CC BY-NC-ND
123
Е. А. Долгова
Статья поступила в редакцию в октябре 2010 г.
Аннотация
ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ КОНЦЕПЦИЯ РУССКОЙ ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК В ПАРИЖЕ1
Русская высшая школа общественных наук работала в Париже в 1901-1906 гг. В основе ее образовательной концепции лежали представление о единстве гуманитарного знания, «синтетический» подход к организации высшего образования. В Школе нашли для себя место профессора, которым было фактически запрещено преподавать на родине, а также дисциплины, находившиеся под запретом в российских университетах.
Ключевые слова: история образования, организация высшего образования, Русская школа высших общественных наук в Париже
Высший идеал образованности вовсе не в том, чтобы знать все, что только знают все ученые мира, но в том, чтобы уметь понимать все идеи века, имеющие общий интерес и могущие быть доступными каждому.
Н. И. Кареев2
В конце XIX — начале XX в. российское высшее образование переживало сложный и противоречивый период в своем развитии. Растущая специализация наук, насущные практические потребности, выдвигавшие новые задачи перед высшей школой, требовали перехода к качественно иной системе преподавания, поиска альтернативных путей развития высшей школы.
i
2
Публикация подготовлена при поддержке ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг. по направлению «Исторические науки». Мероприятие 1.2.2. Проект: «Переломные периоды в развитии русской историографии XVI-XXI вв. глазами молодых исследователей».
Кареев Николай Иванович (1850-1931) — историк, философ, социолог. В 19011902 гг. читал лекции по общей социологии и всеобщей истории в РВШОН.
268
Е. А. Долгова
Образовательная концепция Русской высшей школы общественных наук в Париже
Попытка построения образовательного процесса на основе единства социальных дисциплин была предпринята в Русской школе высших общественных наук в Париже (далее — РВШОН, Школа), основанной в 1901 г. и работавшей до 1906 г. под руководством и при участии Ильи Ильича Мечникова3, Максима Максимовича Ковалевского4, Юрия Степановича Гамбарова5. История РВШОН уже становилась предметом специального исследования [Мошкович, 1963; Корников, Селезнева, 1995; Воробьева, 1981, 1982, 1993, 1994; Гутнов, 2000, 2001, 2003, 2004; Ермакович, 1997]. В данных работах освещена роль Школы как российского научно-образовательного центра за границей; ее деятельность представлена как этап в становлении социологической науки в России; исследованы быт и социальное положение русской учащейся молодежи за границей. При этом образовательная концепция Школы, в основу которой был положен уникальный синтез общественных наук, практически не анализировалась6.
Тот факт, что новое учебное заведение возникло за границей, объясняется обстоятельствами политической жизни Российской империи. Среди факторов, обусловивших попытку переноса русского образовательного опыта за границу, можно выделить противоречия в отношениях государственной власти с университетами; социальные, национальные и гендерные ограничения в доступе к образованию; лишение ряда профессоров права преподавать в высших учебных заведениях в России [Сватиков, 1917]; фактический запрет на преподавание в российских университетах отдельных научных дисциплин (таких как, например, социология).
Ситуацию, сложившуюся на рубеже веков в российской системе высшего образования, иллюстрируют строки из письма министра внутренних дел Д. С. Сипягина министру иностранных дел В. Н. Ламздорфу, сохранившегося в Фонде департамента полиции Государственного архива Российской Федерации (далее ГА
3
4
5
6
Мечников Илья Ильич (1845-1916) — русский и французский биолог (зоолог, эмбриолог, иммунолог, физиолог и патолог). Профессор Новороссийского университета в Одессе (1870-1882). Выйдя в отставку в знак протеста против реакционной политики в сфере образования, в 1887 г. покинул Россию и переехал в Париж, связав свою дальнейшую деятельность с Институтом Пастера. Формально стоял во главе РВШОН.
Ковалевский Максим Максимович (1851-1916) — социолог, историк. В 1901 г. участвовал в основании РВШОН, после ее закрытия в 1906 г. пытался возродить принципы, положенные в ее основу, в Народном университете им. А. Л. Шанявского, в Психоневрологическом институте в Петербурге. Гамбаров Юрий Степанович (1850-1926) — юрист, специалист по теории права. Профессор Московского университета (1884-1899). В 1899 г. был вынужден оставить кафедру по настоянию министра народного просвещения. Один из основателей РВШОН, принимал активное участие в ее работе; автор первого и единственного опубликованного Отчета о состоянии и действиях Школы в 1901-1902 гг.
Исключением является докторская диссертация Д. А. Гутнова, посвященная Школе [Гутнов, 2006]; образовательная концепция РВШОН рассматривалась также в связи с исследованием преемственности в работе Школы и Народного университета им. А. Л. Шанявского [Воробьева, 1994].
269
Из истории образования
РФ): «Происходившие в высших учебных заведениях в России студенческие волнения неоднократно вызывали необходимость удаления от чтения лекций некоторых профессоров, замеченных в политической деморализации учащейся молодежи и явном подстрекательстве к беспорядкам. Лишившись возможности продолжать свою деятельность в пределах Империи, означенные профессора, большей частью примыкающие к той или другой политической группе, остановились на мысли продолжения своей педагогической деятельности за границей, в особенности в париже, куда за последние годы стали усиленно стекаться молодые люди, не имеющие по различным причинам права продолжать образование на родине»* Ч. * * 7.
Русская высшая школа общественных наук в Париже по замыслу ее организаторов должна была стать первым «свободным русским университетом за границей» [Гутнов, 2001]. Идея «вольного», свободного университета оказалась востребована в интеллектуальной среде Европы, где в начале XX в. уже сложилась определенная традиция распространения общественного знания в широких слоях населения [Ковалевский, 1906]. Отличие этого типа высших учебных заведений от традиционных состояло в их полной формальной независимости от государства и, как следствие, большей открытости новым веяниям в области как науки, так и политики. Устав РВШОН в Париже определял, что профессора школы «пользуются полной свободой преподавания под свою ответственность и в пределах действующего во Франции законодательства»8.
Принципы общедоступности образования для слушателей и свободы преподавания для лектора, положенные в основу деятельности РВШОН, спровоцировали широкий интерес к ней со стороны общественности. Как сообщала в 1902 г. газета «Русские ведомости», «...открывая свою школу, учредители невольно спрашивали себя: найдется ли у них теперь же достаточное количество постоянных слушателей? Действительность очень скоро рассеяла их опасения. В Париже имеется еще две аналогичных французских школы College Libre des Sciences Sociales и L’Ecole des Hautes Etudes Sociales. Одна из них существует второй год, другая — четыре или пять лет, и, несмотря на это, обе оне не имеют в настоящее время такого числа постоянных слушателей, какое насчитывает высшая русская школа. В нее записалось уже 250 слушателей и слушательниц, из которых добрых две трети приехали специально ради нея из России, и притом слушателей трудолюбивых и довольно требовательных»9.
7
8 9
ГА РФ. Ф. 102. Департамент полиции, особый отдел (далее ДП ОО). 1898. Д. 3.
Ч. 140. Л. 14об-15.
Российская государственная библиотека, отдел рукописей (далее ОР РГБ).
Ф. 119. Н.И. Кареев. К. 47. Д. 42. Л. 1.
В высшей русской школе общественных наук в Париже // Русские ведомости.
1902. № 13. С. 4.
270
Е. А. Долгова
Образовательная концепция Русской высшей школы общественных наук в Париже
Отличие школы от традиционных образовательных учреждений подчеркивалось в периодических изданиях10 11. Программы занятий, устав РВШОН, ежегодные отчеты; обращения профессоров Школы, впечатления ее первых слушателей — все эти материалы широко публиковались в периодике, что, разумеется, не могло не подогревать общественный интерес.
школа задумывалась учредителями как учебное заведение, где осуществлялась бы общая гуманитарная подготовка слушателей. В основу учебного процесса в РВШОН были положены два принципа: 1) объединение в одно целое общественных наук, которые традиционно преподавались разрозненно на разных факультетах императорских российских университетов; 2) сознательный отказ от преподавания специальных и прикладных предметов и сосредоточение на наиболее общих и актуальных задачах социального знания [Гутнов, 2004. С. 169].
Как отмечал один из учредителей РВШОН М. М. Ковалевский, «юристы редко когда слышат об истории, географии и этнографии, как историки — редко когда о статистике и праве... И вот нам показалось, что собрать в одном фокусе все эти взаимно восполняющие друг друга, теснейшим образом связанные между собой знания и на почве их представить если не самостоятельные попытки возведения абстрактного обществоведения на степень науки, то по крайней мере критику сделанных другими попыток в том же направлении будет делом и новым, и полезным.» [Ковалевский, 1903. С. 2]. По его словам, «особенность нашего преподавания будет состоять, во-первых, в параллельном изложении специалистами экономики и этики, права и политики, не говоря уж об этнографии и других смежных дисциплинах, и, во-вторых, в приложении ко всем этим наукам исторического или, вернее, историкосравнительного метода» [Там же. С. 15].
В печати отмечалось, что Школа «объединяет своей программой в одно целое многие научные дисциплины, преподаваемые с давних времен в ущерб единству научного знания по трем совершенно обособленным друг от друга факультетам: философскому, юридическому и филологическому. Условием этого объединения служат или необходимость тех или других научных дисциплин для изучения общественных наук, или непосредственное отношение их к тем или другим группам общественных явлений»11.
Задачи Школы, по замыслу учредителей, выходили далеко за пределы приобретения слушателями практических знаний: «Мы не обещаем сделать вас ни экономистами, ни финансистами, ни статистиками, ни юристами, ни моралистами, ни политиками,
10 Figaro. 1902. 17 ноября; Вестник воспитания. 1903. № 6; Витебская неделя. 1903. 4 апреля; Волынь. 1902. № 251; Мозаика. 1902. № 94; Московские ведомости. 1901. 17 октября; Научное обозрение. 1902. № 7; Новости. 1902. № 9; Отечество. 1903. № 11; Пермский край. 1902. № 537; Русские ведомости. 1902. № 179-180; Русские ведомости. 1902. № 13, 14; Русское слово. 1902. № 218; Самарская газета. 1904. № 34; Страна. 1906. № 1 и т. д.
11 Русские лекции в Париже // Научное обозрение. СПб., 1902. № 7. С. 230.
271
Из истории образования
ни тем более историками, но мы надеемся поставить вас на ту дорогу, на которой, при состоятельном труде и позднейшей специализации занятий, вы в состоянии будете сделаться и экономистами, и юристами, и историками и т. д. Из этой школы вы выйдете по крайней мере со знакомством с теми требованиями, какие предъявляет ко всякому специалисту современная научная постановка обществоведения. Вы ознакомитесь с теми приемами, которые обязательны для научного исследования» [Ковалевский, 1903. С. 16-17]. По сути, образовательная концепция Школы предполагала обучение слушателей теоретическому методу, предоставляя возможность самостоятельного поиска эмпирических данных.
идея об открытом, не ограниченном никакими дисциплинарными рамками, взаимопроникающем и взаимодействующем гуманитарном образовании последовательно реализовывалась на практике через учебные планы, программы лекционных курсов, специально разработанную систему семинаров. «Кто бросит взгляд на нашу программу, — писал М. М. Ковалевский, — тот сразу увидит, что преподавание захватывает широкие отделы не только экономики и политики, но и того, что совершенно неправильно привыкли называть побочными предметами для обществоведения, тогда как на самом деле без них не может быть сделано шага в научном изучении обнимаемых им вопросов. Таковы история вообще, история религий и история учреждений, география, антропология и этнография, наконец, социология как синтез всех конкретных наук об обществе...»12
В учебной программе Школы на первый учебный год (1901/1902) были выделены 11 разделов13:
• Философия и методология физико-химических и биологических наук (N.N.14);
• Философия и методология общественных наук. Общая социология (Е. В. де Роберти);
• Всеобщая история и описательная социология (М. М. Ковалевский, Н. И. Кареев, И. В. Лучицкий, И. И. Щукин, М. и. тамамшев);
• Антропология и этнография» (Ф. К. Волков);
• История религии (Е. В. Аничков);
• Эволюция экономического быта и экономических учений (М. М. Ковалевский, Н. А. Карышев, А. А. Исаев, Г. Б. Иоллос);
• История политических теорий и учреждений (М. М. Ковалевский);
• История доктрин и учреждений гражданского права (Ю. С. Гамбаров, М. М. Винавер);
• Социальная криминология» (Н. Н. Баженов);
12 Русская высшая школа общественных наук в Париже: лекции профессоров. СПб., 1905. С. 2-3.
13 В скобках указаны фамилии лекторов.
14 Лектор не определен.
272
Е. А. Долгова
Образовательная концепция Русской высшей школы общественных наук в Париже
• Эволюция метафизических и моральных идей (Е. в. де Роберти);
• История литературы и изящных искусств» (Е. В. Аничков, С. А. Венгеров15) 16.
Наряду с общеобразовательными предметами в Школе читались и такие курсы, как «Введение в социологию» (Н. И. Кареев), «Общая социология» (Е. В. де Роберти), «Современные социологи» и «История сословий в России» (М. М. Ковалевский). Учредители Школы надеялись17 на участие в ее работе А. С. Лаппо-Данилевского, Е. В. Тарле, В. И. Семевского, М. И. Туган-Барановского, П. Г. Струве18.
15 Де Роберти Евгений Валентинович (1843-1915) — русский философ-позитивист, социолог, профессор Нового университета в Брюсселе (1894-1907), РВШОН (1901-1906); в Школе читал курсы по истории философии и социологии, по методологии философии позитивизма. Лучицкий Иван Васильевич (1845—1918) — историк, в РВШОН в 1901 г. читал курс лекций «Поземельная собственность во Франции в XVIII в.». Щукин Иван Иванович (1869-1909) — журналист, искусствовед, профессор Нового университета в Брюсселе; в РВШОН читал курс «Введение в русскую историю», курсы по русским религиозным движениям XIV-XV вв., по истории Русской православной церкви, истории права и истории живописи. Тамамшев Михаил Иванович (?-1908) — историк, член Французского общества изучения Азии; в РВШОН вел курсы по истории Кавказа и востоковедению. Волков (Вовк) Федор Кондратьевич (1847-1918) — российский и украинский этнограф и антрополог, археолог, общественный деятель, доктор Сорбонны, профессор Санкт-Петербурского университета; в РВШОН вел курсы по антропологии и этнографии. Аничков Евгений Васильевич (1877-1937) — литературный критик, историк литературы, фольклорист, прозаик; в РВШОН читал курс лекций по истории язычества в древней и новой России и обзор развития новейшей западноевропейской литературы. Карышев Николай Александрович (1855-1905) — профессор политической экономии, публицист, возглавлял кафедру политэкономии и статистики Московского сельскохозяйственного института; в РВШОН до 1903 г. читал курсы по теоретическим основам политической экономии. Исаев Андрей Алексеевич (1851-1924) — экономист, приват-доцент Санкт-Петербургского университета, сотрудник Нового университета в Брюсселе; в РВШОН читал курсы по политической экономии, влиянию на развитие экономики политических кризисов, по финансовой теории. Иоллос Григорий Борисович (18591907) — юрист, политэкономист, журналист; в РВШОН вел семинары по торговому праву, читал курсы о рабочем и социальном законодательстве Германии. Винавер Максим Моисеевич (1862-1926) — юрист, с 1906 г. видный участник кадетского движения; в РВШОН читал спецкурс, посвященный обзору основных положений современного законодательства разных стран. Баженов Николай Николаевич (1857-1923) — психиатр, в 1901 г. принимал участие в организации РВШОН и заведовал в ней кафедрой общей криминалистики, читал курсы по криминальной психологии и социальной криминологии. Венгеров Семен Афанасьевич (1855-1920) — библиограф, историк литературы; в РВШОН читал курс лекций по русской библиографии, курс «Общий обзор истории новейшей русской литературы».
16 ОР РГБ. Ф. 119. Н.И. Кареев. К. 47. Д. 42. Л. 1об.
17 Там же. Л. 1.
18 Лаппо-Данилевский Александр Сергеевич (1863-1919) — историк, автор работ по социально-экономической и политической истории России, по методологии русской археографии, теории и методологии истории. Письмо М. М. Ковалевского с приглашением к участию в работе РВШОН сохранилось в личном фонде А.С. Лаппо-Данилевского: Санкт-Петербургский филиал архива РАН (далее СПФ АРАН). Ф. 113. Оп. 3. Д. 191. Л. 1-2. Тарле Евгений
273
Из истории образования
По плану учредителей программа последовательно реализовывалась через систематические курсы по различным отраслям обществоведения, отдельные лекции и рефераты, а также практические занятия. Постоянным слушателям РВШОН выдавались свидетельства об их успешных занятиях, для получения которых требовались: удостоверение трех профессоров Школы об удовлетворительном ходе работ кандидата; представление последним письменной работы (по возможности напечатанной), одобренной и допущенной советом профессоров к публичной защите; публичная защита представленной работы.
Насколько жестко соблюдалась и выдерживалась программа? Д.А. Гутнов, проанализировав имевшиеся в его распоряжении данные о распределении учебной нагрузки, количестве часов, планировавшихся для прочтения того или иного курса и реально прочитанных, сделал некоторые выводы о характере обучения в РВШОН [Гутнов, 2004. С. 169-173].
Значительная часть учебного времени отводилась на такие дисциплины, как социология (в 1901 г. три курса, в 1902 г. — три, в 1903 г. — шесть, в 1904 г. — четыре курса) и история (в 1901 г. шесть курсов, в 1902 г. — пять, в 1903 г. — пять, в 1904 г. — шесть курсов). Тем не менее в количественном отношении в РВШОН доминировали не теоретические дисциплины, а практические: политическая экономия (в 1901 г. — четыре курса, в 1902 г. — 11, в 1903 г. — 14, в 1904 г. — восемь курсов), курсы по праву (соответственно 7, 8, 11 и 8 курсов). Преобладание этих дисциплин объясняется как специализацией лекторов, большинство из которых составляли оказавшиеся не у дел в российских университетах профессора (Н. А. Карышев, А. А. Исаев, А. И. Чупров19, М. И. Туган-Барановский), так и научными интересами основателей школы (М. М. Ковалевский, Ю. С. Гамбаров были профессиональными юристами).
Среди других особенностей тематики учебных занятий в РВШОН следует отметить стремительное нарастание количества курсов по этнографии и антропологии (в 1901 г. один курс, в 1902 г. — два, в 1903 г. — три, в 1904 г. — семь курсов). Резкие изменения в количестве курсов по литературоведению (в 1901 г.
Викторович (1875-1955) — историк, с 1917 г. профессор Петроградского университета, академик Академии наук СССР. Семевский Василий Иванович (1848-1916) — историк либерально-народнического направления, автор работ по социальной истории, истории общественной мысли в России XVIII — первой половины XIX в. Туган-Барановский Михаил Александрович (1865-1919) — экономист, историк, представитель «легального марксизма»; в РВШОН в 19021903 гг. читал курс лекций по истории экономических и социальных учений. Струве Петр Бернгардович (1870-1944) — философ, экономист, общественный и политический деятель, публицист. В 1903 г. читал курс по политической экономии (истории пореформенной России) в РВШОН.
19 Чупров Александр Иванович (1842-1908) — российский ученый-экономист, статистик, общественный деятель; в РВШОН в 1904 г. читал курс лекций по сельскохозяйственному кредиту и организации народных банков в Италии и Германии.
274
Е. А. Долгова
Образовательная концепция Русской высшей школы общественных наук в Париже
четыре курса, в 1902 г. — один, в 1903 г. — четыре, в 1904 г. — один курс) объясняются особенностями кадровой политики: на постоянной основе в Школе работал только историк литературы Е. В. Аничков, остальные вакансии заполнялись за счет приезжавших в Париж деятелей русской литературы, среди них были П.Д. Боборыкин и К. Д. Бальмонт, который в РВШОН читал курс (совместно с В. Бахом) по эстетике Льва Толстого.
Таким образом, несмотря на то что тематика назначенных к изучению в Школе курсов в целом оставалась в русле заявленных основателями приоритетов комплексного изучения обществоведения, в основу которого был положен историко-сравнительный метод, на практике основное место в программе занимали курсы правового и экономического характера [Гутнов, 2004. С. 173].
Обширный и довольно пестрый учебный план Школы и тот факт, что программа Школы не выдерживалась даже в общих курсах, вызывали острую критику. В газете «Витебская неделя» от 4 апреля 1903 г. мы встречаем резко отрицательный отзыв о деятельности Школы: «Русская высшая школа общественных наук не удовлетворяет учащуюся в ней молодежь. Несмотря на то что администраторы школы прилагают все старания и лекции читаются по установленной в начале учебного года программе всеми указанными в ней профессорами, студенты недовольны, недовольны и сами профессора»20. Автор статьи подчеркивает главную проблему, которая встала перед слушателями школы: «Дело в том, что пока “русская высшая школа” не дает ничего цельного, систематического; лекции носят характер конференций, отдельных бесед по разным вопросам, занятия идут неравномерно, без всякой системы. Приезжает на некоторое время кто-нибудь из известных профессоров, как М. Ковалевский, Н. Кареев, Н. Карышев, А. Исаев, — и “школа” оживает. Но все эти профессора заняты, они не могут уделить школе больше месяца — шести недель. И вот, прочтя десяток лекций, уважаемые учителя уезжают, выразив сожаление, что ограниченность времени не дает возможности подальше и поподробнее остановиться на прочитанном. Несмотря на краткость, эти лекции представляют большой интерес и слушаются очень охотно, но затем школа начинает прозябать»21.
Недостаток денежных средств (Школа существовала на частные пожертвования), само положение вуза за границей не позволяли организовать учебный процесс надлежащим образом. Отсутствие необходимых преподавательских кадров приводило к тому, что в Школе недостаточно читалось обобщающих систематических курсов, что вызывало недовольство слушателей. Одна из слушательниц Школы писала о ней в Москву: «Теперь же она только учреждение с программой очень широко и хорошо
20 Витебская неделя. 1903. 4 апреля. Цит. по: ОР РГБ. Ф. 119. Н.И. Кареев. К. 28.
Д. 10. Л. 38.
21 Там же.
275
Из истории образования
задуманной, но еще плохо выполняет эту программу на практике. У нас очень мало обобщающих курсов, все больше отдельные курсики да лекции, совершенно между собой не связанные. Эти курсики бывают часто интересны, но ведь все-таки они только курсики да лекции, специализация по которым вовсе не желательна для лиц, стремящихся к образованию вообще»22.
Критические замечания требовали ответа, и он последовал. В предисловии к изданным в 1905 г. «Лекциям профессоров Русской высшей школы общественных наук» М. М. Ковалевский писал: «В пятый год своего существования <...> создано правильное преподавание совокупности тех конкретных наук, из которых слагается понятие обществоведения. Преподавание это в нашей школе, по примеру высших школ и факультетов Франции, никогда не носило характера того сообщения элементарных знаний по всем решительно вопросам, входящим в официальные программы, с которым, по-видимому, доселе связывают в россии представление о полноте и систематичности образования»23. Эту идею более обстоятельно развивает Ю. С. Гамбаров: «Сущность системы, как известно, состоит в порядке знаний. И, устанавливая этот порядок по строго определенному плану, программа Школы состоит в полном соответствии с понятием системы. Но если под систематическим преподаванием разуметь только исчерпывающее содержание той или иной дисциплины, то при чрезвычайной обширности материалов и подразделений каждой общественной науки таких систематических курсов в настоящее время нигде не преподается» [Гамбаров, 1902. С. 10].
Тем не менее обилие частных и не связанных друг с другом курсов мешало учащимся сосредоточиться на главном и препятствовало воплощению замысла создателей Школы. Существенно затруднял усвоение учебного материала весьма различный уровень подготовки слушателей Школы. Так как в большинстве своем они оказались не готовы к восприятию новейших достижений общественных наук, излагаемых в лекциях, организаторы вынуждены были уже во втором семестре первого года существования Школы ввести наряду с систематическим преподаванием и отдельные вечерние лекции по наиболее важным вопросам общественных наук, без знания которых преподавание более отвлеченных проблем обществоведения теряло всякий смысл [Гутнов, 2004. С. 173].
Широкое освещение деятельности РВШОН в периодических изданиях, в том числе либерального и оппозиционного толка, «политически неблагонадежный» преподавательский состав Школы, активный интерес к ней со стороны той части студенчества, которой не нашлось места в государственных высших учебных заведениях России, привели к распространению довольно
22 ГА РФ. Ф. 102. ДП ОО. 1898. Д. 3. Ч. 140. Л. 60.
23 Русская высшая школа общественных наук в Париже: лекции профессоров.
С. 1.
276
Е. А. Долгова
Образовательная концепция Русской высшей школы общественных наук в Париже
неожиданного взгляда на деятельность школы: 17 октября 1901 г. влиятельная газета «Московские ведомости» опубликовала небольшую заметку «Академия революционеров». Баснословный взнос в пользу Школы в размере 30 000 франков от анонимного жертвователя привлек еще больше внимания к Школе, создал почву для слухов и домыслов.
Столь острый интерес общественности к Школе, циркулирующие вокруг нее слухи способствовали тому, что еще до открытия она привлекла к себе внимание особого отдела департамента полиции Министерства внутренних дел. В Фонде департамента полиции Государственного архива Российской Федерации хранится специальное дело о «свободном русском университете в Париже»24. Документы дела позволяют судить о взаимоотношениях РВШОН с одной стороны с российским, а с другой — с французским правительством.
Еще в августе 1901 г. российские власти пытались не допустить открытия Русской школы общественных наук в Париже. Русскому послу в Париже было предписано просить французское правительство воспрепятствовать деятельности Школы25. Эта просьба не была удовлетворена французскими властями: они указали, что подобное требование противоречит французскому законодательству26. После открытия Школы в ноябре 1901 г. была предпринята попытка помешать признанию французским правительством этой школы «общеполезным заведением»27: такой статус предоставлял учреждению определенные юридические права и придавал вес и авторитет. Просьба была поддержана французским правительством.
Успехи Школы заставили российское правительство искать другие пути для ее закрытия. Положение вуза, находившегося за границей и существовавшего на частные пожертвования, естественно, было весьма неустойчивым, и это давало повод русскому правительству выставить деятельность Школы в невыгодном свете. Этим поводом стали знаменитые столкновения между социал-демократами и социалистами-революционерами в Школе на лекциях К. Р. Кочаровского28.
24 ГА РФ. Ф. 102. ДП ОО. 1898. Д. 3. Ч. 140.
25 Там же. Л. 14об-15.
26 Там же. Л. 35-36об.
27 Там же.
28 Кочаровский Карл-Август Романович (1870 — предположительно 1937) — экономист-народник, специалист по крестьянскому хозяйству. В 1890 г. был арестован за участие в революционном кружке, но после подачи прошения на высочайшее имя был помилован и сослан сначала в Омск, а затем в г. Верный. Выпустил книгу «Русская община», встретившую резкую отповедь со стороны В.И. Ленина. Его лекции спровоцировали полемику в стенах учебного заведения, привели к открытому конфликту преподавателей и студентов и фактически стали причиной закрытия Школы. Подробнее см.: ГА РФ. Ф. 102. ДП ОО. 1898. Д. 3. Ч. 140. Л. 85-86 и далее; [Воробьева, 1993; Корников, Селезнева, 1995; Гутнов, 2004. С. 229-239].
277
Из истории образования
После очередного отказа французского правительства запретить деятельность рвшОн русскому послу в париже было предписано потребовать от организаторов Школы закрыть ее, а при отказе предложить им на выбор: немедленно вернуться в Россию или стать эмигрантами. Формальную возможность для этого русскому правительству предоставила ст. 326 Уложения о наказаниях29. Первым, к кому были применены подобные санкции, был Е.В. де Роберти, которому 21 августа 1903 г. было приказано немедленно вернуться в Россию ввиду его «вредной деятельности»30. Французские ученые во главе с Бертело и Лависсом отправили через французского министра иностранных дел Т. Делькассе и императорского посла во Франции А. И. Нелидова ходатайство императору о предоставлении Е. В. де Роберти права остаться в Париже. В конце концов ему было разрешено жить за границей, но он был вынужден дистанцироваться от деятельности Школы [Гутнов, 2004. С. 116].
Подобные шаги российского правительства усугубили и без того тяжелую ситуацию с преподавательскими кадрами в Школе и с ее финансированием. Поставленная в тяжелые экономические условия, раздираемая скандалами между слушателями, принадлежавшими к разным политическим партиям, Школа под давлением обстоятельств в 1906 г. была вынуждена прекратить свою деятельность.
В феврале 1905 г. — перед вступлением РВШОН в пятый год ее существования, — подводя некоторые итоги пройденного пути, М. М. Ковалевский отмечал, что в результате деятельности Школы сформировалась наиболее удачная для того времени система преподавания общественных наук. В ее основу был положен «синтетический» подход к организации высшего образования, главными принципами которого стали представление о единстве гуманитарного знания, отказ от узкой специализации, обучение единому научно-исследовательскому методу работы в контексте гуманитарных наук. такая образовательная концепция вступала в острое противоречие с набиравшей силу системой узкопрофессионального образования. Трудности воплощения такого целостного подхода на практике и неоднозначность результатов
29 Статья 326 Уложения о наказаниях в редакции 1866 г. гласила: «Кто, отлучась из отечества, не явится во оное обратно по вызову правительства, тот за сие ослушание приговаривается также: к лишению всех прав состояния и вечному изгнанию из пределов государства, если в назначенный по усмотрению суда срок он не докажет, что сие совершено им по не зависевшим от него или по крайней мере уменьшающим вину его обстоятельствам, а дотоле почитается безвестно отсутствующим и имение его берется в опекунское управление на основании постановленных для сего гражданскими законами правил». Полный свод уголовных законов: Уложение о наказаниях со включением текста статей томов Свода законов. М., 1879. С. 114.
30 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 687. Е.В. де Роберти. Д. 1; ГА РФ. Ф. 102. ДП ОО. 1903. Д. 42. Л. 27-29. Опубликовано в: Об исключении из российского подданства Евгения де Роберти // Старое и новое в теоретической социологии. М., 2003. Кн. 3. С. 239-241.
278
Е. А. Долгова
Образовательная концепция Русской высшей школы общественных наук в Париже
поставили вопрос о жизнеспособности самой концепции, об условиях и возможности ее реализации в начале XX в. Как писал Н. И. Кареев, «снова стоит у нас на очереди вопрос об образовании нашего юношества <...> школа будет такой, какой создаст ее даже не сам новый закон, а какою ее создаст сама практика жизни, и опять-таки не в смысле одного выполнения того, что будет школе предначертано, но и в смысле влияния на нее со стороны всей нашей житейской обстановки» [Кареев, 1901. С. 3-4]. Образовательный опыт Русской высшей школы общественных наук в Париже остался уникальной страницей в истории российской высшей школы31.
1. В высшей русской школе общественных наук в Париже // Русские Литература
ведомости. 1902. № 13. ______________
2. Воробьева Ю. С. Общественность и высшая школа в России в начале XX века. М., 1994.
3. Воробьева Ю. С. Русская высшая школа общественных наук в Париже // Исторические записки. Вып. 107. М.: Наука, 1982.
С.332-344.
4. Воробьева Ю. С. «Слушателей будет много.»: Русская высшая школа общественных наук в Париже по письмам М. М. Ковалевского. 1901-1905 гг. // Исторический архив. 1993.
№ 6. С. 171-179.
5. Воробьева Ю. С. Материалы о РВШОН в Париже // Советские архивы. 1981. № 1. С. 48-51.
6. Гамбаров Ю. С. Русская высшая школа общественных наук в Париже: отчет за 1901/1902 учебный год // Русские ведомости.
1902. № 13.
7. Гамбаров Ю. С., Ковалевский М. М. Русская высшая школа общественных наук в Париже. Ростов н/Д: Наука и жизнь, 1903.
8. Гутнов Д. А. Русская высшая школа общественных наук в Париже (1901-1906 гг.). М.: РОССПЭН, 2004.
9. Гутнов Д.А. Русская высшая школа общественных наук в Париже.
1901-1906 гг. / История и историки: историографический ежегодник. М.: Наука, 2001. С. 242-260.
10. Гутнов Д.А. Русская высшая школа общественных наук в Париже и ее влияние на развитие образования в России в начале XX века: дис. ... докт. ист. наук (07.00.02). МГУ им. М. В. Ломоносова. М.,
2006.
11. Гутнов Д.А. «Париж теперь является столицей русских революционеров.» // Источник. 2000. № 4. С. 14-31.
31 После закрытия РВШОН ее учредители (прежде всего М.М. Ковалевский) предприняли попытку перенести отдельные элементы ее образовательной концепции в Народный университет им. А.Л. Шанявского (Москва), на Высшие курсы П.Ф. Лесгафта, в частный Психоневрологический университет В.М. Бехтерева (Санкт-Петербург). В силу условий реализации в научно-образовательном пространстве Российской империи, специфики избранных институтов изначальная концепция подверглась значительным изменениям.
279
Из истории образования
12. Гутнов Д. А. Русская высшая школа общественных наук в Париже (1901-1906 гг.) // старое и новое в теоретической социологии: сб. ст. / ред.-сост. Ю. Н. Давыдов. М.: Изд-во Института социологии РАН, 2003. Ч. 3. С. 209-232.
13. Ермакович Ю. М. Из истории Русской высшей школы общественных наук в Париже // Российская социология: историко-социологические очерки / отв. ред. А. О. Бороноев, В. В. Козловский. М.: Изд-во РГГУ, 1997. С. 170-180.
14. Иванов А. Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX века. М.: Наука, 1991.
15. Иванов А. Е. Высшая школа России конца XIX — начала XX века: состав и юридический статус учебных заведений // Историографические и исторические проблемы русской культуры / отв. ред. Л. Н. Пушкарев. М.: Наука, 1982. С. 174-208.
16. Иванов А. Е. Мир российского студенчества. Конец XIX — начало XX века. М.: Новый хронограф, 2010.
17. Иванов А. Е. Студенческая корпорация России конца XIX — начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации. М.: Новый хронограф, 2004.
18. Иванов А. Е. Студенчество России конца XIX — начала XX века: социально-историческая судьба. М.: РОССПЭН, 1999.
19. Кареев Н. И. Идеалы общего образования. Одесса, 1901.
20. Ковалевский М. М. О задачах Школы общественных наук: речь, произнесенная в Парижской высшей русской школе общественных наук при возобновлении занятий в 1902 году // Вестник воспитания. 1903. № 6. С. 1-17.
21. Ковалевский М. М. Университет и общественная наука // Русские ведомости. 1907. № 91. С. 9.
22. Ковалевский М. М. Вольные школы общественных наук // Страна. 1906. № 20. С. 5-6.
23. Корников А., Селезнева Н. Русский университет в Париже // Вестник РАН. 1995. Т. 65. № 4. С. 358-365.
24. Мошкович Г. Г. Русская высшая школа общественных наук в Париже (1901-1906) // Труды Краснодарского педагогического института. 1963. Вып. 33. С. 135-154.
25. Об исключении из российского подданства Евгения де Роберти // Старое и новое в теоретической социологии: сб. ст. // ред.-сост. Ю. Н. Давыдов. М.: Изд-во Института социологии РАН, 2003. Кн. 3. С.239-241.
26. Русская высшая школа общественных наук в Париже: лекции профессоров / ред. проф. Е. В. де Роберти, Ю. С. Гамбаров, М. М. Ковалевский. СПб.: Издание Г. Ф. Львовича, Типография Альтшуллера, 1905.
27. Русские лекции в Париже // Научное обозрение. 1902. № 7. С. 230.
28. Сватиков С. Г. Опальная профессура 80-х годов // Голос минувшего. 1917. № 2. С. 5-78.
29. Хопров В. П. Русская высшая школа общественных наук в Париже. М.: Типо-лит. т-ва И. Н. Кушнерев и К°, 1902.
280
Е. А. Долгова
Образовательная концепция Русской высшей школы общественных наук в Париже
30. ГА рФ. Ф. 102. Дп ОО. 1903. Д. 42.
31. ГА РФ. Ф. 102. ДП ОО. 1898. Д. 3. Ч. 140.
32. ОР РГБ. Ф. 119. Н. И. Кареев. К. 15. Д. 195-196.
33. ОР РГБ. Ф. 119. Н. И. Кареев. К. 28. Д. 10.
34. ОР РГБ. Ф. 119. Н. И. Кареев. К. 47. Д. 42.
35. РГИА. Ф. 687. Е. В. де Роберти. Д. 1.
36. СПФ АРАН. Ф. 113. А. С. Лаппо-Данилевский. Оп. 3. Д. 191.
