CC BY
47DOI: 10.24411/2587-8425-2018-10010
Архив
«АКАДЕМИЯ ИДЕТ В ГЛУБЬ ВЕКОВ И ЧЕРПАЕТ СВОИ ЖИВИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ В БОГОСЛОВСКОЙ НАУКЕ ДРЕВНЕ-ВСЕЛЕНСКОЙ ЦЕРКВИ, С КОТОРОЮ СОХРАНЯЕТ ПОСТОЯННУЮ И НЕРАЗРЫВНУЮ СВЯЗЬ»
(из неопубликованного Отчета о состоянии Петроградской духовной академии за 1917г.)
С середины XIX в. и вплоть до 1916 г. Санкт-Петербургская (с 1914 г. — Петроградская) духовная академия ежегодно публиковала сначала на страницах «Христианского чтения», а затем и отдельными брошюрами отчеты о своей деятельности. В отчеты включалась информация о составе и научно-педагогических трудах членов профессорско-преподавательской корпорации, а также общая информация о студентах, библиотеке и музее академии. Кроме того, в отчетах публиковалась информация о почетных членах академии — как о вновь избранных, так и о почивших. Несмотря на имеющиеся косвенные данные, до сих пор не удалось обнаружить опубликованный отчет о состоянии столичной академии за 1917 г. Поэтому было принято решение опубликовать сохранившийся только частично машинописный текст отчета (ЦГИА СПб. Ф. 277. Оп. 1. Д. 3911. Материалы к отчету). Большая часть документа состоит из общих характеристик почивших в 1917 г. почетных членов академии: протоиереев Василия Рождественского и Георгия Титова, профессоров Н. В. Покровского, М. Д. Муретова, П. В. Знаменского, М. И. Каринского и Е. В. Барсова. Также имеется общая информация о положении Петроградской духовной академии в 1917 г.
Ключевые слова: Русская Православная Церковь, Санкт-Петербургская духовная академия, богословская наука, духовное образование, церковная археология, церковная история, Священное Писание Нового Завета, история философии, Учебный комитет при Св. Синоде, Олонецкая губерния, протоиерей Василий Рождественский, протоиерей Георгий Титов, Н. В. Покровский, М. Д. Муретов, Е. В. Барсов, П. В. Знаменский, М. И. Каринский.
После принятия академического устава 1869 г. духовные академии не только ежегодно составляли отчеты о своей деятельности, но и регулярно их публиковали, делая, таким образом, достоянием широкой общественности всю основную информацию о своей внутренней жизни. Санкт-Петербургская духовная академия эти отчеты печатала сначала на страницах своего академического журнала «Христианское чтение», а потом и отдельными брошюрами. Кроме того, отчеты ежегодно зачитывались на торжественных актах, которые проходили в феврале месяце.
Составление и произнесение годовых отчетов поручалось Советом академии в начале каждого нового учебного года одному из профессоров. Спустя некоторое время — как правило, в декабре-январе — проект отчета предоставлялся на рассмотрение Совета. После соответствующего обсуждения в текст, в случае необходимости, вносились определенные корректировки и исправления. После этого отчет допускался к произнесению на торжественном акте.
В годовом отчете вся информация распределялась по определенным рубрикам и в следующем порядке:
А. Личный состав академии.
I. О почетных членах академии.
II. О начальствующих, учащих и должностных лицах.
III. Состав учащихся.
Б. I. Занятия Совета академии.
II. Занятия Правления академии.
III. Занятия наставников академии — а) учебные занятия, б) особые труды.
IV. Занятия студентов.
V. Библиотека академии.
VI. Церковно-археологический музей.
В некоторых отчетах публиковались также сведения о деятельности студенческих обществ. Безусловно, информация, содержащаяся в годовых отчетах, представляет особый интерес для изучения истории академии в частности и богословской науки в целом. Особый интерес представляют пусть даже и краткие сообщения о содержании лекций, которые помещались в отчетах с 1896 г.
Отчеты о состоянии Санкт-Петербургской (с 1914 г. — Петроградской) духовной академии публиковались вплоть до 1916 г. По имеющимся косвенным данным отчет о состоянии академии за 1917 г. также был опубликован в 1918 г. Однако все попытки найти этот текст на данном этапе не увенчались успехом. Именно поэтому было принято решение опубликовать на страницах «Вестника Исторического общества...» сохранившиеся выдержки из Отчета за 1917 г.
К сожалению, в полном объеме указанный отчет обнаружить не удалось. В Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб) в фонде духовной академии (Ф. 277) имеется дело, озаглавленное как «Материалы к отчету» (Оп. 1. Д.3911). В самой описи название данного дела зафиксировано несколько иначе, а именно: «О смерти почетных членов Академии в 1917 году». Действительно, значительная часть данного дела представляет собой традиционный раздел отчета, в котором публиковалась краткая характеристика научной и церков-но-общественной деятельности почивших почетных членов академии. К сожалению, так уж получилось, что в 1917 г. скончались семь почетных членов академии,
Первый лист из выпускного альбома студентов Петроградской духовной академии за 1917 г. 114 Вестник Исторического общества № 1, 2018
из которых трое длительное время являлись ее профессорами (протоиерей Василий Рождественский, Н. В. Покровский и М. И. Каринский). Также в сохранившихся материалах отчета за 1917 г. имеется информация о выборах новых почетных членов, среди которых, например, будущий священномученик митрополит Петроградский Вениамин (Казанский). Кроме того, в публикуемом документе имеется несколько страниц, на которых упоминаются некоторые здравствующие профессора, а также дается общая характеристика состояния академии в революционном 1917 г.
В документе имеются правки, сделанные синим и простым карандашами. Все эти правки были учтены при публикации документа и в тексте специально не обозначены, поскольку исправления чаще всего касаются орфографии и стилистики. Например, на л. 8 изначально было написано «некотоая», потом исправлено на «некоторая»; на л. 3 было написано «укрепиться» и исправлено на «утвердиться». Общее количество этих правок не превышает двух десятков. В документе есть также обширное дополнение, сделанное простым карандашом. В публикуемом тексте оно оговаривается отдельно.
Вступ. статья, публ. и примеч.
Д.А. Карпук, К. Бабак
Материалы к отчету
(л. 2.)
И прежде всего Совет с великою скорбью останавливается на тяжелых утратах, понесенных Академией в личном составе: за 1917 год скончалось семь почетных членов Академии.
8 марта скончался заслуженный профессор Петроградской Духовной Академии и директор Петроградского Археологического Института Николай Васильевич По-кровский1. Питомец Костромской Духовной Семинарии и Петроградской Духовной Академии. Николай Васильевич еще в 1873 году — за год до окончания академического курса предназначен был к занятию той кафедры в Академии, которой затем посвятил все свои силы, можно сказать, до последнего часа жизни. 21 сентября 1874 г. Советом Академии он был избран в приват-доцента по штатной кафедре Церковной Археологии и Литургики. Научный интерес Николая Васильевича сосредоточился собственно на Церковной Археологии. Научная разработка этой области у нас в то время еще только начиналась, и наши ученые, мало придававшие значение родной церковной старине, занимались преимущественно общехристианскими древностями, идя по следам западных ученых. На этот путь необходимо было стать и Николаю Васильевичу, чтобы подняться на уровень современной археологической науки и затем уже совершенно сознательно определить направление собственной научной деятельности. В этом отношении Николай Васильевич широко и с большим успехом использовал заграничную командировку, в которую отправила его Академия в 1876 году для ознакомления с состоянием преподаваемых им наук в центрах европейской учености2. Командировка, продолжавшаяся более года (с июня 1876 по сентябрь 1877 г.) дала Николаю Васильевичу возможность установить личные связи с выдающимися представителями западной науки: с проф. Пипером3 — в Берлине, Франц[ем] Ксав[ерием] Краусом4 и Якобсталем5 — в Страссбурге, Риккером, Отто6 и Себерини — в Вене и особенно Джиованни Ватиста де Росси7 — в Риме. Под руководством де Росси, «отца церковной археологии», Николай Васильевич изучал богатейшие сокровища христианских древностей «вечного города»; он ввел его в заветный для христианского археолога мир — древнехристианские катакомбы. Два месяца пребывания || (л. 3) в Риме, по словам самого Николая Васильевича, были для него «моментом очаровательного погружения в сферу археологии первых веков христианства». Магистерская диссертация Николая Васильевича: «Происхождение
древне-христианской базилики» (СПб., 1880)8 отражает именно эту первую стадию его научного развития. Вступление в 1877 году в ряды преподавателей вновь возникшего Археологического Института9, — лекцией Николая Васильевича открыты были занятия в этом Институте, — имело для него громадное значение в этом отношении, что обеспечило ему живую связь с корифеями русской археологической науки, особенно с руководителями Института Н. В. Калачевым10 и И. И. Срезневским11. Влияние этих лиц, а также знакомство с первым самобытным археологом Ф. И. Буслаевым12 определило решительный поворот в ученой деятельности Николая Васильевича, который стал заниматься по преимуществу русскою и византийскою церковною стариною. Поездки по России, личный осмотр древних городов с их памятниками визан-тийско-русского зодчества и иконописи закрепляют это направление и доставляют Николаю Васильевичу богатейший материал для научных изысканий. Чтобы еще более утвердиться в избранном направлении и ознакомиться с памятниками восточно-церковных древностей, оказавшими столь сильное влияние на русское зодчество и иконопись, Николай Васильевич предпринял в 1888 году новое заграничное путешествие, при чем главное внимание свое обратил уже на восток: был в Константинополе, на Афоне, в Солуни, Афинах и закончил это ученое путешествие посещением Рима, где занимался в Ватиканской и Барбериновой библиотеках, по преимуществу отыскивая и здесь следы византийских древностей, Флоренции и Парижа, где также в Национальной библиотеке и музеях занимался изучением древностей христианского востока. Эта новая стадия в развитии научных интересов Николая Васильевича отмечается появлением многочисленных и ценных трудов, которые не только ввели в область научного изучения массу нового церковно-археологического материала, но и явились образцовыми по анализу иконографического содержания; из них достаточно назвать исследования: «Страшный суд в памятниках византийского и русского искусства» (Одесса, 1887 г.); || (л. 4.) «Стенные росписи в древних храмах греческих и русских» (Москва, 1890); «Евангелие в памятниках иконографии, преимущественно византийских и русских» (СПб., 1892) — капитальная докторская диссертация13; «Иконописный подлинник Антониева Сийского монастыря» (СПб., 1898); «Софийская ризница в Новгороде» (СПб., 1913).
Лекции Николая Васильевича отличались богатством содержания, изяществом и яркостью изложения, причем для успехов преподавания в многолюдной аудитории применен был проекционный аппарат. Чтобы придать им больше наглядности и познакомить слушателей непосредственно с самими памятниками, по мысли Николая Васильевича и почти исключительно его личным усилиям и трудами был основан в 1879 году церковно-археологический музей в нашей Академии14, который затем значительно разросся и является не только весьма полезным учебно-воспитательным учреждением, но и довольно ценным собранием памятников старины. Это важное научное дело Николая Васильевича завершил в 1909 г. роскошным изданием описания церковно-археологического музея в точных снимках важнейших предметов его и с учеными пояснениями. Труд посвящен Академии ко дню ее столетнего юбилея. В связи с лекциями в Академии находится и изданный Николаем Васильевичем курс: «Очерки памятников православной иконографии и искусства» (три издания), который, сравнительно с западными учебными руководствами, дает новый материал не только по истории русского церковного искусства, но и византийского.
В 1893 г. Николай Васильевич назначен был инспектором Академии и в этой должности состоял до октября 1899 г.15 Назначение на административную должность, по признанию самого Николая Васильевича, на шесть лет оторвало его от специально-учебных работ, но дало ему возможность проявить административно-педагогические и хозяйственные дарования. Широко понимая обязанности инспектора, Николай Васильевич обращает внимание как на учебно-воспитательную, так и на хозяйственную часть и все время отдавал студентам или хлопотам по упорядочению академического хозяйства; обладая педагогическим тактом, он не вторгался насильно во внутреннюю жизнь студентов, но вместе с тем умел направлять их по пути осознания
и исполнения ими своего долга и в самый внешний обиход || (л. 5) студенческой жизни внес известную упорядоченность.
Но живая, энергичная, можно сказать, кипучая натура Николая Васильевича, всегда искавшая новых путей применения своих сил и знаний, не могла ограничиться все же сравнительно узкими рамками академической и литературной деятельности: он все время чувствовал потребность и неустанно стремился возможно шире распространить и углубить в широких кругах общества любовь к церковной старине и знание ее, основанное на достигнутых наукою данных. В этом отношении для него было весьма важно преподавание его в Археологическом Институте, который и возник при его ближайшем участии. С того времени, несмотря на все тяжелые испытания, выпавшие на долю Института, Николай Васильевич был неизменным его профессором и в 1898 г. избран был на должность Директора, в каковой и оставался до самой смерти, всеми мерами энергично содействуя развитию этого ученого учреждения заботами об улучшении материального положения его, об утверждении нового устава, об усилении состава преподавателей, об упрочении положения институтской библиотеки и музея, об увеличении числа служителей. За время его управления Институтом число губернских ученых архивных комиссий, этих проводников археологических знаний, хранителей и собирателей родной старины на местах увеличилось весьма значительно. При непосредственном участии Николая Васильевича организованы были при архивных комиссиях областные археологические съезды (в Ярославле, в Твери, Владимире, Костроме)16. Как ученый археолог, заслуженно пользовавшийся известностью знатока византийской и русской церковной старины, Николай Васильевич выполнил ценный ряд почетных ученых поручений: осмотр памятников старины, участие в комиссиях по реставрации наших знаменитых храмов (Новгородского Софийского собора, Собора Киево-Печерской Лавры) или по производству новых рукописей (Варшавского собора, храма Воскресения в Петрограде). Он принимал близкое участие в организации областных историко-археологических съездов и выступал на них в качестве ученого докладчика по предметам своей специальности; составлял проекты уставов охранения памятников церковной старины, проект устава губернских архивно-археологических комиссий. В целях популяризации археологических знаний Николай Васильевич выступал лектором на курсах (в Павловске, Твери), читал публичные лекции (в Новгороде). Благодаря настойчивым указаниям Николая Васильевича || (л. 6), церковная археология введена в круг семинарского преподавания, и для нужд средней школы, а также вообще для элементарного ознакомления с наукой церковной археологии более широких масс Николай Васильевич уже в последние годы подготовил и издал краткий учебник, очень содержательный, прекрасный по изложению и обильно снабженный иллюстрациями17.
Таким образом, Николай Васильевич был одним из главных строителей церков-но-археологической науки, полагавшим основание ее в России. Он не только развил и укрепил ее, как важную самостоятельную научную область и систематизировал достигнутые в ней результаты, но и энергично содействовал развитию интереса к церковной старине в широких кругах общества. Высокое значение научных трудов Николая Васильевича признано не только у нас, но и в западной науке, черпающей из них данные о памятниках византийского и русского церковного искусства, равно как и общее освещение иконографических композиций. Несомненно, что научным трудам Николая Васильевича и в будущем принадлежит значение надежных и необходимых для всякого нового исследования руководств, а его имени обеспечено почетное место среди выдающихся церковных археологов.
11 марта скончался заслуженный ординарный профессор Московской Духовной Академии Митрофан Димитриевич Муретов18. Питомец Рязанской духовной семинарии и Московской Духовной Академии, курс которой окончил в 1877 г., Митрофан Ди-митриевич в течение одного года был преподавателем греческого языка в Тамбовской и Вифанской духовных семинариях, но уже 28 октября 1878 г. Советом Московской Духовной Академии был избран в приват-доценты по кафедре Св. Писания Нового
Завета. С этого времени начинается кипучая учено-литературная деятельность Ми-трофана Димитриевича, наполняющая всю его жизнь. У него, как постоянно жившего в сфере научно-богословского творчества, непрерывным рядом возникали научно-богословские задачи, захватывавшие его и || (л. 7) временно сосредоточившие на себе все его внимание, и он немедленно отдавался им; этим объясняется и разнообразие вопросов его исследований, как будто внутренне не связанных между собою, и тот факт, что целый ряд трудов не закончен им в печати. Проницательный и обстоятельный экзегет, Митрофан Димитриевич останавливался преимущественно на труднейших местах Нового Завета, где можно было предложить самостоятельное толкование. Ряд таких толкований дан им в значительном числе журнальных статей. У Митрофана Дмитриевича, как тонкого богослова с обширной и глубокой эрудицией, работы даже по специальным вопросам имеют идейное значение. Для характеристики широкой и разнообразной научно-литературной деятельности Митрофана Димитриевича достаточно вспомнить его важнейшие труды: «Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова в связи с предшествовавшим развитием идеи Логоса в греческой философии и иудейской теософии» (Москва, 1885) и «Философия Филона Александрийского в отношении к учению Иоанна Богослова» (Москва, 1885), — магистерская диссертация; «Ветхозаветный храм» (Москва, 1890) — докторская диссертация; «Апокрифическая переписка апостола Павла с Коринфинами» (Сергиев Посад; 1896); «Славяно-русский перевод Нового Завета в труде, по преданию усвояемом святителю Алексию, митрополиту Киево-Московскому и Всероссийскому, с точек зрения церковно-практической и научно-богословской» (Сергиев Посад, 1898); «Новозаветная песнь любви сравнительно с пиром Платона и Песнью песней» (Сергиев Посад, 1903); «Родословие Христа» (Москва, 1904); «Древне-еврейские молитвы по именем апостола Петра» (Сергиев Посад, 1905); «Эрнест Ренан и его жизнь Иисуса» (Сергиев Посад 1892 и СПб., 1907); «Четвероевангелие. Сравнительные особенности канонических евангелий по их содержанию, главным мыслям и изложению «Евангелия Иисуса Христа Сына Божия»» (Сергиев Посад, 1915). В последние годы своей жизни Митрофан Дими-триевич подвел итоги своей многолетнему изучению Нового Завета с разных сторон и существенные выводы конспективно изложил в чрезвычайно содержательном, хотя и обширном труде: «Новый Завет, как предмет православно-богословского изучения» || (л. 8) (Сергиев Посад, 1915), — здесь он устанавливает, что главная задача изучения Нового Завета — представить христианство, как религию, преобразующую человека по образу Спасителя-Богочеловека и перерождающую плоть человека из тела душевного в тело духовное, — как религию богочеловечества и богосовершенства человека.
Необходимо еще нарочито отметить весьма ценные труды Митрофана Дими-триевича по изданию творений свв. отцов в русском переводе, требовавшие от него обширных и разнообразных знаний, и затраты громадной энергии: он много лет был и усердным переводчиком и опытным редактором. Из этих трудов заслуживает особенного внимания перевод обширного толкования св. Кирилла Александрийского на Евангелие Иоанна Богослова, снабженный текстуально-критическими примечаниями и подробным указателем, дающим обильный материал для исследования богословия св. отца. В последнее время, состоя уже в отставке (с 4 октября 1910 г.), Митрофан Димитриевич продолжал чтение лекций и исполнял многочисленные поручения Совета Академии, почему Совет возлагал на него все новые труды, напр[имер], по рассмотрению диссертаций даже по вопросам, не относящихся к его специальности, и ставил его во главе своих академических начинаний.
2 апреля скончался известный археолог и этнограф Елпидифор Васильевич Барсов19. Среднее образование Елпидифор Васильевич получил в Новгородской духовной семинарии, а высшее — в Петроградской Духовной Академии, курс которой окончил в 1861 г. Назначенный преподаватель Олонецкой духовной семинарии по кафедре логики и психологии, Елпидифор Васильевич свободное от педагогических занятий время употреблял на собирание и разработку местных исторических актов, записывание народных песен, поверий, сказаний, на непосредственное ознакомление
с народным бытом северного края. Некоторая часть добытых материалов использована Елпидифором Васильевичем в многочисленном ряде статей, помещенных им за время службы Петрозаводске в «Олонецких Губернских Ведомостях»20 и «Памятных книжках Олонецкой губернии»21. Знакомство с центрами старообрядческих толков Олонецкого края привело Елпидифора Васильевича к изучению местного раскола и собиранию произведений старообрядческой литературы || (л. 9) и рукописей по истории раскола. В 1870 г. Елпидифор Васильевич из отдаленной северной провинции переселяется в Москву и здесь попадает в обстановку, всецело соответствующую его научным стремлениям: некоторое время он несет обязанности помощника известного археолога А. Е. Викторова22 по заведыванию отделением древних рукописей и старопечатных книг в Румянцевском музее23, потом библиотекаря в Чертковской библиотеке24; скоро он становится одним из самых деятельных членов московских ученых обществ — Археологического25, Любителей Российской Словесности26, Любителей естествознания и этнографии27, Любителей духовного просвещения28 и особенно тесно примыкает к «Обществу Истории и Древностей Российских»29, которое в 1861 г. избрало Елпидифора Васильевича своим секретарем и редактором, издаваемых им «Чтений»30. Литературная деятельность Елпидифора Васильевича в это время развивается в чрезвычайно широких размерах: им сообщено столько документов, исследовано и описано столько памятников, что перечень его трудов в этой части достигает значительной цифры, — здесь акты собственно исторические чередуются с памятниками, обнаруживающими этнографические и историко-литературные интересы. Но самые важные заслуги Елпидифора Васильевича в русской науке относятся к области истории древнерусской литературы и народного творчества. Капитальный труд Елпидифора Васильевича «Причитания северного края» (2 т. Москва — 1872-1882, продолжение в «Чтениях» 1885 г. кн. 3 и 431) — является весьма ценным вкладом в русскую науку, получившим почетную известность в ученом мире: он ввел в круг историко-литературных исследований почти не известную до тех пор область народного творчества. «Причитания» заключают в себе не только научно систематизированный сырой материал, но кроме того сопровождаются рядом научных приложений: обобщающими введениями, словарем, непосредственно добытыми сведениями о «вопленицах» и т. д. Рядом с «Причитаниями» стоит огромное исследование Елпидифора Васильевича, к сожалению, оставшееся не законченным, «Слово о полку Игореве» (в 3 томах), в котором этот знаменитый памятник изучается в широкой связи с древне-русскою письменностью и живым народным песнотворчеством и восстановляет-ся || (л. 10) в новых чтениях при посредстве палеографической критики. Огромное количество материалов, которым Елпидифор Васильевич обогатил русскую науку, он черпал из своей собственной богатой рукописной библиотеки, начало которой он положил еще в Петрозаводске; главным же образом его собрание составилось в Москве, благодаря московскому антикварному рынку, — только здесь могла быть собрана систематическая библиотека старообрядческих писателей. Располагая одним только жалованием библиотекаря, самоотверженный ценитель и исследователь старины, Елпидифор Васильевич составил одну из наиболее значительных палеографических коллекций. Ценное рукописное собрание Елпидифора Васильевича в настоящее время составляет собственность Исторического Музея и вместе с многочисленными изданиями и исследованиями Елпидифора Васильевича обеспечивает ему почетное место в ряду русских научных деятелей.
2 мая скончался заслуженный профессор Казанской Духовной Академии Петр Васильевич Знаменский32, питомец Нижегородской духовной семинарии и Казанской Духовной Академии, — курс последней окончил в 1860 году. Сначала преподаватель философии и логики в Самарской духовной семинарии, затем бакалавр Казанской Духовной Академии по кафедре математики, Петр Васильевич в 1862 году переводится на кафедру русской истории и церковной, но с 1870 г. оставляет за собою только русскую церковную историю; на этой специальности он обосновался и в ней стяжал себе почетное имя. В 1873 г. Петр Васильевич напечатал свое
капитальное и замечательное исследование — докторскую диссертацию: «Приходское духовенство со времени реформы Петра», в которой жизненно, на основании тщательного и основательного анализа документальных данных изобразил печальный быт русского духовенства. В двух других солиднейших исследованиях: «Духовные школы в России до реформы 1808 г». (Казань, 1881 г.) и «История Казанской Духовной Академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842-1870 гг.), Казань, т. 1, 1891 г.; т.2 и 3, 1892, а также в кратком, но весьма содержательном, очерке: «Основные начала духовно-училищной реформы в царствование императора Александра I», Петр Васильевич выясняет не только строго научно, но и художественно историю русского духовного низшего, среднего и высшего образования. Кроме || (л. 11) этих трудов Петру Васильевичу принадлежит целый ряд журнальных статей по разнообразным вопросам русской церковной истории: он оставил учено-литературную работу только тогда, когда перо перестало держаться в ослабшей руке старца. Последним литературно-историческим произведением Петра Васильевича было, к сожалению, не законченная его автобиография, доведенная только до философского класса его обучения в Нижегородской духовной семинарии. Отличительной особенностью церковно-исторических трудов Петра Васильевича является, во-первых, то, что в них он стремится поставить явления русской церковно-исторической жизни в причинную и логическую связь с общим ходом русской государственной, общественной и народной жизни; во-вторых, то, что вместе с острым, метким и глубоким критическим анализом исторических первоисточников, ученых и литературных трудов, а также отдельных исторических явлений и фактов, Петр Васильевич всюду обнаруживает свойственную его философскому уму и необыкновенно развитую им в ученых работах другую силу исторического мышления — широкий синтез исторических явлений. В связи с последней чертой стоит свойственный Петру Васильевичу художественный дар — ярко и вместе с тем правдиво живописать события и образы исторических церковных и государственных деятелей. Этот дар особенно наглядно проявился в его известном «Руководстве по русской церковной истории», которое предназначено было для студентов Академии, но сделалось лучшим пособием для преподавателей и учеников духовных семинарий. В 1896 г. оно было приспособлено Петром Васильевич33 к программе преподавания русской церковной истории в духовных семинариях и сделалось учебным руководством. Меткие характеристики, живописные очерки, художественность изложения остались и в учебнике, который своими высокими достоинствами выделяется среди других учебников духовных семинарий. Чрез эти руководства Петр Васильевич издавна сделался учителем всего русского юношества. Многочисленные учено-литературные труды Петра Васильевича доставили ему широкую известность и уважение многих ученых, учебных и просветительских учреждений, интересующихся учеными историческими трудами. В 1892 г. Московский || (л. 12) Университет удостоил его степени доктора русской истории, а Казанский Университет избрал своим почетным членом. Академия Наук избрала его в число своих членов-корреспондентов, а многие учебные общества, во главе с Московским Обществом Истории и Древностей Российских избрали его своим почетным, пожизненным и действительным членом. Петр Васильевич состоял почетным членом всех Духовных Академий.
20 июня скончался заслуженный профессор Петроградской Духовной Академии Михаил Иванович Каринский34. Москвич по рождению, Михаил Иванович среднее образование получил в Московской духовной семинарии, а высшее в Московской Духовной Академии, курс которой окончил в 1862 году; состоял профессором сначала Вифанской, а затем Московской духовных семинарий, где преподавал гражданскую историю, греческий и латинский языки, логику, психологию и педагогику. Совет Петроградской Духовной Академии еще в 1868 г. отметил «несомненную и особенную способность наставника Московской духовной семинарии Михаила Каринского к разбору метафизических вопросов», а 4 июня 1869 г. избрал его доцентом по кафедре
метафизики, которую он преподавал до 13 мая 1874 г., когда перешел на кафедру истории философии, — последнюю Михаил Иванович занимал до выхода в отставку в 1894 году. Предназначая Михаила Ивановича на кафедру метафизики, конференция Академии тогда же возбудила ходатайство командирования его в Германию для возможно лучшего приготовления к занятию академической кафедры35. Эта мысль была осуществлена уже по занятии Михаилом Ивановичем кафедры метафизики: с апреля 1871 г. по апрель 1872 г. Михаил Иванович пробыл за границей, где слушал лекции выдающихся современных немецких представителей философской мысли — Цел-лера36, Куно-Фишера37, Лотце38 и др. Отчетом об этой командировке явилось целое научное исследование Михаила Ивановича: «Критический обзор последнего периода германской философии». (СПб., 1873 г.)
Ознакомившись основательно с немецкой философией, начиная с Канта, и подвергнув ее зрелому анализу и критике, Михаил Иванович пришел к заключению, что необходима новая критика познания, новое исследование его основ и условий, новое испытание очевидности || (л. 13) его аксиом, потому что критике Канта, на которой созидалась вся последующая немецкая философия, неудовлетворительна, — она недостаточно критична; отсюда для Михаила Ивановича выяснилось, что «вопросом будущего становится проблема познания, от нового разрешения которой и должен зависеть вопрос о философском знании». Эти мысли определили направление всей его дальнейшей умственной жизни и философского творчества. И в диссертации: «Классификация выводов», за которую Михаил Иванович, после публичной защиты ее, Советом Петроградского Университета был удостоен в 1880 г. степени доктора философии, он уже решает часть намеченной им проблемы познания, классифицируя и подвергая глубокому анализу выводные познания для оценки их достоверности.
Это сочинение представляет капитальный труд, относительно которого компетентными лицами высказывается сожаление, что он не пользуется заслуженною известностью и влиянием на дальнейшую разработку логики, но которому бесспорно должно отвести выдающееся место в логической литературе, русской и иностранной, как по оригинальности и высоте естественности проводимой теории, так и по ее обоснованности.
В 1893 г. вышло новое исследование Михаила Ивановича «Об истинах самоочевидных», — в нем проблема познания получила дальнейшую разработку. Так как выводное знание, исследованное в предыдущем сочинении, основывается на известных аксиомах, истинах самоочевидных, то Михаил Иванович и подвергает их изучению. Он излагает и анализирует сперва ответ на вопрос о них рационалиста Канта и признает недостаточность итогов кантовской философии, которая слишком рационалистична и не недооценивает значение опыта, — необходимо признать долю правды и за эмпиризмом. Отношение эмпиризма к вопросу об истинах самоочевидных Михаил Иванович подробно рассмотрел в новом большом труде: «Разногласия в школе нового эмпиризма к вопросу об истинах самоочевидных», которое закончено им лишь в 1914 г. в период уже тяжкого физического недуга.
Кроме этих крупных трудов Михаилом Ивановичем написан ряд статей и исследований, которые дают ценный материал для || (л. 14) обрисовки его как философа и писателя; важнейшие из них: «Египетские иудеи», «К вопросу о позитивизме», «Явление и действительность», «Бесконечное Анаксимандра», «Идеализм и реализм» и др. Впрочем эти работы носят эпизодический характер и не связаны между собою определенной идеей и планом. Если же иметь в виду названные главная исследования, то вся научная деятельность Михаила Ивановича представляет редкий пример законченного и в известном смысле художественного целого: задачи, которые он поставил себе в юности и которые он считал насущными для философии, он планомерно разрабатывал в течение всей своей жизни и успел вполне разрешить.
Михаил Иванович бесспорно является мыслителем, которого русская философия может поставить рядом с выдающимися философами Запада и который идет путем вполне самостоятельного философствования, открывающего новые горизонты мысли.
Его исследования историко-философского характера, исследования в области логики или гносеологии одинаково отличаются самостоятельностью, редкой объективностью как в выяснении смысла, так и в критике известного философского учения, глубиною и всесторонностью анализа, основательностью, оригинальностью и вместе осторожностью выводов. Основною философскою проблемою, как видно из сказанного, Михаил Иванович считал проблему гносеологическую и изысканиями в области гносеологии и собственно определяется место его строго как философа и по отношению к корифеям Западно-философской мысли по праву ставить себя в положение равного.
Профессорская деятельность Михаила Ивановича проходила главным образом в стенах Академии, — только непродолжительное время он читал лекции и на Высших Женских курсах39 (1882-1899 гг.). Для тех, кто были непосредственными слушателями Михаила Ивановича, хорошо памятны его лекции, привлекавшие как своим богатым содержанием, так и самым способом чтения: он во время произнесения своих лекций и сам всецело погружался в процесс воссоздания и выяснения излагаемого философского учения, и своих слушателей заставлял вместе с ним войти в круг мыслей того или иного философа, стать на его точку зрения и, исходя из последней, воспроизвести его в системе учения так, как бы представил он самому автору. Справедливо высказывается сожаление, что обширные || (л. 15) курсы Михаила Ивановича по истории древней философии до сих пор не опубликованы: изданные в печати они были бы весьма ценным вкладом в русскую историко-философскую литературу. Очевидно, это долг нашей Академии пред Михаилом Ивановичем Каринским.
3 июля скончался протоиерей Георгий Иванович Титов40. Питомец Калужской духовной семинарии, о. Георгий Иванович проходил курс Петроградской Духовной Академии в сане священника после семи лет духовно-учебной и пастырской службы в родной епархии. По окончании академического курса в 1873 г. о. Георгий Иванович был определен священником в домовой церкви вел. кн. Михаила Николаевича41, бывшего в то время наместником на Кавказе, и состоял духовником его семьи и законоучителем детей. 25-го февраля 1879 г. о. Георгий Иванович публично защитил в нашей Академии диссертацию: «История священства и левитства ветхозаветной церкви, от начала их установления до основания Церкви Христовой, и отношение их к жречеству языческому. Библейско-археологическое исследование» (Тифлис, 1878) и удостоен степени магистра богословия. В связи с этим исследованием и возникшей затем полемикой о. Георгием Ивановичем издана в 1882 г. книга: «Полемика по вопросу о ветхозаветном священстве и сущности священнического служения вообще». В 1881 г. о. Георгий Иванович переезжает в Петроград и с тех пор неразрывно связывает с ним свою деятельность. Сохраняя свое прежнее служебное положение, он в течение многих лет состоял законоучителем женской Мариинской гимназии. В связи с законоучительскою деятельностью о. Георгием Ивановичем издано обширное руководство: «Уроки по пространному Катехизису Православныя кафолическия восточныя Церкви» (в двух книгах; третье издание в 1904 г.), которое представляет первый опыт применения к катехизису начала систематического изложения, — оно пользуется большою известностью и послужило образцом для подобных руководств, появлявшихся после него. Кроме того, о. Георгием Ивановичем напечатано много статей и брошюр, вызванных преимущественно его пастырскою деятельностью. Так, в 1894 г. он напечатал: «Три разговора: А) Между православным священником и протестантом рационалистом о некоторых обрядах, уставах, догматах и обычаях св. Православной || (л. 16) Церкви; Б) между священником и юристом по вопросу о расторжении браков, и В) Между священником и недоумевающим паломником о нетлении и мироточе-нии св. мощей»; также «О чтении слова Божия», «По поводу учащающихся самоубийств». Состоя членом учрежденной при Министерстве Народного Просвещения Комиссии по изысканию оснований для лучшей постановки женского образования в России (в начале 80-х годов) о. Георгий Иванович составил и напечатал четыре записки по вопросу о постановке преподавания Закона Божия в средних женских учебных заведениях. В 1901 г. о. Георгий Иванович назначается членом Учебного
Комитета при Св. Синоде и принимает в его деятельности самое близкое участие. Здесь он выступает не только как многосторонне образованный человек, но и всей душой преданный родной духовной среде, стоявший за сохранение того самобытного и хорошего, что имеет наша духовная школа. Свои мысли в этом направлении о. Георгий Иванович высказывал в своих мнениях, записках и в статьях, напечатанных в духовных журналах по вопросу о судьбах духовной школы. С нашей Академией его роднило не только полученное в ней духовное образование, но и внутреннее влечение к академическим интересам и высокое уважение к духовной науке. Благородный, скромный, неискательный, о. Георгий Иванович был отзывчив к нуждам других, особенно учащейся молодежи, и с 1879 г. состоял действительным членом Общества вспомоществования студентам нашей Академии42.
2 октября скончался заслуженный ординарный профессор богословия Петроградского Университета, протоиерей Василий Гавриилович Рождественский43, питомец Новгородской духовной семинарии и Петроградской Духовной Академии. По окончании курса последней в 1865 г. был определен бакалавром по кафедре логики и истории философии в Казанской Духовной Академии, но скоро (в 1867 г.), по собственному желанию, перемещен помощником ректора по профессорской должности в Петроградскую духовную семинарию. В 1869 г. Советом Петроградской Духовной Академии Василий Гавриилович || (л. 17) был избран доцентом по кафедре Священного] Писания Нового Завета. В 1874 г., согласно избранию Совета Петроградского Университета, Василий Гавриилович утвержден профессором православного богословия в Университете с оставлением на службе в Академии, но в 1891г. он оставил кафедру в Академии и сосредоточил свою деятельность в Университете, профессором которого оставался до 1915 г. Уже в первой своей ученой работе «Материализм Бюх-нера» о. Василий Гавриилович проявил апологетический интерес на основе философского склада своего ума, который нашел свое полное выражение в изданном им курсе университетских лекций по богословию в статье: «Из чтений по христианской апологетике» (Христ. Чт. 1906 г.44), но философский наклон мышления Василия Гаврииловича обнаруживается и в его академических чтениях по Свящ[енному] Писанию, одною из собственностей которых было стремление определить и раскрыть основную идею уясняемого новозаветного священного памятника и добытые результаты облечь в цельную строго логическую систему. Апологетическими интересами проникнуты и его академическая речь: «Новейшая отрицательная критика и апологетика по вопросу о Евангелиях и евангельской истории» (СПб., 1881 г.), и его публичные «Чтения об исторической достоверности и божественном характере евангельской проповеди» (СПб., 1884 г.). В связи с академическими чтениями стоят солидные научные труды о. Василия Гаврииловича: «История новозаветного канона», «О книгах новозаветных канонических, употребляющихся в христианской Церкви II и III века», а также «Историческое обозрение священных книг Нового Завета», равно как и появившееся позднее исследование о «Новозаветном отрывке апокрифического евангелия ап. Петра» (СПб., 1895 г.). С твердыми убеждениями глубоко религиозный о. Василий Гавриилович свою просвещенную церковную настроенность проявлял со свойственным ему тактом и в своих ученых работах, и в своих отношениях с окружающим, проникнутых всегда терпимостью и благожелательностью. При таких своих качествах о. Василий Гавриилович высоко держал знамя представителя православной богословской науки и пастырства у Университете.
|| (л. 18) Уже в новом году Академия лишилась еще одного почетного члена, бывшего своего начальника, Высокопреосвященного Владимира, митрополита Киевского и Галицкого45: доблестный архипастырь, строгой жизни, твердых убеждений, ревнитель и верный страж церковных интересов, он пал жертвой злобной разнузданности от руки убийц. Академия считает своим священным долгом особо помянуть здесь, рядом со своими почетными членами, и двух своих приснопамятных питомцев, своею кровию запечатлевших верность пастырскому служению: протоиерея о. Иоанна Кочурова46 и протоиерея о. Петра Скипетрова47, из которых первый расстрелян
в Царском Селе со время октябрьского переворота после молитвы об утешении страстей, а второй убит при нападении на Александро-Невскую Лавру 19 января текущего года, — выстрел был ответом на слова убеждения ревностного пастыря.
В январе 1918 г.48 Советом Академии избраны в почетные члены Академии: 1) Вы-сокопреосвященнейший Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский49, 2) Ординарный академик Академии Наук и ординарный профессор Петроградского Университета Павел Константинович Коковцев50, 3) Профессор Киевского Университета Юлиан Андреевич Кулаковский51 и 4) известный деятель по народному просвещению в Сибири Петр Иванович Макушин52.
II. Начальствующие, наставники и другие должностные лица Академии
В личном составе и служебном положении наставников и других должностных лиц академии в отчетном году произошли следующие изменения:
Заслуженный профессор И. С. Пальмов53 избран и утвержден ординарным академиком Российской Академии Наук.
Э. о. профессоры Академии доктора церковной истории Б. В. Титлинов54 и Н. И. Са-гарда55 удостоены Советом Академии звания ординарного профессора. Об утверждении их сверхштатными ординарными профессорами возбуждено ходатайство пред Св. Синодом.
Э. о. проф. Академии по кафедре Педагогики А. И. Дьяконов56 с 1 июля отчетного года назначен исправляющим должность ординарного профессора Пермского Университета.
|| (л. 19) <...> Тип Академии как высшей православной богословской школы, представляется существенно необходимым и важным и с обще-культурной и государственной точек зрения, если здесь действительно преследуется истинно культурный духовный рост русского народа, который в своем громадном большинстве был и остается православным. Нормальное духовное развитие его в будущем возможно только на основе тех начал, которые заложены, прочно привиты и срослись с народной душой в прошедшем, а в этом историческом достоянии русского народа в самом его основании лежит православие, наложившее глубокую и неизгладимую печать на весь исторический культурный рост и на все стороны жизни народа. Если вообще крайне вредно и опасно для истинного блага самого народа порывать тесную, органическую связь с историческим прошлым, с тем, что одушевлено и питало в атмосфере чего он вырос, но тем более это должно сказать о православной вере, которая проникла в самые глубины народной души и сделалась, так сказать, национальной религией, трагически печальный факт обнаруживается в наши дни помрачения совести и разума народа, оказавшегося не в состоянии выдержать великого исторического испытания и повергшегося в бездну национального и нравственного падения, является прямым результатом насильственного привития ему чуждых его духу и историческому развитию начал попрания в нем того, что искони было для него священным. Ни понимание прежнего хода исторического развития русского народа, ни дальнейший естественный и нормальный рост его невозможен без подлинного постижения той православной христианской стихии, в которой протекла эта жизнь, без уразумения основ идеологии православного русского народа, которые раскрывает именно православная богословская наука.
Если обратиться к настоящей действительности, то и здесь откроется важное жизненное значение богословской науки: великие лозунги, начертанные и на знамени современных борцов за благо и счастье народа: свобода, равенство и братство, и своим источником имеют христианство, и свое богатое и жизненное содержание могут сохранять и благотворно проявлять только при непрерывном питании и освещении от христианства, — в противном случае, как наглядно и показывает современный опыт, они извращаются и гибнут. Следовательно, и здесь необходимо постоянное культурное содействие христианского просвещения в его истинном виде
и на научной основе. Совершенно справедливо в стремлениях к прогрессу и счастью народа на первом месте и во главу угла полагается свобода, но она должна быть истинной свободой...
|| (л. 20) <...> Государственный переворот в начале отчетного года неизбежно должен был отразиться и на общем направлении церковной жизни и поставить перед православной русской Церковью новые задачи соответственно новым отношениям. Провозглашение начал свободы совести, за которым по естественному ходу вещей должно было последовать и планомерное проведение принципов в жизнь, настойчиво требовало, чтобы и Церковь с своей стороны в числе других мероприятий, связанных с этим, обратила особое внимание на средства самоутверждения, самозащиты и просветительского служения в новой обстановке своего государственного и общественного положения. Понятно, что на самых первых порах выдвинут был вопрос и о существенных изменениях в строе духовных академий, которые обеспечивали бы им беспрепятственное выполнение их подлинных задач сообразно требованиям времени. В настоящем случае дело это поручено было самим академиям: с благословения Св. Синода в мае 1917 г. был созван съезд делегатов, избранных советами академий, по три от каждого, для составления нового устава православных духовных академий. Руководясь принципами, положенными в основу определения Св. Синода от 24 марта 1917 г. (временные правила об автономии академий), съезд делегатов разработал 1) проект временного (переходного) устава, подлежащий по мысли съезда, введению в жизнь с начала 1917-18 учебного года, и 2) проект нормального устава, который должен был поступить на рассмотрение Церковного Собора. В уставе проведены следующие основные положения: а) академии не отрываются от взрастившей их почвы, не выходят из стихии церкви и сохраняют исторически сложившийся тип, оставаясь православными духовными академиями, б) академии служат православной Церкви стоящей на уровне века богословскою наукой, почему в уставе Академия определена как учено-учебное учреждение, и таким образом в первом месте решительно поставлены научно-образовательными задачи высшей богословской школы. В соответствии с этим и для обеспечения возможно полного осуществления намеченных целей в проекте нормального устава широко развернуты учебные планы введением целого ряда новых предметов как специально-богословского, так и общеобразовательного характера и произведено коренное переустройство в самой постановке учебного дела, хотя, необходимо сказать, всегда присущая академическим деятелям чрезмерная скромность требований не позволила довести учебных планов до необходимой полноты. В тех же целях и для использования результатов || (л. 21) достигнутых во всех, необходимых для самостоятельного и основательного развития богословской науки областях знания, признано было желательным придвинуть академии к университетам, приглашая для преподавания некоторых наук специалистов из университетов и посылая в университеты студентов, избравших определенную специальность для изучения вспомогательных предметов.
Вместе с этим, после долгих усилий и многих разочарований и огорчений, проект закона об улучшении материального положения служащих и об увеличении средств на учебную часть православных духовных академий, выработанный в сентябре 1916 г. на съезде представителей от всех духовных академий, прошедший чрез междуведомственную комиссию, совет министров, комиссию по делам православной Церкви в Государственной Думе, снова внесенный уже после переворота на рассмотрение Временного Правительства, опять попавший в междуведомственное совещание 1917 г., наконец, 20 октября 1917 г. был одобрен Временным Правительством, хотя, за происшедшим переворотом, и не был распубликован.
Таким образом, Академия стояла на пороге нового периода своего существования и жизнедеятельности, когда введением нового устава, выработанного самим самими представителями советов духовных академий, в связи с улучшением материальной обстановки, ей, по-видимому, обеспечилась возможность свободного развития жизненного и плодотворного служения православной истине.
Но наступил новый переворот. и перед Академией категорически поставлен вопрос о дальнейшем ее существовании, или, по крайней мере, о формах этого существования, и в этом своем тяжелом положении, когда роковой вопрос стоит еще открытым, и Академия вынуждена обосновывать даже право на свое существование, она решительно заявляет, что Академия обладает такими духовными ценностями, которые не могут быть ни отвергнуты, не подменены ценностями иного порядка и качества, и что своею деятельностью она простирается на такую духовно-культурную область и осуществляет ее такими средствами, что ни сама не может уступить своего места другим каким либо учреждениям, ни последние не могут заменить ее без искажения преследуемых ею жизненных задач: православная богословская наука, которой Академия служит и представительницей которой она является выражает православно-христианское самосознание православно-русского народа, как оно вырабатывалось и развивалось в течение целого тысячелетия, и составляет || (л. 22) не только неотъемлемую часть его духовной культуры, но, так сказать, ее думу и основу: она идет дальше в глубь веков и черпает свои живительные силы в богословской науке древне-вселенской Церкви, с которою сохраняет постоянную и неразрывную связь; наконец, она имеет свои глубочайшие основания в неизгладимых потребность человеческого духа, всегда ищущего абсолютного разрешения насущных для него вопросов о смысле и цели жизни.
Если пред православною русскою Церковью всегда стоит задача самоутверждения в духовной жизни народа, — а в настоящее время эта задача ходом событий и моральным крушением русского народа поставлена пред нею в чрезвычайных размерах, — то при современных условиях культурного развития нашего народа и возможных влияниях на него с разных сторон она может осуществлять ее прежде всего и главным образом посредством богословской науки, которая, будучи согрета верою, оживотворяет свои научные стремления высшими религиозными интересами, имея в своем основании откровение, сохраняемое апостольское предание и церковное веросознание в их целостном единстве и взаимном проникновении. Но во имя служения этим интересами ради наилучшего осуществления его при данных условиях и обстановке богословская наука должна проникать в духе современной культуры, брать из нее все лучшие элементы, пользоваться всеми культурно-научными средствами, чтобы глубже вводить в понимание богооткровенных истин и построить цельное православно-христианское мировоззрение, доступное для понимания и усвоения народа, находящегося на определенной стадии духовного развития. Таким образом, с одной стороны, оказывается совершенно бесспорным, что существование и нормальное, всестороннее и свободное развитие богословской науки есть безусловное требование, вытекающее из самого существа миссии Церкви, и академия всегда и прежде по мере своих сил и предоставлявшейся ей возможности отдававшая себя на служение Церкви в осуществлении ее высокой миссии в современном русском обществе, и в будущем может и должна выполнить свое призвание и сохранить свое значение, не только при условии соблюдения в неприкосновенности основ ее духовного строя и в неразрывном духовном единении и союзе с Церковию, хотя он и при новых формах внешнего существования.
С другой стороны, самостоятельное свободное развитие богословской науки в православной духовной Академии, не нарушаемое и не извращаемое какими-либо посягательствами на исторически сложившийся.
|| (л. 23) <...> подлинно христианской, — иначе и сама она делается предлогом и орудием насилия, и влечет за собою полное извращение сопутствующих ей равенства и братства. Но Академия именно всецело служит к уяснению и уразумению той истины, которая одна только делает истинно свободными.
В глубоком внутреннем сознании высокой важности и непреходящего значения, своего служения Академия черпает силы твердо переносить нисполанные ей испытания и, при всей безотрадности своего нынешнего положения, питает бодрую уверенность на лучшее будущее, когда она снова получит возможность беспрепятственно осуществлять стоящие пред нею великие задачи57.
Источники и литература
1. БарсовЕ.В. Причитания Северного края. Т.Ш. Плачи, свадебные, гостибные, баен-ные и предвенечные. Материалы историко-литературные // Чтения в Императорском Общества истории и древностей Российских при Московском университете. 1885. Кн.Ш. Июль-сентябрь. С. 1-160; Кн. IV. Октябрь-декабрь. С. 161-256.
2. Баталов А.П. Археологические съезды // Православная энциклопедия. Т. III. М., 2001. С. 501-502.
3. БеляевЛ. А. Де Росси Джованни Баттиста // Православная энциклопедия. Т.ХП.М., 2006. С. 440-441.
4. Белякова Е. В. Калачов Николай Васильевич // Православная энциклопедия. Т. XXIX. М., 2012. С. 431-432.
5. Бовкало А.А. Вениамин (Казанский), сщмч. // Православная энциклопедия. Т. VII. М., 2004. С. 617-623.
6. Бовкало А. А. Н. В. Покровский — инспектор Санкт-Петербургской духовной академии // Церковная археология. Вып. 4. Материалы Второй Всероссийской церковно-архе-ологической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Н. В. Покровского (1848-1917). СПб., 1998. С. 52-59.
7. ГалкинА.К. Иоанн Кочуров, сщмч. // Православная энциклопедия. Т.ХХШ.М., 2010. С. 281-284.
8. Галкин А.К., Дамаскин (Орловский), игум. Владимир (Богоявленский), сщмч. // Православная энциклопедия. Т. VIII. М., 2004. С. 629-634.
9. КарпукД.А. История Санкт-Петербургской духовной академии (1889-1918гг.). Дисс. ... канд. богословия. СПб.: СПбДА, 2008.
10. Лесаев Р.К. Представители Санкт-Петербургской духовной академии в научных зарубежных командировках (1869-1917) // Христианское чтение. 2014. № 2-3. С. 139-155.
11. НемировскийЕ.Л. Викторов Алексей Егорович // Православная энциклопедия. Т. VIII. М., 2004. С. 462-463.
12. Пивоварова Н.В. Музей Санкт-Петербургской духовной академии: из истории спасения музейных коллекций в 1919-1922 годах // Судьбы музейных коллекций. Материалы VII Царскосельской научной конференции. СПб., 2001. С. 123-127.
13. ПивовароваН.В. Церковно-археологический музей Санкт-Петербургской духовной академии. Судьба коллекций // Судьбы музейных коллекций. Материалы VI Царскосельской научной конференции. СПб., 2000. С. 70-76.
14. Покровский Н.В. Евангелие в памятниках иконографии преимущественно византийских и русских: с 226 рисунками в тексте и 12 таблицами. СПб., 1892.
15. ПокровскийН.В. Происхождение древнехристианской базилики: с 26 рис. в прил. СПб., 1880.
16. Покровский Н.В. Церковная археология в связи с историею христианского искусства. Пг., 1916.
17. ПокровскийН.В. Церковно-археологический музей Санкт-Петербургской Духовной Академии: 1879-1909. СПб., 1909.
18. Рождественский В.Г., прот. Из чтений по христианской апологетике // Христианское чтение. 1906. № 5. С. 629-650; № 6. С. 823-843.
19. Смирнов Н., прот. Двадцатипятилетие (1877-1902 г.) Общества вспомоществования недостаточным студентам С.-Петербургской духовной академии. СПб., 1902.
20. ЦГИА СПб. Ф. 277. Оп. 1 Д. 3906. Журналы заседаний Совета академии за 1918 г.
21. ШкаровскийМ.В. Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра: 1713-2013. Т.3. 19172013. СПб., 2013.
Примечания
1 Николай Васильевич Покровский (1848-1917) — профессор Санкт-Петербургской духовной академии, с 1898 г. состоял директором Петроградского Археологического Института. Почетным членом Петроградской духовной академии был избран в 1914-1915 учебном году. Поскольку торжественные акты, во время которых и объявлялось всем присутствующим об избрании новых почетных членов, проходили в феврале, то годом избрания можно считать 1915 г. О почетных членах Санкт-Петербургской духовной академии в 1889-1917гг. см.: КарпукД.А. История Санкт-Петербургской духовной академии (1889-1918гг.). Дисс. ... канд. богословия. СПб.: СПбДА, 2008. С. 304-311.
2 См. подр.: ЛесаевР.К. Представители Санкт-Петербургской духовной академии в научных зарубежных командировках (1869-1917) // Христианское чтение. 2014. №2-3. С. 142-143.
3 Пипер Фердинанд (1811-1889) — немецкий протестантский богослов и археолог, основатель дисциплины «Монументальное богословие», в рамках которой изучалась символика христианского искусства.
4 Франц-Ксаверий Краус (1840-1901) — католический богослов и археолог, профессорскую деятельность осуществлял в Страсбурге и Фрейбурге.
5 Возможно, имеется в виду Иоганн Якобсталь (род. в 1839 г.) — немецкий архитектор, введший в систему преподавания учебное пособие «Грамматика орнамента» (140 стенных таблиц с объяснительным текстом)
6 Отто Коломан Вагнер (1841-1918) — известный австрийский архитектор второй половины XIX — начала XX вв. Являлся мастером стиля модерн. Лидер австрийской ветви модерна — сецессиона. Его трудам принадлежат известная церковь святого Леопольда (1904-1907) в г. Вене.
7 Де Росси Джованни Баттиста (1822-1894) — один из основателей христианской археологии и ее популяризатор, исследователь римских катакомб, специалист по позднеантичной эпиграфике, истории и топографии Рима, писатель, редактор и издатель. итальянский археолог и эпи-график. Считается, что работы Де Росси сыграли значимую роль в развитии христианской археологии в России, что видно на примере трудов Н. П. Кондакова, Ф. И. Буслаева, Н. В. Покровского и других выдающихся русских историков христианского искусства. См.: Беляев Л.А. Де Росси Джованни Баттиста // Православная энциклопедия. Т. XII. М., 2006. С. 440-441.
8 Покровский Н.В. Происхождение древнехристианской базилики: с 26 рис. в прил. СПб.: Тип. Ф. Г. Елеонского и К., 1880. — VIII, 211 е., 10 л. табл.
9 Императорский Санкт-Петербургский Археологический институт основан Н. В. Калачовым в 1877 г. Учебное заведение прекратило свою деятельность в 1922 г.
10 Калачов Николай Васильевич (1819-1885) — основатель Императорского Археологического института в Санкт-Петербурге. Выдающийся юрист, историк, археограф, академик Санкт-Петербургской Академии Наук. Являлся одним из реформаторов архивного дела в России. Инициатор учреждения центрального органа управления архивами — Главной архивной комиссии. См.: БеляковаЕ.В. Калачов Николай Васильевич // Православная энциклопедия. Т.XXIX.М., 2012. С. 431-432.
11 Срезневский Измаил Иванович (1812-1880) — известный русский филолог-славист, этнограф и палеограф, декан историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета. Впервые разработал теоретическую основу славяно-русской палеографии, поставив ее изучение на научную основу. С 1850-х гг. его трудами изданы многие древнерусские и древ-неславянские памятники.
12 Буслаев Федор Иванович (1818-1897) — языковед, литературовед и историк искусства. Занимался исследованиями в области лингвистики, фольклористики, литературоведения и искусствоведения. Один из значительных представителей русской мифологической школы, видевшей свою задачу в описании духовной жизни народа, основными проявлениями которой являлись, по мнению представителей этой школы, язык, литература и искусство.
13 Покровский Н. В. Евангелие в памятниках иконографии преимущественно византийских и русских: с 226 рисунками в тексте и 12 таблицами. СПб.: Типография Департамента Уделов, 1892. — [4], т, 496 с., 1 л. фронт. ил.: 11 л. ил.
14 См.: ПокровскийН.В. Церковно-археологический музей Санкт-Петербургской Духовной Академии: 1879-1909. СПб., 1909. — IV, 151 с., 97 табл.; Пивоварова Н.В. Церковно-археологический
музей Санкт-Петербургской Духовной академии. Судьба коллекций // Судьбы музейных коллекций. Материалы VI Царскосельской научной конференции. СПб., 2000. С. 70-76; Пивова-рова Н. В. Музей Санкт-Петербургской Духовной Академии: из истории спасения музейных коллекций в 1919-1922 годах // Судьбы музейных коллекций. Материалы VII Царскосельской научной конференции. СПб., 2001. С. 123-127.
15 См.: БовкалоА.А. Н.В.Покровский — инспектор Санкт-Петербургской духовной академии // Церковная археология. Вып. 4. Материалы Второй Всероссийской церковно-археологи-ческой конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Н. В. Покровского (1848-1917). СПб., 1998. С. 52-59.
16 Археологические съезды проводились в Российской империи в 1869 — 1911 гг. Всего было проведено 15 съездов. Их задачей являлось привлечение общественного внимания к обсуждению проблем, связанных с изучением и сохранением исторического наследия русской культуры. На протяжении своей работы археологические съезды были тем началом, которые направляли развитие отечественной археологии и истории, а также координировали деятельность как отдельных исследователей, так и научных обществ. См.: БаталовА.П. Археологические съезды // Православная энциклопедия. Т. III. М., 2001. С. 501-502.
17 Покровский Н. В. Церковная археология в связи с историею христианского искусства. Пг., 1916.
18 Муретов Митрофан Дмитриевич (1851-1917) — профессор Московской духовной академии по кафедре Священного Писания Нового Завета. Почетным членом Санкт-Петербургской духовной академии был избран в 1911-1912 учебном году.
19 Барсов Елпидифор Васильевич (1836-1917) — крупнейший русский исследователь древнерусской и старообрядческой литературы, фольклора Русского Севера, археограф. Почетным членом Санкт-Петербургской духовной академии был избран в 1900-1901 учебном году.
20 Олонецкие губернские ведомости — периодическое издание, выходившее в свет с 1838 по 1917 гг.
21 Памятная книжка Олонецкой губернии — является одним из официальных ежегодных справочных изданий, выходившее в XIX в. и вплоть до 1917 г. Издавалось местными официальными лицами и органами внутренних дел. Данное издание включает в себя перечень всех губернских и уездных как правительственных, так и общественных учреждений, статистический обзор, а также научно-краеведческие данные.
22 Викторов Алексей Егорович (1827-1883) — выпускник Московской духовной академии 1850 г., археограф, историк книги и библиограф. До конца жизни работал в Московском публичном и Румянцевском музеях (ныне Российская государственная библиотека), где организовал Отделение рукописей и славянских старопечатных книг. Автор более 80 книг и статей. Является автором справочных пособий, которые содержат достаточно подробные описания рукописей и старопечатных книг. См.: Немировский Е.Л. Викторов Алексей Егорович // Православная энциклопедия. Т. VIII. М., 2004. С. 462-463.
23 Румянцевский музей был открыт в Санкт-Петербурге в 1831 г. и являлся первым публичным частным музеем Российской империи. В основе музея состояла коллекция знаменитого государственного канцлера, дипломата, историка и мецената — графа Николая Петровича Румянцева (1754-1826). В 1861 г. музей был переведен в Москву. В 1924 г. коллекция была разделена: собрание книг было передано в Библиотеку им. Ленина (ныне — Российская государственная библиотека), а картины и скульптуры — в музеи.
24 Чертковская библиотека берет свое начало в 1863 г., когда была открыта в Москве первой в качестве бесплатной и общедоступной библиотеки. Основу фондов данной библиотеки составляла частная библиотека известного московского общественного деятеля и коллекционера Александра Дмитриевича Черткова (1789-1858).
25 Императорское Московское археологическое общество — основано в 1864 г. по инициативе графа Алексея Сергеевича Уварова, который и являлся первым председателем общества. Данное сообщество имело целью изучение и охрану памятников истории на территории Российской империи.
26 Общество любителей Российской словесности — литературно-научное общество, действовавшее в период с 1811 по 1930 гг. при Императорском Московском университете. Вновь воссоздано в 1992 г. уже в Российской Федерации.
27 Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии — основано при Императорском Московском университете в 1863 г. Изначально носило название «Общество любителей естествознания», но в 1867 г., после изменения устава общества, было переименовано в «Императорское общество любителей естествознания, антропологии и этнографии». Деятельность общества была направлена на издание трудов по естествознанию, пополнение коллекций Зоологического и Минералогического музеев Московского университета, проведению выставок находок, привезенных по итогам экспедиций, проводимых обществом.
28 Общество любителей духовного просвещения — создано в 1863 г. по инициативе святителя Филарета (Дроздова) с целью исследований в области церковно-археологической науки. Общество издавало различные периодические издания: «Воскресные беседы» (1868-1917), «Московские церковные ведомости» (1880-1917), «Труды Комиссии по осмотру и изучению памятников церковной старины» (1904-1911), «Чтения в Московском Обществе любителей духовного просвещения» (1863-1917).
29 Императорское общество истории и древностей Российских — первое научное историческое общество на территории Российской империи, имевшее целью изучение и публикацию документов по русской истории. Основано в 1804 г. по инициативе Августа Людвига Шлецера (1735-1809), закрыто в 1929 г.
30 Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских при Московском университете — периодическое издание Императорского общества истории и древностей Российских. Журнал издавался с 1848 по 1918 гг. с девятилетним перерывом (с 1849 по 1857 гг.).
31 Барсов Е. В. Причитания Северного края. Т. III. Плачи, свадебные, гостибные, баенные и предвенечные. Материалы историко-литературные // Чтения в Императорском Общества истории и древностей Российских при Московском университете. 1885. Кн. III. Июль-сентябрь. С. 1-160; Кн. IV. Октябрь-декабрь. С. 161-256.
32 Знаменский Петр Васильевич (1836-1917) — выдающийся церковный историк, профессор Казанской духовной академии. Почетным членом Санкт-Петербургской духовной академии был избран в 1898-1899 учебном году.
33 Здесь опечатка; надо Васильевичем.
34 Каринский Михаил Иванович (1840-1917) — доктор философии, заслуженный ординарный профессор Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре истории философии. Почетным членом Санкт-Петербургской духовной академии был избран в 1895-1896 учебном году.
35 М. И. Каринский по решению Совета Санкт-Петербургской духовной академии совершил научную командировку в Германию в 1871-1872 гг. По итогам поездки был подготовлен и опубликован отечет: «Критический обзор последнего периода Германской философии» (СПб., 1873). См.: Лесаев Р.К. Представители Санкт-Петербургской духовной академии в научных зарубежных командировках... С. 142.
36 Целлер Эдуард Готтлоб (1814-1908) — немецкий историк философии, философ и протестантский богослов, известен как автор классического труда «Философия греков в ее историческом развитии» (1844-1852).
37 Куно Фишер (1824-1907) — один из известных немецких историков философии и философ («Диотима; идея прекрасного», «Логика и метафизика, или учение о науке», «История новейшей философии»).
38 Рудольф Герман Лотце (1817-1881) — немецкий философ-спиритуалист, врач, психолог и естествоиспытатель.
39 Высшие женские (Бестужевские) курсы — в качестве частного учебного заведения были открыты в Санкт-Петербурге в 1878 г.
40 Титов Георгий Иоаннович, протоиерей (1841-1917) — выпускник Санкт-Петербургской духовной академии 1871 г., магистр богословия. Почетным членом Санкт-Петербургской духовной академии был избран в 1912-1913 учебном году.
41 Великий князь Михаил Николаевич Романов (1832-1909) — четвертый и последний сын имп. Николая I и его супруги Александры Федоровны, военный и государственный деятель Российской империи, с 1881 по 1905 гг. являлся председателем Государственного совета.
42 Общество вспомоществования недостаточным студентам Санкт-Петербургской духовной академии — благотворительное общество, целью которого было оказание материальной помощь своекоштным студентам академии. Было учреждено в 1877 г. См.: Смирнов Н, прот.
Двадцатипятилетие (1877-1902 г.) Общества вспомоществования недостаточным студентам С.-Петербургской духовной академии. СПб., 1902.
43 Протоиерей Василий Гаврилович Рождественский (1839-1917) — профессор Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре Священного Писания Нового Завета, профессор богословия в Императорском Санкт-Петербургском университете. Почетным членом Санкт-Петербургской духовной академии был избран в 1891-1892 учебном году.
44 Рождественский В.Г., прот. Из чтений по христианской апологетике // Христианское чтение. 1906. №5. С. 629-650; №6. С. 823-843.
45 Владимир (Богоявленский), сщмч. (1848-1918) — выпускник Киевской духовной академии, с 1892 г. — архиепископ Карталинский и Кахетинский, Экзарх Грузии, член Святейшего Синода, с 1898 г. — митрополит Московский и Коломенский, с 1912 г. — митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, с 1915 г. — митрополит Киевский и Галицкий с сохранением звания первенствующего члена Святейшего Синода. См.: Галкин А.К., Дамаскин (Орловский), игум. Владимир (Богоявленский), сщмч. // Православная энциклопедия. Т. VIII. М., 2004. С. 629-634.
46 Священномученик Иоанн Кочуров (1871-1917) — выпускник Санкт-Петербургской духовной академии 1895 г., стал первым иереем, принявшим мученическую смерть при советской власти. См.: Галкин А.К. Иоанн Кочуров, сщмч. // Православная энциклопедия. Т. XXIII. М., 2010. С. 281-284.
47 Священномученик Петр Скипетров (1863-1918) — выпускник Санкт-Петербургской духовной академии 1890 г. С 30 июня 1898 г. — священник, с февраля 1912 по 1918 гг. — настоятель вновь построенной Скорбященской церкви, возведённой на месте явления в 1888 чудотворной иконы «Всех скорбящих Радосте» с грошиками. См.: Шкаровский М.В. Свято-Троицкая Алек-сандро-Невская Лавра: 1713-2013. Т. 3. 1917-2013. СПб., 2013. С. 35-42.
48 Об избрании почетных членов Петроградской духовной академии в 1917-1918 учебном см. также: ЦГИА СПб. Ф. 277. Оп. 1 Д. 3906. Л. 26-26 об., 200.
49 Вениамин (Казанский), сщмч., митрополит Петроградский (1873-1922) — выпускник Санкт-Петербургской духовной академии 1897 г., в 1905-1909гг. ректор Санкт-Петербургской духовной семинарии, возглавил Петроградскую кафедру с 1917 г. См.: БовкалоА.А. Вениамин (Казанский), сщмч. // Православная энциклопедия. Т. VII. М., 2004. С. 617-623.
50 Коковцов Павел Константинович (1861-1942) — российский и советский востоковед-семитолог, член Императорского Православного Палестинского общества.
51 Кулаковский Юлиан Андреевич (1855-1919) — русский филолог-классик, историк Римской и Византийской империй, археолог, переводчик, публицист и педагог.
52 Макушин Петр Иванович (1844-1926) — основатель первой в Томске публичной библиотеки, инициатор создания первого в Сибири университета.
53 Пальмов Иван Саввич (1855-1920) — профессор Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре истории славянских церквей, доктор церковной истории.
54 Титлинов Борис Васильевич (1879 — после 1944) — профессор Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре русской церковной истории, доктор церковной истории. Впоследствии активный деятель обновленческого движения.
55 Сагарда Николай Иванович (1870-1943) — профессор Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре патристики. В 1911-1915 гг. редактор журнала «Христианское чтение».
56 Дьяконов Александр Петрович (1873-1943) — профессор Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре педагогики, впоследствии доктор исторических наук, первый декан педагогического факультета Пермского университета (1922).
57 Данный абзац приписан к машинописному тексту Отчета простым карандашом. В тексте имеются многочисленные правки. В данном случае публикуется исправленный вариант, поскольку восстановить некоторые зачеркнутые слова не представляется возможным. Кроме того, эти правки не носят принципиального характера и касаются исключительно стилистики.
"The academy moves into the depths of the centuries and draws its life-giving forces in the theological science of the ancient universal Church, with which it maintains a constant and inextricable link" (from an unpublished Report on the State of the Petrograd Theological Academy in 1917).
From the middle of the 19th century and up to 1916 St. Petersburg (from 1914 - Petrograd) Theological Academy published annually in "Christian Reading", and then as separate brochures, reports on its own activities. The reports included information on the compositions and scientific and pedagogical works of the members of the teaching body, as well as general information about the students, the library and the museum of the Academy. In addition, the reports published information about the honorary members of the Academy - both newly elected and deceased. Despite the available indirect data, a published report on the state of Petrograd Theological Academy for 1917 has not been found so far. Therefore, it was decided to publish the only partially typed text of a report (TsGIA St. Petersburg, fund 277, box 1, item 3911. "Materials for a Report"). The greater part of the document consists of general characteristics of honorary members of the Academy who reposed in 1917: the Archpriests Vasily Rozhdestvensky and Georgy Titov, the Professors N. Pokrovsky, M. Muretov, P. Znamensky, M. Karinsky and E. Barsov. There is also some general information on the state of affairs at the Petrograd Theological Academy in 1917.
Keywords: Russian Orthodox Church, St. Petersburg Theological Academy, theological science, theological education, Church archeology, church history, New Testament criticism, history of philosophy, Committee on Education at the Holy Synod, Olontez Governorate, Archpriest Vasily Rozhdestvensky, Archpriest Geroge Titov, Nikolai Pokrovsky, Mitrofan Muretov, Elpidifor Barsov, Pyotr Znamensky, Mikhail Karinsky.
