CC BY
63АХЕМЕНИДСКИЕ «ИМПОРТЫ» У КОЧЕВНИКОВ ЕВРАЗИИ
М.Ю. Трейстер
ACHAEMENID "IMPORTS" AMONG THE NOMADS OF EURASIA
M. Treister
Ключевые слова: Ахеменидская держава, Египет, Хорезм, Европейская Скифия, Южное Приуралье, Алтай, Восточный Казахстан, Чертомлык, Пазырыские курганы, Берельские курганы, Филипповка, импор-ты, печати, произведения торевтики, ювелирные изделия, бронзовые зеркала, стеклянные, алабастровые сосуды
В погребениях кочевников Евразии предметы ахеменидского круга получают распространение на огромной территории от Приднепровья - на западе до Алтая - на востоке. В статье представлен обзор таких находок в погребениях кочевников Европейской Скифии, Южного Приуралья, а также Алтая и Восточного Казахстана. Анализ находок показывает, что в контексте связей державы Ахеменидов с кочевым миром Евразии важнейшая роль принадлежала номадам Южного Приуралья. Есть основания полагать, что контакты кочевников Южного Приуралья с державой Ахеменидов были возобновляющимися, причем основной пик попадания к ним статусных предметов приходится на время не ранее рубежа V-IV вв. до н.э.
Keywords: Achaemenid state, Egypt, Choresmia, European Scythia, South Urals, Altai, East Kazakhstan, Chertomlyk barrow-mound, Pazyryk, Berel, Filippovka barrow-mounds, imports, seals, gold and silver plate, jewelry, bronze mirrors, glass, alabaster vessels
In the burials of Eurasian nomads the objects of Achaemenid circle used to be spread over a vast territory from the Dnieper basin in the west to the Altai in the east. The article presents an overview of such finds in the barrow-mounds of European Scythia's nomads those of the South Urals, as well as from Altai and East Kazakhstan. Analysis of the finds shows that in the context of relations of the nomadic world of Eurasia with the Achaemenid Empire the most important role belonged to the nomads of the South Urals. There is reason to believe that contacts of the latter with the Achaemenid state were renewable and the main peak of distribution of the status objects in the barrow-mounds of the South Urals (primarily in Filippovka) took place not earlier than the turn of the 5th and the 4th centuries B.C.
1. ОБЗОР НАХОДОК
1.1. Европейская Скифия В погребениях кочевников Евразии предметы ахеменидского круга получают распространение на огромной территории от Приднепровья - на западе до Алтая - на востоке.
В курганах Европейской Скифии (рис. 1) ахеме-нидские «импорты» чрезвычайно редки и представлены цилиндрической печатью из кургана в урочище Холодный Яр [Онайко, 1970. С. 119. № 849. Табл. XVIII; Treister, 2010. P. 255-256. No. 15 с лит.] (рис. 1, 1), бронзовой фиалой из Солохи [Онайко, 1970. С. 101. № 410. Табл. XVI; Манцевич, 1987. С. 39. № 12; Treister, 2010. P. 231-232. Fig. 5; P. 260. Note 77 с лит.] (рис. 1, 3). Меч с золотой рукоятью происходит из Чертомлыка [Алексеев, 1984. С. 38-41; Galanina, Grach, 1986. Pl. 220; Алексеев и др., 1991. С. 234. № 192; Treister, 2010. P. 227-229. Fig. 3; P. 259. Note 51 c лит.] (рис. 1, 2). Рукоять меча, на основании аналогий композиции и орнаментальному декору [Алексеев и др., 1991. С. 100-102; Treister, 2010. P. 229], а также находки подобного навершия из мрамора во дворце Дария I в Сузах (Лувр, инв. № АО 2757), может быть датирована концом VI -
V вв. до н.э. Она могла неоднократно переходить из рук в руки, при этом к ней был добавлен темляк, для чего в обкладке рукояти были пробиты отверстия, а клинок был заменен на скифский (с прорезями в верхней части) [Алексеев, 1984. C. 38-41; Минасян, 1991. С. 380-382].
1.2. Алтай и Восточный Казахстан
Более многочисленны находки в Пазырыкских курганах в Горном Алтае. К ним относятся золотая серьга со следами ремонта [Руденко, 1953. С. 132133. Рис. 78. Табл. XXVII, 10; Артамонов, 1973. С. 57. Рис. 72; С. 59], серебряные поясные бляхи [Руденко, 1953. С. 124. Табл. XXVII, 1-2; Артамонов, 1973. С. 57. Рис. 71; С. 59; Полосьмак, Баркова, 2005. С. 49. Рис. 2.22, д; Wu Xin, 2005. P. 346-347, 462. Fig. 107; Wu Xin, 2007. P. 136-137. Fig. 5.15; Марса-долов, 2010. С. 71-73. Рис. 1] и предположительно индийское бронзовое зеркало из кургана № 2 [Руден-ко, 1953. С. 142-143. Рис. 84. Табл. XXIX, 3; Кузнецова, 1993. С. 82-83. Рис. 1; Cat. Trieste, 2001. P. 142, 198. No. 139; Шульга, 2003. С. 195. Рис. 53, 1; Уман-ский и др., 2005. С. 31-35, 175. Рис. 54, 7; Vassilkov, 2010. P. 1-2. Fig. 1] (рис. 2, 5), а также шерстяная
© Трейстер М.Ю., 2014. Сарматы и внешний мир. (УАВ. Вып. 14). С. 235-244.
Рис. 1. Находки предметов ахеменидского круга в курганах европейской Скифии: 1 - Холодный Яр, курган 19/1885; 2 - Чертомлык; 3 - Солоха
Рис. 2. Индийские бронзовые зеркала на Южном Урале и в Южной Сибири: 1 - Мечетсай; 2 - Яковлевка; 3 - Локоть; 4 - Рогозиха; 5 - Пазырык
ткань чепрака седла и нагрудника [Руденко, 1953. С. 207, 348-351. Рис. 190-191. Табл. CXVII; Он же, 1961. С. 13-21. Рис. 4, 6, 12; Rubinson, 1990. P. 54-55. Figs. 8, 10-11, 13; Lerner, 1991. P. 10-12. Figs. 10-12; Cat. Trieste, 2001. P. 162. No. 181; Полосьмак, Баркова, 2005. С. 111-136. Рис. 3.21, 3.25-26; Царева, 2006. С. 247-250. Рис. 5.101; Wu Xin, 2007. P. 122-123. Figs. 5.1-2) - из кургана № 52.
Если зеркало из Пазырыкского кургана украшено геометрическими мотивами, то близкие зеркала с чеканными многофигурными композициями, происходят из курганов, расположенных в равнинной части Алтая: погребения № 1 кургана № 5/1985 могильника Рогозиха-I [Шульга, 2003. С. 89-92, 195. Рис. 53, 4; Уманский и др., 2005. С. 28-35, 133-134. Рис. 12-13; С. 175. Рис. 54, 1; Vassilkov, 2010. P. 4-6. Fig. 4; P. 13. Fig. 6] (рис. 2, 4); и погребения № 4 кургана № 1/1994 могильника Локоть-4а [Шульга, 2003. С. 86-89, 150152. Рис. 8, 2; 9-10; С. 195. Рис. 53, 2; Уманский и др., 2005. С. 31-35, 175. Рис. 54, 5; Vassilkov, 2010. P. 5-6. Fig. 5] (рис. 2, 3).
Из раскопок кургана № 9 Берельского могильника в Восточном Казахстане происходит золотой колпачок, украшенный зернью [Самашев, 2011. С. 136. Рис. 328, в центре]. Он служил оправой бусины и может быть определен как изделие ахеменидского круга [ср.: Трейстер, 2012ж. С. 151-153]. Кроме того, из Сибирской коллекции Петра I (не исключено, что также из Берельского могильника, см.: [Francfort et al., 1998. P. 1166. Note 7]) происходит серебряная ручка сосуда в виде скульптурной фигурки пятнистого оленя, найденная у реки Бухтарма, предположительно иранской работы, которую датируют V-IV или IV в. до н.э. [Руденко, 1961. С. 26-27, Рис. 16; Артамонов, 1973. C. 216; Иванов и др., 1984. С. 20. № 18. Рис. 12; Cat. Vienna, 1996. S. 218. Nr. 62]. Точное происхождение ахеменидского серебряного ри-тона в форме головы горного барана, хранящегося в Эрмитаже, неизвестно [Смирнов, 1909. Табл. V, 17; Луконин, 1977. С. 85; Маразов, 1978. С. 12-13. Рис. 4; С. 55: ошибочно - как ритон из Усть-Каменогорска; Calmeyer, 1979. S. 197. Nr. B21. Abb. 6; Luschey, 1983. S. 318. Taf. 60, 1; Dandamaev, Lukonin, 1989. P. 88. Fig. 21; Miller, 1993. P. 123. Pl. 24, 4; Kuhrt, 2010. P. 613. Fig. 12.7].
1.3. Южное Приуралье
На фоне находок из Европейской Скифии, Алтая и Восточного Казахстана выделяется Южное Приуралье. Здесь в погребениях кочевников конца VI - III вв. до н.э. количество памятников ахеменидского круга достигает 803: они представлены золотыми, серебряными, бронзовыми, стеклянными и алебастровыми сосудами, ювелирными изделиями и украшениями костюма, оружием и конской уздой, предметами утвари и деталями парадной мебели (рис. 3, 1)4.
Импортные изделия ахеменидского круга появляются в погребениях ранних кочевников Южного При-уралья уже в конце VI - первой половине V в. до н.э. Находки представлены преимущественно сосудами полихромного стекла, выполненными в технике сердечника (рис. 4), а также мелкими ювелирными изделиями (серьги, бусы, в одном случае - коническая печать в золотой оправе). Единичными экземплярами представлены изделия из фаянса египетского происхождения (скарабей [Эдер, 2012. С. 189-191. Кат. № А6.2.1.4 с лит. Цв. табл. Г25, 6-8. Рис. 156, 2; II. 19, 2] и шкатулка [Трейстер, 2012з. С. 192-193. Кат. № А6.4.1.1 с лит. Цв. табл. Г53. Табл. 1126-128. Рис. 187-88; И.22, 1-2] из могильника Кырык-Оба-П) и египетское бронзовое зеркало (Альмухаметово [Он же, 2012е. С. 120-121. Кат. № A11.11 с лит. Цв. табл. П.1, 1-3. Табл. 177-78. Рис. 162]).
Отметим следующие особенности в распределении импортных вещей, характерные для рассматриваемого хронологического периода: 1) широкое распространение стеклянных парфюмерных сосудов и 2) разнообразные находки вещей египетского производства.
Среди импортных предметов, вещей, которые можно было бы определить как статусные, практически нет. Исключение составляют, прежде всего, серебряный ритон [Трейстер, 2012а. С. 59-63. Кат. № В1.1 с лит. Цв.табл. 1.1-3. Табл. 111-16; П.25, 12. Рис. 1.10-12; II. 118, 1] и серебряная с золотой обкладкой гривна [Он же, 2012ж. С. 137-138. Кат. № В1.2 с лит. Цв. табл. 129. Табл. П.25, 3. Рис. 170; II. 118, 2] из находок в разрушенном кургане у с. Долинное, серебряная чаша из погребения № 4 кургана № 6 могильника Пятимары I [Он же, 2012а. С. 72. Кат. № А12.2.1.1 с лит. Табл. 129; П.9, 4-6. Рис. 123; П.59, 2] и найденное в кургане № 8 того же могильника бронзовое навершие булавы [Он же, 2012д.
1 Окантовка и нагрудник - Египет; килим «с башенками» - Восточное Средиземноморье (Сирия).
2 Ворсовый ковер, найденный в кургане N° 5, рассматривают как изделие, выполненное под влиянием ахеменидской традиции или продукт мастерской, расположенной в Бактрии или Согде [Руденко, 1953. С. 351-356. Рис. 192-196. Табл. CXV-CXVI; Он же, 1961. С. 23-29. Рис. 14. Табл. III; Rubinson, 1990. P. 52. Fig. 5a-b; P. 55-56; Lemer, 1991. P. 9-10, 12. Fig. 9; Böhmer, Thompson, 1991. P. 30-36; Полосьмак, Баркова, 2005. С. 154-159. Рис. 4.10; Царева, 2006. С. 251; Wu Xin, 2007. P. 122-123].
3 Статистика дана по результатам совместного проекта Немецкого научного общества (Deutsche Forschungsgemeinschaft) и РГНФ «Ахеменидские влияния в культуре ранних кочевников Южного Приуралья» [Трейстер, 2012к. С. 268-281]. После раскопок в 2013 г. под руководством Л.Т. Яблонского останца кургана № 1 в Филипповке с непотревоженным женским погребением, судя по предварительным сообщениям (http://archaeolog.ru/ ?id=2&id nws=237&zid nws=1 ), количество находок памятников ахеменидского круга в Южном Приуралье должно еще больше увеличиться.
4 Представленные здесь наблюдения являются сокращенными выдержками из текста, опубликованного нами в 2012г. [Трейстер, 2012к. С. 268-281]. Подробная информация о находках и их анализ представлены в двухтомной публикации, вышедшей как на русском [Влияния ахеменидской культуры, 2012], так и на немецком языках [Einflüsse der achämenidischen Kultur, 2013].
С. 115-116. Кат. № А12.3.1.1 с лит. Табл. 1.68; 11.9, 1-3. Рис. 1.59; 11.59, 1].
В большинстве памятников этого времени находки предметов переднеазиатского происхождения сочетаются с гончарной керамикой среднеазиатского, вероятно, хорезмского производства [см.: Болелов, 2012. С. 215-216].
Как изменилась ситуация с рубежа У-1У вв. до н.э.?
В погребальных, жертвенных комплексах и тайниках этой хронологической группы было найдено наибольшее количество сосудов из драгоценных металлов - более половины всех известных (рис. 3, 2), сосуды из Филипповки [Трейстер, 2012а. С. 50-59, 64-65, 69-73], серебряный ритон из кургана № 1 Ново-Кумак-ского могильника [Там же. С. 65-69. Кат. № А9.1.1.1 с лит. Табл. 1.22-25; П.6, 1. Рис. 1.17-18; 11.34, 1], значительное часть ювелирных украшений и украшений одежды [Он же, 2012ж. С. 134-167], все известные нам находки предметов парадной мебели [Он же, 2012и. С. 203-207; Куринских и др., 2013. С. 180-203], вооружения и конского снаряжения [Трейстер, 2012д. С. 106113], бронзовых сосудов [Он же, 2012б. С. 90-97], а также алебастровый сосуд с надписью Артаксеркса I [Он же, 2012в. С. 99-101. Кат. № B3.11 с лит. Цв. табл. 1.13; 67; 11.37, 1. Рис. 1.44-45]. В погребениях этого периода практически нет стеклянных сосудов в технике сердечника5 и, в целом, находки стеклянных сосудов значительно уступают в количественном отношении находкам из погребений предшествующего времени [Он же, 2012г. С. 106-113]. Встречаются находки индийских бронзовых зеркал с прочеканенными мифологическими сценами [Он же, 2012е. С. 121125, 132-133; Равич и др., 2012. С. 63-93] (рис. 2).
Среди ахеменидских импортных изделий заметно возрастает пропорция статусных вещей, при этом отмечается определенное «запаздывание» попадания их в погребения. Если исходить из датировки погребения в разрушенном кургане Ново-Кумакско-го могильника временем не ранее рубежа У-ГУ вв. до н.э. [Трейстер, 2012в. С. 105] и датировки происходящего из него алабастра с надписью Артаксеркса Г в рамках второй четверти У в. до н.э. [Там же. С. 101; Балахванцев, 2012. С. 220222], то это «запаздывание» составляет 50-70 лет. Не меньше был срок бытования серебряной амфоры ахеменидского типа [Трейстер, 2012а. С. 52-59. Кат. № А13.2.3.3 с лит. Цв. табл. Г.11, 6; ГГ.26, 1. Табл. 1.6-9. Рис. 1.6-9; ГГ.82, 1], найденной в погребении № 4 кургана № 4 Филипповского могильника6. Еще больший хронологический разрыв между датой изготовления золотого кубка [Там же. С. 50-52. Кат. № А13.1.5.3 с лит. Цв. табл. Г.11, 1. Табл. 1.1-4; ГГ.11, 2. Рис. 1.1-5; ГГ.64, 3] и временем его сокрытия в тайнике № 2 кургана № 1 могильника у с. Филип-повка. Сосуды из этого тайника демонстрируют хронологический разброс от рубежа конца УГ до рубе-
жа V-IV вв. до н.э. Вопрос, на который трудно дать ответ, заключается в следующем. Попали ли эти предметы к кочевникам Южного Приуралья вскоре после их изготовления, т.е. еще в первой половине V в. до н.э., и далее бытовали у них (1), или незадолго до погребения (2), т.е. были ли личными вещами погребенных, каким-либо образом приобретенными ими, или наследством, доставшимся им от их предков. В пользу первого предположения говорит тот факт, что сосуды из драгоценных металлов и ювелирные украшения не только поступали на Южный Урал в первой половине V в. до н.э., но и попадали в погребальные комплексы этого времени.
По сравнению с предшествующим периодом в рассматриваемых погребениях находки гончарных сосудов среднеазиатской работы редки, но очень показательны, тем более что они довольно широко представлены и в других (без ахеменидских импор-тов) погребениях этого времени. Среди них есть кувшины и фляги хорезмийской работы и сосуды, характерные для чирикрабатской культуры, при этом почти все сосуды представлены транспортной тарной керамикой [Болелов, 2012. С. 208-219]. Особого внимания заслуживают сосуды, находящие полное соответствие в материалах Дахистана (Юго-Западная Туркмения) [Там же. С. 214-215]. Один из них со следами починки [Там же. С. 215; Сиротин, 2012. Кат. № А14.1.1. Цв. табл. II.35, 2. Рис. II.115, 3; Равич и др., 2012. С. 70-71. Рис. 6, 2; 10, 3; С. 75], обнаружен вместе с индийским зеркалом [Трейстер, 2012. C. 121-125. Кат. № А14.1.2 с лит. Цв. табл. I.28; II.36, 1. Рис. I.64; Равич и др., 2012. С. 77-83. Рис. 1318] (рис. 2, 2) в женском погребении кургана Яков-левка-II, среди находок из которого имеются каменные бусы и подвески [Сиротин, 2012. Кат. № А14.1.14. А, В. Цв. табл. II.36, 3-4. Рис. II.117, 6-14; Равич и др., 2012. С. 74. Рис. 7, 3-4; 12, 6-14] предположительно индийского и иранского происхождения [Аникеева, 2012. С. 188. Прим. 158].
2. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ НАХОДОК
Среди находок из курганов Европейской Скифии уникален меч из Чертомлыка. Предполагается, что его рукоять могла быть дипломатическим подарком Александра Великого скифам [Alekseev, 2007. S. 254]. Эта гипотеза согласуется с изображениями на новых ножнах меча [Galanina, Grach, 1986. Pls. 221222; Алексеев и др., 1991. С. 230, 234. № 191; Alekseev, 2007. S. 252-253. Abb. 9; Treister, 2010. P. 227, 259. Note 52 с лит.], которые представляют эпизоды сражения греков/македонян с персами [Gajdukevic, 1971. S. 135. Anm. 65; Нефедкин, 1998. C. 71-76; Pfrommer, 2002. P. 267-274] и на которых, возможно, есть изображение самого Александра (воин с диадемой на голове) [Pfrommer, 2002. P. 273]. Если эта точка зрения верна, то чертомлыцкая на-
5 К находке из могильника у д. Березки [Трейстер, 2012г. С. 110-111. Кат. № А3.1.1.9 с лит. Цв. табл. Г.25, 1-5; ГГ.5, 1. Рис. Г.56, 1; ГГ.12, 10] следует добавить неопубликованную пока находку из погребения в кургане № 1 в Филипповке, открытом в 2013 г.
6 О датировке могильника см.: [Трейстер, Яблонский, 2012. С. 282-284].
ходка не является свидетельством контактов Ахе-менидов и европейских скифов.
В контексте связей державы Ахеменидов с кочевым миром Евразии важнейшая роль принадлежала номадам Южного Приуралья (рис. 3). Анализ находок свидетельствует о разноплановом характере этих контактов. Очевидно, что, по крайней мере, с рубежа УЬУ вв. до н.э. функционировали караванные пути, по которым рассматриваемые изделия
через территорию Дахистана и Хорезм могли попадать в Южное Приуралье [Yagodin, 2010. P. 53-58. Figs. 1-2]. Находка кувшина дахистанского типа в Яковлевке позволяет предполагать, что северное ответвление Великого индийского пути [Rtveladze, 2010. P. 80-96] или будущего Великого Шелкового пути в рассматриваемую эпоху уже существовало.
Однако, статусные предметы (большинство - из погребений «царских курганов» Филипповки) наибо-
Рис. 3. 1 - распределение изделий ахеменидского круга из Южного Приуралья по категориям и хронологическим группам; 2 - посуда ахеменидского круга из Южного Приуралья,
распределение по материалам
Рис. 4. Сосуды иолихромнош стекла в технике сердечника на Кавказе, в Иране, в Нижнем Поволжье и в Южном Приуралье: 1 - Вани; 2 - Лори Берд; 3 - Гилян(?); 4 - Жутово; 5 - Кырык-Оба-П; 6 - Лебедевка-П; 7 - Илекшар-1; 8 - Покровка; 9 - Пятимары-1; 10- Красноуральский
лее вероятно были получены не в результате торговых контактов. Вряд ли можно свести все объяснение к разовому участию кочевников в подавлении восстания в Египте в 460-454 гг. до н.э. [Балахван-цев, 2010. С. 116-122]7, т.к. это не объясняет находки более поздних вещей. Есть основания полагать, что контакты кочевников Южного Приуралья с державой Ахеменидов были возобновляющимися, причем основной пик попадания к ним статусных предметов приходится на время не ранее рубежа V-IV вв. до н.э. Вероятно, некоторые находки вещей ахеме-нидского круга можно объяснить платой за военную службу, другие - военными трофеями. Нельзя исключать и их поступление в результате межэтнических браков (см. подробнее: [Трейстер, 2012к. С. 280-281]). Письменные и нарративные источники сохранили также сведения о военных столкновениях Ахемени-дов с центрально-азиатскими кочевниками [Wu Xin, 2010. P. 545-546], нашедших отражение в изобразительных материалах со сценами сражения персов и варваров, в частности: на серии печатей и их оттисков, датирующихся от начала до конца V в. до н.э. [Wu Xin, 2010. P. 548-560; Яценко, 2011. C. 503-509]; на золотой пекторали в технике клуазонне из Музея Михо, предположительно найденной в кладе в районе Ардабила в северо-восточном Иране [Bernard, Inagaki, 2000. P. 1371-1437; Bernard, Inagaki, 2002. P. 207-210]; на фризах деревянной гробницы середины V в. до н.э. в Татарлы в Центральной Анатолии [Summerer, 2007. P. 3-30; 2010. P. 120-185].
Почему именно в Южном Приуралье наблюдается столь высокая концентрация предметов ахеме-нидского круга по сравнению с другими регионами Евразии? Несмотря на волны миграций и частичную смену населения, проживавшего в степях Южного Приуралья, контакты кочевников с Ахеменидской державой были возобновляющимися. Есть основания предполагать, что Южное Приуралье связывали с Ахеменидской державой не разовые контакты, а долгосрочные интересы. Не исключено, что фактором, вызвавшим долгосрочный интерес Ахеменид-ского государства к Южному Приуралью, могли быть золотые россыпи рек Миасс, Кизил, Таналык и Сак-мара [Зайков и др., 2012. С. 234].
В ряде случаев ахеменидские предметы, попавшие к кочевникам Южного Приуралья, приобретали новые функции. Серебряные фиалы из кургана № 1/1911 в Прохоровке [Трейстер, 2012а. С. 73-81. Кат. № A11.1.1.1-2 с лит. Цв. табл. I.7, I.12. Табл. I.31-41. Рис. I.26-29; II.42] и бронзовая - из кургана № 3 у пос. Матвеевский [Смирнов, 1964. С. 66, 137, 284, 342. Рис. 48, 2в] были превращены в фалары. Есть основания предполагать, что до появления специально изготовленных раннесарматских фаларов во второй половине III в. до н.э. кочевники использовали в качестве фаларов переделанные импортные чаши и крышки сосудов. Некоторые сосуды носят следы ремонта:
так, оторванная часть одной из фиал (фалара) из Про-хоровки [Трейстер, 2012а. С. 73-81. Кат. № A11.1.1.2 с лит. Цв. табл. I.7,1.12, 2. Табл. I.36-41. Рис. I.28-29; II.42, 2] была соединена путем прошивки узкой серебряной полоской - способ ремонта позволяет предполагать реставрацию не в специализированной мастерской торевта, а скорее кустарем [Там же. С. 77-78]. В обычной жизни знатных кочевников, к которым попадали такие сосуды, они использовались в соответствии с их потребностями - так, амфора из погребения № 4 кургана № 4/2006 у пос. Филипповка могла служить для хранения мясной или молочной пищи [Го-льева, 2012. С. 289-290]. Подобное отношение к драгоценным предметам ахеменидского круга не было исключением в среде кочевников Евразии. В частности, драгоценные шерстяные ткани, изначально парадные одежды [Полосьмак, Баркова, 2005. С. 132], вероятно, изготовленные в Египте и Сирии [Там же. С. 135-136; Царева, 2006. С. 247-250]8, были нашиты на войлочный конский чепрак из Пазырыкского кургана № 5.
Среди импортных предметов ахеменидского круга, найденных в погребениях кочевников Южного При-уралья, выделяются изделия периферийных мастерских, отвечавшие вкусам кочевников. Есть основания предполагать и изготовление кочевниками подражаний ювелирным изделиям ахеменидского стиля [Трейстер, 2012л. С. 249-254]. Эти наблюдения позволяют говорить о том, что контакты с Ахеменидской державой, не ограничивались получением импортных изделий в результате торговых, военно-политических и прочих контактов, но оставили определенный след в материальной культуре элиты кочевников Южного Приуралья. В этом плане находки из Южного При-уралья находят соответствие в материалах из Пазы-рыкских курганов (см. выше) и с территории Киммерийского Боспора (ритон из Куль-Обы: [Маразов, 1978. С. 53-55. Рис. 48; Galanina, Grach, 1986. Pl. 211; Treister, 2010. P. 231-232, 234. Fig. 7]), которые также свидетельствуют об изготовлении местных подражаний изделиям ахеменидского круга и заимствовании элементов ахеменидского искусства.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Aлексеев А.Ю. Рукоять парадного ахеменидского меча из Чертомлыцкого кургана // СГЭ. 1984. Вып. 49. С. 38-41.
Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р. Чертомлык. Скифский царский курган IV в. до н.э. Киев: Наукова думка, 1991. 416 с.
Аникеева О.В. Украшения ахеменидского круга из цветного камня (на примере изучения каменных бус из курганов ранних кочевников Южного Приуралья) // Влияния ахеменидской культуры. 2012. Т. 1. С. 168-188.
АртамоновМ.И. Сокровища саков. М.: Искусство, 1973. 280 с.
7 См. также критику этой точки зрения: [Яценко, 2011. С. 509. Прим. 11].
8 Отметим, что один из других чепраков седел, найденных в этом же кургане, был украшен нашитой китайской шелковой тканью [Руденко, 1953. C. 214-215. Рис. 129. С. 357-358. Табл. CXVIII; Rubinson, 1990. P. 53. Fig. 7. P. 54; Полосьмак, Баркова, 2005. С. 136-137. Рис. 3.27].
Балахванцев А.С. К вопросу о времени и обстоятельствах появления ахеменидских импортов на Южном Урале // Древние культуры Евразии. Материалы междунар. науч. конф., посвящ. 100-летию со дня рождения А.Н. Берншта-ма / Ред. В.А. Алекшин. СПб.: Инфо-ол, 2010. С. 116-122.
Балахванцев А.С. Эпиграфические памятники ахеме-нидской эпохи на Южном Урале // Влияния ахеменидской культуры. 2012. Т. 1. С. 220-227.
Болелов С.Б. Среднеазиатская керамика в памятниках кочевников Южного Приуралья // Влияния ахеменидской культуры. 2012. Т. 1. С. 208-219.
Гольева А.А. Результаты исследования содержимого серебряной амфоры и бронзового светильника из Филип-повки // Влияния ахеменидской культуры. 2012. Т. 1. С. 289290.
ДандамаевМ.А. Сакские матросы // IrAnt. 1982. Vol. 17. P. 101-103.
Дандамаев М.А. Политическая история Ахеменидской державы. М. : Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1985. 319 с.
ЗайковВ.В., ЗайковаЕ.В., ЯблонскийЛ.Т. Состав золота и включений минералов осмия в изделиях из могильника Филипповка-I // Влияния ахеменидской культуры. 2012. Т. 1. С. 228-238.
Иванов А.А., Луконин В.Г., Смесова Л.С. Ювелирные изделия Востока. Древний, средневековый периоды. Л.: Искусство, 1984. 215 с.
Кузнецова Т.М. Восточные музыкальные зеркала // ПАВ. 1993. Вып. 7. С. 82-87.
Куринских О.И., МещеряковД.В., Равич И.Г., Соловьева Л.Н., Трейстер М.Ю., Чугаев А.В., Яблонский Л.Т. Детали парадного трона ахеменидского типа из Филипповки // ВДИ. 2013. № 2. С. 180-203.
Луконин В.Г. Искусство древнего Ирана. М. : Искусство, 1977. 232 с.
МанцевичА.П. Курган Солоха. Л.: Искусство, 1987. 143 с.
Маразов И. Ритоните в древна Тракия. София: Българ-ски художник, 1978. 179 с.
Марсадолов Л.С. Переднеазиатские серебряные поясные накладки из кургана Пазырык-2 на Алтае // Торевтика в древних и средневековых культурах Евразии / Ред. А.А. Тишкин. Барнаул: Азбука, 2010. С. 71-75.
Минасян Р. С. Техника изготовления золотых и серебряных вещей из Чертомлыцкого кургана // Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р. Чертомлык. Скифский царский курган IV в. до н.э. Киев: Наукова думка, 1991. С. 378-389.
Нефедкин А.К. Сцена боя на золотой обкладке ножен акинака из Чертомлыка и военная реформа Дария III // Боспорское царство как историко-культурный феномен. Материалы конференции / Ред. В.А. Хршановский. СПб.: Государственный музей истории религии, 1998. С. 71-76.
Онайко Н.А. Античный импорт в Приднепровье и По-бужье в IV-II вв. до н.э. // САИ. Д1-27. М.: Наука, 1970. 213 с.
Полосьмак Н.В., Баркова Л.Л. Костюм и текстиль па-зырыкцев Алтая (IV-III вв. до н.э.). Новосибирск: Инфолио, 2005. 232 с.
Равич И.Г., Сиротин С.В., Трейстер М.Ю. Индийское (?) бронзовое зеркало из кочевнического погребения IV в. до н.э. в Южном Приуралье // ВДИ. 2012. № 4. С. 63-93.
Руденко С.И. Культура населения горного Алтая в скифское время. М., Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1953. 402 с.
Руденко С.И. Искусство Алтая и Передней Азии (середина I тысячелетия до н.э.). М.: Издательство восточной литературы, 1961. 65 с.
Самашев З. Берел. Berel. Алматы: Таймас, 2011. 236 с.
Сиротин С.В. Комплекс с предметами ахеменидского круга одиночного кургана Яковлевка-II // Влияния ахеменидской культуры. 2012. Т. 2. С. 157-162.
Смирнов К. Ф. Савроматы. Ранняя история и культура сарматов. М.: Наука, 1964. 376 с.
СмирновЯ.И. Восточное серебро. СПб.: Императорская археологическая комиссия, 1909. 18 с., 130 табл.
Трейстер М.Ю. Сосуды из драгоценных металлов ахеменидского круга из Южного Приуралья // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012а. С. 50-87.
Трейстер М.Ю. Переднеазиатские бронзовые сосуды из Южного Приуралья // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012б. С. 90-97.
Трейстер М.Ю. Алебастровые сосуды из Южного Приуралья // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012в. С. 98-105.
Трейстер М.Ю. Стеклянные сосуды ахеменидского круга из Южного Приуралья // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012г. С. 106-113.
Трейстер М.Ю. Предметы вооружения и конского снаряжения ахеменидского круга из Южного Приуралья // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012д. С. 114-119.
Трейстер М.Ю. Бронзовые зеркала из Южного Приуралья: ближневосточные и южно-азиатские импорты и местные подражания // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012е. С. 120-133.
Трейстер М.Ю. Ахеменидские ювелирные украшения и украшения костюма из драгоценных металлов из Южного Приуралья. Изделия ахеменидского круга и местные подражания. Произведения постахеменидской традиции // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012ж. С. 134-167.
Трейстер М.Ю. Предметы утвари и культа из различных материалов ахеменидского круга из Южного Приуралья // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012з. С. 192-201.
Трейстер М.Ю. Детали парадной мебели из Филиппов-ки // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012и. С. 203-207.
Трейстер М.Ю. Ахеменидские импорты в Южном Приуралье. Хронология. Динамика. Состав. Мастерские. Местные подражания // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012к С. 268-281.
Трейстер М.Ю. Подражания художественным изделиям из драгоценных металлов ахеменидского стиля в искусстве кочевников Южного Приуралья IV в. до н.э. // Культуры степной Евразии и их взаимодействие с древними цивилизациями. Кн. 1 / Ред. В.А. Алекшин и др. СПб.: ИИМК РАН, Периферия, 2012л. C. 249-254.
Трейстер М.Ю., Яблонский Л.Т. К вопросу об абсолютной дате могильника Филипповка-I // Влияния ахеменидской культуры. Т. 1. 2012. С. 282-284.
УманскийА.П., Шамшин А.Б., ШульгаП.И. Могильник скифского времени Рогозиха-1 на левобережье Оби. Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2005. 204 с.
Царева Е.Г. Каталог тканей из Пазырыкских курганов из собрания Государственного Эрмитажа // Текстиль из «замерзших» могил Горного Алтая IV-III вв. до н.э. (опыт междисциплинарного исследования) / Ред. Б.А. Литвинс-кий. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2006. С. 232-261.
Шульга П.И. Могильник скифского времени Локоть-4а. Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2003. 204 с.
Эдер О.В. Скарабей Позднего периода из могильника Кырык-Оба-II // Влияния ахеменидской культуры. 2012. Т. 1. С. 189-191.
Яценко С.А. Враги из Средней Азии в искусстве империи Ахеменидов // Вопросы археологии Казахстана. 2011. Вып. 3. С. 495-510.
AlekseevA. Ju. Skythische Könige und Fürstenkurgane // Im Zeichen des Goldenen Greifen. Königsgräber der Skythen / H. Parzinger (Hrsg.). Berlin: Prestel, 2007. S. 242-255.
Bernard P., Inagaki H. Un torque achéménide avec une inscription grecque au Musée Miho (Japan) // Comptes-rendus des séances de l'Académie des Inscriptions et Belles-Lettres.
2000. T. 144. P. 1371-1437.
Bernard P., Inagaki H. Un torque achéménide avec une inscription grecque au Musée Miho (Japan) // Treasures of Ancient Bactria. Miho Museum 2002. P. 207-210.
Böhmer H., Thompson J. The Pazyryk Carpet: A Technical Discussion // Source. Notes in the History of Art. 1991. Vol. X.4. P. 30-36.
BriantP. The Achaemenid Empire // War and Society in the Ancient and Medieval Worlds: Asia, the Mediterranean, Europe, and Mesoamerica / K.A. Raaflaub, N. Rosenstein (eds.). Cambridge, Mass.: Center for Hellenic Studies, 1999. P. 105-128.
Briant P. From Cyrus to Alexander: A History of the Persian Empire. Winona Lake: Eisenbrauns, 2002. 1196 p.
Calmeyer P. Zum Tongefäß in Form eines Gazellenkopfes // Bastam I. Ausgrabungen in den urartäischen Anlagen 19721975 (Teheraner Forschungen. IV) / W. Kleiss (Hrsg.). Berlin: Gebr. Mann, 1979. S. 195-201.
Cat. Trieste 2001: Siberia. Gli uomini dei fiumi ghiacciati / A. Popescu, A. Alekseev, J. Piotrovskij (eds.). Milano: Electa,
2001. 209 p.
Cat. Vienna 1996: Weihrauch und Seide. Alte Kulturen an der Seidenstrasse. Kunsthistorisches Museum Wien / W. Seipel (Hrsg.), Milano: Skira, 1996. 452 p.
Dandamaev M.A. Data of the Babylonian Documents from the 6th to the 5th Centuries B.C. on the Sakas // Prolegomena to the Sources on the History of Pre-Islamic Central Asia / Harmatta J. (ed.). Budapest: Akadémiai Kiado, 1979. P. 95-109.
DandamaevM.A., Lukonin V.G. 1989: The Culture and Social Institutions of Ancient Iran. Cambridge. New York, New Rochelle, Melbourne, Sydney: Cambridge University Press, 1989. 463 p.
Einflüsse der achämenidischen Kultur im südlichen Uralvorland (Ancient Toreutics and Jewellery in Eastern Europe, 5) / M. Treister, L. Yablonsky (Hrsg.). Wien: Phoibos-Verlag, 2013. Bd. 1. 707 S. Bd. 2. 502 S.
FrancfortH.-P., Ligabue G., SamashevZ. 1998: Découverte d'une tombe princière gelée d'époque scythe (IVe s. av. J.-C.) à Berel' dans l'Altaï (Kazakhstan oriental) (information) // Comptes-rendus des séances de l'Académie des Inscriptions et Belles-Lettres. 1998. T. 142. 4. P. 1165-1175.
Gajdukevic V.F. Das Bosporanische Reich. Berlin: Akademie-Verlag; Amsterdam: A.M. Hakkert, 1971. 604 S.
Galanina L., Grach N. Scythian Art. Leningrad: Aurora, 1986. 184 p.
KuhrtA. The Persian Empire. A Corpus of Sources from the Achaemenid Period. London, New York: Routledge, 2010. 1020 p.
Lerner J.A. Some So-Called Achaemenid Objects from Pazyryk // Source. Notes in the History ofArt. 1991. Vol. X.4. P. 8-15.
Luschey H. Thrakien als ein Ort der Begegnung der Kelten mit der iranischen Metallkunst // Festschrift K. Bittel / R.M. Boehmer, H. Hauptmann (Hrsg.). Mainz: Zabern, 1983. S. 313-329.
Miller M.C. Adoption and Adaptation of Achaemenid Metalware Forms in Attic-Black-Gloss Ware of the Fifth Century // AMI. 1993. Bd. 26. P. 109-146.
Pfrommer M. Eine Alexanderschlacht für skythische Fbrsten? / Essays in Honor of Dietrich von Bothmer // A.J. Clark, J. Gaunt and B. Gilman (eds.). Amsterdam: Allard Pierson Museum, 2002. P. 267-274.
Rtveladze E. V. The Great Indian Road: India - Central Asia - Transcaucasia // Anabasis. Studia Classica et Orientalia. 2010. Vol. 1. P. 80-96.
Rubinson K.S. The Textiles from Pazyryk. A Study in the Transfer and Transformation of Artistic Motifs // Expedition. 1990. Vol. 32.1. P. 49-61.
Summerer L. Picturing Persian Victory: The Painted Battle Scene on the Munich Wood // AncCivScytSib. 2007. Vol. 13.12. P. 3-30.
Summerer L. Wall Painting // Tatarli - renklerin dönü§ü = Tatarli - The Return of Colours = Tatarli - Rückkehr der Farben / L. Summerrer (ed.). Istanbul: YKY, 2010. P. 120-185.
TreisterM. 'Achaemenid' and 'Achaemenid-inspired' Gold-and Silverware, Jewellery and Arms and their Imitations to the North of the Achaemenid Empire // Achaemenid Impact in the Black Sea. Communication of Powers (Black Sea Studies, 11) / J. Nieling, E. Rehm (eds.). Aarchus: Aarchus University Press, 2010. P. 223-279.
Tuplin Ch. Xenophon and the Garrisons of the Achaemenid Empire // AMI. 1987. Bd. 20. P. 167-246.
Vassilkov Y. V. Pre-Mauryan "Rattle-Mirrors" with Artistic Designs from Scythian Burial Mounds of the Altai Regionin the Light of Sanskrit Sources // Electronic Journal of Vedic Studies. 2010. Vol. 17.3. http://www.ejvs.laurasianacademy.com/
Vogelsang W.J. The Rise and Organisation of the Achaemenid Empire. The Eastern Iranian Evidence (Studies in the History of the Ancient Near East, III). Leiden, New York, Köln: E.J. Brill, 1992. 344 p.
Wu Xin. Central Asia in the Context of the Achaemenid Persian Empire (6th to 4th Centuries B.C.). Dissertation. University of Pennsylvania. Philadelphia. 2005. 465 p.
Wu Xin. Persian and Central Asian Elements in the Social Landscape of the Early Nomads at Pazyryk, Southern Siberia // Social Orders and Social Landscapes / L.M. Popova, C.W. Hartley, A.T. Smith (eds.). Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2007. P. 120-150.
Wu Xin. Enemies of Empire: A Historical Reconstruction of Political Conflicts between Central Asia and the Persian Empire // The World of Achaemenid Persia: History, Art and Society in Iran and the Ancient Near East. Proceedings of a conference at the British Museum. 29th September - 1st October 2005 / J. Curtis, St.J. Simpson (eds.). London: I.B.Tauris & Co Ltd, 2010. P. 545563.
Yagodin V.N. Strangers at the Gates. Nomads of the Aralo-Caspian Region on the Great Silk Road // AMIT. 2010. Bd. 42. P. 53-58.
