CC BY
12
УДК 811.352.3'42'246.3:82-09 ББК 81.602 Б 14
Багироков Х.З.
Адыгейский государственный университет, г. Майкоп, Россия, hbagirokov@ maUrn
Багирокова И.Г.
Адыгейский государственный университет, г. Майкоп, Россия, ibagirokovа@ yandex.m
Адыгизмы в когнитивном «поле» национально-иноязычного дискурса
(Рецензирована)
Аннотация.
Дискурсивные практики в социокультурных условиях адыго-иноязыч-ного художественного билингвизма, характеризуют и идентифицируют этническое языковое сознание автора, вербализируют кодовую систему дискурса, репрезентируют экзофонию авторов адыгского языкового пространства, т. е. мультилингвальную личность в социокультурных условиях языковых контактов. Научно-теоретическая значимость работы заключается в выявлении объема и статуса когнитивного потенциала адыгизмов, функционирующих в национально-иноязычном «поле» дискурса, выполняющих интеркоммуникативную функцию. Для решения поставленных задач использованы описательный, идентификационный методы и семантический анализ. Актуальность статьи обусловлена важностью изучения деятельности авторского сознания языковой личности в интенсивных условиях языковых контактов. Выводы свидетельствуют, что когнитивный потенциал адыгизмов способствует формированию мультилингвальной картины мира в адыгском языковом пространстве, направленной на формирование межкультурной коммуникации, экзофония дискурсивных практик - диалогу культур. Практическая ценность работы состоит в репрезентации семиотических основ когнитивного потенциала адыгской культуры, реализуемой в триаде: глобализация - интертекст - диалог культур. Ключевые слова:
когнитивистика, адыгизм, языковые контакты, языковой код, экзо-фония, глобализация, дискурс, интеркультурная коммуникация, мульти-культурализм, художественный билингвизм
Bagirokov Kh. Z.
Adyghe State University, Maykop, Russia, hbagirokov@mail.rи Bagirokova I.G.
Adyghe State University, Maykop, Russia, ibagirokova@yandex.rи
Adygisms in the cognitive "field" of national foreign-language discourse
Abstract.
Discursive practices in the sociocultural conditions of Adyghe-foreign language artistic bilingualism characterize and identify the ethnic linguistic consciousness of the author, verbalize the code system of discourse, represent the exophony of the authors of the Adyghe language space, i.e., the multi-linguistic personality in the sociocultural conditions of linguistic contacts. The scientific and theoretical significance of the work lies in the identification of the volume and status of the cognitive potential of adygisms functioning in the national-foreign "field" of discourse, which perform an intercommunicate function. Descriptive, identification methods and semantic analysis are used to solve the tasks. The relevance of the article is due to the importance of studying the activity of the author's consciousness of the linguistic personality in intensive conditions of language contacts. The conclusions show that the cognitive potential of adygisms contributes to the formation of a multi-linguistic picture of the world in the Adyghe language space, aimed at the formation of intercultural communication, exophony of discursive practices - dialogue of cultures. The practical value of the work lies in representation of the semiotic foundations of the cognitive potential of Adyghe culture, realized in the triad: globalization - intertext - dialogue of cultures.
Keywords:
Cognition, adygism, language contacts, language code, exophony, globalization, discourse, intercultural communication, multiculturalism, artistic bilingualism
Адыго-иноязычный билингвизм (адыгейско-русский, адыгейско-израильский, адыгейско-турецкий, адыгейско-немецкий, адыгейско-арабский, адыгейско-английский и т. д.,) функционирующий в условиях естественного контактного и дистантного двуязычия, недостаточно исследован в лингвофилософии, социолингвистике, когнитивистике, семиотике, культурной антропологии, этнолингвистике, переводове-дении, гендерологии, контактной вариантологии, конфликтологии и т. д. Языковую картину мира адыгского социума в социолингвистических условиях репрезентирует эк-зофония [1] дискурсивных практик языковой личности, являющихся предметом научного осмысления как явление неординарное и недостаточно исследованное. Феномен художественного би/полилингвизма в творчестве стабилизирует социокультурную реальность, затрагивающую адыгский социум в условиях глобализации, а ситуация, отвечающая цели работы, складывается в формах экзофонной (контактной) литературы, с включением в него (в том или ином виде) дефиницию адыгизмов (по З. У. Блягозу (1967)),
пользующегося особым языковым кодом - одно означаемое две формы выражения в зависимости от ситуации (адыгейский/русский, адыгейский/турецкий, адыгейский/
о о о / и и
арабский, адыгейский/английский и т.д.), происходит прагматическая адаптация графической основы: кириллической, латинской, арабской. Конфигурация «два означающих - одно означаемое» актуализируется, а этническая идентификация лингвокультуры посредством ады-гизмов выдвигает проблему Я1 и овладение Я2 для творческого билингва, создающего свои произведения в условиях экзофонии, адаптации социальной, этнической, языковой в инокультурной среде (Турция, Израиль, Иордания, ФРГ, США и т.д.), необходимостью упорядочить и определить подход для обозначения и функционирования контактирующих языков в условиях когнитивного диссонанса и замешательства. В адыгском языковом пространстве репрезентированы дискурсивные практики, основой которых является би/полилингвальная компетенция и бикультурная ориентация, функционирующая в государстве, эффект адыгоязычия, билингвизма,
полилингвизма проявляется в дискурсивных практиках независимо на Я2: П. Кошубаев, Р. Трахо, М. Кандур, Ч. Онер, К. Натхо и др. Соглашаясь с тем, что многоязычие проявляется эксплицитно и имплицитно, совмещая элементы языкового контактирования в дискурсе, типы художественного билингвизма сводятся к следующему: 1) творчество на Я1 и Я2 осуществляется самостоятельно; 2) творчество на Я1 осуществляется самостоятельно, на Я2 - в соавторстве; 3) творчество на Я1 и Я2 осуществляется в соавторстве; 4) экзофонные тексты переводят переводчики. Адыго-ино-национальные языковые контакты ставят перед автором «смену кода» и «заставляют» осознать существование отношений выбора языковых средств в условиях когнитивного диссонанса [2], а репрезентация адыгизмов в экзофонном дискурсе в условиях активного двуязычия -«классический» художественный билингвизм. В экзофонном дискурсе авторов адыгского языкового пространства наблюдается горизонтальный восходящий билингвизм, переходящий на Я2: Х. Тлиф (русский язык), Р. Ростом (Амафуков) (арабский язык), А. Мидхат (Ха-гур) (турецкий язык), М. Кандур, К. Натхо (английский язык) и т.д. Дискурсивная экспликация не главное при определении принадлежности к адыгской лингвокультуре, но тексты на иных языках необходимы адыгам исследовать третичную (термин З. Г. Прошиной (2001)) языковую картину, функционирующую в условиях адыго-иноязычных языковых контактов. А.М. Гутов отмечает, что «язык, на котором написано художественное произведение, не всегда является родным для самого автора» [3]. Исследование межкультурной коммуникации в экзофон-ном дискурсе языковой личности -попытка приобретения российским социумом новой точки опоры в условиях глобального социального мультилингвизма. Таким образом, точка
зрения В. фон Гумбольдта, как достоверность того, что «в чужой язык мы в большей или меньшей степени переносим свое собственное миропонимание и свое собственное языковое воззрение» [4], что предстоит исследовать в художественном дискурсе вторичной языковой личности в условиях языковых контактов.
Феномен художественного билингвизма как явление междисциплинарное рассматривался в диссертационном исследовании З. З. Зекох «Репрезентация художественного билингвизма в адыгском языковом пространстве: когнитивный и культурологический аспекты» (2012), коллективных монографических работах «Феномен художественного билингвизма в адыгском языковом пространстве» З. У. Блягоза, Х. З. Багирокова, З. З. Зекох (2012), «Билингвизм социальный и художественный: репрезентация в языковом пространстве» под ред. Х. З. Багирокова (2017), диссертационной работе Ф. Д. Хачак «Этноспецифиче-ские вкрапления как средство реализации полилингвальной языковой личности (на материале публицистических текстов Рамазана Трахо)» (2019) и т. д. Материалы исследований свидетельствуют о том, что среди ученых нет единого мнения по объему, статусу, типологии и функции художественного билингвизма в языковом пространстве, акцент исследований направлен на изучение интеркультурной коммуникации в экзофонных дискурсивных практиках, ориентированных на выявлении этнически идентичного лингвокультурологического материала, позволяющего взаимодействовать и развивать мультикультурную компетентность, обогащаясь новым, без потери собственной идентичности. Процесс интеркоммуникации характеризуется уровнем вовлеченности автора дискурса, а когнитивный потенциал адыгизмов степенью их освоенности и статуса в иноязычной лингвокультуре, «фактором успешности межкультурного
общения является идентичность когнитивно-культурного пространства и лингвокультурных кодов» [5]. Анализируя когнитивное «поле» дискурса вторичной языковой личности отметим, что коммуникативные компетенции монолингва и би/ полилингва различаются и не являются равнозначными по отношению к родному коду.
В работе исследуются ады-гизмы, входящие в группу «Административно-территориальное устройство», обладающие этнона-циональной спецификой, они представляют внутреннее устройство черкесского общества: Это княжество «Тмутараканское» фактически оставалось в руках черкесов до 1022 г., когда Мстислав двинулся с армией в Тмутаракань (Тамань), чтобы утвердить здесь свою власть» (Р. Трахо, «Черкесы»:
8). - This principality of «Tmutara-kan» actually remained in Circassian hands until 1022 when Mstislav moved his army against Tmutarakan (Taman) in order to consolidate his ruhe there (R. Traho, «Circassians»:
9). В приведенном примере адыгизм Тмутаракань (Тамань) в русском и английском языках представляет административную единицу на территории Причерноморья, но в тексте на английском языке автор не употребляет латиницу при написании. Семантика топонима, согласно словарю А.В. Твердого, восходит к адыгскому темен -«болото», «плавни». У кабардинцев таман-«озеро» (устаревшаяформа). Имена Таман, Тэман известны в нартских сказаниях горских народов Северного Кавказа [6]. Анализ экзофонных дискурсивных практик свидетельствует, что написаны они в форме диалога автора с читателями.
Группа адыгизмов, характеризующая «Обычаи и традиции»: И здесь есть определенная церемония и обычаи сватовства, пселехо (псэлъыхъо) - это всегда испытание на чувство юмора и находчивость молодых людей (Р. Трахо, «Черкесы»:
8). - Es gibt auch hierbei ein bestimmtes Zeremoniell und eine Brautwerbun pselexo, ist immer eine Frobe fur den Witz und die Schlagfertigkeit der Jungen Leute (R. Tracho, «Circassians»:
9). Адыгизм пселехо (псэлъыхъо) в тексте на немецком языке оформлен латиницей. Имеется пояснение в словаре - жених (букв.: 'искатель души'). Къэзыщэнэу лъыхъорэр ары [7]. Адыгизм псэлъыхъо является сложным словом, так как образован из двух слов псэ - «душа», лъыхъон
- «искать, поиски». Адыгизмы представляют сложность при передаче на иных языках, но имплицируют этнотип и требуют дополнительного комментария автора. В адыгизме псэлъыхъу -«psaloukh visit» функционируют ментальные характеристики этноса: Nakho was allowed to visit Disa when all the formalities of the engagement had been negotiated. Kazbek watched from the verandah as the young man rode off for his first psaloukh visit (M. Quandour, «Caucasus»: 11), - Нахо разрешили навестить Дису лишь после того, как все формальности их помолвки уже были обсуждены. Казбек наблюдал с веранды, как его внук впервые в жизни совершает псалух - едет навестить свою невесту (М. Кандур, Кавказ: 10). Варианты псалух (рус.) и psaloukh visit (анг.) не передают в полной мере когнитивный потенциал адыгизма. Эти два варианта представляют, как юноша едет на встречу с девушкой. В переводе с адыгейского псэлъыхъу
- «ищущий душу», т.е. молодой человек едет не просто на свидание, а он едет на поиски своей души, которая станет частью его самого и его души. Использование адыгизма psaloukh visit является несколько энигматичным, или непонятным и загадочным, тем не менее, несёт в себе смысл. Адыгизм псэлъыхъу встречается в двух значениях: 1) жених; 2) сватовство. Первое более частотно, чем второе. Второе известно старшему поколению, вместо него употребляется лексема
лъыхъу. Нужно обратить внимание на семантику исходной глагольной формы лъыхъуэн, которая объясняет процесс вербализации этого культурного феномена: лъыхъуэн - «искать». Прибавив первую составляющую псэ -«душа», то получим псэлъыхъу, буквально 'ищущий душу' (из псэ «душа» + лъыхъу «ищущий» от глагола лъыхъуэн - «искать»). Примеры свидетельствуют, что они представляют трудности при передаче на адыгейский (псэлъыхъу), русский (псалух), английский (psaloukh visit) языки, имплицируя национальную
самобытность, требуют
дополнительного комментария. Отметим, что рост компетенций авторов художественной
экзофонной коммуникации в языковом пространстве - следствие языковых контактов между народами, синкретизм и диалог лингвокультур. Языковые процессы имеют различную направленность - от монолингвизма, исчезновения языков, переход к билингвизму, полилингвизму, как требование современного глобализационного социума.
Теоретический и эмпирический материал работы свидетельствуют, что объектом и предметом исследования является дискурсивное «поле» вторичной языковой личности как идеальной модели для исследования когнитивного потенциала
адыгизмов в условиях художественного билингвизма. Когнитивное «поле» дискурсивных практик адыгского языкового пространства характеризуется разноструктурны-ми адыгизмами, сознательно и закономерно внедряемыми автором, которые частично репрезентированы кириллической, латинской, арабской графо-морфемной основой, являются характерной чертой иди-остиля автора. Адыгизмы стали эмпирическим материалом, являются межкультурным транслятором информации в «поле» дискурса, редко заимствуются иными языками. Адыго-иноязычные художественные произведения репрезентируют практический материал для исследования, а проблема «смены кода» ставит автора перед выбором языковых средств. Интеркоммуникативная функция адыгизмов родного Я1, функционирующих в Я2 инструменте творчества (русский, английский, немецкий и т. д.), является целью будущих исследований. Современная научная школа теоретических и прикладных аспектов билингвизма междисциплинарно (социолингвистика, когнитиви-стика, культурная антропология, гендерология, этнолингвистика, переводоведение, контактная ва-риантология, семиотика и т.д.) и объемно продолжает исследовать творческий художественный билингвизм в условиях адыго-ино-язычных языковых контактов.
Примечания:
1. Arndt S. Exophonie: Anders Sprachigkeit (in) der Literatur / eds. S. Arndt, D. Naguschewski, R. Stochammer. Berlin: Kadmos, 2007. 25 S.
2. Багироков Х.З. Билингвема - инструмент исследования двуязычия в тексте // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Филология и искусствоведение. Майкоп, 2020. Вып. 1 (252). С. 21-26.
3. Гутов А.М. К проблеме этнической идентификации писателей // Res publica. Нальчик, 2002. С. 60.
4. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. Москва: Прогресс, 2000. С. 57.
5. Scaltritti M., Peressotti F., Miozzo M. Bilingual advantage and language switch: What's the linkage? Bilingualism-Language and Cognition. 2017. JAN. URL: http:// cel.webofknowledge.com/InboundService.do?customersID=Publons_CEL&smartRed
irect=yes&mode=FullRecord&IsProductCode=Yes&product=CEL&Init=Yes&Func= Frame&action=retrieve&SrcApp=Publons&SrcAuth=Publons_CEL&SID=C3hGllpI mWO48blPx6U&UT=WOS%3A000390329700018. (дата обращения: 28.10.2019).
6. Твердый А.В. Топонимический словарь Кавказа. Ч. 1, 2. Краснодар: Краснодар. кн. изд-во, 2011. 2060 с.
7. Хатанов А.А., Керашева З.И.Толковый словарь адыгейского языка (Адыгаб-зэм изэхэф гущы1алъ). Майкоп: Адыг. кн. отд. Краснодар. кн. изд-ва, 1960. 696 с.
8. Трахо Р.Х. Черкесы. Нальчик: Полиграфкомбинат, 1992. 96 с.
9. Traho R. Circassians. M nchen, 1956. 163 S.
10. Кандур М.И. Кавказ. Историческая трилогия: в 3 т. / пер. В.А. Чернышевского. Москва: Кондиналь. 1994. 979 с.
11. Quandour M.J. Kavkaz. Lada Publishing, 1994. 814 р.
References:
1. Arndt S. Exophonie: Anders Sprachigkeit (in) der Literatur / eds. S. Arndt, D. Naguschewski, R. Stochammer. Berlin: Kadmos, 2007. 25 S.
2. Bagirokov Kh.Z. Bilingueme as a tool to study bilingualism in the text // Bulletin of the Adyghe State University. Ser. Philology and the Arts. Maikop, 2020. Iss. 1 (252). P. 21-26.
3. Gutov A.M. On the problem of ethnic identification of writers // Res publica. Nalchik, 2002. P. 60.
4. Humboldt V. Selected works on linguistics. Moscow: Progress, 2000. P. 57.
5. Scaltritti M., Peressotti F., Miozzo M. Bilingual advantage and language switch: What's the linkage? Bilingualism-Language and Cognition. 2017. JAN. URL: http:// cel.webofknowledge.com/InboundService.do?customersID=Publons_CEL&smartRed irect=yes&mode=FullRecord&IsProductCode=Yes&product=CEL&Init=Yes&Func= Frame&action=retrieve&SrcApp=Publons&SrcAuth=Publons_CEL&SID=C3hGllpI mW048blPx6U&UT=W0S%3A000390329700018. (date of access: 28.10.2019).
6. Tvyordy A.V. Toponymic Dictionary of the Caucasus. Parts 1, 2. Krasnodar: Krasnodar Publishing house, 2011. 2060 pp.
7. Khatanov A.A., Kerasheva Z.I. Explanatory dictionary of the Adyghe language. Maikop: Adyghe department of Krasnodar Publishing house, 1960. 696 pp.
8. Trakho R.Kh. Circassians. Nalchik: Poligrafkombinat, 1992. 96 pp.
9. Trakho R. Circassians. M nchen, 1956.163 pp.
10. Quandour M.J. The Caucasus. Historical trilogy: in 3 vol. / transl. by V.A. Chernyshevsky. Moscow: Condinal. 1994. 979 pp.
11. Quandour M.J. Kavkaz. Lada Publishing, 1994. 814 pp.
