CC BY
40М.И. Шевченко, M.I. Shevchenko,
студент 2-го курса магистратуры Second year .student ofMaster's degree
Юридического института programme in Law Institute
Российского университета of the Peoples' Friendship University ь
дружбы народов of Russia tt, 0
m.sh.1997@yandex.ru о °
| S
CI 03
DOI: 3 Si
S е
о о
АКТ О ПРАВАХ ЧЕЛОВЕКА 1998 ГОДА В ВЕЛИКОБРИТАНИИ: ИМПЛЕМЕНТАЦИЯ ЕВРОПЕЙСКИХ СТАНДАРТОВ В ОБЛАСТИ ПРАВ §
И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА В УСЛОВИЯХ СОХРАНЕНИЯ | € КОНСТИТУЦИОННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
ного толкования, декларация о несовместимости, национальная конституционная идентичность, права и свободы человека.
о
о _ 2*
О (о За а
II
а
Аннотация: актуальность статьи связана с обострением на современном
DD
а S ^^ §
этапе проблемы нахождения баланса национального и наднационального правового § 3
регулирования в области прав и свобод человека в условиях необходимости сохранения
я а
конституционной идентичности. Цель статьи - рассмотреть сформированный а i
Актом о правах человека 1998 г. конституционно-правовой механизм обеспечения
соответствия британского законодательства положениям Конвенции о защите ^
прав человека и основных свобод. Поставленные задачи были реализованы с помощью § ^
общенаучных методов (анализ, синтез, диалектический метод) и формально-юридиче- | 3
ского метода. Проанализировав законодательство и правоприменительную практику, § *
автор приходит к выводу о формировании в Великобритании сбалансированного I ^
конституционно-правового механизма обеспечения и защиты субъективных прав 3 €
I §
власти, не ставя под сомнение реализацию принципа парламентского суверенитета, § I составляющего основу британской конституции. € §
ё а
Ключевые слова: парламентский суверенитет, судебная власть, пределы судеб- § п
а » £ ё
и свобод, а также устранения коллизий национального и наднационального правового регулирования посредством расширения полномочий и политической роли судебной § о
The UK Human Rights Act of 1998: implementing European standards on human rights and freedoms 239 under the maintaining constitutional identity
Abstract: The relevance ofthe article is related to the aggravation the problem of finding a balance between national and .supranational legal regulation in the field of human rights andfreedoms under the need to maintain the constitutional identity at the present stage. The purpose of the article is to consider the constitutional and legal mechanism formed by the Human Rights Act of1998 to ensure that British legislation complies with the provisions of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms. The tasks were implemented using General scientific methods (analysis, synthesis, dialectical method)
and formal legal method. Analyzing the legislation and law enforcement practice, the author concludes about the formation in the UK of a balanced constitutional and legal mechanism for ensuring and protecting human rights and freedoms, as well as resolving conflicts of national and supranational legal regulation by expanding the powers and political role of the judiciary without undermining the implementation of the parliamentary sovereignty principle, as the basis of the British Constitution.
Keywords: parliamentary sovereignty, judicial power, limits of judicial interpretation, declaration of incompatibility, national constitutional identity, human rights andfreedoms.
Конституционный правопорядок Великобритании в результате принятия Акта о правах человека 1998 г. (далее - Акт) и им-плементации Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) в национальное право подвергся существенной трансформации. Принимая во внимание многовековые традиции государственного строительства Великобритании, закрепление нового g подхода к обеспечению и защите прав и свобод человека неизбежно требовало выработки взаимоприемлемого и наиболее сбалансирован-0; ного варианта модернизации сложившейся системы конституционно-§ правового регулирования. В связи с этим важнейшим вопросом как § на момент принятия Акта, так и по прошествии более чем 20 лет его g применения является достижение баланса между обеспечением вы-^ сокого уровня правовой защиты прав и свобод человека, сформиро-^ вавшимися общеевропейскими стандартами и сохранением признаков § национальной конституционной идентичности, в особенности суверенитета парламента, как базовой основы конституционного устройся ства Великобритании.
Актом был сформирован многоступенчатый конституционно-ц- правовой механизм обеспечения соблюдения в рамках британского § правопорядка прав и свобод, гарантированных Конвенцией, клю-О чевая роль в котором отведена судебной власти. Это потребовало g в первую очередь трансформации подхода к толкованию правовых С норм, в результате чего на суды были возложены дополнительные обязанности по минимизации случаев противоречия национального 240 законодательства положениям Конвенции. Так, в соответствии с п. 1 ст. 3 Акта законодательство (primary legislation) и подзаконные нор-CV мативные правовые акты (subordinate legislation) в той мере, в какой ® это возможно, должны толковаться и применяться как эквивалентные правам и свободам, закрепленным Конвенцией [1].
Как следует из п. 2 указанной статьи, подобное требование к толкованию должно выполняться в каждом акте применения соответствующей правовой нормы, однако оно во всяком случае не влияет на действительность, непрерывность действия или правоприменение любого
несовместимого законодательства, а равно любого несовместимого подзаконного акта, если законодательство препятствует в таком случае устранению несовместимости. Подобные требования к толкованию ^
по своей сути не являются обязательными во всех случаях, поскольку п 3
даже в случае объективной невозможности толкования той или иной § а
правовой нормы как соответствующей Конвенции она сохранит свою * §
юридическую силу и суды будут обязаны ее применять. 8 3
В рамках правового обоснования ключевых решений палаты лор- "§ §
дов, связанных с применением указанного законоположения, были 8 §
сформулированы важнейшие разъяснения политико-правового харак- о ^
тера, затрагивающие конкретные пределы реализации судом функции 0 §
,, За со
по толкованию положений законодательства, связанные с возможным £
§ а
изменением или дополнением изначально определенного парламентом о 8
§а
содержания правовой нормы. | ш
Одним из таких дел является дело R V. А [2001] иКНЬ 25, в ко- п|
тором решался вопрос о необходимости толкования в соответствии § §
с Конвенцией положения национального законодательства, огра- 11
ничивающего право обвиняемого в совершении насильственного 8 |
преступления сексуального характера на сбор доказательств по делу, § 8
связанный с выяснением обстоятельств сексуальной жизни потерпев- 3 |
шего лица. Подобная норма, по мнению обвиняемого в данном деле, | 5>
ограничивала его право на справедливое судебное разбирательство, £ £
гарантированное ст. 6 Конвенции, и должна была быть признана не- * ^
совместимой с соответствующими положениями Конвенции. 3 8
Рассмотрев дело, палата лордов пришла к выводу о необходимо- | ■§
сти толкования ст. 41 Акта о ювенальной юстиции и доказательствах | §
5с
по уголовным делам 1999 г. [2] таким образом, чтобы она соответство- 8< £
вала ст. 6 Конвенции. В частности, соответствующие доказательства, § *
затрагивающие сексуальную жизнь потерпевшего лица, могут быть | 3
приняты судом в том случае, когда они имеют существенное значение 0 а
для обеспечения справедливого судебного разбирательства. Однако | 3 условия применения нормы в каждом конкретном случае должны
определяться судом первой инстанции, который при этом должен 241
учитывать необходимость защиты лица от оскорбительных и унизи- ^
тельных вопросов [3]. 5
Другим значимым в контексте применения ст. 3 Акта является §
дело Ghaidan V. Godin-Memdoza [2004] иК^ 30, в котором суду §
(в связи с принятием Акта) пришлось отступить от ранее занятой 0 позиции и решить вопрос о возможности в условиях обеспечения соблюдения Конвенции применения п. 2 ч. 1 прил. 1 Акта об аренде 1977 г. Указанное нормативное положение предусматривает правопре-
емство одного из супругов (в том числе в случае проживания в гражданском браке) после смерти другого в договоре аренды, если такой супруг проживал в арендуемом помещении непосредственно перед его смертью [4]. В данном деле истец-арендодатель хотел выселить ответчика-арендатора, который жил в этом доме со своим партнером, первоначальным арендатором, находясь с ним в однополых отношениях в течение 18 лет, и считал возможным применение к данному случаю соответствующей правовой нормы.
Палата лордов, рассмотрев дело, постановила, что п. 2 ч. 1 прил. 1 Акта об аренде 1977 г. исходя из ст. 3 Акта должен толковаться как распространяющийся в том числе на лиц, находящихся в однополых отношениях, чтобы соответствовать ст. 14 Конвенции, не допускающей дискриминацию по признаку сексуальной ориентации [5].
Как следует из правоприменительной практики, в частности g из правовых позиций, изложенных в судебных актах при разрешении указанных дел, основной целью нормы, предусмотренной ст. 3 Акта, 0; является обеспечение максимально возможной совместимости на-§ ционального законодательства с положениями Конвенции. Причем § реализация такого полномочия судами не должна приводить к осу-g ществлению ими законодательной функции, хотя и может быть со-^ пряжена с изменением изначальной воли парламента.
Так, само по себе требование к толкованию, несмотря на положения § п. 2 ст. 3 Акта, de facto не имеет абсолютного характера и применяется i5 судами в случаях возникновения сомнений в возможности обеспечения § соблюдения положений Конвенций исходя из буквального толкования соответствующей правовой нормы, установленной парламентом. Лорд о- Хоуп в деле R v. A [2001] UKHL 25 в связи с этим справедливо подчеркивал, что исходя из обстоятельств данного дела нет необходимости О прибегать к обязательству, закрепленному в ст. 3 Акта, в целях изме-g нения или дополнения содержания правовой нормы, установленного С парламентом, а обращение к «хирургическому вмешательству такого рода» должно иметь место только в том случае, когда соответствующая 242 правовая норма в ее обычном значении не может выдержать испытание на совместимость с положениями Конвенции и Акта [3, para 106]. CV Подобные требования к толкованию являются важным инстру-® ментом «мягкой» корректировки действующего законодательства, не прибегая к использованию парламентских механизмов отмены или изменения соответствующей нормы. Вместе с тем лорд Стейн небезосновательно рассматривал применение положений статьи 3 Акта в качестве основного способа устранения несовместимости национального законодательства с положениями Конвенции [5, para 46].
Лорд Хоуп при разрешении дела R v. A [2001] UKHL 25 также исходил из необходимости суда стремиться избежать принятия декларации о несовместимости в соответствии со ст. 4 Акта, если только четкая ^
и ясная формулировка данного положения не делает это невозможным. ° ?
Подчеркивая уникальность положений ст. 3 Акта, он указывал, что § а
они направлены исключительно на интерпретацию правовых норм, « g
установленных парламентом, и не предполагают возможности вы- s *
ступления судей в качестве законодателей, создавая новые правовые 3 ^
нормы [3, para 162]. Аналогичная позиция была изложена лордом s §
Вульфом в деле Poplar Housing and Regeneration Community Association S S
Ltd v. Donaghue [2001] EWCA Civ 595 [6]. ||
Действительно, в условиях признания британским правопорядком § g
необходимости соблюдения конституционных основ демократическо- о *
го общества, принципов разделения властей и парламентского суве- § ^
ренитета руководящая роль по выработке действующего в обществе о | правового регулирования, реализации законотворческой функции 1 §
отведена парламенту как представительному органу. Суды же, в свою | s
очередь, призваны реализовывать функции применения установлен- * S
« I
ных парламентом правовых норм и их интерпретации в зависимости g *
от обстоятельств каждой конкретной ситуации. ï |
В то же время требования к толкованию правовых норм, уста- | 5> новленные в ст. 3 Акта по воле самого парламента, de facto приводят £ !
к существенному расширению возможностей судей по интерпретации « JS
нормативных положений. Причем такое обязательство по толкованию S *
^ §
предполагает не только уяснение воли парламента, в первую очередь | ■§
„ о 2
в случае возможности неоднозначного толкования той или иной ï §
правовой нормы, но и толкование такой нормы œntra legem, т.е. при- §< £
дание норме смысла, отличного от ее буквального толкования, в целях § «
обеспечения соответствия действующего правового регулирования | S!
положениям Конвенции. S §
-»—ж- о
Как представляется, Парламент Великобритании, вводя данную | 3
правовую норму, принимая во внимание цели и функциональное значение соответствующего правового регулирования, не мог исходить 243 из намерения установить строгую зависимость толкования действу- ^ ющего законодательства от конкретных формулировок. Учитывая s общую направленность ст. 3 и всего Акта в целом на максимально § возможное обеспечение соответствия национального законодатель- S
(D
ства положениям Конвенции, такой ограничительный регуляторный О эффект не позволил бы обеспечить достижение целей принятия Акта. В частности, это препятствовало бы эффективному функционированию механизма защиты субъективных прав и свобод на национальном
уровне, не прибегая во всех случаях возможного противоречия законодательства (в том числе и незначительного, которое могло бы быть устранено посредством расширительного толкования судом правовой нормы) положениям Конвенции к декларации о несовместимости и, соответственно, к сложным и ресурсозатратным законодательным механизмам.
В настоящее время не осталось сомнений в том, что применение данной статьи не поставлено в зависимость от наличия неопределенности в толковании законодательства. Даже если при толковании его положения в соответствии с обычными принципами интерпретации правового текста его значение не допускает никаких сомнений, применение ст. 3 Акта может потребовать от суда придать конкретной правовой норме иной, чем ясно установленный парламентом изначально, смысл [5, para 29]. Это наглядно прослеживается в упомянутом ранее g деле R v. A [2001] UKHL 25, в котором суд, несмотря на предельную четкость и ясность формулировки правовой нормы, установленной 0; в ст. 41 Акта о ювенальной юстиции и доказательствах по уголовным § делам 1999 г., истолковал ее contra legem.
§ В связи с этим возникает закономерный вопрос: каковы пределы g судебного усмотрения и границы расширительного толкования право-^ вой нормы, трансформирующих изначальную волю парламента, но ^ не подрывающих принципа парламентского суверенитета? Отвечая § на него, в первую очередь необходимо учитывать особенности прак-£ тической реализации принципа парламентского суверенитета, предел полагающие, что парламент свободен в выработке политических ^ решений, принятии законодательных актов, в том числе тех, которые о- отличаются от ранее признанной им правовой позиции. Поэтому не исключена возможность принятия законодательства, объективно О вступающего в противоречие с положениями Конвенции, или даже g отмены Акта в будущем.
С Суды, принимая решение о несовместимости той или иной правовой нормы с положениями Конвенции и возможности ее устранения 244 посредством расширительного толкования такой правовой нормы, прежде всего должны учитывать общий смысл и направленность CV законодательного акта, содержащего соответствующую правовую ® норму, равно как и ее смысловое наполнение, исходя из ее системного ^ толкования в контексте действующего законодательства и целей обеспечения соблюдения положений Конвенции.
В данном контексте нельзя не согласиться с позицией лорда Николса, изложенной в деле Ghaidan v. Godin-Memdoza [2004] UKHL 30, согласно которой применение ст. 3 Акта должно быть совместимо
с основной направленностью толкуемого законодательства, учитывая, что Парламент Великобритании не мог предполагать, что данная статья потребует от судов принятия решений, не характерных для судебной власти [5, para 32].
Таким образом, определение возможности придания норме иного, отличного от установленного парламентом, смысла находится § |
ь
на усмотрении судей, которые, принимая такое значимое для всего 51 5 правопорядка решение, должны иметь для этого существенные и до- "§ I
5 О
статочные основания, не нарушающие установленных «конституци- s §
* *
онных границ». О а
Закрепление особых требований к толкованию правовых норм О § способно сгладить особенности конституционного правопорядка § о Великобритании. Однако это объективно не позволяет полностью 0 5
§и
исключить случаи возникновения коллизий между положениями на- | ш
ционального законодательства и Конвенции, при которых суды при а |
разрешении конкретного дела придут к выводу о невозможности | §
рассмотрения той или иной правовой нормы как соответствующей | s
предусмотренным Конвенцией правам и свободам человека. В целях 5 |
устранения подобных противоречий ст. 4 Акта суды были наделены g 5
■S i
специальным полномочием по принятию декларации о несовме- 3 з
стимости (declaration of incompatibility), объявляющей ту или иную | 5>
норму несоответствующей положениям Конвенции. Введение такой * J
конструкции предполагало, что подобные противоречия и, соответ- * JS
ственно, необходимость принятия декларации о несовместимости S 5
будут возникать только в исключительных случаях [7, p. 106]. О "О
Акт, закрепляя за судами соответствующее полномочие, в п. 6 той ïï |§
О
же статьи устанавливает характерные особенности правового режима 5 *
функционирования данного правового инструмента, обусловленные § *
в первую очередь принципом парламентского суверенитета. В част- | 3
ности, реализация судом такого полномочия не может повлиять 0 а
на действительность (validity), непрерывность действия (continuing | 3 operation) и обязательность применения (enforcement) положения
законодательного акта, признанного несовместимым с Конвенцией, 245
равно как и не несет каких-либо правовых последствий для сторон ^
судебного разбирательства, в ходе которого принято такое заявление х
о несовместимости. ё
(D
Суды тем самым выполняют функцию «фильтра» действующего §
правового регулирования, выявляющего и указывающего на возмож- *
ную проблему в системе правового регулирования и на необходимость принятия управомоченными субъектами мер по ее устранению. Как следует из смысла положений статьи 4 Акта, предусматриваемый им
о
правовой механизм расширяет политическую роль судебной власти, действительно способной оказать влияние (пусть хоть и косвенного характера) на формирование и корректировку как действующего правового регулирования, так и проводимого государством политического курса.
В связи с этим нельзя не согласиться с И. К. Ивановой, указывающей на очевидность политических последствий принятия судом декларации о несовместимости [8, с. 127]. По ее мнению, рост числа обращений в суды для оспаривания действий и актов органов исполнительной власти, равно как и развитие правового регулирования в области прав и свобод человека, свидетельствуют об изменени конституционной роли судов и усилении вмешательства судебной власти в сферу политики [9, с. 181]. В свою очередь, как справедливо ;0 отмечал Р. Брейзер, практическим следствием принятия Акта станет g ограничение суверенитета британского парламента, но не непосред-^ ственно, не с точки зрения права, а более тонко, через конституционен ную практику [10, p. 9].
§ В контексте функционального значения данного правового ин-§ ститута необходимо учитывать тот факт, что, несмотря на общую g направленность Акта на обеспечение соответствия национального законодательства положениям Конвенции, британский правопорядок ^ в конченом счете отдает предпочтение парламентскому суверенитету. § Исходя из положений Акта, даже если суд придет к выводу о несо-£ вместимости с Конвенцией той или иной правовой нормы, это само ^ по себе не приведет к недействительности такой нормы или соответствующему изменению ее содержания. о- Таким образом, в Великобритании сформировался сбалансированный конституционно-правовой механизм обеспечения и защиты О субъективных прав и свобод, а также устранения коллизий националь-g ного и наднационального регулирования посредством расширения С полномочий и политической роли судебной власти, при котором не ставится под сомнение реализация принципа парламентского сувере-246 нитета, составляющего основу британской конституции.
cv Список литературы:
® 1. Human Rights Act 1998 [Электронный ресурс]. URL: https://www.
legislation.gov.uk/ukpga/1998/42/contents (дата обращения: 27.03.2020 г.). ^ 2. Youth Justice and Criminal Evidence Act 1999 [Электронный ресурс]. URL: https://www.legislation.gov.uk/ukpga/1999/23/contents (дата обращения: 27.03.2020).
3. R v. A [2001] UKHL 25. URL: https://publications.parliament.uk/pa/ ld200001/ldjudgmt/jd010517/regina-1.htm (дата обращения: 27.03.2021).
академии aitova.yf@yandex.ru
DOI:
a s е s ï
I §
4. Rent Act 1977. URL: https://www.legislation.gov.uk/ukpga/1977/42/ contents (дата обращения: 27.03.2021).
5. Ghaidan v. Godin-Memdoza [2004] UKHL 30. URL: https://publications. parliament.uk/pa/ld200304/ldjudgmt/jd040621/gha-1.htm (дата обращения: 27.03.2021). Il I
6. Poplar Housing and Regeneration Community Association Ltd v. Donaghue [2001] EWCA Civ 595. URL: https://www.bailii.org/ew/cases/EWCA/ s I. Civ/2001/595.html (дата обращения: 27.03.2021).
7. Jowell, J., Oliver, D. The Changing Constitution 7th ed. - Oxford, 2011. - 428 p.
8. Иванова, И. К. Акт о правах человека 1998 г.: инкорпорация Конвенции о защите прав человека и основных свобод в правовую систему Соединенного Королевства / И. К. Иванова // Труды Института государства и права 1 s Российской академии наук. - 2014. - № 6. - С. 119-128. gg
9. Иванова, И.К. Конституционная реформа в Великобритании: транс- | s формация судебной власти / И.К. Иванова // Труды Института государства ^ § и права Российской академии наук. - 2013. - № 3. - С. 175-195. I ï
10. Brazier, R. Constitutional Practice : The Foundations of British Government. g | Third edition / R. Brazier. - Oxford University Press, 1999. - 352 p. s
S a
S §
I s
■-s е I
I я
S 1 a
I
о о
<D I
® 4 § °
Ю.Ф. Аитова, Yu.F. Aitova, s g
аспирант кафедры арбитражного Postgraduate student of the Department 2 процесса Саратовской of the arbitration process of the Saratov § s государственной юридической State Law Academy | о
H
s 3 2 s
<ъ о
ч
ъ а « S
МАКСИМАЛЬНЫЙ СРОК ПОЛНОМОЧИЙ | 2
ЕДИНОЛИЧНОГО ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО | |
ОРГАНА ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОМ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ, НА КОТОРЫЙ ОН МОЖЕТ БЫТЬ ИЗБРАН, В СЛУЧАЕ ЕСЛИ УСТАВОМ СРОК ^ НЕ ПРЕДУСМОТРЕН |
Аннотация: в статье проводится исторический анализ становления и развития 8 такой юридической формы организации, как общество с ограниченной ответственно- § стью; исследуется вопрос о его учредительных документах и раскрывается перечень обязательных для закрепления в них сведений. Автор приходит к убеждению, что отечественное законодательство не предусматривает срока полномочий единоличного исполнительного органа общества с ограниченной ответственностью в каче-
247
