникации. В целом для них характерен более высокий уровень выраженности связанных с интернет-зависимостью проблем, которые отражаются на здоровье [21]. Аналогичный вывод делают Л.К. Шайдукова и Э.Л. Рашитова: мужчины демонстрируют худшие социально-психологические и психофизические симптомы интернет-зависимости, чем женщины [29]. Указанные факты объясняются, по всей видимости, спецификой использования интернета: мужчины чаще используют его для онлайн-игр, а девушки - для выстраивания коммуникаций, веб-серфинга и онлайн-шопинга.
Л.С. Эверт и соавторы провели статистическое исследование потребляемого в интернете контента среди 3012 подростков от 12 до 18 лет. Выяснилось, что респонденты младшего подросткового возраста заметно чаще используют интернет для онлайн-игр и социальных сетей, однако по мере взросления интерес к играм снижается. Вместе с тем общая тенденция заключается в росте интернет-зависимости с течением времени [см.: 31].
Как отмечают Д.В. Сочивко и Т.А. Симакова [24], в настоящее время наблюдается несогласованность в подходах к исследованию интернет-зависимости. По мнению авторов, такая ситуация является небезобидной, поскольку грозит отсутствием должной диагностики и последующей помощи зависимым.
Зависимость от социальных сетей
А.А. Николаева И Т.С. Павлова определяют социальную сеть как онлайн-платформу, используемую для общения, создания людьми социальных связей друг с другом [19]. На ранних этапах степень зависимости от социальных сетей изучалась путем измерения показателей отдельных шкал в таких опросниках как «Тест на интернет-зависимость» К. Янг, тест «Шкала интернет-зависимости» С. Чена, «Тест на интернет-зависимость» С.А. Кулакова. В целом результаты исследований не вызывали опасений, поскольку не показывали излишней заинтересованности респондентов в социальных сетях. Так, например, в исследовании А.В. Точневой, проведенном в 2012 году, не было выявлено зависимости подростков от социальных сетей [26].
Более современные исследования показывают более тревожную картину. Однако в 2020 году К.В. Аймедов и соавторы выявили, что повышенными показателями киберкоммуникативной зависимости обладают более 30% опрошенных. Оказалось, что заядлые пользователи социальной сети чаще всего обладают такими чертами личности как лабильность, интроверсия, демонстративность. Авторы предполагают, что главной целью зависимых является привлечении внимания к себе путем получения «лайков» («селфитис») [7].
J.P. Dëcieux et э1. изучали зависимость от социальных сетей среди жителей Люксембурга путем сравнения данных четырех исследовательских срезов: 2008, 2011, 2014 и 2016 годов. В исследовании приняли участие 1103 респондента от 15 до 25 лет. Оказалось, что по сравнению с показателями 2008 года, в 2016 году
молодые люди для общения с друзьями все больше и больше выбирают социальные сети, а не личные встречи. Последние становятся менее важными для них, а одиночество воспринимается как наиболее распространенный и естественный вид досуга. Авторы называют также основные мотивы и причины, лежащие в основе увлеченности молодых людей социальными сетями. Среди них - потребность в коммуникации, экономия времени, растущее распространение социальных сетей (потребность «быть в тренде») [4].
Проведенный анализ литературы позволяет заключить, что, во-первых, среди известных видов цифровой зависимости наиболее широко изучается феномен интернет-зависимости, наименее широко - зависимость от социальных сетей. Во-вторых, в отечественных исследованиях обнаруживается тенденция к изучению интернет-аддикций преимущественно среди молодёжи, в то время как зарубежные авторы исследуют распространенность анализ влияния интернет-аддикций на межличностные отношения. В качестве специфической особенности российских работ на данную тему можно выделить особый интерес к профилактике интернет-зависимости, разработку конкретных приемов терапевтической работы с зависимыми.
Список используемой литературы:
1. Blachnio A., Przepiorka A. The role of self-esteem in Internet addiction: a comparison between Turkish, Polish and Ukrainian samples // The European Journal of Psychiatry. 2016. N 30(2). Р. 150-155
2. Chotpitayasunondh V., Douglas K.M. How "Phubbing" Becomes the Norm: The Antecedents and Consequences of Snubbing via Smartphone // Computers in Human Behavior. 2016. N 63. P. 9-18.
3. Cizmeci E. Disconnected, Though Satisfied: Pphubbing Behavior and Relationship Satisfaction // The Turkish Online Journal of Design, Art and Communication. TOJDAC. 2017. N 7(2). P. 364-375.
4. Decieux J.P., Heinen A., Willems H. Social Media and Its Role in Friendshipdriven Interactions among Young People: A Mixed Methods Study // YOUNG. 2019. N 27(1). P. 18-31.
5. Thulin E. Always on My Mind: How Smartphones are Transforming Social Contact Among Young // Young. 2017. N 26(5). Р. 1-19.
6. Young K.S. Caught in the Net // John Wiley & Sons, New York. 2001. 255 р.
7. Аймедов К.В., Асеева Ю.А., Толмачев А.А., Табачников С.И. Психологические особенности лиц, склонных к киберкоммуникативной зависимости на примере социальной сети Instagram // Психиатрия, психотерапия и клиническая психология. 2020. № 11(4). С. 731-738.
8. Варламова С.Н., Гончарова Е.Р., Соколова И.В. Интернет-зависимость молодежи мегаполисов: критерии и типология // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2015. № 2(125). С. 165-182.
9. Войскунский А.Е. Концепции зависимости и присутствия применительно к поведению в Интернете // Медицинская психология в России. 2015. № 4(33). С. 85-91.
10. Володина К.А. Партнерский фаббинг в молодежной среде // Информационное общество. 2022. № 5.
С. 2-7.
11. Григорьев Н.Ю., Чвякин В.А. Фаббинг как неопределенное явление в структуре социальной девиантологии // Гуманитарий Юга России. 2021. № 2. С. 150-161.
12. Григорьев П.Е., Гальченко А.С., Поскотинова Л.В. Различия в структуре интернет-зависимости у девушек и юношей-обучающихся старших классов общеобразовательных школ // Гуманитарные науки. 2021. № 3(55). С. 123-127.
13. Дроздикова-Зарипова А.Р., Давлиева Е.Р., Специфика и причины компьютерной зависимости у подростков, посещающих организации дополнительного образования // Вестник НЦБЖД. 2019. № 3. C. 35-44.
14. Качан Г.А., Гаврилова Н.Л. Факторы риска формирования гаджет-зависимости в подростковом // Наука - образованию, производству, экономике: Материалы XXII (69) Региональной научно-практической конференции преподавателей, научных сотрудников и аспирантов: в 2 томах, Витебск, 09-10 февраля 2017 года. Витебск: Витебский государственный университет им. П.М. Машерова. 2017. Т. 2. С. 52-53.
15. Козулина Н.С., Карачев А.Ю., Ахмедзянова Е. В. Фаббинг - неблагоприятный фактор в формировании компетенций у студентов вузов // Russian Journal of Education and Psychology. 2016. № 10(66). С. 56-65.
16. Ларионова С.О., Дегтерев А.С. Интернет-зависимость у студентов: вопросы профилактики // Педагогическое образование в России. 2013. № 2. С. 232-239.
17. Максименко А.А., Дейнека О.С., Духанина Л.Н., Сапоровская М.В. Фаббинг: особенности аддиктивного поведения молодежи // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2021. № 4. С. 345-362.
18. Митрофанова О.Н., Максина В.А. Гаджет-зависимость как риск-фактор жизнедеятельности человека // Безопасность жизнедеятельности: современные вызовы, наука, образование, практика: Материалы
IX Межрегиональной научно-практической конференции с международным участием, Южно-Сахалинск, 03-04 декабря 2018 года. Южно-Сахалинск: Сахалинский государственный университет. 2019. С. 105-107.
19. Николаева А.А, Павлова Т.С. Зависимость молодежи от социальных сетей // Образовательные ресурсы и технологии. 2019. № 4(29). С. 7-12.
20. Пекониди А.В. Цифровая зависимость у детей и подростков. Современные стратегии диагностики и лечения // РМЖ. Медицинское обозрение. 2021. № 5(5). С. 322-329.
21. Понизовский П.А., Скурат Е.П., Трусова А.В., Шмуклер А.Б., Кибитов А.О. Индивидуально-психологические характеристики мужчин и женщин с интернет-зависимостью // Социальная и клиническая психиатрия. 2021. № 2. С. 33-43.
22. Пономарев М.В. Веб-серфинг как явление когнитивной культуры поколения z // Детство -территория безопасности: Сборник материалов конференции, Москва, Московский городской педагогический университет, 2021 г. Саратов: Саратовский источник. 2022. С. 164-168.
23. Рагозинская В.Г. Взаимосвязь фаббинга и Я-функций у лиц молодого возраста // Известия высших учебных заведений. Уральский регион. 2021. № 3. С. 113-133.
24. Сочивко Д.В., Симакова Т.А. Повседневная и аффективная интернет-зависимости: отношение к экзистенциальному развитию личности // Прикладная юридическая психология. 2021. № 1. С.13-18.
25. Телепова Н.Н., Телепов М.Н. Личностное взросление подростка как необходимое условие формирования устойчивости к аддиктивному поведению // Психология XXI века: вызовы, поиски, векторы развития: Сборник материалов Всероссийского симпозиума психологов с международным участием, Рязань, 09-10 апреля 2020 года. Рязань: Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний. 2020. С. 479-485.
26. Точнева А.В. Диагностика киберкоммуникативной зависимости // Интернет-журнал «Науковедение». 2012. № 4. С. 1-5.
27. Чвякин В.А., Григорьев Н.Ю. Фаббинг в структуре социальных коммуникаций: социологический анализ явления // Гуманитарий Юга России. 2020. № 9(5) С. 150-161.
28. Чухрова М.Г. Ермолаева А.В. Интернет-зависимость как вариант аддиктивного поведения // Мир науки, культуры, образования. 2012. № 2(33). С. 231-234.
29. Шайдукова Л.К., Рашитова Э.Л. Клинические, гендерные и возрастные аспекты интернет-зависимости // Казанский медицинский журнал. 2020. № 2. С. 193-199.
30. Шакирова, Г.Ф. Психологические особенности гаджет-зависимости учащихся / Г. Ф. Шакирова // Казанский педагогический журнал. 2020. № 1(138). С. 217-224.
31. Эверт Л.С., Терещенко С.Ю., Зайцева О.И., Семенова Н.Б., Шубина М.В. Интернет-зависимость у подростков центральной Сибири: анализ распространенности и структура потребляемого контента // Бюллетень сибирской медицины. 2020. № 4. С. 189-197.
