CC BY
19
УДК 911.53; 902/904
DOI: 10.24412/1728-323X-2020-6-72-85
АБЖУЙСКАЯ АБХАЗИЯ, РАЙОН БАССЕЙНА РЕК ТАМЫШ (ТОУМЫШ) И ДГАМШ: РЕКОНСТРУКЦИЯ ПОСЕЛЕНЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ НА ОСНОВЕ ПРОСТРАНСТВЕННОГО АНАЛИЗА ПАМЯТНИКОВ ХРАМОВОГО ЗОДЧЕСТВА
Г. В. Требелева, кандидат исторических наук, Институт археологии Российской академии наук (ИА РАН), trgv@mail.ru, Москва, Россия, С. М. Саканиа, Абхазский институт гуманитарных исследований Абхазской академии наук (АбИГИ АНА), suram_sakania@mail.ru, Сухум, Абхазия, А. С. Кизилов, кандидат педагогических наук, старший научный сотрудник лаборатории этносоциальных проблем, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки «Федеральный исследовательский центр «Субтропический научный центр Российской академии наук» (ФИЦ СНЦ РАН), kiziloff2014@mail.ru, Сочи, Россия, К. А. Глазов, краевед, Сочинский национальный парк, действительный член Сочинского отделения Русского географического общества, paradoxsochi@yandex.ru, Сочи, Россия
Проблема реконструкции поселенческой структуры — одна из наиболее острых в современной археологии. Обычно она решается на основе анализа данных дистанционного зондирования, но относительно республики Абхазия применение этого метода осложнено субтропической растительностью. В этом случае на помощь нам приходят такие маркеры древних систем расселения, как дольмены — для эпохи бронзы, храмы и крепости, возвышающиеся над земной поверхностью — для эпох поздней античности и средневековья. Данная статья посвящена детальному рассмотрению храмов бассейна рек Тамыш (Тоумыш) и Дгамш и попытке реконструкции поселенческой структуры, а также выделению основных тенденций в ее развитии.
The problem of reconstruction of the settlement structure is one of the most acute in modern archaeology. It is usually solved on the basis of the analysis of remote sensing data, but with regard to the Republic of Abkhazia, their application is complicated by subtropical vegetation. In this case, we have such markers of ancient settlements systems as dolmens for the Bronze Age, temples and fortresses towering above the earth's surface for the era of Late Antiquity and the Middle Ages. This article is devoted to a detailed examination of the temples in the basin of the Tamysh (Tumysh) and Dgamsh Rivers and an attempt to reconstruct the settlement structure, highlighting the main trends in its development.
Ключевые слова: Причерноморье, античность и средневековье, Колхида, храмы, ресурсные зоны, система расселения.
Keywords: the Black Sea Region, Antiquity and the Middle Ages, Colchis, temples, resource zones, settlement system.
Введение. Проблема реконструкции поселенческой структуры — одна из наиболее острых в современной археологии. Обычно она решается на основе анализа данных дистанционного зондирования (аэро-и космоснимки), масштабных разведок и раскопок. Однако относительно территории Абхазии у нас нет возможности применить аэро- и космоснимки продуктивно: густая растительность скрывает внутренние структуры памятников археологии. Выявить памятники, скрытые под дневной поверхностью, крайне сложно. Однако здесь на помощь нам приходят такие маркеры древних систем расселения, как дольмены — для эпохи бронзы, храмы, и крепости, возвышающиеся над земной поверхностью — для эпох поздней античности и средневековья.
Конечно, не все памятники дошли в сохранности до нас с тех времен, и любые исторические реконструкции носят несколько условный и обобщенный характер. Однако, даже несмотря на эту условность и обобщенность, подобные модели все же позволяют представить некую картину и получить данные, от которых м ожно отталкиваться для д альнейших исследований, которые подтвердят или опровергнут ранее полученную модель.
В предыдущей статье «О географических и геополитических принципах расположения древних фортификационных сооружений: от реки Хашупсы до реки Аалдзги» [1] нами был выделен густонаселенный район в бассейне рек Тамыш (Тоумыш) и Дгамш: храмы, маркирующие древние поселения, веерообразно расходятся от Тамышского поселения на побережье вверх к предгорьям. Данная статья посвящена более детальному рассмотрению этих памятников и попытке реконструкции поселенческой структуры, выделению основных тенденций в ее развитии на основе хронологии этих культовых сооружений.
Модели и методы. Исследование опирается на комплексное использование методов: это и организация классических археологических разведок, и работа с архивными данными и литературой, и анализ архитектурных особенностей, и использование цифровых технологий и естественнонаучных методов.
К цифровым методам относятся создание геоинформационной системы (ГИС) и анализ в ней, а также фотограмметрия. В целом ГИС археологических памятников Абхазии начала формироваться еще в 2001 г., во время работы Черноморской экспедиции ИА РАН под руководством к. и. н. Горлова Ю. В., а с 2006 г. ее создание продолжилось уже под руководством к. и. н. Требе-левой Г. В. в рамках работ этой же экспедиции, позднее переименованной в Маркульскую.
Район рек Тамыш и Дгамш с притоками, с подробной фиксацией храмов, расположенных здесь, обследовался разведками в 2019—2020 гг. Большая часть памятников просто фиксировалась с помощью GPS-приемника, и составлялся стандартный примерный план (ибо археологическая зачистка не проводилась) с применением лазерной рулетки. Но те сооружения, которые были расчищены от излишней зелени, были отсняты с помощью фотограмметрии.
Суть метода фотограмметрии состоит в программной обработке серии последовательных фотоснимков объекта с построением объемной 3Б-модели, которая потом масштабируется и подробно анализируется в 3Б-редакторах. В зависимости от размеров и сложности сооружения, серия фотографий должна включать в себя от нескольких десятков до нескольких сотен фотоснимков. Методика съемки зависит от высоты сохранившихся стен и размеров здания. Обычно съемка проводится в три обхода со смещением по кругу около 1 м, с уровня глаз, с вытянутых вверх рук и с поднятого на максимальную высоту штатива. Таким образом, получаются три конуса съемки, которые при условии непрерывности серии дают хороший результат и сшиваемость.
Разрешение кадра при съемке зависит от поставленных целей и возможностей компьютера. В данном случае для определения архитектурных особенностей храма, составления плана, проекций и разрезов достаточно было 6—8 Mpix. Для съемки использовалась камера Nikon D5100. Общее количество кадров на сооружение — от 100 до 400, с перекрытием кадров 60—80 % с учетом размеров и сложности объекта.
Точность модели может варьироваться в зависимости от конструкции храма, сложности съемки, возможности качественно отснять труднодоступные детали и непрерывности серии. При
соблюдении технологии точность получается высокой, что подтверждается качественной сшивкой моделей внутренней и внешней поверхностей с совпадением дверных и оконных проемов. Благодаря применению этого метода становится доступным получение любых ортографических проекций сооружения, разрезов и пр., и возникает возможность измерить их необходимые геометрические параметры, такие как длина, ширина, высота стены, в том числе и толщина стен в разных участках, глубина заложенных оконных проемов и т. п., не вступая в непосредственный контакт с объектом.
К естественнонаучным методам относится элементный анализ связующего раствора из кладок изучаемых объектов, что позволяет выйти на анализ технологии строительства. Для его осуществления были использованы энерго дисперсионный анализ (ЭДА) с целью определения элементного химического состава связующего раствора в кладке оборонительных сооружений, т. е. определения, какие элементы входили в состав того или иного образца, и рентгенофазовый анализ (РФА), с помощью которого был определен фазовый состав образцов, т. е. установлено, какие химические соединения образовали элементы, идентифицированные с помощью метода ЭДА.
Проведение подобных комбинированных анализов связующей компоненты кладки археологических памятников — новое направление в археологии. За основу взята идея, что априори одновременные на конкретной ограниченной территории вещи имеют одинаковый химический состав, а разновременные — разный, так как используются разные месторождения ископаемых (гипс, песок, глина, известняк), разные методы смешения и пропорции компонентов смеси. То есть, к примеру, химический состав связующего раствора в кладке стен одновременных памятников будет не количественно, но качественно одинаковым, а у разновременных — существенно отличаться друг от друга.
Для решения этих вопросов были использованы сканирующий электронный микроскоп JEOL JSM-6380LA с энергодисперсионным анализатором и рентгеновский дифрактометр Shimadzu XRD-6000.
Для пространственного анализа системы расселения использовались стандартные аналитические инструменты ArcGIS и его аналитические модули Spatial Analyst, 3DAnalyst и Geostatistical Analyst.
Результаты и обсуждение. Перейдем к рассмотрению конкретных храмов бассейна рек Тамыш (Тоумыш) и Дгамш.
п
0 1
Рис. 1. План храма в с. Кындыг
Кындыгский храм (рис. 1). Расположен примерно в 4 км от побережья, в селе Кындыг на левом берегу реки Тамыш. Единственное упоминание об этом памятнике мы встречаем у Кудрявцева К. Д. [2]: «Селение Кындыг или Киндги на реке Тоумыш, близ него развалины небольшого греческого храма».
Храм стоит возле грунтовой дороги, на небольшом пригорке. Представляет собой зальное сооружение с выступающей полукруглой апсидой с наружными заплечиками. На западной стороне — большой, вытянутый по линии восток-запад притвор, который по ширине уже основного храма. Общая длина памятника — 10,2 м, длина притвора — 4 м, длина внутренней части сооружения от притвора до алтарной преграды — тоже 4 м. Ширина притвора — 3 м, ширина основного объема памятника — 4,4 м, ширина у алтарной преграды — 3,8 м. Высота сохранившихся стен — от 0,5 до 2,5 м.
Сложен храм из булыг и кирпичей. В кладке стен наблюдаются четкие ряды чередования бу-лыжниковой кладки с кирпичной, т. е. фактически применена техника opus mixtum. Фиксируются, как минимум, три таких ряда. Толщина кирпичей — 4 см, ширина — 22 см, длину измерить не удалось. Ряды кирпичей проложены ч ерез 30 см друг от друга. Внутри стены храма были покрыты штукатуркой, частично сохранившейся в нижней части до сих пор. Дверной проем четко фиксируется с западной стороны. Толщина стен — 80 см. Примесь песка в растворе — 7 % с кирпича в притворе, 5 % — в кладке апсиды. Комплексный учет архитектурных признаков (тип храма, применение техники opus mixtum) и анализ раствора позволяют предварительно датировать храм позднеантичным временем.
Тамышский храм (рис. 2). Упомянут в большем числе работ [3—5] и даже частично исследовался в рамках охранных раскопок в 2014 г. Са-каниа С. М. и Сангулиа Г. А., но результаты этих работ пока не нашли отражения в публикациях. Сейчас, к сожалению, этот храм перестроен пол-
ностью и превращен в действующий. Но нам посчастливилось видеть его еще до данной перестройки, которая фактически заключалась в сооружении на остатках старой церкви нового строения.
Тамышский храм находился в центре села напротив средней школы, на территории кладбища, рядом с федеральной трассой. Он представлял собой зальное сооружение с выступающей полукруглой апсидой с широкими наружными заплечиками. Внутри апсида также полукруглая. На западной стороне церкви имелся притвор. Длина памятника вместе с притвором — 15 м, ширина — 7 м.
Остатки руин апсидной стены позволили предположить, что в этом храме было три алтарных окна. Продольные стены местами сохранялись на высоту до четырех метров, а местами были сильно разрушены, поэтому определить места расположений оконных проемов на них сложно. Притвор тоже был сильно разрушен. Дверные проемы четко прослеживались на южной и на западной стенах. В ходе раскопок возле северной стены объекта было вскрыто захоронение и найден фрагмент текстильного убранства с золотым шитьем, принадлежавшего погребенному.
Стены памятника были возведены с использованием окатышей с незначительной обработкой на лицевых сторонах. В строительстве также применялась кирпичная кладка, но нерегулярная: местами в кладке встречались тесаные блоки. Предположительно, кирпич и тесаные блоки были использованы в процессе функционирования храма во время ремонтно-реставрационных
7 ?
0 80 160
шт г^
Рис. 2. Тамышский храм: фото и план
работ. Примесь песка в растворе в апсиде — 7 %, в притворе — 10 %.
Воронов Ю. Н., а также Виноградов А. Ю. и Белецкий Д. В. относят этот памятник к X в. на основании грубости кладки из окатышей. Мы не можем с ними согласиться в силу ряда причин.
Сам тип апсиды — выступающей полукруглой снаружи — характерен для IV—VIII вв., но большая ч асть храмов с подобными апсидами попадает в период V—VI вв. Раствор, полученный из данного сооружения, с примесью песка в районе 7—10 % также характерен для раннего периода. Стоит отметить также следующие характерные архитектурные элементы: ширину заплечиков и параллельное расположение внутренних щек оконных проемов в алтарных окнах. Подобное расположение щек мы встречаем в Цандрипшс-ком храме, который датируется VI в. Что касается наружных широких заплечиков, то аналог им мы находим в Нижнем храме Анакопийской крепости, который также датируется VI в. Заслуживает внимания и еще один фактор, который сам по себе не является маркером, но в корреляции с другими, как нам кажется, вполне выполняет такую роль: отсутствие в строении пилястр в сочетании с выступающей полукруглой апсидой.
Самые первые храмы имели и самую простую форму: апсида выступает наружу почти полукру-
гом, без заплечиков переходит в продольные стены, а внутри, на продольных стенах, отсутствует оформление пилястрами. К такому типу объектов относятся Пицундский храм № 1 [6, 7], Цебель-динская церковь № 2 [6, 7] и храм Маркульского городища [8]: они датируются концом IV — началом V в. Чуть позже форма усложняется появлением заплечиков, но пилястры также отсутствуют: таковы храм в Анакопийской крепости [6, 7], Цебельдинская церковь № 3 [7] и храм в Гюэносе в районе Очамчиры [7]. Эти памятники датируются V—VI вв. При этом в VI в. мы уже наблюдаем и разделение внутреннего пространства с помощью пилястр, как, например, в Пицундском храме 4 [6, 7] и Пицундском храме 5, хотя некоторые исследователи относят их еще к V в. [6, 7].
Следовательно, учитывая комплексно архитектурные признаки (тип апсиды, отсутствие пилястр, ширину заплечиков, форму окон) и анализ раствора, строительство Тамышского храма стоит отнести к VI в., возможно, к эпохе Юстиниана I.
Храм Лабра 1 (рис. 3). Литература по этому сооружению отсутствует. Памятник был обнаружен при расчистке поля под виноградную плантацию и сразу стал местом поклонения местных жителей. В 2018 г. объект был расчищен экспедицией АбИГИ АНА под руководством Саканиа С. М.
Церковь расположена в центре села. Состоит из основного храма и двух притворов: северного и западного. Основной храм представляет собой однонефную базилику с выступающей пятигранной апсидой снаружи и полукруглой внутри.
Хорошо — до 2 м высотой — сохранились северная стена, северо-западный и юго-западные углы. Восточное полукружье сохранилось на высоту от 0,5 до 1 м. Внутреннее пространство разделено одной парой простых пилястр, отстоящих от западной стены на 1,5 м и имеющих ширину 60 см, выступающих примерно на 20 см. За северной пилястрой — дверной проем в северную пристройку. Северная пристройка длиной 4,5 м и шириной 3 м простирается на длину основного храма и не затрагивает западную пристройку. Западный притвор длиной 5,4 м практически не сохранился: его контуры читаются в рельефе-возвышении.
Фрагменты камней с геометрическими орнаментами от этого храма сложены в западной части западного притвора. По ц ентру западного притвора видны следы плит от склеповых захоронений. В подъемном материале с памятника был найден черешковый наконечник копья, также среди подъемного материала встречены кирпичи толщиной 3 см со следами пальцевых линий. Примесь песка из образца из апсиды — 12 %, в притворах — 25 % в северном и 21 % в западном. Датировать сооружение по комплексу признаков можно VI—VII вв., возможно, с более поздними пристройками притворов.
Поскольку памятник был расчищен от зелени, его отсняли с помощью фотограмметрии.
Храм Лабра 2. На сегодняшний день памятник не существует. В литературе данные о нем также полностью отсутствуют. Но, по словам местных жителей, здесь, на окраине кукурузного поля, было строение, и вокруг него находили человеческие кости из захоронений, что характерно именно для храмов.
Место очень заросло, контура стен обнаружить не удалось, но были найдены фрагменты кирпичей 3 и 5 см толщиной и один фрагмент кладки из колотых камней (известняк). Раствор из кладки показал примесь песка — 9 %. По наличию кирпичей и проценту содержания примеси песка можно предположить, что объект мог быть построен в V—VI вв.
Храм Кутол 1 (рис. 4). Памятник представляет собой архитектурные остатки храмового комплекса: центральная зальная церковь, пристроенные к ней с севера и юга помещения, несинхронные ей, и храмовая ограда. Ограда сильно разрушена, отстоит от храма по периметру примерно на 10 м с каждой стороны. Из трех построек ком-
плекса центральная церковь по времени возведения — более древняя. Она отличается от других пристроек техникой кладки, формой, конструкцией, строительным материалом.
Центральный храм представляет собой прямоугольное сооружение с полукруглой апсидой, вписанной в общий прямоугольник абриса объекта на востоке, и с тремя дверными проемами, расположенными на западной и продольных его стенах. В церкви сохранилась алтарная часть с престолом. По сторонам алтарного полукружья расположено по одной нише полукруглой формы в плане. Из-за руинированности памятника трудно представить, как выглядело его покрытие. В процессе расчистки были обнаружены фрагменты каменных блоков изогнутой формы, которые дают возможность предположить наличие каменного свода из туфа. Черепица не была обнаружена, и это подводит нас к мысли, что храм был покрыт дранкой.
Церковь изначально была оштукатурена изнутри и снаружи и расписана. Об этом свидетельствуют найденные во время расчистки завала многочисленные фрагменты штукатурки с росписью с геометрическим орнаментом. На западной стене южной стороны храма в нижних рядах блоков сохранились следы штукатурки со следами краски красного цвета.
Главный дверной проем располагался с западной стороны, два других — на южной и северной сторонах: они служили для литургических служб. Позже, когда к церкви с обеих сторон пристроили помещения, дверные проемы на продольных стенах превратились в объединяющий элемент всего внутреннего пространства храмового комплекса.
Северная пристройка главной церкви оказалась, как выяснилось в процессе археологических расчисток, также зальным храмом со своим алтарным полукружьем. Он сообщался дверным проемом с центральной церковью. Южная пристройка имела прямоугольную форму и могла служить для литургических действий. Северная и южная пристройки, вероятно, были возведены в одно время.
Наружные размеры всего комплекса: длина — 5,2 м, ширина — 9,6 м. Наружные размеры основной церкви: длина — 5,2 м, ширина — 3,8 м, толщина стен — 60 см, ширина западного дверного проема — 86 см, северного — 95 см, ширина южного проема не поддается фиксации.
В строительстве основного храма применена смешанная техника. С наружной стороны в кладке использованы хорошо обработанные блоки ноздреватого туфа. Горизонтальные ряды кладок в сохранившихся местах четко читаются. Внутри церкви этот же материал применен в углах строения и в других узловых местах: в дверных проемах и в углах ниш. В продольных стенах, как и в алтарном полукружье, в кладке использованы речные окатанные, предположительно, диоритовые булыжники. Эти камни не обработаны, но при этом каждый из них имеет щеки с достаточно ровной поверхностью.
Примесь песка в растворе — 9 %. В пристройках в кладке стен применены каменные блоки известняка, обработанные технологически одинаковым способом, а также скрепленные известковым раствором одинаковой фактуры и состава, о чем свидетельствуют данные анализа: примесь песка в растворе составляет 17 %. Датируется основной храм VIII в., пристройки — не позднее XII в.
Кроме этого храма в селе Кутол фиксируются остатки еще двух несохранившихся храмов.
Храм Кутол 2, расположен в поселке Кере-кьян. Следы стен снесенного строения позволяют определить его размеры приблизительно как 8 х 6,5 м. Датировать храм не представляется возможным.
Образец раствора с остатка оградовых стен показал примесь песка в 12 %, поэтому, скорее всего, памятник был возведен не позднее VIII в. Но это является предположением.
Храм Кутол 3. По словам местных жителей, строение было снесено в 80-е гг. XX в. Расположено оно было на северо-восточной окраине с. Кутол в поселке Керекьян, на холме, возвышающемся над засеянной рожью долиной. Под холмом находился источник воды — родник. От памятника сохранился небольшой участок храмовой ограды в северо-восточной части холма.
Образец раствора с остатка этой ограды показал примесь песка в 10 %. Датировать храм точно не представляется возможным, можно лишь предположить, что он также возведен не позднее VIII в., или даже является более ранним и относится к УТ—УП вв.
Храм Цинсхар (рис. 5) расположен в селе Лаш-кендар. В литературе упоминания о нем отсутствуют. Памятник стоит на холме, возвышающемся
Рис. 5. Храм Цинсхар: фотограмметрическая 3Б-модель (вид на внутреннее пространство) и план с чертежами профилей
над долиной. Сохранилось строение очень хорошо, практически на полную высоту стен, вплоть до перехода их в свод, но сам свод — не в полной сохранности.
Представляет собой однонефную (зальную) базилику с выступающей полукруглой апсидой с заплечиками, с двумя притворами с севера и юга. Длина основного храма — 8 м, ширина — 4 м. Основное пространство сооружения делится на части двумя парами простых пилястр. Свод поддерживали подпружные арки, опирающие на импосты на данных пилястрах. На западной стене хорошо читается форма свода: она не полуциркульная, а с легким изломом.
Храм был покрыт штукатуркой и расписан фресками. Следы последних сохранились местами на стенах. Дверные проемы также имеют форму арки. Арочные полукружья опираются на импосты в стене проема. Расположение дверных проемов: основной — на западе, другие — на юге и на севере в центре друг напротив друга. Южный и северный ведут в соответствующие притворы.
Северный притвор сохранился лучше. Он также имеет две пары пилястр с импостами, вход с запада, полукруглый свод. Высота свода достигает примерно середины высоты основного храма. На востоке притвор завершается прямой стеной. Длина его соответствует длине храма без апсид-ного полукружья.
Южный притвор практически не сохранился, за исключением юго-восточного угла. Определить местонахождение дверного проема не представляется возможным. Южный притвор начинается от заплечиков и не доходит до западной стены храма на 0,5 м, т. е. он короче северного.
Ширина обоих притворов — 2,5 м. Были или нет пилястры у южного притвора, сказать также на сегодня невозможно. Над южным проемом двери зияет аккуратный проем, возможно — окна. Это говорит, скорее всего, о том, что южный притвор был построен позднее. Такое же окно располагается над западным дверным проемом ближе к своду и в алтарном полукружье в центре. Над северным проемом окно отсутствует. Но в самом северном притворе в центре на восточной стороне мы видим проем, не исключено, что на месте бывшего окна.
Толщина стен — 70 см. С обеих сторон стен — облицовка песчаниковыми плитами хорошей тески, ровные стройные ряды. Бут из мелкой гальки с большим количеством раствора. Свод и конха сложены из легкого материала — ноздреватого туфа. Примесь песка в растворе в образцах из основного храма и северной пристройки — 16 и 17 %, из южной пристройки — 25 %.
По форме свода церковь близка к Мармал Абаа, также наблюдается сходство с Пицундским храмом № 8, у которого восточная подкуполь-ная арка тоже с изломом. Датируется памятник VIII—X вв. Храм также удалось отснять с помощью фотограмметрии.
Храм Акуапра (Джгерда 1) (рис. 6). В литературе упоминание о памятнике отсутствует. Храм расположен в южной части села Джгерда, на границе с селом Кутол. Двигаясь по трассе от моря к горам, мы наблюдаем холм высотой примерно 13 м, который возвышается, как пупок, над местностью. На нем и расположена церковь. Холм с севера, северо-востока и северо-запада на половину своей высоты в верхней части имеет очень крутые, обрывистые очертания. Южная часть холма — пологая, каплевидной формы. У подножия холма с восточной стороны простирается ровное поле, местное название которого при переводе на русский язык звучит как «подножие церкви» или «подножие святилища».
Сохранность памятника очень плохая, стены прочитываются в рельефе и возвышаются над дневной поверхностью не более, чем на 0,1—0,2 м. Сложен храм, как можно судить по тем небольшим остаткам, что имеются, из булыжника. По наличию трех фрагментов кирпичей в подъемном материале можно предположить, что применялась технология opus mixtum. Реконструируемые размеры кирпичей: длина — 20 см, ширина — 13 см, толщина — 3 см. Один кирпич был обнаружен в завале в апсиде и два — на северной стене храма. Такие кирпичи характерны для периода поздней античности.
Размеры храма внутри: длина — 9 м, ширина — 6 м. Ширина стен — примерно 80—90 см.
По форме храм — с полукруглой апсидой с заплечиками. Ширина заплечиков — примерно 60 см, но этот размер очень условен, без произведения раскопок определить точно размеры не представляется возможным.
Церковь относилась к группе средних храмов и явно играла роль очень знаковой. Скорее всего, она была возведена на месте более раннего святилища.
Рядом с храмом на расстоянии 12 м по направлению к юго-востоку найдены остатки склепов. Было вскрыто два выложенных из булыжника склепа с арочным входом. Стены частично сохранили покрытие штукатуркой. Склепы, подобные этим, в Абхазии на данный момент неизвестны. В кладке склепов, возможно, также использовались кирпичи, судя по наличествующему здесь подъемному материалу. Но толщина кирпича здесь уже 5 см, что, скорее всего, свидетельствует о том, что склепы возведены позднее самого храма. По описаниям очевидцев, внутри склепа находится лестница. Нами был произведен лишь внешний осмотр склепа, без зачистки и спуска в него.
Примесь песка с образца раствора с храма — 6 %, с образца раствора со склепа — 13 % Сам храм предварительно датируется V—VI вв., склепы — не позднее X—XI вв.
«Джгерда-школа» (Джгерда 2) (рис. 7). Храм расположен во дворе Джгердской ш колы. Памятник сохранился в высоту примерно на 1 м. Сохранность кладки хорошая. Длина внешняя — 14 м, ширина внешняя — 7,21 м, толщина стен — 94 см. Строение — с выступающей полуциркульной апсидой с заплечиками, ширина заплечиков — 9 см. Входы в храм с западной и северных сторон хорошо прослеживаются, с южной стороны вход проследить не удалось, т. к. наличие забора современной школы и сильные заросли колючек препятствовали осмотру, но размеры объекта вполне позволяют предположить, что вход наличествует и с южной стороны. Точный ответ на этот вопрос могут дать лишь дальнейшие исследования. Наличие двух боковых дверных проемов и западного проема позволяет проводить обряды больших и малых крестных ходов и характерно в планировке для храмов времен Юстиниана I.
Интересной деталью памятника является одноступенчатый цоколь с шириной выступа 10 см. Фундаментная часть строения достаточно высокая, почти 0,5 м, поэтому здесь не исключены внутренние помещения типа крипты или т. п., но есть они или нет, смогут сказать лишь раскопки.
Сохранились следы штукатурки с внешней стороны сооружения, поэтому внутри храм, скорее всего, тоже был отштукатурен. К сожалению, густота зарослей не позволила произвести полноценный осмотр памятника внутри, но осмотр по верху стены храма позволяет предположить наличие простых одноступенчатых пилястр. Но для более точного ответа на данный вопрос, конечно же, также необходимы дальнейшие исследования.
Кладка четкая, ряды регулярные. Сложена церковь из кремневидного известняка, расколо-
1 м
Рис. 7. Храм Джгерда 2 (Джгерда — школа), план
тых и обработанных камней. Примесь песка — 13 %.
Предварительно храм датируется VII в.
Гурчсхский храм. Его описание нам оставил Адзинба И. Е. [9], посетивший это место в 30-х годах XX столетия. Но на сегодняшний день сохранность памятника такова, что без раскопок сложно понять его конфигурацию и тем более архитектурные особенности. Хорошо сохранилась ограда храма в западной части на высоту около 1 м. Кладка ограды — булыжниковая. Контуры самого строения практически не читаются. Сохранившаяся часть представляет собой оплывший холм размерами с запада на восток — около 8 м и с севера на юг — около 5 м. Холм, на котором расположен памятник, с восточной стороны сильно эрозирован и разрушается.
Оградовая стена на востоке не сохранилась. С южной, западной и северной сторон ограда отходит от храма на расстояние от 7 до 8,5 м. Толщина оградовой стены — 65 см. По сообщениям Адзинба И. Е. [9], после обвала ограды с восточной стороны было обнаружено много человеческих костей. Об обнаруженных в данном месте фрагментах человеческих останков сообщают и местные жители. Примесь песка — 25 и 46 % в кладке ограды. Образец из кладки храма получить не удалось. Датировать точно храм не представляется возможным, но, предположительно, он заложен не позднее X в.
Храм в селе Гвада (рис. 8). О нем мы тоже находим сообщения у Адзинба И. Е. [9]. Храм расположен у Келасурской стены, в 200 м к югу от ее линии. Стоит строение на большой и ровной поляне. Храм небольшой, но характерный, приходского типа.
Размер снаружи: длина — 6,5 м, ширина — 5 м. Толщина стен — 90 см, что может говорить о каменном своде. Апсида снаружи вписана в прямоугольный абрис церкви, внутри апсида полукруглая. Частично сохранились северная и южная стены апсидного полукружья. На южной стороне стена возвышается с небольшим креном на высоту около 4 м, и на высоте 2 м в ней сохранился частично голосник из части пифоса. На северной
Рис. 8. Храм Гвада: фотограмметрическая 3Б-модель и план с чертежами профилей
стороне сохранившаяся часть стены не содержит голосника. Но в описании Адзинба И. Е. мы встречаем, что голосники были с обеих сторон. На месте алтарного окна фиксируется крупный разлом, поэтому сказать что-либо определенное об окне не представляется возможным.
На северной стене растет граб (в модели фотограмметрии он вырезан), который может в скором времени рухнуть и погрести под собой остатки имеющихся стен. В целом большая честь стен сохранилась на высоту примерно от 0,5 до 1,5 м. В части стен сохранились внешние и внутренние облицовочные блоки, которые позволили нам фиксировать и размер сооружения, и его конструктивные особенности.
Облицован памятник был рядами плит из ноздреватого туфа с забутовкой. Хорошо сохранился западный дверной проем шириной 115 см, также фиксируется и дверной проем на южной стороне, шириной тоже около 1 м. На северной стене на месте возможного проема растет граб, и до расчистки храма сказать однозначно, есть ли здесь проем или нет, не представляется возможным. Кладка из ноздреватого туфа. Примесь песка в растворе — 15 и 17 %. На северной стене апсид-ного полукружья на высоте 1 м — некая проца-
рапанная надпись, напоминающая очертаниями «1200».
Интересно сообщение Адзинба И. Е. о том, что в юго-западном углу Гвадского сельсовета на высоте 1 м в стене можно видеть большую каменную плиту с орнаментом из этого храма. Но сам Адзинба И. Е. данную плиту не видел, ибо она покрыта слоем штукатурки. Храм был огражден каменной стеной круглой формы. Следы этой стены до сих пор местами читаются в рельефе. Датируется храм, скорее всего, УИ1—Х вв.
Выше, уже почти в горах, за пределами Ке-ласурской стены, возвышается величественный Кячский храм (рис. 9), полностью построенный из редкого «туфа ноздреватого». Этот памятник своей величественностью давно привлекал исследователей [5, 9—11]. Он расположен на дороге из села Джгерда в село Амзара, на северо-западной оконечности Чегемского хребта, на высоте около 1200 м над уровнем моря.
Церковь представляет собой базилику с тремя изолированными нефами и тремя полукруглыми внутри и прямоугольными снаружи апсидами. На западе храма на ширину центрального нефа расположен квадратный притвор. Длина храма с притвором — 24 м, ширина с боковыми нефами —
Рис. 9. Кячский храм, план
16,5 м. Ширина центрального нефа — 5,4 м, северного — 4 м, южного — 3 м. Толщина стен — 1 м. Памятник сложен полностью из ноздреватого туфа.
Северный неф был разделен перегородками на три части, южный — единый внутри. Боковые нефы, скорее всего, были пристроены позднее. Это показывает и анализ раствора, и особенно это видно по кладке в южном нефе: боковые нефы пристроены не в перевязь, а именно пристроены к уже существующему зданию.
Центральный неф соединен с северным не только дверным проемом, над дверным проемом имеется также окно. Сооружение такого окна под сводом логично л ишь при условии — что оно выходило на улицу. А значит, это еще одно доказательство того, что северный неф был пристроен позднее.
Все три нефа были перекрыты сводами. В центральном нефе свод покоился на пяти подпруж-ных арках (две из них были в торцах нефа), опиравшихся на сложные двухступенчатые пилястры. Между пилястрами всю поверхность стен занимают глухие арки. В храм ведет дверь с запада. Из центрального нефа два прохода вели в восточный и центральный компартименты северного нефа, и один проход — в восточную часть южного нефа. Еще один проход соединял центральный и западный компартименты северного нефа. Из южного нефа наружу, вероятно, вела аркада. Сохранились три окна в апсидах. Арочные перекрытия дверных проемов сложены из кирпича длиною 35 см, шириной 24 см и толщиной 3,5 см (рис. 10).
В сводах храма применялись голосники, и, хотя сам свод не сохранился, фрагменты этих голосников находятся в обвалах, засыпавших здание. Также интересно обнаружение элемента алтарной преграды с круглым навершием. Круглые элементы мы встречаем в храмах Мухур и Царча-Тарсул.
Рис. 10. Арочное перекрытие дверных проемов из кирпича
N
Условные обозначения Храмы района рек Тамыш и Дгамш [ V в. н. э. - ■ VI-VII вв. н. э. + VШ-X вв. н. э. Высотная характеристика ландшафта | ¡0-20
(^20,00000001-50 I 150,00000001-100 ■■ 100,00000001-250 Н 250,00000001-600 ■Ц 600,00000001-1000 1000,00000001-1500 |Ц 1500,00000001-2000 ■I 2000,00000001-2500 ¡■2500,00000001-3197
2,5
5 м
Рис. 11. Карта храмов района, классификация по датировке
3
0
Интересен и анализ образцов раствора. Они были взяты в центральном нефе: с кирпичной кладки в арке, в апсидном окне, с фрагмента голосника и в западном притворе. Примесь песка в этих образцах колеблется от 3 % (в облицовке ап-сидного окна) до 6 % (голосник и кирпич), 7 % -притвор.
Также образцы брались и в северном и южном нефах. В северном нефе примесь песка составила 16 %, в южном - 24 %.
Церковь построена полностью из ноздреватого туфа. Примесь песка в центральном нефе -3-6 %, западном притворе - 7 %, в южном нефе - 24 %, в северном нефе - 16 %.
По сложной форме двухступенчатых пилястр Рчеулишвили Л. Д., Хрушкова Л. Г. и Виноградов А. Ю. с Белецким Д. В. относят данный храм к X—XI вв., но мы не можем с ними согласиться. Применение тонкого - 3,5 см - кирпича в кладке, а также применение раствора почти из чистой извести характерны для раннего периода - до образования единого Абхазского царства. Поэтому мы склонны датировать этот храм не позднее VII в. А вот боковые нефы, очевидно, были пристроены позднее, уже в эпоху Абхазского царства.
Выводы. Подводя итоги, мы видим, что все храмы данной территории укладываются в три основных хронологических периода (рис. 11): самые ранние сооружения, еще позднеантичного периода (V в.), до официального принятия христианства, церкви Юстиниановской эпохи и чуть
более позднего времени (УТ-УП вв.), т. е. периода после официального принятия христианства, и храмы периода уже единого Абхазского царства (VШ—X вв.).
Обратимся к пространственному расположению памятников в соответствии с высотной характеристикой местности.
Для сооружений первого периода характерно расположение на высотах от 20 до 50 м (Кындыг-ский и Лабра 2) и на высоте 135 м (Акуапра), т. е. в целом они укладываются в высотную линию до 150 м, и распространения христианства вглубь к предгорьям мы не наблюдаем. Расположены эти храмы друг от друга примерно на одном расстоянии - 5-6 км. Это расстояние укладывается в стандартную ресурсную зону сельского земледельческого населенного пункта. На какое же количество населения они были рассчитаны?
Воспользуемся расчетом количества прихожан в соответствии с площадью храма (рис. 12), предложенным Канаевым И. П. [12]. В своей работе автор пишет, что «дореволюционные нормы колеблются от 0,25 до 0,36 кв. м на ч еловека». Конечно, дореволюционные нормы - это не нормы поздней античности средневековья, но так как нормы того периода неизвестны, а нормы современные совпадают с дореволюционными, возьмем их за основу. Итого, мы получим в среднем 0,3 кв. м на одного человека. Площадь Кындыг-ского храма - 48 кв. м, значит, рассчитан он был примерно на 160 человек. При этом мы воздер-
Условные обозначения 8 Храмы района, классификация по площади
■ неизвестно
■ ■ 30—40 кв. м
около 50 кв. м около 100 кв. м около 300 кв. м Высотная характеристика ландшафта
I-0—20
20,00000001—50 ■~1 50,00000001—100 100,00000001—250 М 250,00000001—600 В 600,00000001—1000 1000,00000001—1500 н 1500,00000001—2000 н 2000,00000001—2500 Н 2500,00000001—3197
2,5 0
5 м
Рис. 12. Карта храмов района, классификация по площади
жимся пока от реконструкции, каково было количество населения на данное количество прихожан храма, а сопоставим лишь размеры самих храмов и количество людей, на которое он рассчитан. Посмотрим просто наличие или отсутствие относительного роста численности.
Про церковь Лабра 2 мы не можем сказать что-либо определенное, ибо ввиду разрушения памятника его площадь нам неизвестна. А вот площадь храма в Акуапра (Джгерда 1) примерно такая же, как и в Кындыгском храме — 54 кв. м, а значит, расчетное количество прихожан — около 180.
Обратимся к памятникам второго периода. Они вытянулись зигзагообразной линией от моря до начала горного хребта. Но если исключить Кячский храм, который, конечно же, был центральным для данного региона, и возможно, и соседних регионов — об этом можно судить и по его величественности, и по площади: он был не приходским, а именно центральным — то мы увидим, что храмы этого периода расположены в той же зоне, что и храмы первого периода. Учитывая, что предыдущие церкви у нас в этот период не прекращают своего функционирования, мы можем уверенно говорить о возрастании количества культовых сооружений более чем в два раза.
Но возрастает не только общее количество церквей, возрастает и их площадь. Тамышский и Джгерда 2 — это храмы с площадью 100 кв. м, рассчитанные на 300—350 человек, Лабра 1 и Ку-тол 3, как и храмы предыдущие, имеют площадь
в районе 50—60 кв. м, т. е. рассчитаны примерно на 150—200 человек. Сокращается и расстояние между культовыми постройками, а значит в ресурсной зоне одного населенного пункта появляется несколько храмов. Связано ли это непосредственно с ростом численности населения, мы пока не может сказать определенно. Учитывая, что в предыдущий период христианство не было официальной религией, а значит не учтено количество приверженцев языческих верований в первый период, мы не имеем права говорить о возрастании количества населения в связи с ростом численности храмов и увеличения их площадей.
А вот сравнение с третьим периодом как раз может показать нам изменения в демографии. И они однозначно говорят о возрастании количества храмов, причем храмов небольших, приходских, с площадью около 50 кв. м.
Более того, показательно, появление в этот период храмов в нагорной части — на уровне высот от 250 до 600 м. Это Гурчский храм и храм в селе Гвада. Но, обращая внимание на площадь данных храмов — она составляет 30—40 кв. м, т. е. рассчитаны они примерно на 100 человек, можно сделать вывод: количество населения в этой части было заметно м еньше, чем в более равнинной, ближе к морю. Рассматривая в целом систему расположения, можно выделить зону наибольшей плотности храмов, а значит, и наибольшей плотности населения. Она расположена в высотной зоне 100—150 м над уровнем моря (на карте выделена черной линией) (рис. 13).
N
W
Условные обозначения
Храмы района, классификация по площади - неизвестно 30—40 кв. м около 50 кв. м около 100 кв. м : около 300 кв. м расстояние 1 км от храма расстояние 2 км от храма Высотная характеристика ландшафта 0—20
20,00000001—50 50,00000001—100 □ 100,00000001-250 ■ 250,00000001—600 600,00000001—1000 1000,00000001—1500 1500,00000001—2000 2000,00000001—2500 М 2500,00000001—3197
2,5
5 м
Рис. 13. Карта района с выделение зоны максимальной плотности
Это зона на современной границе сел Кутол и Джегрда, причем расстояние между церквями составляет порой не более 1 км. Очевидно, что в данном случае можно говорить о зоне, наиболее благоприятной для проживания населения.
В целом, рассматривая полученную модель расселения, ориентируясь на храмы, как маркеры центральных мест, в соответствии с теорией В. Кристаллера [12], можно сделать следующие выводы:
1) в позднеантичный и средневековый периоды наиболее заселенной, а, следовательно, наиболее благоприятной для проживания была зона от 50 до 150 м над уровнем моря, т. е. равнинная, но не затопляемая и не заболоченная части;
2) в период единого Абхазского царства мы видим возрастание количества населения.
Работа выполнена при поддержке РФФИ, проект № 19-59-40002 Абх (а).
Библиографический список
1. Требелева Г. В., Кизилов А. С., Лобковский В. А., Лобковская Л. Г. О географических и геополитических принципах расположения древних фортификационных сооружений: от реки Хашупсы до реки Аалдзги. // Проблемы региональной экологии. — 2020. — № 3. — С. 127—139.
2. Кудрявцев К. Д. Сборник материалов по истории Абхазии. — Сухум: Издание Наркомпроса ССР Абхазии, 1926 (на обложке — 1922). — 184 с.
3. Трапш М. М. Материалы по археологии средневековой Абхазии: в 4 т. Т. 2. / Отв. ред. А. Х. Халиков. — Сухуми: Алашара, 1975. — 258 с.
4. Виноградов А. Ю., Белецкий Д. В. Церковная архитектура Абхазии в эпоху Абхазского царства. Конец УШ—Х вв. — М.: Индрик, 2015. — 372 с., ил.
5. Саканиа, С. М., Требелева, Г. В. Позднеантичные и средневековые христианские храмы Северо-восточного Причерноморья. Каталог / С. М. Саканиа, Г. В. Требелева. Т. 1. Западная Абхазия (Гагрский, Гудаутский, Сухумский районы). — Магнитогорск: ЗАО Магнитогорский Дом печати, 2019. — 201 с.
6. Хрушкова Л. Г. Раннехристианские памятники Восточного Причерноморья (1У—У11 века). — М.: Наука, 2002. — 500 с.
7. Требелева Г. В., Сакания С. М., Шведчикова Т. Ю., Япрынцев А. Д. К проблеме датировки погребений из некрополя Маркульского городища при храме (Абхазия, 1У—Х1У века): на основе анализа инвентаря, украшений, а также корреляции инвентарных и безынвентарных погребений, их стратиграфии и анализов изотопов // Вещь в контексте погребального обряда. Материалы международной научной конференции. — М., 2020. — С. 242—250.
8. Адзинба И. Е. Архитектурные памятники Абхазии. — Сухуми, 1958. — 155 с.
9. Рчеулишвили Л. Д. Купольная архитектура У111—Х веков в Абхазии. — Тбилиси: Муцниереба, 1988. 91, 30 [2] с.
10. Хрушкова Л. Г. Восточное Причерноморье в византийскую эпоху. История. Архитектура. Археология. — Калининград-Москва: ИД РОС-ДОАФК, 2018. — 480 с.
11. Канаев И. П. Архитектура современных православных малых храмов и часовен: на примере Москвы и Подмосковья: дис. на соискание степени кандидата архитектуры. — М., 2002. — 157 с.
12. Christaller W. Die zentralen Orte in Süddeutschland eine ökonomisch-geographische Untersuchung über die Gesetzmässigkeit der Verbreitung und Entwicklung der Siedlungen mit städtischen Funktionen. Wissenschaftliche Buchgesellschaft Publ. Darmstadt. 1980. 331 p. (In German)
ABZHUISKAYA ABKHAZIA, THE REGION OF THE BASIN OF THE TAMYSH (TOUMYSH) AND DGAMSH RIVERS: RECONSTRUCTION OF THE SETTLEMENT STRUCTURE DUE TO THE SPATIAL ANALYSIS OF THE MONUMENTS OF TEMPLE ARCHITECTURE
Trebeleva G. V., Ph. D. in History, Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences (IA RAS), trgv@mail.ru, Moscow, Russia,
Kizilov A. S., Ph. D. in Pedagogy, Senior researcher of the Laboratory of Ethnosocial problems, Federal State Budgetary Institution of Science "Federal Research Center" Subtropical Scientific Center of the Russian Academy of Sciences" (FITC SNC RAS), kiziloff2014@mail.ru, Sochi, Russia,
Sakania S. M., Abkhaz Institute of Humanitarian Research, Abkhaz Academy of Sciences (AbIGI ANA), suram_sakania@mail.ru, Sukhum, Abkhazia,
Glazov K. A., Ethnographer, Sochi National Park, full member of the Sochi branch of the Russian Geographical Society, paradoxsochi@yandex.ru, Sochi, Russia
References
1. Trebeleva G. V., Kizilov A. S., Lobkovskiy V. A., Lobkovskaya L. G. O geograficheskikh i geopoliticheskikh printsipakh ras-polozheniya drevnikh fortifikatsionnykh sooruzheniy: ot reki Khashupsy do reki Aaldzgi [On the geographical and geopolitical principles of the location of ancient fortifications: from the Khashupsy river to the Aaldzgi river] Problemy regional'noy ekologii. [Regional Environmental Issues] 2020. No. 3. P. 127—139 [in Russian].
2. Kudryavtsev K. D. Sbornik materialov po istorii Abkhazii [Collection of materials on the history of Abkhazia] Sukhum, Izdaniye Narkomprosa SSR Abkhazii. 1926 (na oblozhke — 1922). 184 p. [in Russian].
3. Trapsh M. M. Materialy po arkheologii srednevekovoy Abkhazii [Materials on the archaeology of medieval Abkhazia] Trudy v 4-kh tomakh. T. 4. / Otv. red. A.KH. Khalikov. Sukhumi, Alashara, 1975. 375 p. [in Russian].
4. Voronov Yu. N. Arkheologicheskiye drevnosti i pamyatniki Abkhazii [Archaeological antiquities and monuments of Abkhazia]. Problems of history, philology and culture. 2002. No. 12. P. 334—362 [in Russian].
5. Sakania S. M., Trebeleva G. V. Pozdneantichnyye i srednevekovyye khristianskiye khramy Severo-vostochnogo Pricher-nomor'ya. Katalog [Late antique and medieval Christian churches of the North-Eastern Black Sea region. Catalog] / S. M. Sakania, G. V. Trebeleva. T. 1. Zapadnaya Abkhaziya (Gagrskiy, Gudautskiy, Sukhumskiy rayony). [Vol. 1. Western Abkhazia (Gagra, Gudauta, Sukhumi districts)]. Magnitogorsk, ZAO Magnitogorskiy Dom pechati. 2019. 201 p. [in Russian].
6. Khrushkova L. G. Rannekhristianskiye pamyatniki Vostochnogo Prichernomor'ya (IV—VII veka). [Early Christian monuments of the Eastern Black Sea region (4th—7th centuries)] Moscow, Nauka. 2002. 500 p. [in Russian].
7. Trebeleva G. V., Sakaniya S. M., Shvedchikova T. Yu., Yapryntsev. K probleme datirovki pogrebeniy iz nekropolya Markul'skogo gorodishcha pri khrame (Abkhaziya, IV—XIV veka): na osnove analiza inventarya, ukrasheniy, a takzhe kor-relyatsii inventarnykh i bezynventarnykh pogrebeniy, ikh stratigrafii i analizov izotopov [On the problem of dating burials from the necropolis of the Markul fortification at the temple (Abkhazia, 4th—14th centuries): based on the analysis of inventory, jewelry, as well as the correlation of inventory and non-inventory burials, their stratigraphy and isotope analyzes]. Veshch' v kontekste pogrebal'nogo obryada. Materialy mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii. [An artifact in the context of a funeral rite. Proceedings of the international scientific conference]. Moscow, 2020. P. 242—250 [in Russian].
8. Adzinba I. E. Arkhitekturnyye pamyatniki Abkhazii. [Architectural monuments of Abkhazia] Sukhumi, 1958. 155 p. [in Russian].
9. Rcheulishvili L. D. Kupol'naya arkhitektura VIII—X vekov v Abkhazii. [Dome architecture of the 8th—10th centuries in Abkhazia.] Tbilisi, Mutsniyereba, 1988. No. 91. 30 [2] p. [in Russian].
10. Khrushkova L. G. Vostochnoye Prichernomor'ye v vizantiyskuyu epokhu. Istoriya. Arkhitektura. Arkheologiya. [The Eastern Black Sea Region in the Byzantine era. History. Architecture. Archaeology] Kaliningrad-Moskva, ID ROS-DOAFK. 2018. 480 p. [in Russian].
11. Kanayev I. P. Arkhitektura sovremennykh pravoslavnykh malykh khramov i chasoven: na primere Moskvy i Podmoskov'ya. [Architecture of modern Orthodox small churches and chapels: a study of Moscow and the Moscow Region.]. Dissertatsiya na soiskaniye stepeni kandidata arkhitektury. Moscow. 2002. 157 p. [in Russian].
12. Christaller W. Die zentralen Orte in Süddeutschland eine ökonomisch-geographische Untersuchung über die Gesetzmässigkeit der Verbreitung und Entwicklung der Siedlungen mit städtischen Funktionen. Wissenschaftliche Buchgesellschaft Publ. Darmstadt, 1980. 331 p. [in German].
