CC BY
5АХМЕД С.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ И ТЕРРОРИЗМ В ЮГО-ЗАПАДНОЙ АЗИИ: 11 СЕНТЯБРЯ И ПОСЛЕ НЕГО
ЛИМЕБ S.
The United States and terrorism in Southwest Asia // Intern. security. -Cambridge, 2001. - Vol. 26, N3. - P. 79-93.
Автор статьи - старший исследователь проекта Пакистан-Афганистан, осуществляемого в рамках Группы по международным кризисам.
С. Ахмед, как и многие другие исследователи, замечает, что «нападения террористов 11 сентября на Всемирный торговый центр и Пентагон изменили политику США в Юго-Западной Азии. Когда США включились в долгосрочную и всеобъемлющую кампанию борьбы с глобальным терроризмом, Пакистан вновь стал фронтовым государством, как только Афганистан стал целью новой американской "горячей войны" в Азии. Безразличие Соединенных Штатов к беспорядкам в Афганистане трансформировалось в политику активной интервенции, вмешательства, и прошлые разногласия с Пакистаном были забыты из-за стремления наладить военное партнерство в войне против терроризма. Эти изменения в американской политике в Юго-Западной Азии будут иметь долгосрочные последствия для американской безопасности» (с.79). С. Ахмед считает, что, формулируя американскую политику по отношению к терроризму в Юго-Западной Азии, президент Дж. Буш и его администрация должны проанализировать вызовы, с которыми они сталкиваются, с позиции исторической перспективы. Сделав это, США, пишет С. Ахмед, «смогут избежать прошлых ошибок и выявить наиболее эффективные
пути борьбы с угрозой терроризма, исходящей из этого и других регионов». Кроме того, считает С.Ахмед, администрация США должна также оценить долгосрочные последствия своей антитеррористической политики для Пакистана и Афганистана, а также для «сложных и склонных к конфликтам» соседних стран. Автор статьи предупреждает администрацию Дж.Буша, что война против терроризма не закончится с ликвидацией Усамы бен Ладена и его сообщников из «Аль-Каиды», поскольку террористические структуры широко распространены по всему миру. Политика, которую будет проводить администрация Дж.Буша, определит ее эффективность в ликвидации террористической угрозы интересам безопасности США в Юго-Восточной Азии (с.79).
Рассматривая политику Вашингтона в этом регионе в ретроспективе, С. Ахмед напоминает, что в 80-е годы США уже вели здесь войну, широко используя при этом нетрадиционные средства. Автор имеет в виду тайную войну против Советского Союза и ряда просоветских режимов в Афганистане. «Участниками этой прошлой американской истории были бен Ладен и его сторонники, их афганские покровители, а также пакистанские военные. Когда в декабре 1979 г. СССР осуществил военную интервенцию в Афганистан, чтобы защитить просоветский режим в его борьбе против поддержанных Пакистаном повстанцев, Соединенные Штаты, воспользовавшись возможностью ослабить Советский Союз, стали партнером Пакистана в войне по доверенности».
Далее автор излагает историю происхождения террористической организации «Аль-Каида», которая ныне является «головной болью» для администрации Вашингтона. США, пишет С.Ахмед, в тайной войне против СССР «выбрали в качестве своих союзников религиозных афганских экстремистов. Они были тщательно отобраны пакистанской Службой межведомственной разведки (Inter-Service Intelligence agency, ISI) из числа находившихся в Пакистане афганских диссидентов и беженцев для того, чтобы возглавить движение. Обученные пакистанскими военными и американским ЦРУ и обеспеченные щедрой американской военной помощью, моджахеды (священные воины) начали священную войну (джихад) против правительства в Кабуле и его советских союзников. Хотя уже в начале войны возникли племенные, этнические и региональные союзы, внешний патронаж религиозных афганских экстремистов постепенно изменил политический ландшафт Афганистана.
В течение 80-х годов религиозные экстремисты взяли верх над своими умеренными и давними соперниками в рамках афганской диаспо-
ры и афганского сопротивления, а после ухода Советов в 1989 г., и в самом Афганистане. После ухода СССР из Афганистана и развернувшейся борьбы за власть между самими "священными воинами", сопровождавшейся возникновением и распадом союзов, в 1994 г. появился еще один претендент на власть - движение "Талибан". К 1996 г. различные группы пуштунских военных командиров, религиозных лидеров и их учеников (студентов, талибов) взяли под свой контроль почти всю страну. Эти пуштунские командиры, клерикалы и их кадры и стали покровителями и защитниками бен Ладена в Афганистане» (с.79-80). В 80-е годы США вовлекли в «неформальную глобальную антисоветскую коалицию» Саудовскую Аравию, которая попыталась использовать афганскую войну для экспорта ваххабизма.
Таким образом, резюмирует С.Ахмед, «ЦРУ для борьбы против Советского Союза рекрутировало тысячи религиозных экстремистов из стран Ближнего Востока и Северной Африки - из Алжира, Египта, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов и Йемена. Среди этих рекрутов оказался и саудовский миллионер Усама бен Ладен, который, при поддержке саудовской монархии, помогал финансировать афганское сопротивление, пропагандируя в то же время ваххабитскую идеологию в афганских политических кругах. Союзы, которые бен Ладен и другие арабские экстремисты сформировали в Афганистане в 80-е годы, стали помехой для США в ХХ1 в.» (с.80-81).
В 1991 г. во время войны в Персидском заливе бен Ладен объявил «еще один джихад, на этот раз против коррумпированного саудовского режима и его американских покровителей. Вынужденный в 1991 г. покинуть Саудовскую Аравию из-за преследований своего бывшего покровителя - саудовского монарха, - бен Ладен объединился с арабскими и североафриканскими ветеранами афганской войны и создал в Судане террористическую организацию "Аль-Каида". Целями этой организации стали дестабилизация саудовского и других ближневосточных режимов и подрыв безопасности их американских покровителей» (с.81).
Изгнанные, под давлением США, из Судана бен Ладен и его кадры из «Аль-Каиды» в 1996 г. вернулись в Афганистан, контролируемый движением «Талибан», «обеспечив себе убежище на основе общности суннитской ортодоксии и за счет связей с пуштунскими полевыми командирами, которые они наладили во время войны в Афганистане. Эти связи еще более укрепились в результате финансовой поддержки бен Ладеном пуштунской милиции. Кроме того, члены "Аль-Каиды" участвова-
ли в борьбе, которую движение "Талибан" вело против своих соперников в Афганистане. С этой базы в Афганистане бен Ладен и структура "Аль-Каиды" безнаказанно действовали против Соединенных Штатов» (с.81).
Таким образом, заключает С. Ахмед, «существует косвенная связь между прошлой американской политикой в Юго-Восточной Азии и подъемом религиозного экстремизма в Пакистане, до тех пор умеренного мусульманского государства. Массированная военная и экономическая помощь со стороны США в 80-е годы помогла Мохаммеду Зияуль-Хаку и его режиму обрести международную легитимность и консолидировать власть. Сталкиваясь с внутренним сопротивлением, режим укрепил союзы с экстремистскими суннитскими группами и организациями, чтобы подорвать позиции своих светских оппонентов, что искажало легальную систему Пакистана и открыло духовенству беспрецедентный доступ к политической власти. Режим обеспечивал также финансирование пакистанских медресе, содействуя тому, чтобы они распространяли свои убеждения и обучали рекрутов для военной интервенционистской политики в Афганистане и индийской части Кашмира. В то время как сектантский конфликт стал для Пакистана эндемичным, религиозные пакистанские активисты наладили тесные связи со своими единомышленниками в Афганистане. Эти пакистанские экстремисты, тесно связанные с движением "Талибан" - покровителем и сторонником дела бен Ладена, а также талибы, обучавшиеся в религиозных школах, стали угрозой для американской политики безопасности в Юго-Восточной Азии» (с.82).
Интересными представляются размышления автора относительно эволюции политики США в отношении Пакистана. «После 11 сентября, - пишет автор, - когда Афганистан стал центром внимания в американской войне против терроризма, политика США по отношению к Пакистану претерпела радикальные изменения. До атаки террористов 11 сентября администрация Буша находилась в процессе развития тесных дипломатических и стратегических связей с Индией... И наоборот, Пакистан, главный региональный соперник Индии, подвергался многочисленным американским санкциям. В 1999 г. американо-пакистанские отношения были осложнены многими проблемами, в частности из-за поддержки Пакистаном режима талибов в Афганистане. С уходом СССР из Афганистана и окончанием "холодной войны", США прекратили свою "войну по доверенности", Пакистан же не переставал вмешиваться в дела своего соседа, что, в конечном счете, завершилось приходом движения "Талибан" к власти. Пакистан, рекрутируя афганских студентов
из медресе религиозных пакистанских партий, сотрудничая с пуштунскими полевыми командирами и вождями племен, помог создать талибскую милицию. Используя военную, тыловую и экономическую помощь Пакистана, движение "Талибан" изгнало в 1996 г. Северный альянс, возглавляемый президентом Бурхануддином Раббани, из Кабула, а затем захватило 90% территории страны.
До тех пор, пока "Талибан" не предоставил убежище бен Ладену в 1996 г., США рассматривали суннитских экстремистов афганской милиции как потенциального союзника против иранских шиитов. Только после того, как "Талибан" отказался выполнить требование Вашингтона о высылке из Афганистана бен Ладена, США отказали в поддержке своему бывшему союзнику. Однако после 11 сентября США изменили свою политику в Южной и Юго-Западной Азии. Избрав более беспристрастный подход в отношениях с Индией и Пакистаном, администрация Буша продемонстрировала явное желание сотрудничать с режимом Мушарра-фа в обмен на поддержку Пакистаном своих военных и дипломатических целей в Юго-Западной Азии. В свою очередь, генерал Мушарраф и его военное окружение охотно поддержали планы США в Афганистане в интересах обеспечения выживания режима и получения выгод от сотрудничества с США и их союзниками» (с.84).
«После согласия Пакистана участвовать в афганской военной кампании и восстановлении стабильности в постталибском Афганистане администрация Буша и ее союзники не только ослабили дипломатические санкции в отношении Пакистана, но и существенно разнообразили экономические стимулы режиму Мушаррафа... В результате, - пишет С. Ахмед, - режим Мушаррафа приобрел дипломатическую и экономическую поддержку, а следовательно, и укрепил свои позиции в отношениях со своими внутренними противниками» (с.85).
«Однако укрепление международных позиций пакистанского военного режима требует, чтобы администрация Буша оценила возможные последствия этого для ее политических и контртеррористических стратегий в нестабильной Юго-Западной Азии... Вашингтон, - предупреждает автор, - должен извлечь уроки из ошибок своего прошлого, если не хочет, чтобы Афганистан оставался убежищем и оперативной базой террористов. Если Соединенные Штаты вновь ввяжутся в войну "по доверенности" в Афганистане, они, может быть, и выиграют битву, но проиграют войну против терроризма в Юго-Западной Азии» (с.86).
В этой связи С. Ахмед высказывает свои соображения по поводу того, какой должна быть политика Вашингтона, чтобы она была в состоянии обеспечить интересы США в этом регионе и успешно противодействовать терроризму. «Соединенные Штаты, - отмечает автор, -неоднократно отклоняли все предложения поддержать правительство, в котором доминирующие позиции принадлежали бы Северному альянсу. Если американские политики будут осуществлять стратегию "разделяй и властвуй" путем предоставления скрытой поддержки альянсу, представляющему меньшинство, в противовес пуштунским соперникам, гражданская война в Афганистане будет продолжаться. Прямое участие США в формировании мультиэтнического правительства, например, путем созыва Лойи Джирги (Большого совета), также было бы контрпродуктивным, поскольку такое урегулирование не имело бы национальной легитимности, а следовательно, встречало бы противодействие. Нестабильный Афганистан оставался бы убежищем и оперативной базой для террористов. В отсутствие эффективной государственной власти, террористы, базирующиеся в Афганистане, продолжали бы сохранять доступ к прибыльной наркоторговле, затрудняя усилия США по ликвидации важного источника финансирования террористов и их международных сетей» (с.86).
По мнению С. Ахмед, администрация Буша наилучшим образом может содействовать достижению американских целей за счет использования стратегии «кнута и пряника», основывая свою политику на невмешательстве, экономическом развитии и демократизации. «Война по доверенности, - пишет он, - подрывает безопасность актеров, осуществляющих вмешательство, а режимы, ведущие такую войну, не имеют внутренней легитимности и, в конечном счете, становятся заложниками своих внешних спонсоров. Экономическое развитие укрепляет способность правительств предоставлять услуги, улаживать внутреннее недовольство и лишать террористов потенциальных сторонников. Представительное управление минимизирует внутреннее отчуждение и укрепляет политическую стабильность, ослабляет притягательную силу призывов террористических организаций, а также их целей» (с. 91). Поэтому Соединенным Штатам и их союзникам следовало бы, считает С. Ахмед, «целенаправленно применять "кнут и пряник", чтобы противодействовать потенциальным угрозам террористов со стороны Пакистана. Финансовые стимулы могут содействовать достижению антитеррористических целей, однако только в том случае, если экономическое стимулиро-
вание является целенаправленным и находится под контролем в целях обеспечения его оптимального использования» (с.91).
Еще одной формой американского «пряника» могли бы стать экономические меры по стабилизации пакистанской экономики, а также серьезная помощь в повышении эффективности сферы образования и здравоохранения. «В отсутствие сети государственных школ, - замечает С. Ахмед, - миллионы пакистанцев обучаются в медресе, где они просвещаются и обучаются религиозными экстремистами». О горьких плодах такого обучения говорит тот факт, что в Афганистане на стороне талибов воевали 60 тыс. пакистанцев, обучавшихся в медресе (с. 91).
Далее С.Ахмед пишет о том, что Соединенным Штатам практику финансового и экономического стимулирования пакистанского режима следует сопровождать использованием «дубинки». Автор рекомендует например, оказать давление на пакистанских лидеров с тем, чтобы они положили конец своей политике экспорта джихада в индийский сектор Кашмира и передали власть гражданским лицам посредством проведения честных и свободных выборов в октябре 2002 г., - крайний срок, намеченный Верховным судом Пакистана. «Международный остракизм и санкции сыграли бы важную роль в оказании давления на режим Му-шаррафа с тем, чтобы он гарантировал возвращение власти гражданским лицам. Последовательное международное давление вынудит режим провести выборы. Однако международное сообщество должно наблюдать за проведением выборов и вновь прибегнуть к дипломатическому давлению и целенаправленным санкциям, если военные попытаются манипулировать результатами выборов или косвенным путем остаться у власти, извращая дух пакистанской Конституции 1977 г.» (с. 91).
С.Ахмед убеждена, что «международная поддержка демократии укрепит позиции умеренных сил в Пакистане и смягчит внутреннюю напряженность. Хотя религиозные экстремисты пользуются ограниченной поддержкой, они извлекали выгоду из ограничений, накладывавшихся военным режимом на основное течение, умеренные партии. В отсутствие функционирующих партисипативных институтов возросло также внутреннее отчуждение. Поэтому реставрация демократического правления будет способствовать политической стабильности в Пакистане и подорвет силы, поддерживающие религиозных антиамериканских экстремистов. В долгосрочном плане, умеренный, демократический Пакистан окажется гораздо более надежным партнером Соединенных Штатов в их усилиях по искоренению терроризма в Юго-Западной Азии, чем какой-
либо прагматический альянс с непредставительным военным режимом» (с.91-92).
Что касается Афганистана, то, по мнению С.Ахмед, продолжительная опора на силу гораздо менее пригодна в долгосрочном плане для достижения антитеррористических целей США, чем гуманитарная помощь. «Необходима срочная массированная международная помощь, чтобы предотвратить надвигающийся гуманитарный кризис - результат гражданской войны, голода и засухи, который усугубила военная операция США. Поскольку оказание гуманитарной помощи было нарушено американскими военными ударами, миллионы афганцев находятся на грани голодной смерти. Если число внутренних перемещенных лиц увеличится, соседние Пакистан и Иран, уже давшие приют более чем 3 млн. афганцев, могут столкнуться с еще одним массированным потоком беженцев. Если Соединенные Штаты потерпят неудачу в предотвращении гуманитарного кризиса, антиамериканские настроения в Афганистане усилятся, а поддерживающие эти настроения силы смогут использовать этот кризис, чтобы манипулировать общественным мнением в соседнем Пакистане и других районах мусульманского мира» (с.92).
Достижению многообразных целей могла бы служить, считает С.Ахмед, помошь США в экономическом восстановлении Афганистана. «Международная помощь могла бы помочь возвратить более 1 млн. афганцев, согнанных со своих мест войной и разоренной экономикой. Экономическое восстановление содействовало бы также внутренней стабильности и создало бы обстановку, благоприятную для возвращения миллионов беженцев из Ирана и Пакистана. Эти беженцы, среди которых находятся умеренные политики, врачи, инженеры, учителя, предприниматели и администраторы, помогли бы, в свою очередь, в переустройстве экономики и государства» (с.92).
В конечном счете, «стабильный постталибский Афганистан ослабил бы препятствия для возвращения беженцев и подорвал бы потенциальную поддержку террористам в Пакистане». Со своей стороны, США «должны выступать против попыток создания подставного афганского правительства и не позволять своему пакистанскому союзнику вмешиваться в дела постталибского Афганистана. В сущности, политические и военные интересы США в Афганистане могут быть наилучшим образом обеспечены за счет интенсивной и продолжительной стратегии "пряника и дубинки"» (с.92-93).
В заключение, говоря о перспективах умиротворения и стабилизации обстановки в Афганистане, С.Ахмед пишет: «Политический процесс в Афганистане, поддерживаемый США и возглавляемый ООН, должен руководствоваться пожеланиями афганского народа, если он хочет рассчитывать на внутреннюю поддержку и международное признание. Если этот политический процесс будет принят и поддержан всеми его афганскими участниками и будет осуществляться под эгидой ООН, постталибская переходная администрация получит внутреннюю легитимность и, следовательно, сможет преодолеть многочисленные вызовы, с которыми она столкнется. Такого рода переходное урегулирование сможет затем проложить дорогу жизнеспособному и представительному политическому порядку в Афганистане. Если американская дипломатия окажет содействие политическому примирению и длительному миру в Афганистане, Соединенные Штаты достигнут важного рубежа в своей войне против терроризма в Юго-Западной Азии» (с.93).
О.А.Жирнов
