CC BY
147
Раздел 5. Пенитенциарная система
ЗИНИНА Н.А., [email protected] отделение нормотворческой работы отдела правового обеспечения; Федеральная служба исполнения наказаний Российской Федерации, 119991, г. Москва, ул. Житная, 14
ZININA N.A.,
Division of normative work
of the department of legal support;
Federal Penitentiary Service
of the Russian Federation,
Zhitnaya St. 14, Moscow, 119991,
Russian Federation
АДМИНИСТРАТИВНЫЙ НАДЗОР В ПРЕДУПРЕЖДЕНИИ ПОСТПЕНИТЕНЦИАРНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ:
РОЛЬ И ЭФФЕКТИВНОСТЬ
Реферат. Анализируются роль и эффективность института административного надзора в предупреждении постпенитенциарной преступности с учетом практики зарубежных стран. сопоставляются нормы различных отраслей права, регламентирующие административный надзор, сравниваются критерии его применения к осужденным. констатируется, что в ходе административного надзора цель постпенитенциарной адаптации зачастую не достигается. Показано, что отсутствие четкого законодательного статуса постпенитенциарного воздействия препятствует формированию единообразной практики применения уголовного и уголовно-исполнительного законов. обозначаются перспективы законодательного регулирования административного надзора в рамках ресоциализации лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы. При высокой профилактической роли административного надзора сохраняется проблема качества, обусловленная повторностью совершения преступлений в период его реализации, низкой эффективностью постпенитенциарной адаптации. В целях повышения роли и эффективности административного надзора предлагается передать эту функцию уголовно-исполнительным инспекциям с совмещением с индивидуальной профилактической работой, что повысит активность и ответственность исправительных учреждений при возбуждении ходатайства об установлении административного надзора перед судом. обосновывается, что необходимо учитывать отдельные виды допреступно-го поведения осужденных в местах лишения свободы: склонность к посягательствам на половую свободу и половую неприкосновенность, систематическое нарушение правил внутреннего распорядка, склонность к нападению на представителей администрации исправительного учреждения, организацию или активное участие в азартных играх с целью извлечения материальной или иной выгоды, организацию и провокацию группового противодействия требованиям администрации исправительного учреждения. Предлагается пересмотреть качество, содержательную сторону административного надзора, преодолеть декларативность исследуемого института, четко определить его предметно-отраслевую принадлежность.
Ключевые слова: административный надзор; постпенитенциарная адаптация; предупреждение рецидива преступлений; режим отбывания наказания.
ADMINISTRATIVE SUPERVISION IN THE PREVENTION OF POST-PENITENTIARY
CRIME: THE ROLE AND EFFICIENCY
Abstract. The role and effectiveness of the administrative supervision institution in the prevention of post-penitentiary crime are analyzed. Foreign countries' practice is taken into account. The rules of various branches of law regulating the administrative supervision and the criteria of its application are compared. It's stated that during administrative supervision the purpose of post-penitentiary adaptation isn't often achieved. It's shown that the lack of clear legal status of post-penitentiary influence prevents the formation of uniform practice of applying criminal and penal legislation. The prospects of legislative regulation of administrative supervision within the framework of resocialization of persons having served the imprisonment sentences are outlined. Despite the high preventive role of administrative supervision, the problem of its quality, caused by reoffending during the period of its implementation and low efficiency of post-penitentiary adaptation, still remains. To improve the role and effectiveness of administrative supervision it's proposed to transfer this function to criminal executive inspections along with individual preventive work, which will increase the activity and responsibility of correctional institutions when applying for the establishment of administrative supervision before the court. The necessity to take into account certain types of pre-criminal behavior of convicts in prisons is substantiated: a tendency to encroachments on sexual freedom and integrity, systematic violation of
internal regulations, a tendency to attacks on the correctional institution administration, organization or active participation in gambling to benefit, organization and provocation of group countering the requirements of the administration. It's proposed to review the quality and content of administrative supervision, to overcome its declarative nature.
Keywords: administrative supervision; post-penitentiary adaptation; prevention of recidivism; mode of punishment.
Со времени принятия Федерального закона от 5 апреля 2011 г. N 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы»* прошло более четырех лет. Профилактически-предупредительная роль соответствующего института была известна и до принятия указанного нормативного правового акта. Вместе с тем есть все основания сделать вывод о недостаточно качественном применении и исполнении последнего. Свидетельство этого - значительное количество лиц, осужденных за уклонение от административного надзора или неоднократное несоблюдение установленных судом ограничения или ограничений (ст. 314.1 УК РФ). В 2014 году было совершено 2 648 таких преступлений, количество выявленных лиц, совершивших данные преступления, составляло 2 239. Следует подчеркнуть, что при этом указанным преступлениям сопутствовало 1 936 (86,5 %) более тяжких преступлений**.
Трудно спрогнозировать, какие и сколько преступлений было бы совершено лицами, освобожденными из мест лишения свободы, без установления за ними административного надзора. Высокий уровень постпенитенциарного рецидива обусловливает поиск дальнейшего совершенствования и повышения роли указанного института.
Практика реализации административного надзора свидетельствует о том, что в период его действия далеко не всегда удается достигнуть цели постпенитенциарной адаптации. Зная, что лицо, в отношении которого истекает срок административного надзора, может продолжить вести преступный образ жизни, правоохранительные органы тем не менее не имеют каких-либо средств воздействия на такую ситуацию.
Исследования, проведенные рядом авторов, наблюдения сотрудников учреж-
* Рос. газ. 2011. 8 апр.
** Здесь и далее автором используются результаты ведомственного статистического наблюдения.
дений и органов, исполняющих наказания, органов внутренних дел доказывают, что в ряде случаев поднадзорные готовы продолжить преступный путь после погашения судимости. Об этом свидетельствуют характер их поведения, различного рода нарушения дисциплинарного или административного характера. В ряде случаев такое поведение выражается в виде различного рода татуировок вызывающего характера на открытых частях тела (лоб, веки, щеки) [1, с. 43-57].
Представляется, что заслуживает внимания практика осуществления надзора за подобными лицами в Германии. В отношении осужденных, поведение которых свидетельствует об их дальнейшей преступной деятельности после освобождения от отбывания наказания, применяется превентивное заключение. Оно устанавливается на основании заключения судебного психолога судом на срок не менее пяти лет. Этот срок может продляться. Этот вид заключения исполняется на территории тюрьмы, в которой осужденный отбывал наказание [2, с. 15; 3, с. 53; 4, с. 17-23].
При этом опыт Германии можно было бы применить с учетом национальных правовых традиций. Речь идет о возможности продлевать время административного надзора за пределами срока судимости.
Основанием для такого продления могло бы стать решение суда, вынесенное в соответствии с постановлением органа внутренних дел, осуществляющего данный надзор в отношении конкретного лица. Такое решение вопроса имеет преимущество по сравнению с превентивным заключением, поднадзорное лицо находится в обычном социуме, а не в тюремных условиях, что позволяет более успешно адаптироваться к условиям лишения свободы. Кроме того, условия надзора также расширяют меры, направленные на профилактику преступлений тех, в отношении кого осуществляется надзор.
Наряду с продлением сроков административного надзора требуется его ка-
чественное улучшение. Его содержание должно заключаться не только в надзоре за выполнением условия (условий), определенных решением суда, но и в проведении индивидуальной профилактической работе, учете других обстоятельств [5, с. 89].
Закон закрепил упрощенную модель наблюдения за ранее судимыми лицами, когда действия государственных органов ограничены лишь установлением запретов и возложением обязанностей в отношении поднадзорных. Главное, что отсутствует в законе об административном надзоре, -это идея ресоциализации. Необходимо сделать так, чтобы административный надзор не являлся исключительно регрессивной, «полицейской мерой». Субъект надзора должен оказывать помощь в получении общего и профессионального образования, жилья, в трудоустройстве, в организации лечения, в общении с другими государственными и муниципальными структурами и т.п. [6, с. 114; 7, с. 78; 8, с. 213].
«К сожалению, приходится констатировать, что решению данных вопросов в Законе об административном надзоре внимания не уделяется, - замечает Т.М. Калинина [9, с. 45].
В работе, проводимой в период отбывания наказания и после освобождения от него, необходима преемственность. Например, мы считаем целесообразной передачу функции осуществления административного надзора уголовно-исполнительным инспекциям с возложением на них обязанности проведения индивидуальной профилактической работы. Решение последнего вопроса повысит ответственность и активность исправительных учреждений в деле возбуждения ходатайства перед судом об установлении административного надзора. Приводимая ниже криминологическая ситуация в местах лишения свободы свидетельствует о такой необходимости.
Итак, рассмотрим осужденных с криминологической точки зрения. Из числа лишенных свободы 24 707 (4,5 %) являются злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, 2 168 из них содержатся в запираемых помещениях для содержания осужденных в строгих условиях отбывания наказания, водворены в штрафной изолятор, переведены в
единые помещения камерного типа, одиночную камеру колонии строгого режима.
Количество осужденных, состоящих на профилактическом учете, составляет 78 424 человека, в том числе: склонных к побегу - 7 372; лидеров и активных участников группировок отрицательной направленности, а также лиц, оказывающих негативное влияние на других осужденных,
- 1 896; организующих и провоцирующих групповое противодействие требованиям администрации - 1 271; склонных к употреблению и приобретению наркотических средств, психотропных веществ, сильнодействующих препаратов и алкогольных напитков - 11 586; склонных к суициду и членовредительству - 28 211; организующих азартные игры или активно участвующих в них с целью извлечения материальной или иной выгоды - 3 038; склонных к систематическому нарушению правил внутреннего распорядка - 6 444; изучающих, пропагандирующих, исповедующих либо распространяющих экстремистскую идеологию
- 684; отбывающих наказание за дезорганизацию деятельности исправительных учреждений, массовые беспорядки - 926; склонных к нападению на представителей администрации и иных сотрудников правоохранительных органов - 4 552; склонных к посягательству на половую свободу и половую неприкосновенность - 19 588.
По сравнению с 2013 г. в 2014 г. произошло увеличение доли осужденных: склонных к суициду и членовредительству (на 30,1 %); организующих азартные игры или активно участвующих в них с целью получения материальной или иной выгоды (на 10,11 %); склонных к систематическому нарушению правил внутреннего распорядка (на 43,8 %); изучающих, пропагандирующих, исповедующих либо распространяющих экстремистскую идеологию (на 43,1 %); склонных к нападению на представителей администрации и иных сотрудников правоохранительных органов (на 31,0 %); склонных к посягательству на половую свободу и половую неприкосновенность (на 5,6 %).
Н.С. Емельянов приводит следующий ряд видов допреступного поведения осужденных в местах лишения свободы:
- склонность к посягательствам на половую свободу и половую неприкосновенность;
- систематическое нарушение правил внутреннего распорядка;
- склонность к нападению на представителей администрации исправительного учреждения;
- организация азартных игр или активное участие в них с целью извлечения материальной или иной выгоды.
- организация и провокация группового противодействия требованиям администрации исправительного учреждения [10, с. 38].
Удельный вес осужденных, состоявших на профилактическом учете, совершавших преступления, увеличился на 20 %, в том числе побегов - на 50 %.
«Из числа осужденных, состоявших на профилактическом учете (2012 г. -69 673 чел., 2013 г. - 72 634 чел., 2014 г.
- 78 424 чел.), количество лидеров и участников группировок отрицательной направленности составило соответственно
- 1 547, 1 530 и 1 896. В указанные периоды было предотвращено преступлений данной категории: в 2012 г. - 794, в 2013 г.
- 662» [10, с. 37]. Такое преступление, как дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ), в динамике характеризуется следующими показателями: если в 2012 г. их было совершено 123, то в 2013 г.
- 156, а в 2014 г. - 160. Темп прироста составил 30 %. Уровень этих преступлений составил соответственно 0,21, 0,28 и 0,21, удельный вес - 33,7 %. При этом следует отметить, что коэффициент данного преступления, совершенного организованной группой либо с насилием, опасным для жизни и здоровья (ч. 3 ст. 321 УК РФ), вырос с 0,01 до 0,1 и удельный вес составил 47,6 % [10, с. 42].
Совершенствованию и повышению роли административного надзора будет способствовать и четкость в определении и его предметно-отраслевой принадлежности [11, с. 245-248].
Можно сделать вывод о том, что постпенитенциарное предупреждение преступлений не является предметом какой-либо конкретной отрасли права. однако из содержания Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года следует, что этот период в жизни бывшего осужденного является предметом уголовно-испол-
нительной политики. Но эта политика не получает своего материального воплощения, позиции ее в значительной степени остаются декларативными. Таким образом, «...ни исполнительные органы местной администрации, ни ОВД, ни руководители предприятий или организаций не отвечают на неоказание помощи гражданам, нуждающимся в социальной адаптации. отсюда - многие негативные последствия как для граждан, вынужденных добывать средства к существованию, нередко неправомерным путем, так и для всего общества в целом, страдающего от их антиобщественного образа жизни» [12, с. 134].
В подтверждение сказанного будет уместным привести мнения других авторов. Так, М.В. Бавсун и К.Н. Карпов считают, что в отечественном законодательстве контроль за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, не имеет самостоятельного статуса [13, с. 9-10]. Соглашаясь с данной оценкой в принципе, не можем, однако, согласиться с ней относительно того, что такой контроль является иной мерой уголовно-правового характера [13, с. 9-10].
Мы разделяем точку зрения указанных авторов о том, что отсутствие четко определенного на законодательном уровне статуса постпенитенциарного воздействия на лиц, отбывавших наказания, не способствует формированию единообразной практики применения не только полномочий уголовного (по нашему мнению, и уголовно-исполнительного) закона, но и в целом ослабляет контроль за данными лицами [13, с. 9-10].
Т.Г. Понятовская отмечает в связи с этим, что правовая природа административного надзора по действующему законодательству противоречива, поскольку условия, основания и цели его установления и осуществления являются уголовно-правовыми, содержание и форма административными, а процедура установления и осуществления - гражданско-процессуальной [11, с. 245-248]. А.С. Вельмин считает, что Федеральный закон об административном надзоре должен быть расценен не только как законодательный акт в сфере охраны безопасности и правопорядка или как акт уголовно-исполнительного законодательства, но и как акт гражданского законодательства [14, с. 238-239].
Каким бы образом авторы ни определяли правовую природу данного института (заметим, что принципиальной разницы в точках зрения нет), нельзя отрицать ее профилактическую роль, назначение [15, с. 156]. «Смысл административного надзора заключается в том, чтобы подвергнуть лицо определенным лишениям и ограничениям в качестве средства индивидуальной профилактики, а не карать, как при наказании. Устанавливая административный надзор, суд делает предположение, что осужденный продолжит заниматься преступной деятельностью, если для него не будут установлены определенные ограничения. Такой вывод делается при учете, с одной стороны, характера и степени опасности преступления, за которое лицо было осуждено к наказанию в
виде лишения свободы, с другой - данных о личности осужденного, и с третьей - его поведения в местах лишения свободы», - пишет Т.М. Калинина [9, с. 46].
Административный надзор является серьезным инструментом в арсенале профилактики и предупреждения рецидивной преступности вообще и криминального профессионализма в частности и направлен на создание вокруг потенциального преступника атмосферы тотального контроля [16, с. 64].
Представляется, что реализация предложенных автором мер по совершенствованию применения и исполнения данного института станет значительным вкладом в дело предупреждения не только постпенитенциарной, но и пенитенциарной преступности.
Список литературы
1. Криминальная субкультура осужденных: монография / Н.П. Барабанов [и др.]. Рязань, 2009. 123 с.
2. Гришко А.Я. Уголовные наказания в Федеральной Республике Германии: учеб. пособие. 2-е изд., испр. и доп. Рязань, 2010. 146 с.
3. Додонов В.Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть: монография / под общ. и науч. ред. С.П. Щербака. М., 2010. 421 с.
4. Воробьев Ю.А. Институт превентивного заключения в Германии: история и современное состояние // Человек: преступление и наказание. 2015. N 1. С. 17-23.
5. Гришко А.Я. Уголовно-исполнительной закон будущего: направления реформирования // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2014. N 4 (30). С. 86-89.
6. Клипов С.А. Контроль за лицами, освобожденными из исправительных учреждений: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2012. 198 с.
7. Радько Н.Л. Персонифицированный полицейский надзор: дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2009. 253 с.
8. Рыбак М.С. Ресоциализация осужденных к лишению свободы: проблемы теории и практики: дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2001. 467 с.
9. Калинина Т.М. Понятие и юридическая природа административного надзора // Административное право и процесс. 2013. N 8. С. 44-46.
10. Емельянов Н.С. Криминологическое исследование конфликтов с участием осужденных: дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2015. 217 с.
11. Уголовно-правовое воздействие / Г.А. Есаков, Т.Г. Понятовская, А.И. Рарог, А.И. Чучаева. М., 2012.
341 с.
12. Ракицкий А.П. Система социальной адаптации лиц, освобождающихся из мест лишения свободы: состояние проблемы, перспективы // Исполнение уголовных наказаний и иных мер уголовной ответственности в современных условиях: тез. докл. Междунар. науч.-практ. конф. (Минск, 28 марта 2013 г.). Минск, 2014. С. 133-137.
13. Бавсун М.В., Карпов К.Н. Контроль за поведением лиц, осужденных условно или освобожденных от наказания, как иная мера уголовно-правового характера // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2010. N 3. С. 8-11.
14. Вельмин А.С. Проблемы обоснованности отнесения дел об административном надзоре ведению судов порядке гражданского судопроизводства // Вестник гражданского процесса. 2012. N 2. С. 237-240.
15. Багрий-Шахматов Л.В. Уголовная ответственность и наказание. М., 1976. 250 с.
16. Тулегенов В.В. Правовые основы административного надзора и его значение в предупреждении рецидивной преступности и криминологического профессионализма // Вестник Владимирского юридического института. 2011. N 3. С. 63-66.
