CC BY
52УДК 347
АДВОКАТСКАЯ ТАЙНА: ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
А.А. Синичкин, И.А. Зайцев
В статье рассматриваются теоретические и практические аспекты ограничения адвокатской тайны, анализируется правовая коллизия между Федеральным законом от 31.05.2002 № 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и другими федеральными законами в части правового регулирования ограничения адвокатской тайны.
Говоря о законах, напрямую затрагивающих отношения, связанные с адвокатской тайной, авторы отмечают Федеральный закон от 28.07.2004 № 88-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма"», который ограничил пределы адвокатской тайны, сделав ее относительной. Следует подчеркнуть, что до принятия названного закона какие-либо исключения по обязательству адвоката хранить тайну фактически отсутствовали. Сейчас же к обязанности адвоката отнесено не только наведение справок о наличии или отсутствии выгодоприобретателей до проведения какой-либо операции (сделки) в интересах клиента, но и проверка последнего и его представителя на причастность к экстремистской деятельности или терроризму, распространению оружия массового уничтожения.
На наш взгляд, законодатель, перекладывая задачу борьбы с легализацией преступно добытых денежных средств, терроризмом и экстремизмом на институт адвокатуры, поступает нецелесообразно. Эти функции необходимо передать соответствующим правоохранительным органам, поскольку наделение адвокатов несвойственными для них правовыми обязанностями может привести к подрыву доверия граждан к адвокатуре как независимому институту гражданского общества, что может вырасти в серьезную социально-правовую проблему.
Ключевые слова: адвокат; адвокатская тайна; адвокатская деятельность; защитник; уголовный процесс; уголовное судопроизводство; правовая коллизия.
A.A. Sinichkin, I.A. Zaitsev. ATTORNEY-CLIENT PRIVILEGE: PROBLEMS OF SECURITY IN CRIMINAL PROCEEDINGS
The article examines the theoretical and practical aspects of the restriction of attorney-client privilege, analyzes the legal conflict between Federal Law № 63-FZ of 31.05.2002 «On Advocacy and Advocacy in the Russian Federation» and other federal laws regarding the legal regulation of the restriction of attorney-client privilege.
Speaking about the laws directly affecting relations related to attorney-client privilege, the authors note Federal Law № 88-FZ of 28.07.2004 «On Amendments to the Federal Law "On Countering the Legalization (Laundering) of Proceeds from Crime and the Financing of Terrorism"», which limited the limits of attorney-client privilege, making it relative. It should be emphasized that before the adoption of the said law, there were virtually no exceptions to the lawyer's obligation to keep secret. Now, the lawyer's duty includes not only making inquiries about the presence or absence of beneficiaries before carrying out any operation (transaction) in the interests of the client, but also checking the latter and his representative for involvement in extremist activities or terrorism, the proliferation of weapons of mass destruction.
In our opinion, the legislator, shifting the task of combating the legalization of criminally obtained funds, terrorism and extremism to the institute of advocacy, does not make sense. These functions should be transferred to the relevant law enforcement agencies, since the assignment of lawyers with legal duties unusual for them can lead to undermining the trust of citizens in the bar as an independent institution of civil society, which can grow into a serious socio-legal problem.
Keywords: lawyer; attorney-client privilege; advocacy; defender; criminal proceedings; criminal justice; legal conflict.
Существование института адвокатуры -один из важнейших признаков правовых государств, к числу которых относится и Россий-
ская Федерация. Как и большинство участников судебного процесса, адвокат в правоприменительной деятельности наделен широким
кругом обязанностей, основной из которых является сохранение адвокатской тайны (любых сведений, связанных с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю).
Институт адвокатуры в любом государстве гарантирует человеку и гражданину реализацию его права на защиту. Кроме того, наличие и функционирование института адвокатуры в любой стране подтверждает, что она является правовой. Такой признала себя и Россия, декларировав в Конституции (ст. 1, 45, 48) правовые начала государственного устройства, защиту государством прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации, а также гарантируя каждому право на получение квалифицированной юридической помощи [1].
Вопрос, касающийся сохранения адвокатской тайны, является дискуссионным. В немалой степени именно это обстоятельство послужило вынесению Конституционным Судом Российской Федерации постановления от 17.12.2015 № 33-П [3], в котором указано, что она относится к составляющей права пользоваться помощью адвоката.
Между тем общеизвестно, что в России отношение государства и общества к профессии адвоката в разное время было неоднозначным. Очередное изменение вектора направленности общества и государства к этой профессии наблюдается и сегодня.
В настоящее время деятельность адвоката в нашей стране регулируется Федеральным законом от 31.05.2002 № 63-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон № 63-ФЗ) [4], а также Кодексом профессиональной этики адвокатов.
Важнейшую роль в деятельности любого адвоката играет адвокатская тайна, которая является неотъемлемым условием независимости и принципиальности его профессиональной деятельности. Как справедливо отмечает Ю.С. Пилипенко, без адвокатской тайны нет адвокатуры. Данный тезис не принято подвергать сомнению по причине его самоочевидности [14].
Адвокатская тайна служит обязательным условием существования адвокатуры. Кроме того, она является процессуальной гарантией полноты, объективности и состязательности уголовного судопроизводства [7]. Принцип соблюдения адвокатской тайны особо актуален в нынешних сложных условиях, в которых оказалась Россия, а также различные институты его гражданского общества.
Согласно ч. 1 и 2 ст. 8 Федерального закона № 63-ФЗ под адвокатской тайной понимаются
любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю. Адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием.
Действующим законодательством, а именно положением ст. 56, запрещается допрос в качестве свидетеля адвоката, осуществляющего процессуальную функцию защитника, об обстоятельствах, ставших известными ему в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием, а также допрос адвокатов об обстоятельствах, которые стали известны им в связи с оказанием юридической помощи.
П. 6 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката устанавливает запрет адвокату давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей. Разъяснения относительно прав адвоката при защите конфиденциальных сведений, ставших ему известными при исполнении профессиональной деятельности, содержатся в решении Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 30.11.2009.
Указанные нормативные акты способствуют тому, чтобы гарантии принципа конфиденциальности сведений, сообщаемых адвокатам их доверителями в рамках осуществления адвокатской деятельности, должны и могли быть реализованы на практике. Клиент должен быть полностью уверен в надежности условий коммуникации, а также в хранении и использовании конфиденциальной информации.
Таким образом, обязанность адвоката хранить тайну доверителя является одним из основных и базовых начал института адвокатуры, что и отличает адвоката от иных юристов, оказывающих правовые услуги доверителям, которые, в свою очередь, такой обязанностью не обладают. При этом фигуру адвоката в правоприменительной деятельности делает значимой не только широкий круг прав, но и наличие обязанностей и, соответственно, наступление определенных санкций - привлечение к установленной законом ответственности за нарушение адвокатской этики перед доверителем, в частности за разглашение адвокатской тайны доверителя, если последний не освобождал своего адвоката от ее разглашения.
В 2004 г. был принят нормативный акт, который ограничил адвокатскую тайну, сделав ее относительной. Речь идет о Федеральном законе от 28.07.2004 № 88-ФЗ «О внесении
изменений в Федеральный закон „О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма"» (далее - Федеральный закон № 88-ФЗ) [5]. Данный закон возложил дополнительные обязанности для практикующих адвокатов в сфере борьбы с легализацией преступных доходов и финансированием терроризма. В последующем Федеральным законом № 33-ФЗ от 18.03.2019 «О внесении изменений в статьи 7 и 7-1 Федерального закона „О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма"» (далее - Федеральный закон № 33-ФЗ), а также ст. 7 и 10 Федерального закона о «Национальной платежной системе» вновь были внесены изменения.
Новая редакция ст. 7.1 Федерального закона № 33-ФЗ предусматривает, что требования в отношении идентификации клиента, его представителя и т.д., установления иной информации о клиенте, который связан с легализацией (отмыванием) доходов, полученных преступным путем, и финансированием терроризма, распространяются и на адвокатов, а также некоторых других лиц (нотариусов, доверительных собственников (управляющих) и т.д.). С этого времени адвокатам необходимо не только узнавать о том, имеются ли выгодоприобретатели до проведения той или иной операции (сделки) в интересах доверителя, но и проверять его и его представителя на причастность к вышеуказанной преступной деятельности. Такие сведения подлежат фиксации в анкете, которая прилагается к досье клиента. Исходя из содержания данного Федерального закона, в такой ситуации адвокат обязан уведомить Федеральную службу по финансовому мониторингу (далее - Росфинмониторинг).
Как видно, данным законом напрямую затрагиваются отношения, связанные с адвокатской тайной. Этот закон остался малозамечен-ным в обществе, даже в адвокатском сообществе, хотя фактически была создана прямая коллизия между вышеуказанной обязанностью адвоката и обязанностью адвоката хранить адвокатскую тайну, регламентированную Федеральным законом от 31.05.2002 № 63-ФЗ, поскольку ранее, до принятия Федерального закона № 88-ФЗ, какие-либо исключения из обязанности адвоката хранить адвокатскую тайну фактически отсутствовали [12-13].
Анализируя данный закон, следует отметить, что вопросы ограничения адвокатской тайны уже являлись предметом обсуждения, и по этому поводу Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно обращал
внимание на их значимость для эмпирики адвокатской деятельности.
Так, в 2000 г., с учетом положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Кодекса поведения для юристов в европейском сообществе и Международного пакта о гражданских и политических правах, Конституционный Суд Российской Федерации разъяснил, что правовые нормы российских уголовно-процессуального закона и законодательства об адвокатуре «предполагают обеспечение конфиденциальности информации, которая получена адвокатом... в процессе профессиональной деятельности, в рамках отношений с клиентом... и которая... не подлежит разглашению, и поэтому не может быть предметом свидетельских показаний» [8].
В 2003 г. Конституционный Суд Российской Федерации уточнил, что в некоторых случаях допускается сообщение адвокатом правоприменительному органу определенной информации, конфиденциально сообщенных ему клиентом в связи с его профессиональной деятельностью. В данном определении Конституционный Суд Российской Федерации указал, что уголовно-процессуальный закон в его конституционно-правовом истолковании, «освобождая адвоката от обязанности свидетельствовать о ставших ему известными обстоятельствах в случаях, когда это вызвано нежеланием разглашать конфиденциальные сведения... вместе с тем не исключает его право дать соответствующие показания в случаях, когда сам адвокат и его подзащитный заинтересованы в оглашении тех или иных сведений» [9].
Примечательна позиция Конституционного Суда Российской Федерации после принятия Федерального закона № 88-ФЗ. Так, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 29.11.2010 № 20-П «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» [2] признано, что «необходимой составляющей права пользоваться помощью адвоката (защитника) как одного из основных прав человека... является обеспечение конфиденциальности сведений, сообщаемых адвокату его доверителем и подлежащих защите», а отступление от указанного правила «создавало бы предпосылки для неправомерного ограничения права на получение квалифицированной юридической помощи, искажения самого существа права на защиту, а также... для использования информации, конфиденциально доверенной лицом в целях собственной защиты только адвокату, вопреки воле этого лица, в иных целях, в том числе как его свидетельство-вание против себя самого» [10].
Из анализа других правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации (Постановление от 17.12.2015 №2 33-П «По делу о проверке конституционности пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой статьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан А.В. Баляна, М.С. Дзюбы и других» [3], определение Конституциоенно-го Суда Российской Федерации от 21.10.2008 № 673-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Крюкова Виктора Федоровича и Забелина Николая Григорьевича на нарушение их конституционных прав положениями статей 7, 29, 176, 177 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [10], определение от 08.11.2005 № 439-О «По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буро-бина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [11]) вытекает вывод, что проблема обеспечения реализации института адвокатской тайны совершенно очевидна и ее целесообразно решать прежде всего в рамках уголовно-процессуального законодательства.
Как видно, отношение Конституционного Суда Российской Федерации к установлению каких-либо исключений из традиционного содержания адвокатской тайны весьма осторожное: фактически закреплено, что адвокатская тайна абсолютна, а не относительна.
Мы полностью согласны с указанной позицией и полагаем, что любое подобное ограничение адвокатом адвокатской тайны однозначно приведет к явному нарушению прав своего доверителя. Безусловно, что данные обстоятельства повлекут резкое снижение уровня доверия граждан к институту адвокатуры, а соответственно, и искажению сути права на защиту, закрепленного в ст. 48 Конституции Российской Федерации [1].
По нашему мнению, неэффективность вышеуказанной правовой позиции очевидна. При этом ее неэффективность состоит не только в правовой коллизии и подрыве доверия людей к адвокатам и адвокатской тайне, но и в самой практической реализации требований, установленных Федеральным законом № 88-ФЗ в части, касающейся навязывания адвокату обязанности идентифицировать своего клиента и его деятельность.
Вина лица в совершении того или иного преступления может быть доказана исключительно по решению суда. Более того, судебному разбирательству по рассмотрению уголовного дела предшествуют стадии возбуждения
уголовного дела и предварительного расследования с проведением широкого круга следственных и оперативных мероприятий.
В ходе расследования обвинение может изменяться, а обстоятельства дела, которые должны быть доказаны, могут найти свое подтверждение или, напротив, опровержение. Все это может привести к переквалификации действий обвиняемого или прекращению в отношении него уголовного преследования.
После завершения стадии предварительного расследования прокурору передается дело для утверждения обвинительного заключения. Прокурор может вернуть дело органу предварительного расследования для осуществления дополнительных следственных действий, изменения объема обвинения либо переквалификации действий обвиняемого или пересоставления обвинительного заключения и устранения прочих нарушений законодательства в порядке ст. 221 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ).
Уголовное дело, поступившее в суд, изучается судьей, который принимает его к своему производству, или возвращается прокурору для устранения недостатков, являющихся барьером для его рассмотрения в порядке ст. 237 УПК РФ.
Судебное следствие также представляет собой сложную процедуру, состоящую из определенных процессуальных действий, в ходе которой всесторонне изучаются и исследуются все обстоятельства по уголовному делу. По итогам судебного разбирательства судом постановляется определенный судебный акт, в том числе может быть постановлен и оправдательный приговор. Если стороны придут к выводу о незаконности решения суда первой инстанции, они могут обжаловать его путем обращения в суды вышестоящих инстанций с представлением или жалобой.
Как видно, производство по уголовному делу - достаточно сложный, длительный и трудоемкий процесс, когда обстоятельства преступления устанавливаются путем производства различных следственных и процессуальных действий только органами следствия, дознания, судом. Адвокат же ограничен только полномочиями, указанными в ст. 86 УПК РФ.
Кроме того, в правоприменительной деятельности не так уж редки следственные и судебные ошибки, для устранения которых создан и реализован специальный процессуальный механизм обжалования вынесенных решений. Судебная статистика, бесспорно, свидетельствует о том, что полностью избежать правовых ошибок невозможно. Что уж
говорить об адвокатах, которые в отличие от следователя и дознавателя не ведут производство по уголовному делу, а потому и не обладают полной оперативной и следственной информацией. Адвокат обладает небольшим объемом сведений относительно действий своего доверителя для конкретной юридической оценки и прогноза по уголовному делу. Более того, зачастую информация подобного рода носит односторонний, субъективный характер.
При таких обстоятельствах ошибка или добросовестное заблуждение адвоката в плане идентификации клиента и «предварительной оценки» его поведения по вышеуказанным составам преступлений, а также сообщение об этом в Росфинмониторинг фактически приведут к подрыву всей сущности профессиональной деятельности адвоката и другим негативным последствиям в деле защиты интересов его доверителя.
Немаловажен и другой аспект затронутой проблемы, который существенно снижает эффективность Федерального закона № 88-ФЗ. Лица, которые проводят те или иные сделки, связанные с финансированием экстремизма и терроризма, в основном обращаются к услугам «теневого» и нерегулируемого юридического сектора, а не к услугам адвокатов, чья деятельность во многом прозрачна и находится под контролем органов юстиции. Поэтому рассчитывать на то, что принятый закон реально повысит эффективность борьбы именно с вышеуказанными преступлениями, не стоит.
Как видно, механизм ограничения адвокатской тайны, закрепленный в ФЗ № 88, до конца не проработан, имеет существенные недостатки, фактически не реализуем на практике.
Безусловно, важнейшей правоохранительной задачей является безопасность граждан, общества и страны, а потому борьба с экстремизмом и терроризмом и другими их производными преступными проявлениями крайне важна. Перекладывать данную обязанность на лиц, у которых профессиональная задача во многом связана с иными целями и задачами, крайне неразумно.
Все это свидетельствует о нецелесообразности наделения адвокатов несвойственными для них правовыми обязанностями по идентификации клиента и предварительной квалификации его действий по соответствующим статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, тем более с учетом сложных конструкций данных составов преступлений.
Конечно, адвокатская тайна - это сложное правовое явление, имеющее специфические моральные и нравственные аспекты прежде
всего для самого адвоката. Однако мы уверены, что борьба с легализацией (отмыванием) денежных средств, терроризмом и экстремизмом - это непосредственная задача не адвокатов, а соответствующих правоохранительных органов. Поэтому перекладывать ее на адвокатов - крайне опасное решение, тем более таким неоднозначным способом. Рассмотренные в статье законодательные решения противоречат сущности и базовому принципу профессиональной деятельности адвокатов и в итоге могут привести к подрыву доверия граждан к адвокатуре как независимому институту гражданского общества.
Список литературы
1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием от 12.12.1993 (с изм., одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020). URL: http://www.consultant. ru (дата обращения: 20.06.2022).
2. По делу о проверке конституционности положений статей 20 и 21 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» в связи с жалобами граждан Д.Р. Барановского, Ю.Н. Волохонского и И.В. Плотникова: постановление Конституционного Суда РФ от 29.11.2010 № 20-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2010. № 50, ст. 6808.
3. По делу о проверке конституционности пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой статьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан А.В. Баляна, М.С. Дзюбы и других: постановление Конституционного Суда РФ от 17.12.2015 № 33-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2015. № 52 (ч. I), ст. 7682.
4. Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации: федер. закон от 31.05.2002 № 63-Ф3. URL: https://base.garant. ru/12126961 (дата обращения: 20.06.2022).
5. О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»: федер. закон от 28.07.2004 № 88-ФЗ. URL: https://base.garant. ru/12136397 (дата обращения: 20.06.2022).
6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 18.12.2001 № 174-ФЗ (в ред. от 11.06.2022). URL: https://base. garant.ru/12125178 (дата обращения: 20.06.2022).
7. Кучерена А. Адвокатская тайна // Законность. 2003. № 2. С. 47-50.
8. Определение Конституционного Суда РФ от 06.07.2000 № 128-О «По жалобе гражда-
146
вестник Российского университета кооперации. 2022. № 2(48)
нина Паршуткина Виктора Васильевича на нарушение его конституционных прав и свобод пунктом 1 части второй статьи 72 УПК РСФСР и статьями 15 и 16 Положения об адвокатуре РСФСР» // Конституционный Суд Российской Федерации: офиц. сайт. URL: http://doc.ksrf.ru/ decision/KSRFDecision33355.pdf (дата обращения: 20.06.2022).
9. Определение Конституционного Суда РФ от 06.03.2003 № 108-О «По жалобе гражданина Цицкишвили Гиви Важевича на нарушение его конституционных прав пунктом 2 части третьей статьи 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Конституционный Суд Российской Федерации: офиц. сайт. URL: http:// doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision30964.pdf (дата обращения: 20.06.2022).
10. Определение Конституционного Суда РФ от 08.11.2005 № 439-О «По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Конституционный Суд Российской Федерации: офиц. сайт. URL: http://doc.ksrf.ru/ decision/KSRFDecision33017.pdf (дата обращения: 20.06.2022).
11. Определение Конституционного Суда РФ от 21.10.2008 № 673-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Крюкова Виктора Федоровича и Забелина Николая Григорьевича на нарушение их конституционных прав положениями статей 7, 29, 176, 177 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Конституционный Суд Российской Федерации: офиц. сайт. URL: http://doc.ksrf. ru/decision/KSRFDecision17715.pdf (дата обращения: 20.06.2022).
12. Определение Конституционного Суда РФ от 11.04.2019 № 863-О «По жалобе граждан Зубкова Владимира Владимировича и Крупоч-кина Олега Владимировича на нарушение их конституционных прав положениями статей 38, 88, 113, 125 и части первой статьи 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также части 2 статьи 7 Федерального закона „О Следственном комитете Российской Федерации"» // Конституционный Суд Российской Федерации: офиц. сайт. URL: http://doc.ksrf. ru/decision/KSRFDecision401150.pdf (дата обращения: 20.06.2022).
13. Определение Конституционного Суда РФ от 06.06.2019 № 1507-О «Об отказе в принятии дополнительной жалобы граждан Зубкова Владимира Владимировича и Крупочкина Олега Владимировича на нарушение их конституционных прав положениями статей 38, 88, 113,
125 и части первой статьи 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а также части второй статьи 7 Федерального закона „О Следственном комитете Российской Федерации"» // Конституционный Суд Российской Федерации: офиц. сайт. URL: http://doc.ksrf. ru/decision/KSRFDecision410099.pdf (дата обращения: 20.06.2022).
14. Пилипенко Ю.С. Адвокатская тайна // Закон и право. 2006. № 1. С. 54-56.
15. Пилипенко Ю.С. Адвокатская тайна как гарантия права на защиту // Адвокат. 2008. № 4.
C. 9-12.
References
1. Konstitursiya Rossijskoj Federatsii [The Constitution of the Russian Federation]: prinya-ta vsenarodnym golosovaniem ot 12.12.1993 (s izm., odobrennymi v khode obshcherossijskogo golosovaniya 01.07.2020). URL: http://www.con-sultant.ru (Accessed 20.06.2022).
2. Po delu o proverke konstitutsionnosti polozhenij statej 20 i 21 Federalnogo zakona «O soderzhanii pod strazhej podozrevaemykh i obvin-yaemykh v sovershenii prestuplenij» v svyazi s zha-lobami grazhdan D.R. Baranovskogo, Yu.N. Volo-khonskogo i I.V. Plotnikova [In the case of checking the constitutionality of the provisions of Articles 20 and 21 of the Federal Law «On the Detention of Suspects and Accused of committing Crimes» in connection with the complaints of citizens
D.R. Baranovsky, Yu.N. Volokhonsky and I.V. Plot-nikov]: postanovlenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 29.11.2010 № 20-P // Sobr. zakonodatePstva Ros. Federacii. 2010. № 50, st. 6808.
3. Po delu o proverke konstitutsionnosti punkta 7 chasti vtoroj stafi 29, chasti chetvertoj stafi 165 i chasti pervoj stafi 182 Ugolovno-protsessuaFnogo kodeksa Rossijskoj Federatsii v svyazi s zhaloboj grazhdan A.V. Balyana, M.S. Dzyuby i drugikh [In the case of checking the constitutionality of paragraph 7 of Part two of Article 29, part four of Article 165 and part one of Article 182 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizens A.V. Balyan, M.S. Dzyuba and others]: postanovlenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 17.12.2015 № 33-P // Sobr. zakonodateFstva Ros. Federatsii. 2015. № 52 (ch. I), st. 7682.
4. Ob advokatskoj deyateFnosti i advokature v Rossijskoj Federatsii [On advocacy and advocacy in the Russian Federation]: feder. zakon ot 31.05.2002 № 63-FZ. URL: https://base.garant.ru/12126961 (Accessed 20.06.2022).
5. O vnesenii izmenenij v FederaFnyj zakon «O protivodejstvii legalizatsii (otmyvaniyu) dokhodov, poluchennykh prestupnym putem, i finansirovaniyu
Юридические науки
147
terrorizma» [On Amendments to the Federal Law «On Countering the Legalization (Laundering) of Proceeds from Crime and the Financing of Terrorism»]: feder. zakon ot 28.07.2004 № 88-FZ. URL: https://base.garant.ru/12136397 (Accessed 20.06.2022).
6. Ugolovno-protsessuaFnyj kodeks Rossijskoj Federatsii [Criminal Procedure Code of the Russian Federation]: feder. zakon ot 18.12.2001 № 174-FZ (v red. ot 11.06.2022). URL: https://base.garant. ru/12125178 (Accessed 20.06.2022).
7. Kucherena A. Advokatskaya tajna // Zakon-nost\ 2003. № 2. S. 47-50.
8. Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 06.07.2000 № 128-O «Po zhalobe grazhdanina Parshutkina Viktora Vasikevicha na narushenie ego konstitutsionnykh prav i svobod punktom 1 cha-sti vtoroj stati 72 UPK RSFSR i statyami 15 i 16 Polozheniya ob advokature RSFSR» // Konstitu-tsionnyj Sud Rossijskoj Federatsii: ofits. sajt. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision33355.pdf (Accessed 20.06.2022).
9. Opredelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 06.03.2003 № 108-0 «Po zhalobe grazhdanina Tsitskishvili Givi Vazhevicha na narushenie ego konstitutsionnykh prav punktom 2 chasti trefej stat'i 56 Ugolovno-protsessuaknogo kodeksa Rossijskoj Federatsii» // Konstitutsionnyj Sud Rossijskoj Federatsii: ofits. sajt. URL: http://doc.ksrf. ru/decision/KSRFDecision30964.pdf (Accessed 20.06.2022).
10. Opredelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 08.11.2005 № 439-O «Po zhalobe grazhdan S.V. Borodina, V.N. Burobina, A.V. Bykovskogo i drugikh na narushenie ikh konstitutsionnykh prav statyami 7, 29, 182 i 183 Ugolovno-protsessuaknogo kodeksa Rossijskoj Federatsii» // Konstitutsionnyj Sud Rossijskoj Federatsii: ofits. sajt. URL: http://doc.ksrf. ru/decision/KSRFDecision33017.pdf (Accessed 20.06.2022).
11. Opredelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot
21.10.2008 № 673-O-O «Ob otkaze v prinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdan Kryukova Viktora Fedorovicha i Zabelina Nikolaya Grigoryevicha na narushenie ix konstitutsionnykh prav polozhe-niyami statej 7, 29, 176, 177 i 450 Ugolovno-protsessuaknogo kodeksa Rossijskoj Federatsii» // Konstitutsionnyj Sud Rossijskoj Federatsii: ofits. sajt. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRF-Decision17715.pdf (Accessed 20.06.2022).
12. Opredelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 11.04.2019 № 863-O «Po zhalobe grazhdan Zubko-va Vladimira Vladimirovicha i Krupochkina Olega Vladimirovicha na narushenie ix konstitutsion-nykh prav polozheniyami statej 38, 88, 113, 125 i chasti pervoj stat'i 152 Ugolovno-protsessuaknogo kodeksa Rossijskoj Federatsii, a takzhe chasti 2 stat'i 7 Federalnogo zakona „O Sledstvennom komitete Rossijskoj Federatsii"» // Konstitutsionnyj Sud Rossijskoj Federatsii: ofits. sajt. URL: http://doc.ksrf. ru/decision/KSRFDecision401150.pdf (Accessed 20.06.2022).
13. Opredelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 06.06.2019 № 1507-O «Ob otkaze v prinyatii dopolnitelnoj zhaloby grazhdan Zubkova Vladi-mira Vladimirovicha i Krupochkina Olega Vladi-mirovicha na narushenie ikh konstitutsionnykh prav polozheniyami statej 38, 88, 113, 125 i chasti pervoj stat'i 152 Ugolovno-protsessuaknogo kodeksa Rossijskoj Federatsii, a takzhe chasti vtoroj stat'i 7 Federaknogo zakona „O Sledstvennom komitete Rossijskoj Federatsii"» // Konstitusionnyj Sud Rossijskoj Federatsii: ofits. sajt. URL: http://doc.ksrf. ru/decision/KSRFDecision410099.pdf (Accessed 20.06.2022).
14. Pilipenko Yu.S. Advokatskaya tajna [Attorney-client privilege] // Zakon i pravo. 2006. № 1. S. 54-56.
15. Pilipenko Yu.S. Advokatskaya tajna kak ga-rantiya prava na zashchitu [Attorney-client privilege as a guarantee of the right to defense] // Advokat. 2008. № 4. S. 9-12.
СИНИЧКИН Андрей Аркадьевич - кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры криминологии и правоохранительных органов. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: [email protected].
ЗАЙЦЕВ Иван Александрович - преподаватель кафедры уголовного права и судопроизводства. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: [email protected].
SINICHKIN, Andrey Arkadyevich - Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor of Department of Criminology and Law Enforcement. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: [email protected].
ZAITSEV, Ivan Alexandrovich - Teacher of the Department of Criminal Law and Judicial Procedure. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: [email protected].
