CC BY
15
УДК 342.8 : 343.8 ББК 67.400
© 2022 г. Тамазова Анна Дмитриевна,
доцент кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета
МВД России, кандидат юридических наук.
E-mail: abd.8282@mail.ru
АКТИВНОЕ ИЗБИРАТЕЛЬНОЕ ПРАВО: ОСНОВАНИЯ ОГРАНИЧЕНИЯ (НА ПРИМЕРЕ ЛИЦ, СОДЕРЖАЩИХСЯ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
ПО ПРИГОВОРУ СУДА)
В статье исследуется закрепленное ст. 32 Конституции РФ важнейшее политическое конституционное право граждан на участие в выборах и референдуме, основания его ограничения (анализ особенностей такого ограничения проводится применительно к лицам, содержащимся в местах лишения свободы по приговору суда). На основе анализа нормативно-правового регулирования данных вопросов автором приводятся доводы о несовершенности действующего запрета на реализацию активного избирательного права осужденными к лишению свободы, предлагаются пути решения существующей проблемы.
Ключевые слова: конституция, конституционное право, активное избирательное право, ограничение избирательных прав граждан, осужденный, Европейский суд по правам человека, Конституционный Суд РФ.
Tamazova Anna Dmitrievna - Associate Professor, the Department of Constitutional and Administrative Law,
the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law.
SUFFRAGE: GROUNDS FOR RESTRICTION (ON THE EXAMPLE OF PERSONS IMPRISONED UNDER
A COURT SENTENCE)
The article examines the most important political constitutional right of citizens to participate in elections and referendums enshrined in art. 32 of the Constitution of Russia, as well as the grounds for its restriction (the analysis of the features of such restriction is carried out in relation to persons held in places of deprivation of liberty by a court verdict). Based on the analysis of the regulatory regulation of such restrictions, including international ones, the author provides arguments about the imperfection of the current ban on the implementation of this political right by persons sentenced to imprisonment, suggests ways to solve the existing problem.
Keywords: constitution, constitutional law, suffrage, disenfranchisement, convicted person, European Court of Human Rights, Constitutional Court of the Russian Federation.
Конституция РФ, закрепляя демократические характеристики нашего государства, в соответствующих нормах установила незыблемые постулаты о человеке, его правах и свободах как высшей ценности государства о народе как о единственном источнике власти, которую он может реализовывать, в том числе непосредственно. Статья 3 Конституции РФ закрепила высшую форму выражения такой власти - выборы и референдум. Отметим, что выборы, являясь одним из способов формирования системы органов власти, выступают важнейшим признаком любого современного демократического государства.
Избирательное право (как активное, так и пассивное) относится к группе политических прав граждан и является составляющей их конституционно-правового статуса [1]. С помощью свободных выборов граждане оказывают значимое влияние на процесс государст-
венного управления в целом. Не только частный интерес реализовывается посредством проведения выборов, государство также с их помощью «удовлетворяет свою потребность» в легитимном, признанном народом публичном органе власти [2]. Отметим, что соответствующие конституционные установки полностью коррелируют с положениями Международного пакта о гражданских и политических правах [3] и Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод [4].
В различных странах возможность реализовать свое избирательное право, активное и пассивное, законодательно закреплена далеко не за каждым. Избирательными цензами (ограничениями) могут быть наличие гражданства, достижение определенного возраста, оседлость, уровень образования, судимость, дееспособность, содержание в местах лишения свободы и др.
Статья 32 Конституции РФ конкретизирует возможность реализации избирательного права, устанавливая перечень субъектов, имеющих и не имеющих право на участие в референдуме и выборах. Активное и пассивное избирательное право ч. 2 вышеуказанной статьи закрепляется за гражданами России, но ч. 3 из этого числа исключаются граждане, недееспособность которых установлена в судебном порядке, и граждане, находящиеся в местах лишения свободы по приговору суда. Подобные исключения предусмотрены законодательством и многих других государств. К их числу, например, относятся действующие Конституция Республики Казахстан, Конституция Республики Армения, Конституция Республики Таджикистан и многие др.
Статья 32 Конституции РФ, устанавливающая указанные ограничения, находясь во второй неизменной главе Основного закона, является незыблемой, базовой, задающей определенный вектор развития российского избирательного права. Иное избирательное российское законодательство воспроизводит и уточняет указанные положения. Так, аналогичные и уточняющие установки содержит, например, ст. 4 Федерльного закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» [5], ч. 2 ст. 5 Федерального конституционного закона «О референдуме Российской Федерации» [6].
Стоит отметить, что ч. 3 ст. 32 Конституции РФ устанавливает запрет на реализацию определенной категорией граждан права избирать и быть избранными, однако в ней ничего не сказано о праве этих лиц на участие в референдуме. Федеральный конституционный закон «О референдуме Российской Федерации» в ст. 5, уточняя конституционную норму, указывает на такой запрет [6]. Таким образом, устанавливая принцип всеобщности избирательного права, российское законодательство закрепляет и «исключения» из него.
Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, избирательные права граждан не являются абсолютными [2]. В случаях, предусмотренных Конституцией РФ, и с учетом конституционных критериев избирательные права граждан могут быть ограничены. Таким критерием, например, может выступать обозначенная в ст. 55 Конституции РФ возможность ограничения прав только в мере, необходимой для защиты основ конституционного строя,
обороны страны, здоровья граждан и др. При этом «такие ограничения не должны искажать основное содержание данного конституционного права и посягать на само его существо -иное ведет к его умалению и отмене» [2], -резюмирует Конституционный Суд РФ.
Отдельные ограничения некоторых прав, в том числе избирательных, возможны на основании ст. 56 Конституции РФ, предусматривающей возможность введения чрезвычайного положения, за исключением таких прав, как право на жизнь, на достоинство, на неприкосновенность частной жизни и некоторых других, указанных в ч. 3 названной статьи Конституции РФ [7]. Так, согласно ст. 14 Федерального конституционного закона «О чрезвычайном положении» запрещено проводить выборы и референдум в период действия чрезвычайного положения на соответствующей территории [8].
Закрепляя запрет на осуществление активного избирательного права недееспособными и содержащимися в местах лишения свободы по приговору суда лицами, ч. 3 ст. 32 Конституции РФ имеет, очевидно, строго императивный характер. Совпадающий с позицией Конституционного Суда [9] по этому вопросу, из указанного конституционного положения, к сожалению, вытекает четко определенный запрет, не позволяющий трактовать данную норму как-то иначе. Обратное бы означало неустойчивый характер конституционных норм, их слабую защиту, что никак не может быть признаком правового государства, каким является Россия.
Истории известно немало случаев, когда лица, на которых распространяется запрет относительно реализации своего активного избирательного права, пытались его оспорить как во внутригосударственных судебных органах, так и в международных (в Европейском суде по правам человека (далее - ЕСПЧ). Речь идет, например, о таких делах, как «Херст против Соединенного Королевства», «Совэ против Канады», «Скоппола против Италии» и др. Воспользовались закрепленным за ними ст. 46 Конституции РФ правом на международную защиту и граждане России (например, дело «Анчугов и Гладков [Anchugov and Glad-kov] против Российской Федерации» (жалоба № 11157/04 и 15162/05).
Свою позицию относительно лишения заключенных избирательных прав ЕСПЧ выработал уже давно, еще в 2005 г. (см. постановление
ЕСПЧ от 06.10.2005 по делу «Херст против Соединенного Королевства» (Hirst v. United Kingdom), согласно которой невозможно лишение такого политического права, заключенного по причине его «специального статуса» ввиду возможного оскорбления его реализацией общественного мнения) [10]. По мнению европейских судей, внутригосударственные нормы, устанавливающие указанный запрет, являются «тупым инструментом», отсекающим мнение достаточно значительного числа граждан относительно весьма важных политических решений [11]. Данная позиция отчасти не лишена смысла, однако приоритетными в этом вопросе все же считаются национальные конституционные нормы.
Несмотря на намеченную тенденцию к снижению общего количества лиц, осужденных к лишению свободы, это значение существенно для определения исхода выборов или референдума. По состоянию на 1 января 2022 г. в учреждениях уголовно-исполнительной системы содержалось 465 896 чел., из них в исправительных колониях - 353 210 чел., в тюрьмах -1 354 чел. При этом в следственных изоляторах содержалось 110 490 чел. [12]. Отметим, что по состоянию на 2013 г. это число составляло более 700 000 чел. Такое обнадеживающее снижение числа осужденных к лишению свободы связано в том числе с решениями судов чаще избирать альтернативные меры наказания, что является результатом должного реагирования на соответствующие решения международного правозащитного судебного органа.
В качестве одного из путей преодоления ситуации, связанной с категорическим запретом на голосование в отношении российских заключенных, в постановлении ЕСПЧ [11] было предложено истолкование соответствующей российской конституционной нормы таким образом, чтобы по сути было возможным его обойти. Однако Конституционный Суд РФ, опираясь на нормы Конституции, подчеркнув важность конвенционных норм, решений ЕСПЧ, возможность взаимодействия и диалога с ним, а также необходимость уважения национального конституционного правопорядка, указал на невозможность исполнения данного решения ЕСПЧ. При этом российский орган конституционного контроля признал необходимость поиска компромисса, какого-то разумного решения, которое бы не только удовлетворяло судей ЕСПЧ, но
и отвечало российским конституционным требованиям и не посягало на конституционные ценности, за которые именно российский народ проголосовал в 1993 г.
При этом стоит отметить, что российское общество знало в своей истории и другие варианты ограничений избирательных прав заключенных. Так, например, Конституция РСФСР 1978 г. не содержала подобных ограничений вплоть до внесения в ее текст изменений в 1989 г. [13], а во время разработки проекта действующей Конституции представлялись различные предложения о закреплении подобных ограничений, в том числе установление запрета на участие в выборах только по специальному решению суда. Современная конституционная норма (ч. 3 ст. 32 Конституции РФ), устанавливающая категоричный запрет на участие в выборах лиц, в отношении которых имеется приговор суда, предусматривающий назначение им наказания в виде лишения свободы, хоть и не очень удачна, но совсем не случайна. Это осознанный выбор российского общества.
Конституционный Суд РФ как главный «защитник» конституционных норм никак не мог пойти по предложенному ЕСПЧ пути угодного ему толкования российских конституционных норм, чем обусловлено принятие в 2016 г. постановления № 12-П «По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского суда по правам человека от 04.07.2013 по делу «Анчугов и Гладков против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации».
На решение Конституционного Суда оказал влияние и тот факт, что в свое время при подписании Конвенции о защите прав человека и основных свобод у Совета Европы не возникало вопросов о противоречиях между Конституцией РФ и Протоколом № 1 к Конвенции. Что могло поменяться сейчас, если в гл. 2 нашей Конституции за весь период ее существования не вносились никакие изменения?
В этом решении ЕСПЧ не были учтены все тонкости российской правовой системы, прежде всего направленные на охрану Основного закона. Признавая невозможность исполнения принятого ЕСПЧ решения по делу «Анчугов и Гладков против Российской Федерации» в силу защиты национальных конституционных
норм, основ конституционного строя, Конституционный Суд РФ указал, что «в порядке исключения он считает необходимым воспользоваться правом на возражение лишь для внесения своего вклада в кристаллизацию развивающейся в сфере защиты избирательных прав практики Европейского суда по правам человека, решения которого призваны отражать консенсус, сложившийся среди государств - участников Конвенции» [9]. Напомним, что возможность неисполнения решений Страсбургского суда была впервые закреплена поистине историческим решением Конституционного Суда РФ [14] в 2015 г. Впоследствии эти положения нашли отражение в конституционных нормах (ст. 79, 125 Конституции РФ). Однако, как мы указывали в своих более ранних работах [15], речь идет о возможности неисполнения только тех решений, которые были приняты на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции РФ.
Защищая конституционные нормы, Конституционный Суд РФ указал на то, что запрет на осуществление активного избирательного права заключенными имеет целью охрану демократических институтов от криминализации власти, опирающейся на общественное доверие [2]. Вместе с этим орган конституционного контроля выразил желание и готовность искать разумный, прежде всего в рамках российского правового поля, компромисс. Результатом этого является снижение общего количества лиц, содержащихся в местах лишения свободы, ввиду назначения им альтернативных видов наказания.
Вышеуказанная категория граждан, оставаясь прежде всего гражданами Российской Федерации, членами российского общества, должна претерпевать такие последствия своего проступка только с учетом характера, тяжести совершенного деяния. Согласимся с тем мнением, что ограничение или лишение определенного права (в данном случае избирательного) должно быть тесно взаимосвязано с природой совершенного противоправного деяния [16]. Далеко не всегда совершенный проступок влияет на политические взгляды лица, его совершившего. Более того, это право возвращается указанным лицам после истечения срока отбывания назначенного им наказания.
Безответственными могут быть и лица, не привлеченные к уголовной ответственности
вовсе. И этот факт, очевидно, не лишает их права на участие в формировании органов власти и референдуме. Также стоит отметить, согласно Конституции России указанного права лишаются граждане, в отношении которых имеется приговор суда, что позволяет сделать вывод о том, что лица, находящиеся в следственных изоляторах и чья свобода передвижения ограничена, но в отношении которых еще нет приговора (однако не исключен вариант, что факт совершения ими противоправных действий имел место быть, и их вина в этом также будет доказана) не лишены анализируемого права.
Полагаем, что лица, находящиеся в местах лишения свободы по приговору суда, гипотетически вполне могли бы быть «допущены» к процессу формирования органов власти. Подходить к вопросу о лишении такого важного права, которым является избирательное право, стоило бы разумно, учитывая все обстоятельства дела, проявляя определенную терпимость и гуманизм. Очевидно, что лица, чье поведение подрывает демократические основы государства, которые в высшей степени злоупотребляют общественным положением, могут быть лишены этой возможности. В перспективе такое лишение возможно только во взаимосвязи с характером совершенного деяния, его тяжестью, мотивами (например, это может касаться преступлений, которые связаны с посягательствами на государство, правосудие и др.).
Возможно, в этом вопросе следовало бы обратить внимание на опыт таких государств, как Австрия, Бельгия, Франция, Германия, которые не автоматически, а избирательно подходят к лишению права осужденных на участие в формировании выборных органов, закрепляя за судами по уголовным делам право на решение столь волнующего вопроса.
Более того, полагаем, что предоставление возможности реализовать свое активное избирательное право способствовало бы процессу перевоспитания осужденного, осознанию им себя частью полноценного общества, что в какой-то мере послужит достижению целей пенитенциарной политики, исправлению осужденного. Ведь реализация этого права, в частности, позволяет человеку осознать себя гражданином страны, ответственным за ее будущее.
Позволив себе судить о несовершенстве конституционной нормы, устанавливающей
запрет голосовать лицам, осужденным к лишению свободы, в то же время отметим, что Конституция РФ, закрепляя приоритет международных договоров над внутригосударственными законами, устанавливает, что высшей юридической силой обладает именно она. Более того, в своей структуре она имеет три главы (1, 2 и 9), которые, являясь базовыми, не могут быть подвержены изменениям и не пересматриваются парламентом, иное приведет к пересмотру Конституции. Данное конституционное положение является важной правовой гарантией стабильности нашего государства. Отметим, что ст. 32 Конституции содержится как раз во второй главе, не может быть изменена и истолкована в каком-либо другом смысле, чем в том, который она содержит.
Литература
1. По делу о проверке конституционности части 2 статьи 40, частей 10 и 11 статьи 42 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», пунктов 2 и 3 части 1 статьи 128 и части 10 статьи 239 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации в связи с жалобой граждан И.Л. Трунова и М.В. Юревича: постановление Конституционного Суда РФ от 13.04.2017 № 11-П // Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 18.01.2022).
2. По делу о проверке конституционности подпункта «а» пункта 3.2 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», части первой статьи 10 и части шестой статьи 86 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Г.Б. Егорова, А.Л. Казакова, И.Ю. Кравцова, А.В. Куприянова, А.С. Латыпова и В.Ю. Синькова: постановление Конституционного Суда РФ от 10.10.2013 № 20-П // Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 17.01.2022).
3. Международный пакт о гражданских и политических правах: принят 16 дек. 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН // Доступ из справ. правовой системы «Консуль-тантПлюс» (дата обращения: 17.01.2022).
Являясь сторонниками стабильности Конституции и в то же время полагая, что установленное ее нормами ограничение в отношении активного избирательного права осужденных к лишению свободы не является совершенным, считаем, что менять что-либо в конституционных нормах в современный период неразумно и неверно. Иное бы на сегодняшний день означало умаление суверенитета нашей страны, угрозу основам конституционного строя России. Возможно, данная позиция в отношении анализируемого запрета будет когда-то учтена будущими поколениями законотворцев. Кроме того, устанавливать подобные запреты было бы логичнее не конституционными нормами, а обычным законодательством.
Bibliography
1. In the case of checking the constitutionality of Part 2 of Article 40, Parts 10 and 11 of Article 42 of the Federal Law «On Elections of Deputies of the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation», paragraphs 2 and 3 of Part 1 of Article 128 and Part 10 of Article 239 of the Code of Administrative Procedure of the Russian Federation in connection with the complaint of citizens I.L. Trunov and M.V. Yurevich: Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation dated 13.04.2017 № 11-P // Access from the legal reference system «ConsultantPlus» (date of access: 18.01.2022).
2. In the case of checking the constitutionality of subparagraph «a» of paragraph 3.2 of Article 4 of the Federal Law «On Basic Guarantees of Electoral Rights and the Right to Participate in a Referendum of Citizens of the Russian Federation», Part one of Article 10 and Part six of Article 86 of the Criminal Code of the Russian Federation in connection with complaints of citizens G.B. Egorov, A.L. Kazakov, I.Yu. Kravtsova, A.V. Kupriyano-va, A.S. Latypova and V.Y. Sinkova: Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation dated 10.10.2013 № 20-P // Access from the legal reference system «ConsultantPlus» (date of access: 17.01.2022).
3. International Covenant on Civil and Political Rights: adopted on December 16, 1966 by Resolution 2200 (XXI) at the 1496th plenary meeting of the UN General Assembly // Access from legal reference system «ConsultantPlus» (date of access: 17.01.2022).
4. Протокол [№ 1] к Конвенции о защите прав человека и основных свобод: ратифицирован Федер.законом РФ от 30.03.1998 № 54-ФЗ // Доступ из справ. правовой системы «Консультант-Плюс» (дата обращения: 17.01.2022).
5. Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации: федер. закон от 12.06.2002 № 67-ФЗ // Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 17.01.2022).
6. О референдуме Российской Федерации: федер. конституц. закон от 28.06.2004 № 5-ФКЗ // Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 17.01.2022).
7. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г. (с изм., одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 г.) // Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 17.01.2022).
8. О чрезвычайном положении: федер. кон-ституц. закон от 30.05.2001 № З-ФКЗ // Доступ из справ. правовой системы «Консультант Плюс» (дата обращения: 17.01.2022).
9. По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу «Анчугов и Гладков против России» в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации: постановление Конституционного Суда РФ от 19.04.2016 № 12-П // Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 17.01.2022).
10. Дело «Херст против Соединенного Королевства (№ 2)» (жалоба № 74025/01): постановление Европейского суда по правам человека от 06.10.2005 // Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 17.01.2022).
11. Дело «Анчугов и Гладков (Anchugov and Gladkov) против Российской Федерации» (жалоба № 11157/04, № 15162/05): постановление Европейского суда по правам человека от 04.07.2013 // Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 15.01.2022).
12. Официальный сайт ФСИН России [Электронный ресурс]. URL: https://fsin.gov.ru/ stmcture/inspector/iao/statistika/Kjatkaya%20har-ka%20UIS/ (дата обращения: 20.01.2022).
4. Protocol [№ 1] to the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms: ratified fed. law of the Russian Federation of 30.03.1998 № 54-FL // Access from the legal reference system «ConsultantPlus» (date of access: 17.01.2022).
5. On the basic guarantees of electoral rights and the right to participate in the referendum of citizens of the Russian Federation: fed. law of 12.06.2002. № 67-FL // Access from legal reference system «ConsultantPlus» (date of access: 17.01.2022).
6. About the referendum of the Russian Federation: fed. const. law of28.06.2004 № 5-FKL // Access from the legal reference system «Consultant-Plus» (date of access: 01.2022).
7. The Constitution of the Russian Federation: adopted by popular vote on 12 Dec. 1993 (with amendments approved during the all-Russian vote on July 1, 2020) // Access from the legal reference system «ConsultantPlus» (date of access: 17.01.2022).
8. On the state of emergency: fed. const. law of 30.05.2001 № 3-FKL // Access from the legal reference system «ConsultantPlus» (date of access: 17.01.2022).
9. In the case of resolving the issue of the possibility of execution in accordance with the Constitution of the Russian Federation of the ruling of the European Court of Human Rights of July 4, 2013 in the case «Anchugov and Gladkov v. Russia» in connection with the request of the Ministry of Justice of the Russian Federation: resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation of 19.04.2016 № 12-P // Access from the legal reference system «ConsultantPlus» (date of access: 17.01.2022).
10. Hearst v. United Kingdom (№ 2) (Complaint № 74025/01): Judgment of the European Court of Human Rights of 06.10.2005. Access from the legal reference system «ConsultantPlus» (date of access: 17.01.2022).
11. Case «Anchugov and Gladkov (Anchugov and Gladkov) v. the Russian Federation» (complaint № 11157/04, № 15162/05): the decision of the European Court of Human Rights of 04.07.2013. Access from the legal reference system «Consult-antPlus» (date of access: 15.01.2022).
12. The official website of the Federal Penitentiary Service of Russia [Electronic resource]. URL: https://fsin.gov.ru/structure/inspector/iao/statistika/ Kratkaya%20har-ka%20UIS/ (date of access: 20.01.2022).
13. Constitution (Basic Law) of the Russian Soviet Federative Socialist Republic: adopted by the Supreme Soviet of the RSFSR on April 12, 1978.
13. Конституция (Основной Закон) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики: принята ВС РСФСР 12 апреля 1978 г. // Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 17.01.2022).
14. По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 41 3 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы: постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 № 21-П // Доступ из справ. правовой системы «Консультант Плюс» (дата обращения: 16.01.2022).
15. Тамазова А.Д. К вопросу о соотношении международных и национальных норм // Общество и право. 2021. № 3(77).
16. Смирнов А.М. О возможности предоставления лицам, содержащимся в местах лишения свободы, активного избирательного права // Вестник Кузбасского института. 2018. № 2(35).
Access from the legal reference system «Consult-antPlus» (date of access: 17.01.2022).
14. In the case of checking the constitutionality of the provisions of Article 1 of the Federal Law «On Ratification of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms and Protocols Thereto», paragraphs 1 and 2 of Article 32 of the Federal Law «On International Treaties of the Russian Federation», Parts One and Four of Article 11, paragraph 4 of Part Four of Article 392 of the Civil Procedure Code of the Russian Federation Of the Russian Federation, Parts 1 and 4 of Article 13, paragraph 4 of Part 3 of Article 311 of the Arbitration Procedural Code of the Russian Federation, parts 1 and 4 of Article 15, Paragraph 4 of Part 1 of Article 350 of the Code of Administrative Procedure of the Russian Federation and paragraph 2 of Part four of Article 413 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the request of a group of deputies of the State Duma: resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation dated 14.07.2015 № 21-P // Access from the legal reference system «ConsultantPlus» (date of access: 16.01.2022).
15. Tamazova A.D. On the question of the correlation of international and national norms // Society and Law. 2021. № 3(77).
16. Smirnov A.M On the possibility of granting active suffrage to persons held in places of deprivation of liberty // Bulletin of the Kuzbass Institute. 2018. № 2(35).
