CC BY
53
зованная творческая среда, встречи с представителями народного искусства стимулировало детей к художественно-творческой работе.
Библиографический список
1. Юнг, К. Нераскрытая самость. [Текст] / К. Юнг. - Минск.: ООО «Попурри», 1998.-448 с.
2. Каган, М. Морфология искусства. [Текст] / М. Каган. - Л., 1972. - 440 с.
3. Казахские народные сказки. [Текст] — Алматы.: Балауса. 1994. - 240 с.
УДК 37
Н. Ю. Мигушкина
А. В. РЕКЕЕВ - ВЫДАЮЩИЙСЯ ПЕДАГОГ И ПРОСВЕТИТЕЛЬ
Алексей Васильевич Рекеев (1848-1932) - один из первых чувашских педагогов, миссионер, переводчик, этнограф, священник и общественный деятель, внесший, наряду с И, Я. Яковлевым, значительный вклад в развитие образования и повышения культуры чувашского народа, внедрения концептуально новых идей в систему образования, увеличения количества школ и приобщения чуваш к православной вере.
А. В. Рекеев вместе с И. Я, Яковлевым участвовал в разработке чувашского алфавита, создании чувашской письменности, самостоятельно переводил на чувашский язык Евангелие, Псалтырь, Апостол, Священную историю, а также являлся рецензентом всех издаваемых в переводе на чувашский язык книг, в том числе научного содержания.
А. В. Становление Рекеева как личности началось с того, что 28 октября 1868 г. он стал первым учеником Симбирской чувашской школы, открытой И. Я. Яковлевым у себя на квартире, которая служила подготовительным классом для поступления в уездное училище и на педагогические курсы. Как известно, до 1860-х г. сельских школ было очень мало, а если и были, то в Буинском уезде они находились в ведении удельного ведомства, и преподавание в них поставлено было очень плохо. В этих удельных школах светских учителей не было, а обучали в них приходские священники. Иван Яковлев был учеником Бурундуковского удельного училища вместе с Алексеем Рекеевым, который в последующем стал его помощником и последователем его идей,
В 60-е г. XIX в. удельное ведомство из своих сельских школ начало набирать лучших учеников в город для дальнейшего обучения. Оно готовило
своих учителей, землемеров,..ученых пахарей, садовников. Однако желающих учиться не было, в связи.с чем набор учеников осуществлялся почти силой. От такого набора многие родители откупали своих детей, а выбор лучших учеников для дальнейшего обучения предоставлялся священникам и приказным властям, которые в целях собственной наживы за деньги освобождали от учения детей богатых родителей. В то время в Бурундук-ской удельной школе первым учеником был мальчик. Иван, который как лучший ученик был отправлен в Симбирск, где и обучался при удельной конторе землемерному делу и впоследствии некоторое время был мерщиком [12, с. 23]. И. Я. Яковлев, живя в городе и готовясь к поступлению в гимназию, часто приезжал на свою родину - в деревню Кошки-Новотимбаево, где однажды встретился с односельчанином Алексеем Рекеевым. Вот как об этом вспоминал сам А. Рекеев: «Между нами была большая разница: он смотрелся уже барином, а я взрослым крестьянским парнем. При этом свидании он предложил мне прогуляться по кошкинским полям и лесу и при этом захватил с собой какую-то книгу. Дорогой мне захотелось хорошенько узнать его: где он проживает, чем занимается, каким он состоит чиновником, помнит ли прежнюю деревенскую жизнь, не забыл ли чувашского языка, может ли узнать всех, прежде известных ему, кошкинских жителей. На все мои вопросы он отвечал охотно и любезно. Оказалось, что он еще не чиновник, и не начальник, нигде не служит, а только учится в Симбирске в каком-то учебном заведении, называемом «гимназия»...
Разговаривая так, мы ушли от деревни верст за пять и остановились у одного оврага под густыми молодыми липами на зеленой траве отдыхать. Тут Иван Яковлевич спросил у меня: не забыл ли я грамоту, умею ли читать, писать, не желаю ли учиться, причем открыл книгу и предложил почитать, чем, по-видимому, произвел маленький экзамен. Так как тогда я был уже взрослым (мне было 19 лет от рождения), то я, естественно, сказал, что мне учиться уже поздно, да и домашние не отпустят меня. На это он возразил мне, сказав, что все это можно преодолеть, а учиться никогда не поздно, лишь бы была к тому охота. Он пообещал взять меня в ученье, а осенью написать письмо бывшему нашему законоучителю протоиерею Алексею Ивановичу Баратынскому. Все это он не забыл, осенью действительно написал Баратынскому письмо, чтобы он отправил меня в Симбирск» [12, с. 24]. С той самой встречи жизнь А. В. Рекеева кардинально изменилась, и он, вместо того, чтобы стать рядовьм крестьянином и тружеником села, впоследствии стал одним из выдающихся деятелей Чувашии. .
В октябре 1868 г. протоиерей Алексей Иванович Баратынский пригласил Алексея Рекеева к себе. Тогда перед Алексеем встал трудный вопрос: как уйти из дома, ведь нужно взять из Волостного Правления письменный вид, а подобный документ без ведома домашних и сельского старосты нельзя достать [5, с. 129]. Ему обманом пришлось пойти в село Бурундуки к
А, И. Баратынскому, где он и получил в Волостном Правлении письменный вид на отъезд в город Симбирск, Так А. В. Рекеев покинул родительский дом, преодолев трудный путь (пешком 70 км) для приобретения знаний. И. Я. Яковлев был тогда гимназистом шестого класса, жил в квартире помещика С. Д. Раевского в доме купца Левашова и давал уроки его детям. Оказалось, что для Алексея Рекеева в Симбирске никакой особой школы не оказалось, и Иван Яковлевич отправил его за свой счет в первый класс Симбирского уездного училища.
Таким образом, 28 октября 1868 г, у Ивана Яковлевича появился первый ученик Симбирской чувашской школы.;Это был день основания национальной школы по подготовке кадров интеллигенции из чувашей.
. Весной 1870 г. А. В. Рекеев поступил на педагогические курсы при Симбирском уездном училище. Однако, не успев проучиться здесь и полгода, был призван в армию. Но Иван Яковлевич придумывал различные выходы из этой ситуации. Во-первых, он счел нужным, чтобы Алексей выдержал экзамен на звание сельского учителя, после которого он мог получить учительское место. Так Алексей сдал экзамен при Бурундуковском училище и 30 января 1871 г. получил свидетельство на звание учителя, а 1 февраля этого же года был направлен учителем в Цетрексинское инородческое начальное училище Курмышского уезда. Однако это не спасло Алексея Рекеева, и 6 марта 1871 г. он был отправлен на службу в город Тулу, в Бутырский пехотный полк.
Иван Яковлевич старался освободить от воинской службы своего ученика, и ему это удалось. Впоследствии 13 мая 1871 г. И. Я. Яковлев писал ему: «Своим избавлением от военной службы ты обязан императору Александру И, министру просвещения графу Д. А. Толстому, попечителю Казанского учебного округа П. Д. Шестакову, И. Н. Ульянову, И. А. Горбунову... И дай бог, Алексей, чтобы время и обстоятельства не изгладили и не уничтожили в твоей памяти и в твоем сознании то, во имя чего ты избавлен. Ты и старший твой брат Василий избавлены во имя христианского просвещения и образования наших бедных и невежественных чуваш. Помни, это великое дело, и не забывай его; трудись для его преуспевания; посвяти всего себя этому делу; то, что было достойно внимания Царя, достойно тебя» [1, с. 449]. .
В августе 1871 г. Алексей вернулся в Симбирск, успешно сдав экзамены за первый класс, начал учиться во втором классе педагогических курсов. В то же время И. Я. Яковлев, окончив с золотой медалью гимназию, поступил в Казанский университет, а перед выездом на учебу он оставил письменные правила для воспитанников школы, которыми должны были руководствоваться все учащиеся. Ответственность за соблюдение была возложена на Алексея Рекеева. В свое отсутствие Иван Яковлевич писал Алексею Рекееву о необходимости просвещения чувашского народа в письме: «...Ты был у
меня первый, с тобой я занимался и говорил об этом предмете больше, чем с кем-либо... И сам ты говори с мальчиками, в особенности с большими, конечно, при удобном случае, какая цель нашей школы, зачем мы учимся, зачем нужно нам перевести священное писание и богослужение и проч.; скоро и тебя не будет в Симбирске; если не будут заложены прочные основания, пока ты там, то впоследствии без этого могут возникнуть отклонения от духа и сущности нашего дела, а этого весьма не желательно. Прежде всего надобно стараться развить в мальчиках религиозный христианский дух, любовь и согласие между собою, и любовь к нашему делу, то есть к просвещению чуваш. Это должно быть священной обязанностью каждого из них» [1, с. 475] ■
Главным делом Алексея Рекеева являлось распространение образования, увеличение количества учеников, улучшение материально-технической базы, продолжение яковлевских традиций. Чтобы лучше познакомить А. В. Рекеева с простыми порядками Казанской крещено-татарской школы, 25 сентября 1870 г. И. Я. Яковлев с разрешения И. Н. Ульянова вызвал его в Казань. Он знакомил своего ученика с порядками, царящими здесь, чтобы А. В. Рекеев внес что-либо полезное для чувашских школ. По возвращении Алексей пытался завести такие же порядки, как в крещено-татарской школе. '
После окончания педагогических курсов 17 августа 1872 г. А. В. Рекеев был определен в деревню Средние Тимерсяны на должность учителя в начальной школе. Алексей Васильевич писал: «Не стесняясь, могу сказать, что с этого времени я, недостойный, был нужным орудием Ивана Яковлевича и если не правой рукой, то левой» [5, с. 135]. Действительно, в отсутствие И. Я. Яковлева весь труд по содержанию школы и обучению был возложен на А. В. Рекеева, который умело организовал учебно-воспитательную работу, первоначальным орудием обучения детей избрав родной язык. Его успехи не раз были высоко оценены самим И. Я. Яковлевым, И. Н. Ульяновым и земским деятелем В. Н, Назарьевым. Вот как вспоминает об этом А. В. Рекеев: «В первый же год член училищного совета дал о моей школе прекрасный отзыв и исходатайствовал мне награду, а еще через год моя школа числилась второй в районе» [9, с. 20]. .
И. Я. Яковлев также высоко оценивал работу своего первого ученика: «... я заключаю, что ты своим делом занимаешься честно и усердно и что труды в столь короткое время учительства в Тимерсянах успели довольно осязательно проявиться. Повторяю, все это меня очень радует» [9, с. 21]. .
Помимо преподавания А. В. Рекеев продолжал помогать И. Я. Яковлеву в переводе и издании учебных книг, хотя находился далеко от Симбирска. Алексей Рекеев вспоминал: «Кроме школьных занятий, конечно, и в Тимерсянах, я должен был продолжать свои занятия переводами, для чего присы-
лались ко мне рукописи, литографированные экземпляры, а иногда корректурные листы» [9, с. 21].
За короткий срок ученик И. Я. Яковлева, Алексей Рекеев, превратил свою школу в Тимерсянах в педагогическую лабораторию, где по просьбе И. Я. Яковлева оценивались для издания все чувашские учебники и учебные пособия с точки зрения доступности их для учащихся сельских школ. «Мое желание такое, — писал ему И. Я. Яковлев 24 ноября 1872 г., - чтобы все наши переводы проходили окончательно через твои руки, чтобы ты, а не кто-нибудь другой, оставил след на наших переводах» [9, с. 21].
В 1870-1875 гг. Алексей Васильевич принимал активное участие с И. Я. Яковлевым в составлении чувашского алфавита, «Букваря для чуваш», «Чан тён кёнеки», переводе книги К, Д. Ушинского «Родное слово».
Летом 1874 г. по приглашению профессора Казанского университета
Н. И. Ильминского А. В. Рекеев переехал в Казань. В сентябре 1874 г.открылась чувашская начальная школа Казанской учительской семинарии, первым учителем которой был назначен Алексей Васильевич Рекеев. Работая в Казани, он занимался вместе с И. Я. Яковлевым переводческой деятельностью. Переводы приходилось не только рассылать, но и развозить самому по инородческим селениям разных губерний и уездов. Во время этих поездок А. В. Рекеев везде поучал грамотных чувашей читать по новым переводам и оставлял им книги.
В Казанской учительской семинарии А. В. Рекеев проработал четыре года. По ходатайству Н. И. Ильминского, первого директора семинарии, 21 ноября 1878 г. А. В. Рекеев был назначен архиепископом Казанским и Свияжским при семинарии, а 28 ноября 1878 г. он был принят в Братство св. Гурия и стал дьяконом. Сан дьякона давал ему право преподавать Закон Божий и переводить религиозные книги. По этому поводу И. Я. Яковлев писал: «Поздравляю тебя с новым годом и в новом сане, и желаю всего лучшего, а главное, чтобы ты в этом положении не переставал быть полезным для дела просвещения чуваш и не погряз в житейских интересах и дрязгах» [9, с. 23].
А. В. Рекеев видел одним из главных предназначений своей деятельности духовно-нравственное воспитание чувашского народа, что можно было сделать посредством увеличения количества школ, церковно-приходских школ, учебно-методических пособий и книг. Вся деятельность А. В. Рекеева была направлена на борьбу с неграмотностью, предрассудками и суеверием. При этом школе отводилась задача помимо обучения учащихся, еще и их воспитанию, приобщению к нравственным и духовным ценностям, обучению труду, умению грамотно изъясняться и выражать свои мысли на русском языке. ' ■ ■ ■ ■ ■
Нельзя не заметить, что деятельность А. В. Рекеева была направлена на повышение духовно-нравственного воспитания и культуры чувашского
народа, в том числе посредством приобщения к христианской вере и единению с русским народом. Так, Алексей Васильевич Рекеев. служа в приходах около пятидесяти лет, видел, с каким трудом приобщаются чуваши-язычники к христианской вере. Просветительская работа XIX в. не обрела еще оптимальных форм, а значит, с недоверием коренного населения оставляло заблуждения мусульманства и язычества. Причинами вышеуказанного являлись, с одной стороны, бытовая близость татар-магометан к крещеным и сходство языка тех и других, а с другой, - недостаточность развития христианских убеждений в массе крещеных.
Таким образом, целью миссии А. В. Рекеева являлось перевоспитание чуваш, приобщение к христианской вере, распространение образования и увеличение количества школ. А. В. Рекеев, работая священнослужителем, полагал, что через христианство и близость с русским народом необходимо повысить и духовно-нравственное воспитание чувашского народа. С этой целью А. В, Рекеев начал вести религиозные службы на чувашском языке, раздавать книги и вести разъяснительные беседы. Именно в тесном союзе с русским народом видел чувашский просветитель дальнейшую судьбу родного народа.
25 сентября 1881 г. Алексей Васильевич был направлен архиепископом Палладием в село Байглычево Тетюшского уезда Казанской губернии (ныне Яльчикский район Чувашской Республики) на вакантное место священника. Познакомившись с некоторыми прихожанами, А. В. Рекеев расспрашивал о Байглычевском приходе. Оказалось, что во всем приходе нет ни одной школы и почти нет грамотных людей, приход с трех сторон окружен татарскими деревнями, в которых имелось 7 мечетей, до 10 мулл и в каждой деревне - одна или две школы, а сами прихожане в сущности оставались такими же язычниками, какими были до крещения и усердно исполняли прежние языческие обряды. Также выяснилось, что священники, служившие ранее, не беспокоились о религиозном состоянии своих прихожан, пренебрегали чувашским языком и даже презирали чуваш, что отрицательно сказывалось на приобщении чуваш к христианству, а, в конечном счете, на духовно-нравственном воспитании родного народа. В сущности, чуваши Байглычевского прихода оставались язычниками, пока А. В. Рекеев не начал миссионерскую работу.
В 1894 г., благодаря А. В. Рекееву, на средства прихожан был построен новый деревянный храм на каменном фундаменте по проекту Симбирского инженера Алякринского. Этот храм был освящен его Высокопреосвященством архиепископом Казанским и Свяжским Владимиром.
С самого открытия Байглычевского прихода (1761 г.) до 1843 г. в нем не было ни одной шкоды, и лишь в 1843 г. была открыта казенная школа от Палаты Государственных Имуществ, в которую ученики набирались насильно. Обучение в этой школе велось исключительно на русском языке,
*
что наводило на учащихся скуку. Такое обучение ученикам не нравилось, отнимала охоту к учению. Вот как об этом вспоминал А. В. Рекеев: «В Бай-глыческом приходе и сейчас есть ученики той шкоды, уже седые старики. Они почти сравнялись с неграмотными чувашами, христианских молитв не знают и даже по печатному читать не умеют; некоторые из них могут лишь каракулями написать свое имя и отчество. О христианстве они имеют очень смутное понятие, а к храму Божию никогда не были прилежными... В 1863 г. школа из-за малочисленности учащихся была закрыта, а помещение было продано» [7, с. 394].
А. В. Рекеев, следуя советам своего учителя И. Я. Яковлева, 7 декабря
1881 г. в с. Байглычево на свои средства открыл маленькую школу. Благодаря стараниям А. В. Рекеева, количество желающих учиться увеличивалось с каждым годом. Чувашский педагог, не оставаясь на достигнутом, обращался в различные инстанции с ходатайствами по материальному обеспечению школы. Так, в 1884 г, эта школа преобразована в Министерское одноклассное училище, построенное на средства министерства и, отчасти, прихожан.
При поддержке Н. И. Ильминского чувашский педагог открыл в 1881 г. Братскую школу св. Гурия в деревне Новое Изамбаево, а в следующем
1882 г. — такую же школу в деревне Апанасово-Темяши, которая впоследствии в 1889 г, была переведена в д. Новое Андиберово. Позднее по ходатайству А. В. Рекеева там же были открыты церковно-приходские школы, ученики которых пели и читали в деревне книги религиозно-нравственного содержания на чувашском языке. Это способствовало распространению веры, а также формированию духовно-нравственных качеств не только у детей, но и у взрослого поколения [2, с. 190].
«Эти школы преследуют не только учебную цель, — отмечал А. В. Рекеев, - но и главным образом религиозно-нравственную; потому они в ряду других просветительских средств, поучений, сказываемых священником с церковной кафедры, религиозно-нравственных собеседований, проводимых в праздничные дни после вечерни, служат могущественным орудием для утверждения в христианстве прихожан и ограждения их от мухамеданского влияния» [9, с. 30]. .
Главным достоинством этих школ было то, что обучение велось по системе Н. И. Ильминского, в основу просвещения которого было положено религиозное начало. А. В. Рекеев, наряду с Н. И. Ильминским, полагал, что в жизни человека самое важное - дух человеческий с его стремлением к истине, добру и богоподобию, поэтому в деле просвещения и образования инородцев должна первенствовать и господствовать мысль о возвышении нравственной сущности. Но подобное духовное возрождение возможно только под образовательным влиянием и действием сил высшего нравственного порядка, сосредоточенных единственно только в христианстве.
В основу духовно-нравственного воспитания чувашского народа был положен принцип сближения чуваш с русским народом и его культурой посредством распространения образования и приобщения к христианской вере. По мнению А. В. Рекеева, с целью достижения вышеуказанного результата необходимо способствовать следующему: _
- изданию книг на родном языке, в том числе книг священного писания, богослужебных, религиозно-нравственных и научно-популярных;
- совершению богослужения в церквях на родном языке;
- определению в качестве священников и церковнослужителей людей из числа местного населения;
- направлению путей развития чувашского народа на усвоение христианских идеалов.
Кроме преподавания на родном языке, чувашский педагог обращал большое внимание на живую разговорную речь - на разговорные уроки и на церковное пение. Так, например, А, В. Рекеев при церкви села организовал два церковных хора, состоящие из учеников школ, впоследствии чего хор составлял шестьдесят человек. По мнению Алексея Васильевича, церковное пение являлось самым верным средством для воспитания инородцев в христианском духе и сближения с русским народом. Религиозные чувства детей воспитывались, главным образом, в церкви, где создавались в детской душе божественные впечатления и набожные расположения. В своих школах А. В. Рекеев преподавал Закон Божий до конца своей жизни. И. Я. Яковлев в одном из пнсем советовал ему: «Покорнейше прошу тебя по мере сил и здоровья заниматься преподаванием Закона Божьего, Нужно давать в неделю шесть уроков, не менее» [3, с. 174].
Цели и задачи, поставленные А. В. Рекеевым по повышению духовно-нравственного воспитания чуваш, были успешно воплощены в жизнь. Подтверждением вышеуказанного стали распространение образования и открытие школ, массовый переход чуваш в христианство, уход от языческих обрядов и суеверий, издание книг на родном языке, что в итоге положительно отразилось на культуре чувашского народа. В связи с вышеизложенным в настоящее время необходимо обратиться к творчеству и деятельности выдающегося чувашского просветителя XIX в. А. В. Рекеева, который, способствуя объединению чуваш с русским народом, стремился к сохранению самобытности и национального колорита чуваш.
Библиографический список
1. Архив ЧГИГН Отд. П, ед. хр. 52.
2. Архив ЧГИГН Отд. I, ед, хр. 636, - № 9092.
3. Архив ЧГИГН Отд. II, ед. хр. 528 - № 1523.
4. Государственный архив Ульяновской области, Ф. 835, Д. 1.
5. Рекеев, А. В. Воспоминания о прошлой жизни [Текст] / А. В, Рекеев //Новый лик. - 2000. - № 2. - С. 120-135.
6. Рекеев, А. В. Записки сельского священника [Текст] / А. В. Рекеев // Православная газета. - 1998, - № 11. - 3 с.
7. Рекеев, А. В. Чуваши [Текст] / А. В. Рекеев // О просвещении приволжских инородцев. - Казань, 1911. - Т. 3. - С. 25-26.
8. Родионов, В. Г. Алексей Рекеев (1848-1932) // Чувашская литература (II пол. XIX в.) [Текст]: учеб. пособие. / В. Г. Родионов. - Чебоксары.: Изд-во Чуваш, ун-та, 2002. - 248 с.
9. Сусметов, А. В. Первый ученик патриарха [Текст] / А. В. Сусметов, -Чебоксары.: ЧИЭМ СПбГПУ. - 2007. - 76 с.
Ю.Тенюшев, И. Я. Свет яркой звезды. К 160-летию чувашского просветителя Ивана Яковлевича Яковлева [Текст] / И, Я. Тенюшев. - Чебоксары.: Фонд И. Я. Яковлева, ЧИЭМ СПбГПУ. - 214 с.
31. Яковлев, И. Я. Воспоминания. - Чебоксары.: Чуваш, кн. изд-во, 1983. -284 с. ■
12.Яковлев, И. Я. В воспоминаниях современников [Текст] / И. Я. Яковлев / Под. ред. КанюковаВ. Я. - Чебоксары.: Чуваш, кн. изд-во, 1968. - 149 с.
