CC BY
51
зованием детских удерживающих устройств. Считаем целесообразным закрепить на государственном уровне требование к детским удерживающим устройствам, отвечающим международным Правилам. Когда в России ввели обязательное требование по применению детских удерживающих устройств с 2007 г., то это наделало немало шума, а многие родители-автомобилисты до сих пор не могут понять, зачем это нужно. Введение требований по обязательному применению детских удерживающих устройств при перевозке детей в легковых автомобилях позволило сократить как количество ДТП, происходящих по причине отвлечения внимания водителя от дорожной ситуации на поведение ребенка в автомобиле, так и тяжесть травмирования детей в случае участия легкового автомобиля в ДТП.
Подводя итог, необходимо отметить, что деятельность по профилактике детского дорожно-транспортного травматизма является одной из важнейших и благородных задач, стоящих перед государством. Значение деятельности по снижению транспортных аварий с участием детей характеризуется не только удельным весом, но и значительным процентом смертности и иными тяжкими последствиями, в том числе и моральными. Для работы по профилактике детского дорожно-транспортного травматизма необходимо аккумулировать все силы и средства, привлечь
органы, подразделения, организации и общественные объединения для разработки комплексной модели профилактики детского дорожно-транспортного травматизма. Важным условием для совершенствования ее работы является системный подход к отбору содержания и форм деятельности. Отбор должен быть ориентирован на активное решение социальных, психологических и педагогических проблем подготовки дисциплинированных участников дорожного движения. По нашему мнению, для того, чтобы добиться положительных результатов в области детской безопасности на дорогах и снижения детского травматизма, необходимо, во-первых, совершенствование законодательной базы, во-вторых, достаточное финансирование программ, направленных на проведение профилактических мероприятий и, в-третьих, внедрение положительного опыта зарубежных стран в сфере предупреждения и профилактики детского дорожно-транс-порного травматизма.
Литература
1. URL: http://www.gazeta.ru
2. Занков Л. В. Избранные педагогические труды. М., 1999.
3. URL: http://www.mobilundsicher.de
4. URL: http://www.gibdd.ru
© 2014 г. А. П. Волгина
АДАТНОЕ СУДОПРОИЗВОДСТВО НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В XIX ВЕКЕ:
ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
Статья посвящена значению и роли адатного судопроизводства в регулировании общественных отношений. Автор рассматривает историко-правовой и теоретико-правовой аспект становления, развития и функционирования адатного суда на Северном Кавказе в XIX в.
Ключевые слова: обычай, правовой обычай, адат, адатное судопроизводство, Северный Кавказ, третейский суд.
В XIX в. на Северном Кавказе сложились правила адатного судопроизводства, был сформирован и оформлен адатный суд (у кабардинцев -хейящлэ, у карачаевцев и балкарцев он назывался тере, у осетин - тархонлаги) [1, с. 159-160]. Когда российские чиновники начали изучать горскую жизнь и их судебную систему и столкнулись с адатным судом, то они стали его называть медиаторским, посредническим или третейским [2, с. 31].
Адатный суд балкарцев и карачаевцев, тере-чи, был общим для всех членов общины, вклю-
чал до 10 членов, которыми становились авторитетные лица [3, с. 574]. Осетинский адатный суд также мог состоять из 10 человек и более [4].
Как отмечала И. Л. Бабич, у адыгов адатный суд включал не менее пяти человек. В аристократических обществах Северного Кавказа могло быть два адатных суда: один - для общинников, другой - для высших сословий, как это имело место в Кабарде XVIII в. [5, с. 66].
Возбуждение дела в адатном суде осуществлялось по желанию истца, которым мог быть как сам потерпевший или кто-либо из его родствен-
ников, членов его фамилии, или даже патронимии. Ответчиком являлся как сам обвиняемый, так и его близкие или дальние родственники. Ответственность за ущерб по нормам обычного права была коллективной.
Наиболее развитыми и разработанными су-дебно-процессуальные нормы были лишь в Дагестане, где решения адатного суда стали записываться еще в ХУ-ХУШ вв. на арабском языке. У остальных народов Северного Кавказа судопроизводство было устным и процесс судопроизводства мог варьироваться. В целом адатный судебный процесс включал четыре этапа: вначале слушалась жалоба истца, затем оправдание ответчика, после чего выступали свидетели и, наконец, большинством голосов выносился приговор. Если участники конфликта не были довольны решением судей, они могли выбрать новых судей и провести вторичное заседание с новым составом суда. Это был своего рода апелляционный суд. Если же их не устраивало решение и второго суда, то третий состав не выбирался. Широко практиковался в адатном судопроизводстве институт очистительной присяги [6, с. 143144]. Решения адатного суда контролировались общиной, существовала развитая система общинных санкций, которая применялась по отношению к тем, кто по каким-то причинам отказывался признавать и выполнять его решения.
Как правило, адатный суд не был постоянным судебным органом, а выбирался специально для разрешения определенного конфликта. Тем не менее, у балкарцев был постоянный суд-тере. Выборы в Тере проходили один раз в семь лет и отличались демократичностью [7, с. 178]. Каждый аул называл из своей среды пять или семь наиболее достойных людей. Кандидатуры тщательно обсуждались на ныгыше (сельской площади, где сходились взрослые мужчины и проводили досуг) и утверждались решением сельского схода. Избранники общины выбирали из своей среды одного представителя в общеаульский совет или Гитче Тере - Малый Тере, как его называли. Подобные советы из девяти человек в прошлом действовали в Баксане, Чегеме, Большой Балкарии, Хуламо-Безенгийском ущелье и Карачае. В свою очередь Малый Тере на демократических началах выдвигал одного теречи в ХалкъТере - Общенародный Тере [8, с. 100].
У осетин третейский суд располагался вблизи святых мест, например, Дагомский суд заседал около святилища Мадизан [9, с. 128]. У балкарцев на самом раннем этапе своей деятельности Тере проводился в ауле Зылгы Балкарского об-
щества, в помещениях христианских церквей. Позже Тере собирался либо у фамильной башни князей Абаевых, либо ниже квартала Абаевых на берегу реки Черека Балкарского. Каждое ущелье и аул Балкарии имели свои места схода. «На этом месте доселе можно видеть несколько камней, слегка видоизмененных рукою человека, на которых и заседали посредники» [3, с. 574]. Как отмечает И. Л. Бабич, у адыгов не было определенного места для проведения судебного заседания адатных судов. В каждом конкретном случае назначалось новое место, но обычно заседание проходило на окраине селения, которая по традиции считалось местом встреч почетных стариков. У многих кавказских народов для судебных процессов выбирались кладбища или места, связанные с культом предков: у осетин -дзуари, т. е. кладбища фамильных святых, у грузин - жертвенники, расположенные около могильных курганов.
Адатные судебно-процессуальные нормы определяли порядок ведения горского судопроизводства.
В горском судебном процессе не применялось правило о наказуемости предварительной преступной деятельности, то есть обнаружения умысла покушения. Доказательствами считались: собственное признание обвиняемого; вещественные доказательства; показания свидетелей, данные под присягой. Ответчик мог очиститься соприсягой своих родственников и односельчан. У народов Северного Кавказа бытовал институт клятв. У осетин присягу принимал сам подозреваемый, а также родственники ответчика, так называемые соприсяжники Присягающий приходил в святилище (дзуары) и произносил следующие слова: «Если тот, за кого я принимаю присягу, не прав, будет на мне». Иногда присяга приносилась на могиле убитого. У осетин бытовал и обычай открытия воров путем присяги. Потерпевший заявлял на сходе, что вором должен был быть один из жителей какого-то села. Тогда все жители этого селения принимали присягу. Иногда присягу принимали только старшие фамилий.
В целом адатный суд в большей степени рассматривал дела, связанные с уголовной сферой жизни, чем гражданской. Тем не менее, в XVIII -первой половине XIX вв. адатный суд рассматривал возникающие проблемы, связанные с регулированием обязательственных отношений [10, с. 67]. Наиболее распространенные иски -это иски о причинении имущественного ущерба, например, потравы скотом земельного участка. Его владелец обращался в аульный суд для возмещения убытков. Причем адатный суд
запрещал потерпевшему самому разбираться с виновным, например, зарезать в отместку скот виновного [10, с. 69-70]. Судебная обычно-правовая практика различала причинение хозяйственного ущерба по намерению и по неосторожности [10, с. 70].
Земельные споры, возникающие как между представителями высших сословий, так и между ними, с одной стороны, и свободными общинниками, с другой, также регулировались с помощью адатного суда. Обычно земельные конфликты касались границ между земельными участками, принадлежащими частному владельцу или общине. Поэтому в суде истцом или ответчиком мог выступать и индивид, и члены его фамилии (поскольку частная собственность была в основном в виде фамильной), либо община. Например, в балкарском обществе произошел спор между чегемскими князьями Барасбиевыми и Толгуро-выми из-за пахотной и покосной земли Толгъур-Чегет в местечке Гестенти. В ходе адатного судебного процесса был привлечен свидетель (ай-рахчы), который подтверждал права истца на пользование спорным участком земли. В ходе долгих разбирательств с привлечением свидетелей было доказано, что в давние времена этими землями владели предки Толгуровых - Крым-шамхаловы. Балкарский адатный суд принял решение об оставлении спорного участка за фамилией Толгуровых [11].
Отметим, что во второй половине XIX в. первые попытки ограничить сферу применения горского адата со стороны Российской империи начались именно с уголовной сферы. Местная администрация создала систему контроля за соблюдением и выполнением адатных решений по уголовным делам. Затем российская администрация начала внедрять российские судебные институты, которые должны были постепенно вводить и расширять сферу применения российских норм в первую очередь в области уголовного судопроизводства.
Сохраняя с небольшими изменениями адатный суд практически на Северо-Западном Кавказе, российская империя начала в значительной степени ограничивать его на Центральном - в Осетии, где были учреждены российские судебные органы с опорой на российское законодательство. В Осетии адатный суд не имел поддержки со стороны местной администрации, как это имело место в других горских обществах Северного Кавказа. В Осетии решения адатного суда утверждались российской администрацией в качестве исключения. Так, было обнаружено прошение пристава дигорского народа на имя Начальника
Владикавказского округа. В обществе произошло убийство, которое было урегулировано адат-ным судом «по обычаю», о чем был составлен письменный договор. Пристав просил в качестве исключения утвердить этот приговор [12].
По мнению И. Л. Бабич, В. О. Бобровникова, X. М. Думанова, А. С. Омарова, изучивших механизм правовых реформ на Северо-Западном и Северо-Восточном Кавказе, российская администрация с небольшими ограничениями сохранила деятельность адатных судов в полном объеме [13, с. 150]. Горские адатные суды оставили за собой право рассматривать причинение первичного материального или физического ущерба, применяя нормы обычного уголовного права.
Был установлен контроль над деятельностью горских адатных судов на Северо-Западном и Северо-Восточном Кавказе: все материалы деятельности адатных судов поступали в местные административные и судебные органы.
Из принятых в адате наказаний в несколько измененном виде юридическую силу сохранили изгнание кровника (канлы) из сельского общества, штраф за пролитие крови (дият, алым) и иные платежи (композиции) за любое уголовное преступление, взимавшиеся как в пользу пострадавшего, так и в пользу общества.
Российская администрация ввела государственные санкции по отношению к тем, кто не выполнял решений адатных судов. Такие уклоняющиеся должны были выплачивать штраф в пользу общины. Горские словесные суды штрафовали обвиняемого и свидетелей, не являвшихся на судебное заседание. За неявку свидетеля в первый раз назначался штраф в 5 руб., за второй -10 руб., не явившийся на суд обвиняемый платил штраф в 25 руб. Другой действенной мерой принуждения выполнения адатных решений стало правило временного отбирания оружия у виновного до окончательного выполнения им решения адатного суда. Таким правом были наделены медиаторы и сельский старшина [14, с. 257].
У осетин после вынесения решения адатный суд определял поручителей со стороны виновного и потерпевшего, которые должны были следить за тем, чтобы виновный выплатил компенсацию в срок. В. И. Маргиев указывал, что обычно поручителей выбирала противоположная сторона: родственники потерпевшего назначали поручителя от виновной стороны, и наоборот, родственники виновного назначали поручителя от потерпевшей стороны. Если виновный не выполнял решения суда, то поручитель обязан был принудить его родственников к выплате компенсации или выполнению других решений суда [15, с. 196].
Если виновный отказывался выплачивать установленную адатным судом выплату компенсации, Горский словесный суд включался в этот процесс и выдавал так называемые исполнительные листы, по которым потерпевшая сторона и сельский старшина требовали выплату.
Гарантом соблюдения постановлений адатных судов вместо сельских обществ горцев, местных беков или ханов стало Российское государство, а низовыми органами судебной и законодательной власти для местного мусульманского населения - единые сельские словесные суды. Они могли разбирать по адату мелкие уголовные преступления против личности (семейные ссоры, сельские драки, публичные оскорбления женщин) и преступления против собственности (обман, утаивание денег, воровство), если сумма иска не превышала 30 руб. Им были подсудны также хозяйственные преступления, совершенные на землях общины (потравы, нарушения единого сельскохозяйственного оборота). Кроме того, они должны были разбирать по шариату гражданские тяжбы, сумма иска которых не превышала 100 руб.
На Северо-Западном Кавказе судебный процесс продолжал оставаться устным, но его решения стали записываться на русском языке русскими писарями (медиаторские решения). На Северо-Восточном Кавказе адатные решения записывались на арабском и русском языках одновременно.
У народов Северного Кавказа осталось право выбирать большинство членов адатных судов сроком на три года. Сохранился высокий образовательный и возрастной ценз для судей: они должны были быть старше 25 лет, хорошо знать адат.
Адатный суд разрешал споры только по заявлениям участников конкретной спорной ситуации или их родственников (близких или дальних). Иски от лиц, не принадлежавших к обиженной фамилии, не принимались. Можно говорить о частичном функционировании института поверенных лиц, так как права и интересы женщины в суде могли отстаивать только ее муж или отец, а детей -опекун. Если у вдовы убитого мужчины отсутствовали родственники, которые могли бы вести дела в суде, то иногда назначались доверенные лица [2, с. 83].
Во второй половине XIX в. адатные суды начали рассматривать конфликты, происходившие между близкими родственниками, например, родными братьями или между ними, с одной стороны, и родителями, с другой, проживавшими раздельно и имевшими отдельные хозяйства [2, с. 86].
Согласно северокавказскому адату чаще всего случаи неумышленного нанесения телесных
повреждений (среди подростков, не умевших пользоваться оружием, и подвыпивших молодых людей на свадьбах или танцах) рассматривались адатным судом также, как и умышленные [16].
Пореформенные адатные суды всех уровней по-прежнему различали два основных вида исков: прямые (с доказательствами) и по подозрению. Новым видом дел стал иск по доносу полиции. Доказательствами вины признавались: 1) собственное признание обвиняемого; 2) вещественные доказательства; 3) показания свидетелей, данные под присягой (халф). Ответчик мог очиститься совместной присягой своих родственников и односельчан. Как и прежде, различали клятву именем Аллаха и так называемую кебинную присягу. В последнем случае, если открывалось лжесвидетельство, то виновный обязан был расторгнуть брак (кебин) со своей женой. А. М. Ладыженский писал: «Существование в древнем кабардинском праве ограниченного числа судебных доказательств объяснялось бытовыми условиями - отсутствием письменности, обращением к суду только по желанию жалобщика с представлением доказательств, отсутствия предварительного следствия» [17, с. 54].
В тех случаях, когда это было необходимо, на заседания суда приглашались присяжные поручители. В русских источниках они назывались атаулами, в кабардинских - тхьэрышуэщыхьэт [18, с. 47]. Перед тем, как свидетельствовать в пользу своего подзащитного, они также произносили клятву на Коране, а затем присягали в невиновности обвиняемого. Присяжными поручителями могли быть почетные общинники, соседи и в редких случаях родственники обвиняемого, которые пользовались уважением в своей общине и не имели враждебных отношений ни с одной из сторон рассматриваемого конфликта.
В целом, российская администрация с небольшими ограничениями сохранила деятельность горских адатных судов, но само горское судопроизводство отчасти изменилось: во многом оно приобрело форму государственного, появились единые правила ведения судебного делопроизводства.
Одно из главных отличий обычного права от более разработанных правовых систем обществ заключалось в том, что в основе горского адата лежала нераздельность гражданского и уголовного институтов обычного права: с одной стороны, адатный суд применял одни и те же нормы наказания при рассмотрении как гражданских, так и уголовных преступлений, с другой, процедура рассмотрения таких дел в суде практически не отличалась, и, наконец, как гражданские,
так и уголовные преступления рассматривались как причинение ущерба, который требует возмещения.
Таким образом, адатные судебно-процессу-альные нормы на Северном Кавказе отличались крайней неразработанностью, значительным разнообразием и вариативностью. В этом была одна из слабых сторон обычного права народов Северного Кавказа: отсутствие единых правил су-допроизводств, количество членов суда, место проведения суда, система доказательств, правила вынесения решений - все эти аспекты судеб-но-процессуального механизма не были общими и едиными для всех народов Северного Кавказа.
Литература
1. Ковалевский М. М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т. 2.
2. Бабич И. Л. Эволюция правовой культуры адыгов. М., 1999.
3. Миллер В., Ковалевский М. В горских обществах Кабарды // Вестник Европы. СПб., 1884. Т. 2, кн. 4.
4. Баев М. Тагаурское общество в 1830 г. // Терские ведомости. 1869. № 6.
5. Кажаров В. X. Адыгская Хаса. Нальчик, 1992.
6. Адаты черкес бывшей Черноморской ли-
нии // Адаты Кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа / сост. Ф. И. Леонтович. Одесса, 1882. Вып. 2.
7. Абаев М. Балкария // Карачаево-балкарские деятели культуры XIX - начале XX вв. Нальчик, 1993. Т. 1.
8. Иванюков И., Ковалевский М. У подошвы Эльбруса // Вестник Европы. СПб., 1886. Т. 1.
9. Берзенов Н. Из Записок об Осетии // Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Цхинвали, 1981. Кн. 1.
10. Миллер Б. Вс. Из области обычного права карачаевцев. Тифлис, 1898. Вып. 1.
11. ЦГА РСО-Алания. Ф. 270. Оп. 1. Д. 22.
12. РГВИА. Ф. 13454. Оп. 2. Д. 595.
13. Бобровников В. О. Мусульмане Северного Кавказа. М., 2002.
14. Магометов А. X. Общественный строй и быт осетин. Орджоникидзе, 1974.
15. Маргиев В. И. История государства и права в Осетии. Майкоп, 1997.
16. Лавров Д. Я. Заметки об Осетии и осетинах // Терские ведомости. 1874. № 50.
17. Ладыженский А. М. Адаты кавказских горцев. М., 1947.
18. Думанов X. М., Кушхов X. С. К вопросу о судоустройстве и судопроизводстве в Кабарде во второй половине XIX - начале XX в. // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1986. Вып. 6.
