CC BY
31ТРУДЫ КАФЕДРЫ БОГОСЛОВИЯ
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии Русской Православной Церкви
№ 2 (18) 2023
М. Н. Цветаева
Актуальные проблемы взаимодействия богословия и культуры
УДК 271.2-1:[130.2+7.01] DOI 10.47132/2541-9587_2023_2_274 EDN BVXEKT
Аннотация: В статье рассматриваются теоретические основания культуры и искусства в контексте богословия, христианской онтологии и антропологии, трихотомии, наиболее полно отражающих генезис культурно-религиозных смыслов и духовно-эстетическую непрерывность развития искусства, его сложное движение к Истине Красоте и Благу. Этот подход является органичным для междисциплинарной интерпретации классического наследия, открывающего перспективу его развития, взаимодействия как с древнерусской культурой и русским авангардом, так и с современным художественным процессом. В контексте осмысления взаимодействия богословия и культуры автор обращается к монографии А. В. Маркидонова «Богословие и культура» (2022), в которой анализируются фундаментальные проблемы Слова и Образа, хри-стоцентризма и свободы, соотношения веры и культуры, религиозного и эстетического опыта, его христианской природы и духовно-эстетической целостности, основанной на молитвенно-аскетической практике как ключевой для восточнохристианской традиции. На примере творчества ведущих философов, художников и писателей, таких как К. Н. Леонтьев, Ф. М. Достоевский, прп. Андрей Рублев, А. Фет и А. Тарковский рассматриваются особенности религиозного символизма, онтологического и духовно-нравственного концепта произведений, связанных с отражением взаимоотношения человека и Бога.
Ключевые слова: богословие культуры, духовно-эстетическая целостность, молитвенно-аскетическое творчество, национальная идентичность, сакральность искусства, святоотеческая традиция, созерцание, троичность бытия, христианская онтология и антропология, христоцентризм.
Сведения об авторе: Марина Николаевна Цветаева
Доктор культурологии, кандидат искусствоведения, профессор кафедры филологии и истории искусств Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения. E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7826-4039
Для цитирования: Цветаева М. Н. Актуальные проблемы взаимодействия богословия и культуры // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2023. № 2 (18). С. 274-286.
Статья поступила в редакцию 23.11.2022; одобрена после рецензирования 04.12.2022; принята к публикации 17.01.2023.
PROCEEDINGS OF THE DEPARTMENT OF THEOLOGY
Scientific Journal Saint Petersburg Theological Academy Russian Orthodox Church
No. 2 (18)
2023
Marina N. Tsvetaeva
Actual Problems of Interaction between Theology and Culture
UDC 271.2-1:[130.2+7.01]
DOI 10.47132/2541-9587_2023_2_274
EDN BVXEKT
Abstract: The article examines the theoretical foundations of culture and art in the context of theology, Christian ontology and anthropology, trichotomy, which most fully reflect the genesis of cultural and religious meanings and the spiritual and aesthetic continuity of the development of art, its complex movement towards Truth, Beauty and Goodness. This approach is organic for the interdisciplinary interpretation of the classical heritage, which opens up the prospect of its development, interaction with both ancient Russian culture and the Russian avant-garde, as well as modern artistic processes. In the context of understanding the interaction of theology and culture, the author refers to the monograph of A. V. Markidonov "Theology and Culture" (2022), which analyzes the fundamental problems of the Word and Image, Christocentrism and freedom, the relationship of faith and culture, religious and aesthetic experience, its Christian nature and spiritual and aesthetic integrity based on prayer and ascetic practice as a key for the Eastern Christian tradition. On the example of the work of leading philosophers, artists and writers, such as K. N. Leontiev, F. M. Dostoevsky, St. Andrey Rublev, A. Fet and A. Tarkovsky are examined the features of religious symbolism, the ontological and spiritualmoral concept of works related to the reflection of the relationship between man and God.
Keywords: theology of culture, spiritual and aesthetic integrity, prayerful and ascetic creativity, national identity, sacredness of art, patristic tradition, contemplation, trinity of being, Christian ontology and anthropology, christocentrism.
About the author: Marina Nikolaevna Tsvetaeva
Doctor of Cultural Studies, Candidate of Art History, Professor of the Department of Philology and Art History of the St. Petersburg State Institute of Cinema and Television. E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0001-7826-4039
For citation: Tsvetaeva M. N. Actual Problems of Interaction between Theology and Culture. Proceedings of the Department of Theology of the Saint Petersburg Theological Academy, 2023, no. 2 (18), pp. 274-286.
The article was submitted 23.11.2022; approved after reviewing 04.12.2022; accepted for publication 17.01.2023.
В статье речь пойдет о наиболее значимых аспектах современной культурологии, ее теории и практики, связанных с исследованием религиозно-культурного генезиса в контексте богословских направлений. В этой связи для христианского понимания истоков художественного творчества и его исторической динамики актуальным является обращение к монографии А. В. Маркидонова «Богословие и культура», вышедшей в 2022 г. и ставшей определенным духовно-эстетическим явлением в религиозной и светской культурологии. Труд А. В. Маркидонова обладает фундаментальной научно-теоретической значимостью, представленной обширной источниковедческой базой, которая является своеобразной «школой» и методом анализа художественных текстов, их многогранной интерпретации. Речь идет о богословской литературе, творениях Святых Отцов, трудах западных и российских философов и культурологов, которые являются своего рода образцом для осмысления взаимодействия религиозного и светского мировоззрения, культа и культуры, веры и творческой свободы по многим аспектам теологической, духовно-эстетической и нравственной, культурологической, религиозно-философской, лингвистической, историко-документальной проблематики.
В первую очередь, для исследования современной культурологии и художественного творчества необходимо затронуть базовые аксиологические и духовно-нравственные основания, законы духовно-эстетической иерархии, ее специфики и отличия от чувственно-телесного опыта, проявленных в западноевропейском и древнерусском миропонимании, религиозной живописи и иконе. Автор исследует теоретические основания культуры, опираясь на богословие светского искусства. Этот подход плодотворно раскрывает органичный и целостный взгляд на природу и историю мировой и отечественной культуры, открывает перспективу их развития. На примере русского и европейского искусства раскрываются проблемы идеала, поиска высшей правды, соотношения молитвы и творчества, богоискательства как ключевых оснований. Данный ракурс позволяет сделать вывод, что на любом этапе, даже тогда, когда искусство, казалось бы, полностью отворачивается от Бога в его христианском понимании, в нем не игнорируются проблемы духовности и Богоискательства. Эти кризисные этапы метафорически можно определить как «восхождение к Небесам», так и «нисхождение во ад», но они необходимы для того, чтобы разглядеть этапы Боготворчества и богоборчества, имеющие христианские истоки. Именно в таком аспекте возможно полноценное исследование святоотеческого наследия, особенностей национальной психологии и национальной идентичности. При этом онтологический смысл произведений и их драматургия связаны с отражением духовной жизни, взаимоотношением человека и Бога. Системный и междисциплинарный подход к богочеловеческому организму культуры, представленный в монографии А. В. Маркидонова, основан на принципе духовно-эстетической целостности и христианской трихотомии, наиболее полно отражающих генезис культурно-религиозных смыслов. Традиционное и, в то же время, антитезное родство этапов культуры представляет сложное движение не только к Истине, но и к мифологемам и утопиям.
Укажем на наиболее значимые концепты, заявленные в монографии А. В. Маркидонова, имеющие фундаментальное значение для осмысления
традиций и исторической динамики древнерусской, классической и авангардной культуры, их творческого развития на современном этапе:
1) Творчество связано с духовно-телесным устроением, экзистенциально-эстетическим опытом художника;
2) В основе молитвенно-аскетического творчества воплощается тема хри-стоцентризма и царственного достоинства бытия;
3) Этическое содержание указывает на вышеестественный характер Божественной икономии, сопрягает апофатику «неподобия» и катафатику аксиологии бытия;
4) В контексте христианской целостности через экзистенционально-религиозное познание в качестве единого связываются проблемы свободы и ответственности, религиозный и эстетический опыт, молитва и творчество, вера и культура;
5) Осмысление русского поэтического Слова в древнерусской духовной традиции основано на Св. Троице, сакральности и троичности бытия, в то время как «лжесловия» характеризуют длительный процесс отхода от Божественного Логоса и принципов троичности, его исхода в XVII-XVIH вв.;
6) В глубинных недрах художественного творчества, связанного с духовно-телесным устроением, присутствует тайна целомудрия, «тайна молчания», «благодать расстояния», отражающая язык мироздания, его религиозные символы и смыслы;
7) Онтология Красоты, ее эстетические начала зиждутся на аскетическом делании и миропонимании;
8) Проблемы просвещения, осмысление его кризисных этапов необходимо связывать с духовно-нравственным состоянием общества, процессами деса-крализации и расцерковления личности и культуры.
Осмысление русской культуры и искусства, их духовно-эстетической природы, как указывалось выше, невозможно вне христианской гносеологии и онтологии. Об этом сказано и написано немало. Проблемами взаимодействия культуры и христианской духовной традиции занимались многие авторы, например, Д. К. Бурлака1, О. В. Губарева2, А. Л. Казин3, А. А. Корольков4, В. В. Лепахин5, Д. В. Сарабьянов6, Г. В. Скотникова7, О. Б. Сокурова8,
1 См. об этом: Бурлака Д.К. Метафизика культуры. 2-е изд. СПб, 2007.
2 См. об этом: Губарева О. В. Икона как искусство. Эстетические традиции русской иконописи и современная визуальная культура. СПб., 2022; Ее же. Икона в контексте духовно-эстетического диалога России и Запада // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 4 (12). С. 146-162.
3 См. об этом: Казин А.Л. Религия и культура в русской православной цивилизации // Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве XX века - начала XXI века: 1917-2017: в 3 т. Т. 1: 1917-1934. СПб., 2016.
4 Корольков А.А. Русская духовная философия. СПб., 1998.
5 См. об этом: Лепахин В. В. Икона и иконичность. Сегед, 2000.
6 Сарабьянов Д.В. Русская живопись. Пробуждение памяти. М., 1998.
7 Скотникова Г. В. Красота русских храмов XII века как воплощение национального духовного идеала // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 4 (12). С. 163-174.
8 См. об этом: Сокурова О. Б. Сакральные архетипы и символы Святой Руси // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 3 (11).
М. Н. Цветаева9 и другие. В монографии «Русская живопись: пробуждение памяти» Д. В. Сарабьянов писал об особых энергиях русской духовной традиции, которые пронизывают все отечественное искусство, даже если это не выявляется впрямую, когда, например, автор нарочито отказывается от преемственных эстетических принципов, утверждая революционные идеалы. Так, портретное искусство XVIII в. «хранило память о личности как божественной ипостаси — той личности, которую земной индивидуальности предстояло почитать за образец»10. На современном этапе по мере того как возрастает интерес к изучению взаимодействия религиозного и светского миросозерцания, его духовно-нравственных оснований, этот аспект становится все более актуальным и значимым, требующим специального развития и богословского наполнения. Нет необходимости перечислять кризисные тенденции, проявленные в духовно-эстетических моделях секуляризованного общества, связанные с феноменами магизма, неоязычества, постмодернизма и новыми трансгуманистическими социокультурными установками. Несмотря на то, что все они хорошо известны, недостаточно описано их влияние через призму богословской традиции на многие сферы социогуманитарного знания — философию, культуру, литературу, кино, музейные практики.
Для отечественной культуры, пережившей как процессы обновления, так и кризисные явления, связанные с ослаблением духовно-нравственного миропонимания, размытостью национальных идей, современный напор чуждых ей секулярных идеологий является тяжелым и трудным для сдерживания процессом. Для ее созидательного развития всегда было актуально раскрытие духовно-нравственных традиций, богословско-эстетической целостности в искусстве, консолидирующих много-этнический и поли-конфессиональный состав нации в единое духовно-историческое и культурное целое. Трагический опыт русской и европейской истории, отраженный в образах культуры, традиционно направлен на осознание путей преображения личности, и ее влияния на процессы художественного творчества. Философско-культурологические и историко-психологические истоки и инверсии национального мироощущения в искусстве XVШ-XX вв., несмотря на неоднократную смену эстетического и идеологического вектора, в произведениях русских художников, писателей, композиторов всегда раскрывались в контексте православного богословия. Поэтому изучение русской культуры невозможно без соблюдения исследовательского междисциплинарного принципа, раскрывающего формирование культурно-религиозных смыслов, которые составляют ее корневую систему.
С. 121-137; Ее же. Слово в истории русской духовности и культуры // История и культура. 2013. № 10. С. 19-380; Экология культуры: природа и человек в культурно-цивилизационном пространстве: сборник статей по материалам международных научных семинаров / Под ред. О. Б. Сокуровой, М. Н. Цветаевой. СПб., 2022.
9 См. об этом: Цветаева М. Н., Губарева О. В. Духовно-эстетическая природа русского искусства // Вестник Славянских культур. 2022. № 64. С. 255-269; Цветаева М. Н. Религиозно-философские концепции А. А. Иванова в символах искусства // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 1 (9). С. 98-111; Цветаева М. Н. Христианский взгляд на русское искусство: от иконы до авангарда. СПб., 2012.
10 Сарабьянов Д.В. Русская живопись. Пробуждение памяти... С. 15.
Сциентистские исследовательские методики, описывающие внешние проявленные формы, никогда не дадут возможности понять мировую культуру, увидеть приметы непрерывности ее развития на протяжении тысячи лет.
Монография А. В. Маркидонова свидетельствует, сколь плодотворно осмысление культуры и искусства в контексте с религиозной философией, богословскими науками, помогающими раскрыть национальную психологию, генезис духовных смыслов, читаемый в образно-тематической, жанровой и формально-эстетической эволюции, и традиционного для древнерусской культуры союза Слова и Образа.
Как показано в исследовании, духовно-эстетический путь и формально-творческую новизну художников невозможно понять вне контекста религии, русской и европейской мысли, вне религиозно-мистических исканий творческой интеллигенции. Вместе с тем при разработанности проблем культурно-исторического контекста, изучении религиозного символизма и его семантико-семиотической системы влияние высших духовных ценностей почти не исследовано. И это отрицательно сказывается не только на современной гуманитарной науке, но и на самой отечественной культуре, которая все слабее сопротивляется проникновению трансгуманистических идей, не находя в теоретико-исторических исследованиях фундаментальной поддержки. Современное западное искусство под влиянием новой идеологии, в центре которой стоит философия телесности, хаоса и деструкции личности, стремительно освобождается от всего, что может вызывать сложные переживания — источников духовно-душевного развития как человека, так и культуры, постижения сакрального и таинственного, специфики молитвенно-аскетического и чувственно-психологического опыта. Рационалистический и сциентистский подход к изучению искусства, утвердившийся в 1990-х гг. прошлого века в отечественной гуманитарной науке, игнорирует все то, что касается идеала национальной духовности, переживания прекрасного в образах искусства — движения к Истине, Красоте и Благу.
Принципы и методы исследования представленного материала отличаются от укоренившегося в науке подхода к интерпретации искусства только как к системе знаков и кодов, как бы скользящих по поверхности, останавливающихся на внешнем уровне или эстетической чувственно-психологической проблематике, не затрагивающей глубинных оснований культуры. Все трансцендентное, невыразимое и таинственное, те духовные ценности, которые в традиционном творчестве передаются от сердца к сердцу, от поколения к поколению, в подобном подходе не затрагиваются. При этом нетрудно заметить, что российское общество устало от интеллектуальных игр, «новой телесности», «хаоса, лабиринтов подсознания», деструктивных практик, бесконечной объективизации когнитивных манипуляций, психологических «трюков» с человеческим сознанием и богочеловеческим организмом культуры. Нужен новый подход, новый аналитический взгляд на прошлое отечественной культуры, открывающий перспективу ее развития. Поэтому так важен предлагаемый ракурс исследования, в котором речь идет о богословии светского искусства как богочеловеческого организма, как новой фазе развития традиционной и современной культуры.
Обращение к христианской антропологии и онтологии определяет важнейшие направления. К ним относятся онтологический, сотериологический, литургический, символический и анагогические планы. Почти на каждой странице монографии автор активно собеседует с творениями Св. Отцов, «дает им голос» в ответственной аргументации, погружая читателя в искусство аскетико-молитвенного делания, на которое многие столетия опиралась русская культура в своем созидательном творчестве; их невозможно «отложить в сторону» как археологический источник, имеющий отношение только к средневековому периоду. Именно в нем и через него мы познаем подлинный масштаб творчества и творческой свободы «символа веры автора», понимание культуры как богочеловеческого организма. Понимание личности через духовно-телесную троичность бытия сохранялось и сохраняется в русской культуре даже в самые страшные периоды богоборчества. Они и называются «богоборческими», потому что не игнорируют Бога как что-то несуществующее, а восстают на Него.
Богословский ракурс утверждает вечные ценности в мире временном, и то, что имеет меру вечности — измерение безмерности, ибо мир, в котором мы живем, — не безбожный мир, он вышел из рук Божиих и любим Им. Св. Отцы призывали к познанию сокровенного и невидимого, не извне, а изнутри, через реально существующий мир, его символы, — исходить «из Троицы в себе», так как мир и человек — это икона Божия, они иконичны по изначальной и предвечной сути. Именно в контексте святости как идеальной цели жизни содержанием культуры является не столько гуманитарная или материально-техническая сфера, не искусство или наука, не богословие или философия сами по себе, а человек — его рождение, жизнь, смерть и жизнь вечная. «Православие, то есть форма исповедания Христа, есть начало нравственности и совести нашей, а стало быть, общественной силы, науки, всего»11, — эта формула Ф. М. Достоевского, как бы к ней не относились сегодня последователи нового научного материализма, для русской культуры до сих пор сохраняет актуальность. Развивая идеи религиозной философии и православной культурологии, А. В. Маркидонов отмечает, что «осуществить полноту и подлинность человеческого можно лишь став "выше человечества", восходя в меру возраста Христова»12, ибо «человек в своём эмпирическом, социальном, психологическом качестве — как существо определённой природы и известного способа существования — есть только "материя".»13 По мысли автора, с которой невозможно не согласиться, «творческое событие художественного произведения — начинается раньше, чем оно начинается как искусство; оно начинается в глубине нашего человеческого духовно-телесного устроения как жизнь, и мы вправе ожидать и требовать от него подлинной жизненной оправданности, выверяя ее не идеологически, не социологически, не схоластико-догматически (да это было бы и невозможно!), но труднее
14
и строже — экзистенциально-эстетически» .
11 Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 т. Т. 21. Л., 1980. С. 266.
12 Маркидонов А. В. Богословие и культура: монография. СПб., 2022. С. 76.
13 Там же. С. 80.
14 Там же. С. 14.
А. В. Маркидонов последовательно раскрывает фундаментальные аспекты богословской мысли и методические основы в пространстве культуры, где, по его словам, «совершаются судьбы нашего спасения», при котором это «пространство приобретает всю ту напряженность и ответственность различения. В этом пространстве все в движении, возрастание в полноту, во Христе и Церкви открывшейся царственности бытия»15. И что особо значимо для понимания современного художественного процесса, декларирующего авторскую свободу и независимость от идеологий и цензуры — а по сути, от духовно-нравственных оснований и национальной идентичности, — это то, что «уважение к Целому вовсе не предопределяет собой тематики произведения, не связывает эстетической воли художника, а напротив, ее освобождает и оформляет» внутри этой свободы, которая «всегда, будучи подлинной, а значит, онтологически действенной, совпадает с ответственностью»16.
В главе «"Нешвенный хитон" православного богословия» А. В. Маркидонов отмечает, что «этические понятия не просто вытесняют онтологические, но, приобретая силу и значение таковых, перерастая свое этическое (психологическое или социально-юридическое) содержание, указывают на вышеестественный характер Божественной икономии, становятся конкретным символом, сопрягающим в себе апофатику неподобия и катафатику аналогии бытия — Божественного тварному»17.
Для исследования современной культуры необходимо осознание ее эстетических оснований, связанных с двойственностью и антиномичностью «красоты» в падшем мире. Например, в росписях Кирилловской церкви М. А. Врубеля, по замечанию Н. А. Дмитриевой, художник искал «органический синтез старинных традиций и современного мировосприятия», продолжая линию А. А. Иванова18. Но, как заключает исследователь, если представить себе, что такой «врубелевский» храм действительно был бы построен и расписан по эскизам его, в задуманной им симфонии черно-синего и лазурно-белого, — это был бы единственный в своем роде памятник, отражавший сдвиги в религиозном сознании в отношении к христианству людей конца XIX столетия. Тут была бы запечатлена религия изверившегося или только наполовину верующего, сомневающегося человека, который задается мучительными вопросами и не находит ответа. И неизбежный спутник его — «дух отрицанья, дух сомненья»19.
В творчестве русских портретистов XVIII в. противоречиво сочетались древнерусские и западноевропейские тенденции. Целомудренное отношение к человеку как творению Божьему диктовало особый язык форм, этикетных норм, манеры предстоять перед зрителем и вечностью. Западноевропейское мироощущение, связанное с эвдемоническим миросозерцанием, взывало к иному эстетическому языку, семантике пространственно-временных и светоцвето-вых символов, жанровой иерархии, приоритету душевного над духовным.
15 Там же. С. 10-11.
16 Там же. С. 12.
17 Там же. С. 40-41.
18 Дмитриева Н.А. Михаил Александрович Врубель. Л., 1984. С. 42.
19 Там же. С. 43.
Многое осталось в прошлом, например, понимание творчества как духовной аскезы. Психологическая амбивалентность и двойственность ярко отразилась в творчестве Ф. С. Рокотова (портрет поэта В. И. Майкова, 1766). Но особенно она проявилась в личности А. П. Струйской — одном из самых загадочных и прекрасных женских образов XVIII в., просветивших под внешним покровом «ангеличность»20. Ей были посвящены необыкновенные по попаданию в амбивалентную культуру «галантного века» стихи Н. Заболоцкого:
Размышляя о духовной природе эстетического начала, А. В. Маркидо-нов отмечает, что несмотря на самоочевидность христианской культуры как факта исторического, необходимо поставить вопрос о самой ее возможности, «выявить ее основание не в плоскости истории форм самих по себе, а в экзистенциально-религиозных недрах того усилия преодоления, без которого нет подлинного художества. Другими словами, нужно поставить вопрос о том, как религиозное и эстетическое, молитва и творчество, вера и культура оказываются возможны в качестве единого; но одновременно, а, может быть, и прежде того, где и как заявляет о себе риск — утратить, или чистоту и спасительность веры, или самую возможность ее художественно-эстетического оформления. Ведь скорее именно так — скорее заявляет о себе невозможность, — пребывая в спасительности веры, художественно-эстетически, поэтически ее-то именно и обнаружить»21.
В этом отношении важно осмыслить онтологию и сакральность русского поэтического Слова в глубинах русской культуры. А. В. Маркидонов отмечает, что в древнерусском понимании слово, в «самом творении сообразующее человека Богу и в молитве — это сообразие живо воспроизводящее и осуществляющее, — такое слово, без того, чтобы утратить свой подлинный смысл, свою энергию, — не может быть изъято из сакрального действа»22. И для автора безусловным является факт, что «"от святой Троицы изначально созданного истинного слова" соревнует теперь аксиологическая неопределенность, амбивалентность речевого поведения, довольствующегося одной только грамматико-риторической нормой и поэтому не защищенного от "лжесловия" Это соревнование — уже знак, а «картина его исхода в XVП-XVIП веках — по существу, лик Нового времени, когда элементы древнерусской духовности, уже не в полноте традиции, войдут, не растворяясь окончательно, в новые, часто противоречивые, отношения с условиями расцерковляемой культуры»23. Процесс секуляризации свидетельствует об отходе от христианской традиции,
20 См. об этом: Цветаева М. Н. «Таинство души» в русском портретном жанре XVIII века // Зборник Матице српске за ликовне уметности. 2019. № 47. С. 93-101.
21 Маркидонов А.В. Богословие и культура. С. 123.
22 Там же. С. 364.
23 Там же. С. 366-367.
— Ее глаза — как два тумана, Полуулыбка, полу-плач, Ее глаза — как два обмана, Покрытых мглою неудач
Соединенье двух загадок, Полу-восторг, полу-испуг, Безумной нежности припадок Предвосхищенье смертных мук.
об онтологическом отказе от «лика», поэтапное движение к «лицу» и от него к «личине», когда «внутренний человек» начинает отождествляться с научно-рациональной картиной мира и просвещенным «разумом», освобожденным от трансцендентного измерения24.
Очевидным является тот факт, что оскудение нравственно-эстетического начала искусства, его миссии и влияния на преображение личности начинается тогда, когда из него изгоняется духовный масштаб — образы чистоты и целомудрия, которые заменяются «геометризацией» и цифровизацией человека наподобие супрематических композиций К. Малевича; когда изымается духовно-эстетическая ответственность художника. Анализируя образы русской поэзии, в частности, стихотворения Афанасия Фета и Арсения Тарковского, А. В. Маркидонов восстанавливает значимость «молчаливой тайны целомудрия», «благодати расстояния», когда «предельное остране-ние, — абсолютная неизреченность сокровенного чувства, его полнота, заключенная в молчание, — «об-личаются», разрешаются или сказываются, наконец, в стихотворении Фета в горизонте иного, уже не человеческого, а космического логоса: "Говорила за нас и дышала / Нам в лицо благовонная ночь"»25. Только благоговейное отношение к тайне мироздания, несказуемости и невыраженности сокровенного, по мысли автора, «способно обрести язык мироздания, осуществиться в меру его, Богом благословенной, подлинности. Интимно-человеческое остранено природно-космическим, в нем и через него приоткрыто, но тем самым и сохранено в своей человеческой сокровенности»26.
Обращаясь к творчеству Арсения Тарковского, размышляя о символизме и многоликости стихотворного отрывка, автор раскрывает генезис художественного образа: «минуя обыкновенно напрашивающуюся сюда психологию, а тем самым минимализируя овнешняюще-повествовательное начало поэтического изображения, — неожиданно, внезапно срастворяя подробно-предметно описанному внешнему лаконично обозначенное внутреннее ("Ни словом унять, ни платком утереть")»27.
При размышлениях об истоках современной культуры актуальна связь с ее генезисом и трансформациями в эпоху Нового времени: от византийских истоков до роли Слова и духовной природе древнерусской культуры. Труд А. В. Маркидонова при всей учености и планетарном охвате событий, явлений и тем: космос, история, русская книжность и грамматика, отличает особый метод, — многогранный горизонт авторской позиции не лишен при этом трепетности и благоговейного отношения к тайне творчества и исследуемого материалом.
И, наконец, для светского мировосприятия, обладающего в настоящем значительным научно-теоретическим корпусом источников, особо значим именно богословский анализ, утверждение принципа христоцентризма при анализе духовной природы эстетического начала — умозрения о красоте
24 Там же. С. 423.
25 Там же. С. 152-153.
26 Там же. С. 153.
27 Там же.
на конкретных произведениях: иконописи прп. Андрея Рублева, произведений Ф. М. Достоевского, поэзии Арсения Тарковского и фильмов Андрея Тарковского. Например, размышляя о творчестве Достоевского, А. В. Маркидонов указывает на способ мышления писателя, у которого «эсхатологическая открытость — явленность всего внутреннего во всём внешнем» определяет значимый горизонт христианской истории, в пределе своём — её Суд и её Торжество»28. Для самого А. В. Маркидонова духовно-нравственным заветом являются слова писателя, его «символ веры»: «".Верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но и с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной" (ПСС, 28, кн. 1, 176). Не устаёшь изумляться, перечитывая эти слова Достоевского, сколько свободы (и с какой пророческой, может быть, проницательностью) отпущено здесь "истине" (у Достоевского без кавычек!), отвоёвывающей себе действительность вне Христа и имеющей самые твёрдые, безоглядные (серьёзные, ответственные ли — другой вопрос) намерения оставаться при этой своей действительности без Христа надолго, может быть, навсегда»29.
Каким фундаментально-значимым для сферы образования и воспитания является вывод о главном назначении Красоты, ее эстетического начала вне зависимости от жанровой специфики — «она творит и здесь, на земле (она-то и творит, ибо Красотою совершается всё подлинно совершающееся!), но только "рука об руку" с монашеским подвигом — с художеством аскезы, невыразимом исчерпывающе средствами человеческого искусства, — как и сама эта Красота. Ведь, как мы помним, они — "эстетическое" и "аскетическое" — "ико-нически" или эсхатологически едины: "Красота в деснице Твоей в конец" (Пс 5:11)»30. Таким образом, делается вывод, что тема «земного рая» (неист-ленной твари) пронизывает русскую культуру через «Китежскую легенду» до Повести о Светомире Царевиче Вячеслава Иванова и опознается в мифо-поэтике Андрея Тарковского31.
Еще один важнейший концепт затронут в монографии — просвещение, изъятое из своего мистагогического основания, «оторванное от своих трансцендентных корней, выпавшее из перспективы нисхождения свыше — как дар присутствия недостижимого, ... коррелирующее исключительно со знанием и пренебрегающее, за ненужностью, верой, — такое имманентизированное просвещение инструментализируется и вместо этоса благодарения продуцирует "механизмы обладания".
Наконец, даже "ценности", по меньшей мере изначально соотнесенные с "идеальным" и в какой-то мере сохраняющие инерцию трансцендирования за пределы возможного, — утилитаризируются и подлежат освоению в соответствии с "потребностями общества".
28 Там же. С. 173.
29 Там же. С. 177.
30 Там же. С. 192.
31 Там же. С. 203.
Таким образом, просвещение, утратившее мистагогическое основание, изменившее этосу благодарения в угоду технологии обладания, — сближается с феноменом власти; вспомним ставшее расхожим, но не лишенное глубокого смысла выражение: знание — сила»32.
Завершая краткий обзор проблем современной культурологии, необходимо отметить, что для современной теории культуры, ее творческого и научно-теоретического развития необходимо расширить онтологию художественных произведений на основании творения Св. Отцов, прошедших путь познания «искусства из искусств». Можно констатировать, что взаимодействие религиозного и светского мировоззрений, богословия и культуры отражают глубочайшую потребность в современном развитии и понимании искусства как опознания его национального кода. Данное прочтение может быть адресовано как церковной, так и светской аудитории, всем интересующимся национальными традициями и генезисом мировой и отечественной культуры.
Источники и литература
1. Бурлака Д.К. Метафизика культуры. 2-е изд. СПб.: Изд-во СПбГУ; Изд-во РХГА, 2007.
2. Губарева О. В. Икона в контексте духовно-эстетического диалога России и Запада // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии.
2021. №4 (12). С. 146-162. EDN TJUEUU.
3. Губарева О. В. Икона как искусство. Эстетические традиции русской иконописи и современная визуальная культура. СПб.: Аргус СПб, 2022. 348 с., ил.
4. Дмитриева Н.А. Михаил Александрович Врубель. Л.: Художник РСФСР, 1984. 180 с., ил.
5. Казин А. Л. Религия и культура в русской православной цивилизации // Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве XX века — начала XXI века: 1917-2017: в 3 т. Т. 1: 1917-1934. СПб.: Алетейя, 2016.
6. Корольков А.А. Русская духовная философия. СПб.: Изд-во РХГИ, 1998. 576 с.
7. Лепахин В. В. Икона и иконичность. Сегед: JATEPress, 2000. 264 с.
8. Маркидонов А.В. Богословие и культура: монография. СПб.: Изд-во СПбДА,
2022. 504 с. (Серия «Теология: история и современность»).
9. Сарабьянов Д. В. Русская живопись. Пробуждение памяти. М.: ^Курн. «Искусствознание», 1998. 432 с.
10. Скотникова Г.В. Красота русских храмов XII века как воплощение национального духовного идеала // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. №4 (12). С. 163-174.
11. Сокурова О.Б. Сакральные архетипы и символы Святой Руси. Научный сборник: Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. №3 (11). С. 121-137.
32 Там же. С. 471-472.
12. Сокурова О. Б. Слово в истории русской духовности и культуры // История и культура. 2013. № 10. С. 19-380. EDN PYCMXN.
13. Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве ХХ — начала ХХ! века. 1917-2017: В 3-х т. СПб.: Изд-во «Петрополис», 2017. Вст. статья и составление А. Л. Казина. Серия «Ценностные основания и структура художественного произведения в смысловом пространстве русской культуры».
14. Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве ХХ — начала ХХТ века: 1917-2017: в 3 т. Т. 1: 1917-1934 / Вступ. ст. и сост. А. Л. Казина. СПб.: Алетейя, 2016. 541 с. (Серия «Ценностные основания и структура художественного произведения в смысловом пространстве русской культуры»).
15. Цветаева М.Н., Губарева О.В. Духовно-эстетическая природа русского искусства // Вестник Славянских культур. 2022. № 64. С. 255-269. EDN PJFSAS.
16. Цветаева М.Н. Религиозно-философские концепции А.А. Иванова в символах искусства // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2021. № 1 (9). С. 98-111. EDN WCEDAY.
17. Цветаева М.Н. «Таинство души» в русском портретном жанре XVIII века // Зборник Матице српске за ликовне уметности. 2019. №47. С. 93-101. EDN QILWST.
18. Цветаева М. Н. Христианский взгляд на русское искусство: от иконы до авангарда. СПб.: Изд-во РХГА, 2012. 304 с.
19. Экология культуры: природа и человек в культурно-цивилизационном пространстве: сборник статей по материалам международных научных семинаров / Под ред. О. Б. Сокуровой, М. Н. Цветаевой. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2022. 278 с. EDN NLZKOW.
