CC BY
42DOI: 10.24411/2587-8425-2018-10020
История Санкт-Петербургской Духовной Академии
Г. В. Бринзей
ЭПИСТОЛЯРНОЕ НАСЛЕДИЕ ПРОФЕССОРА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ И.С. ПАЛЬМОВА (1856-1920)
Статья посвящена анализу эпистолярного наследия выдающегося ученого-слависта, профессора Санкт-Петербургской духовной академии Ивана Саввича Паль-мова (1856-1920). Сохранившаяся в разных архивных фондах переписка ученого насчитывает около 300 корреспондентов. В статье приведен обзор архивных фондов, в которых сохранились письма, а также приводится предварительная классификация писем ученого: переписка с учеными коллегами, в частности, с коллегами по преподаванию и ученой деятельности в Санкт-Петербургской духовной академии, переписка с бывшими студентами и учениками Пальмова по духовной академии, с отечественными и иностранными учеными-славистами, представителями духовенства и др. Более подробно в статье проанализирована переписка Пальмова с тремя важнейшими коллегами и наставниками ученого со времен обучения в Санкт-Петербургской духовной академии: Владимиром Ивановичем Ламанским, Иваном Егоровичем Троицким и Василием Васильевичем Болотовым. Общение И. С. Пальмова с этими людьми наиболее ярко отражает его научные позиции, перечень волновавших его научных и социальных вопросов, позволяет проследить детали научных командировок, формирование у молодого ученого научных принципов и многое другое.
Ключевые слова: Санкт-Петербургская духовная академия, духовные школы, ученые-слависты, переписка, архивные фонды, И. С. Пальмов, В. В. Болотов, В. И. Ламанский, протоиерей Николай Апраксин, история славянских церквей.
Профессор Санкт-Петербургской духовной академии Иван Саввич Пальмов — выдающийся ученый-славист рубежа Х1Х-ХХ вв., исследователь истории славянских церквей, знаток современного ему славянства, который с научными целями объездил практически все славянские земли. Этот ученый более 30 лет занимал кафедру истории славянских церквей, был членом ряда российских и зарубежных научных обществ, в 1916 г. был избран действительным членом Императорской Академии наук. Научные труды ученого по сей день не потеряли своей актуальности, а личные архивные фонды Пальмова хранят драгоценные исследовательские и документальные материалы по палеографии, этнографии славянства, истории славянских церквей и др.
На протяжении всех лет обучения и преподавания в духовной академии И. С. Пальмов состоял в оживленной переписке со своими коллегами учеными, студентами, представителями духовенства, общественными Пр°фесс°р И.С. Пальмов (1855-1920)
Григорий Васильевич Бринзей — магистр богословия, выпускник Санкт-Петербургской духовной академии ([email protected]).
Профессор Иван Егорович Троицкий (1832-1901)
деятелями. Переписка И. С. Пальмова, сохранившаяся в его личных фондах, составляет довольно большой комплекс материалов. Причиной тому является удивительная активность этого человека в самых разных сферах, его стремление обзаводиться различными знакомствами и впоследствии поддерживать эти связи в переписке.
Переписка ученого сохранилась в личных архивных фондах И. С. Пальмова в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (Ф. 558) и Санкт-Петербургском филиале архива Российской Академии наук (Ф. 105). Кроме того, письма И. С. Паль-мова рассеяны по многочисленным личным фондам его корреспондентов (в тех же ОР РНБ, СПбФ АРАН и др.).
Самый большой архивный комплекс составляют материалы СПбФ АРАН (Ф. 105. Оп. 2). Здесь насчитывается около 300 корреспондентов И. С. Пальмова за период 1882-1919 гг. Эта подборка писем позволяет судить об активнейшей переписке, которую ученый вел с самыми разными людьми. На основании этих материалов становится возможным изучить неофициальную сторону жизни ученого, его личные высказывания, мировоззрение, круг интересовавших вопросов, личные связи, общение с коллегами и многое другое.
Раскрыть позиции И. С. Пальмова по вопросам истории Церкви и современного ее положения позволяет переписка с такими выдающимися учеными-современниками как В. В. Болотов, А. И. Бриллиантов, А. А. Бронзов, Н. Н. Глубоковский, И. Е. Евсеев, Н. К. Никольский, А. И. Пападопуло-Керамевс, Н. В. Покровский, А. И. Соболевский, И. И. Соколов, Ф. И. Успенский и др.
Нельзя не выделить в переписке Пальмова в отдельную группу корреспондентов — коллег по преподаванию и научной деятельности в Санкт-Петербургской духовной академии. Среди них: Василий Васильевич Болотов, прот. Василий Максимович Верюжский, Иван Евсеевич Евсеев, Иван Егорович Троицкий, Николай Васильевич Покровский, Николай Николаевич Глубоковский и др.1 В переписке с ними обсуждались различные вопросы, относящиеся к делам службы в академии — преподавание, научная деятельность, издание трудов, хозяйственные вопросы, личные новости и др.
Среди корреспондентов И. С. Пальмова значительное число его бывших студентов и учеников по духовной академии, многие из которых стали учеными, преподавателями славянских духовных школ, учителями, общественными деятелями: серб Павел Николаевич Швабич (выпускник 1890 г.), Павел Павлович Смердынский (выпуск 1896 г.), Давид Бычковский (выпускник 1899 г.), черногорец Лазарь Гомович Перович (1894 г.), серб Светозар Радованович (1897 г.), серб Душан (Димитрий Николаевич) Якшич (выпуск 1897 г.), болгарин Стефан Афанасьевич Гунчев, герцегови-нец Василий Ристич (1906 г.), болгарин Христо Шалдев (1905 г.) и др.
Другую важную группу корреспондентов Пальмова составляют его коллеги ученые-слависты — как отечественные, так и иностранные. Среди них наибольшее значение имеют письма русских ученых: Тимофея Дмитриевича Флоринского (1854-1919), доктора славянской филологии, византиниста, ученика В. И. Ламанского
1 Здесь и далее мы, как правило, выделяем тех лиц, переписка с которыми представляет более или менее существенный объем.
и В. Г. Васильевского, профессора Киевского университета св. Владимира; Константина Яковлевича Грота (1853-1934), филолога-слависта, выпускника Петербургского университета, ученика И. И. Срезневского и В. И. Ламанского, профессора Варшавского университета; Владимира Андреевича Францева (1867-1942), выдающегося слависта, выпускника Варшавского университета, проф. Карлова университета в Праге; а также иностранных ученых — епископа Сербской православной церкви Никодима (1845-1915), в миру Никола Милаш, автор многих трудов по истории Церкви и церковного права; Георгия Пасхаловича Самуряна, румынского ученого-слависта, выпускника Ясского и Санкт-Петербургского университетов; словенца Мартина Матвеевича Хост-ника, филолога, автора словинско-русского и русско-словинского словарей, грамматики словинского языка, который ввел в русский язык термин «словенский язык»; Александра Матвеевича Мичатек, русско-словацкого филолога, автора и соавтора словарей русско-словенского, сербско-русского, словенско-словацко-русского; Стефана Ильича Вер-ковича, археолога и собирателя сербского и болгарского фольклора, и многие другие.
Кроме того, Пальмов состоял в переписке с большим количеством духовных лиц: епископом Ямбургским Анастасием (Александровым, ректором Санкт-Петербургской духовной академии в 1913-1918 гг.), епископом Уфимским Дионисием (Хитровым), епископом Сарапульским Владимиром (Благоразумовым), священниками протоиереем Владимиром Колачевым (пресвитером Собора Императорского Зимнего дворца), священником Евтихием Балановичем (Санкт-Петербург), священником Александром Карастьяновым (Киев), священником Димитрием Миленковичем (Белград) и др.
С Пальмовым переписывались и многие зарубежные православные церковные иерархи: упоминавшиеся ранее архиепископ Белградский и митрополит Сербский Михаил, митрополит Тырновский Климент, митрополит Сливенский Гервасий, архиепископ Белградский и митрополит Сербский Димитрий; а также митрополит Смирнский Василий (1835-1910 гг., в миру Космас Астериу, богослов, автор трудов по истории церкви, догматике, гомилетике и др.), епископ Хушский Сильвестр (Бала-неску, один из выдающихся иерархов Румынской Православной Церкви XIX столетия, оставивший след и в области религиозно-нравственной литературы, возглавлявший духовные школы, способствовавший церковному общению, воспитанию убежденных пастырей Церкви) и др. Многие из указанных лиц сотрудничали с Пальмовым как членом Славянского общества, оказывали ему помощь в заграничных командировках, договаривались о его содействии в различных вопросах, или просто поддерживали через переписку личное дружеское общение (обменивались общими новостями, поздравляли друг друга с важнейшими церковными праздниками).
В отдельную группу можно также выделить письма представителей заграничного православного духовенства, многие из которых были служителями посольских церквей и совмещали в своей деятельности церковные и дипломатические функции. Среди них следует назвать епископа Сухумского Арсения (1823-1909), в миру — Алексея Фео-дотовича Изотова; в 1885-93 гг. настоятеля Русской посольской церкви в Константинополе, с 1894 г. начальника Русской Духовной миссии в Иерусалиме, с 1895 г. епископа
Профессор Владимир Иванович Ламанский (1833-1914)
Сухумского; протоиерея Феофила Николаевича Кардасевича, в 1877-1913 гг. настоятеля Иремской церкви св. мученицы Александры в 10 км от Будапешта, сыгравшего важную роль в окормлении православного русского населения южной части Австро-Венгерской империи, протоиерея Николая Петровича Апраксина, настоятеля русских православных церквей в Праге, Карлсбаде и др. Эти люди, оказавшиеся на чужбине, но сохранившие с Россией тесные родственные связи, были близки И. С. Пальмову по духу и убеждениям, зачастую разделяли его патриотические и славянофильские воззрения, и в той или иной степени поддерживали друг друга.
Одним из ближайших таких соратников Пальмова был протоиерей Николай Апраксин, состоявший через жену в родственных отношениях с Иваном Саввичем. Как он назвался в одном из писем, «сердечно преданный Вам, беззаконно приписанный к чехам, православный русский свящ. Н.А.»2. Их переписка очень обширна и сохранилась за многие годы (около 150 писем за 1882-1907 гг.)3. Отец Николай, постоянно проживая в Чехии и занимаясь распространением здесь русской культуры, будучи членом Русского кружка, обсуждал с И. С. Пальмовым широкий круг вопросов, активно интересуясь его научными трудами и контактами с чешскими коллегами исследователями. В переписке они обсуждали пересылку книг и журналов, научные занятия и планы, новости родной духовной академии, состояние отечественной и зарубежной периодики, дела Славянского благотворительного общества, особенности чешского (и славянского вообще патриотизма), дела русского кружка в Праге (деятелей, лекции по специальным вопросам и занятия по русскому языку), успехи православного миссионерства в Чехии, положение православия и православных в Австрии, Сербии, Болгарии, работу Н. П. Апраксина по переводу на чешский язык православной богослужебной литературы, изданию Нового Завета на чешском языке с параллельным славянским текстом, русско-чешский словарь (подготовленный Апраксиным), актуальные события из жизни славянства и мн. др. Переписка И. С. Пальмова с прот. Николаем Апраксиным дает замечательную возможность отследить подробности некоторых научных предприятий Пальмова, например, детали его командировки в Прагу 1904 г., когда ученый был занят подготовкой к изданию своего докторского диссертационного труда.
Если говорить собственно о научном контексте переписки И. С. Пальмова с коллегами, то здесь целесообразно выделить несколько наиболее важных фигур, в общении с которыми обсуждались прежде всего вопросы научной деятельности, формулировались научные принципы и планы, формировались новые и значимые научные убеждения. Из таких лиц мы выделим, в первую очередь, старших наставников Пальмова с первых шагов его научной деятельности — В. И. Ламанского4 и И. Е. Троицкого5, и ближайшего ученого единомышленника Ивана Саввича — В. В. Болотова6, в переписке с которым именно научная тематика выходила на первый план внимания и обсуждения (по сравнению с частыми в остальной переписке другими вопросами — личными и служебными делами, вопросами поддержки славянства, актуальных событий в политике и т. д.)7.
2 СПбФ АРАН.Ф.105. Оп.2. Д. 12. ПисьмоН.П.Апраксина из Праги. 13/25 ноября 1884 г. Л. 19 об.
3 СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 2. Д. 12; ОР РНБ. Ф. 1180 (Апраксин Н. П.). №№ 25 (1892 г.), 199 (письма 1882-1885 гг.), 200 (письма 1886-1890гг.), 201 (письма 1892-1894гг.), 202 (письма 1895-1896гг.), 203 (письма 1897-1900 гг.), 204 (письма 1901-1904гг.), 205 (письма 1905-1907 гг.).
4 Котов А. Э. Петербургское славянофильство 1860-90-х гг. // Христианское чтение. 2017. № 6. С. 124-125.
5 Карпук Д.А. Периодические издания Санкт-Петербургской духовной академии (1821-1917): к 190-летию журнала «Христианское чтение» // Христианское чтение. 2011. № 6. С. 68-70.
6 МаркидоновА.В. Василий Васильевич Болотов — православный учёный и человек. К 150-летию со дня рождения // Христианское чтение. 2004. №23. С.44-64; МаркидоновА.В. «Дробные величины» церковной истории: к вопросу о методологии В. В. Болотова // Христианское чтение. 2016. №4. С. 36-55.
7 Показательно, что эти люди составляли общий круг наставников и в разных смыслах единомышленников И. С. Пальмова с первых лет его научных занятий. В своих письмах
Переписка с Владимиром Ивановичем Ламанским сохранилась отрывочно, однако представляет несомненный интерес, если вспомнить степень влияния этого человека на юных славистов, славянофилов поколения Пальмова. В архиве В. И. Ламанско-го сохранилось 35 писем И.С. Пальмова за 1882-1914гг.8 В 1881г. ученый составил для магистра Пальмова инструкции по научной работе за рубежом, в которых помимо практических наставлений были изложены и некоторые важные принципы. Ламан-ский подчеркивал важность изучения не только письменных памятников, но передал Пальмову идею о том, что историю Церкви необходимо изучать в широком контексте всей культуры в ее прошлом и настоящем. В этой связи Пальмов уделил большое внимание изучению вещественных памятников, архитектуры, живописи, церковной утвари, лепных украшений, быта, церковных обычаев и т. д.9
Ламанский обращал внимание Пальмова на необходимость сравнения «старых и новых приемов латинской пропаганды», а также необходимость изучения особых форм славянской жизни (церковной, общественной и др.)10. Главной особенностью общения двух ученых, пожалуй, можно считать близость славянофильских убеждений, которая всегда накладывала отпечаток на содержание их переписки. От более широких и общих вопросов ученые переходили к более частным, связанным с современными интересами и положением славянства, или же анализировали исторические события в определенном аспекте противоречий греко-славянского и западноевропейского миров, православия и католичества и т. д. Обсуждая в переписке успехи своей научной работы, Пальмов, будучи единомышленником Ламанского, часто окунается в детальное рассмотрение некоторых специальных вопросов и излагает учителю свою трактовку фактов, предполагая общее понимание в принципиальных вопросах, и потому не прибегает к дополнительной аргументации. Характерно, например, что, говоря о требовании современных чешских исследователей необходимости соблюдения «точной документальности и объективности», Пальмов поясняет, что в некоторых богословских вопросах это составляет определенную сложность и требует внимания не к внешним формальным проявлениям, но, скорее, уяснения духа и сути, что не лежит на поверхности (в данном случае шла речь о вопросе истории отношения чехов к Востоку и православию со времен проповеди первоучителей славянских и вплоть до современ-ности)11. Так или иначе, в общении Пальмова с Ламанским — будь то на темы научные, исторические, или общественно-политические, на первый план всегда выходили живо волновавшие обоих темы патриотизма и братских отношений со славянами.
Переписка И. С. Пальмова с профессором И. Е. Троицким (представленная письмами Пальмова) сохранилась за 1881-1899 гг., начиная с первых отчетов о ходе научной командировки за рубеж 1881-1884гг.12 и практически вплоть до смерти Троицкого в 1901 г.13
Иван Егорович Троицкий был высочайшим авторитетом для Пальмова не только как крупный специалист по истории христианского Востока, истории Церкви и вероучений, но и как знаток современных церковных дел на Востоке (в 1878-98 гг. он был
к Троицкому из-за рубежа 1881-84гг. Пальмов обычно передает свои приветствия в такой форме: «Низко кланяюсь всему Академическому начальству, в частности — Вл. И. Ламанскому, Василию Васильевичу Болотову и др. моим благопопечителям», то есть выделяет именно этих своих троих коллег. См.: ОР РНБ. Ф. 790. Д. 643. Л. 17 об., 20 об. и др.
8 СПбФ АРАН. Ф. 35. Оп. 1. Д. 1075. Пальмов И. С. Письма к В. И. Ламанскому. 1882-1914гг.
9 СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 1. Д. 30. Инструкция для ученых занятий за границею — в славянских землях И. С. Пальмову. Л. 1 об.-2.
10 ОР РНБ. Ф. 790. Д. 643. Троицкий И. Е., Ламанский В. И. Инструкция И. С. Пальмову. 6 июля 1881 г. Л. 68-68 об.
11 СПб АРАН. Ф. 35. Оп. 1. Д. 1075. Письмо к В. И. Ламанскому. 30 марта/11 апреля 1882 г. Прага. Л. 1 об.-2.
12 Лесаев Р. К. Представители Санкт-Петербургской Духовной Академии в научных зарубежных командировках (1869-1917) // Христианское чтение. 2014. №2-3. С. 146-147.
13 ОР РНБ. Ф. 790. Д. 643. 1881-1884 гг. (15 писем); ОР РНБ. Ф. 790. Д. 644. 1893-1899 гг. (14 писем); ОР РНБ. Ф. 558. Д. 279. 1884-1889 гг. (8 писем).
советником К. П. Победоносцева и курировал всю дипломатическую почту с Востока по церковным вопросам, выступая для Св. Синода в роли главного эксперта в восточной политике). Это, в свою очередь, накладывало отпечаток на содержание переписки — она касалась преимущественно тем научных, в особенности тех вопросов, в которых научные интересы ученых пересекались.
В заграничных командировках Пальмов по просьбе старшего коллеги выполнял отдельные поручения, обращал внимание на некоторые рукописи и памятники, которые могли быть интересны Троицкому в научном отношении, сообщал в письмах их содержание и делал необходимые выписки и копии. Так, занимаясь в Венской придворной библиотеке, И. С. Пальмов договорился о получении интересной рукописи из Мюнхена, которая представляла интерес прежде всего для И. Е. Троицкого14. Будучи в монастыре св. Иоанна Богослова на острове Патмос, Пальмов наводил справки у библиотекарей об известных им списках Похвального слова Патриарху Арсению, и один из найденных списков (неоконченный) скопировал при любезной помощи одного из иноков15 (как известно, Троицкому принадлежит монография по этой теме)16.
Из писем Пальмова можно также сделать вывод, что проф. Троицкий просил сообщать ему данные (в виде рассказов или заметок) о современных церковных делах в славянских странах17. Находясь в России, но будучи в переписке с многими церковными деятелями христианского Востока, Пальмов продолжал делиться с Троицким вестями и сообщенными ему сведениями о церковных делах за рубежом. Так, он пересказывает профессору известия о положении Православной церкви в Румынии, о чем получил известия от епископа Романского Мельхиседека18, или сообщает сведения «относительно Карловицкой и Черногорской митрополии» («я получил самые точные сведения по вопросу, интересующему и Вас и меня» — речь шла о том, откуда получают св. Миро поместные церкви, в т. ч. Румыния и др.19).
В своих ранних письмах к учителю («глубокоуважаемый и незабвеннейший мой учитель») Пальмов подробно описывает ход своей научной работы, обсуждает отдельные достижения и находки, возникшие в работе трудности и вопросы. Переписка ученых в 1881-1884 гг. была важна для Пальмова как отчет в новых для него заграничных поездках и занятиях с большими объемами материалов. Профессор И. Е. Троицкий, как можно видеть, относился к этой переписке с учеником с большой ответственностью, систематически посылая И. С. Пальмову письма с рекомендациями, советами, инструкциями и отзывами на полученные результаты научной работы (магистр Пальмов был не так пунктуален в своих ответах, как его наставник — в своих письмах с рекомендациями)20. Пальмов настаивал на большой важности этих советов и ждал их с большим интересом, оценивая как «добрый совет и опытные указания молодой неопытности»21. В то же самое время видно, что Пальмов, соблюдая «субординацию» и следуя инструкциям, прислушиваясь к авторитетному мнению профессора, сохранял известную самостоятельность в своих действиях (менял детали своего маршрута, уделял внимание тем или иным занятиям по своему усмотрению).
В письмах Пальмова к Троицкому раскрываются также некоторые особенности его научных интересов и мировоззрения. В письмах научному руководителю И. С. Пальмов прямо пишет о принципах, усвоенных им еще на студенческой скамье
14 ОР РНБ. Ф. 790. Д. 643. Л. 32 об.-34 об.
15 Там же. Л. 62 об.-63.
16 Троицкий И. Е. Арсений, патриарх Никейский и Константинопольский, и арсениты. (К истории восточной церкви в XIII в.). СПб., 1873.
17 ОР РНБ. Ф. 790. Д. 643. Л. 19 об.
18 ОР РНБ. Ф. 558. Д. 279. Л. 17.
19 ОР РНБ. Ф. 790. Д. 644. 1895 г. Л. 32-33.
20 В одном из писем Пальмов пишет о «памятной и признательной ... готовности» Троицкого в наставлении и советах. ОР РНБ. Ф. 790. Д. 643. Л. 10.
21 Там же. Л. 10.
под влиянием профессора Троицкого — «убеждение в необходимости строго научного объективного метода при исследовании»22, также он особо отмечает, что «за верность и точность общих наблюдений ручаюсь твердо».
Можно видеть, что, наряду с архивными и библиотечными занятиями, огромный интерес для ученого представляла современная общественно-политическая, церковная, бытовая жизнь, местные церковные отношения, общение с местной интеллигенцией. И этот сильный интерес в значительной мере предопределил сравнительно небольшой объем специальных научных трудов Пальмова в масштабах всей его биографии — значительную часть его времени, сил и внимания отнимали другие вопросы, что вылилось в обширную общественную и публицистическую деятельность. Вместе с тем, в своих специальных научных занятиях Пальмов показывал поразительную работоспособность, успевая просматривать и делать выписки из десятков и сотен рукописей, довольно больших по объему, на греческом и славянских языках, относящихся к разному времени. По мере накопления материала Пальмов занимался его систематизацией.
Особенностью работы Пальмова в зарубежных архивах была необходимость запастись на будущее материалами и справками, которые станут основой будущих исследований, помогут в дальнейших поисках, позволят другим исследователям сориентироваться в доступных материалах. Здесь видна более широкая задача — не только познакомиться самому, но и ввести в оборот памятники по новой дисциплине для последующих исследователей. Можно не сомневаться, что впоследствии в преподавательской работе Пальмов использовал свои приобретения для направления молодых специалистов.
Даже находясь в положении ученика при изучении истории славянских церквей, ученый стремился обнаружить новые неизвестные науке рукописи, документы, памятники, их редакции, известия и факты, по-новому освещающие церковную историю. Для ученого большое значение имела также задача приобрести опыт в чтении лекций — он обращал внимание на «форму и сам метод преподавания» более опытных преподавателей23.
Пальмов живо интересовался и опытом заграничных поездок Троицкого на православный Восток — общением с учеными, представителями Церкви, увиденными памятниками и вообще всем примечательным24. Из событий академической жизни ученые обсуждали последние события (назначения и увольнения профессоров, защиты диссертаций, учебную нагрузку, издание научных трудов коллег), персоналии поступавших в духовную академию славян, которым могла потребоваться та или иная поддержка.
В 1893 г. при посещении Греции Пальмов писал Троицкому по вопросу «для нас обоих наиболее интересному, а именно вопросу об археологическом институте» (И. Е. Троицкий был в эти годы одним из участников обсуждения и организации Русского археологического института в Константинополе, открытого в 1895 г.). Он имел возможность ознакомиться с организацией немецкого археологического института и описывал положительные стороны этого учреждения для научных занятий25. В более поздние годы, из ненаучных путешествий за границу Пальмов писал Троицкому об увиденных достопримечательностях и своих впечатлениях, встречах и знакомствах с интересными людьми, русскими путешественниками (учеными, духовными лицами, литераторами, чиновниками и др.)26.
На протяжении многих лет ученые поддерживали теплые отношения, которые отразились в их переписке, в которой видно взаимное уважение ученых и отношение наставничества — как писал И. С. Пальмов в 1896 г., отвечая на книжный подарок
22 Там же. Л.16-16 об.
23 Там же. Л. 18.
24 ОР РНБ. Ф. 558. Д. 279. 1886 г. Л.18 об.
25 ОР РНБ. Ф. 790. Д. 644. Л. 1 об.-4 об.
26 Там же. Л. 9-12.
И. Е. Троицкого, «остаюсь Ваш недостойный ученик и неизменный почитатель»27.
Еще одним важным «научным корреспондентом» И. С. Пальмова был Василий Васильевич Болотов (1854-1900). Долгие годы ученые поддерживали добрые приятельские отношения, основанные на уважении и общности ценностей. С первых лет обучения в духовной академии Иван Пальмов, будучи студентом на год младше В. В. Болотова (окончившего курс в 1879 г.), приобрел в его лице советчика и несомненный научный авторитет. Василий Васильевич Болотов еще в годы обучения в академии выделился как даровитый молодой ученый и знаток своего предмета (история Древней Церкви), а впоследствии и талантливый лектор, знаток языков28. Будучи человеком крайне сосредоточенным на научных занятиях, он, вероятно, нашел в И. С. Пальмове некоторое научное единомыслие. Несмотря на то, что взгляды ученых достаточно сильно расходились, сосредоточенность на ученой деятельности, высокая требовательность и серьезность в научной работе сделали молодых ученых близкими приятелями на многие годы. Письма В. В. Болотова, который не считал возможным тратить свое время ни на пустые дела, ни на досужие разговоры, являются интереснейшим источником.
Одно из наиболее примечательных писем в переписке И. С. Пальмова и В. В. Болотова датируется 24 февраля/8 марта 1882 г. (т. е. относится к периоду первой заграничной командировки Пальмова). В этом письме ученый выразил свое «жизненное и научное кредо», свои взгляды на научную работу29. Вероятно, не случайно, что именно в письме к И. С. Пальмову В. В. Болотов с такой подробностью и глубиной изложил свою систему научных взглядов — здесь было не только желание повлиять на молодого коллегу, нуждающегося в наставлениях, но и возможность быть услышанным.
В начале заграничной командировки И. С. Пальмова проф. И. Е. Троицкий, по причине отсутствия времени, передавал свои наставления ученику через В. В. Болотова (Пальмов просил его в одном из писем: «прошу не оставлять меня своими указаниями, хотя бы при отсутствии времени и таким способом, как вы до сих пор практиковали — через В. В.»30).
Вместе с тем упомянутое письмо В. В. Болотова, содержавшее серьезную критику славянофильского мировоззрения Пальмова (и влияния этих взглядов на научную работу), спровоцировало в ученом эмоциональную реакцию и серьезные рассуждения, которыми он делился в переписке как с И. Е. Троицким, так и с В.И. Ламанским (да и сам В. В. Болотов в своем письме — вероятно, не первом — пишет о нервозном и темпераментном выступлении Пальмова против высказанной критики31).
Профессор Василий Васильевич Болотов (1854-1900)
27 Там же. Л. 34.
28 Герд Л.А. Неизданное письмо В. В. Болотова И. С. Пальмову // Христианское чтение. 2000. № 19. С. 39.
29 Там же. С. 40-41.
30 ОР РНБ. Ф. 790. Д. 643. Л. 17 об.
31 Герд Л.А. Неизданное письмо В. В. Болотова И. С. Пальмову. С. 43.
Василий Васильевич с большой иронией оценил «научное значение» львовских светских знакомств Пальмова, намекая на бесполезную трату времени, которое следовало бы потратить на научные поиски — «не по тем рельсам, достопочтенный сэр!»32 И даже потенциальное возражение Пальмова о том, что он подготовил одну статью, ученый отрицал как несущественный результат. Обсуждая успехи научной работы, Болотов предъявляет как необходимое требование предельную конкретность, налагая запрет «на слова "некоторый", "несколько" и на всякие "не"...»33. Но самым главным критическим комментарием В. В. Болотова было обвинение в славянофильских симпатиях и идеализации, которое ученый высказывал и ранее, будучи оппонентом на магистерской защите И. С. Пальмова.
И. С. Пальмов, по всей видимости, эти обвинения отвергал. Вот что он писал в своем письме И. Е. Троицкому в свою защиту: «Смотрю на это дело серьезно, избегая по возможности всякого ненаучного субъективизма, в котором еще так недавно обличал меня Василий Васильевич Болотов. Он прислал мне строгий и решительный наказ, чтобы я не "тащил Гуса в православие, хотя бы для того и потребовалась самая тоненькая ниточка". Признаюсь, таких тенденций, без оснований, я никогда не имел и не считаю научным держаться их»34.
Тем не менее, высказанные В. В. Болотовым научные взгляды, если не в полной мере, то в какой-то части не могли не повлиять на И. С. Пальмова. Об этом недвусмысленно свидетельствует долгая дружба ученых. В. В. Болотов советует коллеге не торопиться с обобщениями даже новых материалов: «Нет ничего труднее обобщений строгих и полных, ненадежнее — обобщений недостаточных». Он призывает его к обстоятельной работе: «Увеличивайте Ваш арсенал, набивайте "материалами" Ваш чемодан от низу до верху . собирайте и — не расточайте, и Бог мира да будет с Вами»35. Он также предостерегает Пальмова от увлечения антипатиями против католицизма и попытках возложить на него за все ответственность. Также следует призыв уходить от общих выражений и стремиться к деталям, задавать бесконечные вопросы в поисках честных и объективных ответов36.
Несмотря на то, что переписка ученых представлена главным образом письмами В. В. Болотова к И. С. Пальмову, из нее, тем не менее, видно, что отдельные расхождения ученых в частных вопросах и мнениях не мешали им находить общий язык и интерес в общении в целом. Это говорит о близости ценностей и подходов. В этом убеждает также и тот факт, что В. В. Болотов был человеком достаточно категоричным, строгим в суждениях и не склонным к компромиссам, а значит, в общении с Пальмовым находил для себя ценность и важность, которые пронес через годы совместной службы в академии.
32 Там же. С. 42.
33 Там же. С. 57.
34 ОР РНБ. Ф. 790. Д. 643. Л. 16-16 об.
35 Герд Л.А. Неизданное письмо В. В. Болотова И. С. Пальмову. С. 59.
36 Там же. С. 60-61.
Профессор Иван Саввич Пальмов
Ученые обсуждали события научной и служебной жизни, неизменно ставя их в контекст актуальных принципов научной работы. Так, обсуждая выборы преподавателя на вакантное место в духовной академии, ученые затрагивают такие вопросы, как сущность самостоятельной научной работы, обсуждают, в чем состоит роль преподавателя-лектора, каких принципов он должен придерживаться в своей работе (в ряде писем В. В. Болотов высказал резкую критику в адрес А. А. Бронзова, который в 1894 г. был кандидатом на занятие кафедры нравственного богословия в академии37).
Подводя итоги характеристике переписки И. С. Пальмова, следует сказать, что она содержит очень обширный материал по широкому кругу вопросов, связанных как с личной и научной биографией ученого, так и со всеми сферами его деятельности, и требует дальнейшего более подробного специального изучения.
источники и литература
1. Герд Л.А. Неизданное письмо В. В. Болотова И. С. Пальмову // Христианское чтение. 2000. № 19. С. 39-81.
2. Карпук Д. А. Периодические издания Санкт-Петербургской духовной академии (1821-1917): к 190-летию журнала «Христианское чтение» // Христианское чтение. 2011. №6. С. 41-89.
3. Котов А. Э. Петербургское славянофильство 1860-90-х гг. // Христианское чтение. 2017. №6. С. 123-133.
4. Лесаев Р. К. Представители Санкт-Петербургской Духовной Академии в научных зарубежных командировках (1869-1917) // Христианское чтение. 2014. №2-3. С. 139-155.
5. Маркидонов А. В. «Дробные величины» церковной истории: к вопросу о методологии В. В. Болотова // Христианское чтение. 2016. № 4. С. 36-55.
6. МаркидоновА.В. Василий Васильевич Болотов — православный учёный и человек. К 150-летию со дня рождения // Христианское чтение. 2004. № 23. С. 44-64.
7. ОР РНБ. Ф. 558. Д. 279. Пальмов И. С. Письма И. Е. Троицкому. 1884-1889 гг.
8. ОР РНБ. Ф. 790. Д. 643. Пальмов И. С. Письма И. Е. Троицкому. 1881-1884 гг.
9. ОР РНБ. Ф. 790. Д. 643. Троицкий И. Е., Ламанский В. И. Инструкция И. С. Пальмову. 6 июля 1881 г.
10. ОР РНБ. Ф. 790. Д. 644. Пальмов И. С. Письма И. Е. Троицкому. 1883-1899 гг.
11. СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 1. Д. 30. Инструкция для ученых занятий за границею — в славянских землях И. С. Пальмову.
12. СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 2. Д. 12. Апраксин. Его письма к И. С. Пальмову. Из Карлсба-да, Праги. 1882-1895 гг.
13. СПбФ АРАН. Ф. 35. Оп. 1. Д. 1075. ПальмовИ.С.Письма к В.И.Ламанскому. 1882-1914 гг.
14. Троицкий И.Е. Арсений, патриарх Никейский и Константинопольский, и арсениты. (К истории восточной церкви в XIII в.). СПб., 1873.
Grigoriy Brinzey. Epistolary Heritage of I.S. Palmov (1856-1920), Professor of the St. Petersburg Theological Academy.
Abstract: The article is devoted to the analysis of the epistolary heritage of the outstanding Slavic scholar, professor of the St. Petersburg Theological Academy Ivan Savvich Palmov (1856-1920). The correspondence of the scientist, preserved in various archival funds, has about 300 correspondents. The article gives an overview of archival funds in which letters have survived, as well as a preliminary classification of the scientist's letters: correspondence
37 СПбФ АРАН. Ф. 105. Оп. 2. Д. 21. Письмо В. В. Болотова. 26 окт. 1894 г. Лл. 1-13 об.
with academic colleagues, in particular, with colleagues in teaching and academic activities at the St. Petersburg Theological Academy, correspondence with former students and students of Palmov on theological academy, with domestic and foreign learned Slavists, representatives of the clergy, etc. In more detail in the article, Palmov's correspondence with three important colleagues and mentors of the scientist I. S. Palmov's communication with these people most vividly reflects his scientific positions, the list of his scientific and social issues that worried him, makes it possible to trace the details of scientific missions, the formation of scientific principles among young scientists, and much more.
Keywords: St. Petersburg Theological Academy, Theological schools, Slavic scholars, correspondence, archival collections, I. S. Pal'mov, V. V. Bolotov, V. I. Lamansky, archpriest Nikolai Apraksin, History of Slavic Churches.
Grigoriy Vasil'yevich Brinzey — Master of Theology, Graduate of the St. Petersburg Theological Academy ([email protected]).
