CC BY
26
УДК 304 Доктор ист. наук. Т.И. СИДНЕНКО
(СПбГАУ, sidnenko@list.ru)
"АКАДЕМИЧЕСКАЯ МОБИЛЬНОСТЬ" В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ. ЛИБЕРАЛЬНАЯ ПРОФЕССУРА И ВЫСШАЯ ШКОЛА ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК
В ПАРИЖЕ
Реформа образования, академическая мобильность, либеральная историография, Высшая школа общественных наук, М.М.Ковалевский
Постановка проблемы кампаративного анализа образовательных систем российской и западной цивилизаций впервые была затронута в русской истории представителями либеральной историографии. Ученые выявили дискретность, фрагментированную несистемность данного процесса, довольно подробно рассмотрев вопрос трансляции знаний и идей в русском обществе. В центре изучения была не только проблема вариативности идейного заимствования в разные эпохи, но и акцентирование внимания на конкретных когнитивно-познавательных моделях развития знаний в обществе в переломные эпохи. Теоретическая модель нашла свое воплощение и на практике.
Исследование взаимоотношений образовательных учреждений России (в частности университетов) и государственной власти представляется нам актуальным также и в контексте изучения особенностей, основных тенденций и исторического значения либеральной оппозиции конца XIX - начала ХХ веков. На первый план выдвигаются вопросы, связанные с рассмотрением взаимосвязей образования, науки и политики. Либеральная модель разрешения кризиса, порожденная ускоренной модернизацией, была альтернативна той, что выдвигали сторонники революционной борьбы. Суть данной модели состояла в использовании государства для осуществления либеральных преобразований, основное противоречие при реализации которой состояло в конфликте интеллигенции (прежде всего университетской профессуры) и бюрократии министерств. Наиболее острым выражением данного конфликта стала борьба за университетскую автономию, являвшуюся основным условием включения высшей школы в дискуссию о перспективах развития страны. Именно в русле противостояния правительственной политики в области народного просвещения формировалась либеральная оппозиция в среде представителей науки.
Пристальное внимание к университетскому вопросу в среде либеральных историков объяснялось как практическими интересами, так и пониманием роли просвещения в общественном развитии. В условиях надвигавшейся революции историки либерального направления отстаивали положение о творческой роли государства и личности в историческом развитии. Либеральной историографии свойственно было применение историко-сравнительного анализа правительственной политики в отношении университетов России и европейских стран [1]. Позицию либеральной профессуры в отношении состояния отечественных университетов и уровня развития исторической науки в них ярко выразил М. М. Ковалевский. Ученый неоднократно и убедительно подчеркивал необходимость выработки такой государственной политики, при которой университеты будут рассматриваться, прежде всего, как центры, выражающие мнение широких слоев научного общества (главным образом интеллигенции) и как центры, с которых начинает свое развитие любое культурно -политическое движение, захватывающее не только молодежь, но и широкие слои общественности. Следствием такой позиции должно стать неуклонное стремление правительства развивать науку и ее организационные центры.
В период репрессий (1887 - 1905 гг. ) со стороны Министра народного просвещения за оппозиционность взглядов М.М.Ковалевский переехал за границу. Вначале он получил приглашение в Стокгольмский университет, где читал лекции от фонда Лоренса (первая попытка организации Высшей школы общественных наук). В 1888 году М. М. Ковалевский был приглашен в Оксфордский университет, где им прочитан курс «современного обычая и древнего закона в России». В одном из писем А. И. Чупрову (от 30 апреля 1890 г.) М. М. Ковалевский с восторгом описывал атмосферу в Оксфорде: «... Спешу сообщить тебе, что я уже начал свой курс - и довольно успешно. Была публика и были аплодисменты. гостеприимство в Оксфорде так велико, что я все время живу на чужой счет. Здешние порядки не лишены известной прелести для того, кто жил мыслью о средних веках» [2]. Как отмечает известный русский историк В. И. Модестов, приглашение М. М. Ковалевского к чтению лекций в европейских научных центрах - «явление, до того времени небывалое» [3].
В 1901 г. группа либеральных профессоров, изгнанных из высших учебных заведений России, создает русскую Высшую школу общественных наук в Париже, директором которой был назначен М. М. Ковалевский, почетным председателем И. И. Мечников. С лекциями выступали Н. И. Кареев, М. И. Туган-Барановский, С. А. Муромцев, Ю. С. Гамбаров, С. А. Котляревский, П. Н. Милюков, Г. В. Плеханов, В. И. Ленин. Деятельность Школы привлекла внимание А. Л. Шанявского, который в это время вынашивал идею Вольного университета в Москве. После закрытия Парижской школы А. И. Чупров от имени А. Л. Шанявского предложил М. М. Ковалевскому взять руководство этой школой в Москве, но этим планам, к сожалению, не удалось осуществиться [4]. Целью Высшей школы общественных наук стала общая гуманитарно-политическая подготовка слушателей, что для того времени носило прогрессивный характер [5]. Деятельность Школы началась с лекции М. М. Ковалевского, рассуждавшего о происхождении Американской гражданственности, что, по мнению ученого, «позволит познакомить слушателей с началами английского государственного и общественного строя и с особенностями американского» [6].
Школа с начала своей работы насчитывала не менее 200 человек. Среди первых курсов были: история сословий в России, экономическая история Европы, история английского и американского конституционного развития.
Из переписки А. И. Чупрова с М. М. Ковалевским становится ясно, что проблема образовательной реформы в России и опыт создания Высшей школы общественных наук в Париже занимали едва ли не главное место среди обсуждаемых тем. 5 ноября 1901 г. А. И. Чупров М. М. Ковалевскому сообщает: «...Ты знаешь, вероятно, что летом была напечатана о Школе статья в «Русских ведомостях», которую я сам не видел, но которая вызвала великое волнение среди молодежи. Масса народу даже совсем неимущего собирается, как я слышал, ехать в Париж в надежде получить систематическое образование на Высших курсах по общественным наукам» [7]. В письме к А. И. Чупрову от 13 января 1903 г. М. М. Ковалевский отметил: «... Ты вероятно слышал, что денежные дела Школы блестящи (благодаря слушателям) приблизительно 31 тысяча франков. Лет на шесть существование Школы обеспечено. Но в профессорах чувствуется недостаток. Мне лично пришлось читать целых шесть лекций по таким разнообразным материям, как история политических учений в древности, экономических в средние века и эпоху возрождения, социологических - в конце прошлого столетия. Готовлюсь весной сверх этих курсов читать еще Древнее Русское право и Английское государственное» [8].
М. М. Ковалевский активно привлекал к работе в Школе ведущих ученых России. В переписке с А. С. Лаппо-Данилевским М. М. Ковалевский предлагал Александру Сергеевичу сотрудничество в качестве преподавателя, стараясь расширить спектр предлагаемых студентам исторических дисциплин. В письме от 24 апреля 1902 г. М. М. Ковалевский писал А. С. Лаппо-Данилевскому: «Уважаемый профессор!.. Слышал, что Вы собираетесь за границу. Не побываете ли в Париже? Посетите Школу Общественных наук. Может быть не откажитесь прочесть в ней несколько лекций по избранному Вами же предмету. В числе прочих задач Школы имеется и ознакомление как русской, так и французской публики с русской историей. Лекции читаются на обоих языках. Рады Вашему сотрудничеству и какому-либо доброму совету» [9].
Популярность Школы в различных слоях населения была довольно высока, общее количество слушателей в 1903 г. составило 300 человек, не иссякала и потребность в историко-социологических знаниях предлагаемых лекторами. Одним из начинаний Школы стало сотрудничество с русскими издательствами для подготовки методической и научной литературы по гуманитарным специальностям на основе лекций, прочитанных в Париже. В одном из очередных писем к А. И. Чупрову М. М. Ковалевский отмечает: «И сборник, и библиотеку общественных знаний мы думаем издавать в Москве, соблюдая требования цензуры. Согласился Сытин.. Не согласишься ли ты быть одним из трех или четырех издателей библиотеки: Иванюков, ты, я и Гамбаров. Можно было бы включить в библиотеку работы и лекции не одних профессоров Парижской Школы, но и Петербургского Политехникума, Московского и других университетов» [10].
В апреле 1905 г. увеличилось количество лекций политического содержания, посвященных событиям в России. Особенного внимания заслуживали выступления С. А. Котляревского и П. Н. Милюкова. Однако весной 1905 г. в руководстве Школы наметились некоторые разногласия относительно ее будущего в концептуально-теоретическом и практическом отношениях. События в России не могли не сказаться на характере выступлений лекторов Школы. В августе 1905 г. на одном из заседаний администрации Школы обсуждался вопрос о возможности открытия подобной школы в
Москве, с преобладанием общественно-государственных, юридических наук с широким историческим, социологическим и историко-философским фундаментом. В качестве директора М. М. Ковалевский предлагал А. И. Чупрова, считая ошибочной саму идею закрытия Школы в Париже. В 1905 г. М. М. Ковалевский вернулся в Россию и активно включился в общественную жизнь страны. Политическая активность М. М. Ковалевского проявилась не только в участии в собраниях Государственной думы, но и в различных ее постоянных и временных комиссиях. Значительная часть его работы была сосредоточена в Комиссии законодательных предложений, куда он постоянно избирался в начале каждой сессии, в организации Партии Демократических Реформ (ПДР). Параллельно М. М. Ковалевский развернул бурную общественную деятельность, выступая с лекциями, докладами, посвященными вопросам конституционного устройства в России. В то же время отсутствие основателя Школы в Париже свело ее деятельность на нет.
Для решения проблемы участившихся студенческих забастовок состоялось совещание членов Думы с профессорами высших учебных заведений 21 и 28 ноября 1910 г. Совещание проходило под председательством П. Н. Милюкова, при участии Э. Д. и Д. Д. Гримма, М. М. Ковалевского, Н. А. Гредескула и др [11]. Сходки студентов, как явление давнее и затяжное в общественно-политической жизни России конца XIX - начала XX века, рассматривались в значительной мере как порождение не только исторической реальности, но и как следствие отсутствия автономии высшей школы в вопросах управления и обучения, что неизбежно отделяло студентов от профессуры в научно-организационном плане.
Итогом размышлений либеральных ученых, продолживших воплощение в жизнь идей М. М. Ковалевского, явился проект устройства Института Социологии, предложенный А. С. Лаппо-Данилевским, М. А. Дьяконовым, Д. Д. Гриммом, В. М. Гессеном, А. Э. Нольде на заседании Комиссии при Академии Наук в мае 1918 г. Научное исследование социальных проблем становится неотъемлемой частью общеобразовательного процесса в высших учебных заведениях в связи с неуклонным развитием социологии, экономики, государствоведения, права в новых исторических условиях. Как подчеркнул А. С. Лаппо-Данилевский, задачи Института социальных наук связаны с необходимостью «разработки социальных проблем, которые выдвигаются современной реформой и революцией» [12].
Идеи реформирования системы образования, высказываемые либеральными историками, включали идеи реформирования высшей школы на общедемократических началах, введение автономии высшей школы, объединение начальной и средней школ, организационно-научное взаимодействие средней школы и высших учебных заведений. При рассмотрении либерально-исторической мысли конца XIX - начала XX в. необходимо указать на взаимосвязь научной, публицистической, политической и педагогической деятельности ученых. В усовершенствовании концептуальной и методологической базы преподаваемых дисциплин в Высшей школе общественных наук (в данном случае), в увеличении различных форм образовательных структур ученые видели перспективу развития образования в России. Высшая школа общественных наук стала прообразом многих негосударственных образовательных структур в России в начале ХХв.
С именами М.М. Ковалевского, Н.И. Кареева, А. С. Лаппо-Данилевского, П. Н. Милюкова, А. А. Кизеветтера и других связан особый этап в развитии структуры и принципов построения образовательной системы России. Опыт интенсивных методологических исканий российских ученых конца XIX - начала XX вв. представляет значительный интерес еще и потому, что при всем своем теоретическом своеобразии они перекликаются с современными проблемами в системе образования. Одной из важнейших задач реформирования системы образования ученые считали повышение качества подготовки выпускников и введение новых механизмов его обеспечения и оценки, в основе которых было повышение эффективности методики преподавания, введение новых форм преподавания, создание условий со стороны государственных структур для обеспечения качества подготовки.
Литература
1. Милюков П. Н. Очерки по истории культуры. Ч. 2. СПб., 1897. С. 338; Он же. Университеты в России // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. Т. 68. СПб., 1902. С. 788 -800; РГИА. Ф. 733. Оп. 200. Д. 7. 1879. Л. 3 об.,4, 7; Оп. 149. Д. 346. Л. 1 - 9.
2. ЦИАМ. Ф. 2244. Оп. 1. № 1706. Л. 8 - 9.
3. Русская мысль. 1890. № 5. С. 88.; ЦИАМ. Ф. 2244. Оп.1. № 1706. Л. 132.
4. Вагнер В. А. М. М. Ковалевский в вопросах просвещения. // М. М. Ковалевский. Ученый, государственный и общественный деятель и гражданин: Сб. статей. Пг. 1917. С. 102.
5. Ковалевский М. М. О задачах Школы общественных наук// Вестник воспитания. 1913. № 6. С. 16.
6. ЦИАМ. Ф. 2244. Оп. 1. № 1706. Л. 57 об. - 58.
7. ЦИАМ. Ф. 2244. Оп. 1. № 719. Л. 2.
8. ЦИАМ. Ф. 2244. Оп. 1. № 1706. Л. 82 - 83.
9. СПФА РАН. Ф. 113. Оп. 3. № 191. Л. 1 - 2.
10. ЦИАМ. Ф. 2244.Оп. 1. № 1706. Л.101 - 102 об.
11. ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. № 2676. Л. 8 - 18.
12. СПФА РАН. Ф. 113. Оп. 2. № 68. Л. 9, 12.
