CC BY
100
12.3. АДМИНИСТРАТИВНАЯ ПРЕЮДИЦИЯ ПРИ НАРУШЕНИИ ПРАВИЛ ДОРОЖНОГО ДВИЖЕНИЯ
Любимова Галина Михайловна, аспирант. Место учебы: Российский государственный университет правосудия. E-mail: [email protected]
Аннотация: Автор данной статьи рассматривает вопросы изменения уголовно-правовой политики Российской Федерации по борьбе с дорожно-транспортными преступлениями, совершаемыми в состоянии опьянения. На основе анализа материалов судебной статистики, различных научных взглядов на анализируемую проблему, автор приходит к выводу об обоснованности введения в действие ст.264.1 Уголовного кодекса России, устанавливающей административную преюдицию при установлении факта неоднократного управления транспортным средством в состоянии опьянения. При этом отмечается необходимость более строгого регламентирования порядка проверки преюдициального административного акта.
Ключевые слова: Управление транспортным средством, состояние опьянения, уголовная ответственность, административная преюдиция.
ADMINISTRATIVE PRE-DIALOGUE WITH VIOLATION OF THE RULES OF ROAD TRAFFIC
Lyubimova Galina Mikhailovna, postgraduate student. Place of study: Russian State University of Justice. E-mail: [email protected]
Annotation: Author of this article examines the changes in criminal-legal policy of the Russian Federation on combating road traffic offences committed in a state of intoxication. Based on the analysis of court statistics, various scientific views on the analyzed issue, the author comes to the conclusion about the validity of the enactment of article 264.1 Criminal code of Russian Federation establishing administrative preclusion in determining whether the repeated operation of the vehicle while intoxicated. It is noted the need for more strict regulation of the procedures for verifying the prejudicial administrative act. Keywords: driving, intoxication, criminal liability, administrative collateral estoppel.
Необходимость усиления борьбы с преступностью в последнее время была обусловлена целым рядом обстоятельств. Как показал предыдущий опыт, либерализация уголовной ответственности, проявившаяся в декриминализации многих противоправных деяний и депенализации системы наказаний, не принесла ожидаемых плодов в виде повышения правосознания как отдельных индивидов так и общества в целом, скорее даже эта самая либерализация была расценена как возможность избежать реального наказания за какие либо неблаговидные поступки1. Результатом стал очередной поворот уголовно-правовой политики в сторону ее ужесточения, что в свою очередь проявилось в введении в Уголовный кодекс Российской Федерации2 (далее по тексту - УК РФ) новых составов преступле-
1 См., например: Максимов С.В. Двадцатилетие новейшей уголовно-правовой политики России: предварительные итоги и перспективы // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 4. С. 58 - 68.
2 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ.1996. № 25. Ст. 2954.
ний, которые, следует признать, пока еще не переломили общую криминогенную ситуацию.
Уголовно-правовая борьба с преступлениями в сфере дорожной безопасности также напоминала своеобразные «качели», претерпевая различные изменения как в сторону либерализации, так и в сторону ужесточения ответственности за нарушения Правил дорожного движения.
Как отмечают Л.А. Прохоров и Д.В. Собин3, при принятии действующего УК РФ отмечалось резкое возрастание количества транспортных средств, что на фоне общего повышения криминогенного уровня привело к такому значительному росту дорожно-транспортных происшествий, в том числе и с довольно тяжкими по-следствиями4.
Несмотря на то, что такие преступления относились к категории неосторожных, санкции за такие ДТП были довольно таки суровыми, максимальное наказание по ч.3 ст.264 УК РФ предусматривало до 10 лет лишения свободы. Ответственность наступала начиная с причинения вреда здоровью средней тяжести и даже при причинении крупного ущерба, то есть, и при отсутствии признаков физического вреда здоровью.
В дальнейшем эта норма неоднократно «либерали-зировалась», так, в 1998 году была устранена уголовная ответственность за причинение исключительного материального ущерба, а в 2003 году было декрими-нализировано деяние, связанное с причинением средней тяжести вреда здоровью человека. Все эти нововведения происходили на фоне существенного осложнения ситуации с дорожной и транспортной безопасностью. Так, для сравнения, коэффициент числа пострадавших на 100.000 населения в 1971 году на всей территории СССР составлял 6,7 человека, тогда как к 2003 году этот коэффициент возрос до 25,4 пострадавших от дорожно-транспортных преступлений на 10о тысяч населения5.
Сложившаяся ситуация потребовала изменения вектора направленности уголовно-правовой политики в дорожно-транспортной сфере. В 2006 году был принят Указ Президента Российской Федерации, которым определялись первоочередные меры по обеспечению безопасности дорожного движения6, на основании которого была разработана и утверждена целевая программа действий Правительства Российской Федерации, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по предупреждению этого вида преступлений на период 2006 - 2012 гг.
Но эти меры не дали должного результата, и в первую очередь потому, что они не предусматривали мер борьбы с главным «бичом» дорожно-транспортных правонарушений - управлением транспортным средством в состоянии опьянения. Надо отметить, что если в советский период существовала ст.210.1 УК РСФСР, предусматривающая ответственность за управление транспортным средством в состоянии опьянения лицом, ранее лишенным водительских прав за нетрезвое вождение, то при принятии действующего УК РФ эту нормы посчитали избыточной, что и оказало, на наш
3 Прохоров Л.А., Собин Д.В. Уголовно-правовые проблемы противодействия нарушениям Правил дорожного движения // Российский следователь. 2016. № 10. С. 31 - 34.
4 См.: Российское уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. В.П. Коняхина, М.Л. Прохоровой. М., 2015. С. 611.
5 См.: Лунеев В.В. Преступность XX века. М., 2005. С. 333.
6 Указ Президента Российской Федерации от 22.09.2006 № 1042
«О первоочередных мерах по обеспечению безопасности дорож-
ного движения». Документ утратил силу.// Собрание законода-
тельства РФ.2006. № 39. Ст. 4040.
6-2017
Пробелы в российском законодательстве
взгляд, существенное влияние на формирование пренебрежительного отношения со стороны многих водителей к возможности управления своим автомобилем в состоянии опьянения, особенно на фоне царящей вседозволенности и явной слабости правоохранительной системы переходного периода.
По данным ГИБДД, в 2011 году в России произошло 12 252 ДТП с участием пьяных водителей, что на 3,4% больше, чем в 2010-м. Число жертв в таких авариях возросло с 1954 до 2103 человек7. Как отмечали юристы, занимавшиеся проблемами уголовной ответственности за нарушение правил дорожного движения, «на дорогах России гибнут от действий разнузданных, пьяных водителей дети и взрослые, учителя, врачи и другие ни в чем не повинные законопослушные граж-дане»8.
Следующим логическим шагом стало дополнение ст. 264 УК РФ новыми квалифицированными составами преступлений, в которых субъект преступления был дополнительно квалифицирован по признаку опьянения в момент совершения дорожно-транспортного происшествия. Ответственность за эти преступления была незначительно повышена, она даже не достигала того предела - 10 лет лишения свободы, который предусматривала первоначальная редакция ч.3 ст.264 УК РФ.
По мнению некоторых авторов, эти меры также не смогли повлиять на сокращение количества ДТП. В данном случае решающую роль сыграла позиция законодателя, осуществляющего дифференциацию уголовной ответственности за нарушение Правил дорожного движения9.
Следующим этапом усиления борьбы с дорожно-транспортными преступлениями, особенно в аспекте борьбы с управлением транспортными средствами в состоянии опьянения, стало принятие в 2014 году Федерального закона № 528 - Фз, которым УК РФ был дополнен статьей 264.1, устанавливающей уголовную ответственность за повторное управление в состоянии опьянения автомобилем или другим механическим транспортным, а равно отказ от медицинского осви-дельствования на состояние опьянения лицом, имеющим неснятое и не погашенное административное наказание по ст.12.8 и 12.26 КоАП РФ, либо ранее судимым за совершение ДТП в состоянии опьянения.
Результатом принятия данной нормы стало то, что в 2016 году каждый десятый (!) осужденный преступник по всей России был осужден именно по этой новой статье10. Согласно данным Судебного департамента, общее число осужденных по всем статьям УК РФ в 2016 году составило 740 380 человек, из них по ст.264.1 УК РФ - 75 267 человек11.
То есть, проблема действительно есть, и единственный вопрос, который возникает в научной среде при обсуждении этой нормы и ей подобных, насколько обоснованным и соответствующим общепринятым
7 Статистика пьянства за рулем // https://www.drive2.rU/c/ 288230376152300404/ (дата обращения 09.10.2017)
8 См., например: Прохоров Л.А., Прохорова М.Л. Безопасность движения и эксплуатации транспорта: криминальная ситуация и обусловленные ею актуальные правовые и правоприменительные проблемы // Юридический мир. 2013. № 6. С. 9 - 11.
9 См.: Прохоров Л.А. Собин Д.В. Указ.соч. С.33.
10 См.: Пьяные водители обрушили статистику // https://www.ga-zeta.ru/auto/2017/05/19_a_10681493.shtml (дата обращения -09.10.2017)
11 Данные судебной статистики. Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ // http://www.cdep.ru/ index.php?id=79&item=3834 (дата обращения - 09.10.2017)
правовым принципам является установление административной преюдиции при квалификации деяния как уголовно-наказуемого.
Как всегда, есть сторонники и противники внедрения административной преюдиции в уголовное право. В частности, противники включения административной преюдиции в уголовное законодательство основывают свою позицию на следующих аргументах: эта конструкция ведет к смешению преступлений и проступков,
размывает основания уголовной и иной юридической
12
ответственности12; между преступлениями и проступками не количественное, а качественное различие13; юридическая природа административного правонарушения от его повторного совершения не меняется, оно остается административным проступком14; количество проступков не способно перерасти в иное качество -преступление15; наличие административной преюди-ции в нормах уголовного закона противоречит правовому принципу non bis in idem - никто не может быть повторно осужден за одно и то же правонарушение16.
Среди сторонников этого института стоит отметить прежде всего тех исследователей, которые непосредственно связаны с правоохранительной деятельностью17. Существует также точка зрения о том, что УК РФ необходимо дополнить таким понятием как «уголовный проступок», своеобразным «переходным» деянием между административным проступком и уголовным преступлением18.
Как представляется, последняя точка зрения вполне обоснована, тем более, что переход от административного правонарушения к уголовному преступлению в российской правовой доктрине обусловлен скорее процессуальными, чем материально-правовыми аспектами, что подтверждается и неоднократно высказанной позицией международных судебных инстанций19. В соответствии со сложившейся национальной
12 См.: Безверхов А.Г. Возвращение «административной преюдиции» в уголовное законодательство России // Российская юстиция. 2012. № 1. С. 48 - 53.
13 См.: Кузнецова Н.Ф. Семь лет Уголовному кодексу Российской Федерации // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2003. № 1. С. 6.
14 Кузнецова Н.Ф. Кодификация норм о хозяйственных преступлениях // Вестник Московского университета. Право. 1993. Серия 11. № 4. С. 17.
15 См., напр.: Овечкина Е.В. Административная преюдиция как средство криминализации и декриминализации в уголовном праве России // Закон и право. 2009. № 5. С. 50 - 53.
16 Ямашева Г.В. К вопросу о восстановлении института административной преюдиции в уголовном законе // Журнал российского права. 2009. № 10. С. 71.
17 См.: Соловей Ю.П. Концепция административной ответственности требует уточнения // Актуальные проблемы административной ответственности: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Омск: Омский юридический институт, 2009. С. 7; Дугенец А.С., Масленников М.Я. Правоприменение по делам об административных правонарушениях: реалии и перспективы оптимизации: Монография. М.: ВНИИ МВД России, 2011. С. 54 и др.
18 См.: Гаврилов Б.Я., Рогова Е.В. Закрепление уголовного проступка в контексте реформирования уголовного законодательства России // Российская юстиция. 2016. № 11. С. 2 - 5.
19 См., например: The European Court of Human Rights. Judgment of 9 March 2006. Menesheva v. Russia, § 91 - 95, Application N 59261/00 // echr.coe.int: официальный сайт Европейского суда по правам человека. URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-72700 (дата обращения: 09.10.2017); The European Court of Human Rights. Judgment of 19 November 2015. Mikhaylova v. Russia, § 50 -74, Application N 46998/08 // echr.coe.int: официальный сайт Европейского суда по правам человека. URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-158708 (дата обращения: 09.10.2017); Харлова М.И. Особенности состава преступления с
правовой доктриной современное административное право в области установления административной ответственности взаимопроникновенно с правом уголовным, то есть включается в уголовно-правовую сферу, несмотря на формальное нахождение за границами уголовного закона20. Подтверждением этому является и довольно частое разграничение схожих норм административного и уголовного права по сугубо внешним, количественным признакам, как отличие мелкого хищения в административном праве от хищения уголовно наказуемого. При этом, мелкое хищение и ранее могло перерасти в хищение, предусмотренное статьей УК РФ, если, например, оно совершалось неоднократно из одного и то же источника, одним и тем же способом, в рамках одного умысла (т.н. длящееся преступление).
Здесь на наш взгляд вполне применим диалектический принцип перехода количества в качество, когда новое качество какого либо объекта является следствием накопившихся количественных изменений. То есть, на наш взгляд, установление составов уголовных преступлений с элементом административной пре-юдиции является вполне обоснованным и не нарушающим каких либо принципов права. Как верно отмечает В.И. Колосова, при административной преюдиции в уголовно-правовой норме повторного осуждения за предыдущее правонарушение не происходит, так как имеются два факта нарушения различных правовых норм21. Усиление наказуемости в случае повторного совершения лицом правонарушения (преступления) объясняется тем, что первичного применения репрессивных мер оказалось недостаточно для исправления лица и предупреждения совершения правонарушений (преступлений) и требуется применение более мощных по своему карательному потенциалу мер.
В то же время, использование элемента административной преюдиции порождает и новые проблемы, в частности, возможность оспаривания в рамках уголовного дела обоснованности привлечения к административной ответственности, истечения сроков давности административного наказания и т.д., так как здесь может возникнуть коллизия административно-правового
и уголовно-правового методов оценки обстоятельств
22
преюдициального деликта22.
Таким образом, по результатам краткого исследования в рамках настоящей статьи можно утверждать, что установление уголовной ответственности за повторное управление транспортным средством в состоянии опьянения с элементом административной преюдиции является своеобразным возвращением к уголовно-правовой политике советского периода, что отнюдь не означает какую либо ущербность или неправильность такого возврата. Материалы судебной статистики подтверждают распространенность этого общественно
административной преюдицией // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 8. С. 136 - 143, и др.
20 См., напр.: Клепицкий И.А. Преступление, административное правонарушение и наказание в России в свете Европейской конвенции о правах человека // Государство и право. 2000. № 3. С. 65 - 74; Есаков Г.А. От административных правонарушений к уголовным проступкам, или О существовании уголовного права в "широком" смысле // Библиотека криминалиста. 2013. № 1 (6). С. 37 - 45 и др.
21 Колосова В.И. Административная преюдиция как средство предупреждения преступлений и совершенствования уголовного законодательства // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011. N 5. С. 249.
22 См.: Фарафонова М.В. К вопросу о применении административной преюдиции // Административное право и процесс. 2016. № 9. С. 76 - 78.
опасного явления - неоднократного управления транспортным средством в состоянии опьянения, и неэффективность борьбы с этим явлением только мерами административно-правового характера. Введение в действие нормы ст.264.1 УК РФ, и других составов преступлений с элементом административной пре-юдиции ни в коей мере не нарушает правовой принцип non bis in idem, хотя и требует дополнительного согласования норм административного и уголовного права, в особенности в аспекте преюдициального, то есть не требующего дополнительного доказывания, установления факта привлечения к административной ответственности и состояния административной наказанно-сти при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности.
Список литературы
Колосова В.И. Административная преюдиция как средство предупреждения преступлений и совершенствования уголовного законодательства // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011. № 5. С. 246-254.
Лунеев В.В. Преступность XX века. - М.: Волтерс Клувер, 2005. - 912 c.
Максимов С.В. Двадцатилетие новейшей уголовно-правовой политики России: предварительные итоги и перспективы // Законы России: опыт, анализ, практика. 2016. № 4. С. 58 - 68.
Прохоров Л.А., Прохорова М.Л. Безопасность движения и эксплуатации транспорта: криминальная ситуация и обусловленные ею актуальные правовые и правоприменительные проблемы // Юридический мир. 2013. № 6. С. 9 - 11.
Прохоров Л.А., Собин Д.В. Уголовно-правовые проблемы противодействия нарушениям Правил дорожного движения // Российский следователь. 2016. № 10. С. 31 - 34.
Российское уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. В.П. Коняхина, М.Л. Прохоровой. -М. : Контракт, 2015. - 928 с.
Фарафонова М.В. К вопросу о применении административной преюдиции // Административное право и процесс. 2016. № 9. С. 76 - 78.
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 83,26%
