CC BY
3Ф Григорьева Светлана Валерьевна
кандидат исторических наук, доцент кафедры новой и новейшей истории, Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского
603098, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина, 23 E-mail: [email protected]
Абуна Матеос и его визит в Российскую империю в 1902 году (по документам российских архивов)
Статья посвящена анализу деятельности одного из видных церковных иерархов Абиссинской церкви абуны Матеоса (1843-1926), показана его роль во внутренней и внешней политике тогдашней Эфиопской империи. На основании опубликованных документов Архива внешней политики Российской империи делаются выводы о том, что Матеос верой и правдой служил интересам Эфиопского государства, активно поддерживая начинания императора Менелика II (1889-1913), способствуя централизации страны, благословляя эфиопский народ на борьбу с итальянскими колонизаторами. Авторитет и влияние Метеоса позволили ему стать гарантом безопасности в период правления внука Менелика II Лиджа-Иясу (1913-1916), поддерживать баланс сил между враждовавшими северо и южно-эфиопскими группировками, между консерваторами (староэфиопами) и реформаторами (младоэфиопами) после прихода к власти дочери Менелика II Заудиту (1916-1930). Он стал первым из церковных иерархов Эфиопской империи, выполняющим поручения императора за пределами страны. В 1902 г. он посетил Россию. Пребывание главы Абиссинской церкви в Санкт-Петербурге характеризует его как человека общительного, любознательного, хорошего переговорщика и дипломата, живо интересующегося современными достижениями военной науки и производства. Он по максиму использовал имеющиеся у него возможности для того, чтобы поднять престиж своего государства в глазах российской правящей элиты и выполнить поручения эфиопского негуса. Он активно заботился об интересах абиссинской церкви в Святой земле и приложил немало усилий к возвращению ее прав на некоторые культовые сооружения и земельные участки в Иерусалиме, некогда захваченные коптами и армянами, о чем свидетельствуют мемуары великого князя Александра Михайловича Романова.
Ключевые слова: Абуна Матеос, Эфиопская империя, русско-эфиопские отношения, Эфиопия, Ближний Восток, Африка.
Для цитирования: Григорьева С.В. Абуна Матеос и его визит в Российскую империю в 1902 году (по документам российских архивов) // Christian Pilgrimage Review. 2023. Т. 1. № 1. С. 221-229. DOI: 10.24412/2949-3986-2023-0030
Svetlana V. Grigorieva
Candidate of Historical Sciences,
Associate Professor of the Chair of Modern and Contemporary History, National Research Nizhny Novgorod State University named after N.I. Lobachevsky
603098, Nizhny Novgorod, Gagarin Ave., 23 E-mail: [email protected]
Abuna Mateos and his visit to the Russian Empire in 1902 (according to documents from Russian archives)
The article is devoted to the analysis of the activities of one of the prominent church hierarchs of the Abyssinian Church, abuna Mateos (1843-1926), showing his role in the domestic and foreign policy of the Ethiopian Empire at that time. Based on published documents from the Foreign Policy Archive of the Russian Empire, conclusions are drawn that Mateos faithfully served the interests of the Ethiopian state, actively supporting the endeavors of Emperor Menelik II (1889-1913), promoting the centralization of the country, blessing the Ethiopian people to fight the Italian colonialists. The authority and influence of Meteos allowed him to become a guarantor of security during the reign of Menelik II's grandson Lija-Iyasu (1913-1916), to maintain the balance of power between the warring northern and southern Ethiopian factions, between conservatives (Old Ethiopians) and reformers (Young Ethiopians) after coming to power daughter of Menelik II Zauditu (1916-1930). He became the first of the church hierarchy of the Ethiopian Empire to carry out orders from the emperor outside the country. In 1902 he visited Russia. The stay of the head of the Abyssinian Church in St. Petersburg characterizes him as a sociable, inquisitive person, a good negotiator and diplomat, keenly interested in modern achievements of military science and production. He took advantage of the opportunities available to him in order to raise the prestige of his state in the eyes of the Russian ruling elite and carry out the orders of the Ethiopian Negus. He actively cared for the interests of the Abyssinian Church in the Holy Land and made a lot of efforts to return its rights to some religious buildings and land plots in Jerusalem, once seized by the Copts and Armenians, as evidenced by the memoirs of Grand Duke Alexander Mikhailovich Romanov.
Keywords: Abuna Mateos, Ethiopian Empire, Russian-Ethiopian relations, Ethiopia, Middle East, Africa.
For citation: Grigorieva S.V. Abuna Mateos and his visit to the Russian Empire in 1902 (according to documents from Russian archives). Christian Pilgrimage Review, 2023, vol. 1, no. 1, pp. 221-229. DOI: 10.24412/2949-3986-2023-0030
Данная статья посвящена одному из видных религиозных и государственных деятелей Эфиопской империи конца XIX — начала XX вв. — абуне Матеосу (1843-1926), личность которого
практически не изучена в отечественной исторической науке.
1ам удалось найти только два исследования, которые затрагивают тему его пребывания в Российской империи летом 1902 г. [Августин (Никитин), 2021; Аронина, 2008]. Несколько работ общего характера посвящены истории отношений Русской православной церкви с христианами Египта и Эфиопии во второй половине XIX — начале XX вв. [Алджбан, 2015; Ныгусие, Морозова, 2021; Сен-ченко, 2023; Хренков, 2022, 2024]. В связи с этим целью данной статьи является изучение деятельности абуны Матеоса. Исследование базируется на опубликованных документах российских архивов, прежде всего Архива внешней политики Российской империи.
В хронике императора Йоханныса IV (1872-1889) сообщается, что абуна Матеос прибыл в Эфиопию по просьбе императора в 1881 г. в возрасте 38 лет вместе с другими тремя абунами — Марком, Лукой и Петром и был назначен в южные провинции Эфиопии, в Шоа. С тех пор он стал другом и сподвижником Сахле Мариама (1844-1913) (будущего императора Менелика II — С.Г.) [История Африки в документах, 2005. С. 42-43].
С его именем связаны многие важные события в истории тогдашней Абиссинии: в мае 1883 г. он одобрил брак и обвенчал тогда еще правителя Шоа Сахле Мариама с его второй женой Таиту Бетул (1851-1918) (с 1889 г. императрицей Эфиопии — С.Г.). Это имело очень важное значение, поскольку Таиту отличалась не только своей красотой, но и умом, дипломатическими способностями и даром предвидения. Польские исследователи А. Бартницкий и И. Монтель-Нечко полагают, что женитьба Сахле Мариама решила не только личные проблемы будущего императора, но и привела в его стан крупных феодалов Йеджу и Ласты, т.е. земель, неподвластных шоанскому правителю. В частности, раса Уоле, младшего брата Таиту, известного своей отвагой, храбростью и военными талантами; раса Хайлю Тэкле-Хайманота; дэджазмача Коббэдэ. «Поддержка, которой пользовалась Таиту среди ряда влиятельных родов северных провинций, была необходима Менелику в период его утверждения на императорском престоле» [Бартницкий, Монтель-Нечко, 1976. С. 407-408]. Кроме того, у Таиту была личная гвардия, около 3 тысяч солдат во главе с дэджазмачем Аялеу, отлично обученная и вооруженная, готовая в любой момент сражаться за интересы своей хозяйки. Это подразделение можно было использовать в борьбе с внутренними и внешними врагами страны.
Матеоса можно назвать соратником Менелика II, поскольку он активно поддерживал все его начинания. В 1889 г. он короновал Сахле Мариама императором [Там же. С. 327]. «По патриаршей грамоте короновать императора Менелика мог лишь митрополит Петр. Менелик не пожелал обратиться к нему, зная, что твердый в своих убеждениях Архипастырь откажется короновать его в Аксу-ме, где, как и во всем Тыграе, население было предано сыну бывшего императора, Расу Мангаше. Помог Менелику II выйти из затруднительного положения абуна Матеос (епископ Матвей), короновав его в Анкобэре, столице Шоа», — отмечают в своей монографии польские историки [Там же. С 326].
Вследствие тех услуг, которые абуна оказал императору, положение и влияние его усиливались. Матеос «нажил большое состояние, и, по отзывам путешественников, прекрасно обустроился в Села Дингай, находящемся приблизительно в ста верстах от нынешней столицы Аддис-Абебы», — писал в Докладной записке от 22.06.1902 г. российский министр-резидент в Аддис-Абебе К.Н. Ли-шин [АВПРИ. Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 2036. Л. 213].
В 1895 г. Матеос благославлял эфиопских солдат в битве при Адуа, предрешившей исход первой итало-абиссинкой войны [Бартницкий, Монтель-Нечко, 1976. С. 347]. Вот как об этом свидетельствует абиссинский хронист времен Менелика II Гэбрэ Сылласе: «Когда император появился на поле брани, вместе с ним были абуна Матеос и священнослужители, которые несли часть алтаря святой девы Марии...», после того, как пушкари императрицы уничтожили центральную часть итальянской армии, «абуна Матеос с алтарем святой девы Марии в руках, вместе со священниками и монахами вознес небесам молитву и возблагодарил Святого Георгия» [История Африки в документах, 2005. С. 58-59].
Абуна поддерживал реформаторские шаги императора, направленные на укрепление центральной власти, самостоятельности и суверенитета Эфиопской монархии. Он же был сторонником активизации отношений с христианскими державами, в частности, с православной Российской империей.
Когда Менелик тяжело заболел и объявил наследником престола своего внука Лиджа Иясу (1909 г.), именно Матеос стал человеком, которому удалось поддерживать мир между враждующими группировками в борьбе за власть.
В частности, в донесении Б.Н. Чемерзина из Аддис-Абебы от 22 июня 1911 г. говориться о серьезным проблемах и разногласиях в руководстве страной после смерти регента Тэсэмы. Четырнадцатилетний Лидж Иясу перестал прислушиваться к советам старейшего из министров фитаурари Афто-Георгиса и попытался править страной единолично. Отсутствие опыта в управлении империей, «разгульная жизнь» наследника, его «детские выходки» и связи с «самыми сомнительными из местных европейцев» вызвали недовольство старых царедворцев, грозившее перерасти в междуусобицу. И только вмешательство абуны Матеоса позволило предотвратить кровопролитие. Главе эфиопской церкви удалось, с одной стороны, «склонить своим пасторским воздействием молодого наследника к более достойному его звания образу жизни и временному невмешательству в государственные дела», которые были поручены Верховному совету под председательством одного из наиболее опытных сановников. А с другой, абуна «ночью с крестом в руках» сумел отговорить от выступления противников Лиджи Иясу, располагающими в столице войсками до 10 тысяч человек. [История Африки в документах, 2005. С. 87-88].
Именно поддержка и авторитет абуны способствовали тому, что Лидже Иясу удалось наследовать трон эфиопских негусов в 1913 г. Однако вскоре выяснилось, что политика последнего серьезным образом подрывает позиции шоанско-южноэфиопской знати и эфиопской церкви. В частности, советский историк В.С. Ягья в своей монографии указывает, что Иясу лишил многих крупных феодалов юга их доходных областей, назначив на должности в центральной и провинциальной администрации своих сторонников, в большинстве своем мусульман; взял курс на установление военно-политических связей с мусульманскими народами, населявшими пограничные с Эфиопией колонии; стал активно привлекать мусульман империи к государственной службе [Ягья, 1978. С. 24-25]. Нарекания вызывала и его внешняя политика — а именно отход от традиционного внешнеполитического курса и ориентация на страны Тройственного союза, которые не имели на границах Эфиопской империи своих колониальных владений. Закупки у стран Тройственного союза оружия, усиленное налаживание контактов с сомалийцами, восставшими в Британском Сомалиленде, активизация мусульманских сил внутри страны не могли не беспокоить часть правящей элиты империи и англо-франко-итальянских колонизаторов [Там же. С. 21]. Следует добавить, что англичане ловко разжигали конфессиональный конфликт в Эфиопии, обвиняя императора в приверженности исламу, делая вбросы тысяч листовок с изображением Иясу, одетого в мусульманскую одежду в окружении шейхов, распространяя откровенно лживую информацию о нем среди эфиопского населения [Там же. С. 23-24].
В российских источниках подтверждается озабоченность эфиопской элиты промусульманской политикой Иясу. В частности, в донесении Н.И. Виноградова из Аддис-Абебы от 29 сентября 1916 г. говорится:
«...общее убеждение таково, что недостойное поведение Лиджа Иясу, открыто выступившего против христианской религии, не может быть долго терпимо народом, весьма ревностно относящимся к вопросам веры» [История Африки в документах, 2005. С. 92].
В создавшихся условиях оппозиция стала готовить переворот, который был успешно осуществлен при поддержке абуны Матеоса в сентябре 1916 г.: воспользовавшись отсутствием Иясу в столице, императрицей провозглашалась старшая дочь Менелика II Заудиту (1916-1930), а регентом и престолонаследником — Тафари Мэконнын. Это было своего рода компромиссом между враждовавшими северо и южно-эфиопскими группировками, между консерваторами (староэфиопами) и реформаторами (младоэфиопами). Заудиту имела прочные связи с североэфиопскими феодалами и как дочь Менелика должна была обеспечить преемственность в политике. С другой стороны, провозглашение раса Тафари Мэконнына регентом и наследником означало упрочение позиций шоанской и южно-эфиопской элиты и давало им гарантии на будущее [Ягья, 1978. С. 24-25].
Российские и зарубежные исследователи подчеркивают, что вплоть до своей смерти в 1926 г. абуна Матеос занимал центристскую позицию, умело лавируя между группировками, выступая в роли посредника, не позволяя «политической температуре достигнуть точки кипения» [Ягья, 1978. С. 42; Yilma, 1935. P. 105; Davy, 1970. Р. 116; Бартницкий, Монтель-Нечко, 1974. С. 184]
Подобная позиция высшего церковного иерарха выходила за рамки сложившейся в Эфиопской империи традиции невмешательства абун в политические и военные дела. Официально они назначались патриархами Александрийской коптской церкви в Египте из числа коптов-египтян и им подчинялись. Будучи чужеземцами, они слабо разбирались в происходящих в стране событиях, старались быть от них в стороне, выполняли преимущественно религиозные функции. Однако абу-
на Матеос, умудренный опытом долгого проживания и деятельности в Абиссинии, глубоко изучив ее традиции и культуру, хорошо разбираясь в сложившейся в стране политической ситуации, стал ее верным пастырем. Он всеми силами стремился поддерживать гражданский мир и спокойствие, осознавая опасность и последствия для страны распрей и междуусобиц.
Очень положительные отзывы об этом церковном иерархе мы находим в российских источниках. Характеризуя абуну Матеоса Б.Н. Чемерзин в Записке о членах абиссинского посольства отмечает, что пастырю «...лет около 50-ти. Человек он наблюдательный и умный. Главная его черта
— осторожность» [АВПРИ. Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 2036. Л. 28-30]. «Он (Матеос) пользуется в Абиссинии большим влиянием и всеобщим уважением. При отъезде его из Аддис-Абебы сам император, все столичное духовенство и почти все сановники провожали его на расстояние двух часов пути от столицы», — уведомлял министр иностранных дел России 1 июня 1906 г. В. Н. Ламсдорф (1901-1906), опираясь на донесения своих подчиненных, главу Священного синода К.П. Победоносцева [АВПРИ. Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 2036. Л. 28-30].
В связи с поездкой абуны Матеоса в Россию российским резидентом в Аддис-Абебе К.Н. Лиши-ным была подготовлена докладная записка от 22 июня 1902 г. «Об организации церковной власти в Абиссинии и о личности посланца», в которой содержаться интересные сведения о главе Эфиопской церкви. Абуна — «человек очень расчетливый, но умеет, в случае надобности, тратить большие деньги с пользой не только для себя, но и для своего нового отечества. Продолжительная беседа с ним в Бейруте, — замечает К.Н. Лишин, — убедила меня в уме и честолюбии этого духовного лица» (до назначения министром-резидентом в Абиссинии, Лишин служил генеральным консулом в Бейруте
— С.Г.) [Сенченко, 2023. С. 326]. И далее:
«Матеос — «ловкий восточный политик», «далеко не фанатичный.Абуне около 55 лет. Смуглый среднего роста, крепкий и живой в своих движениях, он производит благоприятное впечатление. Хорошо говорит по-арабски и по-ахмарски. Понимает, похоже, немного по-французски и по-турецки, но тщательно скрывает свое знание иностранных языков» [Там же. С. 327-328].
Размышляя о возможности подчинения Абиссинской церкви Священному синоду, Действительный Статский Советник К.Н. Лишин уже из Аддис-Абебы в донесении от 20 июля 1904 г. министру иностранных дел В.Н. Ламсдорфу замечал, что
«Матеос, человек умный и самостоятельный. Честолюбие его может быть лишь удовлетворено занятием места главы автокефальной церкви и положением, равным митрополитам: Сербскому или Черногорскому. Абуну Матеоса тяготит его зависимость от коптского Патриархата, но едва ли он пожелает поменять эту зависимость от лица сравнительно слабого на другую, от власти более сильной (имеется в виду Русская православная церковь — С.Г.)» [Россия и Африка..., 1999. С. 136].
Таким образом, можно сказать о том, что абуна Матеос как глава эфиопской церкви пользовался большим авторитетом среди правящей элиты и простых подданных Эфиопской империи и был поистине важной фигурой не только в духовно-религиозной, но и в политической жизни Эфиопского государства. Будучи сподвижником Менелика II, он не раз выполнял особо важные поручения эфиопского императора как внутри страны, так и за ее пределами. Он стал одним из первых церковных иерархов Эфиопии, совершившим путешествие в Россию.
Посещение Российской империи было «давней мечтой» Матеоса [АВПРИ. Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 2036. Л. 7]. Видимо, неоднократные попытки представителей Русской Православной Церкви основать в Абиссинии духовную миссию [Григорьева, 2023], активизация русско-эфиопских отношений на рубеже XIX — начала XX вв., деятельность в Абиссинии русских врачей и поддержка российскими представителями эфиопской общины в Иерусалиме возбудили у абуны желание лично увидеть нашу страну. Путешествие Матеоса включало несколько пунктов, а именно: Суэц, Бейрут, Иерусалим, Порт-Саид, Санкт-Петербург. Сам факт выезда высшего иерарха Абиссинской церкви за пределы страны являлся беспрецедентным, поскольку до сих пор абуны по собственной воле не покидали место своей службы. Однако, усилившиеся процессы глобализации, развитие средств транспорта и связи, активное участие абуны не только в религиозной, но и политической жизни Эфиопии, сделали возможной подобную поездку.
Российская сторона дала согласие принять абуну Матеоса, поскольку «появление в России высшего духовного лица в качестве посланца негуса должно было произвести . наилучшее впечатление в глазах населения страны, где духовенство и религия играют столь важную роль» [АВПРИ. Ф. 151
(Политархив). Оп. 482. Д. 2036. Л. 5] и даже оплатила билеты на проезд ему и его спутникам в Россию [Там же. Л. 27]. Николай II распорядился обеспечить абиссинское посольство всем необходимым: выделить вагоны для проезда из Одессы до Санкт-Петербурга, экипажи, помещения в одной из гостиниц, довольствие в пути, организовать встречу, подобающую высокому статусу данного лица [Там же. Л. 40], что и было организовано.
Вот как описывает прибытие посольства в Санкт-Петербург газета «Нива»: «25 июня утром прибыл из Одессы в Петербург с большой свитой чрезвычайный посол негуса Менелика абиссинский митрополит Абуна Матеос. Для встречи абиссинского посольства, к приходу утреннего поезда на Варшавский вокзал приехали: управляющий Санкт-Петербургской епархии старший викарий преосвященный Иннокентий, епископ Нарвский, наместник Александро-Невской лавры архимандрит Корнелий, эконом митрополичьего дома архимандрит Никон, благочинный архимандрит Соф-роний, сиро-халдейский православный архимандрит Илия, правитель дел Духовного собора лавры архимандрит Арсений и чиновник особых поручений при обер-прокуроре Святейшего синода, представитель министерства иностранных дел — вновь назначенный российский Императорский министр-резидент в Абиссинии г. Лишин, представители Думы с городским головою г. Леляновым, и.д. градоначальника г. Фриш, бывшие в Абиссинии с отрядом Красного Креста врачи и много других лиц. Как только поезд остановился, в вагон абиссинского митрополита вошел российский министр-резидент в Абиссинии и приветствовал высокого гостя с прибытием. У вагона поставлены были четыре телохранителя митрополита с богато украшенными саблями. По выходе митрополита из вагона, приблизился с духовенством преосвященный Иннокентий, поздоровался с чрезвычайным послом и приветствовал его следующей речью:
«Приветствую Ваше Высокопреосвященство, господин Абуна Матеос, от лица Российской Православной Церкви с благополучным прибытием в столицу нашего Повелителя Благовестившего Государя Императора Николая II и местопребывание главы управления Русской Православной Церкви — Святейшего. правительствующего синода. Искренно радуемся видеть Ваше Высокопреосвященство среди нас. Добро пожаловать. Христос посреди нас» [Абиссинское посольство в Петербурге, 1902].
Посольство пробыло в России месяц с 22 июня по 22 июля 1902 г. За это время абуна Мате-ос встретился с высшими сановниками Российской империи: обер-прокурором Святейшего синода К.П. Победоносцевым, дважды с министром иностранных дел В.Н. Ламсдорфом. Как доверенное лицо негуса Менелика II, Матеос вез и должен был собственноручно передать его письмо императору Всероссийскому. С этой целью 29 июня 1902 г. состоялась его официальная аудиенция у императора.
Посещение абиссинской делегацией Александро-Невской лавры 30 июня 1902 г., ссылаясь на материалы газеты «Православный благовестник» (№ 12 за 1902 г.), описывает в своей статье «Алек-сандро-Невская Лавра по запискам иностранцев» архимандрит Августин (Никитин) [2021]. Он утверждает, что делегацию встретил помощник обер-прокурора Святейшего синода В.К. Саблер. В этот день в Свято-Троицком соборе божественную литургию совершал архиепископ Харьковский и Ахтырский Флавиан в сослужении с епископом Ямбургским Сергием и епископом Гдовским Константином. По окончании богослужения абуна Матеос и его свита были приглашены на трапезу в покоях митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Антония II (Вадковского). За столом, уставленным цветами и яствами, воссел абуна Матеос; по правую руку от него — архиепископ Флавиан, по левую — Иннокентий, епископ Нарвский. Во время трапезы хор митрополичьих певчих исполнил духовные песнопения и многолетие. Абуна Матеос сердечно благодарил хозяев за оказанный ему радушный прием.
«Дивное пение ваших певчих, проникая в душу, оставляет глубокое и чудное впечатление, — сказал он. — Торжественные же выходы духовенства из алтаря в столь богатых облачениях, о которых у нас в Абиссинии не имеют представления, приятно ласкают глаз, и вместе со всем этим чинное совершение богослужения вызывает удивительное молитвенное настроение. Я невыразимо счастлив, что видел все это; я не нахожу слов, чтобы выразить то благое настроение, какое я испытывал во время этого богослужения, и буду очень рад сообщить обо всем виденном Его Величеству императору Менелику и абиссинскому народу, а также и засвидетельствовать о горячем приеме, оказанном мне единоверными братьями во Христе» [Августин, 2021. С. 240-241].
В последующие дни посольство посетило и осмотрело Исаакиевский и Казанский соборы, достопримечательности российской столицы: домик Петра Великого, Зимний дворец, Петровскую
галерею и арсенал с разнообразным оружием. Абуну интересовали не только памятные места и религиозные учреждения Российской империи, но и Монетный двор, Обуховский сталелитейный завод. Он выразил горячее желание увидеть военный парад в Красном селе, спуск на воду броненосца «Орел», во время которого удостоился разговора с Николаем II.
Следует заметить, что 7 июля абуну Матеоса приняла в Малом фермерском дворце в Александрии Государыня императрица, а 16 июля состоялась вторая аудиенция у императора Николая II. Длилась она 20 минут, но за это время Матеос успел изложить Государю суть секретного поручения Менелика II, которое состояло, как явствует из архивных документов, в том, чтобы «представить России точную картину затруднительного финансового положения Абиссинии и просить о помощи (денежной субсидии)» [Сенченко, 2023. С. 311].
К аудиенции в качестве переводчика был допущен бывший в составе российского медицинского отряда медицинский помощник С. Сасон, составивший впоследствии «Отчет коллежского секретаря С. Сасона от 17 июля 1906 г. о беседе Государя Императора с митрополитом Абиссинским, принятым в частной аудиенции 16 июля 1906 г. в Александрии в Малом дворце». В этом документе он указывает, что Николай II «изволил поручить Абуне Матеосу сообщить Императору Менелику II, что он исполнит переданную ... просьбу и не оставит Абиссинию своей помощью» [Там же. С. 318-319].
В 20-е числа июля глава абиссинского посольства побывал в гостях у генерал-майора Н.К. Шведова и действительного статского советника К.Н. Лишина. Как видим, программа визита абуны Матеоса в Российской империи была очень насыщенной. Пребывание главы Абиссинской церкви в Санкт-Петербурге характеризует его как человека общительного, любознательного, хорошего переговорщика и дипломата, живо интересующегося современными достижениями военной науки и производства. Он по максиму использовал имеющиеся у него возможности для того, чтобы поднять престиж своего государства в глазах российской правящей элиты и выполнить поручения эфиопского негуса.
Российская сторона, заинтересованная в укреплении уз духовного братства со «страной черных христиан» и для утверждения в Абиссинии российского политического влияния, оказала эфиопской делегации радушный прием, члены посольства были награждены российскими орденами, в частности, абуна Матеос орденом Св. Анны I степени с бриллиантами. Об этом свидетельствует Записка о пребывании абиссинского посольства в России летом 1902 г., составленная коллежским асессором Б.А. Чемерзиным [Там же. С. 316].
Еще одной интересной страницей жизни и деятельности Матеоса, нашедшей отражение в российских источниках, стала его забота о возвращении прав эфиопской церкви на некоторые помещения в Иерусалиме. В частности, в мемуарах великого князя Александра Михайловича восьмая глава «Эфиопская интермедия» посвящена о его встрече в эмиграции с абуной, который не упустил возможность воспользоваться случаем и обратился с просьбой к бывшей монаршей особе. Интересно, что великий князь принял Матеоса, одетого в штатское за торговца древностями:
«Смуглая кожа и галстук с громадной черной жемчужиной заставляли предположить в нем восточного торговца древностями, и я решил, что чем скорее развею его иллюзии относительно моего нынешнего финансового положения, тем лучше будет для нас обоих. Он встал и направился к моему столику, расплывшись в улыбке и поигрывая рубиновыми и изумрудными перстнями, которыми были унизаны длинные тонкие пальцы его смуглых рук. «Наверное, продавец индийских камней», — сказал я себе и приготовил лаконичную речь», — вспоминал А.М. Романов [Великий князь..., 2001].
Однако «продавец рубинов» оказался почтенным эфиопским вельможей, радушно принятым в свое время при российском дворе, которого Александр Михайлович лично представлял государю. Их беседа длилась три часа. «Абуна Матеос оказался блестящим оратором», — заметил великий князь в мемуарах, и он «с радостью ограничился ролью потрясенного слушателя, лишь изредка встревая с вопросами». Матеос хотел, чтобы Александр Михайлович помог Абиссинии вернуть права на некую часть святых мест в Иерусалиме, поскольку он был «единственным человеком, способным заставить живущих в Палестине армян и коптов вернуть абиссинскому духовенству обитель Дар-эс-Султан и две церкви, примыкающие к храму Гроба Господня» [Великий князь..., 2001].
Дело в том, что Российское правительство на деньги великой княгини Елизаветы провело расследование, в ходе которого были найдены документы, подтверждающие права эфиопской церкви на владение двенадцатью спорными участками в Святой земле, удалось найти даже подлинный фирман халифа Умара, изданный в 636 г. Эти документы в 1923 г., когда состоялась встреча, нахо-
дились в руках бывшего представителя русского правительства в Константинополе, который категорически отказывался отдавать их кому-либо, кроме родственников последнего царя. Этим и было обусловлено обращение абуны Матеоса к великому князю Александру Михайловичу, который согласился оказать эфиопам эту услугу. Сам он в мемуарах замечает: «В результате моего "дружеского вмешательства" в Константинополе нынешний император Абиссинии получил во владение некоторое количество халифских фирманов, королевских писем, патриарших заключений и постановлений великих визирей, устанавливающих на веки вечные неотчуждаемые права эфиопов на двенадцать участков Святой Земли в древнем городе Иерусалиме, примыкающих к храму Гроба Господня». Во вступительных строках отчета, представленного Лиге Наций профессором Нольдом из Парижа и профессором Шарлем де Виссером из Брюсселя, говорилось: «Написано на основании документов, собранных Его Императорским Высочеством русским великим князем Александром и переданных им Его Императорскому Высочеству Таффари Меконнену, наследнику Трона Эфиопии» [Великий князь Александр Михайлович (Романов), 2001].
Последующая часть данной главы мемуаров посвящена визиту великого князя в Эфиопскую империю, чтобы передать документы эфиопским властям, хотя это и не афишировалось. «Ни в первую встречу, ни в течение трех последующих месяцев о настоящей цели моего визита не было сказано ни слова. Я был гость Раса Таффари, «христианин с дружеским визитом у христианина», и в этом качестве сполна изведал эфиопского гостеприимства», — писал Александр Михайлович [Великий князь Александр Михайлович (Романов), 2001].
Существование этих документов и факт проведенного расследования подтверждается и архивными документами. В частности, в АВПРИ хранится «Записка об абиссинцах в Турции» от 15 декабря 1896 г., составленная российским генеральным консулом в Иерусалиме (1891-1897) С.В. Арсенье-вым. В ней автор, ссылаясь на абиссинские хроники, утверждает, что еще святая царица Елена (ок. 250-330 гг.), построившая храм над Гробом Господним, отдала северную его часть вместе с пещерой Обретения Святого Креста абиссинцам. Тогда же они построили рядом монастырь. После завоевания Иерусалима арабами третий праведный халиф Усман (644-656), подтвердив подчинение большинства проживающих в Иерусалиме христиан греческому иерусалимскому патриархату, но оговорил автокефалию абиссинской общины. В XII в. султан Салах ад-Дин (Саладин) (1137-1193) вручил абиссинцам два фирмана, согласно которым им возвращались захваченные крестоносцами земли, монастырь и церкви [Сенченко, 2023. С. 221-222]. Однако в XVII в. в Иерусалиме появились копты, затем армяне, которые, стремясь усилить свое влияние в Святой земле, стали притеснять абиссинских монахов, захватывая их территории и пределы.
Объединители Эфиопии, прежде всего Йоханныс IV (1872-1889) и Менелик II (1889-1913) обратили внимание на потерю недвижимости и жалкое существование абиссинских представителей в Иерусалиме. Первый стал посылать ежегодные пожертвования в размере 40 тысяч франков на нужды общины, а второй задался целью вернуть утраченные владения. С этой целью он поручил находящемуся у него на службе барону Н.Н. Шедевру найти соответствующие документы в архивах Константинополя, Иерусалима и Александрии. Н.Н. Шедевр с успехом справился с данным поручением, обнаружив 18 подлинных документов, включая фирман халифа Усмана, подтверждающие права абиссинцев на прежние культовые сооружения и земельные участки в Святой земле. Усилия Н.Н. Шедевра были высоко оценены императором Эфиопии, который наградил херсонского помещика орденом Звезды 2-й степени, золотым щитом, двумя муллами с серебряными седлами и концессиями на разработку золота в Абиссинии [Там же. С. 244].
По всей вероятности, Менелик II рассчитывал на поддержку российского правительства в деле возвращения утерянной недвижимости, поэтому собранные Н.Н. Шедевром документы оказались в руках представителей России в Константинополе. По всей вероятности, не имея финансовых ресурсов для оплаты российских усилий в этом направлении, Менелик пообещал в случае удачи «уступить русскому правительству одну из часовен при Святом Гробе Господнем в Иерусалиме» [Там же. С 244; Хренков, 2022. С. 181; 2024. С. 203-204]. Однако Первая мировая война и Русская революция 1917 г. не позволили данным проектам осуществиться, поэтому эфиопская сторона в лице абуны Матеоса предприняла усилия к возвращению найденных архивных материалов на родину в руки эфиопской правящей династии.
Таким образом, данные факты подтверждают патриотизм Матеоса, его стремление отстаивать интересы Эфиопского государства и абиссинской церкви на всех уровнях.
Литература
Абиссинское посольство в Петербурге // Нива. 1902. № 27. С. 542.
Августин (Никитин), архимандрит. Александро-Невская Лавра по запискам иностранцев // Нева. 2021. № 12. С. 240-250.
Алджбан И.И. Отношения между двумя Церквями - Коптской и Русской — в XIX-XXI вв. Каир: изд-во «Анба-Русийя», 2015. 192 с.
Аронина Н.В. Визит эфиопского абуны Матеоса в Санкт-Петербург (1902 г.) // Вестник Владимирского гуманитарного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2008. № 18. С. 9-11.
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 2036 «Поездка в Россию абиссинского епископа (абуны) Матеоса во главе чрезвычайного посольства (1901-1902 гг.)».
Бартницкий А., Монтель-Нечко И. История Эфиопии. М.: Прогресс, 1976. 592 с.
Бартницкий А., Монтель-Нечко И. Некоторые вопросы политической истории Эфиопии на рубеже XIX-XX вв. // История, социология, культура народов Африки. Статьи польских ученых. М., 1974. С. 159-196.
Великий князь Александр Михайлович (Романов). Воспоминания. В двух книгах. М.: Изд-во Захаров, 2001. 528 с.
Григорьева С.В. Попытки организации русских духовных миссий в Абиссинию и их судьба // Христианство на Ближнем Востоке. 2023. Т. 7. № 4. С. 21-35.
История Африки в документах (1870-2000). В трех томах. Т. 1 (1870-1918) / Под общей ред. А. Давидсона. М.: Наука, 2005. 499 с.
Ныгусие К.В.М, Морозова Н.Н. Взаимодействие России и Русской Православной Церкви с христианскими общинами Египта и Эфиопии во второй половине XIX — начале XX в. // Российский журнал истории Церкви. 2021. Т. 2. № 4. С. 26-36.
Россия и Африка. Документы и материалы. XVIII в. — 1917 г. М.: ИВИ РАН, 1999. 290 с.
Сенченко И.П. Российская империя и Абиссиния (Эфиопия). Архивы истории. СПб.: Алетейя, 2023. 506 с.
Хренков А.В. Россия и Эфиопия: история отношений от Петра I до Николая II. М., 2022. 208 с.
Хренков А.В. Русские в Африке: путешественники, разведчики, авантюристы. М.: СОЛОН-Пресс, 2024. 216 с.
Ягья В.С. Эфиопия в новейшее время. М.: Мысль, 1978. 327 с.
Davy А. Ethiopie d'hier et d'aujourd'hui. Paris: Le livre africain, 1970. 254 р.
Yilma A. Haile Selassie Emperor of Ethiopia. London, 1935. 300 p.
References
Abyssinian Embassy in St. Petersburg. Niva, 1902, no. 27, pp. 542. (In Russian)
Aldzhban I.I. Relations between the Two Churches — Coptic and Russian--in the 19th-21st Centuries. Cairo: Anba-Rusiya Publishing House,
2015, 192 p. (In Russian)
Archive of Foreign Policy of the Russian Empire. Fund 151 (Politarchiv). Inventory 482. File 2036 "Trip to Russia of the Abyssinian bishop (abuna) Mateos at the head of the extraordinary embassy (1901-1902)". (In Russian)
Aronina N.V. Visit of the Ethiopian Abuna Mateos to St. Petersburg (1902). Bulletin of the Vladimir University for the Humanities. Series: Humanities, 2008, no. 18, pp. 9-11. (In Russian)
Augustin (Nikitin), Archimandrite. Alexander Nevsky Lavra Based on Notes of Foreigners. Neva, 2021, no. 12, pp. 240-250. (In Russian)
Bartnitsky A., Montel-Nechko I. History of Ethiopia. Moscow: Progress, 1976, 592 p. (In Russian)
Bartnitsky A., Montel-Nechko I. Some issues of the political history of Ethiopia at the turn of the 19th-20th centuries. History, sociology, culture of the peoples of Africa. Articles by Polish scholars. Moscow, 1974, pp. 159-196. (In Russian)
Davy A. Ethiopie d'hier et d'aujourd'hui. Paris: Le livre africain, 1970, 254 p.
Grand Duke Alexander Mikhailovich (Romanov). Memories. In two books. Moscow: Zakharov Publishing House, 2001, 528 p. (In Russian)
Grigorieva S.V. Attempts to organize Russian Ecclesiastical Missions in Abyssinia and their fate. Christianity in the Middle East, 2023, vol. 7, no. 4, pp. 62-76. (In Russian)
Khrenkov AV Russia and Ethiopia: the history of relations from Peter I to Nicholas II. Moscow, 2022, 208 p. (In Russian)
Khrenkov A.V. Russians in Africa: travelers, scouts, adventurers. Moscow: SOLON Press, 2024, 216 p. (In Russian)
Nigusie K.V.M., Morozova N.N. Interaction of Russia and the Russian Orthodox Church with Christian communities in Egypt and Ethiopia in the second half of the 19th — early 20th century. Russian Journal of Church History, 2021, vol. 2, no. 4, pp. 26-36. (In Russian)
Russia and Africa. Documents and materials. 18th century — 1917. Moscow: Institute of World History of the Russian Academy of Sciences, 1999, 290 p. (In Russian)
Senchenko I.P. Russian Empire and Abyssinia (Ethiopia). Archives of history. St. Petersburg: Aleteya, 2023, 506 p. (In Russian)
The History of Africa in documents (1870-2000). In three volumes. Vol. 1 (1870-1918). Moscow: Nauka publ., 2005, 499 p. (In Russian)
Yagya V.S. Ethiopia in modern times. Moscow: Mysl, 1978, 327 p. (In Russian)
Yilma A. Haile Selassie Emperor of Ethiopia. London, 1935, 300 p.
