CC BY
121
УДК 94(47).084.3(093) ББК 63.3(2)612.8 Г 12
Руслан Гагкуев
АДМИРАЛ КОЛЧАК ГЛАЗАМИ ГОЛЛАНДЦА ЛОДЕВЕЙКА ГРОНДЕЙСА
АННОТАЦИЯ
В публикации приводится оценка личности и деятельности верховного правителя России адмирала А.В. Колчака голландским военным корреспондентом, членом французской военной миссии в Сибири Лодевейком Грон-дейсом. Отрывок из его книги «Война в России и в Сибири» (Париж, 1922) посвящен последним месяцам правления Колчака. Находясь в белой Сибири на протяжении 1919 г. и став очевидцем событий в тылу и на фронте, Грон-дейс дважды встречался с адмиралом Колчаком, оставив интересные свидетельства о нем и яркую характеристику его личности. При оценке действий адмирала Колчака в 1918-1919 г. Грондейс особое внимание обращает на его взаимоотношения с союзниками по Антанте, сосредотачиваясь на допущенных верховным правителем ошибках. Отдельно рассказывается о роли Чехословацкого корпуса в интервенции и причинах, по которым чехословаки способствовали выдаче адмирала Колчака в январе 1920 г. Политическому центру в Иркутске.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Гражданская война в России (1917-1922); Восточный фронт Гражданской войны в России; французская военная миссия в Сибири; Лодевейк Грондейс; верховный правитель России адмирал А.В. Колчак; Чехословацкий корпус; генерал Я. Сыровый.
В ГОД СТОЛЕТИЯ со времени начала в России полномасштабной Гражданской войны в России ее участники по-прежнему приковывают внимание всего общества. Показатель тому — жаркая дискуссия об увековечении памяти одного из наиболее ярких лидеров русской контрреволюции — верховного правителя России с ноября 1918 г. по январь 1920 г. адмирала А.В. Колчака. За последние два-три года дискуссия о его роли в истории нашей страны переросла в судебные иски в отношении объектов,
увековечивающих его память, в очередной раз показав неспособность части общества примириться в своих оценках событий уже столетней давности. 12 ноября 2016 г. в Санкт-Петербурге на доме № 3 по Большой Зелениной улице, в котором адмирал Колчак жил в 1909-1912 гг., по инициативе движения «Белое дело» была установлена мемориальная доска — «выдающемуся русскому офицеру, ученому и исследователю Александру Васильевичу Колчаку», которая уже 14 ноября подверглась вандализму (противники увековечения памяти адмирала нанесли на нее надпись «убийца Колчак»). А после 5
га
иска со стороны участников левых общественных организаций (2016 г.),
о
настаивавших на том, что Колчак — военный преступник, Смольнинским !: районным судом Санкт-Петербурга 24 января 2017 г. было принято решение |
1 (о
о демонтаже мемориальной доски1. ее
История с увековечением памяти адмирала Колчака получила продол- |
жение уже в 2018 г. Создается впечатление, что «война с памятниками», °
не первый год идущая в бывших советских республиках и набравшая наи- ¡з
большую силу на Украине, грозит перекинуться и на Россию. Так, в мае |
2018 г. группой активистов был подан иск в районный суд Иркутска о сносе -5
установленного еще 4 ноября 2004 г. памятника Колчаку (созданного народ- ............
ным художником России скульптором В.М. Клыковым), а также демонтажа S мемориальной доски в здании вокзала станции Иркутск-Пассажирский ^ и удалении надписи на фасаде здания Иркутского областного краеведческого музея2. Подобные шаги свидетельствуют о попытках реализации в £
о_
России именно такого подхода. Не останавливаясь на разборе исков (это уже второй поданный в районный суд Иркутска; первый безуспешно подавался в 2017 г.) и подробностях судебного разбирательства (здесь мы рекомендуем обратиться к вышедшей в 2018 г. книге историка В.Ж. Цветкова3), обратим внимание на то обстоятельство, что личность адмирала Колчака по-прежнему интересна не только для историков, но и для широких слоев современного общества. Именно поэтому, для создания объективного, не одномерного «черного» или «белого» представления о нем, крайне важно вводить в оборот новые или неизвестные ранее широкому кругу читателей исторические источники.
Предлагаемый вниманию читателей документ о Колчаке — отрывок из книги «Война в России и в Сибири»4, написанной Лодевейком Грондей-сом (Lodewijk Hermen Grondijs), голландским военным корреспондентом, сотрудником французской военной миссии в Сибири в 1919 г. Грондейс до настоящего времени остается почти незнакомым для отечественной историографии автором. Между тем его непосредственное участие в событиях Великой российской революции и Гражданской войны 1917-1922 гг. делает написанные им книги ценным и интересным источником. Лодей-вик Грондейс (1878-1961) родился в голландской Ост-Индии (ныне — Индонезия). К началу Первой мировой войны он имел университетское образование, и на протяжении нескольких лет работал преподавателем физики в школе. Нейтралитет Голландии в начавшейся в 1914 г. войне не поме— 129 —
| шал ему отправиться в качестве военного корреспондента в соседнюю
4 Бельгию, а затем во Францию. Книги и корреспонденции для журналов, JL написанные им в 1914-1915 гг.5, показывают его как талантливого автора, g для которого главным было не только находиться в центре событий, но и ig участвовать в них.
g Ограничения, которые он встречал на фронте во Франции, привели его
^ к мысли о поездке в Россию, где он надеялся получить большую свободу в перемещении и возможность непосредственно находиться на передовой.
га
Грондейс прибыл в Россию летом 1915 г., накануне отставки с поста вер-
о
!: ховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. Блага годаря полученному от него разрешению он смог отправиться на фронт, § а впоследствии неоднократно бывал в Ставке верховного главнокоман-| дующего. Пробыв на русском фронте Первой мировой войны с лета 1915-го ° по лето 1916 г., Грондейс уехал во Францию, вернувшись оттуда в Россию ¡5 в самом начале 1917 г. Находясь в Петрограде, он стал свидетелем начала ! революционных событий в феврале — марте 1917 г. Уехав весной из сто-■5 лицы, он вновь оказался на Юго-Западном фронте. Благодаря регулярным ......... поездкам по штабам и выездам на передовую он был хорошо знаком с ге-
5 нералом от кавалерии А.А. Брусиловым, не раз общался с генералом от ин-^ фантерии Л.Г. Корниловым и другими представителями высшего русского ^ офицерства.
£ Итогом пребывания Грондейса на русском фронте стали не только регу-
лярные корреспонденции в западные журналы, но и русские боевые награды. 4 июля 1917 г. Грондейс был представлен главкомом армий Юго-Западного фронта генералом-лейтенантом А.Е. Гутором к ордену Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (он хорошо виден на ряде фотографий Грон-дейса). Помимо этого ордена, он был также награжден знаком отличия ордена Святого Георгия 4-й степени, орденом Святого Станислава 3-й степени и Святой Анны 3-й степени. К знаку отличия ордена Святого Георгия, по некоторым данным, он был представлен летом 1917 г., после того как в августе, после гибели в одном из боев командира 3-го батальона 46-го Сибирского стрелкового полка, взял на себя командование.
Находясь на Юго-Западном фронте, Грондейс стал свидетелем Корнилов-ского выступления. Неудачная попытка повлиять на судьбу арестованных в Бердичеве генерал-лейтенанта А.И. Деникина и офицеров его штаба вынудила его уехать на Румынский фронт. После прихода к власти большевиков Грондейс отправился на Дон, где в начале 1918 г. вступил в ряды Добровольческой армии — «армии патриотов», как он ее называл. В составе Корниловского ударного полка он выступил в Первый Кубанский «Ледяной» поход, но уже в его начале покинул Добрармию. После нескольких месяцев пребывания сначала в плену в Красной армии, а затем в Советской России он в мае 1918 г. выехал во Францию.
Пребывание в Европе было сравнительно недолгим. Опыт и авторитет знатока России привели к включению капитана Грондейса (точная дата
его производства в офицеры не известна) в состав французской военной миссии в Сибири. Выехав в сентябре из Европы, он прибыл в китайский Харбин через США и Японию к концу 1918 г. Пробыв некоторое время в Харбине и познакомившись с Особым Маньчжурским отрядом атамана Г.М. Семенова, он отправился на фронт, ненадолго задерживаясь в Чите, Иркутске и Омске. Будучи членом миссии, он беспрепятственно совершал поездки на фронт, подолгу находясь в частях действующей армии. В середине марта 1919 г. он прибыл в штаб Западной армии генерал-лейтенанта 5
га
М.В. Ханжина. Пользуясь своим положением члена французской военной
миссии, Грондейс почти постоянно пребывал на фронте, лично познако- !:
мился с верховным правителем России адмиралом А.В. Колчаком и дру- |
гими военачальниками. Проделав с армией Весеннее наступление, став §
очевидцем тяжелых ожесточенных боев, осенью 1919 г. Грондейс уехал в |
Забайкалье, где находился в составе японских войск и много общался с ата- °
маном Семеновым. Став участником Сибирского «Ледяного» похода, он в ¡з
о.
начале 1920 г. покинул Россию вместе со своей русской женой Валентиной | Гончаренко-Петренко. С собой он увез обширные дневниковые записи и до- -5
кументы, послужившие написанию ряда книг по истории Великой россий- ...........
ской революции и Гражданской войны. S
Дальнейшая жизнь Грондейса, в 1920-1930-е гг. успешно совмещавшего ^ научную карьеру и работу профессора иконографии и религиозного искусства, с продолжительными «командировками» в «горячие точки» в качестве £ корреспондента (достаточно упомянуть его участие в Гражданской войне в Испании и ее сравнение с революционными событиями в России6) требует отдельного обстоятельного рассказа. Упомянем лишь, что на протяжении всей своей долгой жизни после возвращения из России Грондейс уделял большое внимание истории и культуре России и Восточной Европы. Из книг, посвященных истории России, помимо книги «Война в России и в Сибири» необходимо также выделить работу «Случай Колчака: вклад в историю русской революции»7. В последней, спустя почти 20 лет, он попытался осмыслить события, произошедшие в России на Восточном фронте Гражданской войны.
Книга «Война в России и в Сибири» написана Грондейсом как воспоминания. Но ее ценность как исторического источника заключается в использовании автором при работе большого числа своих дневниковых записей. Ввиду этого текст книги как исторического источника несколько неровен как в достоверности описываемых в нем событий, так и в ценности приводимых автором деталей. Содержание книги позволяет выделить в ней главы, полностью основанные на дневниковых записях. Они почти всегда имеют подзаголовки с датами и местами событий, а сам текст говорит о своей «дневниковой» первооснове. Данные главы составляют большую часть написанной Грондейсом книги и наиболее ценны, так как содержат не только впечатления автора от происходивших событий. В ряде случаев автор приводит записи бесед с разными историческими личностями (А.А. Брусилов, Л.Г. Кор— 131 —
| нилов, А.В. Колчак и др.), вероятно «стенографируя» их либо во время, либо § сразу после разговора. О том, что дневниковые записи, которые легли в ос-¿р нову воспоминаний, подвергались незначительной правке, свидетельствует 2 ряд ремарок, сделанных Грондейсом. В них он указывал, что намеренно от-8 казался от изменения текста записей, так как в то время оценивал события § именно так.
^ Ряд глав был написан Грондейсом уже полностью во Франции. В них
он, как правило, дает обзор событий в России, которые происходили в его
га
отсутствие. Используя при работе над книгой записанные им рассказы о со-
О
!: бытиях с чужих слов (это всегда были непосредственные участники или | очевидцы этих событий), Грондейс стремился составить собственное мне-§ ние о произошедшем. Эта часть текста воспоминаний грешит наибольшим | числом неточностей и воспроизводимых слухов, хотя сам автор и старался ° максимально объективно построить свой рассказ. Это относится ко всему ¡5 1918 г. в Сибири (автор в это время находился сначала в европейской ча-| сти России, а затем во Франции), ход событий которого пересказывается ■5 Грондейсом со слов очевидцев, с которыми он общался уже в 1919 г., после
............ своего приезда на Восточный фронт Гражданской войны. К тому времени
а многие события трактовались в Сибири уже с учетом текущей ситуации. ^ В наибольшей степени это относится к описанию событий прихода к власти 15 адмирала Колчака в ноябре 1918 г., оценки его личности, а также внутренней £ и внешней политики.
„
Рассказывая читателю о Колчаке, Грондейс двойственно оценивал его действия. По его словам, в «адмирале чувствовалась печаль человека, чьи усилия не приносят результата». На основании своих встреч с Колчаком и общих впечатлений от пребывания на Восточном фронте Грондейс делал вывод о том, что «у адмирала не было прочно установившегося авторитета». Сам же он в 1918 г., «незнакомый с механизмом армии и не имевший политических убеждений, неизбежно попадал в руки серых кардиналов, и вся его политика носила характер скачков». В то же время, говоря о его политических ошибках и слабостях Колчака-политика, Грондейс, несомненно, питал к нему уважение и не раз свидетельствовал о своей личной симпатии к нему. Так, описывая события Сибирского «Ледяного» похода, он обращал внимание читателей на то, что «поведение Колчака в эти трагические дни было столь же достойным, как вся его жизнь»8.
Публикуемый отрывок из книги Л. Грондейса «Война в России и в Сибири» представляет собой выдержку из ее 11-й и 12-й глав («Адмирал Колчак» и «Смерть Колчака»), в которую включен текст, в наибольшей степени содержащий характеристику автором верховного правителя адмирала Колчака и оценки его деятельности9.
Публикация, предисловие и комментарии — доктора исторических наук Р.Г. Гагкуева.
ПЕРЕВОД ТЕКСТА ВЫПОЛНЕН М.Ю. КОЖЕВНИКОВОЙ.
Адмирал
Я дважды имел удовольствие говорить с адмиралом. Он был маленького роста с квадратными плечами и, похоже, всегда оставался командующим. Взгляд немного неподвижный, но честный, выражение лица приятное. Во время разговора мог вскинуться из-за пустяка. Об американской интервенции в Сибири он говорил мне с пеной на губах. Близкие к нему люди восхищались его гневными вспышками, считали их проявлением силы и какого-то пророческого вдохновения, но это было опасной слабостью. Он был исполнен благородства, как его понимали 5 старинные русские сказания — без гибкости, хитрости и осторожности. Он верил в то, что делал, и это хорошо. Он делал все, во что поверил, и это было очень !: плохо. Его политика состояла из вспышек и часто утром была одной, вечером | другой. Окружала его одна «молодежь». Чего лучше для командира батальона, § живущего порывами. Но для главы государства — это принципиальная ошибка: | молодежь была уже не так молода и принесла в Омск молодые надежды прошлого ° времени. Нужны были бывалые зубры, которых годы излечили от их собственных ¡з доктрин. |
В адмирале чувствовалась печаль человека, чьи усилия не приносят результа- -5
та. В нем недоставало генеральства, чтобы стать начальником для трех тысяч ...........
офицеров10, занимавших должности в Омске, и он не был политиком, который вел а бы великолепное и заманчивое предприятие: восстановление России в ее былом ве- ^ личии, вел холодно, последовательно, как ведут дело. Выбор великого князя11 на пост главы государства был бы ошибкой (хотя, кто знает?), но, по крайней мере, офи- £ церы сплотились бы вокруг своего командующего, как отряды коммунистов сплачиваются вокруг тех, кто отрицает командующих, и тогда можно было бы располагать надежным ядром. Сила любого режима в надежности небольшого круга людей, остальные не важны. В Сибири, как мне думается, люди, поддерживающие режим, только делали вид, что преданы адмиралу, а сами пользовались им, чтобы устроиться на тыловые должности и безнаказанно совершать большие и малые беззакония12.
Во время наших разговоров адмирал подчеркивал роль иностранцев (к ним он относил латышей и евреев), которую они играли и продолжают играть во всех разрушительных событиях в России и в Сибири. Он показал мне несколько фотографий революционных комитетов (пятерок)13 в Омске, Екатеринбурге и т.д. Фотографии были сделаны в подвалах перед повешением виновных. Лица пещерные, искаженные страхом. «Вот фамилии восьми заговорщиков из Екатеринбурга, — сказал он мне, — среди них два русских, три еврея, три латыша. Посмотрите на лица русских — настоящие дураки, и они символ всей России, безграмотной, необразованной, соблазненной хитрыми инородцами. В пятерке Омска та же история. Среди семи членов один русский. Но не это самое интересное. Во главе комиссар, посланный Троцким».
Американскую политику адмирал считал для России вредной.
«Соединенные Штаты отправили к нам представителей, столь же злонамеренных, как их президент, их влияние вредно, они только ухудшают ситуацию. Говорят, что американцы плохо информированы, нет, они знают столько же,
сколько все другие власти. Отношение их командующих [У.] Грейвса14, [О.] Робинсона15, [Р.] Морриса16 и их солдат было таким, что невольно вызывало подозрение: они здесь для распространения большевизма. Вы можете говорить всем, кому хотите17: их надо отозвать всех, вред от них не поддается исчислению, отношения между Россией и Америкой становятся только хуже. Их политика по преимуществу еврейская, и здесь, в Сибири, они в основном окружены евреями, русскими подданными. Что касается других правительств, то нам не на что жаловаться. Многим из них мы многим обязаны. (Адмирал не пожелал уточнять.) Но на фрон-
га
те мы не нуждаемся ни в каких иностранных войсках (намек на помощь японцев
О
^ на Урале, помощь, к которой японцы не были расположены). Мы не хотим, чтобы иностранцы проливали за нас кровь. От заграницы мы ждем помощи оружием § и экипировкой».
:с си т
£ Адмирал и чехи
ч га
а.
| Окружение адмирала было проникнуто традиционной имперской гордостью.
■5 Эта гордость страдала от необходимости мириться с присутствием союзнической
........................армии, повинующейся приказам со стороны, от необходимости иметь дело с арми-
^ ей, которой не можешь распоряжаться.
^ Между тем простая житейская осмотрительность могла бы подсказать необходимость хороших отношений с чехами. Адмирал имел возможность нейтрализовать
£ влияние чешских политиков, которые своими декретами и манифестами постоянно
п
пытались вмешаться во внутренние дела русских. Добрые слова, горячая благодарность за услуги, оказанные России, помогли бы адмиралу завоевать сердце «братьев славян».
Однако адмирал пользовался любым случаем, чтобы этих братьев обидеть. Зная, что они прикреплены к Транссибу, он хочет их выгнать из Сибири: «Пусть убираются и забирают все, что успели у нас прихватить!». То, зная распоряжения их президента, хочет заставить их вернуться на советский фронт.
Возможно, он считал, что они дезорганизованы, так как ими было трудно командовать. Но чехи вовсе не русские крестьяне, которых, если они вдруг бросятся в разные стороны, вернуть можно только страхом. Солдаты-чехи были людьми образованными и смелыми. Да, они поддавались противоречивым влияниям, могли быть дезориентированы, но у них было достаточно внутренней самодисциплины, чтобы внять голосу необходимости и снова вернуться в строй.
Непонимание этого объясняет странные демарши министров адмирала. В конце июля 1919 г. господин [И.И.] Сукин18, министр иностранных дел, выпалил генералу [М.] Жанену19 следующую нелепость: «Если чехи не хотят, чтобы их разоружили, пусть отправляются на фронт!» Правительство Омска повторило то же самое в начале сентября консулу [Б.] Павлу20. Адмирал продолжал угрожать «этим военнопленным», когда он их возглавит, «тогда потечет кровь!».
Чешская миссия, прибывшая в сентябре в Сибирь, чтобы разрешить вопросы, которые легионеры передали правительству в Прагу, отказалась контактировать с адмиралом. Господа [Б.] Павлу и [В.] Гирса21 опубликовали резкий манифест про-
ч
тив Колчака в стране22, которой он управлял, возможно, для того чтобы объяснить войскам, почему им запрещено вмешиваться во внутренние дела русских23.
Возникает впечатление, что через головы русских и чехов, которые вполне могли между собой сотрудничать, адмирал со своей стороны, политики со своей, подлили масла в существующий конфликт и сделали все, чтобы сотрудничество стало невозможным.
[..,]
Главнокомандующий до последнего вздоха |
1 января 1920 г. адмирал получил в Красноярске депешу верховных комиссаров, га в которой ему предлагалась безопасность в случае, если от него последует просьба § о протекции, означающая, по сути, обещание нейтралитета. Верховный главноко- | мандующий не был готов вернуться к частной жизни, он выжидал несколько дней ° в Красноярске, обдумывая послания своих приверженцев: они предлагали то уехать ¡з из Сибири, то сопротивляться. |
Между тем вокруг него все рушилось. Прокламация от 2 января24, подписанная -5
господином [А. В.] Сазоновым25, председателем Совета Всесибирских кооперативных ............
съездов, лишала адмирала поддержки этой могущественной организации, которая S в светлые дни омского режима обеспечила диктатуре содействие сибирской демо- ^ кратии. Это содействие было знаком уважения силы. Верховный главнокомандую- ^ щий, возведенный наверх силой, мог бы подвергнуть сомнению знаменитый принцип £ святого Льва Великого26: «Qui praefuturus est omnibus, ab omnibus eligatur!»27. Теперь, когда штыков у него больше не было, молчание народа и его ненависть свидетельствовали о его слабости, сводя на нет все претензии.
И все же этот человек продолжал — до самой своей гибели — играть волнующий спектакль, представляя одного из античных героев, гонимых судьбой. Как они, он подставлял себя ударам безжалостного рока, ослепленный как своими достоинствами, так и своими недостатками. Ему не по плечу была взятая на себя историческая миссия, его погубили собственные ошибки и ошибки его соратников, но он до конца ни от чего не отрекся и сохранил достоинство.
6 января адмирал, сдавшись очевидности, объявил, что передает верховную власть генерал-лейтенанту [А.И.] Деникину28, которого он назначает преемником. Акт отречения адмирал, однако, собирался подписать только в Верхнеудинске, первом городе, занятом японскими войсками29. До этого адмирал Колчак желал ехать в качестве верховного главнокомандующего на «своих поездах со своим персоналом», сохраняя таким образом возможность столкновений с каждой из «республик», через которые он проезжал по дороге к Иркутску.
В тот же день адмирал решил освободить свитских офицеров от их обязанностей — многие из них уже освободились от них сами, — предоставив им «свободу действовать по своей совести». И создал почти мгновенно вокруг себя пустоту, что позволило ему с оставшимися занять всего один вагон, который был прицеплен к чешскому эшелону. Создавалось впечатление, что возвращаются дни отречения его величества Николая II.
Отказ чехов
Во время этих событий адмирал подъезжал к Иркутску. Не было сомнений, что чехи могли бы его спасти, если бы захотели.
Генерал [Я.] Сыровый30 написал в депеше атаману [Г.М.] Семенову31: «Нет силы, какая помешала бы чехам добраться до Владивостока, чтобы затем отправиться на родину!» Но, отказываясь исполнять пожелания повстанцев, сколько забастовок, саботажа и кровавых расправ вызвали чехи на свою голову, медленно продвигаясь в 260 эшелонах на восток! Были схватки на станциях, были крушения
га
поездов, было возвращение пешком к Байкалу — тех, кто мог идти пешком. Вот !: уже два дня бастовали шахтеры в Черемхово, и, как всегда, к ним присоединились | железнодорожники. Две дивизии, размещенные на протяжении 1400 верст, понесут § большие потери. Сколько еще убитых прибавится к длинному списку сибирских | утрат?..
° Верховные комиссары? Но у них множество распоряжений и куда более весомых:
¡5 от президента [Т.] Масарика32, от местных комитетов, которые все в наилуч-| ших отношениях с повстанцами и в оппозиции к правительству адмирала. Глава ■5 их политики доктор [Й.] Благош33 разве не подписал только что с Политическим
......... центром договора, по которому чехи обязаны беспрекословно передать верховного
а главнокомандующего?
^ Не сложно было отдавать приказания чешской армии, трудно было быть уве-
ренным в исполнении. Падение Омского правительство разрушило сотрудниче-£ ство союзных армий. Армии стали национальными, и каждая в страхе остаться в
о_
Сибири отныне прилагала все усилия, чтобы на свой страх и риск убежать отсюда, не глядя на соседей. Сначала адмирал, потом социалисты-революционеры пригрозили чехам разрушением тонкого механизма Транссиба. Угроза могла бы даже начать осуществляться, не останови они два вагона с динамитом [Л.Н.] Скипе-трова34.
И только одно-единственное желание вернуться на родину спасало их от развала дисциплины, которую подрывали вспышки большевизма в их рядах и работа — часто губительная — их национальных комитетов (схожих с русскими боевыми комитетами). Они были братьями: братья-офицеры и просто братья. Как принудить трудноуправляемую армию в 50 000 человек, действующую лишь в тех целях, которые она одобряет, пойти на неисчислимые жертвы ради иностранца, чью власть они обеспечивали против своей воли, не одобряя ее, и чей последний приказ был неприкрытым вызовом как их командирам, так и им самим?
В ноябре 1918 г. кто-то уговорил их поддержать Уфу, и офицеры адмирала арестовывали их чуть ли не в строю, а потом казнили35. Сейчас у них был приказ, обязывающий их к бездействию, так что они с полным правом могли сказать: «Никакого вмешательства в дела иностранцев-русских!».
Оставался, конечно, вопрос чести. Этот человек, пусть против их воли, но был помещен под их охрану: без их поездов он был обречен, могли ли они бросить этого человека? Японский кодекс чести бусидо36 говорит так: «Охотник не убивает птицу, укрывшуюся в складках его плаща». Но бедные парняги-демократы не были идальго,
связанными вековыми традициями. Чтобы подчинить толпу — любую — кодексу чести, напитать высшими идеями ее смутные пожелания, нужна элита, которую выпестовали века, и послушание этой элите. Идейные вдохновители чехов приложили все силы, чтобы избавить их от послушания. Да и откуда у чехов могло взяться больше рыцарства, чем у соотечественников несчастного главы государства, которые на протяжении двух лет старались отсидеться в своих углах, а при приближении катастрофы единодушно его бросили?
Генерал Сыровый, давно уже действовавший в полном согласии с чешскими 5
га
политиками, говорил, что он бы поостерегся отдавать чешским солдатам приказы, которые они точно не стали бы выполнять. И он их не отдавал. «Решения» !: верховных комиссаров были всего лишь «пожеланиями». Генерал Сыровый выразил | это так: §
«Чехословаки получили от своего правительства приказ не вмешиваться в дела |
Сибири. Как следствие, они не имели права из-за Колчака завязывать бои и риско- °
вать судьбой всей армии. [...] ¡5
о.
Адмирал Колчак и его правительство существовало только благодаря вынуж- | денному присутствию чехословаков в Сибири и благодаря их охране Транссибирской -5
железной дороги. [...] Несмотря на это, адмирал Колчак совершил против чехосло- ...........
ваков преступление, отдав приказ атаману Семенову мешать всеми средствами а их эвакуации на восток. Чехословацкая армия знала об этом, войска считали адми- ^ рала Колчака своим врагом, виновным в препятствовании их эвакуации, решенной союзниками. Поддержание порядка в армии, а также причины, указанные выше, £ вынуждают нас снять с себя долг охраны.
Несмотря на все изложенное выше, несмотря на трудности и опасности, угрожающие нашей эвакуации, мы охраняли Колчака дольше, чем было в наших силах».
Конец адмирала
Позже говорили, что генерал Сыровый мог бы ответить иначе на приказ представителей союзников, а не умывать руки, как Пилат, что, если бы он захотел, солдаты его бы послушались и довезли бы Колчака до Забайкалья. К несчастью, те, кто говорит об этом прекрасном исходе — и впрямь, ничего не могло бы быть лучше, — находились в тот момент в Европе или, что еще хуже, в Харбине и Владивостоке. А в Иркутске было то, что было на самом деле. Там была полная путаница властей и исполнителей, а корни этой путаницы вязли в заморских доктринах и интересах. Не будем искать виноватых и будем помнить — а в данном случае это яснее, чем когда-либо, — что порой грубая логика фактов, которую мы называем фатумом, руководит событиями. Разве мы не видим тени правительства в Уфе и заложников Иркутска37 вокруг вагона, который сопровождали бесстрастные чехи?
И разве чехи были не единственными людьми в Сибири, позволяющими себе время от времени обольщаться великолепной химерой чести в печальные времена, которыми управляли не столько воины, сколько политики? Их принудили присутствовать, стоя с винтовкой у ноги, при таком количестве убийств, пройти, не дрог— 137 —
| нув, через столько государственных переворотов, что было бы странно упрекать их за то, что они не пожертвовали жизнью одних и возвращением на родину других
^ для того, чтобы спасти иностранца, который оскорблял их, хотел им зла и кото-
2 рого бросили все свои?
8 Адмирал прибыл 13 января в Черемхово, где выдачи его потребовали шах-
5 теры. Чех, комендант эшелона, не желая отдавать его на растерзание толпы,
га пообещал сдать его в Политический центр в Иркутске. С адмиралом было еще
I около пятидесяти человек, среди которых министр [В.Н.] Пепеляев38, генера-
с лы [М.И.] Занкевич39 и Мартынов40, господа [М.Э.] Ячевский41, [В.Г.] Жуков-
0
!: ский42 и др. По прибытии в Иркутск все они были предупреждены чехами, что
| социалисты-революционеры станут хозяевами вагона в 7 часов вечера. Вокзал
ЕЕ был оцеплен. Поезд, который привез адмирала, находился среди путей, забитых
1 поездами — с одной стороны 15 поездов, с другой — 10. Русские офицеры, надев ° чешскую форму или сняв знаки различия, выходили из вагона и пробирались под ^ соседними вагонами. Солдаты-чехи проводили их дальше, держа под руку. Они 1 говорили, что адмирал мог бы, если бы хотел, спастись точно так же, но он
■5 отказался от предложения. Я в это верю. Верховный главнокомандующий не по......... желал унижаться.
Чехи себя вели безучастно. Дипломат Благош выдал адмирала, солдаты его
^ оставили. Повстанцы вошли в вагон и нашли там адмирала, военного министра
^ и еще человек десять43. Увели всех. Их расстреляли в ночь на 7 февраля 1920 г. при
£ приближении отряда [В.О.] Каппеля44, 45.
1 Подробнее см.: В Санкт-Петербурге демонтировали памятную доску Колчаку // РБК. 2017. 5 июля. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.rbc.ru/society/05/07/2017/ 595cadca9a79472a242a7148 (дата обращения: 11.06.2018); Черенева В. Районный суд истории // Российская газета. Федеральный выпуск № 7181 (15). [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://rg.ru/2017/01/24/reg-szfo/peterburgskij-sud-velel-demontirovat-dosku-kolchaku.html (дата обращения: 11.06.2018); Сидорчик А. Признать незаконным. Почему адмирала Колчака лишают памятной доски? // Аргументы и факты. 2017. 24 января. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.aif.ru/society/law/priznat_nezakonnym_pochemu_admirala_ kolchaka_lishayut_pamyatnoy_doski (дата обращения: 11.06.2018) и др.
2 См.: Жители Иркутска просят снести памятник адмиралу Колчаку // Известия. 2018. 23 мая. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://iz.ru/746764/2018-05-23/zhiteli-irkutska-prosiat-snesti-pamiatnik-admiralu-kolchaku (дата обращения: 11.06.2018); «Это нелепость!» Иск о сносе памятника Колчаку в Иркутске подали уже коллективно // Информационное агентство «ФедералПресс». Иркутская область. 2018. 23 мая. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://fedpress.ru/news/38/society/2049609 (дата обращения: 11.06.2018).
3 Цветков В.Ж. Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России. М., 2018. 109 с.
4 Grondijs L. H. La guerre en Russia et en Siberie. Paris, 1922. 574 p.
5 См., например: Les Champs de bataille. 1914-1915. № 34; Grondijs L. H. Een Nederlander in geteisterd België. Amsterdam, 1914; Grondijs L. H. Les Allemands en Belgique, Louvain et Aerschot,
3
notes d"un témoin hollandaise. Paris, 1915; Grondys L. H. The Germans in Belgium. New York, 1916
и
и др. 'g
ч
6 Grondijs L. H. Spanje. Een voortzetting van de Russische revolutie? Leiden, 1937. 239 p. g
^
7 Grondijs L. H. Le Cas-Koltchak, contribution à l"histoire de la Révolution russe. Leiden, 1939. 302 p. ra
x
8 Grondijs L. H. La guerre en Russia et en Siberie. P. 515, 538. '¡¡j
CQ
9 Grondijs L. H. La guerre en Russia et en Siberie. Paris, 1922. P. 522-527; 541-552. q;
о
10 Вероятно, подсчет автором многочисленных штабов и управлений в Омске, в том числе ^ формирующихся для отправки на фронт. Чрезмерный рост штабов и долгие «развертыва- g
ния» частей перед их выступлением на фронт были своеобразным бичом белого военного ™
о
строительства как на Востоке, так и на Юге России. ¡^
11 В офицерских кругах принято было считать революцию какой-то ошибкой. Верили, что га
<п
в самом скором времени появится великий князь Михаил Александрович (убит в июне g 1918 г. большевиками. — Прим. сост.). Между собой таинственно перешептывались и переда- га вали святую ложь о его пребывании в Сибири в самых мельчайших подробностях. Говори- .о ли, что он то в Омске, то в Харбине, то в Чите, где было больше всего офицеров-монархистов. ¡5 И вполне возможно, великого князя неплохо встретило бы и население, если бы он предложил широкую примиряющую либеральную программу. Здесь и далее—прим. авт.
12 Всякий раз, когда поведение офицера должно было бы повлечь наказание (пьянство, дезертирство, хищение денежных средств), адмирал говорил, что «большевики и без того убили много офицеров в России, чтобы мы продолжали убивать их в Сибири». Только уже при конце режима были введены жесткие меры пресечения.
13 Пятерка (группа из пяти человек) — слово из революционного словаря: тайный комитет, по одному в каждом русском городе, состоящий из пяти членов, которые при старом режиме налаживали конспиративную работу. С тех пор число членов в комитете изменилось, но символическое название осталось.
14 Грейвс Уильям Сидней (1865-1940) — бригадный генерал (1918), американский военный деятель. К началу Первой мировой войны — майор; подполковник (1916), полковник (1917); в мае — июне 1917 г. с дипломатической миссией побывал в Великобритании и Франции, готовя вступление США в мировую войну. В 1918 г. назначен командующим американскими экспедиционными силами в Сибири (AEF Siberia) общей численностью почти в 8000 человек. Прибыл в Россию в сентябре 1918 г.; согласно межсоюзническому железнодорожному соглашению взял под охрану участки Транссибирской магистрали Владивосток — Уссурийск, а также в районе Верхнеудинска. Автор вышедшей в 1931 г. книги «Американская авантюра в Сибири» (Graves W.S. America"s Siberian Adventure (1918-1920). New York, 1931. 363 p.), в которой предвзято рассказал о происходивших во время его пребывания в Сибири событиях, а также привел случаи масштабного террора со стороны войск, подчиненных адмиралу Колчаку. Воспоминания Грейвса были переведены и изданы в СССР (Грейвз В. Американская авантюра в Сибири Пер. с англ. А.Ф. Сперанского и С.С. Соколова; с вступ. ст. И.И. Минца. М., 1932. 247 с.), а также переиздавались в современной России (Грейвс У. Американская интервенция в Сибири. 1918-1920 / Пер. Л. Игоревского. М., 2018. 288 с.).
15 Робинсон О.П., полковник; начальник штаба американских экспедиционных сил в Сибири в 1918-1919 гг.
16 Моррис Роналд С. — посол США в Японии, направленный американской администрацией
и
'¡¡j в августе 1918 г. на Дальний Восток для взаимодействия с антибольшевистскими прави-
g тельствами; отказался признавать Временное Сибирское правительство П.В. Вологодского,
ü
^ к тому времени признанного другими государственными образования на Востоке России.
х
'¡¡> Оказывал дипломатическую поддержку экспедиционным войскам У. Грейвса; во время
m
пребывания в России в 1918-1919 гг. находился преимущественно во Владивостоке. В июле
о
^ 1919 г. по заданию президента В. Вильсона со специальной миссией посетил Омск, где
га
q встретился с адмиралом Колчаком.
X
¡5 17 Я никогда этого не делал. с
£ 18 Сукин Иван Иванович (1890-1958) — российский дипломат, министр иностранных дел s
2 в Российском правительстве адмирала А.В. Колчака. К началу Первой мировой войны со-
ю „
¡5 трудник МИДа Российской империи; в 1914 г. — помощник секретаря российского посоль-
□
* ства в Константинополе; титулярный советник (1915); с 1917 г. в США, прикомандирован
X
§ к послу Б.А. Бахметьеву; до мая 1918 г. — секретарь русской миссии в Вашингтоне. С осени
зс
с 1918 г. — начальник дипломатической канцелярии при Ставке верховного главнокоман-
га
s' дующего адмирала Колчака; с декабря 1918-го по декабрь 1919 г. — министр иностранных
2
JJ дел Российского правительства. В 1920 г. — управляющий Министерством иностранных
..................дел Приамурской земской управы. В эмиграции в США, затем в Великобритании, позднее
g во Франции.
Ё 19 Жанен Морис (1862-1946) — генерал, французский военный и дипломатический деятель.
^ В начале Первой мировой войны командовал пехотным полком, затем бригадой; помощ-
га
^ ник заместителя начальника Генерального штаба. С весны 1916 по конец 1917 г. — глава
чрезвычайной французской военной миссии при Ставке верховного главнокомандующего в России. В августе 1918 г. назначен командующим войсками Антанты в России; с ноября 1918 г. — начальник французской военной миссии при Российском правительстве адмирала А.В. Колчака, главком чехословацкими силами в России; с января 1919 г. — представитель Высшего межсоюзного командования и главком союзных войск в Сибири и на Дальнем Востоке. Автор воспоминаний «Моя миссия в Сибири», впервые опубликованных на чешском языке (Janin M. Moje ucast na Ceskoslovenskem Boji za Svobodu. Praha, 1930. 383 s.), а затем на французском (Janin M. Ma mission en Siberie. 1918-1920. Paris, 1933. 307 p.); Отрывки из мемуаров Жанена публиковались в СССР (Жанен М. Отрывки из моего сибирского дневника // Колчаковщина: Из белых мемуаров / Под ред. Н.А. Корнатовского. Л., 1930).
20 Павлу Богдан (1883-1938) — чехословацкий журналист, политик и дипломат. В годы Первой мировой войны находился России; редактор еженедельника Cechoslovák, выходившего в Петрограде (1915), и газеты Ceskoslovensky deník, издававшейся в Киеве (1918). В мае 1917 — ноябре 1918 г. — член российского филиала Чехословацкого национального совета; дипломатический представитель Чехословацкой республики при Российском правительстве (1918-1919). Посланник Чехословацкой республики в Болгарии (1922-1926), затем в Дании (1927-1933); в 1934-1937 гг. — посланник Чехословакии в СССР. По возвращении работал в МИДе Чехословакии.
21 Гирса Вацлав (1875-1954) — чехословацкий дипломат и государственный деятель. В годы Первой мировой войны принимал участие в организации чехословацкого освободительного движения; в 1918 г. в составе войск Чехословацкого корпуса находился в Сибири; уполномоченный на переговорах с представителями Совнаркома по вопросу проезда чехосло-
ваков по Транссибирской магистрали до Владивостока. В 1919-1920 гг. — представитель
и
правительства Чехословацкой республики на Дальнем Востоке. В 1921-1927 гг. — замести- '¡¡>
ч
тель министра иностранных дел Чехословакии. В 1921 г. назначен председателем прави- ^
Л
тельственной комиссии, в ведении которой находилось проведение «Русской акции», сы- ^
гравшей большую роль в жизни русской эмиграции. В 1927-1935 гг. — заместитель посла '¡¡>
т
Чехословакии в Польше; в 1935-1938 гг. — чрезвычайный и полномочный посол в Югосла-
о
вии. ^
га
22 13 ноября 1919 г. был опубликован меморандум, подписанный политическими предста- ^
X
вителями чехословацкого государства в России Б. Павлу и доктором В. Гирсой: «Невыно- ™
с
симое состояние, в каком находится наша армия, вынуждает нас обратиться к союзным £ державам с просьбой о совете, каким образом чехословацкая армия могла бы обеспечить |
собственную безопасность и свободное возвращение на родину, вопрос о чем разрешен ¡5
□
с согласия всех союзных держав... В настоящий момент пребывание нашего войска на ма- * гистрали и охрана ее становятся невозможными просто по причине бесцельности, равно | как и вследствие самых элементарных требований справедливости и гуманности. Охра-
га
няя железную дорогу и поддерживая в стране порядок, войско наше вынуждено сохранять ^
то состояние полного произвола и беззакония, которое здесь воцарилось. Под защитой че- ^
хословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед ............
которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных ^
русских граждан целыми сотнями, расстрел без суда представителей демократии, по про- Ё
стому подозрению в политической неблагонадежности, составляют обычное явление, ^
га
и ответственность за все перед судом народов всего мира ложится на нас: почему мы, имея ^ военную силу, не воспротивились этому беззаконию. Такая наша пассивность является Р прямым следствием принципа нашего нейтралитета и невмешательства во внутренние русские дела, и она-то есть причина того, что мы, соблюдая полную лояльность, против воли своей становимся соучастниками преступлений. Извещая об этом представителей союзных держав, мы считаем необходимым, чтобы они всеми средствами постарались довести до всеобщего сведения народов всего мира, в каком морально-трагическом положении очутилась чехословацкая армия и каковы причины этого. Мы сами не видим иного выхода из этого положения, как лишь в немедленном возвращении домой из этой страны, которая была поручена нашей охране, и в том, чтобы до осуществления этого возвращения нам была предоставлена свобода к воспрепятствованию бесправия и преступлений, с какой бы стороны они ни исходили» (Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака. Кн. 2. М., 2004. С. 361-162).
23 Адмирал на него ответил, политики со своей стороны тоже, и эти ужасные выяснения продолжались во время отступления.
24 «Я искренне надеялся найти в вас, адмирал Колчак, русского Вашингтона, но я жестоко ошибся. До сих я вас поддерживал, не раз выслушивая суровые упреки от демократического правительства, которое я представлял. Но теперь я говорю вам открыто: вы увеличили беспорядки, вы губите родину, прекратите бесполезное пролитие крови, откажитесь от власти, передайте другим восстановление России во имя народа!» О чем говорит эта тирада, как не о слабости правительства, которому всаживают нож в спину!
25 Сазонов Анатолий Владимирович (1861-1927) — социалист-революционер, общественный и государственный деятель. С 1908 г. находился в ссылке за революционную деятельность;
с 1916 г. жил в Новониколаевске; член правления Союза сибирских кооперативных союзов
и
'¡¡> «Закупсбыт». С разгоном большевиками Временной Сибирской областной думы — уполно-
ч
^ моченный Временного Сибирского правительства по Западной Сибири; активно участво-
^ вал в антисоветском подполье, оказывал ему финансовую помощь от кооперации. С августа
'¡¡> 1918 г. — исполняющий обязанности Новониколаевского уездного комиссара Временного т
Сибирского правительства; в октябре 1918 г. — избран председателем Совета всесибирских
о
^ кооперативных съездов; входил в число руководителей Омского блока политический пар-га
ц тий и общественных групп, поддержавших военную диктатуру адмирала Колчака. В 1919 г.
X
¡5 член Государственного экономического совещания. В 1920 г. уехал в Китай; в 1921 вернулся
с
£ во Владивосток, избран депутатом Народного собрания Дальневосточной республики. По-
2 сле 1922 г. в эмиграции сначала в Японии, затем в Китае.
го 26 Святитель Лев I Великий (390-461) — папа римский в 440-461 гг. □
* 27 «Тот, кто является государем всех, должен и избираться всеми!» (лат.)
| 28 Деникин Антон Иванович (1872-1947) — военный и политический деятель, один из лидеров Белого движения, генерал-лейтенант (1916). Участник Русско-японской войны (1904-
га
^ 1905). В Первую мировую войну начальник 4-й «железной» стрелковой бригады (с сентября
2
1914-го), развернутой в августе 1915 г. в дивизию; командир 8-го корпуса (с сентября 1916-го);
........................помощник начальника штаба верховного главнокомандующего (с марта 1917-го); временно
[2 исполняющий должность начальника (с апреля) и начальник штаба главковерха; главноко-
Ё мандующий армиями Западного (с мая) и Юго-Западного фронтов (с августа). За поддержку
^ выступления генерала Л. Корнилова в августе 1917 г. отстранен от должности и арестован;
га
^ находился в заключении в Быхове. Один из организаторов Добровольческой армии в кон-
це 1917 — начале 1918 г. Участник Первого Кубанского похода Добрармии; возглавил армию после гибели генерала от инфантерии Л.Г. Корнилова весной 1918 г. С осени 1918 г. — главнокомандующий Вооруженными силами Юга России, с июня 1919 г. — заместитель верховного правителя России адмирала А.В. Колчака. В марте 1920 г. после Военного совета в Севастополе сдал должность главкома ВСЮР генералу П.Н. Врангелю и выехал за границу. Проживал в Великобритании, Бельгии, Венгрии, Франции, США. В зарубежье отошел от активной политической жизни, работал над пятитомным изданием «Очерков русской смуты» (1921-1926), воспоминаниями «Старая армия» (1929-1931), автобиографической повестью «Путь русского офицера» (издана в 1953 г.) и другими работами, посвященными истории Русской армии и Гражданской войны.
29 Революционеры рассматривали включение этого условия как готовность адмирала взять свои слова обратно, как только он окажется в безопасности. В декабре нечто подобное произошло на станции Тайга. Пообещав отречься и уехать, адмирал, как только выехал из зоны войск генерала [А.Н.] Пепеляева, не стал отказываться от своего поста.
30 Сыровый Ян (1888-1970) — генерал армии (1926), чехословацкий военный и политический деятель. В годы Первой мировой войны находился в рядах австро-венгерской армии, попал в плен на русском фронте. С сентября 1914 г. — доброволец в Чешской дружине в составе русской армии. Сделал стремительную военную карьеру, пройдя за полтора года путь от унтер-офицера (к началу 1917 г.) до генерал-майора (август 1918 г.); в марте — мае 1918 г. — командир 2-го полка Чехословацкого корпуса; с мая 1918 г. — командир Волжской и Екатеринбургской групп чехословацких войск. В августе 1918 — 1920 г. — командир Чехословацкого корпуса. В 1927-1933 гг. — начальник Генерального штаба армии Чехословакии; в 1933-1938 гг. — гене— 142 -
3
рал-инспектор вооруженных сил; в марте —октябре 1926 гг. — министр обороны; с 22 сентя-
и
бря по 1 декабря 1938 г. — премьер-министр и министр обороны. В 1947 г. за сотрудничество
ч
с нацистами приговорен к 20 годам заключения (амнистирован в 1960 г.). о
31 Семенов Григорий Михайлович (1890-1946) — генерал-лейтенант (1919), военный и поли- га
х
тический деятель. Первую мировую войну встретил в составе 1-го Нерчинского казачьего 'щ
ш
полка; с начала 1916 г. командовал сотней; есаул (1917). В июне 1917 г. назначен комиссаром ц
о
Временного правительства по формированию в Забайкальской области добровольческих ^
частей из монголов и бурят. После прихода к власти большевиков в ноябре — декабре 1917 г. ч
га
поднял восстание против советской власти, отступив затем в Манчжурию. В апреле 1918 г. с
°
Семенов был назначен генерал-лейтенантом Д.Л. Хорватом главноначальствующим в полосе ¡^
отчуждения КВЖД. После выступления Чехословацкого корпуса в августе 1918 г. вернулся га
<п
в Забайкалье; с сентября 1918 г. — командир 5-го Приамурского армейского корпуса. 1 декабря 1918 г. из-за конфликта о признании власти верховного правителя Г.М. Семенов был сме- га щен адмиралом А.В. Колчаком со всех должностей. После разрыва отношений с верховным .о правителем в начале декабря 1918 г. Семенов принял на себя командования корпусами, объ- ¡5 единенными в Отдельную Восточно-Сибирскую армию. Конфликт Семенова и адмирала Колчака серьезно осложнил как общую ситуацию на Дальнем Востоке, так и военное строительство в Приамурском военном округе. Не признавший законность власти адмирала Колчака как верховного правителя России атаман Семенов фактически выпал из сложившейся военной системы, продолжив самостоятельно формировать созданную им Отдельную Восточно-Сибирскую армию. Отношения между Колчаком и Семеновым нормализовались только в мае 1919 г. С мая 1919 г. — атаман Забайкальского казачьего войска и командир 6-го Восточно-Сибирского армейского корпуса; с июля 1919 г. — военный губернатор Забайкальской области и примыкающей к ней части Амурской области (штаб и управление в Чите); с августа — уполномоченный командующего войсками Приамурского военного округа по охране государственного порядка в полосе отчуждения Забайкальской железной дороге (объявлена на военном положении); с ноября — командующий войсками учрежденного Читинского военного округа; с декабря 1919-го — главком войсками Дальнего Востока и Иркутского военного округа. С 4 января 1920 г. указом верховного правителя А.В. Колчака ему была передана «вся полнота военной и гражданской власти на всей территории Российской восточной окраины (РВО), объединенной российской верховной властью». В ноябре 1920 г. под натиском Народно-революционной армии Дальневосточной республики оставил Забайкалье, отступив через Маньчжурию в Приморье. С сентября 1921 г. в эмиграции; проживал в Японии и Китае. В сентябре 1945 г. арестован советскими войсками в Манчжурии; казнен по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.
32 Масарик Томаш Гарриг (1850-1937) — чешский общественный и государственный деятель, социолог и философ; один из лидеров движения за независимость Чехословакии; первый президент Чехословацкой Республики (1918-1935). В 1917 г. приехав в Россию, участвовал в создании Чехословацкого корпуса. Председатель Чехословацкого национального совета, стоявшего во главе всех чехословацких военных формирований. В марте 1918 г. уехал из России в США через Владивосток.
33 Благож Йозеф (1888-1934) — доктор философии, политический уполномоченный чехословацкого командования в Иркутске; позднее работал в посольстве Чехословакии в Берлине.
3
35
38
34 Скипетров Леонид Николаевич (1883-1956) — генерал-майор (1918). В декабре 1917 г. руко-
и
'а водил восстанием юнкеров в Иркутске. С января 1918 г. — начальник штаба Особого Мань-
4
5 чжурского отряда, позднее помощник командира отряда Г.М. Семенова; с сентября — на-^
га чальник 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии; с декабря — инспектор пехотных
частей Отдельной Восточно-Сибирской армии и военно-учебных заведений; с конца декабря 1918 г. — командующий 1-м военным районом Забайкальской области. В декабре 1919 г.
^ направлен Семеновым в Иркутск на подавление эсеро-меньшевистского восстания Поли-
з
5 тического центра. Потерпел неудачу, отступив на станцию Байкал. Выполняя приказ Семе-
га
^ нова, планировал взорвать байкальские тоннели, чтобы помещать чехословакам проехать
о
s во Владивосток; был атакован и взят в плен чехословаками. С 1920 г. в эмиграции.
s
Вероятно, автор подразумевает поддержку командованием Чехословацкого корпуса Уфимской директории и его негативное отношение к «омскому перевороту», в результате которого власть была, по мнению представителей чехов, «узурпирована» Колчаком.
36 Бусидо (яп. «путь воина») — кодекс самурая, свод норм и правил поведения истинного воина в обществе и в бою.
37 Грондейс указывает на взаимосвязь событий «переворота» 18 ноябре 1918 г. (часть протестовавших против переворота участников Съезда членов Учредительного собрания была арестована и заключена в тюрьму Омска, а после неудачного восстания местных рабочих в декабре 1918 г. они были расстреляны) и казни 31 заложника (среди которых находились видные эсеры), арестованных ранее в Иркутске, произведенную в начале января 1920 г. на пароходе «Ангара» на Байкале.
Пепеляев Виктор Николаевич (1884-1920) — политический и государственный деятель. Депутат IV Государственной думы Российской империи, член Конституционно-демократической партии. В 1918 г. участвовал в подпольной работе против советской власти; с весны — член московского отдела «Национального центра». С августа в Сибири. В ноябре
1918 г. в Омске избран председателем Восточного отдела ЦК кадетов (в декабре 1918 г. вышел из партии). Сторонник установления военной диктатуры, один из участников переворота 18 ноября 1918 г., приведших к власти адмирала А.В. Колчака. Директор департамента милиции в российском правительстве, позднее — товарищ министра внутренних дел, а с мая
1919 г. — министр. В ноябре 1919 г. назначен председателем Совета министров. Расстрелян вместе с Колчаком.
39 Занкевич Михаил Ипполитович (1872-1945) — генерал-майор (1915). Участник Первой мировой войны; к концу войны — представитель Ставки верховного главнокомандующего и Временного правительства во Франции. В 1919 г. вернулся в Россию; с июля — в штабе главковерха Российской армии адмирала Колчака; начальник штаба группы Северных армий генерал-лейтенанта Н.А. Лохвицкого; с ноября 1919 г. — начальник штаба Ставки главнокомандующего адмирала Колчака. В эмиграции во Франции.
40 Вероятно, речь идет о полковнике А.А. Мартынове, в 1919 г. — штаб-офицере для поручений при главном начальнике военных сообщений.
41 Ячевский Михаил Эдуардович — юрист, в 1919 г. — товарищ министра внутренних дел; проходил по судебному процессу над руководящими деятелями российской контрреволюции, состоявшемуся в Омске 20-30 мая 1920 г.
42 Жуковский Владимир Григорьевич — в 1919 г. товарищ министра иностранных дел; про-
и
ходил по судебному процессу над руководящими деятелями российской контрреволюции, '¡¡>
4
состоявшемуся в Омске 20 -30 мая 1920 г. g
43 В ночь на 7 февраля 1920 г. были расстреляны верховный правитель России А.В. Колчак ^
х
и председатель Российского правительства В.Н. Пепеляев.
m
44 Каппель Владимир Оскарович (1883-1920) — генерал-лейтенант (1919). Участник Первой
о
мировой войны; к концу войны — подполковник (1916), помощник начальника оперативно- ^
га
го отделения управления генерал-квартирмейстера штаба главкома армиями Юго-Запад- ^
X
ного фронта. В 1918 г. после занятия Самары частями Чехословацкого корпуса — командир ™
с
1-й добровольческой дружины Народной армии Комуча, затем командир отдельной Сим- £ бирской бригады в составе 6-й стрелковой дивизии; с августа 1918 г. — командующий объ- |
единенными Симбирской и Казанской группами Поволжского фронта; в 1918 г. произведен ¡5
□
в полковники, затем в генерал-майоры. В 1919 г. командовал Сводным, затем 1-м Волжским *
корпусом; с июля — командующий Волжской группой войск 3-й армии; с ноября — коман- |
дующий Московской группой армий и 3-й армией Восточного фронта. 9 декабря 1919 г. в тяга
желой обстановке начавшегося Сибирского «Ледяного» похода назначен Колчаком главко- ^
5
мом Восточного фронта. К моменту описываемых Грондейсом событий тяжело заболевший JJ
Каппель умер (25 января 1920 г.), а командование сохранившимися силами белого Восточ- ............
ного фронта принял генерал-майор С.Н. Войцеховский. g
45 Существует еще одна версия, касающаяся японских войск, которые якобы отказались спас- Ё
ти адмирала и золото его правительства. Роль японцев была следующая. ^
га
Полковник Фукуда, глава японской военной миссии в Иркутске, в момент выдачи адмирала ^ располагал одним батальоном, посланным генералом Сузуки, чтобы увезти штатских и военных японцев в японскую зону. Решение верховных комиссаров везти адмирала Колчака и правительственное золото во Владивосток было единодушным, среди них были и чехи, и японцы. Было бы странно, если бы маленький японский отряд взял на себя ответственность за транспортировку адмирала и золота по местности, которую не контролировали японцы и где он был бы обречен в одиночку сражаться с восставшими. Если бы чехи отказались везти адмирала и золото и постарались убедить японцев везти его, то это говорило бы о том, что они опасаются помешать продвижению своего эшелона, имея под охраной Колчака. И они с еще большим правом оставили без помощи японский эшелон, который транспортировал бы адмирала, в случае столкновения его с революционно настроенными железнодорожниками. Японцы соглашались везти адмирала и золото, начиная от Верхне-удинска и даже от Низовой, если чехи довезут его до этой станции. Начиная от Низовой, японские войска полностью управляли железной дорогой.
«Когда адмирал Колчак был передан инсургентам, — сказал полковник Фукуда, — я нашел генерала Сырового и предложил ему, что возьму на себя перевозку адмирала даже в этот момент (15 января), если чехи вызволят его из тюрьмы. (Я не мог подставлять наш маленький отряд уличным боям.) Генерал Сыровый отказался, сказав, что запоздалая любезность не избавит его войска от расправы шахтеров и железнодорожников, чего он хотел бы избежать, передав адмирала "суду русского народа"».
Что касается золота, которое верховные комиссары также доверили чешским войскам, то генерал Сыровый предложил его охрану полковнику Фукуда, от чего он отказался. Командующий чешской армией отцепил вагоны с золотом от своего эшелона и подписал с
ч
3
Политическим центром соглашение, согласно которому повстанцы будут способствовать эвакуации чехов, тогда как вагоны с золотом отойдут «правительству Иркутска» в момент отправки последнего чешского эшелона. Вагоны с золотом охранялись совместно русскими и чехами до отъезда чехов.
Полковнику Фукуда, который попросил власти Сибирской республики дать гарантию, что адмиралу будет сохранена жизнь, ответили: «Мы не может повлиять на решение суда, но до приговора его жизнь для нас священна».
ГАГКУЕВ РУСЛАН ГРИГОРЬЕВИЧ — доктор исторических наук, ведущий специалист Центра военной истории России Института российской истории РАН (gagkuev@yandex.ru). Россия.
